Подруга пирата

ГЛАВА XXXII

Она проснулась от запаха горячего чая, доносившегося с туалетного столика. Тристан, сидя рядом с ней на кровати, намазывал мармеладом воздушные бисквиты.

— Доброе утро, соня-засоня! Я уже заждался, когда ты соизволишь открыть свои золотистые глаза и порадоваться замечательному деньку.

Джасинда откинула с лица спутанные локоны.

— Пора вставать? — спросила она, приподнявшись и уютно устраиваясь рядом с ним.

— Да, — Тристан похлопал ее по голой спине. — Пора поговорить!

Джасинда застонала и опять скользнула под одеяло.

Она поняла, о чем пойдет разговор. Тристан положил бисквит на поднос и, протянув свои сильные руки, извлек ее из укрытия. Поцеловал в макушку.

— Синда! Почему ты все же решилась выйти замуж за Блекстоука? Я ведь знаю, что ты испытывала к нему, Ты его презирала.

Джасинда поежилась, уткнувшись лицом в его грудь.

— Он заплатил Пеннивайту выкуп за меня или, по крайней мере, сказал так. Кроме того, он поклялся, что, если я не выйду за него, он отправит моих родителей в тюрьму за долги. Я же не могла допустить этого, Трис! Просто не могла. Я думала, ты умер, для меня ничего уже не имело значения. И потом он пообещал мне найти того англичанина, которого я искала. До самой брачной ночи я не знала, что это он и есть. Он сам заявил мне об этом как раз перед твоим появлением.

Тристан еще крепче привлек Джасинду к себе, погружая лицо в ее волосы.

— Когда я думаю об опасности, в которую втянул тебя… Господи, прости меня!

Несколько минут они сидели молча, и каждый думал, что это чудо, что они снова вместе. Наконец, Джасинда заговорила.

— А как теперь быть с Блекстоуком?

— Не знаю. Даже если мы отыщем его, что будут значить мои обвинения против него? Я — простой американец, а он — из круга английской знати.

Джасинда заглянула ему в глаза.

— Но у тебя же был какой-нибудь план, когда ты все это начинал?

— Да. Я собирался убить его, но теперь это невозможно. Сейчас всем известно, что я — внук герцога, что ты была со мной в плавании, что мы женаты. Я не могу рисковать тобой и дедушкой.

— Значит, он так просто отделается? — спросила она тихим недоверчивым голосом.

— Я так не сказал. Думаю, я найду способ, как призвать его к ответственности.

— Мы найдем способ.

Тристан улыбнулся ей.

— Ты права, и на этот раз все должно быть в рамках закона.

Джасинда кивнула, снова охваченная счастливым чувством, согревшим ее, как только она проснулась. Ее жизнь текла по верному руслу. Теперь ей больше не придется бояться ни Блекстоука, ни кого бы то ни было, пока рядом с ней Тристан. Она свернулась под одеялом калачиком, положив голову на его мускулистое плечо, и закрыла глаза.

Через два дня приехала Элла. Джасинда как раз стояла у окна, наслаждаясь весенним солнцем, когда из-за поворота показался экипаж. Она тут же поняла, кто это может быть, и кинулась из своей комнаты на третьем этаже вниз по лестнице. Она подбежала к входной двери, когда Элла при помощи галантного Денни О'Баньона выходила из кареты.

— Элла!

Темноволосая девушка оглянулась на этот возглас, и ее лицо осветилось улыбкой.

— Джасинда!

Они крепко обняли друг друга, одновременно смеясь и плача. И когда Джасинда разняла объятия, она заметила округлившийся животик Эллы.

— Малыш! — нежно сказала она. — Он в порядке?

Элла положила руку на свой живот и, улыбнувшись, кивнула.

— Очень подвижный!

— Здравствуй, Джасинда!

Джасинда обернулась, приветствуя Денни, и так же, как Эллу, крепко его обняла.

— Убери руки от моей жены, бессовестный!

Джасинда испуганно попятилась назад, но увидела Тристана, вышедшего поприветствовать приехавших, и рассмеялась вместе со всеми.

Тристан обнял сестру и пожал руку Денни.

— Добро пожаловать в Локсвоз Хауз! — сказал он.

Глаза Эллы удивленно расширились, когда она увидела огромное здание.

— Тристан, да ведь это замок! — благоговейно произнесла она.

— Что-то в этом роде, дорогая сестричка. Пойдем. — Он обнял ее за плечи и повел к дому. — Дедушка с нетерпением ждет вашего приезда.

Элла с волнением встретилась взглядом с Тристаном.

— Он знает… о ребенке?

— Я сказал ему, и он очень обрадовался. Больше всего на свете ему хочется увидеть своего первого правнука. — Тристан стал серьезным. — Но тебе необходимо знать, Элла, что герцог очень болен. Он поправляется, но, если ты помнишь, он был немолод уже тогда, когда приезжал к нам в Америку.

Джасинда последовала за ними вместе с Денни, замечая, что он ни на минуту не спускает глаз с Эллы. Не оставалось сомнений, какие чувства он к ней питал. Джасинда могла только одобрить эти отношения, если, конечно, Элла отвечает ему взаимностью.

— А почему с вами не приехала Ида и Спар? — спросила Джасинда, когда они входили в дом.

— Они собираются отплывать в Америку. Спар очень хочет вернуться к врачебной практике, а у Иды не осталось приятных воспоминаний об Англии. Не волнуйся, — сказал Денни, неотрывно следя за Эллой, пока она поднималась по лестнице рядом с братом. — Перед отъездом они обещали приехать повидаться с тобой. — Когда Элла скрылась из вида, Денни посмотрел на Джасинду и, заметив ее пристальный взгляд, застенчиво улыбнулся.

— Элла отвечает на твои чувства, Денни?

— Она не признается, но я терпеливый. Я умею ждать.

— Ей предстоит забыть многие неприятности.

Денни кивнул.

— Знаю. — Он прошелся по выложенному плиткой полу, рассматривая портреты на стенах гостиной.

Джасинда заметила, что он прихрамывает.

— Что случилось с твоей ногой, Денни?

— Был не очень осторожен, когда искал Эллу. Теперь все в порядке, хотя мне временами казалось, что больше я никогда не смогу ходить.

— Мне жаль.

— Могло быть гораздо хуже. — Денни прошелся по комнате и опять вернулся к Джасинде. — После того, как затонул корабль, мы с Эллой ухаживали друг за другом, как могли. Она удалила пулю и обработала мне рану. У этого существа столько мужества!

— Дансинги, по-моему, особенные люди.

Денни обнял ее за плечи.

— Включая Джасинду Дансинг.

Она вспыхнула.

— Как удивительно звучит — Джасинда Дансинг!

Тристан открыл дверь спальни герцога. Солнечный свет заливал комнату. Дед полусидел на кровати и был взволнован.

Сиделка, попавшая под влияние чар Тристана, застенчиво кивнула и вышла из комнаты. Обнимая сестру за плечи, Тристан подтолкнул ее к кровати.

— Посмотри дедушка, кто здесь! Разве я не обещал тебе, что она скоро приедет?

— Элл…ла… — Герцог поднял левую руку ей навстречу.

В уголках ее глаз заблестели слезы.

— Ах, дедушка, — прошептала она. — Я так рада, что наконец-то здесь, с вами.

Скрюченная рука Локсвоза погладила Эллу по волосам, по щеке. Его глаза говорили то, что не могли сказать губы: «Добро пожаловать. Я люблю тебя! Ты дома!»

— Дедушка, Тристан и я… мы с ним все обговорили и решили остаться с тобой, пока ты не поправишься. — Элла коснулась живота. — И пока не родится ребенок. — Она застенчиво улыбнулась. — А потом нам бы хотелось взять тебя с собой в Америку, ну хотя бы погостить.

Он широко улыбнулся болезненной улыбкой и кивнул.

— Видишь, — добавил Тристан, — я же говорил тебе, что он согласится. С тех пор, как он тебя увидел, не в силах ни в чем тебе отказать. Ну, а теперь мы сможем долго-долго быть вместе! Для нас не может быть ничего прекраснее!

Дни, которые они проводили все вместе, были безмятежными и счастливыми. Тристан и Джасинда все ночи предавались любви в своей комнате. Каждое утро, удобно устроившись в объятиях друг друга, они мечтали о будущем — о доме, который заведут в Америке, о детях, которые у них появятся, об Элле и Денни, о герцоге.

Джасинда рассказывала о том, какие мечты и ее девические сны воплощались в жизни, а Тристан говорил ей о своей любви к морю. Он узнал тайны одинокой девочки, выросшей в доме, лишенном любви. Джасинда узнала о раннем желании мальчика стать таким же, как его отец, и когда-нибудь приобрести собственный корабль. Это были особенные часы.

Герцог медленно поправлялся. Присутствие рядом с ним близких и дорогих людей способствовало этому. К огромному изумлению врачей к нему мало-помалу вернулась речь, начала действовать правая рука, хотя левая нога упорно не желала шевелиться. Когда ему надоедало неподвижно сидеть в своей комнате, он соглашался пересесть в инвалидную коляску и передвигаться с ее помощью, хотя и ненавидел ее, считал признаком наступления старости.

Элла снова научилась смеяться, радовалась проявлениям новой жизни, развивающейся в ней. Минут, когда ее лицо омрачала боль или печаль, становилось все меньше. Всем было ясно, что она считает внимание Денни к себе большим, чем просто дружба. Денни вел себя так, словно он был человеком, которому позволили общаться с ангелами.

И если этот дом переживал когда-либо идиллию, то это была именно нынешняя весна. Распустились полевые цветы. Солнце, разгоняя дождевые тучи, сгущавшиеся над Локсвоз Хаузом, каждый день освещало его радостным теплом. На пастбищах рядом со своими матерями резвились недавно появившиеся на свет жеребята, на псарне подрастали щенки. Джасинде доставляло огромное удовольствие брать в руки слепых щенков, придумывать им имена. Это наполняло радостью ее сердце.

Как ей хотелось, чтобы это время продолжалось вечно!