Подлые

Глава 23. Октавия

— Милая, прекрати баловаться за столом. — Нежно делает замечание мать, Мии, которая не на секунду не может успокоится.

— Она всегда так себя ведет, когда устает.

— Я, конечно, понимаю, Миа еще совсем малышка, но ты не учишь ее элементарному этикету. — Отчитывает она меня.

— Мама она еще слишком маленькая, для ее возраста мы позволяем достаточно.

— Ты с детства была взбалмошной и не послушной, в отличии от твоей сестры. Миа очень похожа на тебя, от рассудительности и спокойствия Каллума в ней нет и следа. — Отмахнувшись от меня нервно поправляя салфетки на столе проговорила мать.

Как она это делает, в одной фразе умещается все от упрека до унижения, всегда делает так чтобы задеть меня, постоянное сравнение с Кимберли, как и раньше меня выводит из себя.

— Все верно мама! — Почти шиплю я. — Мы всегда были не похожи и это нормально! Потому что мы разные люди! И на кого прости должна быть похожа моя дочь? на Ким?

В этот момент в столовую заходят мужчины.

— О чем спорите дамы? — Улыбаясь спрашивает с интересом папа.

Мама, как всегда, берет оборону на себя. Еще бы. Посмотрела бы я на нее, если бы она все это озвучила в присутствие моего мужа.

— О девичьем. Ну и еще я учу нашу дочь, как ей воспитывать свою дочь.

Усаживаясь за стол папа начинает смеяться.

Кажется, на этом и закончили.

В целом, первый ужин в кругу моей семьи прошел нормально. Мама больше не пыталась придираться ко мне, за что я очень ей благодарна. Хотя бы в присутствии Каллума она имеет чувство такта. Не вываливает наши взаимоотношения на голову моему мужу. За ужином то и дело строит из себя самую внимательную и любящую бабушку на свете.

— Биатрис ты звонила Кимберли? Как она? У них с Франсуа точно не получится прилететь на праздник? — Спрашивает папа, обращаясь к матери.

При упоминании о моей сестре второй раз за вечер, у меня пропадает аппетит. Оторвав голову от тарелки в напряжении, жду ответа матери. Я здесь только лишь потому, что рассчитывала, что сестры не будет на торжестве, иначе я бы точно не приехала с семьей к родителям.

— К сожалению, нашей малышки не будет. — С досадой говорит мать. — Франсуа известный владелец картинной галерее, он не сможет оставить работу, потому что в это время в Париже будет проходить международная выставка современного искусства. — Поясняет она, видимо для нас.

Почувствовав облегчение, я снова принялась за еду.

— Как жаль! Наша семья уже несколько лет не собиралась в полном составе. Наша годовщина свадьбы могла бы стать отличным поводом. К тому — Отец перевел все внимание на меня и продолжил. — Вы уже взрослые женщины. Кто знает возможно время проведенное вместе было бы вам на пользу.

— Пааапа, — возмущенно тяну я. — Нам не нужно сближаться! Мы близки на столько на сколько нам это не обходимо. — Я резко в своей манере встаю из-за стола. — Спасибо, — изо всех сил, стараюсь сохранить спокойный тон, — нам пора уже ложиться спать, я беру Мию из стульчика. — И мы удаляемся из столовой.

****

Не люблю комнату для гостей, по нескольким причинам. Во-первых, она хранит неприятные воспоминания. Во-вторых, чужая и холодная попросту не моя. Самое не приятное, что в моей комнате мать изменила все, а здесь за столько лет ничего не поменяла, даже занавески кровать и даже плед остались те же. Я смотрю сквозь развивающиеся занавески через открытую дверь балкона. На улице стоит жаркая летняя ночь. В доме на против горит свет, на втором этаже в комнате справа, я смотрю и пытаюсь вглядится в силуэты или образы, увидеть хоть что-то.

Прекрати туда пялится.

Нужно просо отойти. Слава богу в этом мне помогает мой муж. Каллум подходит ко мне сзади, развернув меня к себе лицом. Его тело еще влажное, а вокруг бедер соблазнительно повязано пушистое белое полотенце. Мой муж прекрасен. Капельки воды, отражаются в лунном свете и стекают по его идеальному прессу, дух захватывает от этого зрелища.

Теплая ладонь Каллума коснулась моего плеча и одним движением он стянул с меня шелковую ткань оголив мою грудь. Каллум властный, сильный, он никогда не спрашивает, просто берет то, что ему принадлежит по праву. Он принимается целовать впадину между ключицей и шеей.

— Миа спит? — Хрипит он.

— Угу. — Тяжело дыша выдавила я.

Руки его спускаются ниже шеи, к груди, он принимается массировать их, с нежностью и осторожность.

Я издаю приглушенный стон.

— Каллум… — Мое дыхание сдавленное, от каждого прикосновения зарождается тепло между ног.

— Мм?

— Нас могут услышать.

Он смеется.

— Нас могут услышать? Ты серьезно? Октавия ты моя жена я твой муж у нас ребенок. Неужели ты думала, что у нас будет воздержание в родительском доме? Черт, это еще более возбуждающе. — Усмехаясь надо мной шепчет он.

Обхватив мое лицо ладонями, он наступает мы заваливаемся на матрас. Приземлившись спиной на кровать, Каллум сверху прижимает меня своим торсом. Он с нежностью гладит мои волосы.

Каллум нежный.

— Я люблю тебя. — В его глазах нет похоти и всепоглощающей страсти. В них нежность и безграничное море любви.

Каллум отстраняется, а я пытаюсь забраться выше и лечь головой на подушку. Качая головой, он хватает меня за лодыжку и раздвигает мои ноги. Я обнажаю свою грудь для него. Белый шелк скользит по моим плечам. Обернутое вокруг его талии махровое полотенце летит на пол. Я опускаю взгляд на его эрегированный член, и жду, что он грубо и жестко войдет в меня. С желанием голодом начнет трахать меня. С такой силой ворвется в меня, чтобы стереть все воспоминания обо всем, что со мной произошло в этом доме, в этой комнате. Чтобы я несколько минут после не могла прийти в себя и вспомнить свое имя.

Каллум медленно приближается, наваливается сверху, я трусь об него, готовая принять его в себя жестко и страстно. Нежно маленькими поцелуями прохожусь по его челюсти, обвиваю руками, он направляет головку члена к моим складкам, он приподнимается на руках, медленно и мягко проникает внутрь.

Каллум нежный.

Волна разочарования накатывает с новой силой.