Глава 1

Дверь не открылась, и холодом от нее поперло так, что сомнений не осталось — Владик постарался. Дури в нем куда больше, чем силы, которую он тратит на такие мелкие пакости, как вытащить из воздуха влагу, направить в определенное место и приморозить дверь к косяку. Поди еще и в замок дополнительно влил, чтобы наверняка нельзя было открыть. Мелкие пакости, сказали бы вы. Но бесят они чем дальше, тем сильнее. И ведь успел, гнида, за то время, что я был в душе после тренировки — вода гасит магию, что уменьшает вероятность попасться на горячем.

Магии у меня меньше, чем у кузена, но зато я использую ее куда эффективнее, что сейчас и доказал: приложил палец к косяку и отправил волну, превращающую лед в мелкие крупинки снега. Хватило еще сил осушить замок, а то заржавеет еще — и тогда мне прилетит очередное наказание. Почему мне? Ну не Владику же, надежде и будущему клана Вьюгиных? Объемной такой надежде, из которой двоих можно собрать. Зато и кругов силы у него на двоих середнячков хватит — аж семь. Против трех моих. Не зря дядя в свое время подсуетился и женился на представительнице рода Живетьевых. У той сил тоже было не слишком много, но видно, какие-то клановые практики помогли двинуть силу сына вверх. Так-то на подобных практиках блок стоит, то есть рассказать или передать кому перешедшая в другой клан девушка не сможет, но использовать для усиления собственной семьи — почему бы и нет. Потому и ценились невесты из клана Живетьевых. Никто в девках не засиживался.

Дядька, вон, в свое время подсуетился, притащил в клан тетю Аллу и был уверен, что ему улыбнулась удача, хотя тетя, прямо скажем, не красавица и дар у нее троечка. Но ему невеста породовитей и сильнее не светила, потому что наследницей считалась моя мать. Она хотя и была моложе, зато дар — девятка, грозящая развиться до десятки, как у деда, а возможно, и выше. У отца пониже был, до пятерки немного недотягивал, но все равно странно, что у них родился ребенок с моим уровнем дара. Возможно, следующие дети вышли бы поудачнее, но проверить это возможности не получилось: родители погибли в аварии, когда мне было шесть лет. За год до того, как замерили уровень моего дара. Замеряли одновременно и мне, и Владику. Он старше меня на год, но прошлый замер пропустил, потому что сильно болел. Именно после этой болезни его телосложение пошло вразнос, и он принялся расти в ширину быстрее, чем в высоту. В школу он тоже пошел на год позже. До замеров дед выделял меня, после — Владика. Ведь теперь он был надеждой рода, а я — его разочарованием. При взгляде на меня дед кривился и лишний раз старался не смотреть, Владику же он прощал все. Он, но не я.

Замок я открывал тихо, практически беззвучно, а дверь распахнул резко, потому что, чуть усилив слух, обнаружил сопение Владика аккурат за дверью. Меня всегда удивляло, как в нем сочеталась такая сила вместе с полным нежеланием использовать что-то, кроме простых техник. Ах да, еще секретных техник рода, которые мне не доверили. Дед заявил, что для меня от них толку не будет и вообще я могу пострадать, но мне казалась, что причина в другом: он пока не решил, что со мной делать — оставить в роду или сплавить куда, в другой род, тем самым заручившись союзниками. Обычно в чужой род отдавали девчонок, но с ними у нас был полный швах, а от меня дед ничего хорошего не ждал, что он любил подчеркивать, когда бывал в плохом настроении.

Я рассчитывал стукнуть Владика по лбу, но когда выглянул на возмущенный вопль, обнаружил, что расквасил кузену нос. Причем хорошо так расквасил — кровь текла не каплями, а тонким ручейком.

— Дед тебя накажет, — прогундосил он, зажимая нос и пытаясь втянуть вытекающую кровь.

— За что? Я просто открыл дверь, которую почему-то немного заело. — От опять шмыгнул, я протянул ему носовой платок и посоветовал: — Ты бы к маме сбегал, а то еще кровью истечешь и не останется у нашего рода надежды.

Платок он взял и к носу приложил, но посмотрел ненавидяще и потопал жаловаться, наверняка выдаст опять версию, очень далекую от истинной. Оправдываться смысла не было. Все равно всегда верили ему. Поначалу я из кожи вон лез, стараясь угодить деду. Медали с соревнований и грамоты с олимпиад я стал приносить с класса пятого, но дед только кривил физиономию со словами: «Жаль, что не магия». Так что потом я занимался уже исключительно для себя — знания и умение драться еще ни одному магу не помешали. Я и без магии мог найти себя на любом поприще даже боевом. Родовые клинки мне, конечно, не доверяли, но я и с обычными неплохо управлялся.

До общего сбора, назначенного дедом, оставалось еще минут пятнадцать, но я спустился в гостиную, чтобы уж наверняка не опоздать из-за очередной пакости Владика. Вроде не маленький уже, девятнадцать стукнуло не так давно, а ведет себя временами как дегенерат.

Я попросил принести стакан сока — после тренировки хотелось пить — и уселся со стаканом в кресло. От нынешнего сбора ничего хорошего я не ожидал, потому что на нем будут решать наше с Владиком будущее. Ему-то прямая дорога в Юнкерское училище, где его дар отшлифуют, а вот со мной возможны варианты, хотя я подозревал, что выбрать мне вряд ли дадут: проскальзывали намеки, что мне прямая дорога на экономический факультет нашего университета. Бухгалтерия — это было настолько не мое, что я предпочел бы что угодно, даже пойти по стопам дяди, не дяди Володи, конечно, а дяди Олега, который вряд ли сегодня появится. Он занимался археологией, потому что в свое время дед решил, что это перспективное направление для рода, о чем, кстати, уже неоднократно пожалел.

Дядя с тетей появились одновременно, и тетя сразу на меня наехала:

— Илья, неужели нельзя было выяснить отношения без членовредительства?

Голос у нее был под стать характеру и внешности — противный.

— Тетя Алла, я просто открыл дверь. Откуда мне было знать, что Влад там стоит? — состроил я честнейшую физиономию.

— Владислав мне сообщил другую версию. Ты его ударил кулаком по лицу.

— Алла, ты же знаешь нашего сына, — бросил дядя Володя. Он часто брал мою сторону. Толку от этого не было, правда. — Он слишком часто врет.

— Володя, то есть ты считаешь, что такие повреждения могла нанести дверь? — возмутилась тетя Алла.

— Я приложил силу, потому что она не открывалась.

— Илья, твоя зависть к Владу должна иметь границы. Твое поведение ставит под угрозу его жизнь.

— Тетя Алла, да я к нему даже никогда не подхожу первым, — возмутился я.

— И очень плохо, что не подходишь, — заявил дед, выбравший как раз этот момент, чтобы войти. За спиной у него обнаружился Владик, что было ожидаемо. — Владислав — будущий глава рода. Тот, кто придет мне на смену. Ты должен его всячески поддерживать. А что мы видим в результате? Дня не проходит, чтобы он не пострадал от твоих идиотских шуток. С этим надо что-то решать.

Решение было одно: развести нас с Владиком как можно дальше, чтобы у него не было возможности оттачивать свое нездоровое чувство юмора на мне. Я это уже предлагал, и мое предложение проигнорировали. Как и мое желание поступить в учебное заведение подальше и жить на снятой квартире. Я даже на общежитие был согласен. «Семья должна быть единым целым», — безапелляционно бросил дед.

— Вот именно, Василий Дмитриевич, — поддержала его тетя. — Я только и делаю в последнее время, что подлечиваю Владислава. Если так пойдет дело и дальше, то это плохо закончится. У нас нет запасного наследника. Возможно, Илья как раз и рассчитывает занять это место, но меня это не устраивает.

Довольным выглядел только Владик, лыбился он препротивнейше. Еще бы: наказание для меня становилось неотвратимым.

— Меня тоже, — сказал дед. — Я долго думал, но иного выхода не вижу, потому что Илья становится неуправляемым. Чтобы Илья не мог больше вредить Владиславу, он должен принять клятву Слуги Рода.

Признаться, дар речи потерял не только я. Фактически, за разбитый нос Влада мне предлагали пойти к нему в пожизненное рабство. Нет, я предполагал, что сегодня услышу что-то неприятное для себя, но не настолько.

— Отец, это не слишком? — первым опомнился дядя. — Он все же твой внук.

— Не слишком. Я долго терпел, считая Илью ребенком, но мое терпение закончилось.

— А если я не согласен? — спросил я.

— Тогда ты пойдешь вон из рода, — бухнул дед. — Роду не нужен человек, ненавидящий главу и только и мечтающий с ним расправиться. Я хочу обезопасить Владислава, только и всего.

На лице Владика расцвела дебильная улыбочка. Представил, поди, как продолжит надо мной издеваться, а я ему даже слова дурного сказать не смогу. Быть мальчиком для битья — это не мой путь. Быть может, как маг я и не представляю из себя ничего особенного, но самоуважения не лишился.

— Я не буду приносить такую клятву.

— Тогда вон из дома! — рявкнул дед. — Убирайся прямо сейчас! Можешь забрать личные вещи, но только те, что влезут в одну сумку. Денег тоже не дам.

— У меня есть те, что принадлежали родителям, — напомнил я.

— Ах, у тебя есть… — издевательски протянул дед. — Получить ты их сможешь не раньше, чем тебе двадцать пять стукнет. Так что считай, что ничего у тебя нет.

Не знаю, имел ли он в виду, что не даст эти деньги мне сейчас или что к моему двадцатипятилетию от них ничего не останется, для меня разницы не было. Дед смотрел с насмешкой и явно рассчитывал, что я склоню голову и соглашусь с предложенным вариантом. Но я ощущал лишь злость и, неожиданно, чувство освобождения. Сам бы я, наверное, никогда не решился уйти из рода, но выбора мне не оставили. Я развернулся и пошел собирать вещи. В конце концов, всему есть предел, вот и мое терпение закончилось.

— Илья, не горячись, — испуганно крикнула мне вслед тетя Алла. — Василий Дмитриевич, сделайте что-нибудь. Нельзя, чтобы мальчик ушел из дома.

— Ничего, ему полезно будет пожить без поддержки семьи, — заявил дед.

За мной пошел только дядя Володя. Тетя начала выговаривать что-то деду срываясь на высокие визгливые ноты. Кажется, у нее начиналась истерика. Странно, она же добивалась именно этого?

— Илья, твой дед разозлился после разговора с Владом, но он отойдет. Не торопись, он успокоится и передумает. У него всего два внука.

— Мне кажется, он давно об этом забыл и считает, что внук один, — резко ответил я.

Дед носился с Владиком как с тухлым яйцом, в постоянном страхе, что с тем что-то случится и у Вьюгиных не останется сильного мага. Казалось бы, три сына должны были гарантировать ему наследников. Но нет: из внуков были только я и Владик. Даже умения тети Аллы не позволило им с дядей завести хотя бы еще одного ребенка.

— У рода слишком много проблем, вот нервы у твоего деда и не выдерживают.

Дядя прошел со мной в комнату и теперь, страдальчески морщась, смотрел, как я укладываю в сумку одежду. Аккуратно укладываю, хотя хотелось побросать все и свалить побыстрее. Но побросать означало остаться без нескольких нужных вещей. Ноут я засунул в сумку и прикрыл курткой. Странное требование деда оставить множество своих личных вещей дополнительно бесило, потому что эти шмотки все равно никому, кроме меня, не нужны. На Владика разве что шапка налезет, да и то не факт. А ко мне в сумку эта шапка уже не войдет.

— Я смотрю, тебя не переубедить, — проворчал дядя.

— Не переубедить. Если задержусь — ничего не изменится. Твой сын все так же будет меня подставлять, а твой отец — мне не верить. Я давно уже хотел уйти.

Последней в сумку легли карта идентификации, школьный аттестат и фотография родителей, и то я уже застегивал с трудом. Дядя вздохнул, принимая мою правоту, и неожиданно вытащил из кармана кошелек.

— У меня при себе мало, — смущенно сказал он. — Потом сниму, добавлю.

— Спасибо, но зачем? — удивился я. — У меня на карте достаточно на первое время.

— Ты забыл добавить: если ее не заблокировали, — поморщился дядя и всунул бумажки мне в руку. — Ты вообще куда собираешься идти?

— Сниму номер в гостинице на сутки и буду думать.

Я дернул плечом и подхватил сумку. Задерживаться даже на минуту не хотелось. Я чувствовал себя здесь чужаком, о котором заботились по обязанности, а не по любви. Нормально ко мне разве что дядя Володя относился, да и тот старался особо с женой не ругаться. Очень уж она скандальной особой была и всегда старалась настоять на своем.

— Подожди. — Дядя вытащил телефон и застыл с трубкой у уха. Ответили ему через пару гудков. — Олег, ты в городе?… Хорошо, что я тебя застал.… Нет, отец совсем в разнос пошел. Илью выставил.… По факту выставил, потому что альтернативой было принятие клятвы Слуги Рода.… Вот и я о чем.… Хочу предложить, чтобы он у тебя пожил.… Ну так с собой его возьми. Парень хоть успокоится, поймет, что делать.… Сейчас приедем.

Дядя Володя выключил телефон и сказал мне:

— Олег в экспедицию уезжает. Предлагает тебе либо с ним, либо остаться у него на квартире.

У дяди Олега в порядке исключения была квартира при университете, и дед не сильно возражал, потому что тетя Алла деверя ненавидела. У нее были на то причины: в результате срабатывания одного древнего артефакта оба моих дяди теперь не могли иметь детей. И если на дядю Олега ей было наплевать, то собственный муж для нее был залогом будущего, которое сейчас опиралось на весьма шаткое основание в лице Владика.

— Лучше с ним, — решил я.

— И правильно, — ожил дядя Володя. — Одному в пустой квартире одиноко. Я тебя отвезу. Только… — он замялся. — Давай по черной лестнице спустимся, чтобы не на глазах у деда.

В этом он был весь: доброе дело может быть совершено, только если никто не узнает, потому что в противном случае ему докажут, что дело было не добрым и направлено против рода Вьюгиных.

— Без проблем, — согласился я.

— Тогда возьми еще что-нибудь. Все равно никто не узнает.

— Нет уж, дед сказал — одна сумка, значит, так тому и быть.

— Вторую я понесу. Если что, бросишь здесь, — предложил дядя Володя. — Все самое нужное у тебя с собой. Но дополнительная футболка или штаны лишними не будут, ведь так?

Не дожидаясь моего ответа, он вытащил вторую мою сумку, поменьше, с которой я ездил на соревнования, и сам принялся ее заполнять, торопясь, чтобы нас не застали за этим делом. Правда, хоть он и говорил про футболки, но заполнял в основном обувью. Две пары кроссовок и высокие зимние ботинки прикрыл пуховик. Похоже, дядя был уверен, что я сюда не вернусь.

— Да не надо…

— Надо, надо. Твой дед если разозлится, может приказать все оставшиеся вещи уничтожить. Тебе наград не жалко?

Награды я оставил все. В сумку они бы все равно не влезли, пришлось бы выбирать, что оставить.

— Новые получу. Эти все равно детские.

— Ну как знаешь. Пойдем?

— Пойдем.

Я даже осматриваться на прощание не стал. Умерло так умерло. Ключ от комнаты я оставил в замке. Пусть что хотят, то и делают. Владику при желании сжечь ничего не удастся, он у нас больше по тому, чтобы что-то заморозить. Да и то сказать морозит криво, как будто магия льда ему не родная.

В коридоре дядя остановился, прислушался и на цыпочках пошел к черному ходу, в котором вероятность встретить кого-то из нашей семьи была нулевой. Мог бы и не осторожничать: из гостиной доносился нудный голос тети Аллы, прерываемый возмущенными возгласами деда, который никак не успокаивался из-за того, что все пошло не так, как ему хотелось бы. Ну простите, Слуга Рода накладывает слишком много ограничений, чтобы кто-то на моем месте в здравом уме согласился принять это на себя.

До машины дяди Володи мы дошли без приключений. Сумки полетели в багажник, мы сели в машину, и я уже начал думать, что на этом все, но на выезде нас остановил охранник и, сильно смущаясь, сказал:

— Василий Дмитриевич приказал изъять у Ильи Евгеньевича ключи, карточку и телефон.

— Я же говорил, — пробурчал дядя.

Я молча вскрыл телефон, чтобы достать симку. Телефон относился к личному имуществу и был мне подарен на последний день рождения, но, скорее всего, расчет как раз и был на то, что я вернусь и стану что-то доказывать, после чего дед предложит компромиссный вариант, который не будет устраивать никого. Странно, что про ноут забыли. Наверное потому, что интернетом дед почти не пользуется, а вот звонит постоянно.

Телефоном со всего маху я лупанул по дороге, отчего он разлетелся на несколько частей, ключи и карточку я передал охраннику, после чего ворота распахнулись.

Загрузка...