Подруги

XII.

Иван Красов распустился совершенно. Его энергии хватило, действительно всего на две недели, Клара, увлеченная Стефанией, почти не замечала его, и он уходил с утра как бы на репетицию и возвращался к обеду уже пьяным. В пьяном виде он становился все наглее и наглее и теперь ко всему вдруг увлекся робкой Стефанией и стал приставать к ней, ругая Клару.

-- Ведьма старая -- говорил он: -- она жизнь мою заела. Словно полиция при мне, а я что? Я свои деньги имею. Не хуже ее дело знаю.

-- Знаешь, что я скажу тебе, -- говорил он в другой раз, смотря на Стефанию горящими глазами: -- бросим ее и уедем. Черт с нею. Мы с тобой так работать станем, на диво.

Стефания бледнела и испуганно отходила от Красова, а тот делался все назойливее,

Все свободное время он употреблял на преследование ее и, разжигаемый водкой и страстью, оставил работу. Клара ходила теперь по канату через день.

Однажды Клара вернулась усталая с вечерней работы. Красов уже лежал в постели. Она подошла к нему и грубым толчком разбудила его. Глаза ее сверкали.

-- Слушай, -- сказала она. -- Свистунов дал мне всего 50 руб. Он говорит, что остальное ты пропил. Правда?

-- А если и правда? -- нагло ответил Красов.

-- Тогда пошел вон, -- вне себя закричала Клара. -- Завтра же пошел вон, мне не надо тебя. Негодяй.

-- И уйду, и не ори, пожалуйста, -- отвечал Красов и, повертываясь на другой бок, подумал: "врешь, сама за мной побежишь".

Клара легла на диван и всю ночь провела без сна.

Господи, она ли его не любила, и за что все это? Горькие слезы жгли лицо ее и щеки.

На другой день она ласково обняла Красова и умоляющим голосом сказала:

-- Когда ты исправишься?

-- Никогда, верно, -- грубо ответил Иван.

Понятно они не разъехались. Для Ивана это было слишком невыгодно, для Клары слишком тяжело; -- но с этого дня Иван понял свою неотразимую силу и уже перестал сдерживаться.

-- Ежели я ее брошу да уйду, -- говорил он своим приятелям, сидя в буфете: -- так она за мною сто верст проползет. Вот что, милые, потому что она как кошка в меня влюбилась.

-- Ведьма старая, -- хохотали кругом приятели.

-- Истинная ведьма, -- подхватывал Красов и, возвращаясь домой, начинал глумиться над Кларою.

-- Ну, вот и опять пьян, -- говорит он вызывающе. -- Чего глазища выпучила. Думаешь испугался? Как же, жидовка старая. Вот подожди, сыщу молодую, только меня и видела.

-- Негодяй, -- тихо сквозь зубы говорила Клара, а потом бессонною ночью опять боролась и мучилась, желая уйти от Ивана и не имея на то воли.

-- Оставь его, уйди, -- просила Стефания. -- Тебя полюбит хороший человек. Свет велик.

-- Ах, меня любили хорошие люди, -- с мрачной усмешкой отвечала Клара и потом прибавляла: -- может за них я и несу эту муку.

-- Совсем негодяй ты, -- говорил Ивану Свистунов, -- выгонит тебя Клара и сдохнешь под забором, пьяница омерзительная.

Иван нагло усмехался и отвечал подмигивая:

-- Это меня-то выгонит? Ну, это оставь, друг.

Тем не менее к концу сезона он смирился. Однажды, проснувшись, он сознал всю невыгоду своего положения и, подойдя к Кларе, сказал:

-- Прости меня. Не я буяню, а вино во мне. Я люблю тебя, Клара.

И довольно было этих слов, чтобы лицо Клары вдруг просветлело, и она с рыданием кинулась ему на шею.

-- Чего ты, чего? Я ведь вправду, -- бормотал смущенный Иван.

-- Измучил меня ты, -- сквозь слезы прошептала Клара...

-- Теперь все по-новому, -- радостно сказала Клара Стефании, когда они свиделись.

-- Дай Бог, -- ответила Стефания.

А в тот же вечер Иван, застав ее одну в коридоре гостиницы, обнял и поцеловал.

-- Я тебя люблю, а не ту ведьму, -- сказал он. Стефания гневно вырвалась от него и ответила:

-- Я скажу ей, если еще раз посмеешь.

-- Так она и поверит -- засмеялся Иван.