Поцелуй «Чёрной Вдовы»

Ниаз

****

— Ну и что вы так возбудились? — удивлялся я. — Конкурс красоты, а мы жюри на этом празднике жизни. Лично я только за, посмотреть на красивых девушек в бикини.

— Это не девушки, — буркнул Ван Хельсинг.

— Юноши? — поморщился я. — Честно скажу, это хуже. Не осуждаю, но не моё.

— Да при чём тут люди вообще? — возмутилась вдова.

— Да, а кто тогда? — удивился я.

— Верблюды, точнее верблюдицы. Конкурс красоты среди верблюдиц.

— Ничего не понимаю, — помотал я головой.

Вдова вздохнула и начала свой рассказ.

— Мда, — я озадаченно почесал свой затылок, как только вдова закончила своё повествование. Мы попали в волшебный мир - "Королевская пустыня", где 60% суши были песчаными барханами и посреди этой пустыне находились небольшие островки зелени, где собственно и жили люди. Мир был небольшой, но очень важный для хаоситов. Всё дело в том, что это был единственный мир алхимиков, который был знаком хаоситам. Именно глубокие знания в алхимии и помогали выживать здешним людям. Желаете из камня получить воду? Пожалуйста, немного крови леопарда, три щепотки толчёного перца, пару тайных ингредиентов всё это варить в полнолуние и вуаля, у вас во дворике колодец с водой. Это конечно шутка, но то, что они умели добывать воду, - истина. Почему этот мир был так важен для хаоситов? Всё дело в том, что это было единственное место, где можно было добыть ингредиенты для создания печатей, и торговля тут шла полным ходом. Когда хаоситы открыли этот мир, он представлял из себя жалкие племена кочевников, переходящих из одного места в другое. И продолжалось это несколько веков, пока один из хаоситов не получил печать "Мастера печатей". Это означало, что с этого момента он сам может создавать печати, только создавать было не из чего. Тех элементов, которые требовались для создания самой простой печати, не было ни в одном мире. И вот однажды этот самый хаосит случайно попал в мир "Королевская пустыня". Каким образом он узнал, что местные аборигены способны производить нужные для него ингредиенты, истории осталось неизвестно, но то, что он их сумел выменять на термос и какую-то утварь для кухни - факт. Вернувшись домой, он сумел сделать свою первую печать, и хаоситы возликовали и быстренько соорудили боевой поход за знаниями. Понятно, что местных аборигенов никто и не собирался спрашивать. Хаоситы допустили свою первую ошибку, решив взять знания силой, и поначалу у них это довольно легко получалось. До тех пор, пока местные племена, погрязшии до прихода хаоситов в междоусобных дрязгах, решили объединиться. Старейшины племён недолго держали совет и вскоре полезли в закрома, достав древний манускрипт. Кровь дюжины девственниц, мощи какого-то святого и танцы с бубном всю ночь около костра родили песчаного Дракона, который и поглотил без остатка весь рейд хаоситов. Это был нокаут. Теперь уже высший совет Хаоса провёл экстренное заседание, на котором они полностью признали, что с древней магией они бороться пока не готовы. Поэтому следующая делегация была мирная и носила дипломатический характер. Но аборигены оказались на редкость хитрыми. Они быстро смекнули, что интервентам крайне важны их алхимические продукты и заломили несусветную цену. Хаоситы вздохнули и прогнулись в очередной раз. Вот и получилось, что за местные ингредиенты в пустыне возводились сказочные города,и были переданы современные технологии. Строились университеты, больницы, школы и буквально за два поколения мир изменился до неузнаваемости. Свои секреты аборигены берегли как зеницу ока, и при малейшем нарушении высылали провинившегося обратно, а его клан попадал в чёрный список, и торговля больше не велась с этим кланом. Но не всё менялось и модернизировалось в этом мире, всё ещё оставались архаичные традиции и праздники. Именно на такой архаичный праздник нам и суждено было попасть сейчас. И как я понял, мы попали в изрядный переплёт. Хоть у этого мира и был король-шейх, но влияние и тон задавали многочисленные семейные кланы, и королю приходилось считаться с их мнением, а те старались устроить друг другу гадости, даже после объединения старые счета и дрязги не были забыты, и тихонько тлели как угли. Мнительность и недоверие были главными чертами местных шейхов, Поэтому, по мере возможностей, они старались на свои праздники назначать жюри из хаоситов. Хаоситы обожглись несколько раз и старались не посещать в такие дни этот мир, ведь возвысив одного, ты нанесёшь оскорбление многим, и те уже затаят на тебе обиду и злобу и это выльется в цену будущего контракта. Теперь мне понятно, какой ужас сейчас испытывали Вдова и Ван Хельсинг, кого бы они ни выбрали, они подставят свой клан, а за это уже дома по головке не погладят.

— Кого будем выбирать? — мрачно поинтересовался Ван Хельсинг.

— Да какая разница, остальные всё равно озлобятся, — махнула рукой Вдова.

— А может это, ну, если выбирать плохо, то может и не выбирать, — осторожно предложил я.

— Это как? — удивился Ван Хельсинг.

— Сорвать мероприятие, — тихо, словно боясь, что кто-то может подслушать, сказал я.

Они минуту смотрели на меня совершенно удивлённым взглядом, а потом вместе воскликнули:

— Ты идиот?

— Значит так, ты делаешь ровно то, что мы тебе говорим, и больше ничего, — злобно прошипела Вдова. — Сорвать конкурс он хочет, да нас за такое выгонят с вольчьим билетом.

Я лишь пожал плечами: «Не хотите, как хотите. Я же для дела стараюсь, посмотрим, что сами придумаете».

— Значит так: одному из шатра ни ногой. Всё время находись либо со мной, либо с Ван Хельсингом, — Вдова начала свой инструктаж.

Кстати да, до города нас так и не довезли. Конкурс, как и в старину, делали в чистом поле, то есть среди песчаных барханов. Правда, условия нам сделали поистине королевские: отдельный шатёр, у каждого своя спальня, столовая и гостиная. Всё сверкало золотом и изумрудами.

— Алло, ты меня слышишь? — Вдова помахала ладошкой перед моим лицом, выводя меня из раздумий.

— Конечно, — не моргнув глазом, соврал я.

— Что я последнее сказала? — требовательно спросила она.

— Что надо только с тобой или с Ван Хельсингом, одному никуда нельзя суваться.

— Молодец, — кивнула Вдова. — Идём дальше.

— Погоди, а как же душ? — изумился я и, кивнув на Ван Хельсинга, продолжил: — Я с ним душ не хочу принимать.

Удар под рёбра сказал мне, что Вдова не намерена шутить. Я вздохнул, нервные они все какие-то, ещё недавно в рабстве ходили, и ничего.

— Теперь самое главное: нас будут подкупать. Подкупать будут нагло, цинично и открыто. Понятное дело, мы взяток брать не будем, и никогда не дотрагивайся до подарков руками.

— Это ещё почему? — удивился я.

— Местный обычай. Если ты взял подарок, а потом решил вернуть, это значит лишь то, что ты готов взять взятку, но цена тебя не устраивает. Поэтому, если ты дотронешься до конверта, коробки или ещё чего-нибудь, то всё — отказаться потом уже не сможешь. Они попросят назвать свою цену, и все узнают, что нас подкупили.

— А как же честное судейство? — спросил я.

— У местных своё понятие о честности, — туманно ответила Вдова. — Они говорят: "У всего есть цена, даже у честности."

— Это главное, с остальным познакомлю во время приёма, — продолжила она.

— Приёма? — переспросил я.

— Сегодня приём в честь открытия турнира, — начала Вдова, но закончить не успела, как раздался входной колокольчик, к нам пришли гости. Уже?!

Я находился ближе всех к двери, поэтому подошёл и откинул полог шатра, пропуская гостей. В шатёр вошли двое: первым шёл старик, наряженный в традиционные одежды, а за ним точная его копия, но помоложе. Молодой в руках нес какую-то коробку.

«Отец и сын,» — подумал я. — «Подкупать пришли, быстро однако».

Зайдя внутрь, старик остановился. Глянул через плечо на молодого и незаметно кивнул. Молодой встрепенулся и быстро пошёл ко мне навстречу с желанием эту коробку мне сразу вручить. Я, помня указания Вдовы, что руками ничего не трогать, подождал, пока он подойдёт поближе, быстро сделал шаг вправо и вперёд, оказываясь у него за спиной и сразу же возник затор. Старик криво усмехнулся и прошёл в гостиную.

— Абу Юсуф, — мило оскалилась Вдова. — Какими судьбами, подагра уже не мучает?

«Они, похоже, хорошо знакомы, если она вот так вот неформально обращается к нему: Папа Юсуфа. Значит тот, кто помоложе, и есть Юсуф, отлично, будем знать.»

Абу Юсуф покачал головой и, не дожидаясь приглашения, уселся на топчан.

— Твой яд лечит многие болезни, Вдова, — ответил он.

«Ха, а они друг друга терпеть не могут. Правда, я не знаю, с кем Вдова в хороших отношениях. Со мной? Так у нас общее дело, даже Ван Хельсинг старается лишний раз не перечить паучихе.»

— А ещё он убивает, — улыбка сошла с лица Вдовы. — Убивает навсегда!

Старик пожевал губами, думая, накалять ли ситуацию или нет. Решил не накалять:

— Кто старое помянет, тому и глаз вон, — удивил он меня такой родной поговоркой.

Вдова ничего не ответила, но судя по её выражению лица, она готова была удавить старца.

— С чем пожаловали, уважаемый? — прокашлялся Ван Хельсинг, разряжая обстановку.

— Ниаз, — старик положил на столик фото верблюдицы.

Ван Хельсинг наклонился и посмотрел на фотографию.

— Абу Юсуф, я не знал, что мы приглашены на конкурс красоты местного хосписа? — удивлённо спросил он. — Сколько старушке лет?

— Разве прилично спрашивать у женщины её возраст? — деланно удивился Абу Юсуф.

«Либо я не понимаю местных реалий, либо тут ломают передо мной комедию», — подумалось мне.

— Угу, а одарить ты решил нас вставной челюстью Ниаз? — спросила Вдова. — Зачем ты пришёл, Абу Юсуф, ты же знаешь, что с тобой ни один хаосит не будет иметь дело.

— Ооо, госпожа, я пришёл пожелать вам удачи в судействе, — ухмыльнулся тот и, не дожидаясь ответа, встал и направился к выходу.

— Это что сейчас было? — спросил я, когда странная парочка исчезла в проёме.

— Это был Абу Юсуф, — задумчиво ответила Вдова и, обратившись к Ван Хельсингу, добавила: — Глаз с Патрика не спускай, чую печёнкой, эта мерзкая мумия что-то задумала.

****

— Это Абу-Салах, пятый по значимости в местной иерархии, — шепнула мне Вдова, глядя на приближающуюся к нам пару. — И сотри эту дебильную улыбку с своего лица. Ещё подумают, что ты идиот.

Это мы сейчас знакомимся со всеми участниками на приёме. Местный король, Аль Халифа, открыл приём долгой и витиеватой речью, где поздравил всех с открытием праздника. Затем он сообщил, что хаоситы оказали большую честь и прислали на праздник судей. Удивлённый шёпот прошёлся по рядам местной знати, ведь хаоситы так редко соглашаются принимать участие в роли судей. И вот, после вступительной речи волны шейхов накатывали на нас одна за другой. Все мечтали познакомиться с нами и заодно прощупать на предмет подкупа.

— Я несказанно удивлён, что сама Чёрная Вдова оказала нам честь на нашем скромном празднике, — молвил Аль Салах, после того как мы познакомились. — Есть что-то, что я бы мог бы для вас сделать, господа хаоситы?

— Мы стремимся к миру, как странник в пустыне мечтает о зелёном оазисе. Пусть наша общая цель — мирное сосуществование и взаимное процветание — станет таким же оазисом для нашего поколения и всех последующих. Мы зажигаем факел надежды, который осветит наш путь к взаимопониманию, как яркая луна освещает ночную пустыню, — вмешался я в разговор.

Глаза Аль Салаха округлились, и он удивлённо уставился на меня. Меня же изнутри раздирал смех, хотелось покуролесить, ну хотя бы чуть-чуть.

— Прошу простить моего проводника, — извиняющим тоном начала Вдова.

— Нет, нет, было сказано очень красиво, — усмехнулся шейх. — Надо же, «факел надежды».

И, покачав головой, он двинулся дальше.

— Ты что творишь? — прошипела Вдова.

— А что, мне понравилось, — заступился за меня Ван Хельсинг.

Вдова ещё что-то собиралась мне сказать, как к нам подошёл местный король, Аль Халифа.

— Приветствую вас, Аль Халифа, — первым ориентировался я. — Пусть каждый шаг вашей жизни освещается светом благословений Всевышнего, как звёзды освещают небо в безлунную ночь. Поздравляю вас с этим великим праздником!

— Браво, браво, молодой человек, — захлопал в ладоши Аль-Халифа. — Я с вами ещё не знаком, но уже сейчас готов отдать вам должность придворного дипломата.

— Он у нас ещё молодой, — прошипела Вдова. — Прошу простить его, Ваше Величество.

— Не будьте такой строгой, сегодня мы веселимся, и красивые слова согревают наши души. Но я, собственно, пришёл пригласить вас на фейерверк, который должен начаться с минуты на минуту. Окажите честь старику, присоединяйтесь ко мне в мою ложу.

— Кстати, познакомьтесь: мой новый глава службы безопасности, Хашими, — Аль Халифа указал на сопровождавшего его человека.

— А где же Фарух? — вырвалось у Ван Хельсинга.

Глаза Аль Халифы недобро сузились. Чёрт, надо спасать недотёпу. Кто же такие вопросы задаёт.

— В этом совершенном мире, где каждая звезда на небесах и каждая песчинка в пустыне имеют своё место и назначение, мы иногда сталкиваемся с теми, кто выбирает путь скорпиона в песке, скрытно готовящего своё жало.

— А у тебя талант, — гнев на лице Аль Халифы сменился улыбкой. — Ладно, пойдёмте, все уже собрались и ждут только нас.

И мы прошли в специально уготовленное для нас ложе. Всё уже было готово к фейерверку: все зрители расселись на своих местах, а обслуживающий персонал лишь ждал сигнала. Аль Халифа встал и приветственно помахал рукой, на что зрители ответили оглушительными овациями. Помахав всем рукой и подождав, пока все успокоятся, Аль Халифа потянулся к микрофону, намереваясь отдать команду, но тишину разорвал душераздирающий крик, а за ним ещё один. Охрана ловко взяла короля под руки и быстро вывела его в безопасное место.

— Слушай, а есть места, куда ты попадаешь, и ничего не происходит? — задумчиво спросила Вдова.

Я мысленно послал Вдову в игнор и начал смотреть, что же там происходит. А происходило следующее: у вольеров с верблюдами начала собираться толпа.

— Там, — я указал хаоситам рукой и предложил: — пойдём посмотрим.

Пробравшись через толпу местных аборигенов, мы подошли к вольеру, где нам предстала удручающая картина. Прямо посреди вольера с перерезанным горлом лежала старушка Ниаз. «Господи, кому понадобилось убивать верблюдицу, да ещё таким варварским методом?» — мелькнула в моей голове мысль. Я ещё раз окинул преступление: «Что-то тут не так». Но что именно не так, я не успел понять, так как в нашу сторону были направлены два внимательных взгляда. Я чуть наклонил голову и незаметно проследил, кому мы так интересны. Сбоку, чуть поодаль, стояли Абу Юсуф и глава безопасности Хашими. При этом Абу Юсуф что-то выговаривал Хашими, показывая руками в нашу сторону.

«Хм, папаша здесь, а где же сам Юсуф? Вот это мне совершенно не нравится». Я сделал шаг назад, потом ещё один и ещё, незаметно растворяясь в толпе. Отойдя от толпы, я быстрым шагом направился к нашему шатру. Плохое предчувствие гнало меня именно туда.

«Это не предчувствие, это я», — проснулась моя Альфа.

«Оу, медитация закончилась?» — язвительно спросил я.

«Так ты не даёшь спокойно помедитировать, вечно находишь приключения на свою пятую точку. Вот, гляди, это он?» , — спросила она.

Я успел вовремя. Из нашего шатра осторожно оглядываясь вышел Юсуф и тихо растворился во тьме.

«Что стоишь? Пойдём посмотрим, во что тебя втравили на этот раз», — проворчала Альфа.

Я вздохнул и чувствуя, что ничего хорошего я не увижу, направился к шатру.