Подари мне поцелуй

11

Дайан безумно волновалась. Ей казалось, что она идет на первое в своей жизни свидание. Возможно, даже на первом свидании она переживала меньше, потому что, по крайней мере, знала, кто ее пригласил. А на этот раз неизвестный поклонник только указал место и время. Он вообще отличался лаконизмом, вот и сейчас остался верен себе.

В день свидания Дайан встала раньше обычного. То ли сказалось волнение, то ли солнце светило слишком ярко для такого раннего часа. Она приняла ванну и постаралась уложить свои непослушные волосы, но вскоре поняла, что это практически невыполнимая задача, и оставила рыжие локоны свободно рассыпанными по белоснежным плечам. Для свидания Дайан выбрала открытое платье из тончайшего шифона голубовато-зеленого оттенка. Оно струилось по ее телу как воды спокойной реки. Дайан долго думала, можно ли в одиннадцать часов утра появиться с открытыми плечами, насколько это будет прилично. Но в конце концов решила, что погода стоит слишком жаркая и она имеет полное право не мучиться от жары, а заодно показать все свои достоинства.

Ей почему-то казалось, что это свидание будет очень много значить для ее дальнейшей жизни. Может быть, такое ощущение у Дайан появилось из-за того, что она слишком долго ждала раскрытия инкогнито неизвестного поклонника. А может быть, это было то озарение, или, как его иногда называют, предвидение, которое способно изменить жизнь.

Но, как бы то ни было, Дайан казалось, будто стрелки на часах остановились и никак не желают подойти к половине одиннадцатого — в это время она решила выйти из дому.

Кафе, где была назначена встреча, находилось буквально в десяти минутах ходьбы от ее дома. Но Дайан не сильно удивилась этому: ее поклонник, конечно, знал, где она живет, и поэтому решил, что ей сюда будет проще добираться. Она удивилась времени, на которое было назначено свидание. Репетиции теперь проходили каждый день, так как актер, который играл Гамлета в первом составе, умудрился сломать ногу и ему пришлось искать замену. Эдгар был просто вне себя из-за того, что приходилось вновь сплачивать актеров в единый коллектив. У Дайан оставалось совсем не много свободного времени, как раз до часу дня. И, кажется, ее таинственный поклонник был прекрасно осведомлен об этом.

Дайан все еще не была уверена в том, что ей вообще стоит ходить на это свидание — вдруг оно нанесет серьезный урон ее репутации? К тому же Эмили недавно обмолвилась, что набирающей популярность актрисе негоже встречаться со всякими подозрительными личностями. Хотя Дайан подозревала, что это было сказано только из-за стремления миссис Брук поскорее объединить «своих детей». Но все же любопытство победило. Дайан успокаивала себя тем, что встретится с поклонником в общественном месте и при свете дня. Внимая совету Ингрид, Дайан постоянно твердила себе, что она достаточно взрослая женщина, чтобы не обращать внимания на какие-то глупые условности.

День был такой же жаркий, как и вчерашний, и позавчерашний. Казалось, природа за что-то разозлилась на Лондон и его обитателей. Вот уже две недели асфальт и бетон раскалялись так, что, казалось, начнут плавиться. Выйти на улицу можно было только до восьми часов утра. Потом солнце поднималось над городом и начинало нещадно палить.

Дайан всерьез задумалась о том, чтобы купить себе шляпку и желательно с широкими полями. Она боялась, что или получит солнечный удар, пока дойдет до кафе, или обожжет плечи, а может быть, и то, и другое сразу. Поэтому она прибавила шаг, когда заметила в конце улицы защитные зонтики кафе.

Насколько могла заметить Дайан, у сидящих за столиками людей популярностью пользовались исключительно прохладительные напитки и мороженое. Дайан принялась отыскивать «столик у акации». Он оказался в самом тенистом местечке кафе. Она догадалась, что он надежно спрятан от посторонних взглядов. За столиком уже сидел какой-то мужчина. Дайан внутренне напряглась, ожидая встречи.

Она только что вошла в тень из-под слепящих лучей солнца и теперь не могла различить лица сидящего. Он немедленно поднялся ей навстречу.

— Здравствуй, Дайан.

Она остановилась, будто молния желанной всем лондонцам грозы поразила ее.

— Здравствуй, Эдам. Не ожидала тебя увидеть в Лондоне. Ты здесь по делам?

Дайан оправилась от потрясения и старалась выдержать светский тон. Она еще не забыла того, как Эдам вел себя во время их последнего разговора. Но, переосмысливая все случившееся, Дайан постепенно приходила к мысли, что сама дала ему повод так отвратительно себя вести. Она стала снисходительнее относиться к слабостям и заблуждениям окружающих ее людей с тех пор, как поняла, что и она может ошибаться — не только в своих поступках, но и в своих оценках.

— И по делам тоже, — откликнулся Эдам, с восторгом глядя на нее.

— Эдам, могу я тебя попросить об одном одолжении?

Дайан с беспокойством поглядывала по сторонам. Она понимала, что с минуты на минуту сюда придет человек, назначивший ей свидание. И ей совсем не хотелось, чтобы он увидел ее с другим мужчиной.

— Конечно! — Эдам лучезарно улыбнулся. — Я готов сделать для тебя все, что угодно!

— Тогда не мог бы ты пересесть за другой столик?

— У тебя здесь назначена встреча?

— Да, — коротко ответила она, вновь тревожно оглядевшись.

— Прекрасной женщине — прекрасные цветы?

От волнения у Дайан перехватило дыхание — в руках Эдама, как по волшебству, появился огромный букет белоснежных лилий.

— Дайан, я хотел бы извиниться перед тобой за мое поведение во время нашего последнего разговора. Я вел себя как идиот. Вместо того чтобы просто сказать, что люблю тебя, я принялся осыпать тебя упреками. Я ужасно ревновал, Дайан. Особенно потому, что хорошо знал Итена. Я понимал, что этот человек — не для тебя, что ты достойна лучшего.

— И этот лучший — ты? — с нескрываемым сарказмом спросила Дайан.

В ответ Эдам только широко улыбнулся и протянул ей букет.

— О, Эдам! Ты невыносим! — воскликнула Дайан, но лилии все же приняла.

— Я готов на все, чтобы искупить свою вину.

— Все мне ни к чему, а вот мороженое в качестве компенсации я с тебя все же потребую. Это солнце сошло с ума!

— Мне кажется, это я сошел с ума.

— Интересно почему?

— Потому что рядом со мной сидит самая потрясающая женщина на этой планете!

— Самая потрясающая женщина не может вечно выслушивать комплименты. Так что поторопись с мороженым. — Дайан на несколько секунд задумалась и добавила: — Клубничным.

— Уже заказано.

— Откуда ты знаешь, какое мороженое я люблю? — с подозрением спросила Дайан.

— Существует самый надежный источник информации — подруги.

— Эдам, ответь мне честно: так ли случайно я оказалась в Лондоне?

— Зачем тебе все знать? Должна же оставаться в этой жизни какая-то тайна!

— Понятно! Ну Ингрид-то еще девчонка, несмотря на то что ей уже двадцать восемь, а ты — взрослый мужчина!

— Дайан! — Эдам понял руки вверх, прося пощады. — Не надо, а то мне уже стыдно! И скажи честно: если бы я тебе предложил поехать в Лондон, ты бы согласилась?

— Нет.

— Вот видишь! А мне очень хотелось, чтобы Офелию играла именно ты.

— А не потому ли на меня так смотрели все остальные актеры, когда я пришла в «Глобус», что ты поставил условие: или я — или ты в этом деле не участвуешь?

— Дайан, ты же знаешь, люди склонны посплетничать. Не стоит обращать на это внимания.

— Конечно, особенно когда продюсер желает сохранить инкогнито! — воскликнула она.

— Я очень хотел тебя удивить.

— Тебе это удалось.

— Неужели ты хочешь сказать, что тебе не понравилось работать в Лондоне?

— Конечно, понравилось!

— Тогда в чем же проблема?

— В том, что это нечестно!

— То, что я тебя устроил работать в лучший театр Англии? Так ты сама это вполне заслужила.

— Нет, то, что я не знала, кому обязана внезапно свалившимся на меня счастьем.

— Конечно, только мне!

— А мне кажется, что довольно серьезную роль в этом сыграла одна особа, которую мы оба хорошо знаем.

— Ну и этой особе тоже.

— Эта милая девушка сегодня вечером еще получит свое.

— За что? — удивился Эдам.

— За то, что сунула свой хорошенький носик в мои дела без моей просьбы.

— Не будь слишком строга к Ингрид. Она хотела как лучше.

— А получилось, как всегда, — вздохнула Дайан.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Вместо принца на белом коне я получила старого друга, которого прекрасно знаю и очень люблю, но все же…

— Дайан, ты меня так и не услышала! Попробуй посмотреть на меня по-другому! Сколько же я могу оставаться для тебя просто другом!

— Не надо, Эдам, я и так устала выяснять отношения с людьми, которых считаю друзьями.

— Ты о Филиппе Бруке?

— И о нем тоже. Давай ты угостишь меня мороженым, и я пойду на репетицию. Я все же действительно должна поблагодарить тебя. Я нигде не чувствовала себя так хорошо, как здесь.

— Боюсь, тебе сегодня от меня никуда не скрыться.

— Что это значит?

— Я договорился с Эдгаром. Ты сегодня на репетиции не нужна. Так что весь день в нашем распоряжении.

— И что ты хочешь делать?

— Я хотел тебя попросить показать мне те места, куда водил тебя Филипп. Мне говорили, что он отлично знает город, но, боюсь, ты так его увлекла, что на меня его драгоценного времени уже не осталось.

— Отлично. Только я попрошу тебя еще об одном одолжении. Не говори сегодня ни слова о том, что между нами было, или о своих чувствах ко мне.

— Ты не хочешь портить себе день?

— Я не хочу портить день тебе. — Дайан улыбнулась ему. — А вообще-то я просто боюсь, как ни смешно и глупо это звучит. Я боюсь того, что мы вновь можем друг другу наговорить. Я ведь тоже была очень не права.

— Нет-нет, ни слова! Ты же сама просила! Сегодня наш день, и мы должны провести его вместе так, чтобы навсегда запомнить как один из лучших дней нашей жизни.

— Договорились!

Они весь день гуляли по Лондону. Оказалось, что Дайан с помощью Филиппа успела основательно изучить город. Она показывала Эдаму укромные уголки в Гайд-парке, они катались на катере по Темзе, посетили Тауэр, полюбовались гвардейцами, несущими караул у Букингемского дворца.

Возвращались домой они уже поздно вечером. Дайан счастливо смеялась.

— Ни один день моей жизни не был таким чудесным!

— Я очень рад, что тебе понравилось проводить время со мной.

— Спасибо тебе, Эдам, за то, что ты вырвал меня хотя бы на день из этой круговерти. Я и не думала, что так устала!

— А вот я думаю, что нам следует поторопиться. — Эдам указал на небо, на котором собирались грозовые тучи.

— Какие страшные тучи, — сказала Дайан. — Они клубятся, как клубок змей.

— Не совсем удачное сравнение, но действительно остановится страшно. Сколько нам еще идти до твоего дома?

— Минут двадцать… но только если очень быстрым шагом.

— Отлично, тогда давай поднажмем. Я хочу успеть привести тебя домой до грозы.

— А ты уверен, что она начнется?

— Конечно. Я довольно давно хожу под парусом, так что прекрасно знаю, когда небо обещает грозу.

— Так ты еще и под парусом ходишь!

— Я очень разносторонний.

— Ты очень забавный. — Дайан нежно прикоснулась к его руке.

— Странно, другой бы на моем месте воспринял это как личное оскорбление, но я понимаю, что это комплимент.

— Да, ты прав. Я считаю, что нет ничего зазорного в том, чтобы быть забавным. Если мне легко и весело с человеком, почему это не назвать забавой?

— Я и не думал обижаться, можешь не оправдываться.

Дайан улыбнулась.

— Хорошо, не буду.

И тут с неба упали первые крупные капли. Солнце так сильно нагрело асфальт, что, казалось, капли не успевают намочить его, а превращаются в пар.

— Кажется, мы все же не успели, — произнесла Дайан.

— Тогда придется помокнуть.

— А день так хорошо начинался! — с грустью сказала она.

— Ты не любишь ливень?

— Нет. Я вообще не люблю дождь.

— Неужели в детстве ты никогда не бегала босиком по лужам под проливным дождем?

— Да ты что! Я с трудом вспоминаю теплые и солнечные дни, а ты говоришь про беготню по лужам, да еще и босиком!

— Да, тяжелое и неинтересное у тебя было детство!

— Ну, не такое уж и тяжелое и неинтересное. Зато мы постоянно играли в снежки!

— То-то я смотрю, ты такая бледная! Снежная Королева!

— Не дразнись! У меня действительно очень светлая кожа, но это только из-за того, что я рыжая. И на Снежную Королеву я ничуть не похожа!

— Но в моем сердце осколок из-за тебя.

— Обратись к врачу. Нынешняя медицина творит чудеса! А уж какой-то осколок вынуть из сердца сейчас вообще не проблема!

— Ты жестокая.

— Как говорит уже упоминавшаяся нами в разговоре особа, не я такая — жизнь такая.

— Знаешь, Дайан, мне кажется, что нам уже не стоит бежать.

— Почему? — удивилась она.

— Мы уже настолько вымокли, что, если даже полетим, суше не станем. А ты сможешь наслаждаться прогулкой под дождем.

— Ну смотри, если я заболею, объясняться с Эдгаром и главным будешь сам, — пригрозила ему Дайан.

— Договорились! Кстати, как тебе главный режиссер?

Всю оставшуюся дорогу до дома Дайан они говорили о новостях театральной жизни и всяких пустяках. Дайан казалось, что Эдам очень изменился с их последнего разговора. Но Дайан начинала подозревать, что она просто не знала его, как не знала и Итена. Может быть, если бы она потрудилась получше присмотреться к людям, рядом с которыми жила столько лет и которых считала своими друзьями, ее жизнь сложилась бы иначе. Но Дайан постаралась выкинуть из головы эти мысли. Ей было хорошо и свободно рядом с Эдамом, а разве лучшего можно пожелать для случайно появившегося выходного дня?

Когда они вошли в квартиру Дайан, в прихожей вокруг них сразу же образовались лужицы воды. Дайан весело рассмеялась.

— Мы, кажется, принесли дождь с собой!

— Я надеюсь только, что он не прольется на твоих соседей.

— Ну, вряд ли мы с тобой насобирали столько воды. Проходи в ванную, я сейчас дам тебе полотенце.

— Нет, я лучше пойду домой.

— Но ты же весь мокрый!

— Ну и что! Можно подумать, что, если я высохну у тебя, дождь меня не промочит снова!

— Ты можешь обсохнуть у меня и вызвать такси. Тогда тебе не придется брести под дождем, а мне потом ходить навещать тебя в больницу.

— Нет, Дайан, я все же пойду. Спасибо тебе за заботу. Но, понимаешь, я должен сегодня подумать, а для меня нет ничего лучше, чем прогулка под дождем.

— Эдам, это мальчишество!

— Может быть. Но мы уже решили, что сегодня — день чудачеств. Так что надо закончить его соответствующе.

— Я слишком давно тебя знаю, чтобы пытаться переубедить, — со вздохом сдалась Дайан.

— Вот и отлично. — Эдам сделал шаг к двери, но вдруг резко повернулся к Дайан.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила она.

— Можно сказать и так, — хрипло ответил Эдам. — Тебе понравился сегодняшний день?

— Да, — Дайан улыбнулась, — очень понравился, ты просто подарил мне сказку.

— Тогда я прошу тебя, подари мне поцелуй.

Дайан помнила, что было с ней, когда Эдам насильно поцеловал ее в своем кабинете. Но, с другой стороны, она ведь тоже хотела этого, она весь день ждала, когда же он наконец решится коснуться ее губ. Так почему же она должна отказываться от того, чего ей так хочется?

Она подошла к Эдаму и обняла его. Он закрыл глаза, и губы их сблизились. И вновь Дайан показалось, будто земля уходит у нее из-под ног. Вновь Эдам был нетерпеливым и жадно целовал ее до боли в губах. Вновь Дайан показалось, что пройдет еще несколько секунд — и она умрет от охватившего ее счастья.

Они одновременно отпрянули друг от друга и некоторое время стояли молча — глядя глаза в глаза и тяжело дыша. Наконец Эдам оторвал от Дайан пристальный взгляд и, пошатываясь, будто был пьян, пошел прочь. Дайан стояла на пороге и смотрела, как уходит мужчина, который только что заставил ее забыть обо всем на свете.

— Эдам! — окликнула она его.

Он обернулся. В своем зелено-голубом мокром платье, которое прилипло к телу, Дайан напоминала лилию. Она была такой прекрасной, такой хрупкой и нежной, что Эдам понял: он никогда не уйдет от этой женщины.

Эдам бросился в объятия Дайан, и их губы слились в жарком поцелуе.

Дайан только и успела подумать, что надо закрыть входную дверь.