Поцелуй «Чёрной Вдовы»

Густав де Браго

****

Я проснулся от того, что кто-то щупал моё тело под простынёй. Я открыл глаза, и немой крик застрял в моём горле. Прямо рядом со мной на кровати сидела примерзкого вида старушенция и с увлечением ощупывала моё тело.

«Это что ещё за кошмар с улицы Вязов?» — с ужасом подумал я.

Не успел я додумать свою мысль, как в мозгу выскочило сообщение:

Справка: Клодин де Браго, жена сенатора Густава де Браго. Точный возраст неизвестен, в браке 153 года. Род занятий: благотворительность.

«Это ещё что за справка такая? Или же подселение пошло не так, как надо, и теперь вместо памяти сенатора я буду иметь такие вот справки? Так, стоп, память сенатора подождёт. Это что теперь получается, эта старуха моя жена? Бррр, как-то не подумал, что в нагрузку к сенатору получу ещё и его семью. Срочно нужны адвокаты, разводиться будем.»

— Что уставился, как будто видишь меня впервые? Или трансфер личности отбил тебе последние мозги? — как ножом по стеклу, проскрипела старушенция.

— Ммм, прекрасно выглядишь, Клодин, — сказал единственное, что пришло мне на ум.

— Вот скотина, а? — она всплеснула руками. — Получил себе новое тело и ещё издевается!

«Чёрт, промахнулся. Где там ваша справка?»

Не успел я подумать, как появилось новое сообщение.

Справка: Отношения Клодин и её мужа Густава де Браго можно охарактеризовать как непростые.

«И всё? Непростые отношения, просто отлично. Старая ведьма, вот кто она», — в сердцах подумал я.

— Подобрал себе молодого жеребца, — продолжала распыляться ведьма, — а мне вон что оставил, — она махнула рукой в сторону. Я повернул голову и увидел, стоящую около окна, Чёрную Вдову. И увиденное мне совсем не понравилось. Вдова тихо стояла в стороне с совершенно отрешённым видом, и её потухший взгляд был направлен в никуда.

— С ног до головы разукрашена в татуировках, мне даже на пляж не пойти будет, засмеют. Так кроме всего прочего мне её ещё и «ломать» нужно, — голос старухи сорвался на крик.

«Это что, Вдову тоже на подселение определили? И что такое ломка? Эй, справка, ты где?»

Справка: Ломкой называют процесс обнуления личности. Если в давние времена просто перевоспитывали тех, кто не вписывался в законы Орегона, то после изобретения переноса личности их стали «ломать». Процесс заключается в том, что человек перестаёт ощущать себя разумным, постепенно превращаясь в животное. Этот процесс улучшает перенос личности в новый носитель, уменьшая при этом время интеграции разума в новом теле.

«Ничего непонятно, но очень интересно. Судя по виду Вдовы, ломают её интенсивно.»

— Ты вообще меня слушаешь? — голос старухи сорвался на визг.

Дверь в мою палату приоткрылась, и в неё прошёл человек в белом халате.

— Госпожа Клодин, вашему мужу нужен отдых, он ещё не до конца пришёл в себя, — сказал вошедший.

— Как же отдых, этот бездельник и так ничего не делает, — пробурчала моя жёнушка, вставая со своей кровати.

— Клодин, дорогая, — я решил перехватить инициативу, — не могла бы ты оставить её? — Я кивнул на Чёрную Вдову.

— Это ещё зачем? — подозрительно сощурилась она. — Решил проверить своё новое тело?

— Дорогая, — вздохнул я, — мне ещё надо заново привыкать к новому телу, научиться ходить, да я даже не знаю, могу ли я самостоятельно держать вилку.

Клодин вглянула на доктора, тот согласно кивнул:

— В первые три дня пациенты могут испытывать физический дискомфорт, поэтому лучше, если рядом будет кто-нибудь находиться.

Старуха фыркнула и, ничего не сказав, покинула палату.

— Вы не должны сердиться на вашу супругу, — после паузы произнёс доктор. — Она очень волнуется за вас.

— Пустое, — я махнул рукой. — Мы слишком долго вместе. Лучше скажите, как всё прошло?

— О, всё просто замечательно. Простое идеальное наложение личности, — воодушевился доктор. — Такое у нас, наверное, впервые. А как вы себя чувствуете сами?

— Да вроде всё нормально, — пожал я плечами и решился спросить: — Только вот эта вот справка немного раздражает, не подскажите, что это такое?

— А, это наше новое изобретение, — с блеском в глазах сообщил он. — Мы прибегли к помощи искусственного интеллекта в процессе реабилитации. Понимаете, люди боятся потерять память, а в процессе переноса эта боязнь перерастает в панический ужас, который мешает полному восстановлению личности. Поэтому мы в процессе переноса подключили нано-чипы, которые быстро помогают найти нужные знания.

— Не совсем вас понимаю, — честно признался я.

— Вот смотрите, если в обычной жизни вы что-то забыли, это лишь раздосадует вас. Это нормально, вы не впадёте в панику, просто в следующий раз будете внимательнее. Другое дело после переноса личности, если вы не можете вспомнить что-то, то есть большой шанс, что вы будете подвержены панической атаке, что вы потеряли память. Именно поэтому мы и прибегли к такому варианту. Первое, это успокаивает, второе, это стимулирует ваш мозг работать активнее.

— Это поразительно, — искренне восхитился я. — Ваше изобретение позволило мне быстро вспомнить о наших с женой отношениях.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся доктор. — Если у вас уже проявляется чувство юмора, это значит, вы быстро восстанавливаетесь. Скажите, что бы вы хотели?

— Если честно, — потёр я подбородок, — я бы хотел прогуляться.

— Отлично, у нас есть замечательный парк, — кивнул мне доктор и, обратившись к Вдове, произнёс: — Эй, помоги одеться своему господину.

На слове «господин» меня внутренне передёрнуло, но я ничем не выдал своих чувств.

****

Я шёл по аллее прекрасного парка, слева от меня молча следовала Вдова.

«Господи, что они с ней сделали, если за неделю она превратилась в такое аморфное существо?»

Отойдя на приличное расстояние и не увидев никого поблизости, я решился:

— Анна Мария, это я, Патрик, — тихо произнёс я и посмотрел на неё.

Она дёрнулась и остановилась.

— Слушай и не перебивай, — продолжил я. — Просто прими за данное, что я уникален. Не буду говорить, как и почему я выжил. Но сейчас все думают, что я сенатор де Браго, и пусть продолжают так думать. Дальше, я вытащу тебя и Ван Хельсинга. Ещё не знаю как, но вытащу, просто верь.

Я повернулся и посмотрел ей в глаза:

— Мы справимся, но мне нужно, чтобы ты верила в меня, ясно?

Её губы дрогнули, и, бросившись ко мне на плечо, она зарыдала навзрыд.

**** Спустя три дня. Родовой особняк сенатора Де Браго ****

— И всё-таки я думаю, ты специально подсунул мне это тело, — произнесла Клодин, поддевая вилкой кусок нежной телятины.

Я вздохнул:

— Клодин, ну скажи, как я мог предугадать появление хаоситов?

Сегодня я выписался из больницы и сейчас имел счастье присутствовать на семейном ужине. Кроме моей жены Клодин у меня ещё было трое детей: Марк, Анна и Крис, но они жили отдельно и имели свои семьи. Из краткой справки следовало, что дети пошли в мать. Не семейка, а клубок змей какой-то.

— У тебя всегда так получается, — фыркнула моя жёнушка.

Я лишь покачал головой. Её уже не изменить, деменция процветает.

— Скажи, как продвигается процесс? — спросил я, намекая на «ломку».

— Продвигается, — снова фыркнула она. — Никак не продвигается, она с самого начала не сказала ни одного слова.

«Вдовушка молодец, заперлась в своей раковине, полностью отключилась от реальности, но надолго её не хватит.»

Тогда в парке она впервые дала волю своим чувствам. То, что она рассказала, повергло в шок даже такого прожжённого циника, как я. За неделю они систематически унижали и уничтожали личность Чёрной Вдовы. Как оказалось, каждый красный ошейник, или по-простому раб, привязывался к своему хозяину/хозяйке и они были в полном подчинении своего господина. Я не буду описывать, через что прошла Вдова, но я дал себе клятву, что я сделаю всё, чтобы освободить её.

— Ну, ничего, — видя, что я никак не реагирую, продолжила Клодин, — я пригласила своего брата — он разберётся.

— Нормана? — вырвалось у меня.

— Да, — усмехнулась она. — Надеюсь, вы поладите.

Как выдала мне Справка, с братом Клодин у меня было ещё меньше точек соприкосновения, чем со своей женой, а если быть честным, мы друг друга просто презирали. Но чувства отдельно, а голоса избирателей — отдельно. Брат Клодин был моим лоббистом. Тут надо сделать небольшое отступление: политика в мире Орегона была уникальной, там не было партий, от слова совсем. Голоса депутатов или сенаторов, как их называли в этом мире, были зависимы от лоббистов. Самая крупная группа лоббистов шла от промышленников, затем финансисты и, наконец, самые последние — от олигархов. Норман, брат Клодин, был именно таким олигархом, и именно из-за него молодой и амбициозный Густав де Браго женился на совершенно невыносимой женщине. Задним умом, он бы подумал дважды, прежде чем сделать такой шаг, но тогда он был движим тщеславием, и попал в сети этой сумашедшей семейки. Так что не принять Нормана он не мог. Норман — это голоса его избирателей, и ему придётся сделать над собой усилие и выслушать, что хочет брат этой ведьмы.

— И когда он собирается приехать? — поинтересовался я.

— Так уже, обещал быть к ужину, — равнодушно ответила Клодин.

И как в сказке, дверь гостиной отворилась, и в неё вошёл Норман. Норман был большим и шумным. Ростом два метра и весом за центнер, он занимал практически всё пространство помещения.

— Сестрёнка, — пробасил он, сгрёб Клодин в своих объятиях, и, повернувшись ко мне, произнёс: — Густав, привет.

Я скривился в ответ. Мы друг друга хоть и не переносили, но были зависимы друг от друга. Я от его голосов в Сенате, он от того, что я лоббировал его интересы. Норман был гением в психологии и вместе с тем гением в инвестициях, эдакий Илон Маск этого мира.

— Ну рассказывай, что у тебя произошло? — спросил он Клодин, как только мы расселись.

— Вот, — показала рукой Клодин, — уже неделя как, а она даже слова не сказала.

— Хм, хаоситка, — покачал головой Норман и заключил: — Сильная, это будет даже интересно.

Меня передёрнуло. Воспалённый мозг братца моей жены мог придумать что-то совсем извращённое. Но к моему удивлению, Норман не стал развивать тему, а уселся за стол и стал с завидной скоростью поглощать еду.

— Сестрёнка, можно я переговорю с твоим мужем? — закончив трапезу и вытерев салфеткой рот, попросил Норман.

Клодин лишь скривилась и, гордо подняв голову, удалилась.

— Ох, и тяжело тебе приходится, Густав, — хохотнул он, раскуривая сигару.

Я молчал. Норман что-то хочет, и пусть это что-то он скажет первым.

— Эх, а я думал застать тебя врасплох, но видимо не тот случай, — произнёс он, выпуская кольца дыма.

— Норман, я хоть и после трансфера, но мыслю адекватно. В чём проблема? — спросил я.

— Проблема? Стив Корн — наша проблема, — в сердцах воскликнул Норман. — Наш застройщик на Сумайских островах.

Сумайские острова — это уголок рая в этом мире, а Стив Корн «выиграл» конкурс на застройку, и проект сулил баснословную прибыль инвесторам. Но где крутятся большие деньги, туда же приходит и соблазн часть этих денег присвоить. Всё как обычно, Корна поймали на финансовых махинациях, и ему грозил большой штраф. Но это лишь пол беды, сверху спустили команду, и уже которую неделю местные СМИ полощут этого Корна практически каждый день. Дело запахло керосином, под «давлением» общественности, сенат пообещал направить комиссию, чтобы она провела полный аудит проекта. Во что это может вылиться, мне рассказывать не надо. Когда большие люди заинтересованы, то комиссия сделает правильные выводы, и виновные будут строго наказаны. Непонятно, чего от меня добивается Норман? Густав же простой сенатор, он не занимает никакого места в правительстве. Его должность — председатель комиссии по правительственным компаниям, должность совершенно бессмысленная и бесполезная.

— Норман, я никак не могу повлиять на эту проверку. Ты же знаешь, должность у меня маленькая и абсолютно ненужная, — я высказал ему свои сомнения. — Если наверху заварилась такая каша, то меня никто даже слушать не станет.

— Густав, Густав, — покачал головой Норман. — Не преуменьшай свои возможности, я знаю, ты можешь подёргать за нужные ниточки. Нам не надо отменять аудит, просто намекни людям, что мы готовы договариваться, — хитро подмигнул мне он.

«Чёрт, вот как ему объяснить, что я в этом мире без году неделя и даже не представляю, как тут всё делается. Даже память настоящего Густава у меня всплывает в виде справки, и когда я заполучу над ней полный контроль, только Владыка Хаоса знает. Хотя с другой стороны, пообещать я могу что угодно, не получится — скажу извини брат, так вышло. А вот Вдову надо спасать прямо сейчас.»

— Знаешь что, Норман, — выдержав паузу, как будто я глубоко задумался, просчитывая варианты, — возможно, я смогу тебе помочь, но мне нужна ответная услуга.

— Валяй, — вальяжно махнул Норман рукой, выпуская кольца дыма изо рта.

— Понимаешь, — замялся я, показывая, что мне очень неудобно его просить об этом, — уговори завтра свою сестру отказаться от неё, — я кивнул в сторону молча стоявшей Чёрной Вдовы.

— Густав, — его глаза расширились от удивления. — Что я слышу? Ты хочешь заиметь себе наложницу? Однако, удивил, — и он покачал головой.

— Ну не наложницу, — покраснел я, — но да, она меня привлекает.

— Ха, так у нас татуировкофил получается, — и он громко захохотал.

— Норман, — укоризненно ответил я.

— Ладно, ладно, знаю я, что ты не ладишь с Клодин. Не волнуйся, я ей предложу лучшую заготовку, буквально на днях прислали с островов, хотел оставить для себя, но для родной сестры ничего не жалко. Завтра всё уладим, — он поднялся и, хлопнув меня по плечу, пошёл в свою комнату.

****

— Безумцы, полные безумцы, — бушевал утром Норман. — Клодин, кто дал тебе такие методики?

— Так это обычные, они есть в общем доступе, — озадаченно ответила Клодин.

— Бездари, эти методики хороши для дикарей-повстанцев, у которых интеллектуальная матрица максимум что может выдать: «Где бы что-то пожрать найти». У них интеллект чуть выше, чем у приматов. А тут мы имеем дело с хаоситом, и не просто с хаоситом, а с лучшим из лучших хаоситов. Посмотри на её тело, оно всё в татуировках, это говорит, что ей через многое пришлось пройти, чтобы добыть себе печати Хаоса. Это хищник, ты понимаешь меня, Клодин?

Норман отрабатывал свою часть договора. С утра пораньше, как и обещал Клодин, пошёл проверять результаты тестов и сейчас разыгрывал перед ней комедию.

— И что же мне теперь делать? — спросила она.

— Ничего, этот экземпляр тебе не по зубам. Нет, можно конечно поместить её в стационар и подобрать эксклюзивную методику под неё, но на это уйдёт много времени, денег и никаких гарантий, что всё получится. Смотри сама, видишь её реакцию? — он тыкал в одному ему понятные графики.

— И что? — спросила ничего не понимающая Клодин.

— Она своё сознание погрузила в так называемый защитный кокон, никакой реакции на раздражители. Кокон можно пробить, но тогда мы получим дефектную личность, ты же не хочешь оказаться в теле полоумной женщины. Если её мозг будет повреждён, то после переноса это скажется и на тебе.

— И что мне теперь делать? — раздражённо спросила она и, повернувшись ко мне, бросила обвинение: — Это всё ты виноват, специально хочешь меня в гроб уложить!

— Тише, тише, сестрёнка, — успокоил её Норман. — Хоть мы и знаем, что Густав полный засранец, но нам он ещё нужен.

«Врагов не надо, когда у тебя такие родственники.»

— Я вчера попросил твоего мужа об одном одолжении, и за это я сделаю тебе подарок. Мне на днях прислали туземку из повстанцев, 18 лет, тело ммммм, закачаешься.

— А с этой мне что делать? — спросила она.

— Так отдай Густаву, пусть над ним смеётся весь сенат.

«Вот так всегда и проходили семейные встречи. Они говорили о нём в его присутствие так, как будто его не было. И как он терпел это 150 лет?»