Наше знанье —

сила

и оружие.



Вот ряд образцов А. в стихах других советских поэтов:

Мне хочется домой, в огромность

Квартиры, наводящей грусть.

Войду, сниму пальто, опомнюсь,

Огнями улиц озарюсь.

(Б. Пастернак)

Поздравляю вас, мама,

с днем рождения вашего сына.

За него вы волнуетесь,

и волнуетесь сильно.

Вот лежит он,

худущий,

больной и неприбранный,

Неразумно женатый,

для дома неприбыльный.

(Е. Евтушенко)

Подолгу наблюдали мы закат,

Соседей наших клавиши сердили.

К старинному роялю музыкант

Склонял свои печальные седины.

(Б. Ахмадулина)

Когда в душе души избыток —

Ни мелких чувств, ни слов избитых.

Душа по-новому щедра,

Добра, как песенка щегла.

(Р. Казакова)



2) Повтор ударных, преимущественно гласных звуков внутри стиха. Внутренние А. встречаются в русском народном стихе, например в песне «Ах вы, сени, мои сени»:

...Сени новые, кленовые, решётчатые...

...Выпускала сокола из правого рукава...

...Полети ты, мой сокол, высоко и далеко,

И высоко и далеко на родиму сторону.



Внутренним А. мастерски пользовался Пушкин, например в следующих стихах, построенных на гулком «у»:

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных,

Я предаюсь своим мечтам.



Весьма выразительны внутренние А. у М. Лермонтова на «у» и на «а» в стихотворении «Бородино»:

У наших ушки на макушке,

Чуть утро осветило пушки

И леса синие верхушки —

Французы тут как тут.


Забил заряд я в пушку туго

И думал: угощу я друга!..


...Вот затрещали барабаны —

И отступили басурманы.

Тогда считать мы стали раны,

Товарищей считать.

АССОНА’НС СЕМАНТИ’ЧЕСКИЙ — см. Семантический ассонанс.

АСТЕИ’ЗМ (греч. ἀστεῖσμός — шутка, острота) — см. Антифразис.

АСТРОФИ’ЧНОСТЬ СТИХА’ (от греч. ἄστροφος — бесстрофный) — свободное расположение в поэме, написанной метрическим стихом (или в длинном метрическом стихотворении), рифмованных строк, без соблюдения строфического единства в стихах. Астрофичны, например, поэмы А. Пушкина «Руслан и Людмила», «Цыганы», «Полтава», поэмы М. Лермонтова «Демон» и А. Блока «Возмездие».

АТОНИ’РОВАНИЕ (греч. ἀ — частица отрицания и τόνος — напряжение, удар; тон) — в метрическом стопном стихе ослабление или утрата акцента в слове, занимающем подчиненное или второстепенное место в фразе, и усиление за счет этого акцентности в смежных словах. Чаще А. наблюдается в словах, подпадающих под анакрузу, например:

Солнца | лу́ч промеж | ли́п был и | жгу́ч и вы|сок.

(А. Фет)

С дру|жиной сво|ей в царе|градской бро|не ∧

Князь | по полю | едет на | верном ко|не ∧

(А. Пушкин)



Возможно А. в середине стиха при нарушении строгого ритма:

Он бросился со всех четырех ног.

(И. Крылов)

Иных занятий и утех

В деревне нет после обеда.

(А. Пушкин)



ср. Хориямб.

АФОРИ’ЗМ (греч. ἀφορισμός) — изречение, выражающее с предельной лаконичностью в отточенной форме какую-либо оригинальную мысль. Афористические строки нередки в стихах русских поэтов:

Привычка свыше нам дана,

Замена счастию она.

(А. Пушкин)

Поэтом можешь ты не быть,

Но гражданином быть обязан.

(Н. Некрасов)

Мысль изреченная есть ложь.

(Ф. Тютчев)

Ненавижу

всяческую мертвечину!

Обожаю

всяческую жизнь!

(В. Маяковский)

Чем продолжительней молчанье,

Тем удивительнее речь.

(Н. Ушаков)

Смелого пуля боится,

Смелого штык не берет.

(А. Сурков)



А. насыщена комедия А. Грибоедова «Горе от ума», например:

...Счастливые часов не наблюдают...

...Служить бы рад, прислуживаться тошно.

...Блажен, кто верует: тепло ему на свете.

АШУ’Г (араб., букв. — влюблённый) — народный певец-поэт на Кавказе (Армения, Грузия, Азербайджан, Дагестан) и в Турции. А. импровизируют свои песни, исполняя их под аккомпанемент струнного инструмента (саза или кеманче). Классиком ашугской поэзии является великий ашуг Армении Саят-Нова, живший в 18 в. Он слагал свои песни на армянском, грузинском, азербайджанском и тюркском языках. Из современных А. прославились дагестанский поэт Сулейман Стальский и азербайджанский А. — Гусейн.

БА’КХИЙ (греч. βακχεῖος — вакхическая стопа) — в античной метрике название пятидольной стопы о трех слогах следующего строения ◡◡‾◡‾◡‾◡‾. В русской метрике Б. не употребителен, но некоторые теоретики стиха считают возможным называть Б. амфибрахическую стопу с дополнительным акцентом ◡◡́◡́; например:

В глаза́х ве́р|но, сват, у | тебя по|темнело.

... Хвати́л о́|земь шапку, | подперся | в бока...

...«Ну, что́, бра́т? | успели | ли с медом | убраться?»

(И. Никитин)

БАЛЛА’ДА (пров. balada, от ballar — плясать) — лирический жанр, возникший в средние века в поэзии романских стран. На протяжении многовековой истории своего существования этот жанр претерпел коренные изменения тематического и структурного характера. Первоначально Б. была лирической хороводной песней (например, провансальская Б.). Классическая французская Б. 14—15 вв. — это лирическое стихотворение без сюжета или с ослабленным сюжетом. Во французской Б. — три восьмистрочных строфы, и, кроме того, заключительная четырехстрочная строфа, называемая «посылкой», где автор обращается к определенному лицу, которому посвящена данная Б. Таким образом, классическая французская Б. состоит из 28 строк. Рифмы для всех трех строф — однозвучные, располагаются они в строфе по схеме ababbcbc; в «посылке» рифмы такие, как во второй полустрофе, т.е., bcbc. Последняя строка каждой строфы, а также «посылки» является как бы рефреном, она повторяется дословно. Стихотворный метр Б. — пятистопный или четырехстопный ямб. Таковы Б. классиков французской поэзии — Дешана, К. Маро, Ф. Вийона, П. Ронсара и др. Образцом французской Б. может служить следующая баллада Вийона «О женщинах былых времен»:

Скажите, где в стране ль теней,

Дочь Рима, Флора, перл бесценный?

Архиппа где? Таида с ней,

Сестра — подруга незабвенной?

Где Эхо, чей ответ мгновенный

Живил когда-то тихий брег, —

С ее красою несравненной?

Увы, где прошлогодний снег!


Где Элоиза, всех мудрей,

Та, за кого был дерзновенный

Пьер Абеляр лишен страстей

И сам ушел в приют священный?

Где та царица, кем, надменной,

Был Буридан, под злобный смех,

В мешке опущен в холод пенный?

Увы, где прошлогодний снег!


Где Бланка, лилии белей,

Чей всех пленял напев сиренный?

Алиса? Биче? Берта? — чей

Призыв был крепче клятвы ленной?

Где Жанна, что познала, пленной,

Костер и смерть за славный грех?

Где все, владычица вселенной?

Увы, где прошлогодний снег!


О, государь! С тоской смиренной

Недель и лет мы встретим бег;

Припев пребудет неизменный:

Увы, где прошлогодний снег!

(пер. В. Брюсова)



Классическая французская Б. является канонической, точно разработанной формой лирического стихотворения. Изредка наблюдались отступления от канонической балладной строфы, и некоторые французские поэты строили строфу Б. не на восьми, а на десяти или двадцати строках.


Итальянская Б. отличается от французской более свободной формой строфики, рефрен в ней не соблюдается. Примеры классической итальянской Б. можно найти у Данте и Петрарки.


Английская Б. не похожа ни на французскую, ни на итальянскую. Английская Б. — это, по существу, сюжетная лиро-эпическая поэма строго строфической формы (обычно — четверостишия); строится она на фантастическом, легендарно-историческом или бытовом материале. Таковы, например, Б. о народном герое Робине Гуде. Развитие Б. в Англии приходится на 18 и особенно на 19 вв. Виднейшими представителями балладного жанра в Англии являются Р. Бернс, С. Колридж, Р. Соути, У. Блейк, Р. Стивенсон.


В Германии Б. первоначально была хороводной песней. Затем она приняла форму сюжетной лиро-эпической полупоэмы на материале сказаний, легенд или античных мифов. Такие Б. писали Ф. Шиллер, И. Гете, А. Брентано, Л. Уланд и др. Образец короткой немецкой Б. — «Лесной царь» Гете (переведена на русский язык В. Жуковским).


Своеобразный жанр Б. создала русская народная поэзия: это лиро-эпическое стихотворное произведение с ярко выраженным сюжетом исторического или бытового характера. От былины она отличается меньшим размером, от песни — сюжетностью. Среди русских народных Б. есть такие известные песни-баллады, как «Ванька-ключник», «Сестра и братья-разбойники», «Конь и сокол», «Сокол и ворона», «Горе».


В русской книжной поэзии зачинателем Б. как жанра был В. Жуковский («Светлана», «Людмила»), вслед за которым образцы русских Б. дал А. Пушкин («Песнь о вещем Олеге»), а затем М. Лермонтов («Бородино», «Спор», «В избушке позднею порой»), И. Козлов, А. К. Толстой, В. Брюсов и др.


Советские поэты нередко обращаются к жанру Б. Зачинателем Б. в советской поэзии следует считать Н. Тихонова («Баллада о синем пакете», «Баллада о гвоздях»), за ним следуют С. Есенин («Баллада о двадцати шести») и Э. Багрицкий («Арбуз», «Контрабандисты»). Лирические баллады Б. Пастернака «На даче спят» и «Дрожат гаражи автобазы» построены по композиционным правилам французской Б. Широкую популярность завоевала политическая Б. в годы Великой Отечественной войны. Таковы «Баллада об ордене» А. Безыменского; «Баллада о пехотной гордости» А. Суркова; «Баллада о трех коммунистах» Н. Тихонова; «Баллада о мальчике» А. Жарова; «Баллада о ленинизме», «Баллада о танке „КВ“» И. Сельвинского. Советская баллада — это сюжетное стихотворение на современную тему, выдержанное преимущественно в остром ритме. Вот «Баллада о гвоздях» Н. Тихонова:

Спокойно трубку докурил до конца

Спокойно улыбку стер с лица.


«Команда, во фронт! Офицеры, вперед!».

Сухими шагами командир идет.


И слова́ равняются в полный рост:

«С якоря в восемь. Курс — ост.


У кого жены, дети, брат, —

Пишите, мы не придем назад.


Знаю, будет знатный кегельбан».

И старший в ответ: «Есть, капитан».


А самый дерзкий и молодой

Смотрел на солнце над водой:


«Не все ли равно, — сказал он, — где?

Еще спокойней лежать в воде».


Адмиральским ушам простукал рассвет:

«Приказ исполнен. Спасенных нет».


Гвозди б делать из этих людей.

Крепче б не было в мире гвоздей.

БАНА’ЛЬНЫЕ РИ’ФМЫ (франц. banal) — избитые, примелькавшиеся рифмы: море — горе, кровь — любовь, даль — печаль, слезы — морозы — розы, волн — полн и т.п. Некоторые из этих рифм по своему звучанию относятся к разряду богатых рифм (роза — мороза), но вследствие частой повторяемости в стихах они примелькались и утеряли тот минимум неожиданности и ту свежесть, какие необходимы для богатой рифмовки. К Б. р. относятся глагольные рифмы, рифменные пары существительных с окончанием на «ение» и «ание», прилагательных на «ой» и т.п.

БАНДУРИ’СТ — см. Кобзарь.

БАРД (слово кельт. происхождения) — 1) древнекельтский странствующий поэт-певец; 2) нарицательное название поэта.

БА’СНЯ — жанр сатирической поэзии, небольшое произведение, преимущественно стихотворное, нравоучительного характера. В Б. аллегорически изображаются человеческие поступки и социальные отношения. Введение в Б. диалога придает ей оттенок комедийности. В начале Б. иногда бывает вступление, подготавливающее читателя к дальнейшему изложению; в конце Б. обычно дается краткое резюме, раскрывающее ее замысел и называемое «моралью». Здоровый юмор, комедийность, сатиричность и установка на мораль — характерные черты Б. Персонажи В., помимо людей, чаще всего — животные, птицы, рыбы, насекомые, растения. Характерно, что в Б. обычно отсутствуют метафорические выражения, язык Б. — всегда простой, автологический (см. Автология). В основе сюжетной структуры Б. лежит развернутое сравнение.


Б. — чрезвычайно трудная форма поэзии; баснописцы — редкое явление в литературе. В древней Греции прославился баснописец Эзоп, писавший Б. в прозе, в Риме — Федр, переделывавший Б. Эзопа и писавший оригинальные. На западе наиболее известные баснописцы: Ж. Лафонтен — во Франции, Г. Лессинг и Х. Геллерт — в Германии, Т. Мур — в Англии.


В России Б., как стихотворный жанр, развилась в конце 18 и начале 19 вв., хотя попытки писания Б. были уже у поэтов-силлабистов 17 в., в частности у Симеона Полоцкого, а затем у поэтов 18 в. — В. Тредиаковского, А. Кантемира и А. Сумарокова. Наибольшую известность завоевали тогда в России баснописцы И. Хемницер, А. Измайлов и И. Дмитриев. Подлинным же создателем русской классической басни с ее реалистичностью, психологизмом и политической заостренностью является И. Крылов. После Крылова почти на протяжении столетия в России не было басен как стихотворного поэтического жанра. Отдельные попытки поэтов и сатириков 60-х годов писать Б. не дали заметных результатов.


Возрождение русской Б. началось в советскую эпоху. Виднейший представитель советского басенного жанра Демьян Бедный развил крыловскую традицию и дал ряд интересных образцов политической, агитационной басни. Вслед за Д. Бедным Б. писал Иван Батрак, но они далеко уступают басням Демьяна Бедного. Примечательны басни С. Михалкова, они остро современны по тематике, сатиричны по замыслу и написаны хорошим языком.


ср. Притча, Скирли.

БА’ХАРЬ, баятель — в древней Руси рассказыватель басен, историй, сказок. Б. обычно были старики-инвалиды, часто слепые старцы. История сохранила имена некоторых придворных Б.: у царя Михаила Федоровича Б. были Клим Орефин, Петр Сапогов и Богдан Путята, у Василия Шуйского — Иван. Б. изредка встречались и в 19 в. Так, Л. Толстой писал в своих «Воспоминаниях детства»: «Лев Степанович был слепой сказочник (он был уже стариком, когда я знал его), — остаток старинного барства, барства деда. Он был куплен только для того, чтобы рассказывать сказки».

БАХШИ’ (у каракалпаков и казахов — баксы) — название народного поэта-сказителя в Узбекистане, Туркмении и Синзяне (у уйгуров). Б. поет под аккомпанемент струнного инструмента — дутары.

БАЯ’Н (боян) — 1) легендарный певец-поэт древней Руси, о котором упоминается в «Слове о полку Игореве»: «Начати же ся тъй песни по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню. Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облакы». 2) Нарицательное имя древнего русского поэта.

БАЯТИ’ (азерб.) — распространенная в азербайджанской и турецкой поэзии форма четверостишия, в котором рифмуются первый, второй и четвертый стихи, третий стих остается холостым, незарифмованным. Как и в русских народных частушках, главная мысль Б. выражается в двух последних строках. Исполняются Б. ашугами.

БЕ’ДНАЯ РИ’ФМА — рифмуемые слова, в которых созвучны лишь ударные гласные: зову — иду, вблизи — земли, вода — дома. К категории Б. р. относятся также рифмуемые слова одной и той же грамматической формы (падежной или глагольной).


Примеры Б. р.:

Обходит волк вокруг гумна,

И если в поле тишина,

То даже слышны издали

Его тяжелые шаги.

(М. Лермонтов)

В избе сам друг с обманщицей

Зима нас заперла,

В мои глаза суровые

Глядит, — молчит жена.

(Н. Некрасов)

Не жизни жаль с томительным

дыханьем,


Что жизнь и смерть!? А жаль того

огня,

Что просиял над целым мирозданьем,

И в ночь идет, и плачет уходя.

(А. Фет)

БЕЙТ (араб.) — двустишие в арабоязычной, персоязычной и тюркоязычной письменной поэзии. Из Б. составляютсягазели касыды, месневи, рубаи и другие формы восточной поэзии.

БЕ’ЛЫЙ СТИХ — название метрических (стопных) стихов, без рифм. Термин Б. с. перешел в русскую поэтику с французского — vers blanc, который, в свою очередь, взят из английской поэтики, где незарифмованные стихи называются blank verse (blank — сгладить, стереть, уничтожить), т.е. стихи со стертой, уничтоженной рифмой. Античные поэты писали стихи без рифм.


Б. c. (точнее — безрифменный) наиболее употребителен в русской народной поэзии; структурную роль рифм здесь играет определенная клаузула. В книжной же русской поэзии Б. с., наоборот, менее употребителен. Досиллабический и силлабический период русской поэзии характерен особенным вниманием поэтов к рифме. Но уже В. Тредиаковский, увидев основу стиха не в рифме, а в ритме, метре, пренебрежительно назвал рифму «детинской сопелкой». Он первый стал писать гекзаметры Б. с., без рифмы. Вслед за ним А. Кантемир перевел Б. c. «Анакреонтовы песни» и «Письма» Квинта Горация Флакка — факт большой важности, свидетельствующий о том, что поэты-силлабисты считали главным в стихе не рифму, а, как писал Кантемир, «некое мерное согласие и некой приятной звон», т.е. метрический ритм, стопный размер. Если Б. с. гекзаметра и других античных размеров были приняты в русской книжной поэзии без спора, то Б. с. в других размерах не сразу привились в практике поэтов. Наиболее решительным защитником Б. с. в начале 19 в. был В. Жуковский. Его поддержали А. Пушкин, А. Кольцов, отчасти М. Лермонтов; и далее Б. с. перестает быть редким явлением в русской поэзии. Для Б. с. характерна астрофичность или бедная строфика, так как строфическое разнообразие в стопном стихе определяется разнообразной системой рифмовки. Однако отсутствие рифмы не лишает Б. с. поэтических достоинств; основные компоненты стиха — ритм, образность языка, клаузула и пр. — в Б. с. сохраняются. В частности, Б. с. остается наиболее принятым в драматических произведениях — обычно пятистопный ямб. Вот несколько примеров Б. с.


Четырехстопный ямб:

В еврейской хижине лампада

В одном углу бледна горит,

Перед лампадою старик

Читает библию. Седые

На книгу падают власы...

(А. Пушкин)



Пятистопный ямб:

Все говорят: нет правды на земле.

Но правды нет и выше. Для меня

Так это ясно, как простая гамма.

Родился я с любовию к искусству...

(А. Пушкин)



Четырехстопный хорей:

Трудно дело птицелова:

Заучи повадки птичьи,

Помни время перелетов,

Разным посвистом свисти.

(Э. Багрицкий)



Пятистопный хорей (встречается редко):

Восемь лет в Венеции я не был...

Мука Бреннер! Вымотало душу

По мостам, ущельям и туннелям,

Но зато какой глубокий отдых!..

(И. Бунин)



Четырехстопный (четырехкратный) амфибрахий:

Безмолвное море, лазурное море,

Стою очарован над бездной твоей.

Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,

Тревожною думой наполнено ты.

(В. Жуковский)



В. Луговской написал Б. с. (пятистопный ямб) книгу поэм «Середина века».

БЕРНЕ’СКО (итал. bernesco) — пародийно-сатирический жанр в Италии; создателем Б. был поэт Франческо Берни (Berni) (1498—1532), который называл его бурлеска. Б. — это шуточное произведение, в котором ничтожные лица и события описываются в высоком, торжественном стиле. Из Италии жанр Б. под именем бурлески перешел во Францию.

БЕСЕ’ДА — название вечеринок (обычно зимой) в русских деревнях; на этих беседах, нередко заканчивавшихся пирушкой, выступали рассказчики, сказочники, песельники, былинники; таким образом, Б. были некогда своеобразными литературными собраниями. Б. часто упоминаются в народных песнях: «Во пиру была, во беседушке».

БЕССОЮ’ЗИЕ, или асиндетон, — стилистический прием, при котором отсутствуют (опущены) союзы, соединяющие во фразах слова и предложения, вследствие чего речь приобретает большую сжатость, компактность. Б. противоположно многосоюзию (полисиндетону), которое применяется гораздо чаще. Примеры Б.:

Швед, русский колет, рубит, режет,

Бой барабанный, клики, скрежет.

(А. Пушкин)

Тени сизые смесились,

Цвет поблекнул, звук уснул;

Жизнь, движенье разрешились

В сумрак зыбкий, в дальний гул.

(Ф. Тютчев)



Редкий случай выдержанного Б. в большом стихотворном отрывке:

...Приходилось туго.

Заводы стыли. Прятал хлеб кулак.

Сыпняк блуждал, вокруг измена зрела,

Вздуваясь гнойниками.

Старый мир:

Бесхлебье, бессапожье, бездорожье,

Изнеженность, истрепанность, измор,

Невежество, неверье, неуменье, —

Все пыжилось, хрипело, упиралось,

Дрожало, ныло, ляскало зубами,

Брело на цыпочках, ползло на брюхе,

Из-за угла высовывало нос,

Ухмылку, заносило нож, дубину,

Мешая жить, мешая создавать...

(Г. Шенгели)

БЕСТИА’РИЙ (от лат. bestiarius — звериный) — литературные произведения европейского средневековья, аллегорическое описание зверей. Частично к этому жанру литературы относятся басни, в которых, например, под Львом разумеется царь, под Лисой — хитрость, под Ослом — глупость, под Медведем — неуклюжесть и т.д.

БЕСЦЕЗУ’РНЫЙ СТИХ — стихи, в которых нет постоянной цезуры. Несоблюдение цезурного словораздела на определенном месте стиха меняет ритм. Разница между цезурным и бесцезурным стихом ясно ощутима на слух из сравнения следующих пушкинских стихов (пятистопный ямб):

Я не хочу | делиться с мертвецом

Любовницей, | ему принадлежавшей.

Нет, полно мне | притворствовать! Скажу

Всю истину; | так знай же: твой Димитрий

Давно погиб, | зарыт — и не воскреснет.

(«Борис Годунов»)



Здесь, как мы видим, постоянная цезура на второй стопе.


Без постоянной цезуры:

...Нет,

Когда ты весел, | издали ко мне

Спешишь и кличешь — | где моя голубка,

Что делает она? | а там целуешь

И вопрошаешь: | рада ль я тебе

И ожидала ли тебя | так рано —

А нынче — | слушаешь меня ты молча,

Не обнимаешь, | не целуешь в очи...

(«Русалка»)

БИМЕТРИ’Я (от лат. bis — дважды и греч. μέτρον — мера) — двойная читка стиха, двойная интерпретация а) в результате явной двойственности его метрического строя или б) вследствие неясности и сложности его ритмической структуры. Примером Б. первого порядка служат следующие строки:

Вечерний свет погас.

Чуть дышет гладь воды.

Настал заветный час

Для искристой звезды.

(К. Бальмонт)



Эти стихи можно прочитать следующим образом (для наглядности каждое двустишие, образующее собой завершенный тактометрический период, записывается в одну строку):

Ве|черний свет по|гас. ∧∧ Чуть | дышет гладь во|ды. ∧∧

На|стал заветный | час ∧∧ для | искристой звез|ды. ∧∧



Перед нами четырехкратный четырехдольник второй с двудольной паузой в каждом полупериоде. Но эти же стихи читаются как беспаузный шестидольник второй, который обычно входит в состав так называемого шестистопного ямба:

Ве|черний свет по|гас. Чуть | дышет гладь во|ды.

На|стал заветный | час для | искристой звез|ды.



Каждый из вариантов этих биметричных строк вполне закономерен.


Классическим примером возможности двойного прочтения служит «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М. Лермонтова. Это произведение может быть прочитано как дисметрические стихи (народный трехударник) и как метрические стихи (народный тактовик). Вот дисметрическое толкование стихотворной структуры «Песни»:

Ох ты го́й еси, царь Ива́н Васи́льевич!

Про тебя́ нашу пе́сню сложи́ли мы,

Про твово́ люби́мого опри́чника,

Да про сме́лого купца́, про Кала́шникова;

Мы сложи́ли её на стари́нный лад,

Мы пева́ли её под гусля́рный звон

И причи́тывали (∧́) да приска́зывали.



А теперь те же стихи вставим в рамки тактовика и проскандируем четким речитативом, подобно стихам «Высота, высота поднебесная» (четырехкратный четырехдольник третий):

Ох ты | гой еси, ∧| царь Иван Ва|си-илье-е|вич! ∧

Про те|бя ∧ нашу | пе-есню сло|жи-или ∧| мы, ∧

Про тво|во ∧ лю-у|бимого оп|ри-ични-и|ка, ∧

Да про | смелого куп|ца, ∧ про Ка|ла-ашнико|ва;∧

Мы сло|жи-или е|ё ∧ на ста|ри-инный ∧| лад, ∧

Мы пе|ва-али е|ё ∧ под гус|ля-арный ∧| звон ∧

И при|чи-ытыва|ли ∧ да прис|ка-азыва|ли. ∧



Биметричными также становятся стихи в результате смещения ритма, которое возникает в случае очень резкой и продолжительной ритмической инверсии; обычно это происходит со стихами шестидольного строя, когда под влиянием инверсированной передвижки ударных слогов в стихе получается трехдольный ритм ◡◡́◡|◡◡́◡вместо шестидольного ◡̋◡◡◡|◡́◡ = ◡◡̋◡◡|◡́◡.


Смещение ритма в шестидольниках под влиянием ритмической инверсии — явление, нередко встречающееся в народной поэзии. Для примера можно указать на стихотворение «Ночка»; его сложная ритмическая структура выдержана в размере шестидольника, но в конце стихотворения ритм шестидольника как бы соскальзывает на трехдольный под влиянием сильнейшей ритмической инверсии, падающей на первую половину шестидольника. Вот начало и конец «Ночки» (слова, подпадающие под ритмическую инверсию, подчеркнуты):

| Ночка, моя | ночка, || ночка темна|я, ∧|

| Ночка темна|я, да || ночь осення|я. ∧|

| Ночь осення|я, да || не последня|я! ∧|

| ...На этой на | речке || купался бо|бер, ∧|

| Купался, ку|пался — || не выкупал|ся, ∧|

| Не выкупал|ся — да || весь вымазал|ся. ∧|

| На горку взо|шел — ∧|| отряхивал|ся, ∧|

| Отряхивал|ся, ∧|| охорашивал|ся, ∧|

| Хотят бобра | бить, ∧|| хотят застрелить, ∧|

| Хотят шубу | шить, ∧|| бобром обло|жить. ∧|



Аналогичное смещение ритма наблюдается в шестидольниках Т. Шевченко, в частности в начале поэмы «Гайдамаки» («Все йде, все минає — і краю немає»), которое, к сожалению, под влиянием силлаботонической теории читается и переводится на русский язык как амфибрахическое, в то время как Шевченко не писал амфибрахическим размером (см. Шевченковский стих).

БИСТИКАУ’РИ (груз.) — название старинного грузинского стихотворного размера, которым в конце 7 в. были переведены поэмы Гомера на грузинский язык.

БЛАГОЗВУ’ЧИЕ — см. Эвфония.

«БЛАТНО’Й ЯЗЫ’К» — см. Жаргон, Арго.

БОГА’ТАЯ РИ’ФМА — наиболее полное совпадение в рифмуемых словах звуков, не только согласных, начинающих ударный слог, но и звуков, предшествующих ударному слогу: демократ — стократ, канала — доканала, матовая — выматывая.


Примеры Б. р.:

Где горизонта борозда?

Все линии потеряны.

Скажи,

которая звезда

и где

глаза пантерины?

Не счел бы

лучший казначей

звезды

тропических ночей.

(В. Маяковский)

Человек сказал Днепру:

— Я стеной тебя запру.

(С. Маршак)

По станице тополи

Гнутся на ветру.

По станице топали

Кони поутру.

(А. Сурков)



ср. Каламбурная рифма, Омонимическая рифма.

БРАХИКАТАЛЕКТИ’ЧЕСКИЙ СТИХ — см. Каталектика.

БРАХИ’КОЛОН (греч. βραχύς — короткий и κῶλον — член; здесь: стих, строка) — стихотворение или часть стихотворения, каждая строка которого состоит из односложного слова. Например:

Бей

тех,

чей

смех!

Вей,

рей,

сей

снег!

(Н. Асеев)



Ритмологически эти строки укладываются в тактометрический период четырехкратного четырехдольника третьего, который соответствует паузированному хореическому размеру:

Бей ∧| те́х, ∧ чей ∧| сме́х! ∧ Вей, ∧| ре́й, ∧ сей ∧| сне́г! ∧



В поэме В. Маяковского «Про это» есть место, в котором хореический размер стихов перебивается короткими строчками Б.:

Мальчик шел, в закат глаза уставя.

Был закат непревзойдимо желт.

Даже снег желтел к Тверской заставе.

Ничего не видя, мальчик шел.

Шел,

вдруг

встал.

В шелк

рук

сталь.

С час закат смотрел, глаза уставя,

за мальчишкой легшую кайму.

Снег, хрустя, разламывал суставы.

Для чего?

Зачем?

Кому?



Здесь строчки Б. — это паузированный хореический размер (трехстопный), ему соответствует шестидольник первый:

| Ше́л, ∧ вдруг ∧| вста́л, ∧|

|В ше́лк ∧ рук ∧| ста́ль. ∧|



Ритм этих стихов подконтролен метру таких строк:

| Я встречала | там ∧|

| Двадцать первый | год. ∧|

| Сладок был ус|там ∧|

| Черный душный | мед. ∧|

(А. Ахматова)



К разряду брахиколонических стихов можно отнести начало стихотворения Н. Асеева «Собачий поезд», где перемежаются односложные и двусложные слова:

Стынь,

Стужа,

Стынь,

Стужа,

Стынь,

Стынь,

Стынь...

День —

Ужас,

День —

Ужас,

День,

Динь,

Динь.



Ритмологически асеевский Б. — это паузированный четырехкратный четырехдольник первый, которому соответствует хореический размер; если объединить короткие строчки в тактометрический период, то мы получим:

| Сты́нь, ∧ стужа, | сты́нь, ∧ стужа, | сты́нь, ∧ стынь, ∧| сты́нь... ∧∧∧|

|Де́нь — ∧ ужас, | де́нь — ∧ ужас, | де́нь, ∧ динь, ∧| ди́нь... ∧∧∧|



В манере Б. написан следующий отрывок из поэмы А. Безыменского «Трагедийная ночь»:

Крут,

прям

Злой

гак,

Не

кран,

А

маг.

Вот

маг

Сверг

высь,

Взлет,

взмах

Вверх,

вниз.



Следует отметить, что как элемент поэтической системы Б. появился в русской поэзии сравнительно недавно, у современных поэтов.

БРАХИХОРЕ’Й (от греч. βραχύς — короткий и χορεῖος — хорей) — второе название античной амфибрахической стопы.см. Амфибрахий.

БУКО’ЛИКА, БУКОЛИ’ЧЕСКАЯ ПОЭ’ЗИЯ (от греч. βουκόλος — пастух), или пасторальная (от лат. pastoralis — пастушеский) — один из наиболее распространенных жанров античной поэзии. Основателем его является Феокрит. В буколиках (или пасторалях) поэты прославляли красоты природы и прелести мирной сельской жизни. Жанры Б. п. —идиллия и эклога. Наиболее известный древнегреческий поэт-буколик Феокрит жил в 3 в. до н.э. Из латинских поэтов-пасторалистов прославился Вергилий, написавший «Буколики» в подражание Феокриту.


В Западной Европе Б. п. возникла сначала в Италии, в эпоху Возрождения, затем распространилась в поэзии других европейских стран. Типичной для европейской Б. п. является пасторальная поэма в октавах итальянского поэта Дж. Боккаччо «Фьезоланские нимфы» (см. перевод Ю. Верховского).


В России опыты Б. п. появились в конце 18 и начале 19 вв., они были подражательны. Идиллии и эклоги писали А. Сумароков, Я. Княжнин, А. Дельвиг, В. Панаев, Н. Гнедич, В. Жуковский, И. Богданович и др. Среди русских поэтов и читателей всегда существовало шутливо-ироническое отношение к Б. п. Уже к середине 19 в. Б. п. исчезла в русской литературе. Однако можно отметить демонстративные попытки отдельных поэтов возродить в русской поэзии этот жанр; таковы идиллические гекзаметры П. Радимова.

БУРИМЕ’ (франц. bouts rimés — рифмованные концы) — стихотворение на заранее заданные, необычные рифмы, затрудняющие пишущему Б. ассоциативные связи; иногда для Б. дается определенная тема, далекая от лексики, в пределах которой намечены заданные рифмы, что еще более осложняет выполнение задания — написать безукоризненное по форме стихотворение.


Форма Б. возникла в первой половине 17 в. во Франции, поводом послужил следующий случай. Некий поэт Дюло заявил, что он потерял рукопись с 300 сонетами. Огромное количество произведений вызвало у публики сомнение. Дюло объяснил, что, строго говоря, он написал не 300 сонетов, а лишь заготовил для них рифмы. Рифмы ко многим сонетам Дюло были известны, и его друзья решили написать сонеты на готовые рифмы. От сонетного Б. поэты перешли к другим видам стиха с готовыми рифмами. Так возникла форма Б. как стихотворной игры. В 19 в. А. Дюма организовал во Франции конкурс на Б., в результате которого он опубликовал в 1864 г. книгу стихов 350 участников конкурса.


В России писание Б. не пошло дальше литературных салонов и некоторых журналов. В 1914 году редактор петербургского журнала «Весна» Н. Шебуев объявил первый в России массовый конкурс на Б., в котором приняло участие большое количество поэтов-профессионалов, начинающих поэтов и стихотворцев-любителей. Стихи участников конкурса были напечатаны в этом журнале.

БУРЛЕ’СКА, бурлеск, бюрлеск (франц. burlesque, итал. burlesco, от итал. burla — шутка), — своеобразный жанр комической поэзии, состоящий в снижении высокого и возвышении низменного. В Италии в 14—15 вв.существовала бурлескная лирика: высоким стилем описывались самые будничные, а порой и низменные или просто некрасивые вещи (ослицы, грязная вонючая гостиница, уродливая старуха и т.п.). Таков был поэт Ф. Берни (16 в.). В комичных терцинах, пародировавших «Божественную комедию» Данте, он писал о чуме, о крысах, об угрях, о персиках. Его именем и до сих пор в Италии называется бурлескная поэзия («poesia bernesca»). До Ф. Берни в Италии писал комические бурлескные сонеты Д. Буркьело (15 в.). Зачинателем собственно бурлескного жанра в Европе считается поэт Лалли, который в 1633 г. напечатал поэму «Eneida travestita» («Перелицованная Энеида»). Во Франции его поддержал Поль Скаррон, напечатавший поэму «Перелицованный Вергилий» («Vergili travesti»), в которой он травестировал, т.е. перелицевал на умышленно шутовском языке, а порой и на вульгарном диалекте «Энеиду» Вергилия, высмеивая, таким образом, форму древнеклассической поэзии. Подобные произведения писал и другой французский писатель 17 в. Дассуси. В противовес бурлескам Скаррона, имевшим у читателей огромный успех, Н. Буало в 18 в. написал героико-комическую поэму «Налой» («Le Lutrin»), в которой он не снижал высокого стиля, как это делал автор «Перелицованного Вергилия», а, наоборот, незначительному содержанию своей поэмы придал высокий стиль. Таким образом, в европейской комической поэзии возникли два вида Б. с общим для обоих видов комическим эффектом пародирования. Истоки Б. можно найти в античной поэзии: известная поэма «Война мышей и лягушек» пародирует «Илиаду» Гомера.


В России зачинателем бурлескной поэзии был поэт В. Майков (1728—78), который в поэмах «Игрок ломбера» и «Елисей, или Раздраженный Вакх» применил второй вид Б., употребленный Буало. В «Елисее» Майков травестировал героический эпос: его поэма написана александрийским стихом, который считался в 18 в.канонической формой стиха героического эпоса; начинается она традиционным обращением поэта к лире. Персонажи поэмы — ямщик (Елисей), пьяницы, проститутки; место действия — кабак, публичный дом и т.п. В конце 18 в. Н. Осипов написал классическим четырехстопным ямбом огромную (около 22 000 строк) поэму «Вергилиева Энеида, вывернутая наизнанку», которую в начале 19 в. закончил А. Котельницкий. Поэма Осипова написана в духе первого типа Б., т.е. в духе снижения высокого. Под влиянием поэмы Осипова украинский поэт И. Котляревский создал свою знаменитую «Вергилиеву Энеиду». Русская бурлескная поэзия получила в 18 в. название «ирои-комической поэзии». Некоторые советские исследователи (Д. Благой) относят к бурлескной поэзии и «Душеньку» Богдановича. В 19 в. в белорусской литературе была создана бурлескная поэма «Тарас на Парнасе», автор ее неизвестен. Бурлескную поэзию любил А. Пушкин. Он высоко ценил «Елисея» Майкова и сам написал торжественными терцинами гениальную Б., травестирующую картину ада из «Божественной комедии» Данте:

И дале мы пошли — и страх обнял меня.

Бесенок, под себя поджав свое копыто,

Крутил ростовщика у адского огня,

Горячий капал жир в копченое корыто,

И лопал на огне печеный ростовшик.

А я: «Поведай мне: в сей казни что сокрыто?

Виргилий мне: «Мой сын, сей казни смысл велик.

Одно стяжание имев всегда в предмете,

Жир должников своих сосал сей злой старик

И их безжалостно крутил на вашем свете...»



Стилистически Пушкин объединил в своем отрывке оба вида Б.


Элементы Б. можно найти в гротескной поэме А. Твардовского «Теркин на том свете». Частично к Б. примыкаетмакаронический стих.

БУФФ (от итал. buffo — шутовской, комический) — комическая пьеса, построенная на смешных, шутливых положениях. В русской книжной литературе Б. — редкий жанр. К нему относится политическая «Мистерия-буфф» В. Маяковского, построенная на принципе гротеска. В русской народной литературе буффонадные пьесы были довольно распространенным жанром; таковы некоторые «вертепные действа», представления скоморохов, «Петрушка» и др.

БЫЛИ’НЫ, или ста́рины, — жанр русского народного эпоса, песни-сказания о богатырях, народных героях и исторических событиях Древней Руси. Б. принадлежат к устному народному творчеству (фольклор). Первые записи Б. относятся к 17 в., но основные записи сделаны в середине 18 в. уральским казаком Киршей Даниловым. Его сборник «Древние русские стихотворения» был издан в 1804 г. и составил эпоху в изучении русского народного творчества. В 19 в. ряд исследователей русского фольклора — П. Кириевский, Н. Рыбников, А. Гильфердинг, А. Марков и др. — провели дальнейшие записи Б. и песен, главным образом на севере России. В советскую эпоху большое количество северных Б. собрано и издано Б. М. и Ю. М. Соколовыми, начавшими эту работу еще до Октябрьской революции. Собирание Б. продолжается и в настоящее время.


Русские Б. представляют собой оригинальнейшее явление в мировой фольклорной литературе как по содержанию, так и по форме. В них с большой силой отразился дух русского народа — независимого, могучего, трудолюбивого, сурового и добродушного. Любовь к родине, глубокий историзм, неиссякаемая жизнерадостность — основные черты русских народных былин. Если содержание Б. (идейный замысел, сюжет), их композиция (зачин, изложение, концовка) и стиль (образы, сравнения, метафоры, эпитеты, параллелизмы и пр.) изучены исследователями довольно подробно и уже установлены определенные особенности, отличающие Б. от других жанров народной поэзии, то изучение стихотворной формы Б. до сих пор остается дискуссионным. В истории исследований стихотворной формы Б. наметились три точки зрения. Одни исследователи утверждали, что «наша народная песня, а именно богатырская, не есть определенное стихотворение и не имеет определенного метра, отделяющего его от прозы» (К. Аксаков). Дальнейшего развития и поддержки эта точка зрения не получила. Вторая группа исследователей во главе с выдающимся ученым первой половины 19 в. А. Востоковым (за ним С. Шафранов, частично И. Голохвастов, Н. Греч и др.) доказывала, что русский народный стих вообще, а Б. в частности, есть стих акцентный, что строится он лишь на определенном количестве словесно-логических ударений (два или три на стихотворную строку) и что «стопы» имеются лишь в конце строк (клаузулы), а «начало и середина, — по словам А. Востокова, — не имеют определенного стопосложения». Эта точка зрения на строй русского народного стиха имеет самую большую группу последователей вплоть до наших дней; это мнение разделял советский исследователь стиха М. Штокмар. Наконец, третья группа исследователей, начиная от автора тактовой теории стихотворного ритма А. Кубарева (30-е годы 19 в.), поддержанного Н. Надеждиным, А. Дубенским, а затем Ф. Коршем, утверждала, что в основе стихосложения русских народных песен и Б. лежит своеобразная метрическая система тактового характера. Из советских исследователей стиха эту точку зрения разделял М. Малишевский. Итак, три мнения: 1) стихи Б. — это прозаическая речь; 2) русская Б. зиждется на акцентной системе стихосложения; 3) русская Б. имеет тактовую систему стиха. Говоря объективно, все эти теории русского народного стиха имеют основания для своего сосуществования с той, однако, поправкой, что часть Б. действительно построена на интонационно-фразовой основе (фразовик), другая часть — на акцентной системе, а третья часть — на тактовом, вернее на тактометрическом принципе. Отсутствие в русских Б. силлаботонического стихосложения в том виде, в каком оно предоставлено стихами русских поэтов от Ломоносова до Брюсова (т.е. ямб, хорей, дактиль и пр.), не дает права отрицать в строении Б. метрический принцип. Русская классическая версификация коренным образом отличается от античной своим обязательным равносложием соизмеримых строк. Русские Б. резко отличаются своеобразием своих форм от этих двух систем. На протяжении столетий русский народ выработал свои самобытные, оригинальные формы стиха, обусловленные природой самого языка и законами ритма, лежащими в основе гармонических процессов. Именно то обстоятельство, что Б., равно как и другие произведения народного творчества, передавались устно из рода в род, из века в век, через безымянных народных поэтов (сказителей, песенников), говорит об устойчивости народной традиции стихотворных форм, которые совершенствовались от поколения к поколению. Устная эстафета стала решающим фактором в выработке поэтического мастерства Б., своеобразных по своему ритмическому строению. Некоторая монотонность стиха Б. объясняется, по мнению изучавшего народный стих Н. Чернышевского, однообразием деревенской жизни в старой Руси.


Ниже даны образцы стихового строя русских Б. трех формаций; примеры взяты из сборника Кирши Данилова «Древние российские стихотворения».


1) Интонационно-фразовый стих, или фразовик; это дисметрический стих, он основан на чередовании речевых волн, расчлененных смысловыми паузами и равносложными клаузулами (рифмованными в раешном стихе):

Под славным великим Новым-городом,

По славному озеру по Ильменю

Плавает-поплавает сер селезень,

Как бы ярой гоголь поныривает,

А плавает-поплавает червлен корабль

Как бы молода Василья Буславьевича,

А и молода Василья со ево дружиною хороброю,

Тридцать удалых молодцов...

(«Василий Буслаев молиться ездил»)



2) Вторая формация — дисметрический акцентный стих, или ударник, он строится на равном количестве в строке ударных, логически весомых слов. Ниже приводится трехударник с трехсложными клаузулами:

А из пу́стыни бы́ло Ефи́мьевы,

Из монастыря́ (бы́ло) из Боголю́бова,

Начина́ли кали́ки нарежа́тися

Ко свято́му гра́ду Иеруса́лиму,

Сорок ка́лик и́х со кали́кою.

Станови́лися (’) во еди́ной круг,

Оне ду́мали ду́мушку еди́ную,

А еди́ну ду́мушку кре́пкую;

Выбира́ли бо́льшева ата́мана

Молоды́ Касья́на сына Миха́йлыча...

(«Сорок калик со каликою»)



3) Третья формация былинного стиха, самая интересная с точки зрения ритмологии, — это строгий метрический стих (обычно четырехкратный четырехдольник) с постоянной или с подвижной анакрузой. Ритмические модификации былинного четырехдольника, который представляет собой форму народного тактовика, очень разнообразны, в них причудливо, но закономерно сочетаются ударные и безударные слоги, долгие (двудольные) и краткие (однодольные), иногда встречается ритмическая инверсия. Контрольный ряд тактометрического периода, в рамки которого укладывается каждый стих былинного тактовика, такой: |◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|. Вот начало Б. «Алеша Попович», анакруза — двудольная; размер — четырехкратный четырехдольник третий — ◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡:

∧ Из| славнова Рос|това красна |го-оро-о| да, ∧

Как два| я-асныя| соколы вы|лё-отыва|ли, ∧

Выез|жали два мо|гучия бо|га-аты-и|ри: ∧

Что по| именю А|лешинька По|по-ович ∧|млад, ∧

А со| молодцем Е|ки-имом И|ва-анови|чем. ∧

Оне| е-ездят, бо|гатыри, пле|ча ∧ о пле|чо, ∧

∧ Стре|мя-ано в стре|мяно бога|ты-ырско-о|е, ∧

Они| ездили-гу|ляли по чис|ту-у по-о|лю, ∧

Ниче|го ∧ оне| в поле не на|е-езжива|ли, ∧1

Не ви|да-али ∧|птицы пере|лё-отны-ы|я, ∧

Не ви|дали оне| зве-еря прыс|ку-уче-е|ва, ∧

Только| в чи-истом ∧| по-оле на|е-еха-а|ли, ∧

∧ Ле|жит ∧ три до|ро-оги ши|ро-оки-и|я, ∧

Проме|жу ∧ тех до|рог лежит го|рю-уч ка-а|мень, ∧

А на| ка-аменю| по-одпись под|пи-иса-ана... ∧



См. также примеры в статьях: Народный стих, Исторические песни и Частушки.


1 подлиннике описка: «Ничего оне в чистом поле не наезживали»; слово «чистом» выпадает из ритма, оно лишнее в строке.

ВАРИА’НТЫ (от лат. varians — изменяющийся) — в художественном произведении разночтения его частей, глав, строф или строк, появившиеся в процессе работы автора над текстом. Изучение черновых В. художественного произведения дает возможность судить о процессе его создания, иногда помогает выявить первоначальную идею произведения, измененную в окончательном тексте.


Примером создания разных В. текста могут служить следующие стихи А. Пушкина под названием «Старик» (перевод из Марота):

1.

Уж я не тот философ страстный,

Что прежде так любить умел,

Моя весна и лето красно

Ушли — за тридевять земель!

Амур, свет возраста златого!

Богов тебя всех боле чтил;

Ах! если б я родился снова,

Уж так ли бы тебе служил!

(Редакция 1814—1815 гг.)

2.

Уж я не тот любовник страстный,

Кому дивился прежде свет:

Моя весна и лето красно

Навек прошли, пропал и след.

Амур, бог возраста младого!

Я твой служитель верный был;

Ах! если б мог родиться снова,

Уж так ли б я тебе служил!

(Редакция 1825 г.)



В стихотворении В. Маяковского «Сергею Есенину» сказано:

Дескать,

вам приставить бы

кого из напостов —

стали б

содержанием

премного одаренней.

Вы бы

в день

писали

строк по сто́,

утомительно

и длинно,

как Доронин



В первоначальном варианте у Маяковского было: «Верноподданно и длинно, как Доронин», т.е. по-напостовски, по-рапповски


К категории В. можно отнести стихотворные переводы одного и того же произведения иностранного автора, выполненные разными переводчиками. В этом отношении интересно и поучительно сравнить перевод знаменитого сонета Шекспира № 66, сделанный тремя русскими переводчиками — дореволюционным поэтом А. Кремлевым и советскими поэтами — Б. Пастернаком и С. Маршаком:

1.

Зову я смерть — покой моих скорбей;

Я вижу, что бедняк всем чужд, назначен

Не к радости, а к горю средь людей,

Долг верности чистейшей в них утрачен.


Честь ложно и постыдно воздана;

Достоинство унижено обидно,

И чистота души развращена;

Хромая власть сковала дух постыдно,


Заставила искусство замолчать,

Невежда (как ученый) правит знаньем,

И глупостью все скромность стали звать,

Добро в плену у зла: таким сознаньем


Измученный, оставил землю б я,

Когда б не здесь была любовь моя!

(пер. А. Кремлева)

2.

Измучась всем, я умереть хочу.

Тоска смотреть, как мается бедняк,

И как шутя живется богачу,

И доверять, и попадать впросак.


И наблюдать, как наглость лезет в свет,

И честь девичья катится ко дну,

И знать, что ходу совершенствам нет,

И видеть мощь у немощи в плену.


И вспоминать, что мысли заткнут рот,

И разум сносит глупость и хулу,

И прямодушье простотой слывет,

И доброта прислуживает злу,


Измучась всем, не стал бы жить и дня,

Да другу будет трудно без меня.

(пер. Б. Пастернака)

3.

Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж

Достоинство, что просит подаянье,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеяньи,


И совершенству ложный приговор,

И девственность, поруганную грубо,

И неуместной почести позор,

И мощь в плену у немощи беззубой,


И простоту, что глупостью слывет.

И глупость в маске мудреца, пророка,

И вдохновения зажатый рот,

И праведность на службе у порока.


Все мерзостно, что вижу я вокруг,

Но жаль тебя покинуть, милый друг.

(пер. С. Маршака)

ВАРСАКИ’ — название шутливой любовной песни в туркменской поэзии.

ВЕНО’К СОНЕ’ТОВ — архитектоническая форма поэмы, состоящей из 15 сонетов. В.с. строится так: тематическим и композиционным ключом (основой) является магистральный сонет (или магистрал), замыкающий собой поэму; этот, пятнадцатый по счету, сонет пишется раньше других, в нем заключается замысел всего В. с. Первый сонет начинается первой строкой магистрала и заканчивается второй его строкой; первый стих второго сонета повторяет последнюю строку первого сонета и заканчивается этот сонет третьей строкой магистрала. И так далее — до последнего, 14-го сонета, который начинается последней строкой магистрала и кончается первой его строкой, замыкая собой кольцо строк. Таким образом, 15-й, магистральный сонет состоит из строк, последовательно прошедших через все 14 сонетов.


B. c. изобретен в Италии в 13 в. Это весьма трудная поэтическая форма, требующая от поэта исключительного мастерства (особенно в подборе выразительных рифм). Первый В. с. на русском языке принадлежит Ф. Коршу, который в 1889 г. перевел В. с. славянского поэта Франца Прешерна. Оригинальные В. с. написали: Вяч. Иванов («Cor ardens»), В. Брюсов («Роковой ряд»), М. Волошин («Luñaria»), из советских поэтов — С. Кирсанов («Весть о мире»), М. Дудин («Орбита»), С. Матюшкин («Осенний венок»).


Для ознакомления с формой В. с. ниже приводятся три первых и два последних сонета из лирического В. с. Валерия Брюсова «Роковой ряд», напечатанного в сб. «Скрижаль» (1918 г.):

1.

Четырнадцать имен назвать мне надо...

Какие выбрать меж святых имен,

Томивших сердце мукой и отрадой?

Все прошлое встает, как жуткий сон.


Я помню юность; синий сумрак сада;

Сирени льнут, пьяня, со всех сторон...

Я — мальчик, я — поэт, и я — влюблен,

И ты со мной, как белая Дриада!


Ты страсть мою с улыбкой приняла,

Ласкала, в отроке поэта холя,

Дала восторг и, скромная, ушла...


Предвестье жизни, мой учитель, Лёля!

Тебя я назвал первой, меж других

Имен любимых, памятных, живых.

2.

Имен любимых, памятных, живых

Так много! Но, змеей меня ужаля,

Осталась ты царицей дней былых,

Коварная и маленькая Таля.


Любила ты. Средь шумов городских,

Придя ко мне под волшебством вуаля,

Так нежно ты стонала: «Милый Валя!»,

Когда порыв желаний юных тих.


Но ты владела полудетской страстью;

Навек меня сковать мечтала властью

Зеленых глаз... А воли жаждал я.


И я бежал, измены не тая,

Тебе с безжалостностью кинув: «Падай!»

С какой, отравно ранящей, усладой!

3.

С какой, отравно ранящей усладой,

Припал к другим я, лепетным устам!

Я ждал любви, я требовал с досадой,

Но не хотел любви предаться сам.


Мне жизнь казалась блещущей эстрадой;

Лобзанья, слезы, встречи по ночам, —

Все было повод к огненным стихам;

Я скорбь венчал сонетом иль балладой.


Был вечер; буря; вспышки облаков;

В беседке, там, рыдала ты, — без слов

Поняв, что я лишь роль играю, раня...


Но роль была — мой Рок! Прости мне, Маня!

Сам я судил себя в стихах глухих.

Теперь, в мечтах я повторяю их.

.........................

14.

Да! Ты ль, венок сонетов, неизменен?

Я жизнь прошел, казалось, до конца;

Но не хватило розы для венца,

Чтоб он в столетьях расцветал, нетленен.


Тогда, с улыбкой детского лица,

Мелькнула... Но — да будет сокровенен

Звук имени последнего: мгновенен

Восторг признаний и мертвит сердца!


Останься ты неназванной, безвестной, —

Но будет жив твой образ бестелесный

Для тех, кто стих мой вспомнят наизусть.


Ты — завершенье рокового ряда:

Тринадцать названо; ты — здесь, и пусть

Четырнадцать назвать мне было надо.

15.

Четырнадцать назвать мне было надо

Имен любимых, памятных, живых!

С какой, отравно ранящей, усладой,

Теперь, в мечтах я повторяю их!


Но боль былую память множить рада:

О, счастье мук, бесстрашных, молодых,

Навек закрепощенных в четкий стих!

Ты — слаще смерти! ты — желанней яда!


Как будто призраков туманный строй,

В вечерних далях реет предо мной, —

И каждый образ для меня священен.


Вот близкие склоняются ко мне...

В смятеньи — думы, вся душа — в огне...

Но ты ль, венок сонетов, неизменен?



см. Сонет.

ВЕРЛИ’БР (франц. vers libre — свободный стих) — термин западной поэтики, под которым с начала 20 в. в русской поэтике разумеется ряд своеобразных формаций стиха, отличающихся от равносложного силлабического и равносложного силлаботонического стиха. Первоначально В., или свободным стихом, в России назывались переведенные на русский язык стихи французских поэтов-символистов и главным образом стихи бельгийца Эмиля Верхарна — метрические, но не равностопные, как, например, рифмованный трехдольный В. с подвижной анакрузой:

Улица быстрым потоком шагов,

Плеч, и рук, и голов

Катится, в яростном шуме,

К мигу безумий,

Но вместе —

К свершеньям, к надеждам и к мести!...

(«Восстание», пер. В. Брюсова)



Однако в практике русских поэтов такие стихи появлялись задолго до символистов, например разностопный трехдольник вне тактометрического периода с подвижной анакрузой, без рифм, у А. Фета:

Я люблю многое, близкое сердцу,

Только редко люблю я...

Чаще всего мне приятно скользить по заливу, —

Так, — забываясь

Под звучную меру весла,

Омоченного пеной шипучей, —

Да смотреть, много ль отъехал

И много ль осталось,

Да не видать ли зарницы...



Все формы В. распадаются на две категории: метрический В. и дисметрический В. У русских поэтов обозначилась явная тенденция к трехдольному метрическому В. Такие В. писали А. Фет, А. К. Толстой, К. Бальмонт, В. Брюсов, А. Блок, М. Волошин, И. Бунин, М. Кузмин, А. Белый и др. Интересно, что М. Лермонтов первым написал стихи в форме трехдольного В., вне периода: «Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, к небу меня приучали, и я с той поры все мечтаю об вас да о небе...». Этот отрывок легко обратить в стихотворные строки:

Синие горы Кавказа,

приветствую вас!

вы взлелеяли детство мое;

вы носили меня на своих одичалых хребтах,

облаками меня одевали,

к небу меня приучали,

и я с той поры все мечтаю об вас да о небе...



В такой же форме трехдольного беспериодного В. написан роман А. Белого «Маски», который, по признанию автора, является поэмой в стихах и напечатан прозой лишь в целях экономии бумаги. Вот начало второй главы романа А. Белого:

Ах, как пышнели салоны московские, где бледно-желтые, но губоцветные дамы являлись взбелененными, как никогда, обвисая волнением кружев, в наколках сверкающих, или цветясь горицветными шляпами; и как шампанское, пенилась речь «либеральных» военных сквозь залп постановочный из батареи Таирова: яркой Петрушкой; в партерах сидели военные эти, ведомые в бой Зоей Стрюти, артисткою (Ольгою Юльевной Живолгой).


Гораздо шире по количеству произведений область разнообразного дисметрического В. Поэма «Слово о полку Игореве» — это классический пример русской полиметрии и свободного стиха. Некоторые произведения ранней виршевой поэзии, приближающиеся к форме равностопия силлабистов, многие русские былины и лирические стихопесни построены как свободные стихи, как В. В русской поэзии сложились два основных вида дисметрического В.: интонационно-фразовый стих и ударник. И тот и другой могут быть с рифмами и без рифм. Примеры фразовикабез рифм:

Ходит спесь, надуваючись,

С боку на бок переваливаясь.

Ростом-то Спесь аршин с четвертью,

Шапка-то на нем во целу сажень,

Пузо-то его все в жемчуге,

Сзади-то у него раззолочено.

А и зашел бы Спесь к отцу, к матери,

Да ворота не крашены.

А и помолился б Спесь во церкви божией,

Да пол не метен!

Идет Спесь, видит — на небе радуга;

Повернулся Спесь во другую сторону;

Не пригоже-де мне нагибатися!

(А. К. Толстой)

Когда вы стоите на моем пути,

Такая живая, такая красивая,

Но такая измученная,

Говорите все о печальном,

Думаете о смерти,

Никого не любите

И презираете свою красоту —

Что же? Разве я обижу вас?

(А. Блок)



Фразовик с перекрестными рифмами:

Чуть ночь превратится в рассвет,

вижу каждый день я:

кто в глав,

кто в ком,

кто в полит,

кто в просвет,

расходится народ в учрежденья.

Обдают дождем дела бумажные,

Чуть войдешь в здание:

Отобрав с полсотни —

самые важные! —

служащие расходятся на заседания...

(В. Маяковский)



Фразовик народный, рифмы смежные (раёшный стих):

Жил-был поп,

Толоконный лоб.

Пошел поп по базару

Посмотреть кой-какого товару.

Навстречу ему Балда

Шел, сам не зная куда.

(А. Пушкин)



Примеры В. акцентного строя (ударники).


Трехударник без рифм:

Жил стари́к со свое́ю стару́хой

У са́мого си́него мо́ря;

Они жи́ли в ве́тхой земля́нке

Ровно три́дцать ле́т и три го́да...

(А. Пушкин)



Четырехударник без рифм:

Вече́рний су́мрак над те́плым мо́рем,

Огни́ маяко́в на потемне́вшем не́бе,

За́пах вербе́ны при конце́ пи́ра,

Све́жее у́тро после до́лгих бде́ний,

Прогу́лка в алле́ях весе́ннего са́да,

Кри́ки и сме́х купа́ющихся же́нщин...

(М. Кузмин)



Примеры рифмованных равноударников можно найти во многих стихотворениях В. Маяковского, а также в поэме «Владимир Ильич Ленин», написанной полиметрией с чередованием ямбических и хореических размеров, паузных трехдольников и равноударников. Вот отрывок из этой поэмы, строго выдержанный В. — четырехударник с перекрестными рифмами:

...И когда

осталось

на баррикады выйти,

день

наметив

в ряду недель,

Ленин

сам

явился в Питер:

— Товарищи,

довольно тянуть канитель! —

Гнет капитала,

голод-уродина,

войн бандитизм,

интервенция во́рья,

будет! —

покажутся

не более родинок

на теле бабушки,

древней истории.



см. Ударник и Фразовик.

ВЕРСИФИКА’ЦИЯ (от лат. versus — стих и facio — делаю) — искусство стихосложения по определенным правилам, выработанным на основе законов языка данного народа и практики поэтов. Из древних В. общеизвестна античная система стихосложения, сыгравшая огромную роль в формировании европейских систем, арабская система (аруз). В русской поэзии бытовали и бытуют следующие системы В.: многообразная система народного стиха, силлабическая, силлаботоническая, свободный стих (верлибр) и тактометрическая система.

ВЕРТЕ’П (первоначальное значение — пещера) — в старой Украине, Белоруссии и некоторых местах Средней Азии народный передвижной театр кукол. Пьесы, ставившиеся в этом театре, — религиозного и нравственно-бытового характера, чаще всего в стихах. Обличительные комедии и сатиры, высмеивавшие жадность богачей, лицемерие и разврат духовных лиц, вызывали преследования В. со стороны светских и духовных властей, в результате чего народное слово «вертеп» приобрело, в конце концов, одиозное значение как место разврата. В Великороссии вертепные стихи назывались раёшными стихами или райком (раёк). Вертепные театральные стихи по своей форме близки к русскому народному стиху, в особенности к стиху раёшного типа.

ВИЛЛАНЕ’ЛЛА, или виллане́ль (итал. villanella, франц. villanelle, от поздн. лат. villanus — крестьянский, деревенский), — в староитальянской, а затем в старофранцузской поэзии — лирическое стихотворение своеобразной формы, предназначенное для пения. Обычно В. заключает в себе шесть трехстишных строф и один заключительный стих, а всего в В. — 19 стихов на две рифмы. Композиция В. сложна: первый и третий стихи начальной терцины повторяются и дальше в определенном порядке и имеют одну рифму; каждый средний стих терцины оригинален, все средние стихи связаны между собой также одной рифмой. Ритм В. простой. Вот В., которую написал поэт Возрождения Жан Пассора (1534—1602):

Врозь я с горлинкой моею:

Не она ведь мне слышна.

Поспешу вослед за нею.


Ты ль с подружкою своею

Розно? К нам судьба равна:

Врозь я с горлинкой моею.


Верю я душою всею,

Коль твоя любовь верна:

Поспешу во след за нею.


Слух твой жалобой лелею

Вновь, что нам двоим дана:

Врозь я с горлинкой моею.


Без ее красы жалею

Все, чем жизнь была красна.

Поспешу во след за нею.


Смерть, верши свою затею,

То возьми, что взять должна:

Врозь я с горлинкой моею,


Поспешу во след за нею.

(пер. Ю. Верховского)

ВИПАСА’Н (арм.) — народный сказитель эпических поэм в древней Армении.

ВИРЕЛЭ’ (франц. virelai, от virer — кружиться) — шестистрочная строфа старофранцузской поэзии. Строфа разбивается на трехстишия, в каждом из которых первые два стиха взаимно рифмуются, третий же, укороченный стих первой полустрофы рифмуется с укороченным стихом второй полустрофы. На В. похожи следующие русские стихи:

А в ненастные дни

Собирались они

Часто;

Гнули — бог их прости! —

От пятидесяти

На сто...

(А. Пушкин)

ВИ’РШИ (польское wierszey, от лат. versus — стих) — название авторских духовных, а затем светских стихов в России 16, 17 и 18 вв. Сами поэты-виршевики называли стихи «вершами» (верш — это двустишие, скрепленное рифмой); так, духовный стихотворец Кирилл Транквилион в предисловии к своей книге «Перло многоцветное» (Могилев, 1699 г.) писал о себе: «Композитор, або складач сих вершов Кирилл старый Транквилион Ставровецкий». Первоначально стихи виршевиков были дисметричны, они строились на смежных рифмах («краесогласиях»), в каждом стихе — неопределенное число слогов; например, в книге Л. Зизания «Грамматика словенска» (Вильно, 1956 г.) напечатаны следующие стихи:

Непрестанно книжку называйте тую граммати́ку,

але наставницу добру словенскому язы́ку.

Научает добре писати и добре читати,

досконалым и певным быти а не в чом непастати.

Тую вы от спуде́н малым коштом собе набывайте,

а великого ся розуму и ростро́писти з ней научайте.



Если стихи Зизания выдержаны в женских рифмах, то в стихах Транквилиона встречаются и мужские, и женские, и трехсложные рифмы, что опровергает укоренившееся мнение, будто русские виршевики заимствовали нормы своего стихосложения у польских виршевиков; по условиям акцентологии польского языка у них могут быть только женские рифмы. Нижеследующие вирши Транквилиона по своему строению — типичный русский (белорусский) народный раешник:

О мудрости преславная.

От веков в человецех давная,

Любители твои тобою прославлены,

И на высоких достоинствах поставлены,

Тобою царие царствуют,

И сильным народами справуют.

(Из «Похвалы премудрости троякой»)



Вторым этапом стихосложения русских виршевиков был переход на равносложный («силлабический») стих, который формировался частично, может быть, под влиянием польской версификации, но в основном явился развитием определенных традиций русского народного стиха (см. Силлабический стих).

ВНУ’ТРЕННЯЯ РИ’ФМА — слова в середине стиха, рифмующиеся или с концевыми рифмами (в конце строки), или между собой. В. р. отмечены в стихах античных поэтов (Гомер, Гораций). Они часто встречаются в русской народной поэзии, особенно в частушках:

У тальянки медны планки,

Тонки, звонки голоса.

Я люблю вашу природу

За кудрявы волоса.


Кабы шали не мешали,

Кисти землю не мели;

Кабы дома не ругали,

Не таких бы завели.



В. р. не редкое явление в стихах русских поэтов, например:

Нет, вам наскучили нивы бесплодные...

Чужды вам страсти и чужды страдания;

Вечно — холодные, вечно — свободные,

Нет у вас родины, нет вам изгнания.

(М. Лермонтов)

Из бездны перловые брызги летят.

И волны теснятся и мчатся назад.

(Он же)

Метелица не ленится

Пригреть советский люд,

И по субботам ленинцы

В поленницах поют.

(Н. Ушаков)



В. р. увлекались поэты-символисты, например А. Белый:

Блестели и пели капели,

Златился покров ледяной...

Сестрицы сидели и млели

В окошке весной под луной.



Или Ф. Сологуб:

Опьянение печали, озаренье тихих тусклых свеч, —

Мы не ждали, не гадали, не искали на земле и в небе встреч.

Обагряя землю кровью, вы любовью возрастили те цветы,

Где сверкало, угрожая, злое жало безнадежной красоты.

ВОДЕВИ’ЛЬ (франц. vaudeville, от vau de Vire, т.е. долина Вир) — легкая комедийная пьеса с куплетами. В 15 в. в Нижней Нормандии жил поэт-рабочий Оливье Басслен, слагавший юмористические песенки; их распевали в долине реки Вир, и поэтому всякие короткие шуточные песенки стали называть «во де Вир» или, для благозвучия, «водевиль». Это название удержалось потом за всеми веселыми легкомысленными песенками, которые в 18 в. стали обязательными для комедий. Первоначально так и говорилось: комедия с водевилями, пьеса с водевилями, т.е. с пением куплетов. Затем из комедийных жанров В. выделился как самостоятельная форма театрального представления. Во Франции знаменитые авторы водевиля — Э. Скриб в 18 в. и Э. Лабиш в 19 в. В России В. появились в начале 19 в. Лучшие В. принадлежали Ф. Кони, Д. Ленскому, В. Соллогубу, П. Григорьеву. Автором нескольких В. был Н. Некрасов. К концу 19 в. В. почти сошли с русской сцены.

ВО’ЛЬНОСТЬ ПОЭТИ’ЧЕСКАЯ (лат. licentia poëtica) — термин старой классической поэтики, преднамеренное или невольное отклонение стихотворной речи от языковых, синтаксических, метрических и других норм. В. п. была типична для поэтов 18 в., когда формировался литературный стих и заканчивался процесс становления русского литературного языка, освобождавшегося от влияния церковнославянского. В то время в стихах наблюдались не оправдываемые ничем, как только условностью, В. п., усечение слов, затрудненная грамматическая инверсия идр. отклонения от норм. Например:

Нимфы окол нас кругами

Танцевали поючи.

(М. Ломоносов)

Всегда роскошствует природа,

Искусством рук побуждена.

(Он же)

Многи тя сестры ея славят Аполлона,

Уха но не отврати и от Росска звона.

(В. Тредиаковский)

Граф — весел, как петух, — поет ку-ка-ре-ку

И горд победою своей (в поэзьи негой),

Пирихьем вновь звучит, как скриплою телегой.

(Г. Державин)



Однако и в эпоху полного овладения стихотворным мастерством русские поэты нередко допускали в стихах В. п.:

Бродил Тригорского кругом.

(А. Пушкин)

Страшен хлад подземна ада.

(Он же)

Но струящаясь от бога

Сила борется со тьмой.

(А. К. Толстой)



В наше время случаи В. п. весьма редки. Однако для Маяковского они характерны, что объясняется своеобразием всей его поэтики; при этом нужно отметить, что В. п. у Маяковского встречаются в сравнительно ранних произведениях:

Рука

кинжала жало стиснь.

(«Человек»)



ср. Апокопа, Синкопа.

ВО’ЛЬНЫЙ СТИХ, или вольный ямб, — ямбический рифмованный стих, с неравным (не более шести) количеством стоп в строках, без строфы. В. с. пишутся басни (И. Крылов, Д. Бедный, С. Михалков). В 18 и начале 19вв. В. с. писались эпиграммы, эпитафии, надписи. Этим же стихом написаны комедия А. Грибоедова «Горе от ума» и драма М. Лермонтова «Маскарад». Некоторые элегии поэтов первой трети 19 в. написаны В. с. с небольшой амплитудой колебаний длины стихов, например «Признание» Е. Баратынского и «Погасло дневное светило» А. Пушкина. При большой амплитуде колебаний длины строк в В. с. лирическое стихотворение приобретает стилистический оттенок, свойственный басне, что показывает следующий отрывок из лирической баллады А. Кольцова «Наяда»:

Взгрустнулось как-то мне в степи однообразной.

Я слег

Под стог,

И, дремля в скуке праздной,

Уснул; уснул — и вижу сон.

На берегу морском, под дремлющей сосною,

С унылою душою,

Сижу один; передо мною

Со всех сторон

Безбрежность вод и небо голубое —

Все в сладостном ночном покое.

На все навеян легкий сон...



Попытки некоторых поэтов писать лирику в форме В. с. не нашли поддержки. Единственная в русской литературе поэма И. Богдановича «Душенька» (1778 г.), написанная В. с., также осталась обособленной. В исторической перспективе В. с. представляется преемником русского народного раешника, с которым у него общая система неравносложных строк. В В. с. нет ритмической периодичности, поэтому он лишен той певучести, которая свойственна правильному метрическому стиху. Положенная в основу В. с. двусложная стопа, не обращаемая в четырехдольник или шестидольник, слишком ограничена в своих модификациях.

ВСТАВНА’Я НОВЕ’ЛЛА — самостоятельный по теме и сюжету рассказ, включенный в роман, повесть или поэму. Роль В. н. часто играет рассказ персонажа, история найденного документа, историческое событие и т.п. Обычно встречается в прозе («Повесть о капитане Копейкине» в поэме Н. Гоголя «Мертвые души», сон Обломова в романе И. Гончарова «Обломов», рассказы деда Щукаря в романе М. Шолохова «Поднятая целина»). Пример В. н. в поэзии — рассказ старого цыгана об Овидии в поэме А. Пушкина «Цыганы».

ВТЫ’ЧКИ — термин старой поэтики (в работах писателя 18 в. Н. Николева), ненужные краткие слова, вставляемые поэтом в текст для соблюдения размера стиха. В. характерны для некоторых поэтов 18 в., когда средний уровень техники стиха был невысок. Вообще же В. свойственны неопытным поэтам или поэтам, плохо владеющим стихом.

ВУЛЬГАРИ’ЗМЫ (от лат. vulgaris — простой) — грубые, не принятые в литературе слова или неправильные по форме выражения, вставленные в текст художественного произведения для придания ему определенного бытового колорита или в качестве умышленного стилистического элемента, снижающего высокий тон произведения, например:

Скребницей чистил он коня,

А сам ворчал, сердясь не в меру:

«Занес же вражий дух меня

На распроклятую квартеру!»

(А. Пушкин)

А Ванька с Катькой в кабаке...

У ей керенки есть в чулке.

(А. Блок)

— Ах, вам не хотится ль

под ручку пройтиться?..

— Мой милый! Конечно!

Хотится, хотится...

(Э. Багрицкий)

Развернулся — и с разгону

Хлобысть по сопатке!

(Он же)

Комбатанты дали деру —

все машины увели.

(Н. Ушаков)



см. также Арго, Жаргон, Просторечие.

ГАЗЕ’ЛЬ (араб.) — стихотворная форма лирической поэзии у народов Ближнего и Среднего Востока, а также в некоторых литературах Индии и Пакистана. Г. состоит из бейтов (двустиший), начало рифмовки — в первом бейте, в дальнейшем — однозвучная рифма идет через строку, т.е. первый стих каждого последующего бейта остается незарифмованным. Таким образом, система рифм в Г. такая: аа ва ca da и т.д. Кроме рифм, в Г. применяется редиф. В переднем бейте обязательно упоминается поэтическое имя (тахаллус) автора. Количество строк в Г. всегда четное. Вследствие чрезмерной строфической замкнутости бейтов, которые в Г. связаны между собой только общностью рифм и метра, газельной форме, по наблюдению советского ученого Е. Э. Бертельса, присуща отрывистость и в большинстве случаев отсутствует тематическое единство, что заметно даже у таких великих мастеров Г., как Хафиз. С другой стороны, по наблюдению Бертельса, величайший поэт Азербайджана Низами «всякую газель создает как законченное целое, по определенному плану, развивая положенный в основу мотив».


Форма Г. проникла в европейскую поэзию, особенно в немецкую: Г. писали И. Гете, Ф. Боденштедт, А. Платен и др.В русской литературе Г. писали А. Фет, В. Брюсов, Вяч. Иванов, М. Кузмин. Эта форма, как и другие формы восточной лирической поэзии, не привилась на русской почве и является лишь опытом поэтической стилизации. Как специфическая разновидность восточной поэзии, Г. требует применения признаков восточного стиля — особого строя поэтической философии, пышной метафоричности, условной гиперболы и пр.


Вот образец Г. азербайджанского поэта 13—14 вв. Гассан-Оглы Иззэддина:

Ты душу выпила мою, животворящая луна!

Луна? — Краса земных невест! Красавица, вот кто она.

Мой идол! Если я умру, пускай не пенится графин.

Какая пена в нем? — Огонь. Он слаще крепкого вина.

От чаши, выпитой тобой, шумит у друга в голове.

Какая чаша? — Страсть моя. Любовь — вот чем она пьяна.

Царица! Сладкой речью ты Египту бедами грозишь;

Все обесценится, падет на сахарный тростник цена.

Покуда амбра не сгорит, ее не слышен аромат.

Какая амбра? — Горсть золы. Какой? Что в жертву предана.

С младенчества в душе моей начертан смысл и образ твой.

Чей смысл? Всей жизни прожитой. Чей образ? Снившегося сна.

Гасан-Оглы тебе служил с той верностью, с какой умел.

Чья верность? Бедного раба. Вот почему любовь верна.

(пер. П. Антокольского)

ГАЛЛИЦИ’ЗМЫ (франц. gallicisme, от лат. gallicus — гальский) — слова, заимствованные из французского языка (манто, пальто, жабо, куражиться), или оборот речи, составленный по французскому образцу. Пушкин писал о Г. в «Евгении Онегине»:

В последнем вкусе туалетом

Заняв ваш любопытный взгляд,

Я мог бы пред ученым светом

Здесь описать его наряд;


Конечно б, это было смело,

Описывать мое же дело:

Но панталоны, фрак, жилет,

Всех этих слов на русском нет.

ГЕКЗА’МЕТР (греч. ἑζάμετρος — шестимерный) — античный стихотворный размер, шестистопный дактиль. По преданию, Г. изобретен в древних Дельфах и первоначально употреблялся в религиозных гимнах, а затем уже был применен, как высокая форма стиха, в поэтических произведениях героического характера (поэмы Гомера). В римской поэзии Г. первым применил Энний, автор эпического произведения «Анналы»; вслед за ним Г. писали Лукреций, Цицерон, Вергилий, Овидий. Античный Г. по справедливости считается совершенной формой стихового ритма: самая емкая по своему ритмическому объему четырехдольная (четырехморная) дактилическая стопа ◡‾◡‾◡◡, заменяемая четырехдольным же спондеем ◡‾◡‾◡‾◡‾ (последний не употребляется только в первой и шестой стопах Г.), дает 32 комбинации.


Наиболее употребительные цезуры в Г.: цезура после третьей стопы, разделяющая стих на два равных полустишия

|◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡◡||◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡∧|,


и двойная цезура, разделяющая стих на три части

|◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡◡||◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡◡||◡‾◡‾◡◡|◡‾◡‾◡∧|.


Словесное ударение в античном Г. (как и в других античных размерах) может падать на любую долю дактилической или спондеической стопы, вследствие чего ритм стиха здесь смешанный — константный и инверсированный. Чтение античных четырехдольных Г. должно проходить в форме четкого скандирования, с соблюдением двудольного протяжения долгих слогов в дактиле и спондее. Принятое в Западной Европе и в России скандирование античного Г. в трехдольной манере, без соблюдения долгих слогов, неправильно; оно меняет ритм античного стиха, акцентируя лишь первый слог трехдольника. Такое чтение Г. игнорирует ударные слоги греческих слов, когда эти слоги приходятся на слабые доли стопы. В результате получается однообразный константный ритм Г. и искажаются искусственными акцентами греческие слова.


Первая попытка применить четырехдольный античный Г. в русском стихе принадлежит Мелетию Смотрицкому, который в своей «Грамматике», изданной в 1619 г., произвольно установил для славяно-русского языка долгие и краткие слоги и дал образец античного «ироического» стиха, состоящего из дактилей и спондеев.


Смелая для своего времени попытка Смотрицкого не была поддержана. Трехдольная же имитация античного Г. в том виде, в каком он известен и сейчас, принадлежит В. Тредиаковскому, который назвал этот размер дактило-хореическим. В. Тредиаковский первый дал примеры (и порой блестящие) имитированного трехдольного Г., далекого, однако, от подлинного античного образца. Прекрасно звучание Г. у А. Радищева. Русский имитированный Г. имеет 18-дольный объем, каждая стопа его трехдольна (3 × 6 = 18), в то время как античный Г. 24-дольный и каждая его стопа четырехдольна (4 × 6 = 24). Русский Г. можно обратить и в 24-дольный, протягивая первый в стопе слог. Систематическое акцентирование только первого слога в трехдольной стопе создает однообразный константный ритм стиха, свободная же акцентуация в античной четырехдольной стопе делает ритм Г. богаче. Контрольный ряд русского имитированного Г. такой:

|◡́◡◡|◡́◡◡|◡́◡◡||◡́◡◡|◡́◡◡|◡́◡∧|.



Цезура в русском Г. может быть мужская, женская и дактилическая, что видно из следующего примера:

|Встала из| мрака мла|дая с перс|тами пур|пурными | Эос, ∧|

|Ложе по|кинул тог|да и воз|любленный| сын Одис|еев. ∧|

|Платье на|дев, изощ|ренный свой|меч на пле|чо он по|весил;∧|

|После по|дошвы кра|сивые| к светлым но|гам подвя|завши, ∧|

|Вышел из| спальни...

(«Одиссея», пер. В. Жуковского)



Трехдольные имитации Г. писали многие русские поэты — А. Пушкин, М. Лермонтов, А. Фет, Н. Щербина, А. Майков, Л. Мей, В. Брюсов, А. Блок, Вяч. Иванов, П. Радимов и др. Весьма любопытны опыты П. Радимова, который в своих Г. идиллически живописал быт старой русской деревни.


В русском Г. трехдольная стопа иногда заменяется двусложной группой, неправильно называемой хореем (отсюда старинное название Г. — дактило-хореический размер). В этом случае первый слог стопы растягивается вдвое по сравнению с рядовым слогом стопы, но трехдольность стопы сохраняется; в других случаях в стопе допускается однодольная пауза. Например:

|В том при дво|ре и в па|латах мя|теж ∧ вос|стал преве|ликий. ∧|

|Слышится| всю-уду |крик: ∧ ца|ря ∧ не| стало! Скон|чался! ∧|

|Те устра|шились; дру|гие хва|тают о|ружие| спешно;∧|

|Следствий бо|я-атся| все: а что| у-умер| царь не го|рюют. ∧|

(В. Тредиаковский)

|Чи-истый| лоснится| пол;∧ стек|лянные| чаши блис|тают. ∧|

(А. Пушкин)



Русские поэты имеют возможность создать четырехдольный гекзаметр, не уступающий античной ритмике. Для этого нужно обратиться к практике народного стиха четырехдольного строя (лирика, исторические песни, былины, частушки). В античном гекзаметре использовались лишь три модификации четырехдольника: ◡‾◡‾◡◡ (дактиль), ◡‾◡‾◡‾◡‾ (спондей) и ◡‾◡‾◡∧ (в конце стиха). Не использованы многие модификации: ◡́◡◡◡, ◡́◡◡∧, ◡́∧◡∧ ◡́◡∧∧, ◡◡◡́◡, ◡◡◡́∧, ◡́∧∧∧ и др. Включение этих модификаций, употребляемых в русских народных четырехдольниках, расширило бы ритмические ресурсы нашего отечественного Г. Вот принадлежащий автору этих строк опытный пример четырехдольного Г., в котором к античным модификациям добавлен ряд других:

|В пу-урпуре, | бле-еске и| ды-ымах, ле|са разрисо|вав ∧ позо|ло-отой, ∧|

|Озаряя| ро-озовым| све-етом ∧|стру-унную| рожь ∧ и пше|ни-ицу, ∧|

|В ви-изге стри|жей ∧ огол|телых и в мель|ка-ании| ла-асточек| бы-ыстрых, ∧|

|Вниз ∧ голо|вой ∧ бе-ез|шу-умно ∧|падало тя|жё-олое| со-олнце. ∧|



Здесь встречаются последовательно следующие шесть ритмических модификаций четырехдольника: ◡́‾◡‾◡◡, ◡́◡◡◡, ◡́∧◡◡, ◡́‾◡‾◡∧, ◡◡◡́◡, ◡́◡◡◡.

ГЕО’РГИКИ (от греч. γεωργικός — земледелец) — земледельческие песни, жанр античной лирической поэзии, стихи, воспевающие мирный труд в поле, в саду, в огороде, спокойную домашнюю жизнь. Г. писали в древности Гесиод и Вергилий. Г. — разновидность буколической поэзии.

ГЕРМАНИ’ЗМЫ — заимствованные из немецкого языка слова (бухгалтер, бутерброд, танцмейстер) или обороты речи, составленные по образцам немецкой речи:

Из края в край, из весей в грады

Я был преследован судьбой.

(В. Кюхельбекер)

Приветствована вновь поэтом

Была я, как в моей весне...

(К. Павлова)

Я женщину увидел близ меня.

(Н. Огарев)

ГИА’ТУС (лат. hiatus — отверстие, дыра) — зияние, неблагозвучное скопление гласных на стыке двух или трех слов. Г. нередко встречается в русской поэзии:

И стало в памяти моей

Прошедшее ясней, ясней.

(М. Лермонтов)

Через ливонские я проезжал поля...

(Ф. Тютчев)

И у окна в часы досуга

Могли подметить очерк рук.

(Д. Минаев)

Не думай, чтобы я в то время размышлял

О благости небес, величии природы,

И под гармонию ея я строил стих.

(А. Майков)

Прислонилась, усмехнулась,

Слово прошептала

Некое и у ограды

Тихо опустилась. (К. Липскеров, пер. из Т. Шевченко)



ср. Элизия.

ГИМН (греч. ὕμνος — хвала, восхваление) — в античном мире похвальная песнь богам (в трагедиях Еврипида, Гомеровы гимны). В европейской поэзии Г. — одическое стихотворение на возвышенную тему, например «Гимн Франции» П. Ронсара. В русской литературе Г. религиозного и светского содержания сочиняли поэты 18 и начала 19вв.: А. Сумароков («Гимн о премудрости божией в солнце»), В. Жуковский («Гимн богу»), И. Дмитриев («Гимн всевышнему»), В. Капнист («Гимн лиро-эпический на прогнание французов из отечества») и др. В духе античности стилизован «Гимн Афродите» В. Брюсова.


Каждое государство имеет свой национальный Г. Партийным Г. коммунистов всего мира является «Интернационал», слова Э. Потье, музыка П. Дегейтера.


В истории поэзии известны случаи, когда Г. назывались сатирические произведения, по стилю напоминающие явления астеизма. Таков «Гимн золоту» Ж. Ронсара или «Гимн бороде» М. Ломоносова, высмеивающий церковников. Незадолго до Октябрьской революции В. Маяковский напечатал в петербургском «Сатириконе» ряд сатирических Г. — «Гимн здоровью», «Гимн судье», «Гимн ученому», «Гимн критику», «Гимн обеду» и «Гимн взятке».

ГИПЕ’РБОЛА (греч. ὑπερβολή — излишек, преувеличение) — стилистическая фигура, образное выражение, преувеличивающее какое-либо действие, предмет, явление; употребляется в целях усиления художественного впечатления. Конечно, гиперболическое выражение нельзя понимать буквально. Г. — любимый прием в русской народной поэзии. В «Слове о полку Игореве» говорится: «Тому в Полотске позвониша заутренюю рано у святыя Софеи в колоколы, а он в Кыеве звон слыша». На Г. построена известная русская песня «Дуня-тонкопряха». В песне рассказывается, что куделюшку Дуня «три часа пряла, три нитки напряла», а нитки «потоньше полена, потолще колена»; затем она нитки «в огород вдевала, колом притыкала».


Часто встречается Г. в русских частушках:

Сидит лодырь у ворот,

Широко разинув рот,

И никто не разберет,

Где ворота, а где рот.



В духе народного приема пользовался Г. в своих стихах Н. Некрасов:

Пройдет — словно солнцем осветит!

Посмотрит — рублем подарит!


Я видывал как она косит:

Что взмах — то готова копна.



Из русских писателей своими Г. прославился Н. Гоголь: «Редкая птица долетит до середины Днепра», «Миллион казацких шапок высыпал на площадь», казацкие шаровары «шириною с Черное море». Г. — один из характерных приемов в творчестве В. Маяковского:

Пусть заполнится годами

жизни квота,

стоит

только

вспомнить это диво,

раздирает

рот

зевота

шире Мексиканского залива.

(«6 монахинь»)



Противоположная Г. стилистическая фигура — литота, или обратная гипербола.

ГИПЕРДАКТИЛИ’ЧЕСКАЯ РИ’ФМА (греч. ὑπέρ — над, сверх и δάκτιλος — дактиль) — рифма, превышающая своим слоговым объемом дактилическую, трехсложную, т.е. четырехсложная рифма. Эта рифма, вообще говоря, встречается в стихах редко, тем не менее ее можно найти в русской поэзии:

Уж я сеяла, сеяла ленок,

Уж я, сея, приговаривала,

Чеботами приколачивала,

На все бока поворачивала.

(Народная песня)



Пример Г. р. у Брюсова:

Леший бороду почесывает,

Палку сумрачно обтесывает.



У него же пятисложная рифма:

Холод, тело тайно сковывающий,

Холод, душу очаровывающий.

От луны лучи протягиваются,

К сердцу иглами притрагиваются.



Пример из стихов Блока:

Ангел, гневно брови изламывающий,

Два луча — два меча скрестил в тишине.

Но в гневах стали звенящей и падающей

Твоя улыбка струится во мне.

ГИПЕРМЕТРИ’Я (от греч. ὑπέρ — сверх, над и μέτρον — мера) — сверхмерность, превышение слогового объема стопы в метрическом стихе, наличие лишнего слога в стопе. Г. может рассматриваться или как невольная ошибка поэта, или как сознательное допущение под давлением данного лексического материала, не позволяющего синонимической замены. Взволнованностью поэтической интонации можно объяснить Г., например, в ямбических стихах В. Казина (четные строки):

А, дядюшка, хоть отцеди

На следующее поколенье!

Звени, звени! гуди, гуди,

Малиновое сердцебиенье!



Или в хореических стихах С. Кирсанова:

Вот опять сиделки-рохли

Не несут ему питье,

Губы синие пересохли —

Он впадает в забытье.



То же в трехдольном стихотворении:

Они молча стояли у картонных домов для любви,

У цветных абажуров с черным чертиком, с шелковой рыбкой;

И на всех фотографиях, даже на тех, что в крови,

Снизу вверх улыбались запоздалой бумажной улыбкой.

(К. Симонов)



Еще сильнее и эффектнее Г. в следующих стихах трехдольника:

Мы на| стройках у|мелые,

Были| в битвах твер|ды.

Наши| головы| белые

Совер|шенным гор|ды.


И как| яростные меч|татели,

Отда|вая кон|цы,

Комис|сары и предсе|датели,

Аги|таторы и бой|цы...

(Г. Санников)



К Г. относится вторжение в метрический стих не только лишнего слога, но и лишней стопы. В этом отношении весьма интересным видом Г. служит следующий пример из Некрасова: в стихотворении, написанном трехстопным дактилем, третья строка — четырехстопная:

|Ну, уж и| буря бы|ла! \/ ∧|

|Как еще| мы уце|лели! ∧|

|Колоко|ла-то, ∧|колоко|ла — \/ ∧|

[Словно о| пасхе гу|дели! ∧|

(«Деревенские новости»)



В «Борисе Годунове» Пушкина, написанном пятистопным ямбом, в сцене «Москва, дом Шуйского» имеется шестистопная ямбическая строка:

Известно то, что он слугою был

У Вишневецкого, что на одре болезни

Открылся он духовному отцу.



Наличие Г. в пушкинском стихе, всегда безукоризненном с точки зрения версификации, объясняется в данном случае естественной ослышкой в результате ритмической инерции, созданной находящимся в начале стиха длинным, одноударным речением «у Вишневецкого...»; это вместе с дальнейшим двухударным речением «что на одре болезни» дает в сумме трехударную строку, характерную вообще для пятистопного ямба.


Г. противоположна гипометрии. ср. Аритмия.

ГИПОМЕТРИ’Я (греч. ὑπό — под и μέτρον — мера) — нарушение равномерности стиховых рядов путем укорочения одной из строк, не вызываемого требованиями строфики или композиции стихотворения; часто встречаются у В. Маяковского:

Повел

пароход

окованным носом.

И в час,

сопя,

вобрал якоря

и понесся.

Европа

скрылась,

мельчась.

(«Атлантический океан»)

Здесь

жизнь

была

одним — безработная,

другим —

голодный

протяжный вой.

Отсюда

безработные

в Гудзон

кидались

вниз головой.

(«Бруклинский мост»)



Слоговое нарушение в метрическом равносложном стихе, например в пятистопном хорее (последняя строка):

Не грозят мне ни топор, ни плаха.

И ни ночью, ни средь бела дня

Ощущение вины и страха

Не охватывают ∧ меня.

(Л. Мартынов)



Г. противоположна гиперметрии.

ГЛО’ССА (греч. γλῶσσα — язык, речь) — 1) перевод или толкование непонятного или темного места в тексте древних памятников письменности. 2) Форма староиспанской поэзии, состоящая в том, что стихотворение-глосса пишется на тему, выраженную в стихотворном эпиграфе (мотто), причем каждая строка мотто последовательно заканчивает собой очередную строфу Г. Вот образец Г., написанный испанским поэтом Кристовилем де Кастельеха (1490—1556) под названием «О красавице, несчастной в замужестве»:

О, красавица младая!

С кем сравнишься красотой?

Вижу: ты хандришь, вздыхая;

Вместе сетую с тобой.


Тяжки узы Гименея,

Ах, зачем тебя венчали?

Скрыты поводы к печали

В прелестях твоих, лилея!

Чем печалиться, страдая,

Лучше б ты была уродом.

Ты обречена невзгодам,

О, красавица младая!


Потому что в час досуга

Страсти волю ты даешь

И наперсника зовешь


Ты в отсутствие супруга.

Ах, досадно мне порой,

Что Амур к тебе жесток.

Ты ведь роза; ты — цветок.

С кем сравнишься красотой?


Сладко у тебя в неволе.

Мне твоя любезна сеть

И готов: я умереть,

Чтоб не мучиться мне боле.

На тебя лишь уповая,

Прихожу к тебе я кротко,

Но разгневана красотка,

Вижу, ты хандришь, вздыхая.


И клоню я долу взгляды,

И кляну судьбу свою,

Причитаю, слезы лью,

Все — из-за твоей досады,

Ты измучена хандрой,

Умираю я, влюбленный,

И, тобою сокрушенный,

Вместе сетую с тобой.

(пер. М. Талова)

ГНО’МА (греч. γνώμη — мысль, суждение, изречение) — 1) в античной трагедии изречение, заканчивающее монолог. 2) В европейской поэзии двух- или четырехстишие, заключающее в себе оригинальную философскую мысль, выраженную в отточенной лаконической форме (чаще гекзаметр):

Дитя в люльке

Счастлив ребенок! и в люльке просторно ему: но дай время

Сделаться мужем, и тесен покажется мир.

(М. Лермонтов, «Из Шиллера»)



Удачный пример Г. «Поэт и перо» имеется у М. Деларю, поэта пушкинской эпохи:

Поэт

Прочь от меня, охладитель докучный! Дум смелых исполнен,

Только возьмусь за тебя, — ты мой удержишь полет!


Перо

Гордо в крыле лебедином парило я прежде по небу;

Ты меня силы лишил: тем же отмщаю тебе!

ГОНГОРИ’ЗМ (исп. gongorismo) — вычурный манерный стиль в испанской литературе, получивший свое название от создателя этого стиля, испанского поэта Луиса де Гонгора (1561—1627), представителя испанского барокко. Свои стихи Гонгора писал темным языком, синтаксически запутанными фразами, со сложными метафорами и многообразными тропами (ср. Эвфуизм).

ГОШМА’, или гошга, — строфическая форма в тюркской поэзии. Г. обычно состоит из пяти строф и строится следующим образом: в первой строфе — перекрестные рифмы или перекрестные редифы; во второй и последующих строфах первые три стиха имеют самостоятельные рифмы (или редифы), но четвертый стих рифмуется с последним стихом первого четверостишия. По остроумному объяснению Г. Шенгели, Г. образовался из двустишной газели, имеющей в себе внутристишные цезурные рифмы. Вот отрывок из Г. Махтума-Кули, позволяющий проследить систему рифмовки:

Вершины горные; туманы там и тут,

Морского ветра вой среди высот Гургена;

Когда прольется дождь, безумствуя, ревут

Потоки мутные вспененных вод Гургена.


Леса густые там; по берегам тростник;

Красавиц в серебре блеснет живой цветник;

Там серая овца, конь белый, черный бык,

Там буйвол есть и тур: обилен скот Гургена.

(пер. Г. Шенгели)

ГОРА’ЦИЕВА СТРОФА’ — см. Алкеева строфа.

ГРАДА’ЦИЯ (лат. gradatio — постепенное возвышение) — стилистическая фигура, заключающаяся в последовательном нагнетании или, наоборот, ослаблении сравнений, образов, эпитетов, метафор и других выразительных средств художественной речи. Различается два вида Г. — климакс (подъем) и антиклимакс (спуск).

ГРАФИ’ЧЕСКАЯ ФО’РМА (от греч. γράφω — пишу, изображаю) — оформление текста литературного произведения такими полиграфическими средствами (типографский набор), которые придают ему зрительную выразительность, помогающую процессу восприятия. Элементарным примером Г. ф. является общепринятый способ печатания стихов в колонку, по строфам, с выделением коротких и длинных строк; с другой стороны, некоторые поэты — А. Белый, В. Маяковский, Н. Асеев, С. Кирсанов и др. — разбивают стих на отдельные строки, отмечая таким образом интонационно-логические паузы в стихотворении. К простейшим же Г. ф. относится разбивка прозаического произведения на абзацы и главы, выделение диалога и т.п.


ср. Фигурные стихи.

ГРОТЕ’СК (франц. grotesque, итал. grottesco, от итал. grotta — грот) — своеобразный стиль в искусстве и литературе, которым подчеркивается искажение или смещение норм действительности и совместимость контрастов — реального и фантастического, трагического и комического, сарказма и безобидного юмора. Свое название гротескный стиль получил после находки Рафаэлем и его учениками при раскопках в Риме древних подземных зданий, гротов, где были обнаружены странные по своей причудливой неестественности орнаменты из рисунков животных, птиц, растений, человеческих лиц, ваз и пр. Поэтому первоначально Г. назывались искаженные изображения, уродливость которых была обусловлена теснотой самой площади, не позволявшей дать правильный реальный рисунок. В дальнейшем в основу гротескного стиля была положена сложная композиция неожиданных контрастов и несоответствий. В западной литературе наиболее яркими представителями гротескного стиля являются Ф. Рабле во Франции, Л. Стерн и Дж. Свифт в Англии, Э. Т. А. Гофман в Германии и Л. Пиранделло в Италии. Гротескный стиль нашел свое отражение в романе В. Гюго «Собор Парижской богоматери», где показан контраст уродливого (Квазимодо) и прекрасного (Эсмеральда). В русской литературе приемами сатирического Г. пользовались Н. Гоголь (напр., «Нос») и М. Салтыков-Щедрин. В гротескном стиле выдержаны некоторые произведения В. Маяковского («Мистерия-буфф», «150.000.000», стихотворение «Прозаседавшиеся», комедии «Клоп» и «Баня»). В гротескной манере написаны-романы А. Белого «Петербург» и в особенности «Маски», повесть в стихах Н. Адуева «Товарищ Ардатов», поэма А. Твардовского «Теркин на том свете», поэма А. Вознесенского «Оза».

ГУСА’Н — народный певец в Армении, исполняющий народные песни под аккомпанемент музыкального инструмента.

ГУСЛЯ’Р — древнерусский певец-профессионал, исполнявший былины и песни под звон «яровчатых» гуслей. В 20 в.в России артисты-гусляры исполняли русские народные песни под гусельный аккомпанемент.

ДА’ЙНИ (ед.ч. да́йня) — древнейшая форма латышских народных песен, получившая свое наибольшее развитие в 13—18 вв., в эпоху владычества немецких захватчиков в Латвии. Систематические записи, сбор и классификация Д. произведены в 19 в. Кришьянисом Бароном. В Д. отражена жизнь простого латышского крестьянина — труд в поле, в огороде, труд рыбаков, их семейная жизнь. Большое место в Д. занимает тема борьбы латышского народа с германскими рыцарями, позднее — с немецкими колонистами и, наконец, с гитлеровскими захватчиками. До форме Д. представляют собой обычно четверостишие преимущественно хореического размера с рифмами или без рифм. Пример латышских Д.:

Если б золото мне дали,

Что на дне морском лежит,

Я дворец купил бы в Риге,

Вместе с немцами, как есть.


Я бы сделал немцу то же,

Что от немца сам терплю:

Днем велел бы в лес поехать,

Ночью в риге попотеть.


Тощ — пускай он месит глину,

Толст — пускай корчует пни.

Вот тогда узнаешь, дьявол,

Как мужицкий горек хлеб.

(пер. А. Глобы)

ДАЙНЫ’ (ед.ч. дайна́) — литовские народные лирические песни обрядового, бытового и общественно-политического характера. Происхождение Д. очень древнее. Они отражают многие стороны жизни литовского народа, в особенности крестьянства, в разные исторические периоды.


По своему строению каждая дайна — строфа, без рифм или с женскими рифмами. Вот образец старинных литовских Д.:

Голубки из лужи пили,

Призадумались немного:

Будем пить, иль пить не будем,

Или крыльями помашем?

Будем пить, дружочек милый,

А попьем, тогда помашем.


Братья ехали дорогой,

Призадумались немного:

Ехать нам или не ехать

Иль коней мы расседлаем?

Нет, поедем, брат, поедем,

Как доедем — расседлаем.


Шили в горнице сестрицы,

Призадумались немного:

Будем шить мы, иль не будем,

Иль несшитое подарим?


Будем, будем шить, сестрица,

Как сошьем, тогда подарим.

В три угла шелка вплетали,

А в четвертый — свое имя.

(пер. А. Прокофьева и А. Чепурова)

ДАКТИЛИ’ЧЕСКАЯ РИ’ФМА — рифма с ударением на третьем от конца слоге, например:

Тучки небесные, вечные стра́нники!

Степью лазурною, цепью жемчу́жною

Мчитесь вы, будто как я же, изгна́нники,

С милого севера в сторону ю́жную.

(М. Лермонтов)



Чаще других русских поэтов Д. р. пользовался Н. Некрасов; его творчество близко к народной поэзии, произведения которой в большинстве своем построены на трехсложной клаузуле:

В полном разгаре страда деревенская...

Доля ты! — русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Немудрено, что ты вянешь до времени,

Все выносящего русского племени

Многострадальная мать!

(Н. Некрасов)

ДА’КТИЛО-ХОРЕИ’ЧЕСКИЙ СТИХ — в старой поэтике название русского гекзаметра. Помимо женской клаузулы, здесь встречается женская цезура с однодольной паузой после цезурного слога или стопа с протяжением слога ◡́‾◡‾◡, а также стопы с однодольной паузой ◡́◡∧ или ◡́∧◡. Наличие двух слогов в трехдольной стопе дало В. Тредиаковскому основание назвать эти неполносложные стопы хореическими, а весь гекзаметр в целом — Д.-х. с. Так, в «Учебной книге русской словесности» Н. Греча (СПБ, 1830), в главе о российском стихосложении сказано: «Экзаметры, или шестистопные дактило-хореические стихи. Они состоят из шести стоп, из коих четыре первые дактили или хореи, пятая обыкновенно дактиль, а шестая непременно хорей... Он есть подражание экзаметру греческому и латинскому и отличается от него только тем, что вместо спондеев, в русском языке не существующих, употребляются хореи». Паузные ритмические ходы допускали в трехдольных гекзаметрах В. Тредиаковский, В. Жуковский и Н. Гнедич; в особенности мастерски делал это Тредиаковский, ритмика гекзаметров которого, несмотря на тяжелый местами язык, гораздо выразительнее однообразных трехсложий Жуковского и Гнедича. Вот, например, двухстрочие из «Телемахиды», которым восхищался А. Пушкин и в котором все три вышеуказанные неполносложные стопы дактиля:

|И непре|станно смот|ря ∧ ту|да, где ко|рабль Одис|сеев, ∧|

|Бе-егом| волны де|ля, из о|чей ∧ у|шел и со|крылся. ∧|



А. Радищев написал большую специальную работу «Памятник дактило-хореическому витязю», где проводится тонкий технологический анализ строения стиха в «Телемахиде» Тредиаковского.

ДА’КТИЛЬ (греч. δάκτυλος, букв. — палец) — 1) античная четырехдольная стопа о трех слогах, из которых первый — долгий (двудольный), а остальные два — короткие, однодольные ◡‾◡‾◡◡. Свое название эта стопа получила именно потому, что строением она напоминает фигуру пальца, у которого три фаланги (три слога), из них большая фаланга (долгая) равна по длине двум коротким. Ритмическое великолепие Д. настолько поразило слух древних греков, что их неистощимая фантазия приписывала изобретение этой стопы богу Дионису, беседовавшему с людьми стихами («язык богов»), сложенными в дактилическом метре. История присваивает этому стиху еще другое название — политикос. В стихах, составленных Д., допускалась замена дактилической стопы изометричной стопой — спондеем ◡‾◡‾◡‾◡‾. Из Д. и спондеев составляется гекзаметр.


2) В европейской поэтике Д. называется трехдольная стопа о трех же слогах с словесным ударением на первом слоге. Попытка М. Смотрицкого ввести в России античный дактиль не получила практической поддержки (см.Гекзаметр). Трехдольным Д. писал В. Тредиаковский свои примечательные гекзаметры. Большую роль в разработке Д. в русской поэзии сыграл А. Сумароков, а за ним Г. Державин, А. Пушкин, Н. Щербина, А. Фет, А. Майков и др. В русской народной поэзии силлабо-тонические дактили не встречаются, хотя примеры трехдольных размеров там имеются. Вот примеры силлабо-тонического Д. в русской поэзии.


Трехкратный Д.:

|Буря на |небе ве|чернем, ∧|

|Моря сер|дитого| шум, ∧∧|

|Буря на |море и | думы, ∧|

|Много му|чительных | дум. ∧∧|

(А. Фет)



Четырехкратный Д.:

|Славная | осень! Здо|ровый, я|дреный ∧|

|Воздух у|ста лые| силы бо|дрит;∧∧|

|Лед нео|крепший на | речке сту|деной ∧|

|Словно как | тающий| сахар ле|жит. ∧∧|

(Н. Некрасов)



Пятикратный Д.:

| Страстно про|сил я бес|смертных бо|гов олим|пийских ∧|

| Дать мне ми|нуту, од|ну лишь ми|нуту сви|даться ∧|

| С чудно-пре|красною | смертною | девой. На|стало ∧|

| Это мгно|венье. У|видев е|е у бес|смертных ∧|

| Начал про|сить я, чтоб | миг вожде|ленный сви|данья ∧|

| В вечность про|длили о|ни...

(Н. Щербина)



Шестикратный Д. с одной цезурой:

| Слышишь ли | ты, как шу|ми́т ∧ ввер|ху угло|ватое | ста́до? ∧|

| С криком ле|тят через | до́м ∧∧| к теплым по|лям журав|ли́, ∧∧|

| Желтые | листья шу|мя́т, ∧ в бе|резнике | свищет си|ни́ца, ∧|

| Ты гово|ришь, что о|пя́ть ∧∧| теплой дож|демся вес|ны́. ∧∧|

(А. Фет)



Шестикратный Д. с двумя цезурами:

| В желтой гос|ти́ной, из | серого | кле́на, с о|бивкою | ше́лковой, |

| Ваше Си|я́тельство | любит по | вто́рникам | томный жур|фи́кс. ∧∧|

| В желтой вен|ге́рке ко|мичного| цве́та, ко|ричнево-|бе́лковой, |

| Вы предла|га́ете | тонкому | о́бществу | ирисный | ке́кс, ∧∧|

| Нежно вды|ха́я си|гары эрц|ге́рцога | абрис фи|а́лковый. |

(И. Северянин)

ДАСТА’Н (фарси) — эпический жанр в литературах и фольклоре Ближнего и Среднего Востока и юго-восточной Азии; обычно — литературная обработка сказочных сюжетов, легенд и преданий. Д. бывают прозаические, стихотворные и смешанные (последовательное чередование прозы и стихов). Стих Д. двух типов: 11-сложный и 7—8-сложный. В классических тюркоязычных литературах Д. называются отдельные романтические поэмы (например, «Лейли и Меджнун», «Хосров и Ширин», «Искандер-наме» Низами) или главы из больших эпических поэм (например, из «Шахнаме» Фирдоуси). В советскую эпоху произведена огромная работа по записям Д. Особенно важные записи сделаны в Узбекистане, где выявлены огромные фольклорные богатства. Среди узбекских Д. имеются народные варианты поэм Алишера Навои и других поэтов и новые советские Д. на темы о падении ханской власти в Бухаре в 1920 г., о борьбе с басмачами, о земельно-водной реформе 1927 г., о гражданской войне, о Ленине. Собиратель и исполнитель Д. называется дастанчи.

ДВУДО’ЛЬНЫЕ РАЗМЕ’РЫ (ДВУСЛО’ЖНЫЕ) — в русском силлабо-тоническом стихе обычно относят к ямбам и хореям. Но фактически двудольная (двусложная) стопа не может служить количественной мерой ритмического процесса в силу крайней ограниченности своего объема. Двудольных размеров нет и в античной метрике. В русской метрике двудольная стопа несамостоятельна, она фигурирует как меньшая часть в пятидольнике и шестидольнике. Двусложие было мерой стиха в силлабической поэзии. Этим и объясняется тяжесть виршевых строк. В основе ритмики ямбов и хореев лежит четырехдольная мера (а иногда и шестидольная).


см. Вольный стих, Дипиррихий, Диподия, Четырехдольники, Шестидольники, Хорей, Ямб.

ДВУСТИ’ШИЕ — простейшая форма строфы, популярная у всех народов мира. В русской народной поэзии любимым Д. является частушка, хотя ее принято записывать в четыре строки. Русские поэты-силлабисты также писали преимущественно Д.:

| Муза! не по|ра ли слог ∧| отменить твой | грубый, ∧∧|

| И сатир уж | не писать? ∧| Многим те не | любы, ∧∧|

| И ворчит уж | не один, ∧| что где нет мне | дела, ∧∧|

| Там мешаюсь | и кажу ∧| себя чрезчур | смела. ∧∧|

(А. Кантемир)



В поэзии народов Ближнего и Среднего Востока Д. носит название бейт.


Д. является основой александрийского стиха, самого популярного в русской поэзии 18 в. и начала 19 в. Многие русские поэты пользовались формой Д., например Пушкин:

Гляжу, как безумный, на черную шаль,

И хладную душу терзает печаль.



Эту форму строфы применяли М. Лермонтов («Три пальмы») и особенно Н. Некрасов, у которого ряд произведений написан Д. — поэма «Саша», «Псовая охота», «Родина», «Дедушка Мазай и зайцы», «Свобода». На Д. построены такие известные стихотворения, как «Она веселой невестой была» А. Блока и «Баллада о гвоздях» Н. Тихонова.


Д. как строфу, нужно отличать от двустрочия, являющегося произвольным отрывком из стихотворения. см. такжеДистих.

DESCRI’PTIO (лат. — описание) — один из видов ретардации в художественном произведении (описание природы, обстановки, быта). Д. — стилистический прием, который задерживает развитие сюжета, но в то же время является боковым приемом развития повествования в целом. Д. встречается во всех больших художественных произведениях — романах, повестях, поэмах; подобными описаниями усеяны страницы поэм А. Пушкина, М. Лермонтова и др. Но Д. популярно не только как один из стилистических приемов. В античной поэзии известны дескриптивные (описательные) поэмы — «Труды и дни» Гесиода, «Георгики» Вергилия. В западной литературе конца 18 и начала 19 вв. также были популярны дескриптивные поэмы, например «Времена года» Д. Томсона, «Сады» Ж. Делиля. В России Д. было принято в поэзии конца 18 и начала 19 вв. (В. Жуковский, особенно А. Пушкин — в «Евгении Онегине»). Из чисто дескриптивных произведений в русской литературе известна поэма И. Бунина «Листопад», посвященная М. Горькому. Элементы Д. имеются в поэме Э. Багрицкого «Дума про Опанаса», в поэме В. Инбер «Путевой дневник». Вот начало поэмы Бунина «Листопад»:

Лес, точно терем расписной,

Лиловый, золотой, багряный,

Веселой, пестрою стеной

Стоит над светлою поляной.


Березы желтою резьбой

Блестят в лазури голубой,

Как вышки, елочки темнеют,

А между кленами синеют

То там, то здесь, в листве сквозной

Просветы в небо, что оконца.

Лес пахнет дубом и сосной,

За лето высох он от солнца,

И Осень тихою вдовой

Вступила в пёстрый терем свой.

ДЕСТРУКТИ’ВНЫЕ СТИХИ’ (от лат. destractio — разрушение) — стихи, в которых нарушена метрическая структура, вследствие чего ритмические очертания стиха становятся смутными, неясными. В русской поэзии наиболее последовательно проводилась деструкция в некоторых стихотворениях А. Блока, а затем В. Маяковского, С. Есенина, В. Хлебникова, Н. Брауна и других поэтов вплоть до Е. Евтушенко и А. Вознесенского. Чаще деструкция распространяется на трехдольники. От нечетких Д. с. следует отличать четкие в своей метрической структуре паузники и тактовики. Д. с. близко подходят к некоторым видам свободного стиха. Примеры:

И я затянут

Лентой млечной!

Тобой обманут,

О, Вечность!

Подо мной растянут

В дали бесконечной

Твой узор, Бесконечность,

Темница мира!

Узкая лира,

Звезда богини,

Снежно стонет

Мне.

И корабль закатный

Тонет

В нежно-синей

Глубине.

(А. Блок)

Несутся энтузиасты

на горе мальтузианству,

человечество увеличивается

в прогрессии лирической!

(А Сигулда вся в сирени,

как в зеркала уроненная,

зеленая на серебряном,

серебряная на зеленом).

(А. Вознесенский)

ДЕ’ЦИМА (от лат. decem — десять) — десятистрочная строфа в испанской поэзии, чаще всего хореического размера. Мужские и женские рифмы в Д. идут по порядку AbbAAccDDc. Известны ямбические Д. в поэзии Г. Державина с системой рифмовки aBaBccDeeD («Фелица» и «Бог») и aa BcBc DeeD («На счастие»).

ДЖИР, или жир, — форма 7—8-сложного силлабического стиха в казахской и киргизской народной эпической поэзии; рифма в Д. — однозвучная (монорим), некоторые строчки остаются незарифмованными (холостой стих). Строфика в Д. нечеткая, она определяется законченностью фразово-смыслового периода. Этой формой стиха пользовались и пользуются казахские акыны. Джирши, или жирши, — исполнитель казахских народных песен и песен, сочиненных акынами. Джирши выступают на торжественных народных собраниях и празднествах.

ДИАЛЕКТИ’ЗМЫ (от греч. διάλεκτος — речь, наречие, говор) — народные элементы речи, принадлежащие местному говору (край, область, район) и включенные в литературный язык, как couleur locale. Например, в стихах Н. Некрасова можно найти Д., характерные для говора крестьян Ярославской области, где жил поэт:

Вот уж который теперича век

Беден, несчастлив и зол человек.


Мы-ста тебя взбутетеним дубьем,

Вместе с горластым твоим холуем.


Спускали родимого в пролубь

Под куричий клали насест.


Слышу, нечистая сила

Залотошила, завыла,

Заголосила в лесу.



Встречаются Д. и у А. К. Толстого, пользовавшегося простонародным говором:

Мы скрозь из Новограда

Сюда с припевом шли.



У А. Твардовского в поэме «Страна Муравия» имеются Д. Смоленской области:

Поет старик об орешке,

Играет оберучь...

Висит на ветхом пояске

Мужицкий медный ключ.


У людей — людей — ребятки

День гуляют на площадке,

За столом, за общим, в ряд,

Как горлачики стоят.



Для С. Есенина обычны Д. Рязанской области:

Поднялись прихожане у чащи,

Лихоманную грусть затая.

Загузынил дьячишка ледащий:

Спаси, господи, люди твоя.



Или:

Тихих вод пара́гуш квелый

Курит люльку на излуке.

ДИАЛО’Г (греч. διάλογος — разговор) — 1) разговор двух или нескольких лиц в литературно-повествовательном произведении или в поэме, например Д. цыгана и Алеко в поэме Пушкина «Цыганы»; диалоги Марии, Мазепы, Орлика и др. в «Полтаве». 2) Форма литературного произведения, построенного исключительно на разговоре персонажей, что является органическим признаком драматических произведений, а иногда и других (например, философские диалоги Платона). В русской поэзии известны недраматические произведения, построенные на Д.: «Разговор книгопродавца с поэтом» А. Пушкина, «Журналист, читатель и писатель» М. Лермонтова, «Поэт и гражданин» Н. Некрасова; они содержат литературно-общественное кредо этих поэтов.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги