Почему мы страдаем? Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос

Глава седьмая Последнее слово — за Богом: Иудео-христианский апокалиптизм

Когда я говорю, что пишу книгу о страданиях, то обычно встречаю два вида реакции. Некоторые чувствуют себя обязанными немедленно объяснить мне, что причиной боли и страдания в нашем мире является свободная воля человека. Не будь её — мы бы превратились в роботов, снующих по поверхности совершенной планеты. А раз свобода есть, то необходимо возникает и страдание. Но стоит мне заметить, что свободная воля не объясняет страдания, вызванные ураганами в Новом Орлеане, цунами в Индонезии, землетрясениями в Пакистане и т. п., собеседник обычно смущенно замолкает или меняет тему.

Другая реакция встречается чаще. Услышав, что я пишу о страдании, люди просто начинают говорить о чём угодно, только не об этом.

Раньше я думал, что у меня уже есть безотказный способ свернуть разговор. Для этого мне достаточно сказать, чем я зарабатываю на жизнь. Вот подходит ко мне на вечеринке человек с бокалом вина, мы мило беседуем, а потом он спрашивает, чем я занимаюсь. Я говорю, что преподаю в университете. «О, а что вы преподаёте?». «Новый Завет и раннее христианство». Долгая пауза, потом: «Как интересно». И, поскольку придумать следующий вопрос собеседник никак не может, он переходит на другую тему. Но теперь, пока пишется эта книга, я ставлю собеседника в тупик ещё быстрее. «А над чем вы работаете сейчас?» «Пишу книгу о страдании». Пауза. «А-а». Долгая пауза. «А потом чем займётесь?» Как-то так.

Дело в том, что большинство людей не хочет говорить о страдании, за исключением тех случаев, когда они готовы за пятнадцать секунд (или меньше) объяснить вам, откуда взялась вся боль, все муки и скорбь этого мира. Это вполне естественно и по-человечески понятно. Никто не хочет иметь дело с болью, без неё куда лучше. А ещё лучше иметь дело с удовольствиями. Нам несложно держаться в стороне от существующей в мире боли, пока мы живём в комфортных цивилизованных условиях. Мы и со смертью не хотим иметь дела — похоронные агентства всё организуют без нас. Даже смерть животных, которых мы едим, довольно абстрактна — боже упаси нас смотреть, как мясник разделывает тушу, не говоря уже об умерщвлении предназначенных в пищу животных, обыденном ещё для наших дедушек и бабушек.

Мы прекрасно умеем не замечать происходящие в мире страдания — особенно те, что не попадают в заголовки газет. Но они случаются в разных частях света, каждый день, то там, то здесь, сколько можно закрывать на это глаза? Большинство из нас вообще не задумывалось о малярии, пока в 2005 году Фонд Билла и Мелинды Гейтс не объявил о выделении трех грантов на общую сумму чуть более $250 млн, чтобы создать и наладить выпуск эффективной вакцины от неё. Была поставлена задача взять под контроль распространение болезни, вызванной почти исключительно комариными укусами. Только тогда некоторые заметили наличие проблемы.

Малярия — это страшная болезнь, она разрушительна для организма, смертельно опасна, но теоретически её распространение можно полностью предотвратить. Невозможно представить, сколько страданий она приносит. По оценкам Национального Института Аллергии и Инфекционных Заболеваний, ежегодно острой формой малярии заболевает от 400 до 900 миллионов детей; почти все они живут в странах Африки. А умирает от неё каждый год около 2,7 миллиона человек. Это больше семи тысяч в день, триста человек в час, пять каждую минуту. От малярии! Большинству из нас нет до этого никакого дела. А ведь почти все погибшие — дети. Но по каким-то причинам мы не замечаем, что они умирают. Предполагаю, что если б на протяжении многих лет каждую минуту умирало по пять детей в нашем родном городе, мы оказались бы более заинтересованы как-то изменить ситуацию.

Может случиться, проблема будет когда-то решена благодаря щедрым пожертвованием организаций вроде Фонда Гейтсов. (А вот кто из нас способен легко выложить $250 млн на решение подобной проблемы? С другой стороны, если бы миллион человек дали по $250, результат был бы тот же). Но страдания в этом мире часто подобны многоголовой гидре — каждый раз, как Геракл отрубал ей голову, вместо неё отрастало две новых. Как только мы решаем одну проблему, возникает две других, ничуть не проще. Покончим с малярией — надо заниматься СПИДом. Разберёшься с ним — на очереди проблема дефицита питьевой воды, и так далее.

Питьевая вода оказалась невероятной проблемой. Большинство из нас об этом, конечно, не задумывается. Нам только нужно выбрать — открыть кран или купить бутилированную воду. Многие воротят нос от водопроводной воды и предпочитают покупную. При этом немалая часть живущих на планете дали бы руку на отсечение ради воды из-под крана, которой мы гнушаемся, ведь многие расстаются не с рукой, а с самой жизнью потому, что у них нет вообще никакой воды.

В 1982 году бывший посол США Джон Макдональд и бывший помощник секретаря ООН доктор Питер Борн основали организацию Глобал Уотер. Согласно её данным в мире насчитывается более миллиарда мужчин, женщин и детей, которым не хватает питьевой воды. Сейчас это почти каждый седьмой живой человек на планете. Все они в крайне тяжелом положении. Начать с того, что многие из них и так истощены, а грязная вода, которую они вынуждены пить, содержит паразитов, которые попадают в их ослабленные организмы, непрерывно размножаются там и лишают их последних сил и остатков здоровья. По сведениям Глобал Уотер восемьдесят процентов смертельных детских заболеваний вызваны не голодом и отсутствием лекарств, а загрязнённой водой. Каждый день умирает около сорока тысяч человек от болезней, напрямую связанных с нехваткой питьевой воды. Ещё раз: это больше двадцати пяти человек в минуту. В каждую минуту.

Конечно эти проблемы разрешимы. Если я пью минералку, хорошее французское вино, крафтовое пиво или сладкую газировку — что пожелаю, то определённо другие люди, где б они не жили, имеют право пить воду без паразитов. Если честно, я сам тоже не особо задумываюсь над этим. Когда я включаю футбол и собираюсь пропустить пару банок пива, мне нет дела до того, что когда матч закончится, где-то в мире умрёт ещё три тысячи человек из-за того, что им было нечего пить. Но, может быть, мне стоит задуматься? И попытаться с этим что-то сделать?

В этой книге нет советов, как следует поступить. Достаточно других писателей, куда более способных предложить квалифицированное решение каждой проблемы. Эта книга предлагает повод задуматься не о решении, а о самой проблеме. И проблема, о которой я здесь постоянно твержу, одна: почему? Почему в мире столько боли и страданий? В чём корень этой проблемы? Меня интересует не научное объяснение вопроса, почему комары и паразиты нападают на человека и заражают его болезнями, а богословское и религиозное объяснение страданий этого мира, если Библия права и всё во власти благого и любящего Бога.

У разных библейских авторов, как мы видели, разное объяснение причин страданий. Одни думают, что иногда Бог насылает их в наказание за грехи (это пророки). Другие считают, что люди сами заставляют друг друга страдать (тоже пророки). Третьи полагают, что через страдания Бог ведёт нас к высшему благу (истории Иосифа и Иисуса). Кто-то думает, что боль и муки служат испытанием верности человека Богу, даже когда для неё нет особого повода (сказка про Иова). Остальные уверены, что нам в принципе не дано знать причин — либо потому, что Всемогущий Бог не желает их сообщать всякой шушере вроде нас (поэтические диалоги Иова), либо потому, что она недоступна пониманию простых смертных (Екклесиаст). Когда я думаю о малярии, о кишащих в воде паразитах или других похожих формах человеческих страданий и смерти, то из всего перечисленного мне ближе всех точка зрения Екклесиаста. Предположение, что Бог наказывает население Африки за их грехи, выглядит злобной чушью. И, уж конечно, это не другие люди насылают на них малярию, и их смерть не ведёт ни к чему хорошему, и непохоже, чтобы Бог желал проверить, станут ли они славить его обескровленными губами, корчась в предсмертных муках. Скорее всего, мы просто неспособны понять эти причины.

Впрочем, есть у библейских авторов и другие объяснения, и с ними нам тоже следует ознакомиться. Вероятно, исторически наиболее значимой для развития христианства (а в свое время и для иудаизма) является идея, которую можно встретить в последних написанных книгах Ветхого, а также во многих книгах Нового Завета. Современные учёные называют её апокалиптизмом. Чуть позже я объясню и само название, и общий смысл доктрины. А пока стоит пояснить, откуда она появилась. Установлено, что возникла она среди иудейских мыслителей, разочарованных традиционным для пророков объяснением страданий, посылаемых народу Божию в наказание за грехи. Апокалиптики хорошо понимали, что на долю народа, выбравшего для себя следование воле Божьей, страданий выпадает ещё больше. И им пришлось найти этому своё объяснение.

Как мы убедились, богословие ветхозаветных пророков было основано на их вере в личное вмешательство Бога в земные дела избранного им народа Израиля. На преданиях о божественном промысле основано Пятикнижие и вся девтерономическая история. Бог создал этот мир, первых людей, лично наставлял их и наказывал за ослушание. Когда человечество до крайности ожесточилось, именно Бог уничтожил его, устроив всемирный потоп. Из всех людей Бог избрал себе Авраама и призвал его, чтобы сделать отцом великой нации. Он избрал себе эту нацию, сделал её своим народом, и сам стал её Богом. Он общался с еврейскими патриархами — Авраамом, Исааком, Иаковом и двенадцатью его сыновьями, выступил гарантом исполнения своих обетований. Он спас от голода свой народ, уведя его в Египет, а спустя четыреста лет спас от рабства, выведя из Египта. Все видели, как через своего пророка Моисея Бог творил великие чудеса: наслал мор и язвы на враждебных египтян, за чем последовал Исход, перевёл свой народ через Красное (или тростниковое) море, где уничтожил армию фараона, дал заповеди Моисею и землю обетованную чадам Израиля.

Столь частое и благотворное вмешательство в дела своего народа создало для мыслителей последующих времён некоторую сложность. С одной стороны, предания прошлого сформировали определённое представление о природе взаимоотношений Бога со своим народом. Согласно этому представлению, когда народу что-то грозит, Бог бережёт и хранит его. С другой стороны, историческая действительность явно противоречила богословской теории, потому что время от времени народу выпадали страшные испытания. Он переживал засухи, вымирал от голода и болезней, страдал от неурожаев и политических катаклизмов, но самое очевидное — не раз испытывал военные катастрофы. Например, при разрушении Северного царства ассирийцами в 722 г. до н. э. и Южного царства вавилонянами в 586 г. до н. э.

У пророков, конечно, ответ был наготове: народ страдал не потому, что Бог был бессилен чем-то помочь своему избраннику, а как раз потому, что он всесилен. Это же именно он навлёк страдания на свой народ за его неповиновение. А возвратись люди на стези Господни, так и Бог вернул бы им своё благорасположение. Тогда бы враз отступили страдания и вновь наступили мир и благополучие. Это учение пророков от Амоса, Осии и Исайи в восьмом столетии до Иеремии и Иезекииля в шестом, хотя, в общем-то, и всех остальных тоже. Это и есть пресловутая «пророческая» точка зрения.

Но что происходит, когда пророческий взгляд опровергается ходом истории? Что происходит, когда народ Израиля исполняет пророческие повеления — обращается к Богу, перестаёт кланяться идолам и служить чужим богам, следует данным через Моисея заповедям, отвращается от зла и творит добро? Согласно логике пророков, страдания должны прекратиться, а жизнь должна наладиться.

Но проблема в том, что в истории бывали времена, когда народ действительно обращался к Богу, однако его страдальческое положение от этого никак не менялось. Более того, бывали времена, когда новые страдания обрушивались на людей Израиля именно потому, что они старались исполнять закон Моисея ревностно, вопреки давлению иноземных властей. Разве это поддаётся объяснению? Когда народ не должен был страдать по своим грехам, он вдруг начинал страдать из-за своей праведности. Пророческий взгляд на мир оказался несостоятелен. И тогда возник апокалиптизм.

Здесь наверняка последует возражение по поводу Израиля, раскаявшегося в грехах и обратившегося к Богу. Многие читатели, особенно из числа протестантов, вряд ли согласятся с моей фразой об иудеях, которым пришлось страдать из-за своей праведности. По мнению некоторых христиан, иудеи в принципе не могли жить праведно, поскольку невозможно исполнить все заповеди их закона. Соответственно, раз закон оказался неисполнимым, то и народ Израиля был обречён на страдание. Иногда за подобными заявлениями стоит банальный антисемитизм: дескать, евреи — «народ жестоковыйный и грешный». Но чаще такой взгляд основан на свойственном христианству наблюдении, что как бы ни старался исполнить Божьи заповеди абсолютно любой народ, у него вряд ли что из этого выйдет. А раз никто не может достичь праведности, то разговор о страдании за праведность теряет смысл.

Я подчеркиваю, что это именно христианский взгляд на вещи, в то время как его не разделяло большинство древних авторов, тем более подавляющее большинство древне-иудейских авторов. Например, в книге Иова совершенно ясно сказано, что Иов был праведен и страдал невзирая на свою невиновность. Если бы Иов получал то, что заслуживал, то потеряла бы смысл вся его история (и его так называемые друзья оказались бы правы). Но он не заслужил своих страданий, причину которых книга разными путями (как минимум, двумя) и пытается установить.

То же самое с иудейскими апокалиптиками. Они тоже видели, что в реальной жизни еврейский народ страдал несмотря на то, что соблюдал себя в праведности. Но при этом они отнюдь не считали, что народ подобно Иову проходит через испытание, или что простым смертным на такие вопросы Всевышний ответов не даёт. Эти мыслители полагали, что им-то Бог открыл истинную причину страданий, и как раз поэтому нынешние учёные называют их апокалиптиками. Данное слово происходит от греческого термина «апокалипсис», то есть «откровение» или «снятие покрова». Иудейские апокалиптики верили, что перед ними Бог снял покров тайны со своего замысла и открыл им истинный смысл земных событий. В частности, они верили, что Бог показал им, почему его праведный народ страдает здесь на земле. Это не потому, что Бог его наказывает, а наоборот, потому что его наказывают враги Божьи, враги мирового, вселенского характера. И наказывали они народ Божий не за нарушение божественного закона, а за верность Закону Божьему.

Согласно апокалиптикам, силы мирового зла свободны в своих действиях на земле. И эти силы объединились против праведного народа Божия, обрушив на него всю боль и весь ужас, заставив страдать тех, кто принял сторону Бога. Но такое положение не будет длиться вечно. Иудейские апокалиптики были склонны верить, что оно изменится довольно скоро. Ещё недолго, и Бог вмешается сам, он ниспровергнет злые силы, разрушит царство зла и установит собственное царство — Царство Божие, где не будет места боли и страданию, где безраздельно правит Бог и всё подчинено его промыслу. А когда же наступит это царство? Как сказал самый известный иудейский апокалиптик: «Истинно говорю вам, есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк 9:1). Или как он повторит потом стоящим перед ним людям: «Истинно говорю вам: не прейдет род сей (т. е. ещё не исчезнет это поколение), как всё это будет» (Мк 13:30). Это слова Иисуса. Как и другие апокалиптики своего времени, Иисус верил, что страдать народ Божий заставляли силы зла, но совсем скоро Бог ими займётся: ждать недолго, всё случится ещё при нынешнем поколении.

Прежде чем мы коснёмся взглядов самого Иисуса, какими их изображают первые Евангелия, нам важно более пристально рассмотреть историческое происхождение апокалиптических взглядов вообще, очертить главные постулаты иудейского апокалиптизма, как своего рода древней «теодицеи» — объяснения, откуда при всевидящем, всемогущем и всеблагом Боге в мире берётся страдание.[51]

Ко времени Иисуса в среде палестинских иудеев апокалиптизм стал широко распространён и весьма влиятелен. Можно проследить его развитие из корней, что были заложены лет за 150–170 до Иисусова рождения во время событий, вошедших в историю как восстание Маккавеев. В то время контролировал обетованную землю и жёстко преследовал живших на ней евреев чужой для них царь Сирии. Чтобы понять смысл как самих преследований, так и ответных действий иудеев, осознать влияние всего конфликта на развитие апокалиптического мировоззрения, нам придётся немного вспомнить предшествовавшие события.[52]

Как мы уже видели, маленький Израиль постоянно находился в центре международной борьбы за власть в Восточном Средиземноморье. Его собственная армия побеждалась, а сама страна захватывалась одним могущественным народом за другим: в 722 г. до н. э. ассирийцами, в 586 вавилонянами, в 539 персами, потом греками. Армию греков привёл Александр Македонский (356–323 гг. до н. э.). Он победил персов и распространил греческую культуру почти по всему востоку Средиземноморья. Когда Александр внезапно умер в 323 г, его генералы поделили между собой всю огромную империю от Греции до реки Инд. Палестиной (это более позднее имя той территории, под которой мы сейчас подразумеваем Израиль) тогда владели египтяне, пока в 198 г. до н. э. сирийцы её не отняли.

Мы не можем знать, что тогда чувствовало большинство иудеев по поводу иноземного владычества: почти полтысячи лет земля обетованная контролировалась не избранным народом, а всякими иноземцами. Без сомнения, многие иудеи противились им, но у нас слишком мало текстов той поры, чтобы составить реальную картину. Совершенно ясно одно — под сирийской властью всё стало только хуже, особенно когда трон занял Антиох IV, известный как Антиох Епифан. Антиох отнюдь не был благодушным правителем, исповедовавшим принцип «живи сам и дай жить другим». Он активно расширял границы своего царства (во многом за счёт Египта) и настойчиво распространял на захваченных землях свою культурную гегемонию. В частности, он был заинтересован в насаждении среди подвластных народов греческой культуры — самой передовой и цивилизованной, как тогда считалось. И конечно, это спровоцировало массу конфликтов с палестинскими евреями, поскольку они старались исполнять закон Моисеев, а у того были серьёзные противоречия с диктатом греческой культуры. Еврейские мужчины обрезывались, что для греков выглядело странно, если не сказать смешно, всеми евреями соблюдались пищевые ограничения, чествовались субботы и определённые религиозные праздники. А самое главное — поклонялись иудеи только Богу Израиля, и никаким другим богам греческого средиземноморского пантеона.

Антиох же старался всё переделать по-своему. Ему казалось важным сделать свою империю однородной в культурном и религиозном плане. История его столкновения с Израилем описана в Первой книге Маккавейской, которая представляет собой подробный рассказ о яростном восстании, поднятом палестинскими иудеями в 167 г. до н. э. против политики Антиоха. Книга названа в честь семьи, стоявшей у истоков восстания — Маккавеев. Прозвище «Маккавей» предположительно обозначает кузнечный молот и сначала принадлежало лидеру мятежников Иуде Маккавею (возможно, из-за его бойцовских качеств), а потом перешло на всю его семью. Прежде семья была известна как Хасмонеи, по имени отдалённого предка. Для целей нашего исследования важно не то, как происходило восстание, как евреи победили и после стольких лет наконец образовали в земле обетованной собственное независимое государство, которое продержалось почти столетие, пока в 63 г. до н. э. его не завоевали римляне под началом знаменитого Помпея. Здесь нам важны события, спровоцировавшие восстание — попытки Антиоха переменить религию и культуру Израиля.

Согласно Первой книге Маккавейской, когда в 175 г. до н. э. Антиох IV занял престол, некоторые ренегаты из числа евреев с энтузиазмом поддержали его идею направить народ Израиля по греческому пути. Эти люди принялись насаждать греческую культуру среди своих соотечественников. Они выстроили в Иерусалиме греческий гимнасий (что-то вроде греческого культурного центра) и даже пытались хирургическим путём избавиться от следов обрезания, чтобы при занятиях спортом никого не смущать своим видом (1 Макк 1:11–15). Такое положение дел далеко не у всех вызвало восторг. Наконец, Антиох выступил против Иерусалима, напал на него, осквернил Храм и забрал из него всю ценную утварь, которую священники использовали для жертвоприношений, предписанных Торой (1 Макк 1:20–23). Автор текста сообщает нам, что Антиох пролил много крови «и говорил с великою надменностью» (1 Макк 1:24).

Через два года Антиох снова захватил город, множество домов сжёг, разрушил, и угнал в рабство женщин и детей (1:29–32). Затем, чтобы унифицировать культуру своего царства, он всюду разослал повеление «чтобы каждый оставил свой закон» (1:42); в частности, было запрещено традиционное храмовое богослужение, сам Храм был снова осквернён, родителям запрещалось обрезывать детей, исполнение Закона Моисея было запрещено под страхом смерти (1:44–50). Начались страшные гонения: в Храме приносились языческие жертвы, по всей Иудее наставили алтарей языческих богов, книги Торы изымались и уничтожались, а того, у кого находили Тору, тут же казнили. Больше того: «… по данному повелению, убивали жен, обрезавших детей своих, а младенцев вешали за шеи их, домы их расхищали и совершавших над ними обрезание убивали» (1:60,61).

Разве можно было как-то объяснить эту жуткую ситуацию? Ведь люди страдали не потому, что Бог наказывал их за нарушение Закона, а потому, что враги Божьи угнетали их за исполнение Закона. Прежнее пророческое объяснение страданий не подходило для новых обстоятельств. И тогда сформировалось новое мировоззрение, которое учёные сейчас называют апокалиптизмом. Первой книгой, которая чётко его выразила (ещё тогда же, во времена Маккавеев), была последняя из написанных книг Ветхого Завета — Книга пророка Даниила

Книга пророка Даниила — довольно непростой текст, где содержится несколько историй о мудреце и пророке Данииле, вроде как жившем в VI в. до н. э. во времена Вавилонского пленения и Персидского царства. Однако учёные единодушны в своём мнении, что книга была написана гораздо позже. Во-первых, добрая часть текста написана на арамейском и поздней форме древнееврейского языка. Во-вторых, и это главное, символизм текста в немалой степени направлен против Антиоха Епифана и его репрессий в отношении иудеев. Так что обычно книга датируется серединой II в. до н. э.[53]

Первая часть книги с первой по шестую главу рассказывает истории об иудее Данииле, жившем в вавилонском плену, и о трёх его друзьях. Все они сверхъестественным образом не претерпели никакого вреда во время своих приключений в чужой земле. А вот вторая часть описывает бывшие у Даниила видения, и именно она особенно интересует тех, кто занимается возникновением апокалиптизма в древнем Израиле.

Пожалуй, самым примечательным было первое видение, описанное в седьмой главе. В нем Даниил видит четыре ветра небесных, что «боролись на великом море» (Дан. 7:2), а потом четырёх зверей, выходящих друг за другом из морской пучины. «Первый — как лев, но у него крылья орлиные» (7:4), позже он обретает человеческое подобие. Второй «похожий на медведя», с торчащими из пасти тремя клыками. Ему дано повеление: «встань, ешь мяса много!» (7:5) Третий зверь похож на четырёхглавого леопарда с птичьими крыльями, «и власть дана была ему» (7:6). А потом Даниил видит четвёртого зверя, которого описывает как «страшного, и ужасного, и весьма сильного» (как будто остальные три такими не были). Этот зверь имеет «большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами» (7:7). Сначала у него десять рогов, потом появляется ещё один, из-за которого отваливаются три прежних, причём у нового рога есть глаза и «уста, говорящие высокомерно» (7:8).

Затем перед автором разворачивается картина, где «Ветхий днями» (т. е. Бог) восходит на свой впечатляющий и внушающий благоговение престол, при этом бесчисленные множества поклоняются и служат ему, а «судьи сели, и раскрылись книги» (7:10). Последний из зверей со своим высокомерно изъясняющимся рогом предан смерти и сожжён огнём, остальные звери лишены власти. Затем Даниил видит кого-то, похожего на человека (буквально «как бы Сын человеческий»), грядущего с облаками небесными. Этот кто-то предстаёт перед Ветхим днями и навечно получает власть над землёй:

И на этом видение заканчивается. Легко догадаться, что очнулся Даниил в растрёпанном состоянии и полном недоумении, что бы это значило. Он обращается к одному из прилучившихся ангелов и тот объясняет ему смысл видения. Объяснение краткое и обнадёживающее: «Эти большие звери, которых четыре, означают, что четыре царя восстанут от земли. Потом примут царство святые Всевышнего и будут владеть царством вовек и во веки веков» (7:17,18). Но пророк хочет узнать больше о четвёртом звере. Ангел поясняет, что зверь представляет собой четвёртое царство, «которое будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее». Десять рогов дают понять, что им будут править десять царей, пока не появится маленький рог, который «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего; даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон» (7:25). Иными словами, это будет иноземный властитель, пытающийся прекратить служение Господу, изменить законы, которым следует народ Божий, и затерроризировать его до смерти. Сильно смахивает на Антиоха Епифана, но так и задумано.

На этом ангел не останавливается и продолжает, что «он будет лишен власти, чтобы не было власти у него впредь, чтобы покончить с ней навсегда». И тогда земное царство наследуют святые Израилевы:

Здесь заканчивается объяснение ангела.

Как следует понимать само видение и его объяснение, данное ангелом? Учёные давно сошлись на том, что седьмая глава Книги пророка Даниила является одним из первых примеров (есть небесспорное мнение, что самым первым) иудейского «апокалипсиса». Термином «апокалипсис» обозначается род литературы или литературный жанр, впервые обретший популярность во времена Маккавеев и сохранивший её на несколько последующих столетий сначала среди иудеев, а потом и христиан. Большинству сейчас известен только один апокалипсис — Откровение Иоанна Богослова, последняя книга Нового Завета. Так же, как и седьмая глава Даниила, Апокалипсис Иоанна выглядит для современного читателя довольно необычно. Но для древнего читателя он вовсе не выглядел странно: этот апокалипсис использовал те же самые хорошо узнаваемые клише, что и другие тексты того же жанра. Всё это кажется нам необычным только потому, что мы не привыкли читать древние апокалипсисы, хотя до нас дошли многие из них. У нас есть апокалипсисы, написанные от имени Адама, Моисея, Илии, Еноха, Варуха, Исайи, Петра, Иоанна, Павла и др. Как и любой другой род литературы, апокалипсис как жанр поддаётся анализу и классификации по различным признакам.

Апокалипсисы представляли собой литературные произведения, в которых пророк описывал представившиеся ему видения. Эти видения почти всегда насыщены причудливыми символами, смысл которых неочевиден (ужасные чудовища и всё такое). Но рядом неизменно оказывается ангел-комментатор, готовый кое-что прояснить. Некоторые апокалипсисы описывают путешествие пророка через небесные обители, где он видит отображение событий, происходящих на земле (это есть и в книге Откровения). В других случаях пророку показывают цепь явлений, которые следует понимать как последовательность будущих событий (как в книге Даниила). Что было справедливо по отношению к иудейским пророкам писателям, говорившим о своём времени, то верно и здесь — апокалиптические пророки отнюдь не вглядываются в отдалённые времена через магический хрустальный шар, а говорят о своём собственном времени. Не во всех, но в большинстве случаев авторы апокалипсисов пишут, скрываясь под псевдонимами, каждый называют себя именем какой-нибудь значительной религиозной фигуры прошлого. Это добавляет авторитетности их текстам, потому что кому же ещё могут быть открыты тайны будущего, как не им, ближайшим к Богу великим святым прошлого? Отсюда и рождаются упомянутые апокалипсисы Моисея, Илии и даже Адама, а потом Исаии, Петра и Павла.

Одна из хитростей использования древних чужих имён заключается в том, что события, которые описываются как будущие, для настоящего автора апокалипсиса являются уже прошедшими. В результате все «предсказания», сделанные якобы древними авторами, сбываются всегда. Ещё бы, ведь это уже прошлое!

То есть псевдонимный апокалипсис книги Даниила был написан во времена восстания Маккавеев, когда Антиох Епифан осквернял святилище, пытаясь отлучить иудеев от закона Моисеева, и преследовал тех, кто отказывался ему подчиняться. Это видение, полное причудливых символов, объясненных ангелом, в котором «будущее» якобы предсказано пророком VI в. до н. э. На самом деле большинство «будущих» событий являлось прошлым для настоящего автора II в. до н. э. Ценность подобного фиктивного предсказания в том, что когда потом автор говорит о событиях, обязанных произойти в его собственное время, то нет ощущения, будто он переключается от рассказа о прошлом на рассказ о будущем. Читатель воспринимает весь текст целиком как предсказание будущего. И поскольку всё описанное прежде уже сбылось (как и следовало, потому что прошлое автору известно), то и обязанное случиться вслед за ним тоже выглядит правдоподобным и вызывает доверие.

В данном случае ангел объясняет, что каждый из зверей представляет собой царя или царство, что возникнет на земле и нанесёт великий вред живущим на ней. Поскольку действие книги происходит во времена вавилонского плена, ученые различают зверей как вавилонское, мидийское, персидское и греческое царства. Четвёртый ужасный зверь несёт десять рогов — это правители, наследовавшие Александру Македонскому. Маленький последний рог, что «говорит надменно», пытается изменить священные законы и преследует святых (Дан 7:25) не кто иной как Антиох Епифан, который и в Первой книге Маккавейской «говорил с великой надменностью», запрещал Закон иудейский и до смерти преследовал непокорных.

Кто же такой «похожий на человека» или «как бы Сын человеческий», которому даётся вечное царство? Христиане, конечно же, считают, что это Иисус, который во второе своё пришествие унаследует Царство Божие и будет править им, как положено Мессии. Однако важно знать не только позднейшую интерпретацию данного отрывка из Даниила, но и то, как он воспринимался в собственном контексте. И в этом нам существенно помогает ангел, который совершенно ясно указывает, кем являлся «как бы Сын человеческий». Человеческое существо здесь противополагается диким зверям. Они животные, он человек. Они вышли из бушующего моря (царство хаоса), он сошёл с небес. Если контраст строится между зверьми и человеком, и если каждый из зверей символизирует царство, то что символизирует человек? Скорее всего тоже царство. Ангел и в самом деле говорит нам, кто получает вечное царство: это «народ святых Всевышнего» (Дан 7:27, также 7:18). Иными словами, это народ святых Израиля, прежде гонимый и мучимый звероподобными врагами, ныне же вознесённый, чтобы править землёю.[54]

Интересно сравнить, как трактуется страдание в видении Даниила и как в текстах классических пророков (Амоса, Осии и Исаии). Для этого придётся поднять несколько основных вопросов о страдании. Для иллюстрации классической точки зрения пророков мы воспользуемся главами 3–5 из книги пророка Амоса.

За что страдает народ Божий? Согласно Амосу, народ Божий терпит страдания за нарушение Божьей воли. А согласно седьмой главе Даниила народ Божий расплачивается за свою верность Богу и страдает от мировых сил зла (зверей), противоставших Богу, и от всех, кто с ними заодно.

Кто причиняет страдания? Амос говорит, что Бог. У Даниила сказано, что Божии враги.

По чьей вине происходят страдания? Амос утверждает, что народ сам во всём виноват: не послушались Бога, теперь страдают. У Даниила виноваты злые силы, объединившиеся против Бога: именно они преследуют тех, кто творит Божью волю.

Чем вызваны страдания? У Амоса они вызваны грехами народа Божия. У Даниила праведной жизнью тех, кто сохраняет верность Богу.

Что прекратит страдания? Согласно Амосу, народное покаяние и всеобщее возвращение на стези Божьи. Согласно Даниилу, страдания остановит победа Бога над силами зла и установление благого царства для его народа.

Когда окончатся страдания? У Амоса в неопределённом будущем, всё зависит от самого народа, как скоро он образумится. У Даниила же вот-вот, в ближайшем будущем, когда Бог вмешается в ход событий и ниспровергнет силы зла.

В те времена, когда писалась книга Даниила, иудейские мыслители и писатели выработали и развили новую концепцию, по-своему объяснявшую, откуда в мире столько боли и страданий, при том что создал мир и правит им благой Творец. Мы уже знакомы с апокалипсисом как литературным жанром, теперь пришла пора познакомиться с мировоззрением, лежащим в его основе — апокалиптизмом. Следует понимать, что хотя все еврейские и христианские авторы апокалипсисов были апокалиптиками, далеко не все апокалиптики произвели на свет свои апокалипсисы (всё равно что не каждый марксист написал по Манифесту Коммунистической партии). Как мы увидим, два самых значимых апокалиптика древнего мира — Иисус и апостол Павел, их не написали. Но при этом они твёрдо держались апокалиптического мировоззрения. Что вообще можно сказать об этом мировоззрении, выраженном в апокалиптических текстах Библии и небиблейской литературы?

Иудейские апокалиптики, как правило, придерживались четырёх главных принципов.

1. Дуализм. По их мнению, наш мир образуют две основные силы — добра и зла. За силами добра, разумеется, стоит сам Бог. Но у Бога есть противник — Сатана, Дьявол, повелевающий силами зла. Прежде в книге Иова мы видели, что «сатана» был не главным противником Бога, а одним из членов его небесного совета, подотчётный Богу наравне с прочими «сынами Божьими». Но иудейские апокалиптики изменили характер сатаны на главного противника Бога, сделали его могущественным падшим ангелом, низвергнутым с небес и сеющим хаос на земле, противостоящим Богу и всем его делам. Именно иудейские апокалиптики изобрели иудео-христианского дьявола.

Мир апокалиптиков поделен между добром и злом, между Богом и дьяволом. На стороне Бога — добрые ангелы, на стороне дьявола — злые демоны. Бог владеет правдой, имеет власть над жизнью; у дьявола есть власть греха и смерти. В апокалиптической системе «грех» является не просто человеческим действием, актом ослушания. Грех представляет собой самостоятельную власть, демоническую силу, пытающуюся (и довольно успешно) поработить человека, заставить его творить то, что идёт во вред ему самому и противоречит воле Божьей. Почему многие люди «не могут с собой ничего поделать» и творят то, что, как они сами знают, плохо и неправильно? Согласно иудейским апокалиптикам это происходит потому, что они находятся во власти греха. Равно и «смерть» — это не просто нечто, что случается, когда наши тела перестают функционировать; это дьявольская сила, пытающаяся завладеть нами. И когда у неё получается, она уничтожает нас, забирает из мира живых, ставит вне добра и вне Бога.

Мир полон дьявольских сил, объединившихся против Бога и его народа, он постоянный театр боевых действий космического масштаба. В этой борьбе рождается человеческое страдание. Злые силы знают, как прижать относительно беспомощных перед ними людей, чтобы заставить их жестоко страдать.

В космологическом разделении сил добра и зла существует и разделение во времени. Апокалиптики представляли себе мировую историю тоже дуалистически: существует чёткая граница между этим веком и веком грядущим. По каким-то загадочным причинам этот век отдан силам зла — дьяволу, его демонам, греху, страданию и смерти. Почему в мире столько катастроф — землетрясений, голода, эпидемий, войн и смерти? Потому что всем владеют злые силы. Но так будет не всегда. Придёт час, и Бог вмешается в этот мир, ниспровергнет силы зла и установит на земле новое царство, в котором нет места его врагам, а его народу уготована жизнь без боли и страданий.

2. Пессимизм. Апокалиптики считали, что приблизить Божье царство своими силами мы не можем. Мы и о себе-то не можем толком позаботиться в этом веке зла, страданий и мучений. Бог отдал мир во власть дьявола, и всё будет становиться только хуже и хуже, до тех пор, пока вся жизнь буквально не превратится в ад. Соответственно, нам не стоит надеяться, будто мы сделаем мир лучше, если запустим новые социальные программы, увеличим количество школьных учителей или патрульных полицейских. Мы можем облегчить свою жизнь через развитие новых технологий, можем работать над обеспечением мира во всём мире, можем потратить огромные средства на борьбу с малярией, раком и СПИДом, но мы всё равно не изменим мир к лучшему. Да, мы можем всё это делать, но главную проблему это не решит. Поскольку в конечном счёте миром правят силы зла, они продолжат утверждать свою власть и завоёвывать господство, пока не вмешается сам Бог.

3. Оправдание Бога. Но он обязательно вмешается, и его Страшный суд положит конец существующему миру. Этот мир создал Бог и только он способен изменить его. Он устроит грандиозное светопреставление и через него оправдает и своё святое имя, и призывавших его людей. Он пошлёт с небес спасителя (иногда его называют «мессией», иногда «Сыном человеческим»), и тот будет судить концы земли и всех живущих на ней. В день того суда получат свою награду все, кто был на стороне Бога и сил добра. Они будут взяты в вечное царство, в мир, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания. Но все, кто был на стороне дьявола и сил зла, будут наказаны и отправлены в место вечных мук для расплаты за своё непослушание Богу и за те страдания, что они причинили святому народу Божьему.

Более того, сей суд касается не только тех, кто к концу времён окажется жив. Никто не избежит его — ни живые, ни мертвые. Иудейские апокалиптики развили идею всеобщего воскресения. Она означает, что все, кто прежде умер, вновь оживут и предстанут на суд — праведные для получения вечной награды, а грешные для получения вечного наказания.

Вообще в большей части Библии нет никакой идеи будущего воскресения. В представлении большинства библейских авторов смерть вела к призрачному существованию среди теней мрачного Шеола, а иные вообще, видимо, отрицали посмертное бытие. Но только не апокалиптики. Они изобрели идею вечной жизни либо в царстве Божием, либо в царстве мучений. Впервые их концепция определяется в двенадцатой главе книги Даниила. Идея понятна: не стоит думать, что будучи на стороне зла, ты безнаказанно сможешь достичь власти, славы и богатства (а как ещё можно всего этого достичь, если не служить злым силам?), а потом умрёшь и всё для тебя закончится. Не закончится. Наступит конец света, Бог воскресит тебя и приведёт на суд. И тогда тебе ничто не поможет.

4. Близость конца света. А когда наступит конец света? Когда Бог оправдает своё доброе имя? Когда придёт судный день? Когда воскреснут мёртвые? Апокалиптики уверенно отвечают: очень скоро. Оглянуться не успеешь. Конец ближе, чем кажется.

Причина утверждать, что конец близок, очевидна. Апокалиптики писали в годину лютых страданий и пытались подбодрить своих читателей потерпеть ещё чуть-чуть. Храните веру, сохраняйте надежду. Скоро Бог вмешается и ниспровергнет силы зла: низложит земные власти, нёсшие муки и страдания народу Божию, низринет поднебесных духов, вызывавших голод, засуху, эпидемии, войны, гонения и вражду. Тем, кто остался верен Богу, нужно лишь немного подождать. Как долго? «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе. … Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё это будет». (Мк 9:1, 13:30).

Далеко не один Иисус из Назарета учил, что ждать осталось недолго, что «приблизилось Царство Божие» (Мк 1:15), что уже нынешнее поколение увидит его «пришедшим в силе». По сути своих заявлений Иисус проповедовал апокалиптическое послание надежды для тех, кто страдал в этом мире. Им недолго оставалось ждать, когда Бог проявит себя. Ту же весть несли многие иудейские (а потом и христианские) апокалиптики, как до Иисуса, так и после него.

Разумеется, большинство христиан в наше время не имеет представления об Иисусе как об иудейском апокалиптике. Подобному восприятию Иисуса определённо не учат ни в воскресных школах, ни в церковных проповедях. Тем не менее, именно такое представление свойственно большинству критически настроенных англо- (и немецко-) говорящих библеистов уже более века, прошедшего со времени публикации в 1906 году классической работы Альберта Швейцера «Вопрос об историчности Иисуса» (более скромно звучащей по-немецки: «От Реймаруса до Вреде»). Здесь у нас нет возможности детально рассматривать по данному предмету всю литературу, сформировавшую среди учёных подобное представление об Иисусе; это тема для отдельной книги, а может быть, и не одной.[55] Впрочем, это не столь важно, поскольку здесь я и не пытаюсь никого убедить, что Иисус как историческая личность был иудейским апокалиптиком. Я лишь пытаюсь показать, что в Библии есть апокалиптические учения, и вне всякого сомнения в самых ранних источниках, описывающих жизнь Иисуса — Евангелиях от Матфея, Марка и Луки — он изображается именно как проповедник апокалиптического учения о приближающемся конце времён и о том, что в преддверии Страшного суда особенно важно сохранять верность Богу.

В каноничных Евангелиях апокалиптическую проповедь начинает не Иисус, а его предтеча — пророк Иоанн Креститель. Вот что он говорит своим противникам согласно одному из наших ранних источников:

Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния. … Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь. (Лк 3:7–9)

Иоанн считал, что день гнева Божия не за горами. Он предлагает яркий образ Страшного суда и уподобляет грешников деревьям, которые будут повалены наземь и сожжены в огне. Когда же начало? Топор уже «при корне дерев лежит». То есть всё готово, прямо сейчас и начнём.

Послание Иисуса в ранних источниках выглядит схожим образом. У Марка, в самом старшем из сохранившихся Евангелий, самые первые слова Иисуса суть не что иное как апокалиптическое провозглашение грядущего царства: «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1:15). Когда Иисус говорит, что время «исполнилось», он пользуется апокалиптической терминологией: этому миру отмерено определённое количество времени, и оно почти закончилось, как в песочных часах. Божье царство на пороге и людям следует приготовиться к его встрече.

В ранних Евангелиях Иисус постоянно говорит о приближении «Божьего царства». Для него это вовсе не пункт назначения для души, покинувшей тело и отправившейся «на небеса». Царство Божие — это вполне конкретное место на земле, где Бог правит своим народом в можно сказать утопическом государстве. Но не каждый сможет войти в него:

Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон. И придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием. (Лк 13:28,29)

Ещё Иисус учит, что устроит вселенский суд и установит это царство некая личность вселенского же масштаба, которую он называет «Сыном человеческим».[56] Когда Иисус говорит о Сыне человеческом, он скорее всего имеет в виду тот отрывок из Даниила, в котором «как бы Сын человеческий» придёт на суд земной с облаками небесными. Иисус также полагал, что некий Сын человеческий (кого он явно считал отдельной личностью, а не персонификацией народа) явится на облаках небесных, чтобы судить землю. Причём судить людей он станет по тому, как они слушали и исполняли то, что говорит им Иисус.

Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами. (Мк 8:38)

Явление Сына человеческого подразумевает начало всемирного суда, неожиданного и сравнимого по масштабу с гибелью мира во времена Ноя:

Как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой. … И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех. … так будет и в тот день, когда Сын Человеческий явится. (Лк 17:24, 26–27, 30)

Для грешников наступит тяжёлое время, зато праведники получат свою награду:

Посему как собирают плевелы и огнем сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. (Мф 13:40–43)

Будущее царство будет вполне реальным местом, и править там будут двенадцать последователей Иисуса:

Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. (Мф 19:28)

Жить в царстве будут лишь «избранные» (Иисус подразумевает тех, кто исполняет его заповеди), а наступит оно лишь после того, как будет покончено с этим миром и правящими в нём силами зла:

Но в те дни, после скорби той, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках с силою многою и славою. И тогда Он пошлет Ангелов Своих и соберет избранных Своих от четырех ветров, от края земли до края неба. (Мк 13:24–27)

В ранних Евангелиях Иисус учит, что в день Страшного суда жизнь навсегда перестанет быть прежней. Те, кто сейчас при власти и высоком положении, окажутся низложены, но те, кто беден и угнетён, будут вознаграждены. В подобном ходе мыслей очевидна апокалиптическая логика. Каким образом люди нынешнего века могут стать богаты, могущественны и влиятельны? Только приняв сторону тех сил, что владеют этим миром, а силы эти злы. Кто в этом мире вынужден страдать? Кто беден, отвержен и обездолен? Те, на кого давят властители мира. А в будущем мире всё будет наоборот. Те, кто сейчас обладают властью, будут свергнуты и разорены вместе со всеми, кто был на их стороне. Вот почему «будут первые последними, и последние первыми» (Мк 10:31). И это не острота, отпущенная ради бодрости стоящих в длинной очереди на кассу, это говорится всерьёз. Сейчас притеснители лишатся власти, а притесняемые получат воздаяние. «Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк 14:11). Поэтому «кто из вас меньше всех, тот будет велик» (Лк 9:48); и вот почему «кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф 18:4).

Как соотносятся между собой это учение и проблема страдания, вроде бы, очевидно. Потому что согласно Иисусу ранних Евангелий, нынешние страдальцы вправе ожидать, что в грядущем мире они получат свою награду и займут достойное место. При этом тех, кто заставлял их страдать, ждёт наказание. В этом смысл заповедей блаженства, самая ранняя версия которых, скорее всего, зафиксирована не в хорошо известной Нагорной проповеди (Мф 5), а в так называемой «Проповеди на ровном месте» (Лк 6). Там Иисус говорит: «Блаженны вы, бедные, ибо ваше есть Царство Небесное».[57] Естественно возникает вопрос, что хорошего в том, чтобы быть бедным? Разве в бедности есть какой-то повод для радости? Лучше всего смысл заповеди раскрывается в апокалиптической перспективе. Бедные «блаженны» потому, что когда придёт Царство Божие, именно они станут его наследниками.

Точно так же объясняется и заповедь «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь». Никто не говорит, что голодать хорошо по своей сути. Просто те, кому нечего есть сейчас, сполна вкусят плодов будущего царства, когда оно наступит. С теми, кто страдает как-то иначе, будет то же самое: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь». В грядущем царстве всё будет наоборот. Поэтому и следует радоваться, «когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить». Придёт новое время, там всё иначе. Помимо прочего для тех, у кого сейчас всё в порядке, это означает, что им есть о чём волноваться: когда наступит новое царство, им придётся ответить за свои действия, результатом которых они теперь наслаждаются:

Так когда же наступит обещанное Иисусом время, когда Сын человеческий придёт судить мир и полностью перевернёт его? Как мы видим, Иисус считает, что скоро — прежде, чем «прейдет род сей», раньше, чем его ученики «вкусят смерти». Поэтому он не устаёт повторять: «А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте». (Мк 13:37) «Бодрствуйте, ибо не знаете ни дня, ни часа». В этом смысл многих его притч:

Если же раб [на время оставленный хозяином] скажет в сердце своем: «не скоро придет господин мой», и начнет бить слуг и служанок, есть и пить и напиваться, то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его. (Лк 12:45–46)

Никто не знает, когда придёт назначенный день, говорит Иисус, но он близок. Вот почему все должны непрестанно бодрствовать.

Как должно оценивать апокалиптическое мировоззрение с его убежденностью в скором крушении этого несчастного мира, идущего по гибельному пути со всеми его обитателями? Мы прожили две тысячи лет с тех пор, как Иисус изрёк своё пророчество о близкой кончине мира, а оно так и не сбылось. При этом на протяжении всей человеческой истории находились люди, ожидавшие конца света ещё при жизни своего поколения. На самом деле, такие самозваные пророки были практически в каждом поколении последователей Иисуса, есть они и сейчас, и все они убеждены, что в этот раз конец точно неотвратим.

Однажды и мне пришлось столкнуться с подобной историей. Это случилось при переезде в штат Северная Каролина, где меня ждала должность преподавателя в местном университете. В тот август 1988 года СМИ немного помешались на теме близкого конца света и второго пришествия Иисуса. Ажиотаж был вызван книгой бывшего ракетного инженера НАСА Эдгара Визенанта, в которой он утверждал, что Иисус скоро вернётся на землю, чтобы забрать («вознести») с собой своих последователей. Вслед за этим придёт Антихрист и наступит конец света. Не без остроумия он назвал свою книгу «Восемьдесят восемь причин, по которым вознесение Церкви произойдёт в 1988».

Нет смысла перебирать все восемьдесят восемь названных им причин, но одну я всё же приведу. В Евангелии от Матфея Иисус объясняет своим ученикам, что произойдёт в конце времён, а они интересуются, когда это произойдёт. Иисус отвечает: «От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет» (Мф 24:32–34).

Но что это значит? В своей книге Визенант поясняет, что фиговое дерево часто выступает в роли символа еврейского народа. А что в этом свете может означать выражение «пускает листья»? Речь о том, что происходит каждый год: зимой дерево спит и выглядит, как мёртвое, а весной на нём лопаются почки. Когда подобное произошло с еврейским народом? Когда он снова ожил? Когда после долгого сна он вернулся на землю обетованную, став независимой нацией. В 1948 году, когда Израиль образовал суверенное государство. «Не прейдет род сей (т. е. поколение), как всё сие будет». А каким периодом времени исчисляется библейское поколение? Сорок лет. Вот и получается — прибавь к 1948 году сорок лет и получишь 1988 год.

На основании этого пророчества (и ещё восьмидесяти семи других) Визенант пришёл к убеждению, что конец мира (в том виде, как мы его себе представляем), должен наступить в сентябре 1988 года, во время праздника Рош ха-Шана (еврейский Новый год). Некоторые христиане пытались возражать: ведь сам Иисус сказал в Библии, что «никто не знает ни дня, ни часа» наступления конца света, но Визенанта это не смутило. Дня и часа не знает, согласился он, а вот неделю узнать можно.

Как все убедились, Визенант оказался абсолютно неправ. Иисус так и не пришёл. Тогда бывший инженер написал вторую книгу, в которой признавал свою ошибку в вычислениях. Дескать, он забыл, что в наших календарях не учитывается «нулевой год» до н. э., поэтому с учётом поправки Иисус придёт в 1989 году. Но он опять не пришёл.

Две вещи роднили Визенанта со всеми, кто столетиями до него тоже думал, что знает время конца света. Первая — абсолютно все они строили свои вычисления на «бесспорных» библейских пророчествах (особенно на книге Откровения, о которой речь ещё впереди). Вторая — все они были абсолютно неправы.

Но, может быть, смысл библейского учения о конце света — даже в изложении Иисуса — лежит не в календарной плоскости, может, он вообще не связан временными рамками. Может быть, смысл в чём-то другом.

Как Иисус, так и прочие апокалиптики древности имели дело с самыми насущными проблемами боли и страдания. Шла ли речь о наказании грешников или испытании веры праведников, никто из апокалиптиков не считал, что страдания причиняет Бог. Зато все они считали, что именно Бог правит миром. Тогда откуда страдания? По каким-то таинственным причинам Бог на время уступил бразды правления силам зла, и те принялись вредить всем и всюду, особенно же доставалось избранникам Божьим. Но Бог, всё-таки, остаётся верховным правителем. И последнее слово за ним, а не за злыми силами, сеющими муку, боль и смерть. Бог восстановит свою власть над миром, а силы зла её потеряют. И те, кто ныне страждет, будет вознаграждён в царстве добра, которое Бог скоро установит.

Чтобы так мыслить, нынешнему человеку сначала пришлось бы усвоить древнее мировоззрение в ущерб современному. Вряд ли такое возможно сейчас, но это не повод думать, что так было всегда. Как мы увидим в следующей главе, апокалиптическое мировоззрение главенствует в Новом Завете. Оно призвано дать надежду страждущим, уберечь их от отчаяния посреди неизбывной тоски, которой связан мир горя и муки. Мир, в котором явно правит зло, ведущее свою войну против Бога и его народа.