Под волнами Иссык-Куля

ИЗ ДНЕВНИКА ГЕРМАНА ПРУШИНСКОГО

Неподалеку от Фрунзе, в степи, на месте, где велись земляные работы, известный уже читателям Герман Прушинский однажды случайно обнаружил полуразрытый человеческий скелет. Расчистив его, он нашел возле черепа две бронзовые сережки и глиняный горшок, покрытый замысловатым восточным орнаментом. О своей находке Прушинский сообщил в сектор археологии Института истории Киргизской академии наук. Ученые заинтересовались этой находкой, и вскоре на место выехал научный сотрудник Института истории Петр Никитович Кожемяко. Во время раскопок удалось обнаружить еще и бронзовое ожерелье, в середине которого находилась морская раковина. Найденные предметы ученые отнесли к средним векам.

Хотя по специальности Герман Прушинский инженер-строитель, он увлекся археологией. Кроме того, он занимался легководолазным делом, а потому предложил Кожемяко организовать подводную археологическую экспедицию на озеро Иссык-Куль. Подобная экспедиция, как уже говорилось выше, была давно намечена Институтом истории, а осуществить ее удалось летом 1958 года. Мне лично побывать в этой экспедиции, к сожалению, не пришлось. Но Герман Прушинский принял в ней участие. Он передал мне свой дневник. С его согласия я привожу выдержки из этого дневника.

31 июня. Курсовой проект, зачеты, экзамены — все уже позади… Сегодня я встретился с руководителем сектора археологии Института истории Мукашем Тохтоходжаевичем Айтбаевым; он должен возглавить нашу экспедицию.

Определили состав экспедиции. В нее вошли, кроме Айтбаева, Кожемяко и меня, инструктор водолазного дела, старший водолаз Фрунзенской спасательной станции ДОСААФ Анатолий Матиенко, и спортсмены-подводники, студенты Киргизского госуниверситета Игорь Жарков и Владимир Потоцкий. В нашем распоряжении полуторатонный грузовик, а из водолазного снаряжения два кислородных дыхательных аппарата, гидрокостюм, одна пара ласт и мои самодельные маска и дыхательная трубка.

1 июля. Весь день ушел на сборы и подготовку к путешествию.

2 июля. В одиннадцать часов утра мы выехали из Фрунзе. До Рыбачьего добрались к одиннадцати часам вечера. Миновав Рыбачье, свернули с дороги, тут же в машине залезли в спальные мешки…

3 июля. Утро сегодня великолепное. Решили двигаться по северному побережью Иссык-Куля с запада на восток. Будем опрашивать жителей прибрежных селений, не видели ли они чего-нибудь интересного под водой. Если такие сведения к нам поступят, начнем обследовать указанные места.

В первом поселке к востоку от Рыбачьего — Торуай-гыр (Серая лошадь) местные рыбаки рассказали нам, что недалеко от буя, показывающего фарватер судам, они видели на дне два металлических котла, сильно занесенных песком. Это сообщение привело всех в восторг — нами овладела лихорадка кладоискательства. Мы взяли у рыбаков лодку и отправились к бую. Но погода к этому времени начала портиться: задул санташ — восточный ветер, он вызвал сильное волнение. Целый час мы добирались до буя, однако, добравшись, поняли, что в такую погоду о подводных поисках не может быть и речи.

4 июля. С утра снова отправились на то же место. Погода отличная, полный штиль. Первым под воду пошел Толя Матиенко. Я стоял на сигнальном конце. Толя минут пятнадцать пробыл на глубине от трех до пяти метров, но ничего не обнаружил и поднялся. Следующим пошел я. Кстати, очень неприятно, когда тебя обвязывают холодной, мокрой веревкой вокруг тела. Теперь на сигнальном конце стоял Игорь Жарков. И вот мой первый спуск под воду на Иссык-Куле…

Описать красоту и своеобразную прелесть подводного мира невозможно, ее надо самому увидеть и пережить! Могу сказать только, что теперь я буду подводным спортсменом всю мою жизнь до глубокой старости! В первые минуты под водой у меня было ощущение, что вот-вот кто-то схватит меня за ноги. Возможно, это после прочитанных книг о приключениях подводных спортсменов в южных морях, кишащих всевозможными хищниками. Но, несмотря на страх, я не хотел подыматься на поверхность и пробыл под водой пятнадцать минут. Меня насильно вытащили за сигнальный конец. К великому разочарованию, в первый спуск я ничего не нашел.

Потом спускались Жарков и Потоцкий. Им повезло: они вытащили череп и осколки глиняной посуды. Я искренне завидовал. Петр Никитович сказал, что найденные предметы, по-видимому, из сако-усуньских курганов, размытых водой, и относятся к IV–I векам до нашей эры.

Мы пробыли под водой в общей сложности один час, тщательно обследовали довольно значительный участок около буя, но никаких признаков знаменитых котлов не нашли.

5 июля. Сегодня поехали дальше. В поселке Баетовка нам повезло: мы познакомились со старым рыбаком Никанором Степановичем Гайворонским. Он выслушал нас, без долгих рассуждений усадил всех в лодку, завел мотор и через пять минут привез к мели, на дне которой виднелось что-то вроде настила из черных полусгнивших бревен. Рыбаки умеют очень точно ориентироваться на воде: они «берут створы» на берегу, то есть выбирают два ориентира на побережье с таким расчетом, чтобы продолжение воображаемой прямой, соединяющей ориентиры, проходило через искомое место на воде.

Первым под воду пошел я и через несколько минут нашел на дне кость какого-то крупного животного, а потом подряд несколько квадратных тонких кирпичей из красной обожженной глины. Подумать только: вокруг по дну были разбросаны сокровища — исторические ценности, пролежавшие тут много веков, и я собственными руками мог брать их и подымать наверх! Я работал в каком-то «экстазе, потеряв чувство времени и забывая делать «промывку» аппарата — очищать дыхательный мешок от скопления углекислоты через каждые десять минут. Всего я пробыл под водой более получаса. В результате — отравился выдыхаемым углекислым газом. Уже под водой я почувствовал себя неважно, а когда поднялся в лодку и мы подъехали к берегу, мне стало совсем плохо: тошнило и препротивно болела голова… Сейчас вечер. Мне стало немного лучше. Какая же дрянь эти кислородные аппараты: чуть забылся под водой, не выполнил вовремя какой-нибудь ерундовой инструкции, и тебе уже угрожает одно из водолазных заболеваний. То ли дело акваланг! Но у нас пока их нет… Надо ложиться. Голова еще болит…

6 июля. Никанор Степанович сообщил, что с месяц назад у него с лодки сорвался новенький подвесной мотор (сейчас он ездит на старом) и просил попытаться поднять его. Отыскал мотор Игорь Жарков на глубине двенадцати метров. Никанор Степанович очень нас благодарил.

7 июля. Вот уже третий день мы в Баетовке, и каждый из них приносит что-нибудь интересное. Сегодня Володя Потоцкий на той же мели, где я нашел кирпичи, обнаружил остатки древнего частокола. Одно бревно он выдернул и поднял наверх. Вслед за ним спустился я, получив задание обследовать обрыв, который начинается у бревенчатого настила… Я погрузился на самое дно и осмотрелся: передо мной возвышался шестиметровый обрыв, отчетливо виднелась часть торчащих бревен наверху. Со дна к поверхности тянулись двухметровые водоросли. Сумеречный свет в голубой воде придавал всему какой-то сказочный, фантастический оттенок. После того как я поднялся на поверхность и захлебываясь рассказал о впечатлении, произведенном на меня подводным пейзажем, ребята начали подшучивать надо мной — они несколько иронически прозвали меня «морским романтиком». Но потом спустился наш водолазный шеф Толя Матиенко. Он так залюбовался подводным пейзажем, что, по его словам, сам чуть не забыл сделать «промывку».

В общем поработали мы в районе Баетовки на совесть: ежедневно делали по два-три спуска каждый и ни разу не возвращались с пустыми руками: подняли массу черепков глиняной посуды, кирпичей, керамических облицовочных плиток. Наверное, здесь было какое-то здание, принадлежавшее в древности богатому владельцу. Завтра едем дальше на восток.

8 июля. Сегодня мы прибыли в село Каменку. Здесь рыбаки тоже показали нам место, где они доставали со дна черепки посуды, железные наконечники копий и другие вещи. Когда я спустился под воду, увидел массу черепков глиняной посуды — тут можно было бы набрать их целый грузовик. Но Петр Никитович сказал, что черепков уже достаточно и чтобы мы старались разыскивать ручки от горшков: по ним археологи довольно точно могут определить время изготовления сосудов. Мне посчастливилось первым обнаружить на дне какой-то бронзовый предмет. Однако прежде я тщательно обследовал дно вокруг него, а затем уже поднял предмет, который оказался ножкой от бронзового котла. Удачная находка!

Но особенно повезло сегодня Володе Потоцкому — он нашел бронзовый сосуд! Этот очень скромный и тихий парень кричал от радости на весь Иссык-Куль. Не отстал и Игорь Жарков, он поднял два наконечника копий.

9 июля. На озере сильное волнение, но все-таки мы продолжали спуски. Я обнаружил на дне каменную зернотерку, обвязал ее веревкой, и ребята начали поднимать древнее орудие труда. Особенно тяжело пришлось, когда зернотерка показалась из воды, она весила несколько пудов, а тут еще волны бросали шлюпку во все стороны. Рядом с зернотеркой я нашел также небольшой цилиндрической формы камень, который служил для перетирания зерна.

Итак, сегодня мой последний спуск в озеро. Как жаль, что завтра мы уже возвращаемся во Фрунзе. Впрочем, Айтбаев сказал, что, возможно, в следующем году будет организована еще одна экспедиция на Иссык-Куль для более тщательного изучения подводных археологических памятников. Вот это было бы здорово!

Вечером мы занялись изучением содержимого сосуда, найденного вчера Володей Потоцким. Внутри оказался небольшой бронзовый нож и предмет, отдаленно напоминающий ножницы.

Я все рассматривал бронзовый сосуд, и мне почему-то представилась такая картина…

Небольшие домики из сырцового кирпича расположились в два ряда у самого берега озера. В крайнем из них кузница. Около горна стоит уже немолодой кузнец, поглаживая рукой бороду. Он рассматривает новую форму для отливки бронзовой вазы. Уже не первый раз пытается он отлить вазу, но все у него выходит неудачно — ведь стенки сосуда должны быть как можно более тонкими, а кузнецу никак не удается добиться этого: то металл не заполняет полностью форму, то на литье получаются раковины или дыры… Что же выйдет теперь? Кажется, все учтено и предусмотрено. Вот бронза в тигле на горне расплавилась. Кузнец приступает к отливке. Проходят часы, металл остыл, форма разбита, и перед кузнецом стоит прекрасная бронзовая ваза с идеально гладкой поверхностью. Плоды долгих и упорных поисков увенчались успехом! Теперь-то он постиг в совершенстве искусство сложного тонкого литья. Отныне иссык-кульские мастера-литейщики прославятся во всех странах Востока! Счастливый своей удачей, кузнец выходит из кузницы на берег озера; спокойное, бирюзовое лежит оно перед ним, мир и тишина царят на его берегах. Вечереет. И только теперь мастер почувствовал, как устал. Он направляется к дому, чтобы съесть свой скромный ужин и отдохнуть. Но что это? Земля словно дрогнула под его ногами, зашаталась… Второй толчок, третий… Мгновенно на озере возникли волны, с каждым подземным толчком они становятся все больше, и вот уже одна сплошная чудовищная волна охватывает, кажется, весь круг небосклона. Она движется темной стеной, она летит неотвратимо на берег, пена кипит на ее гребне, и в этой налетающей громаде и треск, и грохот, и тысячегортанный железный лай — будто сама земля завыла от страха! Бросая все, спотыкаясь, падая, крича, люди устремились прочь от берега, выше к горам… И когда, дрожащие, выбившиеся из сил, едва переводя дыхание, они остановились, то не увидели уже больше своего мирного селения: на его месте бесновались, сшибаясь белыми лбами, огромные волны…

Может быть, такова история гибели одного из затопленных иссык-кульских селений, о которой мог бы рассказать найденный бронзовый сосуд? Кто знает?..

10 июля. По дороге во Фрунзе Петр Никитович подытожил результаты нашей экспедиции. Вот что он сказал: обнаруженные в районе Торуайгыра человеческие черепа и остатки керамических изделий размыты водой из курганов и относятся к сако-усуньскому времени — IV век до н. э. В районе Чон-Сарыоя, Баетовки и Каменки сохранились на дне озера различные археологические памятники: кирпичи, облицовочные плитки, бревенчатый настил, кости крупных животных. Значение этих находок в том, что они бесспорно доказывают существование вдоль северного побережья озера довольно многочисленных оседлых земледельческих поселений в IX–XIII веках. По причинам, пока еще невыясненным, поселения эти оказались под водой. Предположительно, береговая линия в IX–XIII веках вдавалась в озеро значительно дальше — метров на четыреста-пятьсот. Специалисты уверяют, что погружение берега или затопление его водой не было катастрофическим, так как об этом не сохранилось никаких письменных или устных (фольклорных) свидетельств. Однако мы по этому поводу пока ничего определенного сказать не можем, разгадать эту загадку предстоит будущим экспедициям…