Подруга пирата

ГЛАВА X

«Танцующую Габриэллу» вдруг с силой швырнуло вперед, потом отнесло назад, от резкого движения Джасинду сбросило с койки. В темноте она покатилась по полу через всю каюту и с силой ударилась о стену. От пронзительного завывания ветра и ударов волн о борт корабля девушку охватил леденящий душу страх.

— Миледи! — раздался испуганный визг разбуженной Мэри, еще более нагнетая ужас.

Джасинда пыталась подняться, но опять сильным ударом была отброшена к стене. Она зацепилась ногами за ножку стола и, пролетев головой к кровати Мэри, рухнула на пол.

— Милостивый боже! Мы погибаем! — кричала Мэри.

Джасинда ухватилась за край одеяла. «Габриэлла» содрогалась от каскада могучих волн, обрушившихся на нее. Океан бушевал, угрожая смести судно с поверхности воды и придавить его к самому дну. Внезапный шквал бросал могучие волны на палубу «Габриэллы». Судно подвергалось смертельной опасности.

Когда вода хлынула в каюту, у Джасинды от ужаса все сжалось внутри.

— Мы должны выбраться отсюда, — превозмогая шум яростного шторма, пронзительно закричала Джасинда. Она изо всех сил пыталась подняться, хватаясь за деревянную спинку кровати. Но корабль болтало из стороны в сторону, огромные волны то поднимали его, то резко бросали вниз. Там, наверху, слышался скрип мачт, и девушки подумали, что скоро могут пойти ко дну, поэтому необходимо выбраться из каюты.

В темноте две женщины схватились за руки, с силой прижимаясь друг к другу. Мэри с трудом удалось встать с кровати. Вдвоем, на ощупь пробираясь вдоль стены, они с трудом двигались к двери, цепляясь за все, что попадалось на их пути и помогало удержаться на ногах.

— Может быть, нам следует остаться здесь, как велел капитан, — сказала Мэри, когда они достигли дверей.

— Я не останусь здесь! — Джасинда рывком распахнула дверь. — Оставайся, если хочешь. — Она вышла в коридор и бросилась к трапу. Мэри следовала за ней по пятам.

И как только они добрались до верхней ступеньки, гигантская волна обрушилась на палубу, резко отбросив девушек к корме, Промокшая до нитки Джасинда захлебывалась и кашляла, заслоняя руками глаза от хлестких соленых брызг. Среди грохота штормовых волн до Джасинды доносились голоса мужчин, и казалось, что она смутно видит темные фигуры, передвигающиеся по палубе. В ожидании очередной волны белой пены, они пригнулись, прячась от ветра, и крепко держались за спасительный поручень. И опять новая волна окатила их, попадая в рот и нос.

— Леди Джасинда, мы должны вернуться назад! — закричала служанка. Она дергала Джасинду за руку, пытаясь увлечь обратно в каюту.

— Нет! — охваченная паникой Джасинда вырвала свою руку, и в это мгновение «Габриэллу» опять занесло в другую сторону. Девушка почувствовала, как катится по палубе и услышала собственный пронзительный голос. Она протянула руку, чтобы найти хоть какую-нибудь опору и удержаться на борту, не оказаться смытой ледяным мокрым смерчем, бушевавшим вокруг них. Чудом ее рука обвилась вокруг каната, и она впилась в него, собрав все силы.

Джасинда подняла голову, вода хлестала ее по лицу, Ей никогда не освободиться от этих воспоминаний. Эта картина навечно врезалась ей в память. В ночном мраке, сквозь который с трудом можно было хоть что-то увидеть.

Джасинда вдруг четко рассмотрела фигуру Мэри, подхваченную белой бурлящей волной, которая уносила ее за борт в разгневанное море.

— Мэри!

Она отпустила канат.

— Мэри!

И прежде, чем новая волна увлекла ее вслед за служанкой, сильные руки сомкнулись вокруг ее талии и прижали крепко к сильному мужскому телу.

— Мэри, — еле слышно шептала она, теряя силы от всего жестокого и страшного, что принесла эта ночь. Ее тело обмякло, хотя девушка не сразу потеряла сознание. Она с трудом понимала, что ее куда-то несли, укрыли в каюте, и только после этого пришло спасительное забвение.

Устрашающий монстр, дракон, дышащий ледяным огнем, смотрел на нее злобными голубыми глазами. Она была прижата к стенке, лишена возможности двигаться, убежать от опасности. Она обречена. И трепетала перед этим чудовищем от страха, готовая к смерти, ожидая ее. Разве не должно его дыхание быть горячим? Не должно пламя жечь ее? Но ей было так холодно, что ее беспощадно трясло. Потом она услышала ободряющий громкий голос. Она выглянула из-за спины дракона и увидела его, галопом мчащегося к ней навстречу с копьем наперевес, готового к сражению. Она не обречена. Она спасена. Дракон не проглотил ее. Битва была яростной. Земля сотрясалась под ногами, гудела и вздымалась со страшной силой, когда ее храбрый рыцарь сражался с чудовищем. Вера в него была непоколебима. Он не падет сраженным. И когда дракон рухнул на землю, все опять замерло. Ее рыцарь отвернулся от зверя и, снимая по пути шлем, шел к ней. Она спасена… Она спасена…

Когда Джасинда проснулась, все еще было темно. Что-то насторожило ее. Поначалу она не поняла, что именно. Но потом заметила, что вокруг все тихо, зловеще спокойно. И тут же ощутила, что чьи-то сильные руки крепко держат ее. Девушка подняла голову, и мужской щетинистый подбородок оцарапал ей щеку. У нее перехватило дыхание. Его лицо лежало у нее на груди. Каким-то чутьем даже в темноте Джасинда чувствовала, что он смотрит на нее своими черными жгучими глазами. Инстинктивно она ближе подвинулась к нему, ища тепла его тела, склонила голову и опять закрыла глаза.

Губы Тристана отыскали ее рот, слегка прикасаясь к ее губам, потом, не дыша, сдерживая свое желание, он осторожно нагнулся ближе к ней. Она дрожала в ожидании. Его рука двигалась вверх от ее спины к шее, чтобы поддержать голову. Сейчас он еще раз нагнется над ней, и она почувствует вкус его поцелуев. На этот раз его губы требовали ответа. Непонятная теплота разлилась по ее телу, она начиналась там, где коснулся его рот, горячая струйка текла дальше, пока, казалось, не обожгла душу.

Тристан оторвался от ее губ и осыпал нежными поцелуями щеку. Потом утонул в ее влажных волосах.

— Джасинда, — шепнул он, — Слава богу, ты спасена!

Спасена! Его руки спасли ее. Он поцеловал ей мочку уха.

— Я думал, что потерял тебя, когда увидел, как ты катишься по палубе.

Тепло его объятий исчезло, и в памяти опять встал весь ужас ночного шторма. Это было, как вспышка.

— Мэри, — с болью прошептала она, толкнула Тристана в грудь, отодвигаясь от него. — Прочь от меня! Прочь!

Тристан пытался ближе прижать ее к себе.

— Отпусти меня, ты убийца! — громко кричала она.

Его руки ослабли, и комната погрузилась в неожиданную тишину. Наконец, он заговорил низким голосом.

— Я спас тебе жизнь.

Джасинда оттолкнула его и встала с койки. Ее повело назад, но она удержалась, схватившись за стену.

— Ты погубил жизнь Мэри! Она бы не погибла, если бы ты не притащил нас сюда! Она была бы жива, если бы я осталась в Лондоне! Ты убил ее, это все равно, если бы ты собственными руками выбросил ее за борт.

Сквозь окошко каюты уже начинал просачиваться свет ранней зари, и Джасинда могла видеть Тристана, напряженно стоящего спиной к ней.

— Но почему вы оказались не в каюте, а на палубе! Чья эта была идея, леди Джасинда? — Его слова показались еще более жестокими из-за того, что они намекали на ее вину в гибели Мэри.

— Вас поймают и повесят за убийство. Вы похитили нас. Неужели вы думаете, что наше отсутствие останется незамеченным? Виконт Блекстоук заставит вас дорого заплатить за все это.

— Ха! — Его смех был резким и неприятным. — Как вы наивны, леди Джасинда!

Неожиданным движением Джасинда схватила со стола посуду и запустила в него. Тристан поднял руку, заслоняясь от летевшей в него тарелки. Он зловеще сверкнул глазами, глядя на нее в полной тишине.

— Вы в этом виноваты, — настаивала она, — вы убили Мэри и еще заплатите за это.

— Я могу ответить вам тем же, — произнес он ледяным спокойным голосом. — Кто вывел вас из каюты, когда я приказал вам обеим оставаться там? Ответьте мне, какую роль в ее смерти сыграли вы? Разве не из-за вас ее смыло волной?

Вопрос пронзил Джасинду, как нож.

Сделав несколько быстрых шагов, Тристан подошел к девушке, взял в ладони ее руки, прижал их к себе.

— Мне очень жаль Мэри. Если бы я мог, я бы все сделал, чтобы вернуть ее назад. Неужели вы думаете, что я такое чудовище, и меня не трогает смерть невинной девушки? Пока я капитан, мне бы хотелось, чтобы никто из людей, за которых я отвечаю не умирал, но море — жестокий надсмотрщик. — Он на мгновение замолчал, поймав ее наполненный ненавистью взгляд и потом добавил: — Если бы все повторилось, наверное, нужно было спасать ее вместо вас. Вы, леди Джасинда, создаете дополнительные проблемы, которые мне не нужны. — Легким движением он отстранился от нее и твердыми шагами вышел из каюты, хлопнув дверью.

Джасинда тут же бросилась к столу и рухнула в один единственный стул, оставшийся стоять на месте. Горячие слезы обожгли ей лицо, но она, сцепив зубы, удерживала их изо всех сил.

— Я заставлю тебя заплатить за это, Тристан Дансинг, — вслух поклялась она. — Даже если мне придется умереть!

Джасинда не знала, сколько времени она просидела так, но постепенно злость ее исчезла, уступила место невероятной усталости, больше вызванной эмоциональным напряжением и потрясением, чем физическим утомлением. Она не замечала, что зубы ее стучат и все тело колотится. Девушка печальным неподвижным взглядом смотрела на глубокую вмятину на крышке стола, а в голове ее с неумолимой ясностью прокручивалась картина гибели Мэри.

Дверь каюты открылась со злобным скрипом, словно нехотя. Джасинда подняла ничего не видящие глаза. Огромное туловище Спара загородило дверной проем, но девушка, казалось, смотрела сквозь него. Человек вошел в комнату.

— Капитан прислал сухие вещи, — сказал он, пристально глядя на нее.

Взгляд Джасинды упал на ее промокшее зеленое платье. Она с такой тщательностью надевала его, только… неужели это было два дня назад? Она наряжалась для Тристана. Изумрудный цвет так хорошо сочетался с ее рыжими волосами. Ее волосы… Она подняла руку и коснулась их спутанных клочьев. Опять слезы появились у нее в глазах, но на этот раз они тонкой струйкой потекли по щекам.

Спар поднял с пола стул и поставил рядом с ней. Он сел, под тяжестью его огромного тела, с трудом вписавшегося в сиденье, стул издал жалобный скрип.

— Вы потеряли друга. Я сожалею.

— Это моя вина, — с болью в голосе прошептала она, — я заставила ее выйти вместе со мной из каюты.

— Здесь никто не виноват, миледи. Море призывает к себе, кого само пожелает.

Джасинда подняла голову и, отогнав навернувшиеся слезы, впервые отчетливо увидела его. На грубом, обветренном лице она прочла сочувствие и дружелюбность. Девушка проглотила подступивший к горлу комок.

Спар передал ей одежду.

— Мало что осталось сухим после ночного шторма. Вещи не красивые, но зато чистые и сухие. Вам лучше переодеться. Боюсь, по вашему виду похоже, что вы подхватили простуду.

— Спасибо. — Джасинда приняла из его рук пакет с вещами.

— Я скоро вернусь и помогу вам убрать каюту и высушить платье, — пообещал он. Потом встал и улыбнулся, уходя.

— Спасибо, — негромко повторила девушка.

Она смотрела, как Спар прошел по каюте и скрылся за дверью.

Джасинда положила одежду на стол и начала расстегивать корсет платья. Пальцы отказывались двигаться быстро. Они одеревенели от холода. Наконец, она встала, и платье огромным ворохом материи рухнуло на пол, образуя вокруг ее ног зеленое озеро. Она потянулась за вещами, которые принес Спар и очень удивилась, когда обнаружила в пакете не платье, а рубашку, брюки и очень теплое на вид пальто. И хотя это было совсем не то, что она ожидала найти, вещи были сухие, как сказал Спар, и она все-таки надела их. Теплая, с длинными рукавами рубашка плотно облегала ее круглую грудь, а брюки никак не подходили к ее длинным стройным ногам.

После короткого стука открылась дверь. Джасинда тут же обернулась и засмущалась, чувствуя себя как на выставке в новом наряде. И словно пытаясь защитить себя, она закрыла руками грудь.

Спар широко улыбнулся ей.

— Теперь вы выглядите, как моряк, — сказал он и добавил: — Я подумал, что вам это должно понравиться. — Он положил на стол расческу с украшенной жемчугом ручкой и такое же зеркальце.

— Прекрасные вещицы, Спар. — Джасинда взяла щетку и провела пальцами по ее прохладной внутренней стороне, наслаждаясь приятным ощущением. Она подняла голову и взглянула на гигантского мужчину. Ее глаза смотрели вопросительно. — Почему вы так добры ко мне?

— Потому, миледи, что вы попали в неподходящее для вас место, потеряли друга, и сейчас нуждаетесь в поддержке.

Джасинду растрогало его сочувствие, и она разозлилась на себя за это. Повернувшись к нему спиной, девушка в ярости принялась расчесывать волосы.

— Слишком странной кажется мне ваша дружба с этим… пиратом, — буркнула она, едва сдерживаясь от более резких слов.

— Капитан не пират.

— Нет? — Она повернулась к моряку лицом. — Тогда объясните мне, почему я здесь, зачем на судне все женщины, ради чего погибла Мэри?

Вместо ответа Спар пожал плечами и покачал головой. Он вернулся к двери, открыл ее и быстро вышел, но вскоре вернулся с ведром, шваброй и тряпками.

— Нужно работать, — сказал он, — ставя рядом с ее босыми ногами ведро. — Наденьте ваши ботинки.

Не дожидаясь ответа, он отвернулся и принялся собирать вещи, в беспорядке валявшиеся на полу. Тристан был аккуратным человеком, и большинство его вещей лежало на своих местах — в ящиках шкафа. Спар поставил на стол подсвечник, тарелку, чашку, убрал на полку испорченную водой книгу, а затем взял швабру и принялся драить пол.

Джасинда наблюдала за его работой. Она начала сомневаться в справедливости чувств, которые Спар вызвал у нее поначалу. Ей не нужна дружба этого человека. Он, без сомнения, предан Тристану Дансингу, а этого уже само по себе достаточно, чтобы стать ее врагом. Девушка расправила плечи и вздернула голову, ее решимость придавала блеск глазам. Больше она не позволит слезам пролиться из глаз, чтобы не вызывать жалость к себе. Она не доверится ни единой душе на этом корабле. Может быть, в этом заключении она сможет выжить и без чьей-либо помощи.

Джасинда пересекла каюту и вырвала швабру из рук Спара.

— Я сама сделаю это!

— Как пожелаете. — Его усы задергались, когда он пытался подавить улыбку.

— Я бы предпочла делать это в одиночестве.

Спар кивнул.

— Как только смогу, я пришлю вам с мальчиком что-нибудь поесть.

Ей хотелось сказать ему, чтоб он подавился своей едой, что она не голодна, но ее желудок даже сейчас уже давал о себе знать. Вчера от непривычной качки корабля и болевшей щеки ей почти не хотелось есть, она не могла проглотить и ложки еды, но сейчас чувствовала голод.

Опять Спар вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. И теперь она впервые услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Глаза Джасинды расширились, она бросила швабру и подошла к двери, попыталась открыть ее. Как она и предполагала, выход был заперт.

— Запер двери, но я и это стерплю, капитан Дансинг, — сквозь зубы прошептала она. — Я уже насмотрелась на твой корабль, и больше у меня нет желания прогуливаться по нему.

Она вернулась к уборке.

Тристан стоял у штурвала и наблюдал за работой моряков. Шторм не сильно повредил «Танцующую Габриэллу», но опасность затонуть была настолько велика, что капитан даже предположить такое не мог. Их унесло в море далеко от намеченного курса, и пройдет не меньше двух дней, прежде чем судно наверстает потерянное время.

Он поднял голову. Высоко над ним раскинулось безмятежное лазурное небо. Теперь это было похоже на насмешку над воспоминаниями о неистовом шторме, с которым они боролись всю прошлую ночь. Дул легкий ветер. Глубокое синее море не спеша катило свои волны, покачивая на их гребне «Габриэллу». Корабль с легкостью разрезал воду.

На главную палубу вышел Спар. Он обернулся и, увидев капитана, покачал молча головой и направился на нижнюю палубу, исчезнув в рубке, где размещался камбуз и каюты двенадцати моряков. Тристан крепче сжал штурвал. Он знал, что его друг пытается скрасить пребывание Джасинды на корабле, но по его виду можно было угадать, что она не хочет общаться с ним.

Проклятая девчонка! Почему она так осложняет его жизнь?

Но на самом деле он не сердился на нее. Его смущали собственные чувства к ней, из-за которых он так часто злился и расстраивался. С первого же момента, как только Джасинда возникла перед ним на ступенях дома Локсвоза, она заняла все его мысли. Но почему же эта девушка так важна для него? Ее красота не была тому причиной, он видел много красивых женщин, хотя немногих мог назвать равными ей. Нет, в этом кроется что-то большее, чем красота. В ней было что-то необычное — то, что еще до приезда Тристана увидел его дед. Жажда жизни. Желание любить и быть любимой. Внутренняя сила, поддерживающая девушку, когда все, казалось, покинули ее. Он знал, как Джасинда относится к его деду, и это согревало его. Тристан видел этот потерянный взгляд ее глаз, печаль, которую она пыталась скрыть от всего мира. Она казалась ранимой и стремилась выполнять желания других. Но она выходила замуж за Роджера Фаншоу, несмотря на то, что не любила его — факт, о котором Тристан напоминал себе каждый раз при мысли о ней — таким образом он пытался убедить себя, что она достойна Блекстоука, и он привезет ее к нему назад.

Он почти убедил себя в том, что, если бы действительно любил эту девушку, то не оставил бы ее в Англии. И вот сейчас она в нескольких шагах от него, на корабле. Ее захватчик причинил ей боль. Она стала свидетелем того, как служанку смыло в море. Девушка была испуганной, потрясенной и озябшей. Тристану так хотелось успокоить ее, обхватить руками и согреть, как это было. Он закрыл глаза, вспоминая…

Капитан стоял за штурвалом, боролся со штормом, отдавал приказы морякам, стараясь перекричать вой ветра. Оттуда, с кормы, он не мог видеть, что делается в проходе, ведущем вниз, к каютам. Он не знал, что там происходит, пока не заметил Джасинду, скользящую по палубе к борту корабля, и не понял, что она покинула свое укромное убежище. Громко отдав нужный приказ, он передал штурвал Випу и наперекор беспощадно бурлящему морю начал пробираться к девушке. Он едва не опоздал. Уже чудовищная волна захлестнула Мэри. Тристан видел, как Джасинда отпустила спасительный канат, слышал, как она зовет Мэри по имени. Еще секунда, и было бы поздно. Он схватил ее руками и вырвал из пасти океана, затем отнес в каюту и оставил, плотно укутав одеялами в кровати. Его губы шептали молитву, чтобы она не проснулась и снова не вышла из каюты. Капитан вернулся на свой пост к штурвалу.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Тристан опять вошел в залитую водой каюту. Самое страшное осталось уже позади. Теперь они были в безопасности. Он подошел к кровати и взглянул на Джасинду. В его руках, дрожавших от напряжения, трепетала лампа, откидывая мерцающие волны света на ее влажную кожу. Он присел на кровать и убрал с ее щеки прилипший локон мокрых волос. Она лежала, сжавшись в комок, и дрожала.

Тристан погасил лампу и прилег рядом с ней на узкую койку, обнял ее руками, отдавая ей тепло своего тела. Он прикоснулся губами к ее виску и погрузился в тревожный сон.

Проснулся Тристан с первым лучом света, едва проникающим в каюту, Джасинда еще спала в его объятиях. Он почувствовал тихую радость, которую не испытывал вот уже много месяцев, а возможно, и лет. Он наблюдал за ее сном и эгоистично надеялся, что она еще долго не проснется. Когда девушка открыла глаза и повернула к нему свое лицо, казалось, не было более естественного порыва, чем поцеловать ее. И она вернулапоцелуй, искренне ответила ему. Что могло бы случиться, если бы не ее воспоминания о Мэри… Молча проклиная себя, Тристан отогнал свои мысли. Он не мог позволить себе так легкомысленно думать о ней. Она — леди, дочь графа. У нее своя судьба. Капитан корабля — пират, как думает она о нем, — не может стать ее судьбой. Лучше всего, если она будет продолжать его ненавидеть. Лучше для них обоих.