Поединок страсти

Глава 10

По обыкновению осмотрев с утра загон для скота, Команчо, сев в машину, поспешил за ворота ранчо.

Обеспокоенный опозданием Кэйт, он, ни слова не сказав Дельте и Хэнку, решил выехать ей навстречу.

Кэйт никогда не опаздывала и терпеть не могла людей, которые себе это» позволяли. Перед тем как на прошлой неделе выехать в Хьюстон, она обещала Хэнку, что будет звонить каждое утро в девять часов. Дельта говорила потом, что по этим звонкам можно проверять часы.

Команчо поглядывал по обе стороны дороги, пока его грузовик ехал в гору. Что же, черт побери, могло произойти, почему Кэйт задержалась? Если она решила его поволновать, то уж он ей потом объяснит, чего стоит ему подобная нервотрепка.

В шести милях от ранчо дорога сворачивала к берегу Гуадалупе» петляя и изгибаясь, как небрежно брошенная веревка. Некоторые повороты были особенно неожиданны и опасны. Команчо сбавил скорость, не считая нужным подвергать себя пустому риску. И вдруг далеко впереди он увидел «кадиллак». Скатившись в канаву у дороги, машина была похожа на тонущий корабль. Резко затормозив, Команчо выпрыгнул из кабины.

— Кэйт! — закричал он на бегу. — Кэйт, ты здесь?

— Я застряла в кабине, — крикнула она в ответ. — Дверь заклинило.

— С тобой все в порядке? — спросил он, залезая к ней в машину через окно. — Ты можешь двигаться? Может, позвать на помощь?

— Я просто жутко испугалась, — стиснув зубы, проговорила Кэйт. Теперь, когда худшее, казалось бы, миновало, она почувствовала неописуемую слабость в ногах.

Команчо одним ударом выбил заклинившую дверь и взял Кэйт на руки.

Иногда даже самые независимые и гордые женщины нуждаются в помощи. У Кэйт было много подобных минут, но она всегда оставалась одна на пепелище надежд и планов. Тогда вместо мужчины с ней была Мимс, единственный человек, кому Кэйт могла довериться.

— Ты вся в крови. — Команчо попытался осмотреть ее рану, но Кэйт была слишком потрясена, чтобы позволить ему разжать свои руки.

Позже, в своей спальне, она будет уверять себя, что на ее месте любой человек отреагировал бы так же. Однако в этот момент, более всего на свете ей хотелось очутиться в крепких объятиях Команчо. Ничего и никогда она не желала с такой силой.

— Это просто царапина. Это может подождать. Пожалуйста, просто обними меня.

Команчо не пришлось просить дважды. Он прижал ее еще крепче, и их тела соприкоснулись от бедер до плеч. А ведь он почти забыл, как невообразимо приятно чувствовать изгибы и запах ее тела! Кэйт доверчиво прижалась, и Команчо ощутил, насколько близка ему эта женщина, чье тело подходит к его собственному как когда-то отколовшийся кусочек. Он еще долго мог бы стоять так, не двигаясь, но Кэйт знобило, еще немного и ей может стать еще хуже.

— Мне нужно отвезти тебя домой и уложить в кроватку, Китти, — сказал Команчо, неся ее к своему грузовику.

Он усадил ее в кабину, пристегнул ремни и поехал на ранчо так быстро, как позволяла безопасность. Кэйт издала отчаянный короткий крик, когда увидела на крыльце Хэнка и Дельту. Как только Команчо притормозил, она распахнула дверцу и, наполовину шагом, наполовину бегом направилась к отцу.

— Я попала в аварию. Кажется, машина безнадежно разбита.

— В аварию? — Хэнк посмотрел поверх головы Кэйт на Команчо.

— Похоже, она потеряла управление, — подтвердил Команчо.

— Я ехала слишком быстро, потому что опаздывала, — пробормотала Кэйт, зарывшись лицом в рубашку Хэнка.

Расслабившийся и успокоенный, он поднял за подбородок лицо дочери и вытер ей слезы своим носовым платком.

— Машину можно заменить, дорогуша. А ты у меня одна… Слава Богу, все обошлось!

Всю дорогу до кухни он крепко сжимал ладони дочери. В этот момент Хэнк очень сожалел о своей болезни. Если бы у него было здоровье, Кэйт не пришлось бы колесить по Техасу вдоль и поперек в попытках спасти ранчо.

— Ты ранена?

Кэйт перестала плакать.

— Я чем-то порезала шею.

— Дельта, посмотри, пожалуйста, — попросил Хэнк.

— Много лет назад, когда она упала с велосипеда, было серьезнее, — успокоила его Дельта.

— Все равно, я думаю, необходимо вызвать доктора Вильямса, пусть посмотрит!

— Мне не нужен доктор! — запротестовала Кэйт.

Если бы Хэнк не был так взволнован, он бы громко рассмеялся — уж очень Кэйт напоминала его самого в решении подобных вопросов.

— Это всего лишь царапина, — уверяла Дельта. — Давай-ка займись делом и подержи вот это, — она сунула ему в руку белую тряпочку. — А я схожу за аптечкой.

Спустя минуту Дельта перевязывала пострадавшую. Кэйт же, придя в себя, вспомнила о займе. «И надо ж такому случиться, — подумала она. — Я до сих пор ничего им не сказала о займе!»

— Нет никаких оснований, — Кэйт схватила

Хэнка за руки, — для того, чтобы мы сидели с траурными лицами только потому, что я задержалась по дороге домой. Я получила заем, папа, все до последнего пенни!

Хэнк улыбнулся.

— Это хорошие новости. Я не очень-то верил в успех, потому что слишком хорошо знал, какие тяжелые времена переживает сегодня Техас. Все эти конторы и банки находятся в полном упадке.

— Мне не пришлось обращаться в контору или в банк. Сенатор Морган познакомил меня с одним миллионером, который любит рискованные предприятия. Я забыла документы в папке на заднем сиденье «кадиллака», но условия займа очень просты. Ты в состоянии меня выслушать?

— Я могу тебя выслушать, если ты считаешь необходимым начать этот разговор прямо сейчас, — ответил Хэнк, не желая огорчать Кэйт.

— Это пятилетний договор. Первые двенадцать месяцев мы платим только проценты с предоставляемой суммы. По окончании этого срока мы начинаем выплачивать саму сумму займа, и в следующие четыре года нам следует погасить долг.

Хэнк быстро прикинул в уме: цифры получались невероятные.

— Что ты даешь под залог, ранчо?

— Это был единственный путь получить заем. И тебе не следует беспокоиться. Я уверена, что смогу расплатиться по счетам.

Хэнку пришлось прикусить язык, чтобы не выказать своего разочарования и не сказать дочери, что она совершает ужасную ошибку.

Кэйт смотрела на него лучистым взором.

— Тебе не нравятся условия?.. — сияя, Кэйт смотрела на отца. Он обещал ей свободу действий и не мог теперь нарушить своего слова.

— Я уверен, что тебе удалось сделать самое лучшее из возможного при сложившихся обстоятельствах.

— Звучит без энтузиазма.

— Меня беспокоит твое состояние. Ты все еще очень бледна.

— Если Кэйт не возражает, — прервал Команчо, — я взгляну на расчеты и цифры в документах, как только привезу ее папку.

Дельта поднялась на ноги.

— Хватит деловых разговоров, — сказала она безапелляционно. — Команчо, пожалуйста, помоги Хэнку, а я провожу Кэйт наверх.

— Ничего не имею против, — сказал Хэнк. Поднимаясь на ноги, он почувствовал дрожь в коленях. Чтобы сохранить равновесие, ему пришлось опустить руку на стол. Нагнувшись, Хэнк поцеловал Кэйт в лоб. — Дельта права. Пора нам обоим немного отдохнуть.

При обычных обстоятельствах он, безусловно, отказался бы от помощи Команчо. Однако в тот вечер Хэнк был благодарен молодому человеку за поддержку.

— Не помешало бы чего-нибудь выпить, — сказал он, опускаясь в свое любимое кресло.

— Я присоединюсь к вам, сэр.

Команчо прошел в игровую комнату и принес оттуда бутылочку бургундского и два бокала. Оба пили жадно, большими глотками, как страждущие в пустыне, приникшие к долгожданному источнику.

— Все выглядит не так уж хорошо, верно? — сказал наконец Хэнк, ставя на столик свой пустой бокал.

— Но и не совсем плохо, — ответил Команчо, вновь наполняя доверху бокалы.

— Не смеши меня, сынок. Может быть, я уже слишком стар и немощен, но я еще помню кое-что и кое в чем разбираюсь. Сегодня днем Кэйт пытались убить. Если этого еще недостаточно, то, пожалуйста — она сказала мне о каком-то сукином сыне, который, по моему мнению, ее просто-напросто надул. Так что можешь не говорить, что дела обстоят не так уж плохо.

Команчо перестал прохаживаться взад и вперед по комнате и опустился на стул рядом с Хэнком.

— Но ранчо все еще записано на ваше имя. Вы можете не подписывать документы.

— Черт побери, Команчо, ты ничего не понимаешь! Я обещал Кэйт не мешать ей ни в чем! Если я нарушу свое обещание, она улетит в Нью-Йорк следующим же рейсом. Видишь, сынок, я между двух огней…

— Думаю, вы ошибаетесь, она не уедет.

— Бог мой, как я на это надеюсь! Я знаю, насколько это эгоистично и как это нелегко для нее, но мне хочется, чтобы она оставалась со мною до конца.

— Мы уже говорили о продаже рогатого скота и фермы без земли для того, чтобы освободить территорию для экзотических животных. Это поможет нам покрыть текущие расходы. Кроме того, у меня есть еще кое-какие деньги. Если Кэйт изъявит желание, я буду рад предоставить их в полное ее распоряжение.

Хэнк пристально смотрел сквозь бокал, будто это был хрустальный шарик, способный предсказывать будущее. Теперь он поднял глаза и взглянул на Команчо.

— Я не имею никакого права просить тебя вкладывать свои собственные деньги в это дело.

— Вы не просите. Это я предлагаю.

Слишком уставший для того, чтобы заняться чем-нибудь, и слишком расстроенный для того, чтобы уснуть, Хэнк лежал в постели и просматривал старый выпуск «Галф Кост Кэттлмэна», когда в комнату вошла Дельта.

— Наконец-то Кэйт решила лечь спать, — сказала она.

— Ты покормила ее?

— Да. Но съела она не больше какой-нибудь певчей птички.

— Ты совсем забегалась, — Хэнк похлопал ладонью по одеялу. — У тебя измученный вид. Полежи со мной и передохни.

Дельта сбросила туфли и, вытянувшись на постели рядом с ним, положила голову ему на плечо.

— Мне не хватало тебя, — сказала она, улыбаясь.

Не совсем уверенный в том, что ей удобно, Хэнк обнял Дельту одной рукой и притянул ее поближе к себе.

— Прости, я иногда забываю, как тяжело тебе приходится.

— У тебя и так слишком много причин для беспокойства. Зачем тебе думать еще и обо мне, дорогой?

Хэнк гладил ее по волосам. Как сильно она поседела за последнее время.

— Я хочу, чтобы ты знала, как я раскаиваюсь во всех дурных поступках, которые совершил за свою жизнь. Но более всего я раскаиваюсь, что сломал тебе жизнь.

Дельта приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

— Ты не сломал ничьей жизни, — сказала она совершенно спокойно. — Я всегда была там, где хотела быть.

Он любил Дельту за ее доброту. Как же он груб и невнимателен был с нею. «Но теперь при всем своем желании что-то изменить, — подумал Хэнк с неожиданным чувством старческой мудрости, — я не в силах сделать ни шагу, и много ли мне еще отпущено времени…»

— Ты ненавидишь меня? — спросил он.

— Немного — иногда. Чаще всего я сердита на саму себя. Мне следовало еще много лет назад настоять на том, чтобы мы поженились.

— Еще» не поздно. Можно позвать священника, если ты хочешь…

— Это только усложнит ситуацию. Я хотела быть твоей женой. Но я не осмелюсь стать твоей вдовой.

— И дочь прямо-таки как отец… — пробормотал он.

— Что ты хочешь этим сказать? Я никогда не оставлял нам шанса на счастье, и теперь Кэйт ведет себя точно так же по отношению к Команчо. Если меня не подводит интуиция, он без ума от нее.

Дельта села и заглянула ему в глаза.

— С чего ты взял, дорогой? Хотя, может быть, ты и прав.

Кажется, впервые за все это время, она забыла о болезни Хэнка. Дельта обвила его шею руками и страстно поцеловала в губы, а когда наконец выпустила Хэнка из своих объятий, ее лицо было озарено летним солнечным светом.

— Ты все еще на высоте, Хэнк Прайд, — прошептала Дельта перед тем, как вновь приникнуть к его губам.

К своему удивлению и радости, Хэнк обнаружил, что в его теле гораздо больше жизненной силы, чем он предполагал…

Кэрролл Детвейлер, вынув запонки, снял рубашку и включил кондиционер. Затем он набрал домашний номер сенатора и рассказал ему об аварии, почти ожидая взбучки за то, что не бросился на помощь Кэйт.

Но вместо этого сенатор удивил его, поощрив.

— Ты все делаешь правильно. Это как раз тот сорт информации, в которой я нуждаюсь. Продолжай в том же духе.

— Не всякий на моем месте осмелился бы советовать тебе, как тратить деньги, но уверен ли ты, что не хочешь от меня большего? — спросил Детвейлер с надеждой.

— Я знаю, у тебя есть свои счеты с семьей Прайдов.

Но обещай мне не превышать своих прав и вести дело, как надо, — ответил Блэкджек.

— Будет сделано, босс.

Повесив трубку, Детвейлер растянулся на своей кровати королевских размеров в комнате отеля «Сандей Хауз». Поглаживая свою плоть каждый раз, как вспоминал о Кэйт, и ненавидя ее за то, что она была из рода Прайдов, он все же не мог избавиться от желания обладать ею. Когда она ехала в автомобиле с опущенным стеклом, он в бинокль разглядел ее высокую, полную грудь, подчеркиваемую легкой летней блузочкой. Ее губы тронула едва заметная улыбка. Теперь воображение рисовало ему, как эти губы ласкают его тело, как теплый влажный язычок спускается до живота и все ниже и ниже… Детвейлеру никогда не приходилось спать с такой роскошной женщиной, даже во Вьетнаме, когда он мог обладать кем хотел. Детвейлер знал, что, окажись Кэйт Прайд у него в постели, он смог бы научить ее множеству потрясающих трюков.

Его воображение рисовало картины, в которых Кэйт оказывалась уже под ним, расслабленная и открытая любому его желанию. Как-то раз в Сайгоне он таким образом уложил одну девочку. Тогда в глаза ему бросилась бутылка из-под только что допитого шампанского, и тут же пришла мысль найти ей новое применение. Резко вскочив и привязав девчонку к кровати, он попытался засунуть бутылку ей внутрь, не взирая на ее стоны и мольбы.

— Черт тебя побери. Немного грубого секса никогда не помешает, — сказал ей тогда Детвейлер. Но к тому времени, наверное, она кричала уже слишком громко, чтобы расслышать его слова.

Когда через несколько минут Детвейлер достиг оргазма, лицо и тело, которые рисовало ему воображение, уже не принадлежало бедной сайгонской девочке.

Воображение рисовало ему Кэйт.