Подлежит Удалению

Глава 7. Сутки. Часть седьмая

День подходил к концу. Волей-неволей, Бургунд исколесил все окрестности центра и даже заехал на отшиб промышленных цехов Никрополья. Его в первую очередь интересовало, насколько почерствела земля от краёв купола, а потом всё остальное. Отравление почвы по несколько сантиметров в год, постепенно сужали область плодородного грунта. Не особо критично, учитывая, что пища перешла в полностью изолированные фермы от внешней среды. Засуха и песчаность – эпилог ведения войны. Конфликты хоть и косвенно затронули эти земли, впрочем, время не спеша, добивает всё. Там, где не было оросительной системы или водоёма – в негодность пришла обстановка. Отсутствие прямого источника попадания влаги брало своё. Грунтовые воды ускользают всё глубже. Планета устаёт.

Не менее важная часть выживания – фабрики по фильтрации и коррекции атмосферного давления. Закрытой экосистемы без помощи, просто не обойтись. В дыму не виден выброс микроэлементов, зато он прекрасно чувствуется. Особенно вблизи промзоны. Этакая, ностальгическая нотка аэрозоля с морозной свежестью и запахом медицинской дезинфекции в школьном кабинете. Вся рабочая сила города двигает существование вперёд. Дышится на удивление хорошо.

Выходить из авто Бургунд не стал. Остановился у обочины открыв окошко. Покопался в бардачке. Достал бинокль. Естественно, его навряд ли бы пустили в строго охраняемую зону, даже учитывая кто он. Целый ряд комплексных заводов прятался под колеёй ограждений. Как таковых улиц нет. Дорога и пешеходные тропинки. Чуть дальше начинается один из многочисленных блокпостов. Смысла ехать вперёд никакого не было. Пока что внимательно смотрел.

Оптика максимально приблизила удалённую в несколько километров зону. На заднем плане ели сиял зеленоватый отблеск. Пустая равнина с максимально пожухлой землёй. До сюда не добираются ветерки с влагой. Она сыпкая, чёрствая и покрыта всюду мелкими трещинами. На такой почве больше ничего не растёт. Издалека непонятно, насколько ближе с прошлого раза подкралась зараза. Бегло осмотрел, и всё. Точно не хотелось рисковать. Глубоко вдохнул, развернулся и двинул назад. Смущать охрану, смысла не имело. Серебряный шар невозмутимой точкой завис на небе.

Мысли о своей значимости ничтожны перед будничным трудом рабочего. Забытые почести, растраченные со временем без остатка. Раньше, гарант качества и вовлечённость в работу, воспринимался как спаситель от всего, но сейчас, это вошло в привычный обиход. У каждого свои обязанности и дело. Без должного внимания – достижения быстро забываются. Педаль плавно вжимается в пол.

Будь он на его месте, в первую очередь приехал именно сюда, а не веселить себя и подружку, хотя, как ни крути, но молодость всё же простительна. Кай – ещё тот ребёнок, правда, почти что совершеннолетнее дитя. Бургунд откидывает в сторону планы, и остаток пути до центра едет в полной тише с самим собой. Дороги пока что пусты. Последний, временной коридор перед началом вечернего торжества без именинника. Именинник никакущий на заднем ряду лежит.

Курс предполагал скорейшее возвращение к внешнему кольцу 1-го Полка, а там уже и по домам. Не хотелось без конца колесить по центральной части города выжидая, пока оба не очнуться от алкогольной комы. Их выбор в конечном счёте в меньшей степени учитывался, тем более после такого. Оба в достаточной мере потрепали нервов. Окончательно испортили впечатление. Наплодили кучу грехов, но даже учитывая всё это – заканчивать вечер в такой манере, желания не было. Выбор был. Лучше попытаться сделать красиво, чем полностью на всё положить болт. Достойная проверка по крайней мере для него. То, что у себя не получилось в детстве, хотя бы другому помочь. Каким бы юноша ни был тюфяком – он, как и она, заслуживали достойного окончания. Пусть и не самого яркого торжества, но как минимум подходящей для ситуации обстановки. Даже подпорченная репутация Лои заслуживала прощения. Оставалось только выбрать удобный путь.

Шумиха ближе к центру 5-го Полка постепенно набирала обороты. Как день сменяет ночь, солнце на луну, так и здесь полным ходом наступает другая фаза – развлечение. Оно и днём, по сути, тоже есть, но больше рассчитано на узкий круг потребителей. Отдых семьёй, дружеские встречи, деловые ланчи, любящие пары и просто случайные посетители, желающие передохнуть. Зачастую всё вместе. Вечером немного иного рода появляются занятия. Навряд ли тажа семейная пара с детьми пойдёт в шумное, переполненное место, после работы. Деловые контакты с наименьшей вероятностью найдут отклик в барах кабаре. Данная категория сцен рассчитана больше для шумных компаний, либо для уединённых, плотских утех. Осталось только выбрать долгожданное окончание дня. Вопрос лишь где.

Чем дальше машина двигается, тем больше становится народа. С каждым последующим поворотом в несколько раз нарастает количество. Дело доходит до того, что некоторые съестные лавки перемещаются на проезжую часть. Повсюду слоняются скопления людей. Центральные улочки избавляются от транспорта. Доступны только объездные пути. Город ни на минуту не затихает. Ни ночью не спит, ни днём. По крайней мере, бушует центральная часть его.

Следующий, гремучий перекрёсток наглядно демонстрирует. Невозможно двигаться вперёд. Хмуро начинает под нос что-то себе бубнить. Разворачивается. Злиться. Каждый последующий маршрут вгоняет в ступор. Целевая аудитория праздника проходит мимо. Пиршество не для него. Автомобиль трётся. Пытается протиснуться между узких улочек домов. Достойного места попросту нет.

Бургунд за рулём устаёт. Планировать не имеет смысла. Хочется найти уединённую точку и ему, кажется, везёт. Гуща деревьев прорывается обильной полосой. Высотные дома остаются позади. Кованные прутья на каменной ограде. Концентрат возможного веселья сводится к нулю. Хочется в тишине отдохнуть.

Центральный парк – далеко не самое изысканное место, но лучше сейчас не найти. Возможность отлипнуть от сиденья и немножко в окрестностях походить, бодрит. Нисколько для других, а скорее для себя. Им-то опять подавай очередную тусу в толпе развлечений. С годами всё несколько наоборот. Хочется тишины и покоя. Авто сдвигается в крайнюю полосу. Несколько секунд на светофоре. Снова возобновляется ход. Руль постепенно выворачивается вправо. Ни одна машина следом не ползёт. Идеально. Колёса медленно вывозят на парковку.

Проезжая часть не даёт полного впечатления, мешая увидеть величину экзотических исполинов, кронами ветвей достигающие десятка этажей. Двигатель пару секунд приятно мурчит, после чего устало засыпает. Парковочные места практически пусты. Прежде чем выйти, Бургунд медленно осматривает ребят. Оба нежатся друг к другу как котятки. Сползает безопасности ремень. Дверца ласково захлопывается. Исчезает.

Стук едва ощутимый, однако такой вибрации хватило, чтобы Кай открыл глаза. Некоторое время он лежал в полудрёме, стараясь нагнать упущенный сон.

Места на задних сиденьях не рассчитаны на то, чтобы из них устроить ложе. Лежать на одном боку практически невыносимо. Онемевшие конечности, отнюдь не приятные впечатления после спячки. В копилку дискомфорта добавляется боль в области позвоночника. Не сами костяшки, а область, на которую кто-то давил. Неуклюже поворочался и неспешно отлип. Спросонья еле отмыкаются глаза.

– (Сонно) А мы, – широко зевнул, – где…

Ответа не прозвучало. Подняв голову чуть выше стало ясно. Бургунда нет. Лениво повертелся. Заметил за спиной груз и как можно тише прогнулся к двери. Практически без шума открыл дверцу и выполз на волю. Осмотрелся ещё раз и напоследок, любезно прикрыл за собой. Более ощутимый щелчок разбудил её.

Когда я поняла, что больше никто не мешает спать, дверца тихо закрылась. Честно говоря, лучше бы и дальше дрыхла. Состояние… отвратное. Ощущение, будто стадо потопталось по тебе. Тело ломит. Ноет лоб. Болят мышцы и косточки. Сухость в горле. Привкус кошачьего лотка. Сильнее всего гудит башка. Чувствую бугорок… Шишка не иначе. Молодец... «Умница дочка». Только маминых речей не хватало. Букет затхлости и перегара. Маленький цех по переработке спиртного. Гордиться нечем… Медленно встаю. Сижу одна.

– (Взбудоражено) Точно, – посмотрела на ноги. – Платье…

Я мигом ринулась перебирать скомканную ткань. Как ни печально, но то, что показалось, никуда не исчезло. Ужасный разрез после нескольких морганий, так и остался тягостным воспоминанием о былой потехе. Кривой… безобразный зигзаг… Низ платья полностью распорот. Всё бы и ничего, но подол не разорван на пополам. Он начинается под наклоном и грубо выворачивает наружу плетение. Отовсюду торчат нитки и кривые края. Вдобавок весь разрез начинается слишком высоко к животу, а спереди отчётливо видны углы нижнего белья. Какой позор… Так не простительно убить платье, не отходив в нём и дня. Ужасное ощущение… Представить не могу, как на меня смотрители во всём этом… Стыдно становится. Хочется убежать, но убегать нельзя. Не понимаю, где нахожусь. Вокруг – никого.

Чуть дальше за креслом никого. Сбоку тоже. За окном разве что… странная растительность, но я не придала ей должного значения. Только когда опротивело дышать собой, наконец дошло. Мы стояли. Все вышли. Потребовалась не меньше минуты, чтобы осознать. Невыносимый запах гнал наружу.

Первые витки воздуха оказались наградой за мучения, хотя я и близко этого не заслужила. То, что сама сделала с платьем – очень обидно… Гложет совесть, но лёгкий ветерок разгоняет мысли. Мы действительно остановились возле парка, в который так недавно хотелось сходить. У меня лёгкий бзик касательно природы. Настолько сильно тяготит к ней.

Гиль до жути не любит ни растительность, ни животных, правда рядом со мной, мог стерпеть что угодно… Как-то… странно быть одной у центральных ворот. В течение дня буквально толпою гуляет народ, но под вечер – словно всё вымерло в один миг. Удивительно и страшно одновременно. Постепенно начинаю понимать, почему люди недолюбливают темень парка. Если кто-то… из-за кустов со спины ухнет, точно от страха помру. Со мной – солидарно большинство. Если честно, затея гавно перед закрытием гулять… Если бы не фонари, навряд ли от машины отошла. Вот настолько обстановка напрягает. Окружение… тяготит…

Недалеко у входа, стояла знакомая фигура. Худенький, низенький. Волосы котелком. Хотелось крикнуть, но вместо этого сделала шаг. Застыла. Послышался треск. Взамен «Подожди меня» заскрипел шов, ещё больше расплетаясь к животу.

– (Про себя) Блин-н… – посмотрела вниз, – вот же западло… Как дальше-то иди? Не дай бог, ещё заметят! И надо же в самом центре! – немного припустила ткань. – Даже трусики видно… (Недовольно) Ну что за ерунда… Почему на мне вечно что-то рвётся?! Как же я ненавижу эту узкую хрень.

Опять раздирают мысли. Чем дольше думаешь, тем ярче по итогу краснеют щёки. Не хочу торчать тут одной. Выбор был… но остаться внутри, значит, одной получить звездюлей от Бурга, а так, по крайней мере, мы разделим агрессию на двоих. Предчувствуя изначальное настроение, ему удастся меня успокоить, чтобы потом троекратно устыдить. Уж лучше так, чем одной отдуваться. Таким образом, возможно, и пощадит.

Казалось, собралась и готова идти, но едва ли делаю шаг – обратно пячусь назад. Платье прямо на глазах рвётся и трещит. В руках ничего, да и с собой тоже лишнего ни взять, ни положить. Покрутилась, повертелась. Поёрзала, и благо хоть на плечо свесился кончик чёрной ленточки. На ум пришла подходящая идея. Чудом вспомнила, как Мика недавно завязала пучок. Аккуратно, нежно вплела в волосы ленточку. Прямо аж до мурашек… До сих пор… Мысль, конечно, не та, однако она куда более приятна, чем обстоятельства, заставляющие залатать дыру.

Нехотя, но всё же пришлось распустить причёску… Эх-х-х… Это было моё единственное спасение. Помощи неоткуда ждать. Не дай бог, чтобы меня в таком наряде увидели. Стыд, приумноженный в тысячу раз. Ленточку, всё же развязала, но с каким трудом. Разворошила птичье гнездо. От былого лоска не осталось и следа. Только мятых пружин стало больше. Как бы я ни пыталась их разровнять, отовсюду торчала солома и бахрома, без конца тыча в глаза. Без зеркальца – это сущее угнетение стараться на ощупь всё разровнять, благо рядом машина. Честно, лучше бы не смотрелась. Впервые не понравилось лицо. Долго печалиться нельзя.

Пришлось на ходу исполнять всё задуманное. Ткань нужно как можно ниже стянуть. Скрутить 2 половинки в центре спиралькой, взять ленту и туго обмотать полученный ком. Должна получиться своего рода розочка, но это на словах. На деле же всё выглядит гораздо… приземистее… и хуже.

Ткань натянута. Как на предсмертном одре хрипит. Пришлось очень быстро скрутить в один неопрятный шматок. Это в голове получается прекрасный бутон. В ладони, едва ли держится рваный кусок, на скорую руку обматывая и ткань, и пальцы. Один, два, три, четыре раза полоска слетала. На пятый всё же удалось стянуть область разрыва, стискивая коленями, не давая полотну больше спадать.

Последние витки зажались как можно сильнее. О да-а… Одного я не учла… Ходить стало… ну просто невыносимо… Низ платья так сильно облегал бёдра, что мне с другом везло делать обычный шаг. Разреза практически не стало, зато спереди появился огромный такой… шишак… Куда уж тут стыднее. Обтянутый тряпкой булыжник, который взялся из ниоткуда. И ладно бы держался, так нет. Расходился по чуть-чуть прямо на глазах. Стало по ощущениям… гораздо хуже. Прикрыла этот чудный «бугорок» ладошками и двинула вперёд. Коротенькими, малюсенькими шажочками. Так, медленно, ещё никогда не шла…

Любое напряжение оставляло след. Лямки сильно впивались в кожу. Центр посадки талии значительно упал. Невыносимо дышать. Меньше всего хотелось, чтобы за секунду всё разорвалось. Обрадовать посторонних лиц то ещё наказание. Сгореть у всех на глазах хуже всего. Оставалось разве что не задохнуться.

Кай, хвала богу, застыл возле ворот парка, изредка виляя головой. Зная его наклонности, сто пудов внимание привлекла какая-нибудь дрянь. Табличка. Шаги пока ели слышны. Расстояние сокращается. Когда дистанция уменьшилась вдвое, испуга стоило ожидать. В точности как тогда… Кривая осанка. Нелепые ужимки. Попытки мелкого воришки сбежать. Посторонние шумы, правда страшат людей, не говоря уже о том, как застать человека врасплох. Истинный трусишка. Каждого шороха боится. Дрожать при любой невнятной ситуации, давно вошло в обычную привычку. Комфорта неоткуда ждать.

Странно, хотя… всё же смешно за ним наблюдать. Ещё бы чуть-чуть прыти и сцапала сзади, как малую зверюшку. Тихо прокрадываюсь как хищник в ночи. Феноменальная реакция. Молниеносный рывок. На деле же… просто подошла и постепенно впилась ногтями в шею. Вести диалог пришлось… со спиной.

– Ис-пу-гался?! – нежно вонзила коготки. – И чего боимся? Ты же слышал, как я шла… (Кокетливо) Или ты… специально решил поддаться?.. Развернёшься, может, уже, а то как-то… неприлично перед дамой задом стоять.

Молча отрывая мои прелестные ручонки, негодник перехлестнул их крест-накрест, но так и не отпустил. Ему явно не понравилась игра, хотя сам того не понимая, оказался вовлечённым в неё. Чем больше сопротивляется, тем сильнее хочется укусить. Повернулся. Пустяковая интрижка поможет раскрепостить.

Руки отпружинили вверх, застыв в сантиметре от лица. Ногти практически коснулись кончика носа. Очень хотелось его растормошить.

– (Кокетливо) А ты чего такой серьёзный? – пошевелила пальчиками. – Тебе что, больно? Только не ври мне… Не надо лгать…

– (Угрюмо) Нет, – отставил в сторону руки, – это я так прикалываюсь… Конечно же, мне больно! Ты мне кожу чуть не подрала! Кто так вообще делает?!

– (Кокетливо) Я делаю, – улыбнулась. – Ох, – устало вздохнула, – какие мы нежные… Серьёзные, – сомкнула губки, – грозные. Так и хочется тебя укусить…

– Пожалуйста, прекрати кривляться. У меня нет сейчас настроения.

– (Улыбаясь) Хорошо. Уговорил… Как пожелаешь, – задрала голову вверх.

– А чего тут смешного? Я же нормально попросил.

– Ой, ты такой бяка, что не могу… Ты такой… наивный… Даже намёков не понимаешь… Вот же глупыш, – облизнулась. – Страшно за тебя.

– (Недовольно) Это ещё почему? Всё я понимаю, – отпустил руки, – просто ты не можешь по-человечески объяснить. К чему эти кривляния? Я же нормально тебя, – уронил взгляд в пол, – попросил…

– Ты чего, – набок свесила голову, – обиделся? Какой же ты… незрелый.

– А по мне не видно, – приподнял глаза, – нет?

– (Улыбчиво) Не знаю, – обвила ладони вокруг его шеи. – Лучше ты скажи.

– (Неуверенно) Так ты, – выше поднял подбородок, – заигрываешь со мной?

– А по мне что, не видно? (Недовольно) Да расслабься уже, – встряхнула. – Расслабься. Ну же, давай. Чего встрял как бревно?.. Тебя ничем не расшевелить… Я говорю, – надавила на лопатки, – расправь плечи… Ну-у-у, – выдавила грудь вперёд, – теперь уже более-менее стоишь. Только осанку выпрями. Выпрямляй…

Немного помутузила. Поравняла. Человек больше не выглядел как примат. Он всегда, почему-то казался сутулым, словно носит мешок картошки на горбу. Вечно эта погнутая осанка и взгляд направленный в пол. Будто всегда ищет монету. Будто страдает за непонятно какие грехи.

После моих «пыток» Кай, наконец, расслабился, предвкушая поцелуй. Стих. Прикрыл глаза, но вместо этого получил щипок за шею. Честно, хотелось немного проучить, однако стало только хуже. Взбесился. Руками начал мельтешить.

– Ай!! – ухватился за укус. – (Обидчиво) За что?!!

– А может, так тебе больше нравится? Пока не попробуешь, не узнаешь…

– (Обидчиво) Нет! – отмахнулся. – Нифига! Больно!!

– А мне иначе, казалось… Может… вместо меня, нужен кто-то… другой? Будь на моём месте она, (презрительно) тебе бы точно понравилось. Гарантирую.

– Может и понравилось бы, – бережно погладил кожу, – если бы меня при этом перестали кусать! И щепать!!

– Ах так?! – угрожающе встала в позу. – Вот оно как, да? (Разочарованно) Всё ясно с тобой. Прощай…

– Ты о чём сейчас? Я не понимаю.

– (Строго) Догадайся.

Едва собиралась уйти, как он мигом заинтриговал. Схватил за руку. Никуда не отпускал. Не так строго, будто насильно отрывают, но и спуску особо не дают.

– Что-то неясно? – угрожающе свела брови. – Руку, пожалуйста, убери.

– Подожди… Я… я не понимаю… Ты можешь прямо сказать не увиливая… Что не так? В чём проблема?.. Что тебе надо? Чего тебе не хватает?

– Ах, так это «мне» надо. «Мне» значит, чего-то не хватает… Знаешь, что Кай – иди-ка ты лучше баиньки домой. Время-то позднее. В кроватку давно пора. (Настойчиво) Специально, для глухонемых повторяю – руку, пожалуйста, убери! Надеюсь, это ты понял?! Или мне повторить?!

Кай ничего не ответил и отпустил. Только направила взгляд к машине – мигом дорогу собой перегородил. Его настойчивость отчасти забавляла. Наконец, стала отваливаться скорлупа.

– (Заинтригованно) А ты, оказываешься… можешь быть напористым. Если захочешь… Ну же, давай, – расправила руки, – пытай меня…

– Что? Что опять за бред?! Какие пытки? Это ещё здесь при чём?

– Очень даже притом, – чуточку вперёд прогнула спину. – (Скептически) Так ты будешь пытать меня или нет?

– Стоп, погоди… – отошёл в сторону. – Так это всё… (удивлённо) из-за той? Как её там звали… – задумался. – Ну та, что была со мной в магазине…

– Кто знает… – удручённо опустила руки.

– А при чём здесь я? Она первая полезла! (Возмущённо) Ты вообще видела, что она сделала?! Да меня чуть ли не покусали… Руки… Видела её руки!? Словно пёс, лапами рыла яму во мне. Рубашку изгадила. Пуговицу вырвала! Говорит: «Не рыпайся. Ща будет приятно», а на деле – шею ногтями подрала. Вон, – оттянул горловину, – следы красные остались. До сих пор жжёт…

– А с виду так и не скажешь… Да это ж, – присмотрелась, – мой…

– (Нервно) Может, и не скажешь, – скрыл пальцами пятно, – но она точно… весит как… как кабан… Чуть ноги не отдавила… Дышать нечем было. Особенно когда галстуки мерили… Сама перед зеркалом кривляется, а на мне такую петлю затягивает… – ладонью провёл по горлу, – проще самому задохнуться. Она точно ненормальная… Сумасшедшая… – пальцем покрутил у виска.

– Так тебе, Мико… (воодушевлённо) действительно не понравилась?

– Конечно же, нет! Она хотела мои кости своим тазом раздробить. Позвонки все повыдёргивать. Как лягнёт копытом – судорога по телу бежит… Ну её…

– Ты такой, – улыбнулась, – забавный, – подошла ближе. – Может, тогда… в парк сходим? Прогуляемся? – разгладила ему чёлку. – Погода сегодня приятная.

– В парк? Сейчас? Он же скоро, – глянул через плечо, – закроется?

– Ну, если мы будем и дальше так стоять, тогда закроется. Ну что, пойдём?

Осторожный взгляд на меня. На машину. Снова на меня и в пол-оборота на калитку парка. Разрывается и не может понять, чего именно хочет или боится. Как поняла – я настаивала нарушить «закон».

– Ты что, боишься? Правда? – улыбнулась.

– (Неловко) Не, просто, – оглянулся, – навивает некоторые воспоминания. Дежавю… Если ты решила… хорошо, пошли. Если захотят, всё равно найдут.

Что хорошо, Кай подстроился под мой шаг. Медленно и нерасторопно… Я молила господа, чтобы никто не увидел мой корявый бутон.

Может, стоило идти как настоящая пара, но всё же мы… шли порознь. Как друзья. Если нас… вообще с натяжкой можно назвать друзьями. Знакомые там… Приятели, на худой конец, но как друг – меня вполне всё устраивало, хотя… Ему бы побольше прыткости. Решительности… К сожалению, всё понятно. Я не могу из него выбить то, на что Кай изначально неспособен. К концу дня окончательно стало ясно. У каждого свои душевные раны. Лучше за зря никого не злить.

– (Заинтересованно) Тебе не надоело смотреть на меня?.. Что-то не так?

– Да не, – отмахнулся, – нормально. Просто странно выглядишь. Вот и всё.

– (Возмущённо) Что значит странно? Что значит вот и всё? А большего ты ничего не замечаешь? Нет?

– Ну-у-у, замечаю… – внимательно присмотрелся. – Тут и платье разорвано и куча пятен… – попытался прикоснуться пальцем.

– (Возмущённо) Сам бы на себя посмотрел, – остановилась. – Твоя рубашка ничем не лучше… Хоть бы, – отвращённо отвернула голову, – застегнулся что ли.

– Действительно, – повертелся. – Спасибо, – быстро соединил пуговицы с горловиной. – А теперь? Ничего?

– (Недовольно) Ничего… – ладошкой развеяла воздух. – Терпимо…

– Ты это… за платье извини. Оно выглядит вполне нормальным, просто… – присмотрелся, – с лицом что-то не так. Не могу разобрать…

– (Хмуро) Если я тебе не нравлюсь, – увильнула в сторону, – то сразу бы так и сказал. Не пришлось бы за зря тащиться сюда…

– Не-не-не, подожди. Я не это хотел сказать. Мне… (натужно) всё нравится в тебе, а то, что платье внизу порвано, так даже лучше смотрится… Без макияжа. Он не нужен. Совсем. С ним – ты просто другой человек. И близко не узнать, а без него… гораздо приятнее, когда вижу твои… натуральные черты. Извини…

– (Заинтригованно) А ты-ы-ы… правда думаешь, что мне так… идёт? Или…

– Да. Думаю да… – вытер ладони о штаны. – И волосы отлично смотрятся.

Наблюдая, с какой тяжестью, человек выдавливает из себя слова, отдалённо похожие на комплименты, я, наверное, была первой и единственной, которая удостоилась такой похвалы. Невнятной и сумбурной. Увы, но только так под давлением, иначе простого: «Спасибо» не выжмешь с него.

После небольшой заминки наш путь пролегал вглубь парка. Кай больше не пытался глазеть. По крайней мере, не так открыто.

– Так у меня… и правда макияж потёк? Ты же не пошутил?

– (Неуверенно) Если я не ошибаюсь, его вроде как и-и-и… нет?

– А лицо с большего хотя бы чистое? – внезапно затормозила. – Посмотри внимательно. Не дай бог, посторонние люди к нам навстречу выйдут…

Губы застыли в несчастном сантиметре от поцелуя, но намёки до него очень туго доходили. Чуть ли в ноздри не залез своим нарочитым взглядом, выискивая следы от тональника, наверное. Явно не от туши. Поглазел, повертел. Произнёс:

– (Уверенно) Да нет. Чисто всё.

– (Соблазнительно) Точно? Может… ещё лишний раз проверишь?

– (Настойчиво) Да нет же, – присмотрелся. – (Медленно) Я говорю, – взялся за голову. – Всё… чисто…

Покрутил. Лишний раз повертел, благо вовремя остановился. Ещё чуть-чуть – я бы сама вырвалась из рук. На удивление быстро ошибки осознал.

– Ладно, верю… Можешь перестать.

Разжал кисти. Убрал. Грустное смастерил лицо. Моя реакция наглядно тому послужила. Нехотя, но всё же прозвучали нужные слова:

– Ты это, извини ещё раз… Точно не больно? Случайно, шишку не задел?

– (Удивлённо) А у меня и шишка есть?

– Ага… Думаю, лучше её не трогать.

– Тогда понятно, почему лоб болит. (Виновато) Знаешь… давай мы забудем про наш… обед… Получилось, честно говоря не очень. Мне до сих пор… стыдно за себя. Ты же не в обиде, нет?

– Да-а-а… нормально всё, – почесал затылок. – Вроде как…

Немного потупили друг на друга и дальше пошли. Обстановка разрешилась сама собой. Глупая ситуация. Как никогда хотелось куда-нибудь деться. Наладить былой тон романтики, к сожалению, возможность утекла.

Последующие попытки возобновить к себе интерес, вызывали крайне вялый отклик. Кай шёл будто потерянный, разглядывая чуть ли не каждый камешек под ногой. Только когда возобновился диалог, хотя бы чуточку растормошило. Ожил. Голова самую малость оторвалась от земли.

– Слушай… А что тебе… ещё нравится во мне?

– (Апатично) М-м-м… Даже не знаю… Надо подумать…

– (Про себя) Хорошего понемножку… (Вслух) Послушай, а чем ты любишь заниматься в свободное время? Увлекаешься хобби или просто там… отдыхаешь?

– М-м-м… даже…

– (Недовольно) Как же ты задрал, – остановилась. – Ты можешь не мычать? Ты не представляешь, как это бесит… Давай так, – наставила палец, – за каждый ответ в стиле «Да», «Нет», «Может быть», «Не знаю», «Наверное», я буду давать тебе по щелбану? Возможно, тогда, я отучу тебя от словесного…

– Хорошо.

С таким ответом рука сама автоматом нацелилась влепить смачный щелчок, благо вовремя остановилась. Я вспомнила одну важную деталь. Боль. То, с какой силой краснеет кожа и болят ногти, говорит о бессмысленности моего поступка. Я сотню раз видела как наши парни «проламывают» друг другу лбы и не сказать, что это круто. Хуже только игра в дебильную монетку. Любят у нас страдать хернёй. Костяшки пальцев за пару ошибок быстро превращаются в ничто. Замахнулась… и в прорубь спустила эмоции. Подействовало. Всё, как и сетовал Бургунд.

– (Испугано) Я понял, всё понял, – прикрыл ладонями лицо. – Теперь я буду говорить нормально. Буду стараться как можно больше, шире и подробнее давать ответ. Только не бей… Не надо…

– (Мягко) И кого ты испугался? – взяла под руку. – Меня, что ли? Дурачок, – погладила по головке. – Я же не со зла. Я не собираюсь тебя колотить, просто… Давай, лучше вернёмся к твоему досугу, – повела за собой. – Чем в свободное от занятий время, ты любишь заниматься?.. Кай, – легонечко дёрнула за локоть, – не спи, пожалуйста. Пошли. И руки от лица убери. Я же не кусаюсь. Пока…

Последнее слово прозвучало… довольно настораживающее. Даже зловеще, но я быстро затмила проблему улыбкой. Несколько несчастных секунд затишья, буквально превратились в парализующий шок. Осторожно ущипнула за бочок и всё прошло. Отпустило. Трусишка от испуга резво заверещал:

– (Взбудоражено) Н-ни… Ниче-ем…

– (Скептически) Как ничем? Мы же ровно секунду назад… договорились?

– (Быстро) Подожди, успокойся! Я, правда, ничем не занимаюсь! Вообще ничем… Просто… лежу… В потолок смотрю. Больше ничего.

– (Удивлённо) Что? Реально? – остановилась. – Да быть такого не может.

– Может. На самом деле, ещё как… может…

– Кай, – покачала головой, – не надо придуриваться. Любой человек, кого ни возьми, чем-то да увлекается. Коллекционирование хоть чего… Я, к примеру, ещё в раннем детстве, крышечки от газировки собирала. Да, занятие… такое себе, зато, какая у меня коллекция хлама была. Жаль, мама потом выбросила всё, но это дело другое. У нас… мальчишки во дворе, верхушки сигаретных пачек собирали. Мастерили коллажи. Вот оно занятие. Дурацкое, но хоть какое-то.

– (Угрюмо) Я… не люблю собирать…

– Ла-адно, но, может, там… другие интересы есть?.. Прогулки?.. Поиски?.. – пожала плечами. – Знаешь, даже банальный поход в магазин, уже что-то о тебе да говорит… Во-от, – задумалась, – что ты, к примеру, из еды, любишь покупать?.. Может, вещи какие? Сувениры?.. Что, совсем ничего? (Недовольно) Совсем?

– (Угрюмо) Я дальше дома никуда не хожу… Школа и обратно…

– (Недовольно) А, ну да… У тебя же всего один маршрут в жизни… Дом – школа, да и то, ты не так часто появляешься в ней. Я понимаю, что мы во многом сейчас ограничены, но даже самые бездари и лентяи, знаешь ли, смотрят хотя бы сериалы и кино. Возможно, не лучшего качества, но всё же… В худшем случае играют в свои дебильные пострелушки. У тебя же, – развела руки, – опять ничего. Вообще. Такого, ну просто не бывает. Что ты скрываешь? Чем-то… нелегальным занимаешься, да?

– Нет, я ничем таким не занимаюсь. Вообще. Я возвращаюсь домой дико уставшим, причём всегда. Правда, ничего не хочется. Из меня словно… все соки выжимают. Очень хочется спать… при этом просыпаясь по десять раз…

– (Возмущённо) Уставший? Ты?.. Живёшь в десяти шагах, а таким, как я – минимум за пару часов до занятий приходится вставать. Сюда же напрямик хрен доедешь. Ещё было бы неплохо и домой, вернутся не впотьмах. Не спать же возле школы под забором… Кругом сплошные неудобства, а тебе, видите ли… в падлу дойти. (Нервозно) Вот это я понимаю. Нашлась пробле-ема.

– Я хочу поправить, – сглотнул, – не в десяти шагах, а минутах…

– Как ты меня раздражаешь… – грозно посмотрела. – Специально? Назло?

– (Испугано) Нет, правда, нет. Клянусь. Я и в мыслях не собирался… Если я тебе докучаю, скажи. Я моментально замолкну… Просто… буду слушать. У меня так… лучше всего получается.

– Смотрю, – недовольно сузила глазки, – только этого ты и дожидаешься, да? Нет уж, – поправила платье, – наша беседа продолжится, хочешь того или нет.

– Куда пойдём?

Мы настолько вовлечённо собачились, что не заметили дорожную развилку, пока, собственно, не наткнулись на неё. Три обыкновенные тропинки, ведущие в разные части парка. Ему принципиально хотелось сделать акцент хоть на чём-то, лишь бы отвлечь. Снисхождение моё вряд ли поможет. Крепче вцепилась в него.

– Налево пошли, – двинула вбок, – и не смей мне молчать. (Злобно) Говори.

– Хорошо. Я честно попытаюсь вспомнить… (Вздыхая) Чем же я занимаюсь кроме сна… (Радостно) Точно, вспомнил. Иногда приходится убираться в нашей библиотеке. Это подойдёт?

– (Довольно) Это же прекрасно! А я говорила, что у всех хобби есть. Стоило надавить, – ногтем впилась в ладошку, – как ты мигом раскололся. (Спокойно) Значит, у тебя есть доступ к раритетным, редким изданиям… Просто отлично. Ну, – кивнула, – и сколько же книг ты успел прочитать?

– (Неловко) Тебя, наверное, огорчит мой ответ… Ни одной.

– Ни одной? Ни одной?! – взвинчено махнула руками. – Имея такую… великолепную возможность, хочешь сказать… не прочёл и страницы? Сдурел?!

– Начнём с того, что я не читать захожу, а книги убирать с пола. Шкафы без конца драить от пыли. На этом, в общем-то, и всё. Единственное, что я запомнил – пару картинок с обложки, а само название и текст, честно… не особо волнуют. Нет никакого смысла читать чужие мысли. Мне и своих хватает с головой.

– (Сдержано) Так может сказать только полный… дурак. Наверняка ты даже и не пытался. Открыл страничку, увидел буковки без картинки и тут же закрыл. Кай, только дети могут так говорить. Не будь глупым… Это же абсурдно, имея такие колоссальные возможности, проводить время бездарно и впустую.

– (Нервно) А ты, в свою очередь, хоть раз зашла ту же страничку полистать? – остановился. – Что-то я тебя не видел. Претензии какие-то… дурацкие имеешь ко мне. Этой мой выбор, – отнял руку. – Что хочу, то и делаю.

– (Злобно) А у меня… знаешь ли, и часика банально свободного нет. Мне после учёбы, в кабаре надо. На хлеб зарабатывать. Будь я на твоём месте…

– Что на моём месте? – перебил. – Что? (Раздражённо) Ты меня даже толком не знаешь. Вот ты… Ты такая вся жизнерадостная и покладистая… Хотя бы раз, ты пыталась подойти ко мне и поговорить? Пыталась?! «Почему он такой, сякой», «Молчит всё время», «Всего боится». Это я сотню раз бился об кулаки, подходя к тебе. Не ты, а я. (Обидчиво) Я! Весь… зажатый, забитый и жалкий. Нахуй никому не нужный… Самая удобная для издёвок цель… Правильно, – сморкнул, – этот же ущерб никому сдачи не даст. Обычный такой кретин, который всё стерпит. Дурак… Дебил… Это я… И ладно, хотя бы страх… Лучше один раз опозориться, чем всю жизнь терпеть и мечтать… так нет же. Всегда найдётся, помимо этого… какой-нибудь гандон. Соберётся вокруг ватага придурков и давай тебя дубасить. Тут не то что спросить… Смотреть на тебя больно… Любовь любовью, но жить-то хочется в первую очередь… И ты мне ещё говоришь, что я настолько плохой… – покачал головой. – Да мне в тысячу раз хуже, чем ты можешь представить себе!

– (Нервно) А что мне оставалось думать?.. Что? Ну что?! Интересов, кроме меня в твоей жизни… вообще нет? А по-другому со мной связаться было никак? Не судьба? Два сраных года. Два! Ты даже не догадался попробовать по-другому. Есть уйма способов, как завести общение и не обязательно идти прямиком лоб в лоб. Не знаю там… После школы, к примеру, покараулить. Даже блин наведаться домой. Книжку забыла. Ещё какую-нибудь ерунду забыла… Думаешь, я бы тебя выгнала? Нет… Не можешь так, значит, напиши блин в телефон… Что, телефона нет? Охренеть ты пещерный человек. Выбрал, как всегда, самый сложный подход. Гораздо проще дубину взять и ударить меня по башке. Надеюсь, в пещере твоей найдётся лишняя шкура мамонта, иначе я отказываюсь спать на полу. (Умеренно) Извини, конечно, но я не способна читать чужие мысли. Издалека, казалось, будто ты… презираешь всех. Я тебе… неинтересна… Дурацкий получился финал…

Ощущение крайне скотское, но я готова отстаивать свою правоту до конца. Именно в такие моменты лучше всего сдаться и попытаться понять человека, но меня словно чёрт за ногу укусил. Меня так… взбесили его слова, что я… больше на себя была зла. Оказывается, всё время не в ту сторону смотрела. Не то делала. Не туда шла. Эти противоречия буквально душили. Эмоции бурлили. Следовало давно выпустить пар…

– (Раздражённо) Вот ты… ты… А ты вообще задумывался, как выглядишь со стороны? Высокомерный индюк, у которого нет до остальных дела. Холодный. Невозмутимый. Вечно скитается один… Это не мы все плохие и злые. Ты сам не хочешь ни с кем говорить. Заперся в роскошном особняке и тихо живёшь. Вот… что мне, по-твоему, думать? (Сердито) Что?! Ну что?! Ты меня, конечно, извини, – глубоко вздохнула, – но я на тот момент другого любила. Я не представляю, как это можно скакать… с одного конца на второй… У меня в мыслях подобное не укладывается. Кто ж знал, что он окажется таким… уродом.

– Я знал… Он меня бил…

– (Саркастично) Большое спасибо, что приоткрыл эту тайну. Как я без тебя эти годы жила. Ума не приложу. (Устало) Хоть в чём-то мы с тобой солидарны. В качестве бед… Когда… я иду домой, – вытерла рукавом нос, – то каждый раз смотрю на твой особняк. Красивый, утончённый… но весь в зарослях и поросший мхом. Неужели, ты так ненавидишь себя?.. Общество? Жизнь? Тебе на всё пофиг? Может, ты устал… от пустых бесед с простыми смертными? Или что? Ответь мне сейчас, пожалуйста. Достало гадать. Надоели бесконечные домыслы. (Жалостно) Ну что тебе стоит? Что? Ну что?.. Мне, на колени перед тобой встать? Да? Этого ты хочешь? Мне, правда, несложно, – встала на колени. – На какие только низости я не опускалась. Это меньшее, что случалось делать. Как мне ещё отблагодарить, – дотронулась до штанины, – господина?

– (Устало) Я… я… – притуплённо замотал головой. – Не надо, – поднял за руки с колен. – Просто… Всё очень сложно… Я, правда хотел бы тебе рассказать, но не могу. Просто… поверь, – поднял глаза. – Мне и так очень нелегко даётся каждый разговор с тобой. Ты из меня, словно… душу выбиваешь, делая этаким… бесчувственным, уродливым подонком. Мерзкий негодяй, но я же ничего плохого не сделал… правда… и хорошего тоже… Не одной тебе… тяжело.

– (Вспыльчиво) Так раздели эту боль со мной! В чём проблема? – вцепилась в пиджак. – Я всю душу раскрываю, а ты в ответ словно плюёшь в неё. Никакой тебе отдачи! Что за дебильный эгоизм!

Злоба яро распирает изнутри, но я ничего не могу поделать. Ни скрыть, ни утихомирить, ни отвести. Она ещё больше меня угнетает, разъедая от собственной беспомощности. Чем дольше стараешься помочь, тем хуже по итогу становится. Следовало остыть и начать всё по новой. Далось, честно говоря нелегко.

Заведённая с пол-оборота, сперва заткнула рот. Слюни, конечно, не шипели, но взгляд по моим меркам оставался безумным. Это и Кай мог подтвердить. От испуга застыл. Почти не шевелился. Ещё бы. Сперва расслабилась. Сбавила темп. Выдохнула, но пользы особо не принесло. Пальцы всё так же тряслись, зажатые в воротнике. Стоило отпустить руки. Как же тяжело это далось…

В жизни не испытывала таких негативных чувств к человеку. Даже когда били. Даже когда была не права. Оскорбления и ссоры стояли на заднем плане, но с ним – всё совершенно наоборот… Как же хотелось эту сволочь придушить. Как же он меня злил… Его нарочитая беспомощность – ну просто разила наповал. Я не верила, что существуют люди, которым откровенно на всё насрать. Ну вот… абсолютно на всё. На себя. На других. Да будь у него мусорный бак вместо дома, я бы не удивилась. Отбросить с лихвой всё прошлое и по-новому в дерьме зажить. Начхать на всех и начать спокойно существовать на задворках помойки. Если Кай дошёл до крайностей, то явно не побрезгует чем-то подобным, хотя… маленечко я перегнула. Ненавижу… себя…

После короткой паузы в голове руки, кажется, остыли. Ели-ели разомкнула пальцы и позволила себе отступить. Всё ещё на нервах. Зла. Идеальное решение – походить. Поколотить воздух. Побурчать. Листья потрясти. Несколько коротких пробежек туда-сюда. Жаль, что зараза получается… не всегда.

Не сделав и шагу, какой-то из швов сволочь разорвался. Платье казалось, сейчас слетит. В буквальном смысле взяла себя в руки, подтянула и уставилась на цель. На этот раз гораздо мягче. Легче. Я не собиралась откладывать разговор. Следовало… морально добить, как бы грубо это ни звучало. Если Кай расколется в конце, значит, всё было не зря. Останавливаться на полпути, значит, выкинуть в урну достигнутый прогресс. Лично причисляю себя в одну колонну мерзавцев и подлецов. Заслужила, но надо исправляться. Это меня и отличает от остальных. Худшее, надеюсь… осталось позади.

– (Жалостно) Кай… Извини… Извини, что раньше не замечала. Не хотела замечать… Ну, хочешь я… я… Хочешь, я сделаю что угодно? Ты только попроси, не стесняйся. Я правда могу, – протёрла глаза. – Сущая ерунда… Только не делай вид, что меня рядом нет. Посмотри мне в глаза и ответь на вопрос: «Что не так?». Ты же понимаешь, что всё может быть иначе. Мы можем…

– (Понуро) Нет, не можем…

– (Расстроено) Ах да, точно… Ты уезжаешь… Обидно.

– Давай… просто пройдёмся молча. У нас не так много времени осталось…

Пришлось смириться. Никому легче увы, не стало. Кажется, я впервые себе проиграла. Настолько противно было существовать. Хотелось удавиться. Жаль, что пользы это особой никому не принесёт.

– Хорошо… Пойдём…

Не знаю, сколько времени прошло. Грустно и тоскливо. Хочется зареветь, но слёзы лучше не пускать. Будет только больнее. Своего рода… испытание. На выносливость. С каждым разом диагноз становится серьёзнее и хуже. Кто-то из нас обязательно должен сломаться. Мы не можем говорить как нормальные люди. Всегда всё заканчивается скандалом. Дурацкий характер. Непонятно мой или его. Вперемежку то раздражает, то за душу берёт. Любое, неверное слово, молчание, неопределённость или бездействие поджигают фитиль. Запал практически истлел.

Казалось, прошли целую вечность, хотя навернули всего от силы метров 100. Платье в какой-то момент окончательно порвалось, но было уже плевать. Мы ни на что не обращали внимания. Каждый шёл сам по себе хотя и вместе. Как чужие друг другу люди, но связанные одной рукой.

– (Натужно) Послушай, – остановился, – мне надо рассказать очень важную вещь. Прошу, только не перебивай, иначе, – задрал голову, – я больше не смогу. Я и так на пределе. Еле дышу…

– (Взволнованно) Хорошо, но тогда, – осмотрелась, – лучше присядем. Тут и скамейка рядом есть.

Неподалёку стояла действительно скамья. Металлический каркас, обшитый древесиной. Дугообразная, цельная форма. Плавный между плоскостями переход. Не завороченная изящной ковкой минималистичная модель. По-своему стильная хоть и сделана штамповкой. Тёмно-коричневый цвет. Подошли и сели.

– (Нервно) Я так-то… давно хотел тебе сказать… То есть, как давно… Не то чтобы очень… Утром думал, но побоялся. Вдруг чего там не сложится… Хорошо, что всё обошлось… Ух-х-х, так вот… В общем… перед отъездом я хотел сделать подарок… Тебе. Мире. Жаль, что всё пошло насмарку. Не люблю больницы, хотя ей сейчас явно не помешает, а мы блин… (Понуро) Я всё запорол, – закрыл лицо.

– Ничего Кай, – стала гладить спину. – Ничего. Это всё пустяки…

– Пожалуйста, – сглотнул, – дай договорить, иначе…

– Поняла. Рот на замок. Продолжай…

– Ладно, – вытер ладони о штаны. – (Тяжело) Этот день… пф… однозначно ужасный… был бы без тебя… Спасибо, что помогла… (Нервно) Фух-х, – смахнул пот со лба, – это гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Руки прямо на глазах тряслись. В попытке унять, зажал их в подмышки. Выдохнул. Натужным голосом пытался не дрожать.

– Хочу заранее попросить прощения. Я позволил… чуточку наглости себе. Я, то есть мы… В общем… исправили один недочёт. Короче… Бургунд… залез в свои связи… и погасил ваш долг. Дом теперь ваш. (Пугливо) Не спрашивай меня. Все претензии к нему. Это он. Я только подтвердил. Это же хорошо, верно? Мы ничего не нарушали. Все бумаги скоро придут просто… если тебе не придётся там подрабатывать, то-о-о… ты сможешь заняться любимым делом. Плаванием. В сборную, возможно, попадёшь… Ты же любишь плавать, да? Я… Я угадал?

Лоя не выдержала и прижалась к груди. Медные пряди становились ровнее от касания бледных рук. Трудно держать эмоции в глазу. Это был единственный и последний поступок, который хоть как-то сумел помочь. По крайней мере, снова появился шанс наладить чью-то жизнь к лучшему. Он очень этого хотел.

– (Плаксиво) Ну что за день на голову свалился…

– Не нужно…

– (Плаксиво) Я всегда буду должна, чтобы ты не говорил… Я буду помнить только лучшее о тебе…

– Спасибо.

Ух-х-х… Мда-а-а… Не знаю, что ещё толком сказать… Как вспоминаю, аж сердце разрывается на части, но даже здесь, не дали толком уединиться. Нашу идиллию всегда кто-то разбавлял. Последний вечер в Ласко исключением не стал.

Холод вместе с вечером быстро сговорились. На глазах темнеет лес, покуда лёгкая свежесть заставляет дрожать. Пришлось отлипнуть и поудобнее усесться. Очень хотелось согреться, но требовать его пиджак – чисто физически не могла. Эмоционально истощилась после откровений. Простуда – это меньшая плата, которую должна отдать. Можно корить, а можно… простить себя. Эгоистично без спроса… взобралась на колени. Скинула на скамью ножки и как можно плотнее прижалась. Это инициатива. Не наглость, правда, за нами всегда… кто-то следил.

С горем пополам сблизились… как на тебе, знакомая фигура. Едва его тень коснулась обзора нашей скамьи – сеанс посещения окончен. Пора уходить.

– (Устало) Дай нам ещё пять минут… Мы скоро придём…

Бургунд молча развернулся. Тень исчезла. Каждый из нас понимал, к чему приведёт расставание, поэтому никто не хотел стать обузой для другого. Стоило непременно на прощание… хотя бы поговорить.

– (Тихо) Послушай, только скажи честно. Ты-ы… будешь скучать по мне?

– Если честно, то… первое время может и да, но-о-о… рано или поздно, всё обратно станет привычным, но-о-о… этот день… я не забуду.

– (Тихо) Можешь обнять, – приподняла голову, – а то меня всю знобит…

Кай сделал ровно то, что попросили, на сколько хватило сил.

Последние минуты прошли молча в разных углах парка. Как же неприятно было осознавать момент разлуки. К тому же, очень не вовремя разболелась нога. Удивительно, но Кай это заметил. Эмоции волнения прокатились по лицу.

– Б-болит что-то? – оживился.

– Ага, – неуклюже попыталась погладить, – коленка. Я достаточно упала за сегодня. Такая растяпа… (Неловко) Слушай, – подняла взгляд, – не мог бы ты… хотя бы чуточку помассировать её, если не сложно? Уж очень болит.

– Хорошо. Где именно?

– Вот тут, – согнула ногу, – только ниже.

Ледяного кончика вполне хватило, чтобы ощутить беглый мороз по коже.

– Ай, – вздрогнула, – не там. Помассируй чуть выше.

– Вот так? – прикоснулся.

– Да, вот так… только три не так сильно. И помедленнее…

Кай в точности выполнял мои дурацкие просьбы. Боль до конца не исчезла, зато оттёк, чуточку спал. Я от прошлого не успела толком отделаться, как заново получила свежий синяк. Сущая ерунда в сравнении, которую пришлось пережить. До сих пор не могут выветриться недавние события. В который раз лезут обратно в голову. Проникают в сон… Абсолютно две противоположности как день и ночь. Один – друг детства и второй… Шанс хоть немного узнать выпал только сейчас. Неприступный, закрытый, одинокий. Как же… хотелось ему помочь.

– Кай, я тебя не смущаю?

– С чего бы?

– Просто… платье немного разорвалось и вот… – молча посмотрела вниз.

– Ах, ты об этом…

– Извини. Пожалуйста, немного потерпи…

Он не стал рассматривать нижнее бельё, хотя я ему не запрещала. Хороший массаж приятен. Будоражит очаги. Возможно, не стоило заходить так далеко, хотя прикосновение его рук, правда успокаивало. Да, не шибко аккуратно. Небрежно, будто стачивает наждачкой грубые древесные слои. Становилось теплее. Горячее. Хотелось напоследок нормально поговорить.

– (Сдержано) Знаешь, я… со мной такая забавная история случилась. Никак не могу найти повода рассказать. Наверное, она не особо будет к месту, но просто выслушай меня, хорошо?

– (Сосредоточенно) Да, конечно, – нарастил темп. – Говори…

– (Сдержано) Не так давно… боже-е… с недели примерно назад, пришлось остаться после учёбы. Со мной всякое случается, но такое… Это надо, чтобы звёзды сошлись. Не иначе… Не помню точно, какие были причины… Очередной, мелкий проступок, но суть была в другом.

– (Сосредоточенно) И в чём же?

– (Болезненно) Кай…

– Ась? – поднял голову.

– (Любезно) Можно, пожалуйста, понежнее? Ты мне кожу сейчас сотрёшь в труху… Гладь, – взяла его кисть, – вот так, – сделала круговое движение, – будто полируешь любимую машину. Ты котёнка когда-нибудь гладил?.. Может, щенка?

– Нет.

– Боже, в каком мире мы живём… Кароче, – повторила действие несколько раз, – делай всё любя, а не абы как. Понял?

– Да.

– Ладно. Слушай, что дальше было… В общем, произошёл конфликт между мной и учителем. Ну-у-у… нагрубила я ему… Швабру в руки и пошла.

– Но это же могло плохо закончиться.

– Если захлебнуться в ведре с водой, возможно и да, но лучше, старшим не грубить. Авторитет – очень зыбкая штука. Немногие любят, когда им за просчёты напоминают, причём ещё и абы кто. Вот я на это и напоролась… Заставили мыть полы. Слушай, не отвлекай. Давай, ты потом зачитаешь волнующие тебя вопросы, но сперва – дай договорить. Не сбивай с мысли… Блин, на чём я остановилась…

– Тебя заставили мыть полы…

– Точно. Именно поэтому я пропустила этот дурацкий автобус… Пришлось ковылять пешком, но что интересное – кого я встретила по пути… Тебя.

– (Скептически) Подожди, – прекратил массаж. – Что-то я не припоминаю, как мы столкнулись… А где ты меня увидела?

– В этом как раз и суть. Слушай дальше… Ты это, – кивнула на колено, – не останавливайся, продолжай, а то… (грустно) ножка ещё болит…

Кай в точности всё повторил, продолжая гладить в том же темпе. Приятная волна ощущений заново накрыла. Я не могла в данной просьбе себе отказать.

– Так вот, – поудобнее поёрзала на коленках, – я сильно рассердилась в тот день. Представь себе, мне нужно добираться домой 3 разными путями. Автобус, метро и автобус. Это ещё можно пережить. К пересадкам быстро привыкаешь, но, когда дополнительно топаешь пешком… ух, не знаю. Довольно-таки напряжно на каблуках идти. К тому же я злая. Хорошо, на работу не нужно было, а то… хрен знает что учудила бы. Когда я… реально злая… я очень плохо контролирую себя. Импульсивно могу нашкодить. Больше, конечно, себе, но… Вот… иду я… Пинаю всё подряд и на тебе… Закон подлости. Каблук ломается. Нога дрожит. Шатается. Поскользнулась… ну, и всё. Туфелька за борт улетела. Перила совершенно убогие на мосту. Там не то, что нога пролезет – самому протиснуться можно. Оступилась и кранты. Что дальше делать… непонятно…

– Пока тут даже и не пахнет мной.

– Да что ты такой неугомонный? Слушай дальше.

– (Вздыхая) И где-то сейчас должен появиться я и достать туфельку со дна.

– (Возмущённо) Нет. Ты будешь меня слушать или прямо сейчас закончить?

– Нет, продолжай. Я так больше не буду. Я просто не сдержался.

– (Заинтересованно) Так значит, ты… всё-таки соврал?.. Ты читал! Это же отрывок из… не знаю там… басни или сказки…

– Может, и читал, но какая уже разница? Продолжай. Мне самому жуть, как интересно. Из каких таких кустов посреди дороги выскачу я.

– Вообще-то… Ай, – махнула, – что интригу тянуть. Посмотрела, а там… человек лежит. С высоты моста деталей особо не видно. Непонятно, в общем, кто. То ли спит, то ли просто отдыхает. Я, может, и не спускалась бы, но-о… дешевле, знаешь ли, каблук починить, чем покупать обувь. К тому же блин-н-н… это были барные туфельки. Мне же их выдали сугубо для работы, а я их повсюду таскала… Пришлось спускаться. Другого выхода нет. Новую пару, никто за просто так не подарит, да и оставлять попросту жалко. Привыкла к ним. Вернулась. Спустилась. Раз десять если не больше, чуть кубарем не слетела. Он же такой опасный, резкий, а до тропинки ещё надо было дойти. Вот и пришлось сокращать… – вздохнула. – Как шлёпнулась спиной под конец… Вся в грязи и траве… Укокошила школьный наряд. Только этого не хватало. Обалдеть. Осталось разве что вплавь пуститься за туфлей, но… внизу лежал… (неловко) ты.

– Та-кс… – сморщил лоб. – Возможно, иногда я действительно могу забыть какие-то мелочи, но, чтобы (удивлённо) уснуть на берегу… Когда это было?

– Пару дней назад. Может, три… Я, я точно не помню…

– (Уверенно) А, ну тогда всё сходится. Я – просто устал. Гулял рядом. Дом неподалёку. Прилёг отдохнуть и вот… Забавно, конечно, получилось, – улыбаясь почесал затылок. – Моментально отрубился.

– (Серьёзно) В этом нет ничего забавного. Ты лежал и не дышал. Я думала, ты умер. Ты не представляешь, как я испугалась. Там до собственного инфаркта недалеко. Лёг бы рядом ещё один трупик… (Сварливо) У меня сердце чуть ли не остановилось, а ему смешно…

– Такого просто не может быть. Тебе, наверное, показалось. Да, устал… до смерти, можно сказать, но я же сейчас перед тобой. Цел и-и-и… жив.

– Да, но тогда… (Уверенно) Клянусь богом, на тебе места живого не было. Ты был весь в ссадинах, а одежда едва ли не в клочья, – подняла голову. – С кем-то подрался? За тобой гнались? (Взволнованно) Что произошло?

– (Нервно) Да нормально всё. Нормально, просто сейчас… (Бодро) Точно! Ну точно же! – постучал себя по лбу. – Мне просто захотелось порезвиться в лесу, а то знаешь, как оно часто бывает скучно взаперти, а тут кусты. Воздух свежий… Деревья. Свобода, а я такой, набегавшись: «Бабах» и рухнул на песок. Вырубился. Вот и всё. Никакой мистики.

– На тебе был один ботинок… И штанина, разорванная почти до колена, не говоря уже об остальном. Тебя словно… изрешетили, скинув с обрыва на песок.

– (Неловко) Ну-у-у, видимо… я хорошо порезвился… Прямо ух…

– Кай, не лги мне, пожалуйста. Я не вижу ничего смешного. (Скептически) Здесь явно что-то не так… Опять не договариваешь? – сузила глазки. – Так бегать невозможно, параллельно врезаясь во всё подряд.

– Ладно, – вздохнул. – Возможно, всё было… (неохотно) немного не так. Ты только не горячись и сперва выслушай, хорошо? Договорились?

– (Хмуро) Договорились. Продолжай.

– Ну-у-у… в этот день меня должны были выписать из больницы, и вот на тебе Мира появилась. Приятно, конечно, но то, что она втихаря переговаривалась в сторонке с врачом, честно говоря, насторожило. Представь, подходят к тебе и говорят: «Рановато вам молодой человек собираться. Придётся ещё недельку у нас полежать, а там и посмотрим». Представляешь?!

– (Вспыльчиво) Кай, ты что, ненормальный?! Ты из больницы сбежал?!!

– Да нет же. Я вылечился, а тут… Мира пришла и настоятельно попросила задержать. Я всего лишь забрал свои вещи. Подождал, пока все уйдут и спокойно пошёл домой. Конечно, всё же не стоило бежать на радостях через парк. Сердце, скорее всего, и прихватило…

– Да ты… болван!! – вскочила с колен. – Ты же нахально сбежал!! От такой нагрузки можно… можно умереть!! Это, что получается, до конца не вылечился?! Чем ты вообще думал!! Я просто… – яростно взмахнула руками, – в бешенстве… Так относится к себе – полный идиотизм!! Как ты этого не понимаешь?! Нужно ценить свою жизнь. Она у тебя одна, понимаешь? Одна!!

– (Отречённо) Да, конечно. Опять я виноват. Давай, добивай меня… Только и можешь что кричать, – обиженно отвернулся.

– (Гулко) Я кричу не потому, что хочу обвинить, хотя да, но не специально. Я была… (умеренно) очень взволнована. Напугана. Я думала, тебя убили. Я не… я не хотела на тебя орать. Иногда мне очень тяжело держать себя в руках. Быстро выхожу из равновесия, но и ты пойми… Мне… не безразличны некоторые люди. Я, как нормальный человек тоже волнуюсь. Не могу закрыть глаза на всё и пройти мимо… Извини меня… Я больше так не буду.

– (Виновато) Я-я… правда, особо не думал, – развернулся. – Впредь я буду умнее. Обещаю.

– Так-то лучше, – села обратно на скамью. – Расскажи тогда, что случилось. Ты заболел? Поранился? Травму серьёзную получил?

– Эт… ерунда, – покачал головой. – Обычные, сезонные обострения. Нужно кучу анализов сдавать, – загнул палец, – полежать недельки 2 для профилактики, – загнул второй. – Ходить на процедуры. Обязательно по парку гулять. Общаться с врачами… В целом куча всего, что я так не люблю, а я люблю – тишину. Дома, а здесь – совершенно наоборот. Каждый пытается у меня что-то узнать, а я что… Я ничего. Я ничего не знаю… Мира… (неуверенно) отчасти мой лечащий врач. Все претензии к ней, но они почему-то всегда спрашивают с меня, а я молчу. Мне просто нечего им сказать. Бесит… Лучше ты расскажи, – скрестил пальцы, – чем закончилась твоя история? Туфельку что… так и не нашли?

– (Ласково) Дурачок, – ущипнула за щёчку. – Дело же не в туфельке.

– Знаю, – улыбчиво поморщился, – но интересно всё-таки.

Ещё немного подурачились, поглазели друг на друга и собрались уходить. Я тотчас же вспомнила, про что десять секунд назад забыла проговорить:

– (Взволновано) Подожди, – коснулась руки, – я же не закончила.

– Ладно, – улыбнулся. – Думаю, время ещё есть.

– Так вот, – расправила волосы, – слушай… Пока ты лежал, я ничего лучше не придумала, как… просто понести тебя домой… И знаешь что?..

– (Заинтригованно) Что?

– Я тебя донесла. Серьёзно.

– Меня? Домой? – скривился. – Шутишь?

– (Неуверенно) Ну да… Вроде как не шучу, – криво улыбнулась в ответ. – Пока ты лежал, мне и в голову не пришло позвать на помощь, да и кого я, честно говоря, позвала бы. Кругом ни души… Конечно, я совершенно забыла, что рядом стоит клиника да и-и-и… телефон у меня был с собой… У меня чуть ли не паника была на тот момент… Руки дико тряслись… Ни черта не соображала… (Нервно) Клянусь, ни единой рисочки! Было страшно просто писец… (Собрано) Даже если бы я не струхнула, то… какие гарантии, что школа не обратится с иском ко мне?.. Это ж блин, жизнь, здоровье. Ты меня, конечно, извини, но… болячки твои, могли с лёгкостью переписать на меня. Не там схватила, повредила. Поздно сообщила. Не так несла… Это своего рода… чистое самоубийство помогать людям в такой ситуации. Особенно у нас…

– Наверное, ты права, но тогда… Зачем помогла?

– Не оставлять же тебя одного? Так и почки можно застудить легко. Нельзя медлить. Если повременить, значит рисковать твоей жизнью, ну и-и-и… В общем, я-я-я… глупо поступила… Проверила дыхание. Дышишь. Взяла и с дуру понесла.

– Как? На руках? Понимаю, что в свои годы худоват, – осмотрел себя, – но не до такой же степени, чтобы весить от силы… Да это физически невозможно, тем более для твоего возраста.

– Нет, конечно, не на руках. Я навряд ли смогла бы поднять тебя, не говоря о том, как нести. Мне разве что, удалось кое-как закинуть за спину. Как портфель. То была ещё морока. Пока посадишь. Пока руки замкнёшь… Пока сама встанешь. Думала, помру, а как понесла, так сразу стало легче. Единственное, что жарко было. Писец. Вспотела как свинья. Не знаю, что было со мной. Просто не знаю… Может это… материнский инстинкт сработал. Примерно, как у животных, когда в случае опасности, мама делает всё, чтобы защитить своё потомство. Прецедент, вероятно, не тот, но возможно, ты слышал истории, где в критической ситуации, люди преодолевали свой физический рубеж. На дерево там мигом взобраться или быстро убежать… Инстинкт самосохранения, – щёлкнула. – Во!

– Звучит честно говоря… нереально… Ты же не атлет и дорога от берега не самая близкая… А почему тогда не в больницу? Она же ближе всего находиться.

– Я же говорю, я испугалась. (Угрюмо) Ты вообще слушал меня?

– Да, извини, слушал. Я-я… не задумываюсь о таких вещах. О сохранности. О том же здоровье…Странно всё это… Просто странно… И как ты-ы… дошла?

– Без понятия, если честно… Я не то чтобы первый раз данным маршрутом хожу, да и местность в принципе знаю просто я… разволновалась… Помутнение в мозгу. Тупо наткнулась на ближайшую тропинку и двинула вперёд. Повезло, а то хрен знает что было бы, не найдя я эту дорожку в две помятые травинки. По лесу наверняка блуждала бы, пока не чокнулась сама… Тут же везде обрывистые склоны. Одному и то тяжело, а вдвоём – нереально вообще подняться, а пока найдёшь нормальный подход – с ума сойдёшь… Со мной правда что-то было не так… (Настойчиво) Я не пила! Я честно, ничего не употребляла!

– Да верю я, верю, – немного отсел назад, – просто… странно всё. На нас же есть эти, – щёлкнул пальцами, – специальные наклейки, – оголил запястье. – Если вдруг что не так, по биометрике найдут, – дотронулся. – Странно, – нажал ещё раз. – Не работает… Цифры не появляются…

Ради эксперимента, тоже проверила целостность приблуды. Прикоснулась. Загорелись тусклые, оранжевые циферки. Давление в норме. Пульс повышенный. Оно и понятно. Волнуюсь. Чуть ли не трясусь. Гемоглобин в порядке. Гликемия – постепенно после приёма пищи начала спадать. Белок… ну-у-у… в допустимой норме. Мне часто это напоминают, но никаких очевидных проблем нет, хотя, как говорят – всё вскроется чуть позже. Пока отклонения допустимы. Лейкоциты – до сих пор непонятная мне формула. Вроде бы хорошо… Эритроциты тоже.

Дальше нет смысла в диагнозы углубляться. Нажала на штрихкод, и свет погас. Кай всё это время давил на запястье. Так и руку можно себе повредить.

– Давай помогу. Нужно просто, – дотронулась до наклейки, – переклеить…

– Ты что, – испуганно отдёрнул руку, – в своём уме?! Без тёплого геля хрен отдерёшь. Разве что с кожей. Я уже попытался и знаешь – нифига это не приятно. Краснющий след и местами кровь. То ещё ощущение…

– Извини. Я правда не знала. Мира обычно про такое не говорит, да я и сама как-то не замечаю. Приду в её кабинет. Потрещим. Чаем с тортиком меня угостит.

– Ну да, Мира, – стал поглаживать запястье. – Кто бы сомневался…

– Я правда не разбираюсь в этой штуковине. Я никогда не задумывалась, как она работает, да и откуда мне знать. Приклеили, вот и носи. Всё просто. Если вдруг станет плохо, скорая сама приедет за тобой… Не знаю, как тебе, но по мне очень удобно. Нужна статистика? В любой момент включи и смотри. Что реально плохо – определения веса нет. Так и за фигурой удобнее станет следить. Думаю, от добавления пары функций никто не умрёт. Знаешь, мне… вот что непонятно… (Заинтересованно) А как она сломалась? Гарантию, лет… на 20 дают. Она же как минимум защищена от воды и… – присмотрелась, – вроде бы ты-ы… ничем её не повредил… А ты пальцы в розетку… часом, не совал?

– Нет, не совал. Заняться больше нечем.

– Тогда не знаю… У Миры надо будет спросить.

– (Недовольно) Мира, Мира… Опять эта Мира… Ты можешь её больше не упоминать, а то как-то… достало. Что, без неё совсем не обойтись?

– (Настойчиво) Да, не обойтись. Она много полезных вещей знает. Слушал бы ты её почаще то возможно, избавил себя от бед. Тебе же, как всегда, по-своему нужно сделать. Сказали лежать, значит, надо, а ты гад – сбежал. Просто гений от мира самоубийства. Вот, не было бы меня, чтобы случилось тогда?

– Не знаю… – пожал плечами. – Наверное, отлежался бы. Встал и пошёл.

– Ага, прям ногой в загробный мир. Я ещё удивилась, как ты лёжа лицом в песке не задохнулся. Кай, (встревоженно) тебе, правда, очень повезло… Вторых таких шансов очень мало бывает, да и первые не всем достаются. В следующий раз элементарно может не повезти. Береги себя, как бы банально это ни звучало.

– (Виновато) Хорошо. Я правда буду стараться…

– Отлично. Думаю, мы окончательно договорились, – бегло осмотрелась по сторонам. – Кай, ответь, пожалуйста, на последний вопрос, хорошо?.. Так вот… Это… Мира тебе подарила диван? Да?

– (Вздыхая) Мира… Опять эта Мира… Ну да, Мира… Диван…

– Ладно тебе ворчать. Пойдём… Мне почему-то, кажется, Бургунд вот-вот вернётся. Не будем его злить.

– (Заинтересованно) Подожди. Ты же не закончила рассказ. Я хочу узнать концовку… Интересно же.

– Да какая там концовка… Всё было просто. Забросила на плечи и донесла. Нечего особо рассказывать. Иду и вся от нервоза трясусь. Единственный плюс – по пути хотя бы не загнулась, а по ощущению… могла. Весь этот… накопленный стресс, так ударил по башке… Чуть ли не инсульт вместе с инфарктом перенесла. Как ужаленная летела напролом благо… Боженька сжалился надо мной и придал сил. По ощущению, – мельком оценила фигуру в полный рост, – ты весил на тот момент не больше упаковки с мукой… (Настойчиво) Клянусь. Всё так и было.

– Верю, – улыбнулся. – А муку… ты тоже на плечах носишь или как все нормальные люди?

– Ха, решил всё-таки съязвить? Не смущайся, я не обидчивая. Нет, сейчас уже обычно ношу, но тогда, в детстве – за спиной таскала. По крайней мере, мне так мама говорила: «Мой маленький шахтёр». Наверное, правильнее будет сказать мельник, так как вместо угля, пачкалась в муке. Как могла… родителям помогала. Маленький бизнес рос вместе со мной… Мы частенько работали целой семьёй. Точно не помню, что делала мама, зато я – всегда приносила папе необходимые ингредиенты для блюд. Начинали работать с выпечки, а потом, дело потихоньку в гору пошло… Уже тогда, вносила свой маленький вклад, а то, каким образом, не столь важно… Мда-а-а, – вздохнула, – быстро детство прошло…

– Это я понял, но сейчас, разве ты… сможешь меня поднять? Думаю, нет.

– Но тогда… (Упрямо) Не хочешь, не верь, но я говорю… правду. Человек в стрессовой ситуации может много чего наворотить. Или сглупить, или сотворить чудо. Чуда я не сотворила, но тебя я… донесла. Тема закрыта, – встала. – Пошли.

– Тогда, почему я этого не помню?

– (Раздражённо) Да потому, что ты был всё это время без сознания. Кай, не задавай дурацких вопросов. Пошли уже. Нас ждут.

– А у тебя, – застыл, – не случалось такое, будто часть памяти вываливается из башки? В последнее время со мной часто разная хрень происходит. Зубы могу три раза утром почистить и забыть.

– (Настойчиво) Кай, пошли…

– Ладно, – поднялся. – Все мозги прожужжала. Пошли.

– Ах ты…

Едва сообразила дать лёгкую затрещину, как внезапно появился Бургунд. У меня аж душа в пятки ушла. Он вышел в метрах десяти от нас, прямо из соседних клумб и кустов. Буквально выпрыгнул из тени, если это так можно сказать.

– (Взволнованно) Ой, Боженьки, ты мой… – перевела дух. – Мы это… идём. (Шёпотом) А ну, пошли, – схватила под локоть, – а не то Бургунд меня сожрёт.

– Ой, – посмотрел на платье, – у тебя, кажется, внизу всё разошлось…

– (Шёпотом) Глаза, пожалуйста, отверни, – стянула с боков ткань. – Иди!

– А в чём проблема? – оглянулся. – Я же всё видел.

– (Шёпотом) Вот и отлично! – легонько пихнула в спину. – Нечего на меня глазеть. Поздно уже. Раньше нужно было смотреть.

– Как скажешь, – недовольно пополз вперёд.

Бург нарочито ждал. Мы, в свою очередь, крайне медленно плелись, что для меня очень хорошо. Платье чудом держалось в руках, лишь иногда потрескивая кусочками. Куда глупее выдавать прямую, нелепую походку. Стыд во всеоружии колол в глаза. Хотелось провалиться. Только слепой не увидит этот цирк.

– (Тихо) Скажи ему, чтобы нас подождали в машине. И не иди так быстро, – отдёрнула за рукав. – Я не успеваю за тобой.

– (Тихо) Почему я не могу идти рядом? Что не так?

– (Тихо) Да всё не так! Просто не можешь. Давай, говори уже. (Испуганно) Боже, он смотрит в нашу сторону… Я сейчас со стыда помру…

– Да что там, может, случиться? Цвет не нравится? Поэтому ты злишься?

– (Тихо) Так ты и цвет рассмотрел?! Молодец. Медаль за отвагу дать нужно.

– (Тихо) Тебе, кстати, розовый идёт. Ну ты это… извини. Случайно вышло. Я же не специально. Так… получилось. А сразу сказать не могла?

– (Тихо) Не могла, – сильнее дёрнула. – А теперь сделай хоть что-нибудь!

– (Громко) Эй! – помахал. – Подожди нас возле машины, хорошо? Мы это, сейчас, просто… маленькие заминки, – оглянулся. – Каблук вроде бы… сломан…

Бург поворчал и отправился на выход. Наконец я могла спокойно вздохнуть.

– Ну всё, – посмотрел в пол-оборота. – Нечего бояться.

– (Раздражённо) Тебя это тоже касается, – развернула обратно. – Точнее, всех вас. Из парка уходят последние посетители и мне крайне бы… не хотелось светиться перед ними своим нижним бельём. Иди… Стой! – мигом остановила за кончик рубашки, – я же сказала, не так быстро. – Размеренно. Дистанцию держи. Если что, я буду координировать.

– Вот так? – демонстративно сделал несколько коротких шажочков.

– Да, вот так, – обратно схватила половинки платья. – Пошли.

Пока людей не было, мы довольно прытко улепётывали. Эта его внезапная любознательность жутко выбешивала. Ну совершенно не к месту. Иду вся злая на мир, а меня допытывают. Ей-богу шило в жопе застряло. Нос хотелось откусить.

– И чем же всё закончилось? Внятной концовки я так и не услышал.

– (Гневно) Если ты не заметил, с меня такое чувство, платье вот-вот спадёт. Если мы не поторопимся – я тебя съем. Клянусь. Мне сейчас не до рассказов…

– (Искренне) Ну, пожа-алуйста… Чего тебе стоит? Жалко, что ли?

– (Раздражённо) Хорошо… Как ты достал… Только помолчи и иди ровно. Прикрывай. Главное, не сутулься и ещё раз – не спеши! В общем… – поправила платье, – я донесла тебя до дивана и пошла домой.

– (Удивлённо) И это всё?

– (Раздражённо) А чего ты ещё ожидал?.. Что на меня нападут разбойники или тебя украдут? А затем ещё и спасать обратно придётся? Заметь, я в одиночку несла тебя, так что будь милым, хотя бы прикрывай…

– А как же каблук?

– (Раздражённо) Да что ты приелся с этим каблуком?

– Мне просто интересно, как ты дошла домой.

– (Раздражённо) Боже-е-е… Задра-а-ал… Это было… с-самое дорогое такси в моей жизни. Половину чаевых за вечер в урну спустила. Как же ты дался мне… Знала бы, что потом со мной произойдёт, не стала бы помогать.

– (Взволнованно) Надеюсь, это была шутка… Серьёзно?

– (Раздражённо) А ты как думаешь? – сжала челюсть. – Почему тебе именно сейчас интересно меня доставать? Можешь, хотя бы убавить своё любопытство?.. Давай, мы в машине с тобой всё обсудим, а сейчас, пожалуйста, заткнись!

К удивлению, Кай в точности всё понял. До самого выхода мы просто молча шли. Мои опасения касательно посетителей парка действительно сбылись. Люди по несколько человек выходили со всех сторон, объединённых в одну сплошную линию. Не так много на самом деле, но даже 5-х хватило с достатком. Предельно стыдно. Лицо горит. Стараюсь особо не выделяться и идти максимально ровно. Как дурында корчу из себя плывущего лебедя, а в итоге – ползу как гусь.

Хорошо, что даже худшее в итоге заканчивается. Немного тропами поюлив, вышли к развилке у ворот. На самом деле, мы не так далеко ушли вглубь, едва ли пройдя десятую часть парка. Кажется, и близко не оценили всю красоту. Пришли вечером и всё пропустили мимо глаз. На то были свои причины, но что самое главное – никто и близко не обратил внимания. Люди, словно погрязли в заботах. Ну и ладно, чёрт с ними. Второго такого представления в их жизни больше не будет… Обидно по итогу, что марш прошёл насмарку. Настолько неприметно и гладко. Не то, что бы хотелось перед каждым светить бельём, но… В этом был и накал, и интрига, а по факту – ничего. Всё закончилось. Вышли.

Больше нам ничего не оставалось делать кроме как уехать домой. Странное ощущение. Сперва гоняются целый день словно за беглянкой, а в конце никому уже неинтересна. Может это и к лучшему, но чувство разочарования и обиды… чуточку гнетёт. Неоправданные ожидания. Вечер должен закончиться помпезно, а в итоге где-то заглох в тиши. Бургунд встречает нас с безразличным лицом.

– Сперва, – открыл дверцу машины, – отвезём даму?

– Да, – пропустил меня вперёд, – отвези Лою домой.

– Хорошо. Поехали.