Поцелуй ветра

3

Сидя в номере отеля в Хуаресе, Шейла, улыбаясь, ворковала по телефону.

— Да, мамочка, все так, как я сказала. — И она еще раз повторила то, что сообщила ей несколько секунд назад. — Двадцать минут назад мы с Брэдом официально зарегистрировали свой брак в гражданской регистрационной службе.

Брэд стоял позади нее, покровительственно обнимая ее за плечи. Шейла улыбнулась своему красавцу мужу. Его прикосновение растопило холодок, сковывавший ее весь этот день. Сейчас, оглядываясь назад, ей казалось, что все страхи напрасны и глупы.

— Ну, мамочка, не огорчайся. Мы с Брэдом будем очень счастливы. Мы собираемся провести двухдневный медовый месяц в Хуаресе, а потом вернемся домой. Мы слишком любим друг друга, чтобы ждать свадьбы целый год.

Закончив разговор, она тут же попала в объятия Брэда, крепко сомкнувшего руки на ее спине.

Он прижался губами к копне рыжеватых волос у нее на затылке.

— Они очень злились?

— Нет, — ответила Шейла, любуясь золотым обручальным кольцом на безымянном пальце. — Они не упрекали меня, просто огорчились, что мы их не поставили в известность заранее.

— Я рад, — посмотрел на нее Брэд. — Я рад за тебя. — В его голосе не было ни малейшего намека на лицемерие.

— Я тоже, — успела проговорить она, прежде чем он поцеловал ее.

— Следующее, что мы должны сделать, — он чмокнул ее в уголок рта, — это спуститься вниз и выпить по коктейлю «Маргарита» в честь нашего бракосочетания. Потом мы отправимся в ресторан, и у нас будет интимный ужин при свечах. Я заметил, что ты почти не притронулась к еде, когда мы останавливались на ленч, и мне вовсе не улыбается, чтобы сегодня ночью миссис Таунсенд упала в обморок от голода.

— Это ты про меня, да? Миссис Таунсенд. — Шейла внезапно посерьезнела. — Мне придется привыкать к новому имени.

— Знаешь, — прежде чем выпустить ее из объятий, предупредил он с напускной строгостью, — ты бы лучше подкрасила губки и пошла вниз. — Он шутя шлепнул ее по попке, когда она послушно отправилась исполнять его указание. — Погоди минутку, — окликнул ее Брэд, печально скривив губы, — у меня в карманах ни гроша. Ты же не хочешь, чтобы я провел свадебную ночь за мытьем посуды, расплачиваясь за наш праздничный ужин? Мне нужны деньги, которые ты сняла со своего счета. Дай мне их все сразу. А то неровен час кто-нибудь свистнет твою сумочку.

— Как скажете, мистер Таунсенд. — Она достала из сумки конверт с деньгами и передала его Брэду.

Шейла взяла губную помаду, подошла к зеркалу и подкрасила губы розовым блеском. Увидев в зеркале, как Брэд открыл конверт и пересчитывает деньги, Шейла усмехнулась.

— Там все десять тысяч, — заверила она.

— Что? — Его быстрый взгляд поймал ее отражение в зеркале.

— Я надеюсь, ты не собираешься пересчитывать все? — Она заметила размазавшуюся в уголке рта помаду и аккуратно вытерла ее пальцем. — Я проголодалась.

— Нет… Конечно, нет, — торопливо ответил он и отвернулся от зеркала.

Его внимание вновь было занято солидной пачкой банкнот. Как зачарованный он опять принялся пересчитывать их. Шейла понимающе улыбнулась его отражению. Возможно, он никогда не держал в руках такую сумму. Ее взгляд скользнул по его рукам, и она почувствовала глухое беспокойство, заметив, как благоговейно его пальцы перебирают эти купюры. Она медленно повернулась и уставилась на него.

Брэд взглянул на нее и сразу же сунул деньги в карман брюк. Выражение транса исчезло, и на лице у него появилась обычная улыбка.

— Ты прекрасно выглядишь, Шейла, — одобрительно заметил он.

Наверное, ее воображение сыграло с ней злую шутку и ей все только померещилось.

— Я так рада это слышать, — улыбнулась она в ответ. — Ну что, пошли?

После двух выпитых на пустой желудок коктейлей у Шейлы приятно кружилась голова. Брэд выпил вдвое больше, однако казалось, это на него никак не подействовало. С каждым глотком крепкого коктейля с текилой он становился все более экспансивным и раскованным.

Заказав пятую порцию, он выудил из кармана банкноту и положил на поднос официанту. Шейле совершенно не нравилось его поведение; она никогда прежде не видела, чтобы он раздавал столь щедрые чаевые.

— Никогда бы не подумала, что ты так много пьешь, — сказала она небрежным тоном.

— Не каждый день женишься, — парировал Брэд с рассеянной и немного высокомерной улыбкой. — Такое событие надо как следует отметить. — С этими словами он в очередной раз поднес к губам стакан.

В ресторане отеля Шейлу покоробила подобная же сцена с чаевыми метрдотелю. Меню они обсуждали под его шестую «Маргариту». Шейла предложила заказать к мясу вино, и Брэд выбрал самое дорогое.

Во время ужина дуэт гитаристов остановился у их столика, собираясь исполнить для них серенаду. Брэд полез в карман, вытащил оттуда деньги и, вынув из пачки несколько банкнот, не считая, протянул музыкантам, как видно, намереваясь поразить их своим широким жестом.

Когда исполнители отошли наконец от их столика, Шейла высказала недоумение его неуместной экстравагантностью.

— Совершенно необязательно проявлять такую щедрость, Брэд.

— Я так счастлив, — сказал он, беспечно пожав плечами. — Поэтому мне хочется, чтобы все вокруг тоже были счастливы. — Он поднял бокал и провозгласил тост: — Хочу выпить за тебя, Шейла, и за наше великолепное будущее!

Она заставила себя улыбнуться и поднести бокал к губам. Вино не доставило ей никакого удовольствия. Она гнала от себя докучавшие ей дурные предчувствия, равно как и вспомнившееся ей замечание отца о том, что Брэд жаден до денег. Брэд просто потерял голову от счастья, думала она, пытаясь оправдать его. И это не имеет ничего общего с дурманящим голову упоением властью и богатством.

Когда официант убрал со стола тарелки, Брэд спросил Шейлу:

— Не подлить ли тебе немного бренди в кофе?

— Нет, — отказалась она и не удержалась от замечания: — Мне не нравится, что ты так много пьешь, прошу тебя, Брэд, остановись.

— Я совсем не пьян, — недовольно буркнул он. Потом понимающая улыбка осветила его красивое лицо. — Ах, ты о нашей брачной ночи беспокоишься, это ведь тебя волнует, правда? — Он самодовольно ухмыльнулся. — Ты волнуешься, что я сегодня ночью ни на что не буду способен? Уверяю тебя, мне еще ни разу не предъявляли претензий по этой части, ни трезвому, ни пьяному.

Щеки Шейлы залила краска гнева и отвращения. Она низко опустила голову и потупилась, ненавидя все, что превратило Брэда в совершенно незнакомого ей человека.

— О, девичье смущение окрасило лицо моей невесты-девственницы! — рассмеялся Брэд.

— Брэд, прошу тебя, — гневно проговорила Шейла, призывая его говорить тише.

Он пожал плечами.

— Прости, любовь моя, — сказал он примирительно, но тона не сбавил.

Вернулся официант. Шейла еле удержалась от громкого вздоха облегчения, когда Брэд попросил счет вместо бренди и кофе. Хотя он и на сей раз отвалил слишком щедрые чаевые, потрясая на глазах у всех увесистой пачкой денег, Шейла уговаривала себя не обращать на это внимания.

Как только они оказались в номере, Брэд поцеловал ее в шею и прошептал:

— Я полагаю, что согласно традиции первой принимает ванну невеста, так что вперед, дорогая.

Ее багаж поставили на стойку рядом с ванной комнатой. Взяв вещи, Шейла заколебалась. Нет, не такой она представляла себе свою первую брачную ночь. Брэд вел себя не как пылкий любовник, а как совершенно незнакомый мужчина. Но теперь было уже поздно о чем-либо сожалеть.

После ванны Шейла расчесала роскошные волосы цвета темного золота. В ее дорожной сумке была только одна ночная сорочка. У нее дрожали руки, когда она стала надевать ее. Тонкая ночная рубашка сверху была украшена кружевами, ее прозрачная ткань держалась на тонких тесемочках на плечах и переливалась всеми оттенками от светло-голубого до бирюзового.

Борясь с охватившей ее дрожью, она открыла дверь и вошла в комнату. И тут остановилась как вкопанная, не в силах больше сделать ни шагу. Брэд развалился в кресле с бутылкой в одной руке и стаканом в другой. Он сбросил с себя пиджак и галстук, рубашка была наполовину расстегнута, обнажая грудь, покрытую светлыми завитками волос. Ее взгляд был прикован к бутылке у него в руке.

— Откуда ты ее взял? — Шейла знала, что в номере спиртного нет.

— Заказал. — Брэд внимательно и настороженно разглядывал ее из-под полуопущенных ресниц. — Подойди ко мне, — скомандовал он, — я хочу посмотреть на тебя поближе.

Шейла повиновалась, ноги двигались сами по себе, независимо от ее воли. Остановившись перед его креслом, она безропотно позволила ему разглядывать себя. Его взгляд медленно опустился с ее лица до обнаженных плеч, проник сквозь пелену кружев к ложбинке между грудями и заскользил ниже, с вожделением созерцая ее талию, бедра, ноги.

— Повернись, — опять приказал он.

И опять Шейла почувствовала, что не может не повиноваться ему; ее сердце стучало, как у пойманного кролика, по спине побежали мурашки. Шейла ощущала себя товаром, тщательно изучаемым экспертом на предмет каких-либо дефектов. Она услыхала звон поставленных на столик стакана и бутылки.

— Неплохо, — бормотал Брэд. Он погладил ее по ягодицам, и Шейлу передернуло от его прикосновения. Ничего похожего на ее прежние магические ощущения не было и в помине.

— Не волнуйся ты так, — бросил он, засмеявшись тихим грудным смехом, и повернул ее лицом к себе. Его руки утонули в кружеве, и тонкая ткань сорочки натянулась у нее на груди. — Какие же у тебя все-таки прелестные грудки.

— О нет, Брэд, — сказала она прерывающимся голосом. Ее мутило от хмельного запаха, ударившего ей в нос.

Одной рукой он уже добрался до ее груди, и дремлющий сосок высунулся из-под кружева. Шейла подняла плечи, инстинктивно защищаясь от его грубых прикосновений.

— Наверное, эта сексуальная голубенькая вещица стоила целое состояние, — заметил Брэд.

— Тебе нравится? — Шейла глубоко дышала, стараясь скрыть, что его близость ей неприятна.

— Нравится? Я бы сказал, да. — Брэд выпустил ее из объятий, подошел к столику, наполнил стакан и уселся неподалеку от бутылки с текилой. Здесь же стояло блюдце с ломтиками лимона. — Вообще-то я собираюсь купить несколько таких сорочек, чтобы каждую ночь ты была в новой.

— В этом нет необходимости, — возразила она. В глубине души ее коробил его хвастливый тон.

— Быть может, ты права. — Он отхлебнул немного из стакана, прежде чем приняться за лимон. — А еще лучше, если ты вообще ничего не будешь надевать.

Шейла решительно подошла к столику и забрала у него стакан.

— Не пей больше, Брэд, — попросила она.

На долю секунды он вспыхнул, но потом раскинул руки, обнял ее и притянул к себе.

— Ты совершенно права и на этот раз. Зачем мне пить эту огненную водицу, если я могу опьянеть от прелестной моей женушки?

Его лицо приблизилось к ней вплотную, его тяжелое дыхание было ей неприятно. В последний момент она отвернула голову, и он промазал, поцеловав ее не в губы, а лишь в щеку. Но он, казалось, и не заметил этого.

Его руки все сильней сжимали ее, он жарко шептал ей в ухо:

— Ты даже не представляешь себе, как я сегодня счастлив, дорогая!

— В самом деле? — натянуто спросила она. Шейла, как ни старалась, не могла расслабиться в его объятиях.

— Когда сегодня я надел кольцо на твой палец, для меня открылись двери в совершенно новый мир, — разглагольствовал он. — Ты не представляешь, что значит сидеть без денег, Шейла. Всю свою жизнь я должен был целовать чью-то задницу, чтобы продвинуться вперед, а потом делать за других грязную работу. Я устал кланяться этим богатым сволочам в отеле. — Шейлу потрясли его откровения. — А теперь благодаря тебе я могу послать к черту свою прежнюю жизнь. Мне никогда не придется заниматься тем, чем я занимался все это время.

Кровь отхлынула от ее лица, но потом ее щеки снова запылали так, как будто он надавал ей пощечин. Шейла теряла уверенность и мужество с каждой секундой — перед ней был совершенно неизвестный ей Брэд.

— Да, конечно, — через силу выдавила она.

Его рука отправилась в путешествие по ее хрупким плечам, тонкой талии и округлым бедрам.

— У тебя не только прекрасное лицо, но и потрясающее тело. Я еле дождался сегодняшней ночи, — продолжал Брэд, не обращая внимания на ее слабое сопротивление.

Ее руки были неподвижно вытянуты вдоль тела. Неожиданно Шейла подняла их, отстраняясь от Брэда.

— Брэд, нам надо поговорить, — сказала Шейла.

— Сейчас не до разговоров. — Он окинул нетерпеливым взглядом ее едва прикрытое тело. — Это наша первая брачная ночь — то, чего мы оба ждали и хотели. У меня никогда не было девчонки, которая бы так хотела потерять невинность. Ни за что не поверю, что ты трусишь.

— Дело не в этом. — Она старалась держаться спокойно и уверенно, но сомнения терзали ее.

— Да что с тобой случилось? — Он нахмурился и взял ее за локоть. — Тебе ведь уже давно хотелось заняться со мной любовью.

— Со мной ничего не случилось, — ответила она, пытаясь высвободиться.

— Тебе ведь нравилось, когда я прикасался к тебе, — напомнил он. — Это так волновало тебя. Помнишь?

Почему-то Шейла уже не находила внешность Брэда привлекательной. Его пылкость не волновала ее, не пробуждала в ней ответного отклика. Она не понимала, почему вдруг так изменился Брэд, почему он кажется ей совсем чужим.

— Это всего лишь обычные волнения новобрачной, — пыталась отшутиться она. — Будь немного терпеливее, Брэд.

— Ну уж нет! — Его рот неприятно скривился. — Сегодня этот номер не пройдет! Ты и так слишком долго меня мариновала.

Он грубо прижал ее к себе. Его руки шарили по округлостям ее ягодиц, больно сжимали и мяли их. Он намеренно плотно прижимался к ее бедрам, чтобы сквозь тонкую материю сорочки она почувствовала его напрягшуюся мужскую плоть. Крик отвращения застрял у нее в горле, она задыхалась от его тяжелого, отдающего перегаром дыхания.

— Ты ведь этого хотела, правда? — глухо пробормотал Брэд. — Но считаешь, что порядочной девице негоже в этом признаться.

— Да нет же, — пыталась объяснить Шейла. Она прекрасно знала, что отнюдь не холодна от природы, и помнила, как Брэд приводил ее в трепет. Но сейчас ему явно было не до этого.

Тонкая тесемка ночной сорочки соскользнула с ее плеча. Боковой шов разорвался от нетерпеливых движений Брэда, кружево разошлось и обнажило спелую плоть ее грудей. Он принялся грубо и больно мять ее грудь, ночная сорочка упала к ногам Шейлы.

— Брэд, ты делаешь мне больно! — Шейла попыталась отстраниться. Неожиданно Брэд сгреб ее волосы, заставив Шейлу вскрикнуть от боли. Ее губы были легкой добычей для его жаждущего рта. Брэд мял их своими горячими и мокрыми губами. Шейла была не в состоянии противиться ему, пока его язык шарил у нее в рту. Она заставила себя не сопротивляться, расслабиться и даже почувствовала в себе слабый отклик в ответ на его пылкие требования.

Брэд подхватил Шейлу, понес ее к кровати и опустил на откинутое покрывало. Она дышала глубоко и неровно. Брэд навис над ней, безмолвно разглядывая ее обнаженное тело. Шейла лежала в неподвижном оцепенении. Она видела, как он разделся. Она была в состоянии, близком к обмороку. Это был ночной кошмар, нечто могущее происходить с кем угодно, но только не с ней. Если она закроет глаза, то, быть может, проснется и увидит возле себя того Брэда, за которого вышла замуж, а не этого незнакомого ей самца.

Ее ресницы сомкнулись на мгновение и открылись снова, когда под его весом заскрипела кровать. Она подавила в себе невольный крик, когда увидела его обнаженное тело рядом со своим.

Коснувшись зубами ее белого плеча, он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Но его поддразнивания и сладострастные покусывания не возымели должного эффекта, и вскоре он оставил всякие попытки разбудить в ней желание. Столь же плачевными казались и ее усилия. Она безвольно распласталась на кровати и покорно вытянула руки над головой, когда он взгромоздился на нее.

— Пожалуйста, — просяще прошептала она, — не будь со мной грубым, Брэд.

Он поерзал у нее между ног, устраиваясь поудобнее.

— Расслабься, черт возьми, — сквозь зубы приказал он.

Пронзительная боль заставила Шейлу закричать, но его губы замкнули ей рот, и крик получился приглушенным. Он овладел ею с нежностью кабана на случке и быстро отвалился, удовлетворенный.

Ее щеки пылали от пережитого стыда и ужаса, слезы отчаяния текли по лицу. Она чувствовала себя униженной и обманутой. Ее использовали, оскорбили в ней ожидание светлого, радостного, превратили сияющий пик брачной ночи в обыкновенный вульгарный, грубый и унизительный половой акт. Обессиленная, Шейла попыталась отодвинуться подальше от лежащего рядом мужчины, но ее тело не повиновалось ей.

Брэд приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— О чем ты плачешь, черт побери?

Если бы он был хоть чуточку милосерднее сейчас, если бы сказал в утешение хоть одно ласковое слово, она бы попыталась забыть, что над ней грубо надругались, и, быть может, простила его. Она бы решила, что во всем виноват алкоголь.

Шейла быстро вытерла слезы со щек. Она была слишком горда, чтобы показывать кому бы то ни было свое отчаяние, тем более Брэду.

— Ни о чем, — сухо ответила она, подавив рыдания.

— Ну и хорошо. — Он перекатился на свою половину кровати. — Господи, как я устал, — проговорил он, вздыхая.

Не прошло и минуты, как он уже спал, похрапывая, — алкоголь наконец возымел над ним действие. Жаль, что это не произошло раньше, удрученно подумала Шейла.

Она соскользнула с кровати, не обращая внимания на вновь вспыхнувшую боль, подошла к раскрытому окну.

Шейла всегда считала себя реалисткой. Она вовсе не считала, что над ее брачным ложем непременно будут звенеть колокольчики и распевать соловьи. Ей казалось, что она не питает особых романтических иллюзий в отношении любви. Как выяснилось, это было далеко не так.

И поэтому ее больно ранило, более того, повергло в ужас поведение мужчины, который стал ее мужем. Она была готова к некоторому дискомфорту, даже к боли, но не к этому заполнившему все ее существо омерзению. Секс оказался не интимным союзом двух любящих, а насилием, добровольным подчинением грубой мужской воле.

Брэд воспользовался ею для удовлетворения собственной похоти. Осталось выяснить самую малость: все это случилось лишь потому, что он был пьян? Изменится ли что-нибудь, если он будет трезв? Насколько отвращение, которое она испытала сейчас, является следствием пережитого ею первого неудачного опыта?

Прохладный ночной воздух приятно овевал ее обнаженное тело. Сконфуженная и растерянная, Шейла отвернулась от окна. Прозрачная ночная сорочка валялась на полу. Она немного поколебалась, но потом подняла ее и надела. Возможно, к утру неприятные воспоминания рассеются и все снова будет хорошо.