Подлые

Глава 33 ч. 2 Брендон

Брендон

Я прижался к ней своим лбом, наше дыхание смешалось. По телу пробежало приятно тепло. Родной запах окутал меня с ног до головы. Как только створки лифта открылись. Я молниеносно подхватил ее под ягодицы, не давая ей возможности опомниться и ускользнуть от меня, она обвила мою талию ногами. Не произнося больше не слова, мы направились в мой номер.

— Не борись со мной. — Умоляя еле шепчу я, боясь нарушить идиллию. — Я не смогу тебя отпустить, сопротивляясь ты сделаешь только хуже если попытаешься вырваться.

Все чувства, которые я так старательно убивал и прятал внутри себя все эти мучительные четыре года, отчаянно стараясь забыть о ней, словно лавина накрыли с головой. Я остановился. Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга и словно чувствовали одно и тоже. Да, она определенно чувствует тоже, что и я. По-прежнему молча Тави подняла руку, большим пальцем провела по моей нижней губе, лишь только сбивчивое дыхание выдавало то, что она нервничает. Приблизившись, она стала, едва касаясь посыпать дразнящими поцелуями мою челюсть, опускаясь ниже к шее, а затем так снова вернулась к губам. Мое сердце колотилось словно после выпитого ящика Red Bulla. Я стоял словно под кайфом как завороженный по середине коридора чертового отеля, не веря до конца в происходящее. Она рядом. Я чувствую ее тепло. Чувствую пухлые влажные губы ее такой родной сладкий запах.

Изнывая от желания двинулся дальше, прижал Тави спиной к двери, удерживая ее одной рукой второй пытаясь найти ключ карту, в карманах пиджака. Не отрываясь от моей шеи Октавия просунув руку, в карман моих брюк, достает гребанную карту, подносит ее к замку, дверь открывается. Как только мы входим внутрь, загорается яркий свет. Осторожно чуть дыша, я ставлю Октавию на ноги. Секунда. Затем вторая. Я смотрю на нее как завороженный, а она на меня. С облегчением вздыхаю, никакой борьбы не будет.

— Ты моя! — Рычу я. Делаю шаг в ее сторону и с треском срываю с нее пиджак, который летит на пол, туда же отправляется и белая рубашка, пуговицы, которой со звоном разлетелись в разные стороны, опустившись перед ней на колени рывком пытаюсь стянуть брюки.

— В этом номере строгий фейс-контроль детка. — Глядя на нее снизу в верх произношу я, оскалившись при этом как придурок от вида ее обнажённого тела. Я снимаю ее туфли, а затем она поднимает ноги давая мне возможность освободить ее окончательно от этих тесных брюк. Когда я наконец заканчиваю с брюками она остается в одном нижнем белье из-за белого полупрозрачного кружева, которое отлично сочетается с ее загорелой кожей, просвечиваются все пикантные места.

Смотря на меня с верху как королева как чертова госпожа. При этом она продолжает молчать, дыхание ее выдает она возбуждена и распылена.

— Умница.

Малышка подчиняется мне. Не говорит гадости, не сыплет колкостями, не делает вид, больше не делает вид, что я безразличен. Ее затуманившийся взгляд, распухшие губы и эта властная и одновременно ехидная улыбка говорит мне о том, что она хочет этого так же сильно, как и я. И мне охринеть как нравится это.

Я подхожу ближе.

Возвышаясь над ней, грубо беру волосы в руку наматывая на кулак, и вдыхаю такой родной и знакомый запах шампуня. А затем открываю ее шею для себя и провожу языком по сладко приторной коже. Этот аромат ее тела. Как же я скучал. Столько бессонных ночей я провел, мечтая еще хоть раз прикоснуться к ней насладится сладостью ее хрупкого тела.

Как умалишённый я без конца повторяю.

— Ты моя! Только моя. Только моя. — Как будто боясь спугнуть ее или все испортить.

Беру ее за руку, веду за собой к кровати.

— Ложись. — Командую.

Она забирается на кровать, пятится назад, оказываясь у изголовья.

— Сними свои трусики для меня.

Она начинает расстегивать лифчик, соблазнительно стягивая каждую лямку, отправляя длинные белые волосы за спину. Мне становится тесно в этом костюме, он будто обжигает кожу, не отрывая своего взгляда от ее медленных движений, снимаю с себя рубашку, брюки вместе с боксерами, член так сильно налился кровью, что его стало ломить от тесноты и возбуждения. Октавия медленно она снимает трусики разводя ноги шире открывая для меня всю красоту своего тела. Я стону, не сдержав эмоций как гребанный подросток, который первый раз увидел обнажённое тело и готов кончить от одного лишь вида.

Своим пристальным взглядом, она прожигает во мне дыру, следит за каждым моим движением, в ее глазах так много страха, боли и страдания.

Я чувствую тоже самое детка, поверь.

Как хищник, осторожно забираюсь к ней на кровать, подхватив малышку Кларк, под задницу резко дергаю ее на себя, как изголодавшийся зверь, который никогда не прикасался к женщине, я впиваюсь в нее ртом. Задыхаясь она издает приглушенный стон, зарывая свои пальцы в моих волосах.

Обхватив сильнее ее бедро, прижимаю к себе, она выгибает спину. Посасываю, лижу, кусаю, целую вокруг ее киски, и по внутреннем поверхностям бедра, одновременно второй рукой обводя рукой вокруг загорелого упругого соска. Господи. Наслаждаюсь ее вкусом, это именно то, чего я так долго желал. Отстраняюсь, и наблюдаю за ней, в ее глазах горит желание, похоть страсть.

Я сведу с ума тебя детка. Ты больше никогда не захочет его.

Я сжимаю свой член одной рукой, поглаживаю его, наклоняюсь и продолжаю ласкать ее ртом. Мой темп ускоряется, напор усиливается, ее тело содрогается, в такт прерывистому дыханию. Вцепившись ногтями в мои плечи, они стонет все сильнее. Я выпрямляюсь любуюсь ее идеальным телом, она лежит в моей постели, изнывает от желания, но по-прежнему не произносит не звука. Я осыпаю поцелуями ее живот. Целую ее груди, облизываю соски, которые стали очень сексуальными. Она поднимается, проводя языком по моей груди, прессу облизывая и кусая. Член дергается от прикосновения ее нежной руки, желая получить разрядку, и оказаться в ее упругой киске. Рукой я отталкиваю ее назад она падает на кровать. Не в силах больше мучать нас, я направляю член к ее складкам, качнув бедрами резко на всю глубину оказываюсь в ней.

— аххх! — Вырывается у нее.

Запрокинув голову назад, она стонет так громко что вероятно ее слышат даже в вестибюле, ее груди, которые стали только сексуальнее после рождения ребенка маняще раскачиваются подо мной.

Все рассеивается, становится не важным. Есть только я и она. Хочу трахать ее каждый прожитый день, дарить ей эти ощущения снова и снова.

Почему она лишила нас этого?

Во мне начинает закипать ярость. Чувствую, как влагалище Октавии сжимается, опираясь на руку я смотрю вниз, на то, как я каждый раз погружаюсь в нее. Улыбаюсь самому себе и начинаю раскачиваться, сильнее, неистово вдалбливаться в нее доводя ее до исступления, наклоняюсь и целую ее шею. Она хватает воздух ртом. Толчки становятся жестче, по моим венам словно течет раскалённая лава. Тави со всей силой ногтями впивается в мою кожу, впиваясь до крови, как безумная кричит от накатившего оргазма. Мир вокруг кружится я теряю контроль.