Поединок страсти

Глава 14

С тех пор как Мимс пришла идея поехать в гости к Кэйт, прошло уже две недели. У нее было больше недели на сборы, срок достаточный, чтобы тысячу раз передумать уезжать из своего любимого Нью-Йорка. Зачастую так и случалось: она решала куда-нибудь поехать отдохнуть и тут же говорила себе, что лучше сделать это в следующий раз. Но с Пансионом Прайдов все было иначе. Мимс спала и видела, как доберется до этого, казавшегося ей скучным и унылым, места. А накануне отъезда она просто умирала от любопытства: ей просто (не терпелось узнать, чем прельстившись, ее подруга решила распрощаться со столичной жизнью.

И вот уже четыре дня Мимс гостит у Кэйт. Ее приняли как родную, и она была без ума от своей новой «семьи», — с первого взгляда Мимс влюбилась и в ранчо, и в его обитателей. Как умиляли ее хлопоты и наставления Хэнка и Дельты в это утро, когда они с Кэйт собирались ехать в Сан-Антонио, чтобы встретить Байрона Невилла.

— Будь осторожна, не торопись, — говорил Хэнк, усаживая Кэйт в «кадиллак».

— И не вздумай есть по дороге, — вставила Дельта. — Я приготовлю королевский обед!

— Когда вы рассчитываете вернуться? — Казалось, Хэнку не хотелось отпускать Кэйт ни на минуту. В глазах его светились любовь и забота.

— Самолет прилетает в два. Если с багажом не будет проблем, то к пяти мы уже вернемся, — поудобнее устраиваясь за рулем, Кэйт указала на только что установленный в машине телефон. — В крайнем случае, я позвоню.

Махнув рукой на прощание Дельте и Хэнку, она выехала на дорогу.

— Ты не сердишься на меня за то, что я потащила тебя с собой в аэропорт? — спросила Кэйт, обращаясь к Мимс.

— Конечно, нет. Мне безумно хочется как можно скорее посмотреть на этого Невилла. Судя по биографии, он человек неординарный.

Какое-то время подруги ехали молча.

— Я никогда не думала, — нарушила тишину Мимс, — что в Хилл Кантри так здорово! Я думала, ты сошла с ума, когда решила бросить карьеру и остаться здесь. Теперь же у меня в голове не укладывается, как ты не сделала этого раньше.

— Ты же знаешь, почему я не могла вернуться.

— Да, да, конечно, — отвечала Мимс. — Но, поверь, сейчас Хэнк совершенно не похож на того человека, о котором ты рассказывала.

— Он сильно изменился.

— И ты тоже.

— Видимо, — Кэйт улыбнулась, — я совершенно уже не похожа на супермодель.

— Дело не в этом, дурочка. Тут совсем другое. Мне всегда было интересно посмотреть, какой ты станешь, когда наконец поймешь, кем хочешь быть. Теперь я знаю… Аутбэк действительно для тебя очень важен?

— Как и агентство для тебя.

— Не знаю, — Мимс пожала плечами. — Кажется, сейчас у меня кризис. Страшно подумать, как много я упустила. Я обычная женщина и, естественно, мне не хватает семьи, не хватает дома.

— Не могу представить тебя с малышом на руках. Ты же деловая женщина до мозга костей!

— Окончив Гарвардский университет, я долго думала, что для меня важнее — карьера или семья.

— И ты выбрала карьеру, не так ли?

— Тогда никому не удавалось заняться и тем, и другим. Сегодня я завидую молодым — у них гораздо больше возможностей…

— Ты говоришь так, будто считаешь себя совсем старой.

— Да уж, молодой меня трудно назвать. Но хватит говорить обо мне. Последние четыре дня я слышу только об Аутбэке. Мне было бы интересно услышать и несколько слов о тебе. Я вижу, ты уже наладила отношения с отцом. А как с Команчо?

— Я не понимаю, о чем ты, — Кэйт не без притворства удивленно посмотрела на Мимс.

— Боже мой, неужели ты думаешь, что я не замечаю, как ты смотришь на него? Вы говорили с ним о прошлом?

Кэйт утвердительно показала головой.

— Итак, ты уже не злишься на Команчо?

— Некоторые вещи нелегко забыть… У него, впрочем, были веские причины, чтобы поступить со мною именно так, а не иначе.

Мимс рассмеялась.

— Черт побери, что это значит?

— По правде говоря, теперь я страшно признательна Команчо. Он великолепный помощник. Ему даже не жаль было своих сбережений для Аутбэка.

— Судя по мечтательному выражению твоего лица, я думаю, ты чувствуешь к нему гораздо больше, чем благодарность. Быть может, это любовь?

— Не думаю. Мне кажется, когда любишь, все несколько иначе… Это секс. Чистый секс, и ничего более.

— Господи, какая наивность! — Мимс опять рассмеялась. — В сексе тоже все не так просто, как хочется думать.

Она хотела сказать, что Кэйт сглупила бы, во второй раз упустив такого мужчину, как Команчо. Но, вспомнив свое печальное прошлое, свою так и не сложившуюся личную жизнь, Мимс решила, что не вправе учить подругу уму-разуму, — того и гляди кинешь камушек в свой огород. Она грустно хмыкнула, ей ничего больше не оставалось, как весь оставшийся отрезок пути смотреть в окно.

Мимс родилась и выросла в Манхэттене. Ее близость к природе определялась количеством поездок на такси через центральный парк. Она ни разу не ездила верхом и никогда не видела корову вблизи. По приезде на ранчо Мимс, удивляясь самой себе, с радостью бегала за коровами и угощала телят солью, бесстрашно разрешая им лизать свою ладонь. Мимс была уже готова заговорить, как старожилы здешних мест: вместо «посмотри» — «глянь-ка», вместо «постой» — «погоди-ка». Еще немного, и она стала бы, повторяя за Дельтой и Хэнком, очаровавшим ее в первый же день, обращаться ко всем знакомым женщинам, включая замужних, мисс…

Было что-то притягательное в жизни на ранчо, с ее бешеным темпом дневной работы и мирными ночами, когда только треск цикад нарушает ночную тишину. Люди, которых здесь встречала Мимс, казались ей удивительно честными и доброжелательными. Д Хилл Кантри напоминал ей ожившие старинные гравюры. Мимс и предположить не могла, сколько радости принесет ей эта поездка.

Вдруг, непонятно почему, ей захотелось придумать какие-нибудь причины для того, чтобы вернуться в Нью-Йорк как можно скорее. И кажется, одну она уже нашла.

— Ты думала о том, кому поручить рекламу Аутбэка? Кто будет информировать будущих посетителей?

— Еще нет. Ты можешь кого-нибудь предложить?

— Как насчет той фирмы, услугами которой пользуюсь я? Если хочешь, я проконтролирую их работу. Наверняка тебе понадобятся красочные рекламные брошюры, информационные листки для дорожных агентов и пригласительные билеты. Не помешают и несколько статеек в нью-йоркских газетах. Мне было бы очень приятно хоть чем-то помочь Аутбэку. Хочешь, я возьму на себя все хлопоты, связанные с открытием? Во-первых, я могу составить списки гостей. Надо пригласить такую публику, которая привлечет внимание средств массовой информации — радио или «Энтертаймент Тунайт». Кстати, будут и корреспонденты из журнала «Пипл»!

Кэйт колебалась. Конечно же, помощь Мимс бесценна. Она гений в таких вопросах. Но ведь у нее полно собственных дел.

— Ты опережаешь меня. Я сейчас настолько втянута в работу с декораторами и архитекторами, что совершенно не остается времени подумать о рекламе. Я ценю твое предложение, но ведь у тебя и без меня забот хватает. Кроме того, это обяжет тебя еще не раз приехать на ранчо.

— Милая моя, мне совсем это не трудно, — сказала Мимс с очаровательным техасским акцентом. Я полюбила это место и собираюсь побывать здесь еще не раз.

Байрон Невилл решил, что с воздуха Техас не так уж и отличается от Кении. Он рассмеялся, пытаясь вообразить, что все проплывающие города и фермы, напоминающие с высоты геометрические фигуры, на самом деле заросшие оазисы его родины.

Расправив плечи и вытянув затекшие ноги, Байрон попытался устроиться поудобнее. Но усталость давала о себе знать. Он оглядел салон самолета. Было очень любезно со стороны его нового хозяина — или хозяйки? — выслать ему билет первого класса. Это же невероятно дорого. Он не мог избавиться от мысли, что люди, летевшие с ним в салоне, — миллионеры. Но самое странное для Байрона было то, что все они белые. Ему не хватало черных лиц и гортанных звуков варварской речи своих соотечественников. «Да, — подумал он, — к Америке придется долго привыкать».

Через полчаса Байрон уже спускался по трапу самолета, расправляя складки на брюках, надеясь, что выглядит не слишком помятым и утомленным путешественником. В Нью-Йорке ему удалось побриться, выгладить костюм и до блеска начистить туфли. Он надеялся произвести хорошее впечатление на свою работодательницу. Кстати, мисс Прайд писала ему, что его должны встретить в багажном отделении. Следуя указаниям, он стал пробираться сквозь толпы встречающих и провожающих. Байрон выслал самое необходимое еще две недели назад. Агент по перевозке вещей долго уверял его, что багаж прибудет в Техас вместе с ним. Дожидаясь своих чемоданов, он оглядывался по сторонам. В аэропорту, не в пример самолету, было полно негров, индейцев, да и китайцев… «Америка — грандиозный миксер, — подумал Байрон, печально улыбаясь. — Она затянет и меня. Вот бы узнать, скоро ли я стану стопроцентным американцем?» Размышляя на эту тему, Байрон с Хюбопытством провинциала рассматривал снующую туда-сюда публику. Рядом с выходом он заметил двух великолепных женщин. Старшая из них — платиновая блондинка в очаровательном костюме, подчеркивающем ее миниатюрную фигуру. Другая, та, что помоложе, — очень высокая с русыми волосами была одета попроще — слаксы и блузка свободного покроя.

«Интересно, кто тот счастливчик, которого, должно быть, встречают эти женщины», — подумал Байрон, вытаскивая из кармана пиджака пачку сигарет. Закурив, он с удовольствием затянулся и подошел к бегущей дорожке с багажом. Вот наконец-то и его чемоданы. Схватив их, Байрон подошел к выходу. Удивительно, обе женщины все еще стояли на прежнем месте. Та, что повыше, взволнованно озиралась по сторонам, держа табличку с надписью: БАЙРОН НЕВИАЛ.

«Так вот кто тот самый счастливчик! Что за чудо», — подумал Байрон, направляясь к женщинам.

— Не представляю, как мы умудрились пропустить его, — пробормотала Мимс, старательно вглядываясь в толпу.

— Я тоже. Должно быть, стоило договориться с ним более точно

— Давай подождем еще минуту, — говоря это, Мимс обернулась и сразу же увидела спешащего к выходу красивого мужчину в сафари-костюме.

У незнакомца были роскошные седые волосы и отличная выправка. Успех бизнеса Мимс в значительной степени зависел от ее умения находить мужчин и женщин с выразительной фотогеничной.внешностью. Этот мужчина великолепно смотрелся бы в рекламе какого-нибудь алкогольного напитка на глянцевой обложке журнала. Он был неотразим.

Кто же он такой? Мимс тронула Кэйт за локоть.

— А ну, посмотри, видишь того мужчину? Я думаю, мне стоит поговорить с ним. Чем черт не шутит, может быть, он согласится поработать фотомоделью;

Она уже полезла в свою сумочку за визиткой, как вдруг поняла, что незнакомец шел не к выходу, а к ним. Он двигался с таким шиком, что Мимс без труда представила его работающим в престижном нью-йоркском салоне мод.

Идя навстречу женщинам, Байрон пытался отгадать, кто же из них Кэйт Прайд. Та, что постарше, смотрела ему в глаза. — Он подошел, протянул ей руку и произнес:

— Байрон Невилл к вашим услугам. А вы, должно быть, та самая…

— Мимс Полинг. — Мимс дружелюбно улыбнулась, оборачиваясь к стоящей рядом подруге. — А это Кэйт Прайд.

«Опять я опаздываю», — подумал Команчо.

Он только что принял душ и переоделся к обеду. Хотя Кэйт никак не реагировала на его старания, ей вряд ли понравится, если он явится к обеду в пропахшей потом и лошадьми рубашке, тем более сегодня, когда в Пансионе Прайдов гость.

Приближаясь к гостиной, Команчо услышал смех и возбужденную речь. Открыв дверь, он застыл на пороге, сбитый с толку таким оживлением. Хэнк, Дельта, Кэйт и Мимс, казалось, даже и не заметили его появления: всеобщее внимание было приковано к стоявшему в центре комнаты мужчине.

«Так вот он какой, белый охотник», — подумал Команчо, пользуясь возможностью незаметно разглядеть будущего управляющего. Этот сукин сын чертовски хорош собой.

Не одну женщину Кервилла свели бы с ума его превосходная выправка и улыбка, слишком великолепная, чтобы поверить в ее натуральность. Он так непринужденно чувствовал себя в твидовом жакете и старом школярском галстуке, что Команчо ощутил неловкость за свои шикарные брюки и белую рубашку с запонками.

«Слишком уж этот Невилл красив, слишком привлекателен и… слишком развязен», — подумал Команчо. Его расстроил, и расстроил очень сильно, огонек восхищения в глазах Кэйт.

— …Когда я вернулся в лагерь, — рассказывал Невилл, — герцогиня все еще восседала на разложенной газете, как королева на троне, хотя ветер уже давно сорвал тент.

— И что же она сделала? — спросила Кэйт, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.

— Она надменно протянула мне руку и произнесла: «Есть ли у вас хоть какая-нибудь туалетная принадлежность?» Я думаю, она хотела сказать «доблестное благородство».

Новый взрыв хохота потряс стены гостиной. Наконец Кэйт взглянула на Команчо.

— О, ты уже здесь, — сказала она. — Мы не начинали без тебя. Я очень рада представить тебе Байрона Невилла. Байрон, это наш управляющий, Команчо Киллиан.

Команчо подошел к красавцу-мужчине и вежливо протянул руку. Пожатие Невилла оказалось неожиданно крепким.

— Ничего себе, старина, какое интересное имя. Вы, случайно, не потомок коренного жителя?

— Коренного жителя? — Команчо почувствовал, как кровь приливает к его лицу.

— Индейцев, — объяснил Невилл.

— Я наполовину чистый американец, если это то, что вы имеете в виду, — не без раздражения ответил он. Какая, черт возьми, разница? Он же не просит Невилла выложить свою родословную.

Хэнк, вовремя смекнув в чем дело, решил прервать неприятный разговор.

— Теперь мы в полном сборе, и я хотел бы предложить тост. — Он высоко поднял свой бокал и с гордостью посмотрел на Кэйт. — За мою любимую очаровательную дочь и за успех Аутбэка!

— За вашу очаровательную дочь, — повторил Невилл, делая акцент на предпоследнем слове, — и за Аутбэк!

Он осушил свой бокал одним глотком и затем, к великому изумлению Команчо, бросил его через плечо, не оглядываясь, прямо в камин. Остальные рассмеялись даже больше, чем можно было ожидать в подобной ситуации.

«Какое ребячество», — подумал Команчо. Он обернулся к Невиллу.

— В каком племени вы обучились такому трюку?

— В английском, — хитро улыбнулся Невилл. — Мой отец во время войны служил у англичан. Это старый армейский обычай.

— М-да, казарменные привычки, — пробурчал Команчо, разглядывая осколки бокала в камине.

На протяжении всего обеда Невилл то и дело сыпал анекдотами и вспоминал забавные истории из своей личной жизни, перемежая их рассказами о животных и о случаях, происшедших с ним на охоте. В этом он превзошел даже Гарнера Холланда.

Команчо никогда не предполагал, что доживет до такого дня, когда почувствует себя чужим в доме Прайдов. Черт побери! Невилл, а не он был теперь в центре внимания. Кэйт не сводила глаз с Байрона и обращалась к Команчо только тогда, когда ей нужно было подать соль или перец.

Хотя Хэнк и Мимс пытались втянуть Команчо в разговор, он чувствовал себя не у дел и порой даже игнорировал их попытки. Он знал, что ведет себя глупо, как испорченный ребенок, но остановиться уже не мог.

Ему никогда раньше не приходилось ревновать, но теперь, стоило только Кэйт восхищенно посмотреть на белого охотника или улыбнуться ему, Команчо испытывал непреодолимое желание нагнуться через весь стол, схватить Байрона за воротничок и вытрясти из него душу.

Черт бы побрал этого нахала и ту лошадь, которая принесла его сюда!

— Дельта, это просто сказочная еда, — сказал Невилл, когда обед был закончен. — Не помню, когда я так вкусно обедал.

Дельта поднялась, чтобы убрать посуду со стола, и Невилл тут же вскочил на ноги, как кукла, выскакивающая на пружинке из табакерки.

— Разрешите помочь.

— Даже и не думайте, — сказал она, отрицательно качая головой. — Вам еще долго придется привыкать к заведенным у нас порядкам. Гости не допускаются на кухню.

— Надеюсь, вы не считаете меня гостем.

— Вы приступаете к своим обязанностям только завтра. Сегодня же вы еще наш гость, — ослепительно улыбаясь, возразила Невиллу Кэйт.

— Если уж говорить о наших обычаях, — вступил Хэнк, перехватив взгляд Команчо, — буду очень благодарен тебе, если ты покажешь Мимс и Байрону местные достопримечательности. Как насчет того, чтобы всем вместе сходить в «Сауэ Стар»?

Команчо никогда раньше не отказывал Хэнку. Но он не мог представить себе Байрона Невилла с его хорошими манерами и светским поведением в таком месте, как «Сауз Стар».

Не обращая внимания на то, что к нему в ожидании ответа обернулись все сразу, Команчо не сводил взгляда с Хэнка.

— Я не думаю, что это очень хорошая идея, сэр. До «Сауз Стар» почти тридцать миль, а я собирался лечь сегодня пораньше. Мы ведь хотели косить завтра с утра.

— Возможно, вы присоединитесь к нам как-нибудь в другой раз, — сказал Невилл, словно радуясь отказу. — Я был бы счастлив сопровождать наших прекрасных дам, если Кэйт будет так любезна указать мне дорогу. Конечно же, с вашего позволения, Хэнк.

«Сауз Стар» был салуном девятнадцатого века. У самого входа — совершенно прокуренный бар, в котором ковбои не брезговали выпить кружку-другую отличного дорогого пива и где случайные посетители и туристы могли довольно сытно перекусить перед дорогой. Чуть дальше — невысокая маленькая сцена, где местные таланты по вечерам наигрывали популярные мелодии в стиле кантри.

Владельцы ранчо, арендаторы и биржевики в сопровождении своих жен и любовниц посещали «Сауз Стар» по выходным, стекаясь со всего города и его окрестностей, как ручейки в реку. Лилось пиво, гудела толпа, и воздух становился все тяжелее.

— Прямо как в кино! — воскликнула Мимс, следуя за Кэйт к пустому столику. Она едва повернулась к Байрону. — Было ли у вас в Найроби что-нибудь подобное?

— Да, но я не уверен, что стал бы вас туда приглашать.

— Большинство здешних посетителей — местные жители, — ответила Кэйт. — Все знают друг друга. И шериф Шумакер или один из его людей постоянно посещают это заведение. Однако считаю необходимым предупредить, — она повернулась к Байрону, — пожалуйста, не приглашайте танцевать здешних красоток. Техасец становится абсолютным безумцем, когда кто-то пытается ухаживать за его дамой.

— Спасибо за предупреждение, но я и не помышлял ни о чем подобном, ведь рядом со мною две самые красивые в мире женщины.

К столику подошла изящная официантка и предложила меню.

— Прошу извинить Команчо за его вызывающее поведение, — сказала Кэйт после того, как был сделан заказ.

— Все мы иногда переживаем тяжелые времена, — ответил Байрон.

«Боже мой, и при чем здесь тяжелые времена, — подумала Мимс, — Команчо вел себя как ревнивый ребенок, который не хочет делиться с любимой игрушкой. Но разве можно винить его за это? Байрон и в самом деле достойный соперник».

Мимс откинулась на спинку стула, стараясь сосредоточиться на разговоре об Аутбэке, который вели Кэйт и Байрон. Несмотря на то что Невилл только что приехал из чужой страны, находящейся за тысячи миль отсюда, казалось, он чувствовал себя как дома. Такое спокойствие и уверенность могут прийти только с опытом и осознанием собственной силы — способностью справиться с любыми трудностями, встающими на пути. Иногда глаза Байрона становились печальными, как у старца, убеленного сединами. Это, как и все остальное, безумно нравилось Мимс. Она не могла припомнить, когда в последний раз мужчина производил на нее столь сильное впечатление. Если бы это был кто-нибудь другой, ей с легкостью удалось бы уговорить его попробовать себя в качестве фотомодели. Но это был управляющий сафари, приехавший к Кэйт. Значит, не судьба.

Мимс не заметила, как, задумавшись, потеряла нить разговора, пока Байрон не обратился к ней:

— Не хотели бы вы потанцевать? Она, конечно, хотела, но боялась оставить Кэйт одну.

— Идите, идите, — ободрила ее Кэйт. — Пока вы танцуете, я закажу еще вина.

— Ты уверена, что все будет в порядке?

— Конечно.

— Тогда я бы не отказалась, — согласилась Мимс,

Кэрролл Детвейлер уже принял пару кружек к тому времени, как вошел в «Сауз Стар». По мере того как он продвигался к стойке бара, посетители расступались перед ним, как море пред Моисеем.

С тех пор как Детвейлер переехал в Кервилл, он каждую пятницу посещал «Сауз Стар». Со своими дешевыми напитками, негласным договором полного невмешательства в дела посетителей и даже полного равнодушия к соседу по столику это место подходило ему так же, как когда-то «Старая таверна» в Элгине. Все-таки чертовски здорово, что можешь хоть где-то отвести душу. Это куда лучше, чем сидеть в пыльной комнате мотеля у экрана телевизора.

Он заказал кружку пива, отпил половину сразу же, как только ему принесли, и закурил «Мальборо». Затянувшись, Детвейлер осмотрел зал. Танцевальная площадка была так набита парочками, что у него сначала зарябило в глазах. Но затем его взгляд остановился на очень миловидной леди. Черт! Без сомнения, это Мимс Полинг. А кто рядом с нею? Байрон Невилл, тот самый белый охотник, которого Кэйт с Мимс встречали в аэропорту. Он смотрится здесь, как петух в свинарнике. Какого черта их понесло в «Сауз Стар»?! Что они делают здесь, так далеко от ранчо? И где же мисс Рост и Совершенство? Детвейлер вглядывался в танцующие пары, почти ожидая увидеть ее с ублюдком-управляющим. Когда не удалось отыскать ее среди танцующих, он принялся осматривать сидящих за столиками.

«Вот и сучка», — подумал Детвейлер, отыскав взглядом Кэйт. Она наблюдала за своими друзьями, рассеянно улыбаясь им. Он знал, что лучше не показываться Кэйт на глаза, но его тянуло к ней, словно железную скрепку к магниту. Всякий раз, когда он вспоминал, как она раздевалась в тот день у реки, ему становилось плохо. Почему бы не пригласить ее на танец? От этой мысли у него перехватило дыхание.

Детвейлер редко ввязывался в драки — он всегда помнил, что за все приходится платить. Но сегодня ему было наплевать на последствия. Да и потом, разве может какой-то быстрый короткий танец спутать его планы? Кэйт наверняка решит, что он обыкновенный ковбой — искатель приключений.

«Какая очаровательная пара», — думала Кэйт, глядя на Байрона и Мимс, но какой-то пьяный болван вдруг загородил от нее танцевальную площадку.

— Как насчет потанцевать? — хриплым голосом произнес он, совершенно по-хамски дыша ей в лицо перегаром.

Кэйт подняла глаза. Стоявший перед ней человек был огромен. Его безобразные черты лица дополнял длинный, во всю щеку шрам. По сравнению с таким ухажером Фредди Крюгер был бы просто ягодкой.

— Я думаю, не стоит, — сказала она самым прохладным тоном.

— О, не стесняйтесь, леди. Разве трудно уделить пару минут такому парню, как я? — не давая Кэйт возможности еще раз отказать, он дернул ее за руку и, словно марионетку, стащив со стула, поволок к танцевальной площадке.

Сопротивляться было бесполезно, и Кэйт оставила свои жалкие попытки вырваться из рук мерзавца. «Ах, если бы Команчо оказался рядом, уж он-то разобрался бы с этим обнаглевшим ковбоем, — думала она. — Ужасные манеры. Конечно же, лучше не втягивать Байрона в подобные истории».

— Ну, хорошо, — сказала Кэйт, — но только один танец, и все. Мой друг очень ревнив и у него скверный характер. Боюсь, у вас могут быть неприятности.

Казалось, это не произвело на нахала никакого впечатления.

— Вы же та самая знаменитая модель, не так ли? — спросил он, прижимая к себе Кэйт.

— Эй, отпусти-ка меня. Мне нужно чем-то дышать. — Кэйт попыталась остановить своего кавалера, от всего сердца желая, чтобы кто-нибудь хорошенько намял ему бока.

— В чем дело? Неужели я вас не устраиваю?

Негодяй прижался к ней так откровенно, что она почувствовала бедром его плоть. Кэйт попыталась выскользнуть из его объятий, но тщетно. «Боже мой, этот мерзавец собирается изнасиловать меня при всем честном народе!» — подумала Кэйт, когда он попытался прижаться к ней еще откровеннее.

Ей удалось высвободить свою правую руку и упереться ему в плечо. Когда не получилось отстраниться, Кэйт стала бить его рукой по спине. Никакой реакции. С тем же успехом она могла бы колотить стену.

— Я люблю женщин, которые пытаются сопротивляться.

Без особого труда прижав ее руку к своему бедру, он принялся расстегивать на ней блузку. Спускаясь все ниже, он страстно дышал ей в ухо, постанывая от вожделения.

Кэйт подумала, не закричать ли ей, но вдруг сообразила, что совершенно не может предугадать реакцию посетителей «Сауз Стар». Кроме того, всякий, кто понаблюдал бы за тем, как они танцуют, решил бы, что у них просто небольшая любовная ссора.

— Черт возьми! Ты, задница, дай мне вернуться на свое место, — прошипела Кэйт.

— О, погоди. Попробуй — это тебе понравится. — Он уже расстегнул все пуговицы и сжал ее грудь. — Как бы я хотел раздеть тебя всю. Ты уже готова, дорогая? Люблю горячих женщин.

Кэйт задрожала от ярости. Предприняв последнюю отчаянную попытку оттолкнуть его, она попробовала врезать ему между ног, но он увернулся от удара. Казалось, Детвейлер не замечал, что музыка уже закончилась, он не замечал ничего, кроме своего собственного сумасшедшего желания…

…»А Мимс превосходно танцует, — подумал Байрон, вдыхая аромат ее тела. — Она умна, обаятельна. Теплый ветерок свободной Америки так и исходит от нее. Очень жаль, что через два дня ей нужно уезжать в Нью-Йорк».

— Вы часто навещаете Кэйт? — спросил он.

— Я здесь впервые, но, надеюсь, не в последний раз.

— Возвращайтесь скорее.

Они поговорили об ее агентстве, о причинах, по которым ему пришлось оставить Кению, о его взглядах на Аутбэк. За время разговора их тела сблизились и внезапно соприкоснулись. Теперь в словах не было необходимости. Плоть говорила на своем собственном языке. Байрон нежно обхватил Мимс за талию и не отпускал до тех пор, пока не затихла музыка. Хорошо, что Кэйт настояла, чтобы они с Мимс пошли танцевать. Вряд ли при других обстоятельствах можно было прикоснуться к ней, думал Байрон, ведя свою даму обратно к столику. Усадив Мимс, он вдруг увидел, как Кэйт стоит посреди танцплощадки с каким-то незнакомцем. Музыканты уже устроили перекур, а кавалер по-прежнему продолжал прижимать ее к себе. Последний раз такой ужас и отчаяние в глазах женщины он видел много лет назад, во время прихода мародеров в Кифару.

— Черт бы меня побрал! — пробормотал Байрон, застыв на месте.

— В чем дело? — спросила Мимс.

— Кажется, у Кэйт неприятности.

Мимс оглянулась на танцевальную площадку.

— О, Боже мой! Что нам делать? — ужаснулась она.

— Не нам, а мне. Боюсь, придется немного поимпровизировать. Постойте, подождите здесь.

— Может, я позову шерифа?

— Не думаю, чтобы он успел вовремя.

«Принцесса и страшилище», — подумал Байрон, приближаясь к нелепой паре.

— Эй, старина, — он потряс громилу за плечо, — может быть, вам невдомек, но никто уже не танцует.

— Пошел вон, — ответил негодяй. Байрон обхватил его руками и оттащил от Кэйт. «Бедная девочка, — подумал он. — И ведь она наверняка все это время не сводила с меня глаз. Как я мог оставить ее одну!»

— Тебе же сказано — убирайся, — повторил чудовище.

Судя по всему, этот проходимец имел весьма ограниченный словарный запас.

— Это что, особый вид приветствия для приезжающих в Штаты?

Байрон встал между мерзавцем и Кэйт, давая ей возможность уйти. Он почувствовал, что привлекает внимание людей и что вскоре вокруг них соберется толпа.

— Эй, тигр, покажи ему, где раки зимуют! — выкрикнул кто-то из глубины зала.

— Идите к машине! — крикнул Невилл через плечо, надеясь, что Мимс и Кэйт сделают так, как он сказал.

Байрон не отрываясь смотрел в глаза негодяю. Звери всегда выдают себя взглядом, когда собираются атаковать. А этот человек — зверь, опасный, как матерый хищник.

— А если я хочу, чтобы сучки остались?

— Для вас лучше как можно скорее забыть об этом желании.

— Ты мне угрожаешь, молокосос? — громила замахнулся на Невилла кулаком, похожим на кусок свиного сала.

Еще до того как он сдвинулся с места, Байрон, угадав его намерения, увернулся и резко ударил негодяя в пах. Чудовище застонало, опустило голову и упало, как подрубленное дерево.

Сразу же после этого в дверях зала показался мужчина средних лет в униформе. За ним следовали Кэйт и Мимс.

Подойдя, Мимс вскинула на Байрона великолепные голубые глаза.

— У вас все в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.

— Лучше не бывает, — усмехнулся он.

— Что здесь происходит? — спросил мужчина в униформе.

— Ничего особенного. Всего лишь какой-то негодяй позволил себе выпить лишнего.

Команчо мучила бессонница. Лежа в постели, он снова и снова думал о нынешнем вечере и все никак не понимал — что же его расстроило больше: то, как вела себя Кэйт, или же он сам. За столом, конечно, он явно перегнул палку. Но что говорить о Кэйт. Она смотрела Невиллу в рот и ловила каждое слово этого болтуна.

Поняв, что попытки заснуть тщетны, Команчо скинул с себя скрученную простыню, встал с кровати, накинул халат и прошел через весь дом к парадному входу. Траубл вертелся под ногами, помахивая хвостом и стараясь заглянуть в глаза хозяину, будто разделяя его печаль.

На улице было душно, в небе сверкали молнии, вдалеке слышались раскаты грома. Команчо задумчиво вышагивал взад и вперед по крыльцу и не услышал шума мотора приближающегося «кадиллака». Он поднял голову только тогда, когда машина уже проехала мимо него. «Почему же они так рано вернулись, — подумал Команчо, — может, что-то случилось?». Мигом оказавшись в своей комнате, схватив первые попавшиеся брюки и рубашку, он бросился за «кадиллаком». Уже на бегу Команчо подумал, что изрядно помятые рабочие рубашка и брюки далеко не парадная форма, но ничего другого под рукой не оказалось. Подбежав к «кадиллаку» как только тот затормозил, он открыл дверцу кабины водителя. К его удивлению, Кэйт за рулем не было.

Из машины вышел Байрон.

— Что это? Нас встречают, как какую-нибудь делегацию.

Он нагнулся, чтобы погладить Траубла. Обычно пес был предельно холоден с незнакомыми людьми, но сейчас он весело закрутил хвостом, будто Байрон был его старым другом. «Предатель», — подумал Команчо.

— Что-то вы рановато вернулись, — сказал Команчо, как только увидел Кэйт с другой стороны «кадиллака». — Ну, как вам «Сауз Стар»?

Кэйт громко рассмеялась в ответ, будто Команчо сказал ей нечто забавное.

Мимс, вышедшая следом за ней, тоже улыбалась.

— Знаете, вам лучше было бы поехать с нами. Какой-то жуткий тип пригласил Кэйт на танец и не захотел ее отпускать, даже когда закончилась музыка.

— Жуткий тип? — переспросил Команчо, взволнованный словами Мимс.

— Чудовище, громадное чудовище, — вставил Байрон. — Наша Кэйт была страшно напугана.

«Наша» Кэйт? Команчо был возмущен. Она не их, а его Кэйт, его и только его.

— Что же в конце концов произошло? Кэйт и Мимс залились смехом, им пришлось ухватиться друг за друга, чтобы удержаться на ногах.

— Байрон бросился меня спасать, — наконец выдохнула Кэйт.

Команчо повернулся к Невиллу. Он почувствовал, как холодеет у него под ложечкой.

— Вы не заметили, курил ли этот мерзавец «Мальборо»?

— Я не успел что-нибудь заметить.

Команчо внимательно посмотрел на Байрона, соображая, как ему удалось справиться с таким громилой.

— Вы позвали шерифа?

— Не было времени.

— Но что же вы сделали?

— Мне пришлось забыть о благородстве и драться с ним не по правилам.

— Что, черт побери, все это значит?

— Я дал ему… э-э-э, как бы это выразиться при дамах, ну… понимаете, да? — сказал Байрон, улыбаясь. Судя по всему, он был доволен исходом дела.

— Это был великолепный удар! — Кэйт быстро обошла машину и взяла Байрона под руку. — Даже и не знаю, как вас благодарить.

— Пустяки, — Байрон поцеловал ей руку.

Как же, пустяки, подумал Команчо пять минут спустя, возвращаясь домой в полном одиночестве. Байрон теперь герой, а он чувствует себя полным идиотом.

Кэрролл Детвейлер тяжело дыша сидел на своей кровати с незажженной сигаретой в зубах и мял пальцами подушку со льдом. Черт побери! Еще один такой удар, и ему придется петь сопрано. Ему было худо и от выпитого, и от удара. Но более всего страдало его самолюбие. Сенатору, конечно же, не расскажешь, каких дров он наломал.

Детвейлер до сих пор не верил, что позволил улизнуть этой сучке. Он выл от досады, думая об этом. Если бы не чертовка Кэйт, с ним бы никогда не произошло такого позорного случая. Никогда! Если бы она не вела себя так надменно и соблазнительно одновременно, если бы она сразу же приняла приглашение на танец, он удовлетворился бы малым, и ему хватило бы ума сдержаться. Но эта дрянь смотрела на него, как на пещерного человека.

Мысли о мести проносились в его голове жаром. То, что должно было быть делом сенатора, превратилось в личную кровную месть. Так или иначе, Кэйт Прайд заплатит ему за унижение.