Победоносцев — для синода,

Обедоносцев — для двора,

Бедоносцев — для народа

И Доносцев — для царя.



Л. в стихах Вас. Каменского («Поэмия о соловье»):

И моя небовая свирель

Лучистая,

Чистая,

Истая,

Стая,

Тая,

А я —

я.



2) Словесная игра, заключающаяся в том, что из букв одного длинного слова составляются другие короткие слова. Например: характерность — ректор, ракета, серна, тоска, кета, тархан, терка, норка, кара, страх и др.

ЛОКА’ЛЬНЫЙ ПРИЁМ (от лат. localis — местный) — применение в поэзии эпитетов, сравнений и метафор, тематически оправданных; благодаря этому подбор поэтических выражений производится мотивированно. Например, в «Полтаве» Пушкина:

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо. Звезды блещут.

Своей дремоты превозмочь

Не хочет воздух. Чуть трепещут

Сребристых тополей листы.

Но мрачны странные мечты

В душе Мазепы: звезды ночи,

Как обвинительные очи,

За ним насмешливо глядят.

И тополи, стеснившись в ряд,

Качая тихо головою,

Как судьи, шепчут меж собою,

И летней, теплой ночи тьма

Душна, как черная тюрьма.



Л. п. у Маяковского:

Всем,

еще имеющим

купоны

и монеты,

всем царям,

еще имеющимся, —

в назидание

с гильотины неба

головой Антуаннеты

солнце

покатилось

умирать на зданиях.

(«Версаль»)



Или:

Сверху

взгляд

на Россию брось —

рассинелась речками,

словно

разгулялась

тысяча розг,

словно

плетью исполосована.

Но синей,

чем вода весной,

синяки

Руси крепостной.

(«В. И. Ленин»)

ЛУБО’ЧНАЯ ЛИТЕРАТУ’РА — в первоначальном значении прозаические или стихотворные подписи к картинкам, напечатанным с «лубка», т.е. с липовой гравировальной доски, которой пользовались русские печатники в 17 и начале 18 вв. Первые лубочные картинки и подписи к ним были религиозного или сугубо нравоучительного содержания. В Петровскую эпоху появились светские лубки часто юмористического и сатирического характера, с литературными текстами, содержавшими иногда небольшой рассказ; лубочным же способом печатались графические карты, планы, чертежи и пр. Несмотря на то, что дальнейшее печатание гравюр, картинок, карт и пр. производилось уже с медных гравировальных досок, название «лубка» надолго оставалось за подобными печатными произведениями. Термин Л. л. (вплоть до Октябрьской революции) удержался за всеми дешевыми изданиями «литературы для народа»; такими массовыми изданиями были многочисленные приключенческие повести, рассказы, истории, сочиненные еще в 18 в. популярными в то время литераторами — Матвеем Комаровым («Ванька Каин», «Георг Английский Милорд» и др.), А. Филипповым, М. Чулковым, И. Новиковым и др. В лубочном издании выходили «Повесть о Ерше Ершевиче», «История об Илье Муромце», «Шемякин суд», народные сказки и пр. Во время войны 1812 г. было издано много популярной патриотической Л. л. с рисунками. В 19 и в начале 20 вв., до революции, русскую деревню наводняли дешевые «лубочные» издания И. Сытина.

ЛЭ (франц. lai; англ. lay) — 1) новеллистический жанр куртуазной французской поэзии. Известен сборник двенадцати лэ английской придворной поэтессы 12 в. Марии Французской, которая использовала в них сюжеты из британской народной поэзии. Из старинных лэ известен «Лэ об Аристотеле» Анри д‘Андели. 2) Форма французской поэзии, большое стихотворение из 24 строф своеобразной композиции.

ЛЯЛЕ’ — название девичьей песни в туркменской народной поэзии. Форма Л. (обычно четверостишие) имеет много общего с частушками средней России.

МАГИСТРА’Л (от лат. magistralis — руководящий) — заключительный, пятнадцатый сонет в венке сонетов.

МАДЖА’МА — вид шаири; в грузинской поэзии четверостишие с омонимическими рифмами, где одно звучание берется в разных значениях. М. часто встречаются в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», например:

Если буду я низвергнут разрушающим все миром,

И умру один без плача тех, кого я был кумиром,

Не одет рукой питомцев и святым не мазан миром,

Пусть твое благое сердце эту весть приемлет с миром.

(пер. Ш. Нуцубидзе)

МАДРИГА’Л (итал. madrigale, от позднелат. matricale) — первоначально, в 14 в. жанр идиллической лирики, порой фривольного характера (у Ф. Петрарки и Дж. Боккаччо); позднее — небольшое интимно-шуточное стихотворение. В конце концов, М. стали называть небольшое лирическое стихотворение, содержащее комплимент или лестную характеристику лица, к которому оно обращено (обычно к женщине). Являясь одной из разновидностей лирического жанра салонной и альбомной поэзии, М. встречается у немногих русских поэтов 18 и начала 19 вв. и только изредка он появлялся у поэтов 20 в.


Пример М.:

«Душа телесна» всех ты уверяешь смело.

Я соглашусь, любовию дыша:

Твое прекраснейшее тело

Не что иное, как душа!

(М. Лермонтов)



Некоторые поэты иронически называли М. небольшие сатирические стихотворения эпиграмматического характера:

Как гурия в магометанском

Эдеме, розах и шелку,

Так вы в лейб-гвардии уланском

Ее величества полку.

(Н. Гумилев, «Мадригал полковой даме»)

МАКА’МА (араб. — сходка, собрание, речь на собрании) — жанр плутовской новеллы в средневековых литературах — арабской, персидско-таджикской и еврейской. В М. обычно действуют: ловкий пройдоха, учиняющий проделки над купцами или вельможами, и рассказчик — свидетель этих проделок. М. писались ритмизированной прозой, с рифмами. Они объединялись в циклы — макамат. М. имеет много общего с ранними памятниками европейской плутовской литературы.

МАКАРОНИ’ЧЕСКИЕ СТИХИ’, макароническая поэзия (итал. poesia maccheronica, от maccheroni — макароны), — шуточные или сатирические стихи, текст которых пересыпан иностранными словами или словами, составленными на иностранный манер. Вмонтирование в лексику родного языка чужеземных слов производит комический эффект. М. с. были известны в древние времена (например, у Авзония, римского поэта 4 в. до н.э.); первоначально этим именем назывались латинские стихи, уснащенные иноязычными словами, в частности греческими. По этому методу итальянский поэт 15 в. Тифи написал комическую поэму «Maccheronea», а в 16 в. под таким же названием издал поэму итальянец Фоленго. В России славу автора макаронической поэмы снискал себе поэт середины 19 в. И. Мятлев, написавший сатирические «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л‘этранже», где высмеяно преклонение малокультурной части дворянства перед всем иностранным и увлечение французским языком. Стихи поэмы Мятлева уснащены французскими словами, написанными к тому же русскими буквами, что усиливает комизм поэмы:

Вот в дорогу я пустилась:

В город Питер дотащилась

И промыслила билет

Для себя э пур Анет,

Э пур Харитон ле медник.

Сюр ле пироскаф «Наследник»,

Погрузила экипаж,

Приготовилась к вояж.

Но на Бердовой машине

Вздумалось моей кузине

Бедную меня, малад,

Проводить жюске Кронштадт.

Берег весь кишит народом

Перед нашим пароходом:

Де мамзель, де кавалье,

Де попы, де зофисье,

Де коляски, де кареты,

Де старушки, де кадеты —

Одним словом всякий сброд...



В «Энеиде» И. Котляревского встречаются М. с., состоящие из русских и латинских слов (часть IV):

Энеус, ностер магнус панус

И славный троянорум князь,

Шнырял по морю, как цыганус,

Ад те, о рекс! прислал нунк нас,

Рогамус, домине Латине,

Пускай же капут наш не сгинет,

Пермитте жить в земле своей

Хоть за пекунии, хоть гратис;

Мы благодарны будем сатис

Бенефиценции твоей.

(пер. К. Худенского)



(Эней, наш великий пан | И славный троянский князь, | Шнырял по морю, как цыган, | К тебе, о царь! прислал теперь нас. | Просим, господин Латин, | Пусть наша голова не сгинет, | Позвольте жить в земле своей, | Хоть за деньги, хоть даром; | Мы будем очень благодарны | Милости твоей).


У Д. Бедного имеется макароническое стихотворение «Манифест барона фон-Врангеля», где русская исковерканная речь пересыпана немецкими словами:

Ихь фанге ан!1 Я нашинаю.

Эст ист2 для всех советских мест,

Для русских люд из краю в краю

Баронский унзер3 манифест.

Вам мой фамилий всем известный:

Ихь бин4 фон Врангель, герр барон.

Я самый лючший, самый шестный

Есть кандидат на царский трон...

... Мит клейнем5, глупеньким умишком

Всех зо генаннтен6 простофиль

Иметь за власть?! Пфуй, это слишком!

Ихь шпрехе7: пфуй, даст ист цу филь!8



В следующем отрывке из стихотворения В. Маяковского «Американские русские» высмеяны соотечественники, которые, переселившись в Америку, начинают забывать родной язык; все стихотворение Маяковского выдержано в макароническом стиле (русские слова пересыпаны английскими):

Петров

Капланом

за пуговицу пойман.

Штаны

заплатаны,

как балканская карта.

«Я вам,

сэр,

назначаю апойтман9.

Вы знаете,

кажется,

мой апартман?10

Тудой пройдете четыре блока11,

потом

сюдой дадите крен.

А если

стриткара12 набита,

около

можете взять

подземный трен13.


1 Я начинаю.

2 Это есть.

3 Наш.

4 Я есть.

5 С маленьким.

6 Так называемых.

7 Я говорю.

8 Это слишком много.

9 Свидание.

10 Квартира.

11 Квартал.

12 Трамвай.

13 Поезд.

МАНАСЧИ’ — сказитель киргизского эпоса «Манас», повествующего о великом походе народного героя-богатыря Манаса в Китай. Имя первого М. — Кельдыбека, жившего в 18 в., окружено легендами: когда он пел стихи «Манаса», дрожала юрта, от его голоса поднимался ураган. В 19 в. прославились М. — Балык, Найманбай, Тынинбек, в советское время — Сагымбай Орозбеков, Саякбай Каралаев и др. Запись «Манаса» велась в течение многих лет. Записано также несколько десятков мелодий, которыми М. сопровождают исполнение «Манаса». Такая колоссальная работа по записи текста «Манаса» от М. проделана только в советское время. Дореволюционные записи «Манаса» незначительны: в 50-х годах 19 в. первая запись «Манаса», сделанная Чоканом Валихановым, составила лишь около половины печатного листа; гораздо больше, но тоже сокращенно, записал со слов М. в 60-х годах академик В. Радлов. Трилогию «Манас» перевели стихами на русский язык советские поэты Л. Пеньковский, С. Липкин и М. Тарловский.

МАРШ (от франц. marche — шествие) — лироэпический жанр гражданской поэзии, возникший в русской литературе в советское время. Родоначальник маршевой формы стиха — В. Маяковский, автор знаменитых тактовиков: «Левый марш» и «Наш марш». Агитационно-ораторская установка поэзии Маяковского сказалась и на форме его М.: они декламируются, а не поются. Последователи Маяковского — Н. Асеев, С. Кирсанов — в своих стихотворных М. опираются на его поэтику. Другие же советские поэты, сохраняя в М. стиль политической поэзии, пишут их в расчете на песенное, а не декламационное исполнение. Основоположником жанра песенного революционного М. в России следует признать Г. Кржижановского, автора рабочего М. «Варшавянка» («Вихри враждебные веют над нами»). Не меньшее революционно-пропагандистское значение имел в дореволюционное время и в первые годы Советской власти другой марш — песня «Смело, товарищи, в ногу» Л. Радина. Среди многих песенных М., написанных советскими поэтами и положенных на музыку, можно отметить марши В. Лебедева-Кумача, «Марш демократической молодежи мира» Л. Ошанина.

МАСНАВИ’ — см. Месневи.

МЕДИА’НА (от лат. medianus — средний) — название большой цезуры, разделяющей стих посередине на два равных полустишия. М. встречается лишь в длинном стихе — в гекзаметре и александрийском стихе. Термин «М.» ввел в русскую поэтику Г. Шенгели.

МЕДИТАТИ’ВНАЯ ЛИ’РИКА (от лат. meditatio — размышление, раздумье) — разновидность лирики, философские стихотворения, носящие характер глубокого раздумья над проблемами человеческой жизни, размышления о дружбе, о любви, о природе и т.п. В России 19 в. в духе М. л. писали стихи К. Батюшков, Е. Баратынский, А. Пушкин, М. Лермонтов, Ф. Тютчев; в 20 в. — В. Брюсов, А. Блок, В. Ходасевич. И. Коневской; в советской поэзии — А. Ахматова, Н. Заболоцкий, Л. Мартынов и др.


Примеры М. л.:

Что в имени тебе моем?

Оно умрет, как шум печальный

Волны, плеснувшей в берег дальний,

Как звук ночной в лесу глухом.


Оно на памятном листке

Оставит мертвый след, подобной

Узору надписи надгробной

На непонятном языке.


Что в нем? Забытое давно

В волненьях новых и мятежных,

Твоей душе не даст оно

Воспоминаний чистых, нежных.


Но в день печали, в тишине,

Произнеси его тоскуя,

Скажи: есть память обо мне,

Есть в мире сердце, где живу я.

(А. Пушкин)

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть:

Зловещий блеск и пестрота дерёв,

Багряных листьев томный, легкий шелест,

Туманная и тихая лазурь

Над грустно-сиротеющей землею,

И, как предчувствие сходящих бурь,

Порывистый, холодный ветр порою,

Ущерб, изнеможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Возвышенной стыдливостью страданья.

(Ф. Тютчев, «Осенний вечер»)

Что такое случилось со мною?

Говорю я с тобой одною,

А слова мои почему-то

Повторяются за стеною,

И звучат они в ту же минуту

В ближних рощах и дальних пущах,

В близлежащих людских жилищах,

И на всяческих пепелищах,

И повсюду среди живущих.

Знаешь, в сущности, это не плохо!

Расстояние не помеха

Ни для смеха и ни для вздоха.

Удивительно мощное эхо.

Очевидно такая эпоха!

(Л. Мартынов)



ср. Суггестивная лирика.

МЕЙСТЕРЗИ’НГЕРЫ (нем. Meistersinger — мастер пения, певец) — поэты-певцы в Германии 13—16 вв. М. имели свои цеховые школы для подготовки мастеров стиха и мастеров пения. Вступив в корпорацию, молодые певцы проходили сперва ученичество под руководством известного мастера, потом (при успехе) следовал период подмастерья и, наконец, они получали звание мастера, мейстерзингера. Каждый М. должен был хорошо усвоить правила поэтического искусства со стороны содержания и со стороны формы. Кодекс стихосложения именовался у М. табулатурой. Самая старая школа М. — Майнская (на Рейне), существовавшая в 13 и 14 вв.; знаменитой была школа нюрнбергских мастеров во главе с Гансом Саксом (16 в.). М. устраивали между собой состязания, на которых победители получали призы.

МЕЛО’ДИКА СТИХА’ (от греч. μελωδός — поющий) — стиховедческий термин, относящийся к упорядоченной стиховой интонации, к системе интонационных фигур. Содержание термина недостаточно определилось. Немецкий исследователь Э. Сиверс считает, что М. с. создается повышением и понижением голоса в произносимом стихе; это — звуковая мелодия. Слоги в таком стихе располагаются «по тем высотам, которые диктуются смысловым и эмоциональным ударением контекста, или, короче, естественным фразовым ударением». В отличие от Э. Сиверса, советский исследователь стиха Б. Эйхенбаум под М. с. разумеет «сочетания определенных интонационных фигур, реализованные в синтаксисе». Таким образом, М. с. в лирике выражается в системе вопросов и восклицаний, в интонационной симметрии, в синтаксических и лексических повторах, нарастании и т.п.


см. Интонация.

МЕНЕСТРЕ’ЛЬ (старофранц.франц. ménestrel) — название народного бродячего поэта-певца в средневековой Франции и Англии.

МЕСНЕВИ’ (араб. — сдвоенное) — 1) жанровая форма в арабоязычных, персоязычных и тюркоязычных литературах; поэма большого объема, написанная двустишиями. Классические примеры — эпопея Фирдоуси «Шахнаме», поэмы «Пятерицы» («Хамса») Низами и др. 2) Стихотворная форма в восточной поэтике, двустишие с отдельной рифмой. Форма М. характерна для эпической поэзии; в лирических же стихотворениях употребляется монорим, т.е. одна рифма на все стихотворение. Вот отрывок из поэмы Алишера Навои «Фархад и Ширин», написанный в системе М.:

Пред тем, как на вершине этих гор

Моя звезда постлала мне ковер,


То место ангел подметал крылом,

И слезы звезд опрыснули потом.


И сердце здесь покой себе нашло,

Склонило небо предо мной чело.


Приглядываясь к моему листу,

Приобрело здесь утро чистоту.


И вечер приобрел свой цвет чернил,

Когда калам с ой кончик зачернил.

(пер. Л. Пеньковского)

МЕСОСТИ’Х (от греч. μέσος — находящийся в середине и στίχος — стих) — стихотворение, в середине которого слова подобраны так, что отдельные буквы их, расположенные в определенном порядке и графически выделенные, составляют слово, выражение или имя адресата, которому М. посвящен. М. целиком относится к технике версификации, воспринимается он только при чтении глазами. М. были известны в античной поэзии. В России М. можно встретить у виршевиков, например у поэта 18 в. М. Собакина, который посвятил свой М. императрице Анне; вот первая строфа этого стихотворения, в котором прописью выделены только буквы, составляющие (для глаза) нужные слова — «РОССИЯ АННА»:

Выслушай мой вопРОС, СИЯюща в свете:

Кто тя толь украсил, яко розу в лете?

Во истину скажешь, что мудрый владетель,

Глава увенчАННА, чему всяк свидетель.



Или в стихах виршевика Кариона Истомина, где имеется вмонтированная и отмеченная прописными буквами фамилия автора:

Иисус господь Ему Рабов Оных,

возмет ей МОлбы НАук всех свободных

Иже, Сия зде ТОщие навыкают.

МИлости любве всех благ Научают.



В 19 в. в России М. не писали. Лишь в 20 в., в эпоху декаданса, некоторые поэты оставили М. (например, месостих В. Шершеневича, адресованный В. Брюсову). О М., равно как о других подобных необычайно трудных формах версификации, можно сказать словами древней латинской поговорки: «Stultum est diffici habere nugas» («Глупо заниматься трудным вздором»).


ср. Акростих, Липограмматический стих.

МЕСТВИРУ’ЛИ — название коротких народных песенок в Грузии, исполняемых под аккомпанемент струнного инструмента «ствири».

МЕ’СТНЫЙ КОЛОРИ’Т (франц. — couleur locale) — стилистический прием введения в текст художественного произведения элементов, характеризующих местный быт, нравы, природу и пр. Например, элементами М. к. богаты поэмы и стихотворения А. Пушкина и М. Лермонтова, описывающие Кавказ. Широко использовал этот прием В. Маяковский в стихах, посвященных пребыванию за границей — во Франции, Испании, Америке, Мексике. Украинским колоритом насыщена «Дума про Опанаса» Э. Багрицкого.

МЕТА’БОЛА — см. Метатеза.

МЕТАГРА’ММА (от греч. μετά — через, γράμμα — знак, буква) — 1) стихотворная загадка, в которой указывается, что с прибавлением к заданному слову по одной букве получаются новые слова, например: им — Рим — грим. 2) Перестановка начальных слогов или начальных букв в словах, стоящих рядом, в целях получения комического эффекта или остраннения этих слов, например черо и пернила (перо и чернила), песучий сыпок (сыпучий песок), «Санная луната» («Лунная соната»).


см. Метатеза.

МЕТАЛО’ГИЯ (от греч. μετά — через, после, за и λόγος — слово, речь) — употребление в поэтическом произведении слов и выражений в их переносном значении, образном или фигуральном. Область металогических выражений обширна, она содержит в себе такие стилистические фигуры, как сравнение, метафора, симфора, эпитет, гипербола, литота, метонимия, синекдоха, символ, аллегория, иносказание и т.д.


ср. Автология.

МЕТАТЕ’ЗА (греч. μετάθεσις — перестановка) — перемещение в словах слоговых частей, меняющее звуковой, а иногда и смысловой облик слова. По определению Ж. Вандриеса (в книге «Язык») М. — «это ошибка от недостатка внимания». Известны народные М. — канцерялия вместо канцелярия, леригиозный вместо религиозный; или шуточные, например «Бахчифонтанский сарай».


На принципе М. построены известные строки в стихотворении С. Маршака «Вот какой рассеянный»:

Глубокоуважаемый

Вагоноуважатый!

Вагоноуважаемый

Глубокоуважатый!

Во что бы то ни стало

Мне надо выходить

Нельзя ли у трамвала

Вокзай остановить.



Или в гротескной повести Н. Адуева «Товарищ Ардатов»:

Распишись. В зеркало поглазей,

Пройди не спеша вестибюльчик узкий —

Ты в (интимная кличка) Дружке Крузей

Тилературы и Манерной Кузики.



В «Гамлете Щигровского уезда» И. Тургенева Лупихин говорит: «у него (генерала) дочь из свекловичного сахару, и завод в золотухе... Виноват, не так сказал... ну, да вы понимаете!».

МЕТА’ФОРА (греч. μετάφορα, букв. — перенесение) — один из основных тропов художественной речи. По определению Аристотеля, М. «есть перенесение имени или с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии... Слагать хорошие метафоры — значит подмечать сходство (в природе)». Метафорическим слово или выражение становится тогда, когда оно употребляется не в прямом, автологическом, а в переносном значении. В основе М. лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим предметом на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов. Будучи по своей конструкции образным выражением, основанным на сравнении, М. в различных формах и модификациях присутствует во всяком поэтическом тропе. Наша бытовая речь пестрит М.: идет дождь, он потерял голову, кружится голова, торговая сеть, горячее сердце, убит горем, встает солнце, пришла весна, железная воля, у нее кровь с молоком, горящие глаза, тонкий голос, тяжелый характер и т.д. Метафорические состояния или действия выражаются в форме глагола, существительного, прилагательного. Поэтическая М. отличается от примелькавшейся бытовой М. своими свежестью и новизной.


Образцом тонкого умения пользоваться метафорическими выражениями служат следующие стихи Пушкина (седьмая глава «Евгения Онегина»):

Гонимы вешними лучами,

С окрестных гор уже снега

Сбежали мутными ручьями

На потопленные луга.

Улыбкой ясною природа

Сквозь сон встречает утро года;

Синея блещут небеса.

Еще прозрачные, леса

Как будто пухом зеленеют.

Пчела за данью полевой

Летит из кельи восковой.

Долины сохнут и пестреют;

Стада шумят, и соловей

Уж пел в безмолвии ночей.



Если метафорическое выражение как образное подобие какого-то сложного жизненного явления раскрывается на протяжении большого отрезка или целого стихотворения, то такая М. называется развернутой метафорой. Этот прием применен М. Лермонтовым в стихотворении «Чаша жизни», где за основу взята ходовая, почти бытовая М. «пить чашу жизни»:

1

Мы пьем из чаши бытия

С закрытыми глазами,

Златые омочив края

Своими же слезами;

2

Когда же перед смертью с глаз

Повязка упадает,

И все, что обольщало нас,

С повязкой исчезает;

3

Тогда мы видим, что пуста

Была златая чаша,

Что в ней напиток был — мечта

И что она — не наша!



У В. Маяковского в поэме «Облако в штанах» развернута общеизвестная М. «нервы расходились»:

Слышу:

тихо,

как больной с кровати,

спрыгнул нерв.

И вот, —

сначала прошелся

едва-едва,

потом забегал,

взволнованный,

четкий.

Теперь и он и новые два

мечутся отчаянной чечеткой.



Когда метафорическое выражение (в особенности известная, бытовая М.) берется в прямом смысле и в дальнейшем приобретает очертания реального, внеобразного предмета, — возникает новое осмысление этого выражения, имеющее порой юмористический и даже гротескный оттенок; такое стилистическое явление называетсяреализацией метафоры. На этом приеме построен знаменитый стихотворный гротеск В. Маяковского «Прозаседавшиеся». Ниже приводятся те строки стихотворения, в которых реализована бытовая М. «он разрывается на части»:

Взмыленный,

на заседание

врываюсь лавиной,

дикие проклятья доро́гой изрыгая, —

и вижу:

сидят людей половины.

О, дьявольщина!

Где же половина другая?

«Зарезали!

Убили!»

мечусь оря.

От страшной картины свихнулся разум

И слышу

спокойнейший голос секретаря:

«Они на двух заседаниях сразу.

В день

заседаний на двадцать

надо поспешать нам.

Поневоле приходится разорваться!

До пояса здесь,

а остальное там».



Принцип реализации М. положен в основу известной сатиры Саши Черного «Песнь песней»: скульптор Хирам изваял уродливую статую Суламифи, поняв буквально метафорический стиль «Песни песней» царя Соломона.


ср. Аллегория.

МЕТАФРА’ЗА (греч. μετάφρασις — перефразировка) — пересказ содержания данного литературного текста; относится преимущественно к прозаическому подстрочнику стихотворения.

МЕТОНИ’МИЯ (греч. μετωνυμία — переименование) — распространенный поэтический троп, замена слова или понятия другим словом, имеющим причинную связь с первым. Существует несколько видов М.; наиболее употребительны следующие.


1) Упоминание имени автора, вместо его произведений:

Читал охотно Апулея (вместо книгу Апулея «Золотой осел»)

А Цицерона не читал.

(А. Пушкин)

В Москве у входа в книжный магазин,

Где очередь стояла за Спинозой (вместо «за книгой Спинозы»).

(В. Инбер)



2) Или, наоборот, упоминание произведения или биографических деталей, по которым угадывается данный автор:

Однако несколько творений

Он из опалы исключил:

Певца Гяура и Жуана (т.е. Байрона)

Да с ним еще два-три романа.

(А. Пушкин)

Скоро сам узнаешь в школе,

Как архангельский мужик (т.е. Ломоносов)

По своей и божьей воле

Стал разумен и велик.

(Н. Некрасов)



3) Указание на признаки лица или предмета вместо упоминания самого лица или предмета (наиболее часто встречающаяся в поэзии форма М.):

С них отражал герой безумный,

Один в толпе домашних слуг,

Турецкой рати приступ шумный,

И бросил шпагу под бунчук (т.е. сдался туркам).

(А. Пушкин)

Балалаечка на ленте,

Двухрядочка на ремне.

С балалаечкой — к подружке,

А с двухрядочкой — ко мне.

(Частушка)

Серые шлемы

с красной звездой

белой ораве

крикнули:

— стой!

(В. Маяковский)

Заячьими шапками

Разбит Колчак... (т.е. партизанами)

(В. Луговской)

На крыльях черные кресты

Грозят нам нынче с высоты.

Мы стаи звезд на них пошлем,

Мы их таранить в небе будем,

Мы те кресты перечеркнем

Зенитным росчерком орудий.

(Н. Тихонов)

Только слышно на улице где-то

Одинокая бродит гармонь.

(М. Исаковский)



4) Перенесение свойств или действий предмета на другой предмет, при помощи которого эти свойства или действия обнаруживаются:

Шипенье пенистых бокалов (вместо «пенящегося вина в бокалах»).

(А. Пушкин)

Гирей сидел, потупя взор,

Янтарь в устах его дымился.

(Он же)

Летят последние гранаты,

Огонь бутылочный скользит (т.е. зажигательная смесь в бутылках).

(Н. Тихонов)



У А. Блока имеется редчайший образец сложной М., которая понятна лишь людям, знающим некоторые социально-бытовые черты дореволюционной России:

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.



«Желтые и синие» — это вагоны 1-го и 2-го классов, а «зеленые» — вагоны 3-го класса. В двух строках А. Блок охарактеризовал дорожное настроение пассажиров — богатых и бедных.


М. отличается от метафоры тем, что метафора перефразируется в сравнение при помощи подсобных слов «как бы», «вроде», «подобно» и т.д.; с М. этого сделать нельзя.

МЕТР (от греч. μέτρον — мера) — 1) в античном понимании — стопа. 2) В более распространенном значении — стихотворный размер, основанный на последовательном чередовании однородных стоп, например: ямбический М., хореический М., дактилический М. Некоторые русские стиховеды (А. Белый, В. Жирмунский) рассматривают М. как некую идеальную схему чередования ударных и неударных слогов в стопном стихе, с которой не совпадает живой ритм стихотворения. см. Ритм, Стопа, Тактометрический период.

МЕ’ТРИКА [греч. μετρικός — имеющий отношение к мере (μέτρον)] — система правил строения стиха, выработанных поэтикой данного языка на основе живых образцов классической поэзии. Отсюда — М. античного стиха, М. русского стиха, М. французского стиха, М. немецкого стиха и т.д.

МЕТРИ’ЧЕСКИЙ СТИХ, метрическое стихосложение, — стих, построенный на основе метра, т.е. на периодической повторности определенной элементной группы ритмических долей (определенной стопы, или краты). Понятие М. с. не ограничивается только античной системой, а включает в себя всякий стих, сформированный на такой основе. К категории М. с. относятся и античный стих, и русский классический стих, и паузник, и тактовик, и многие виды русского народного стиха, в отличие от дисметрического нестопного стиха, к категории которого относятся: акцентный стих (ударник), интонационно-фразовый стих (фразовик), аллитерационный стих, раёшник и др.

МЕТРОТОНИ’ЧЕСКОЕ СТИХОСЛОЖЕ’НИЕ (от греч. μετρον — мера и τονος — ударение) — термин акад. В. Перетца, который так определил систему русского классического стиха вслед за М. Ломоносовым, назвавшим ее «метрико-тонической». В настоящее время за русским классическим стихом утвердилось другое название — силлабо-тонический стих.

МИНИАТЮ’РА (итал. miniatura) — небольшое прозаическое или стихотворное произведение строго законченной формы; М. в прозе часто носят название «картинок», «сценок» и т.п. В русской литературе мастером юмористической М. в прозе был И. Горбунов. Стихотворные М. встречаются у многих русских поэтов — от А. Пушкина до наших дней. Стихотворная М. — труднейшая форма лирики, доступная только большим мастерам. Для М. характерно глубокое содержание при безукоризненно отточенной форме. Примеры лирической М.:

Все в жертву памяти твоей:

И голос лиры вдохновенной,

И слезы девы воспаленной,

И трепет ревности моей,

И славы блеск, и мрак изгнанья,

И светлых мыслей красота,

И мщенье, бурная мечта

Ожесточенного страданья.

(А. Пушкин)

Хорошо здесь: и шелест, и хруст;

С каждым утром сильнее мороз,

В белом пламени клонится куст

Ледяных ослепительных роз.

И на пышных парадных снегах

Лыжный след, словно память о том,

Что в каких-то далеких веках

Здесь с тобою прошли мы вдвоем.

(А. Ахматова)

Давно, давно в тиши полей,

Среди зеркал весенней влаги

Мелькнул, как сон, как детства след,

Кораблик белый из бумаги.


С тех пор прошло немало лет.

Был жизни блеск и дни отваги.

Но все же, все же мне милей

Кораблик белый из бумаги.

(А. Пиотровский)

И вскользь мне бросила змея:

«У каждого судьба своя!»

Но я-то знал, что так нельзя —

Жить, извиваясь и скользя.

(Л. Мартынов)



К миниатюрам относятся философские четверостишия Омара Хайяма, японские танки, русские частушки.

МИННЕЗА’НГ (нем. Minnesang — любовная песня, от Minne — любовь и Sang — песня) — песня, сочиненная и исполнявшаяся миннезингерами.

МИННЕЗИ’НГЕРЫ (нем. Minnesinger — певец любви) — лирические поэты в средневековой Германии 12 и 13 вв., воспевавшие рыцарскую любовь и служение прекрасной даме. Эта рыцарская немецкая поэзия возникла под влиянием поэзии французских трубадуров. Многие песенки М., простые по форме и исполненные неподдельного лиризма, стали затем народными. В конце 13 в. стихи М. начали усложняться и утратили присущую им простоту и непосредственность.

МНОГОСОЮ’ЗИЕ, или полисиндетон (πολυσύνδετον), — такое построение фразы, при котором все или почти все однородные члены предложения связаны между собой одним и тем же союзом (чаще союзом «и»), в то время как обычно в этом случае соединяются лишь два последних однородных члена предложения. При помощи М. подчеркиваются целеустремленность и единство перечисляемого. Примеры:

И земля, и огонь, и любая река, и гора,

Ангара, и Арагва, и Днепр, и Двина, и Непрядва,

Арарат, и Урал, и Алтай, и река Волга-Ра

В нашу песню войдут, как трикраты священная клятва.

(П. Антокольский)

Хоть не являла книга эта

Ни сладких вымыслов поэта,

Ни мудрых истин, ни картин;

Но ни Вергилий, ни Расин,

Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека

Ни даже Дамских Мод Журнал

Так никого не занимал:

То был, друзья, Мартын Задека,

Глава халдейских мудрецов,

Гадатель, толкователь снов.

(А. Пушкин)

Ох! Лето красное! любил бы я тебя,

Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи...

(Он же)



Большую выразительность приобретают строки, где рядом с М. применяется противоположное ему бессоюзие:

Был тиф, и лед, и голод, и блокада.

Все кончилось: патроны, уголь, хлеб.

Безумный город превратился в склеп,

Где гулко отдавалась канонада.

(Г. Шенгели)



M. нередкое явление в русской народной поэзии (через союз «а»):

Во первых-то санях атаманы сами,

Во вторых-то санях есаулы сами,

А в четвертых санях разбойнички сами,

А в пятых-то санях мошенники сами,

А в шестых-то санях да Гришка с Маринкой,

А в седьмых-то санях сам поп-от Емеля.

(Народная песня «Поп Емеля»)

МОДИФИКА’ЦИИ РИТМИ’ЧЕСКИЕ (лат. modificatio — видоизменение) — различные состояния первичной элементной группы (краты), содержащей в себе многофигурные комбинации речевых ритмических элементов: ударные и безударные слоги, разнодлительные слоги — долгий, краткий и кратчайший; разнодлительные паузы. Так, в трехдольнике содержится не только основная полносложная M. p. ◡́◡◡, которую признает и силлаботоническая теория, но и такие М. р., как ◡́◡∧, ◡́∧∧, ◡́∧◡, ∧∧◡, ∧∧∧, ◡́‾◡‾◡, ◡‾◡‾◡, ◡◡◡ и т.д. — всего 36 ритмических модификаций. В элементной группе четырехдольника теоретически содержится 124 модификации, в числе их ◡́◡◡◡, ◡́◡◡∧, ◡́◡∧∧, ◡◡◡◡, ◡◡◡∧, ◡◡∧∧, ◡∧∧∧, ◡́∧◡∧, ∧∧◡◡, ◡̀‾◡‾◡◡, ◡́‾◡‾◡‾◡‾, ◡́‾◡‾◡∧, ◡‾◡‾◡‾◡‾ и т.д.Последовательная смена разнофигурных ритмических модификаций в метрическом стихе создает размерную упорядоченность речевого процесса в границах метра, подтверждая тем самым диалектический принцип гармонического движения — единство в многообразии, неизменность количества и изменяемость качества. Многофигурные М. р., негативно заключенные в элементной группе, позитивно выявляются в реальном стихе; в них кроется колоссальный динамический потенциал ритмического процесса, чего нельзя сказать о традиционной полносложной стопе, представляющей лишь однофигурную статическую модификацию.


см. Крата, Стопа, Тактометрический период.

МО’ЛОСС (греч. μολοσσός) — античная шестидольная стопа о трех долгих слогах ◡‾◡‾◡‾◡‾◡‾◡‾. В теории силлабо-тонического стиха некоторые стиховеды (Г. Шенгели) называют М. такой ритмический ход в трехдольном размере, когда подряд стоят три односложных ударяемых слова, например:

Вал есть вал, шкив есть шкив,

Бессемер — он всегда бессемер.

(Г. Шенгели)

«Я, ты, он!», был отпор коллективного грома,

«Бью, бьешь, бьет!.. рву, рвешь, рвет!» — отвечали десятки...

(М. Тарловский)

МОНОДИ’Я (греч. μονῳδία, от μόνος — один и ᾠδή — песнь) — сольная песня или (чаще) монолог героя в древнегреческой трагедии. Такова, например, М. — монолог Эдипа в сцене самоослепления в трагедии Софокла «Эдип-царь», томление Федры в трагедии Еврипида «Ипполит», прощание Антигоны в трагедии Софокла «Антигона».

МОНОЛО’Г (греч. μόνολογος, от μόνος — один и λόγος — слово, речь) — 1) в драматическом произведении — речь действующего лица, обращенная к себе или к зрителю. 2) В поэме М. являестя вставной формой повествования, в которой дается художественная самохарактеристика героя; таковы письмо Татьяны в романе Пушкина «Евгений Онегин» или исповедь героя поэмы Лермонтова «Мцыри». 3) Всякое лирическое стихотворение является, по существу, М., в котором автор раскрывает волнующие его мысли и чувства.


В эпоху средневековья во французской литературе М. назывался особый театральный жанр, развившийся на основе старинных «веселых проповедей», пародировавших стиль церковной проповеди, с библейскими цитатами, примененными к самым ничтожным обстоятельствам; эти М. по своей комедийной конструкции напоминают итальянскую «commedia del‘arte».

МОНОМЕ’ТР (греч. μόνος — один и μέτρον — мера) — термин античной поэтики, стих, состоящий из одной стопы или из одной диподии.

МОНОМЕТРИ’Я (от греч. μονόμετρος — составленный в одном стихотворном размере) — единообразие избранного автором метра (стихотворного размера) в поэтическом произведении. Так, например, монометричен стих Пушкина в поэмах «Медный всадник», «Полтава», в романе «Евгений Онегин», написанных четырехстопным ямбом. Монометричны пушкинские сказки, написанные четырехстопным хореем. М. противостоит полиметрии.

МОНОРИ’М [франц. monorime (от греч. μόνος — один и ῥυθμός — ритм, соразмерность) — однорифменность] — стихотворение или часть его с однозвучной рифмовкой. В русской поэзии имеется несколько образцов подобных стихотворений. Первый М. написан А. Сумароковым «Двадцать две рифмы» (взгляду — досаду — вертограду — младу и т.д.). Известный М. принадлежит поэту А. Апухтину, иронически нарисовавшему карьеру русского чиновника:

Когда будете, дети, студентами,

Не ломайте голов над моментами,

Над Гамле́тами, Лирами, Кентами,

Над царями и президентами,

Над морями и континентами...

Не якшайтеся вы с оппонентами,

Поступайте хитро с конкурентами,

А как кончите курс эминентами

И на службу пойдете с патентами, —

Не глядите на службе доцентами,

И не брезгайте, дети, презентами!..



Моноримическое стихотворение есть у Н. Асеева:

Был ведь свод небес голубой?

Бил ведь в скалы морской прибой?

Будь доволен своей судьбой —

оставайся самим собой.


Помнишь? Вился дым над трубой?

Воркотню голубей над избой?

Подоконник с витой резьбой?

Будь доволен своей судьбой.


Лес был весь от солнца рябой,

шли ребята веселой гурьбой —

лезть на сучья, на птичий разбой,

пересвистываясь меж собой.


Ведал вкус не дурой губой,

не дул в ус пред дурой-судьбой,

не сходился с дружбой любой,

оставался самим собой.


Мята, кашка и зверобой

пахли сладко перед косьбой,

гром гремел нестрашной пальбой,

словно сказочный Громобой.


Не хвались удач похвальбой,

не кичись по жизни гульбой,

не тревожь никого мольбой,

оставайся самим собой.


Если сердце бьет вперебой,

если боль вздымает дыбой,

не меняйся ни с кем судьбой —

оставайся самим собой!



У других поэтов М. применяются не на всем протяжении стихотворного произведения, а в части его. Так, в поэме для детей «Телефон» К. Чуковского есть моноримичные фрагменты, где ряд строк рифмуется на «-ели»:

А недавно две газели

Позвонили и запели:

— Неужели, в самом деле,

Все сгорели карусели?..



Или начало песни А. Суркова «Партизанская разговорная»:

От подлеска до пруда

Все бурьян да лебеда,

Все бурьян да лебеда,

Не проехать никуда.

Лебеда то не беда

Лебеда помеха ли?

А беда, что к нам сюда,

В наши села, города

Гости понаехали,

Пьяные, незваные,

Немцы окаянные.



Целесообразность частичного М. подтверждается традицией русской народной поэзии; вот народные стихи, где даны подряд три сменяющих друг друга М.:

Как на тоненький ледок

Выпадал белый снежок,

Выпадал белый снежок,

Ехал Ванюшка дружок.

Он поехал, поспешал,

Со добра коня упал,

Со добра коня упал,

Полтора часа лежал;

Полтора часа лежал,

Никто его не видал,

Никто его не видал,

Никто к нему не бежал.

Девонюшка увидала,

Скорехонько подбежала,

Скорехонько подбежала,

За белы руки примала,

За белы руки примала,

На добра коня сажала,

На добра коня сажала

Все наказывала...

МОНОСТИ’Х (от греч μόνος — один и στίχος — стих) — одностишие с законченной смысловой, синтаксической и метрической структурой. Обычно для М. выбирается длинная строка, укладывающаяся в длинный же размер, каким являются гекзаметр или александрийский стих. Примеры М.:

Словно ущелья гор обрывистых в молодости был я.

(Архилох, пер. В. Вересаева)

Рим золотой, обитель богов, меж градами первый.

(Авсоний, пер. В. Брюсова)

Покойся, милый прах, до радостного утра.

(Н. Карамзин)



M. как жанровая форма стиха не привился в русской поэзии


ср. Страдания.

МОНОСТРОФА’ (греч. μονόστροφος — состоящий из одной строфы, от μόνος — один и στροφή — строфа) — малая стихотворная форма; характерный признак М. — композиционная замкнутость. Структурные начала М. заложены в таких простых формах строфы, как двустишие, трехстишие и четверостишие. М. в законченном виде являются «твердые формы» поэзии — рондо, триолет, сонет, русская частушка, японские танка и хокку, польский краковяк идр.

МО’РА (лат. mora) — в древнелатинской метрике самое краткое время, необходимое для произнесения простого слога, состоящего из гласного звука или согласного с гласной. М. соответствует греческому термину χρόνος πρῶτος(«хро́нос про́тос» — простое время) и русскому термину «доля». В античной метрике различались простые одноморные (однодольные) слоги и долгие двуморные (двудольные), а иногда трехморные (трехдольные) слоги.

МОРА’ЛЬ (от лат. moralis — нравственный) — в русской поэтике название заключительных строк басни с нравоучительным выводом. Однако у Крылова ряд басен начинается именно с М., таковы «Орел и Крот», «Волк и Лисица», «Пустынник и Медведь», «Мирская сходка» и др.

МО’ТТО (итал. motto — остро́та, словцо) — 1) остроумное выражение, красное словцо. 2) Стихотворный эпиграф, на который пишется глосса.

МУЖСКА’Я РИ’ФМА — связанные рифмой слова, оканчивающиеся ударным слогом. Различаются открытая М. р. с гласным звуком на конце (душа — дыша, окно — давно) и закрытая М. р., оканчивающаяся согласным звуком (волк — умолк, дверь — зверь). Обычно в стихотворениях М. р. чередуются с женскими или дактилическими рифмами. Но иногда поэты пишут стихотворения или даже поэмы, выдержанные только в М. р. Такова поэма М. Лермонтова «Мцыри», где сплошная М. р. придает произведению характер энергии и мужественности; вот начало «Мцыри»:

Не много лет тому назад

Там, где сливаяся, шумят,

Обнявшись, будто две сестры,

Струи Арагвы и Куры,

Был монастырь. Из-за горы

И нынче видит пешеход

Столбы обрушенных ворот,

И башни, и церковный свод...



Некоторые главы поэмы А. Твардовского «Страна Муравия» выдержаны в М. р., например начало поэмы:

С утра на полдень едет он,

Дорога далека.

Свет белый с четырех сторон,

А сверху — облака.

Тоскуя о родном тепле,

Цепочкою вдали

Летят, а что тут на земле, —

Не знают журавли.

МУ’ЗЫКА СЛО’ВА — условный термин, появившийся в русской поэтике сравнительно недавно. Под М. с. разумеется ритмическое строение стиха, которое в соединении с фонетической фактурой и естественной выразительной интонацией определяет его плавное, гармоническое звучание.

МУССАДА’С (араб. — ушестеренный) — стихотворная форма в классической поэзии Ближнего и Среднего Востока, состоящая из 4—10 шестистишных строф и применяемая обычно в стихотворениях философского характера. Строфа делится на две неравные части в четыре и в два стиха; каждый стих делится цезурой на полустишия, причем первые полустишия имеют общую внутристрофную рифму, вторые же — заканчиваются редифом. В первой строфе М. — один и тот же редиф во всех шести стихах, в последующих строфах он стоит только в заключительном двустишии, обычно повторяющем последнее двустишие первой строфы (дословно или с некоторыми вариациями). Четверостишия же второй и следующих строф имеют свою внутреннюю рифму и свой редиф. Сложное строение М. можно проследить по следующим стихам азербайджанского поэта 18 в. Видади Молла, чья лирика отмечена глубоким пессимизмом:

Не думай о нашем страданьи, всему наступит конец.

В груди удержи рыданья, слезам наступит конец,

Придет пора увяданья, цветам наступит конец.

В душе не храни ожиданья — душе наступит конец.

Мне чашу подай, виночерпий, всему наступит конец.

Нас сгложут могильные черви — всему наступит конец.

(пер. К. Симонова)

МУХАММА’С (араб. — упятеренный) — строфическая форма в поэзии Ближнего и Среднего Востока, а также у некоторых народов Кавказа (например, у армян — мухаммаз). В каждой строфе М. 5 стихов. Стихи первой строфы имеют общую рифму или общий редиф. Вторая и последующие строфы имеют свою рифму или редиф для всех строк, кроме конечной, которая обязательно завершается рифмой или редифом первой строфы (а иногда — повторяет последний стих первой строфы целиком). Вот, например, М. из дастана туркменского поэта Молла Непес «Зохра и Тахир»:

Сон видала: плыл рекою в клетке тесной молодец.

С чудной речью соловьиной неизвестный молодец.

Ах, откуда он, тот стройный, тот прелестный молодец?

Чтобы сжечь меня, явился в поднебесной молодец.

Захватил мою он душу, тот чудесный молодец!


С плеч его бегрес спадает: кто он — бек или султан?

Он отшельник иль безумец, или страстью обуян?

Он волшебник ли, Юсуп ли, что покинул Ханаан?

Все слова его как жемчуг — так и просятся в дастан.

Даже пери не приснился б тот чудесный молодец.

(пер. Нат. Коровенко)

НА’ДПИСЬ — 1) один из видов литературных памятников древности — Египта, Ассиро-Вавилонии, Персии, Греции идр. Н. высекались на стенах храмов, дворцов, на плитах гробниц, на скалах и т.п. 2) Как малый стихотворный жанр — краткая Н. к статуе, портрету, на книге, в альбом и пр. была популярна в русской поэзии 18 и начала 19 вв.; таковы, например, принадлежащие М. Ломоносову «Надпись на иллуминацию», «Надпись к статуе Петра Великого», «Надпись на оказание высочайшей милости ее величества в Москве, 1753 года»; таковы надписи А. Пушкина «К портрету Жуковского», «Царскосельская статуя», «На статую играющего в свайку», «На статую играющего в бабки». Текст последней надписи таков:

Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено

Бодро опёрся, другой поднял меткую кость.

Вот уж прицелился... прочь! раздайся, народ любопытный,

Врозь расступись; не мешай русской удалой игре.



В советскую эпоху известность приобрела стихотворная Н. Демьяна Бедного на памятнике Александру III в Ленинграде, установленному задолго до Октябрьской революции (ныне этот памятник снят):

Пугало

Мой сын и мой отец при жизни казнены,

А я пожал удел посмертного бесславья:

Торчу здесь пугалом чугунным для страны,

Навеки сбросившей ярмо самодержавья.



Советский поэт Дагестана Расул Гамзатов выпустил книгу восьмистиший и Н. Вот Н. на винном роге:

Пить можно всем,

Необходимо только

Знать, где и с кем,

За что, когда и сколько.

(пер. Н. Гребнева)

НАЗИРА’, или назир (араб.), — в восточной поэтике «ответ» поэта на произведение (поэму) другого поэта. Поэт, пользующийся формой Н., берет у своего знаменитого предшественника известный уже сюжет и образы главных персонажей поэмы, трактуя их в нужном для себя направлении. Так, например, пять поэм великого узбекского поэта Алишера Навои (1441—1501) — «Смятение праведных», «Лейли и Менжнун», «Фархад и Ширин», «Семь планет» и «Вал Искандеров» — являются Н., т.е. ответом на темы «Пятерицы» (пяти поэм) знаменитого азербайджанского поэта Низами (1141—1213), на поэмы индо-персидского поэта 13 в. Хосрова «Восход светил» и гератского поэта 15 в.Абдурахмана Джами «Подношение праведных». Таким образом, восточный Н. является не подражанием, а канонической формой переделки известного произведения в части его фабулы и образов с обязательным привнесением оригинальных черт. В этом смысле Н. — переходящая литературная форма восточной поэзии. Некоторую аналогию Н. в европейской поэзии можно усмотреть, например, в использовании поэтами К. Марло и И. В. Гете бродячего сюжета о Фаусте и Дьяволе.

НАПЕ’ВНЫЙ СТИХ — термин поэта И. Рукавишникова, назвавшего так форму своих сказов, построенных на использовании и развитии традиции русского народного эпического стиха (былины, исторические песни). Попытка Рукавишникова создать литературный стих по метрическим законам народного стиха весьма примечательна. Его «Сказ про Степана Разина» — закономерный опыт применения народных форм стиха в современной поэзии; после «Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» М. Лермонтова это — второй удачный пример обращения поэта к народному стиху. Опыт Рукавишникова представляется тем более ценным, что поэт, взяв за образец метрические формы народного стиха, не слепо следовал им, а сознательно совершенствовал метрические начала народного стиха, ощутимо показывая богатейшие возможности национальных форм стиха, таящиеся в русской народной поэзии. Заслуга И. Рукавишникова заключается в опровержении заблуждения теоретиков, утверждающих, что растяжение слогов, т.е. долгие слоги, — это свойство и преимущество только античного стиха. Растяжение слогов частично уже допускали и допускают русские поэты — К. Рылеев, Н. Некрасов, Ап. Григорьев, А. Блок, В. Маяковский, В. Луговской, Н. Асеев и др. (см. Долгий слог, Тактометр,Народный стих, Частушка).


Н. с. Рукавишникова, подобно русским былинам и историческим поэмам (песням), нужно скандировать четким речитативом, нараспев. Ритмическая структура Н. с. — четырехкратный четырехдольник, в нижеследующем примере — с двудольной анакрузой. Ритм. Н. с. преимущественно константный. Вот начальные строки из «Сказа» Рукавишникова:

Нале|тел ∧ то-о|пор ∧ да на | о-остры-ый | сук, ∧

Наско|чи-ила под|кова на бу|лы-ыжни-и|чек. ∧

Уж ты, | во-оля, ты | во-оля, ты | во-оля мо|я. ∧

Были | ту-уги о|ре-ешки Те|рё-ошке. ∧|∧∧

Уж ни|ка-ак-то он | с ними совла|дать ∧ не-е | мог. ∧

Сидел | голодом Те|рё-ошка да | пла-ака-ал|ся. ∧



В отличие от И. Рукавишникова, обозначившего термином «Н. с.» определенную ритмическую структуру, близкую традициям народного стихосложения, исследователь русского лирического стиха Б. Эйхенбаум в книге «Мелодика стиха» (1922) ввел тот же термин для характеристики напевной интонации в лирике.

НАРО’ДНЫЙ СТИХ — многообразный по формам стих, которым написаны русские народные былины, сказы, песни, частушки и пр. Строение русского народного стиха до сих пор еще не изучено вследствие необычайной сложности его форм, резко отличающихся от форм классического стиха; единого общепринятого взгляда на строение Н. с. еще не существует. Основная причина трудности распознавания и классификации форм Н. с. заключается в том, что исследователи пытались сделать это, исходя из теории классического стиха, которая стоит в явном противоречии с технологией форм Н. с. Первая попытка разобраться в строении Н. с. принадлежит В. Тредиаковскому, который искал в нем опоры для своего «тонического стиха». Определенных выводов о строении Н. с. Тредиаковский не дал. Большими достоинствами обладает исследование Н. с., сделанное в первой трети 19 в. А. Востоковым, который считал русское народное стихосложение оригинальным, но «довольствующимся одними ударениями, не знающим употребления стоп и рифм». Востоков определял русский Н. с. как акцентный. Это утверждение Востокова верно в отношении лишь одной формы Н. с., а именно дисметрической. Но в Н. с. есть и другие оригинальные, метрические формы, о существовании которых Востоков не мог знать, так как в его время не были произведены такие многочисленные и многообразные записи Н. с., какими располагаем мы сейчас. Однако в его время («Опыт о русском стихосложении» А. Востокова вышел в 1817 г.) все же был сборник Н. с. Кирши Данилова, где имеются образцы метрического, т. е стопного стиха, правда, совершенно иной ритмической конструкции, чем в книжном классическом стихе (М. Ломоносова, В. Петрова, А. Сумарокова, Г. Державина и молодого Пушкина). Отрицая в Н. с. стопы, Востоков отрицал и наличие в нем рифм, отметив, однако, единство клаузул. Несмотря на столь явную односторонность учения Востокова о русском Н. с., оно имело в 19 в. много последователей и имеет их доныне. В 1838 г. в Москве вышла книга А. Кубарева «Теория русского стихосложения», в которой автор выдвинул смелую для своего времени теорию тактов и пауз. Кубарев считал, что «у древних стопа, у нас такт, понятия тождественные»; в противоположность Востокову, он защищал метрический принцип строения Н. с., различая краткие и долгие слоги, а также ритмические паузы в стихе. Таким образом, в истории русского стиховедения, касающегося народной поэзии, обозначались два диаметрально противоположных взгляда на формостроение Н. с.: теория А. Востокова, определявшего Н. с. как акцентный, и теория А. Кубарева, утверждающего, что Н. с. — это метрический, стопный стих. Теорию Востокова поддерживали Н. Греч, В. Классовский, С. Шафранов, П. Сокальский, И. Голохвастов, а в наши дни М. Штокмар; теорию Кубарева — Н. Надеждин (частично), Д. Дубенский, Р. Вестфаль, Ю. Мельгунов (два последние — исходя из принципа античной метрики), Ф. Корш, М. Малишевский и автор этих строк.


Изучение огромного богатства народной поэзии показывает, что русский народ создал свои самобытные, многообразные формы стиха, среди которых имеется и дисметрическая форма, и многоразличные метрические формы, и паузный стих, и стихи с рифмами, и стихи без рифм. На протяжении многих веков в России были созданы великолепные национальные формы стиха, обусловленные самим строем и духом языка. Трудность их изучения и понимания объясняется тем, что исследователи Н. с. подходили к нему с условными мерками теории силлабо-тонического стиха, которые в данном случае ставили исследователей в ложное положение. Структура русского Н. с. станет ясна, если ее рассматривать не с точки зрения традиционного стопосложения, а исходя из основ тактометрической ритмологии, в пределах которой находят свое место и формы классического литературного стиха, и просодия виршевиков, и формы Н. с.


Ниже даются примеры лишь основных форм русской народной поэзии. Как и все стихи, народные стихи следует прежде всего разделить на две категории — дисметрические и метрические. К дисметрическим формам стиха относятся: интонационно-фразовая форма (фразовик), акцентный стих, или ударник (оба вида — не рифмованные стихи), и раешник (с рифмой).


Пример народного фразовика (рифма в конце отрывка случайная):

Ах, туманы вы мои, туманушки,

Вы туманы мои непроглядные,

Как печаль-тоска, ненавистные,

Не подняться вам, туманушки, с синя моря долой,

Не отстать тебе, кручинушка, от ретива сердца прочь!

Ты возмой, возмой, туча грозная,

Ты пролей, пролей част крупен дождик,

Ты размой, размой земляну тюрьму,

Чтоб тюремнички, братцы, разбежалися,

Во темном бы лесу собиралися...

(«Песня разинцев»)



Пример народного ударника (двухударник):

Вы, ку́дри ль мои, ку́дри,

Хорошо́ ль, кудри, расче́саны?

Как по пле́чикам лежа́т

И разви́ться не хотя́т.

Как завила́, завила́

Чужа да́льня сторона́.

Как пла́кала, тужи́ла

Наша Обозе́рска слобода́,

Наша Обозе́рска слобода́,

Что нагуля́ться не дала́!

Разори́л нашу сторо́нку,

Злодей боя́рин-господи́н...



Пример народного четырехударника с двусложной клаузулой:

Ой, са́хар мой, са́хар, бел крупи́чатый, кана́рской!

Кто́ тебя станет ку́шать, наслади́т свою ду́шу?

Ой, ба́рхат мой, ба́рхат, помара́нцов, венице́йской!

Кто́ тебя будет носи́ти, в тебе бу́дет красова́ться?



Пример дисметрического раешного Н. с. с рифмами:

Послушайте, миряне и все православные христиане,

Что ныне сделалося, великое чудо учинилося

Над долгим попом, над прямым дураком,

От Козмы и Дамияна из-за реки, а в приходе у него богатые мужики.

А зовут его, попа, Савою, да не мелок он славою.

А еще живет и за рекою, а в церкву ни ногою...



Область метрических Н. с., построенных на ритмических модификациях четырехдольника, занимает огромное место в русской народной поэзии, во всяком случае, не менее половины всех народных стихотворений: былин, исторических песен и песен лирических — бытовых, обрядовых, хороводных, семейных, любовных и пр. Четырехдольники — любимейшая ритмическая форма народной поэзии, здесь использованы такие богатства, как введение долгих слогов (растяжение гласных), внутристиховые паузы, ритмическая инверсия.


Вот трехкратный четырехдольник первый, без анакрузы:

| Во поле бе|резонька сто|яла, ∧∧|

| Во поле куд|рявая сто|яла, ∧∧|

| Некому бе|резу зало|мати, ∧∧|

| Некому куд|рявой защи|пати. ∧∧|



Исключительной популярностью в русской народной поэзии пользуется трехкратный четырехдольник третий с двусложной анакрузой, известный под именем «камаринской»; пример из сб. Кирши Данилова:

А и | тё-оща ты | тё-оща мо|я, ∧

А ты | чё-ортова | пе-ерешни|ца! ∧

Ты пой|ди, ∧ погос|ти ∧ у ме|ня. ∧

А й ей | вы-ыехать | не-е на-а | чем, ∧

Пе-еш|ком ∧ она | к зя-атю приш|ла, ∧

А ∧| в полог отды|хать ∧ ле-ег|ла ∧

Она | в жа-ары пет|ро-овски-и|е... ∧



Или:

Как на | го-орке, на | горке, на го|ре, ∧

На вы|соком на при|го-оро-оч|ке, ∧

На го|ре ∧∧ два | дубчика сто|ят, ∧

∧ На | дубчиках го|лубчики си|дят, ∧

Промеж | себя разго|ва-арива|ют, ∧

Меня | молодца вы|хва-алива|ют. ∧

Ах, ∧| что это за | парень за та|кой!.. ∧



Трехкратные четырехдольники второй ◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡ и четвертый ◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́ в народной поэзии не встречаются.


Очень распространена в народной поэзии форма четырехкратного четырехдольника. Вот образец четырехкратного четырехдольника первого без анакрузы:

| И-ивушка, | ивушка зе|леная мо|я! ∧∧∧|

| Что-о же ты, | ивушка, не | весело сто|ишь? ∧∧∧|

| А-аль тебя, | и-ивушку, | солнышком пе|чет, ∧∧∧|

| Солнышком пе|чет, ∧ частым | дождичком се|чет? ∧∧∧|

| Ехали бо|я-аре из | Новогоро|да, ∧∧∧|

| Сру-убили | ивушку под | самый коре|шок. ∧∧∧|



Четырехкратный четырехдольник с двусложной анакрузой — самая распространенная форма метрического Н. с.:

Ах, де|ревня от де|ревни непо|да́леку сто|ит, ∧

Проме|жу тоя де|ревни быстра | речушка те|чет. ∧

Что во | той ли во де|ревне два И|ванушка жи|вут, ∧

Два И|вана, два И|вана, два И|ва-анови|ча. ∧

Как по|вадился И|ванушка ко | девушке ходить, ∧

Он по | улице и|дет, ∧ радость | песенки по|ет, ∧

К широ|ку двору под|ходит, сам по|сви-истыва|ет, ∧

За ко|лечушко бе|рет, ∧ выго|ва-арива|ет... ∧



Или:

Он, на | улице во|робышек под|пры-игива|ет, ∧

Уж он | девушек, мо|лодушек на | улицу зо|вет: ∧

«Уж вы, | девушки, мо|лодушки, схо|дитеся гу|лять, ∧

И ска|кать, ∧ и пля|сать, ∧ и в ла|до-оши тре|пать!» ∧

Вот де|вушки гово|рят: ∧ «Нам сво|я воля гу|лять, ∧

Отцы|-матери ве|лят, ∧ не за|ка-азыва|ют, ∧

Не за|ка-азыва|ют, ∧ все при|ка-азыва|ют...» ∧



Классический образец такого размера — известное стихотворение «Ах, вы, сени мои, сени».


Народных стихов, выдержанных в ритме четырехкратного четырехдольника второго ◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡и четвертого ◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́◡◡◡|◡́, не встречается, или они так редки, что их трудно отыскать. Но эту форму легко обнаружить среди частушек.


Среди четырехкратных четырехдольников выделяется группа стихов резкого инверсированного ритма, например в четырехдольнике первом:

| При скудости | при бедности | при великой | нужде ∧∧|

| Покидает | мил милую | как голубь го|лубку. ∧∧|

|Голубушка | на воде, ∧| голубь под во|дою ∧∧|

| Хороший, ∧| пригожий, ∧| говори со | мною ... ∧∧|



Или:

| Скажи, скажи, | мой миленький, | мила ль я те|бе? ∧∧∧|

| А ты мне мил-|милешенек, | милей тебя | нет. ∧∧∧|

| Как слышит то | сердечушко: | забыл ты ме|ня. ∧∧∧|

| А я тебя | мила дружка | сама не сво|я... ∧∧∧|



Далее следует одна из наиболее любимых форм Н. с. — пятидольник. Это сложная группировка, состоящая из самостоятельного трехдольника и несамостоятельного двудольника. Имеется пять видов пятидольника. Ниже приводится образец пятидольника третьего ◡◡|◡́◡◡:

Как на ма́тушке | на Неве́ реке,

На Васи́льевском | славном о́строве,

Что у при́стани | корабе́льныя,

Молодо́й матрос | корабли́ снастил

О двена́дцати | тонких па́русах,

Тонких бе́лыих | полотня́ныих...



Следующая популярная форма Н. с. — это шестидольник, сложная группа, образуемая самостоятельным четырехдольником и несамостоятельным двудольником (с константными и инверсированными ходами). Шестидольник имеет шесть видов. Для примера приводится шестидольник первый, без анакрузы:

| Пряди, моя | пряха, |

| Пряди, не ле|нися! |

| — Рада бы я, | пряха, |

| Звали, зазы|вали! |

| К соседу в бе|седу... |



К этой форме относится и популярная «Ночка»:

| Ночка моя | , ночка || ночка темна|я ∧|

| Ночка темна|я да || ночь осення|я, ∧|

| Ночь осення|я да || не последня|я. ∧|

| Молодка мо|я да || молоденька|я, ∧|

| Головка тво|я ∧|| победненька|я... ∧|



Наконец, редко, но все же в народной поэзии встречаются трехдольные размеры своеобразного ритма. Приводимый ниже образец представляет собой первые строки свадебной песни (из сб. Истомина и Ляпунова):

Разли|лась, разле|леялась, |∧

По лу|гам вода | вешняя. |∧

Унес|ло, уле|леяло |∧

Со дво|ра три ко|раблика, |∧

Три ко|ра́бля гру|жёные. |∧

Уж как | первой ко|рабличек |∧

С сунду|ками, с у|кладками; |∧

А вто|рой-от ко|рабличек |∧

Со пе|риной пу|ховою; |∧

Уж как | третий ко|рабличек |∧

Со ду|шой красной | девицей, |∧

С Пара|скевой И|вановной. |∧



Таковы основные, наиболее типичные формы русского народного стиха. см. также Былины, Исторические песни,Частушка.

НАУ’ЧНАЯ ПОЭ’ЗИЯ — термин французского критика и теоретика поэзии Рене Гиля, который в «Трактате о слове» (1896) утверждал, что вся современная поэзия, ее темы, образы, лексика и пр. должны определяться современным научным мировоззрением. Однако Н. п., как один из видов художественной литературы, была известна в глубокой древности: 2000 лет назад Лукреций Кар написал поэму «О природе вещей», которая почти целиком является образцом поэтической популяризации научных идей, современных эпохе Лукреция. То же можно сказать и о поэме Вергилия «Георгики». В русской литературе элементы Н. п. имеются в некоторых стихотворениях М. Ломоносова — «Утреннее размышление о божием величестве», «Вечернее размышление о божием величестве», «Письмо о пользе стекла». Образцы Н. п. можно найти у В. Брюсова — «Мир N измерений», «Мир электрона» и др.

НАЧА’ЛЬНАЯ РИ’ФМА — рифма, находящаяся не в конце стиха, как это принято, а в начале его. Теоретически вопрос о Н. р. был поставлен в русской поэзии в годы символизма и футуризма, когда в поисках новых выразительных средств стиха некоторые поэты (З. Гиппиус, Ф. Сологуб, В. Шершеневич, Д. Бурлюк) практиковали Н. р. как контраст «тривиальным» концевым рифмам. Однако Н. р. можно обнаружить иногда и в народной поэзии:

Наедались они да было досыти

Напивались они да было допьяна,

Стали тут богатыри отдых держать,

Спали тут богатыри трое сутки.

... Улетали все птички за облаки,

Убегали все звери за темные леса.



Н. р. встречаются у классиков:

Внимает он привычным ухом

Свист.

Марает он единым духом

Лист.

(А. Пушкин)

Не обвиняй меня, всесильный,

И не карай меня, молю.

(М. Лермонтов)

... Так идут державным шагом —

Позади — голодный пес,

Впереди — с кровавым флагом,

И за вьюгой невиди́м,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди — Исус Христос.

(А. Блок)



И в стихах советских поэтов:

Кто открывал материк чужой,

Кто умирал от стрелы случайной, —

Все покрывалось морской водой

Все заливалось прохладной тайной.

(Э. Багрицкий)



Композиционно-последовательное проведение Н. р. — редкое явление, например в начале строфы:

Хлебом клянусь и водой,

Небом клянусь и звездой,

Матерью старой клянусь

И жизнью своей молодой,

Что стану я чище огня,

Яснее холодного дня, —

Измены лукавая тень

Вовек не коснется меня!


Кровью клянусь и бедой,

Любовью клянусь и враждой,

Матерью старой клянусь

И жизнью своей молодой,

Что стану я тише снегов,

Безмолвней ночных берегов,

И тайну, врученную мне,

Не вырвет никто из врагов!


Строем клянусь и полком!

Боем клянусь и штыком!

Знаменем красным клянусь

И на смерть разящим клинком...

и т.д.

(Е. Благинина)



Или другой пример:

Ламы,

а вы ничего себе — военные —

крупные парни...

В храме

во время моленья

гул,

как в Центральной бане.

Пряно

и горьковато

по углам дымит можжевельник.

Плавно

в жилистых пальцах

колокольчики ламы вертят.

Бухают

в барабаны священные

зло и безжалостно!..

Букою

восседает администратор

этого джаза ...

(Р. Рождественский)

НЕОЛОГИ’ЗМ (от греч. νέος — новый и λόγοs — слово) — новое словообразование, вызванное отсутствием в языке слова, соответствующего новому явлению, понятию, ощущению. Многие слова, носившие в свое время характер Н., вошли в лексику русского языка, например: атмосфера, кристаллизация, материя, вязкость (М. Ломоносов), сладострастие, славянофил (К. Батюшков), явление, промышленность (Н. Карамзин) и пр. Вошел, например, в лексику придуманный Ф. Достоевским Н. «стушевался», но другой его Н. — «обнеряшиться» не привился («Трудно было более опуститься и обнеряшиться», «Двойник»). Пушкин, говоря о романе М. Загоскина «Юрий Милославский», отмечал у него «новейшие выражения»: «охотиться» вместо «ездить на охоту», «пользовать» вместо «лечить». У многих писателей можно найти отдельные Н. локального характера:

Зачем по скату сей вершины

Дождишь отрадой красоты?

(В. Соколовский, поэт пушкинской эпохи)

Вот олиствятся леса.

——

... Опрозрачила ткань паутинная

Твой призывно откинутый стан.

(Л. Мей)

Не дам тебе увянуть одиноким,

Последний лист облистанных полей.

(Е. Ростопчина)



Увлечение Н. было характерной чертой поэта 40-х годов прошлого столетия В. Бенедиктова, в стихах которого встречаются такие слова, как: предбитвенный меч, сорвиголовый, ячность и пр. Удержались в лексике удачные неологизмы «бездарь» (вместо «бездарность») И. Северянина и «смехач» В. Хлебникова (один из сатирических советских журналов назывался «Смехач»). Чрезвычайно богаты локальными Н. стихи В. Маяковского: «третий класс черный от негритья», «в винницкой глуши тьмутараканясь», «его препохабие» (капитал), «Сезан... весьразмерсился», «стотысячесабельная конница», «бесконечночастый», «дрыгоножество» (о балерине) и т.д. Н. отличаются беллетристические произведения А. Белого — «Москва под ударом» и «Маски».


Огромное количество новых слов вошло в лексику русского языка после Октябрьской революции. Таковы социально-политические Н.: комсомолец, партячейка, ударник, колхозник, космонавт и др.; бытовые Н.: буржуйка, времянка, мешочник, танцулька, зажигалка.

НЕРАВНОСЛО’ЖНАЯ РИ’ФМА — рифмующиеся слова, имеющие после ударения неодинаковое количество слогов. Хотя первые опыты Н. р. встречаются у В. Брюсова, но создателем системы Н. р. является В. Маяковский, вслед за которым этой рифмой пользуются и другие советские поэты. Примеры Н. р. у Маяковского:

И вновь император

стоит без скипетра.

Змей.

Унынье у лошади на морде,

и никто не поймет тоски Петра,

узника,

закованного в собственном городе.

——

Вы ушли,

как говорится,

в мир иной.

Пустота...

Летите,

в звезды врезываясь.

Ни тебе аванса,

ни пивной.

Трезвость.

——


Для веселия

планета наша

мало оборудована.

Надо вырвать

радость

у грядущих дней.

В этой жизни

помереть не трудно, —

сделать жизнь

значительно трудней.

НОВЕ’ЛЛА (итал. novella, букв. — новость, от лат. novellus — новый) — жанр повествовательной литературы, небольшой рассказ, отличающийся от обычного рассказа оригинальностью («новостью»), остротой сюжетного построения, четко очерченной композицией в расположении материала, отточенностью лексической формы и неожиданной концовкой. Из русских писателей мастерами Н. являются Н. Гоголь («Вечера на хуторе близ Диканьки»), М. Горький («Челкаш»), А. Чехов («Дама с собачкой», «Дом с мезонином», «Роман с контрабасом» и др.), А. Грин, К. Паустовский, И. Бабель, В. Каверин, В. Катаев, В. Инбер.


Из зарубежных писателей знаменитые новеллисты: Дж. Боккаччо (Италия, 14 в.), романтик Л. Тик (Германия), П. Мериме и Г. Мопассан (Франция), Эдгар По и О‘Генри (Америка).


К жанру стихотворных Н. относятся «Граф Нулин» А. Пушкина, «Тамбовская казначейша» М. Лермонтова, «Анна Снегина» С. Есенина. Над стихотворной Н. работал Н. Панов. Книги В. Луговского «Жизнь» и «Середина века» написаны в форме лирических новелл.

НО’ВИНА — название современной нам былины на темы советской действительности, в противовес ста́рине, построенной на древнем историческом или легендарном материале. В советском фольклоре известны Н. о Ленине, Ворошилове, Буденном, Щорсе, Чапаеве. Среди сказителей Н. можно отметить Крюкову, Конашкова, Коргуева, Сороковикову и Самылина. Авторы Н., беря темы и сюжеты из советской жизни, облекают их в народную форму былинного повествования.

НОМ (греч. νόμος — мелодия, песня) — лирический жанр античной поэзии, песня в честь бога Аполлона. Известным автором Н. был поэт Тимофей (4 в. до н.э.).

НОРИ’ТО (япон.) — жанр древней японской литературы, народные молитвенные заклинания, сопровождающиеся магическими действиями. Таков, например, популярный в Японии Н. о даровании урожая риса; при исполнении этого Н. изображается весь сельскохозяйственный процесс — вспашка поля, жатва, перевозка зерна и, наконец, праздник урожая: прославление рисового вина из зерна нового урожая. Инсценируются также и другие бытовые и религиозные Н. — любовь, свадьба, прощание с умершим и пр. По стилю Н. — среднее между стихом и ритмической прозой.

НОЭ’ЛЬ (франц. noël — осн. знач. — рождество, от лат. natalis — день рождения) — французская народная сатирическая песенка, в которой обычно пародируется евангельская легенда о волхвах; исполняется на мотив рождественской молитвы. Французская строфа Н. — из восьми стихов. Первые четыре стиха — шестисложного состава, далее идет один двенадцатисложный, два восьмисложных и заканчивается строфа шестисложным стихом. Система рифм в первом четверостишии — перекрестная, во втором — охватная. Одно из своих стихотворений молодой Пушкин назвал «Сказки. Noël»; вот первая строфа:

Ура! В Россию скачет

Кочующий деспо́т.

Спаситель громко плачет,

За ним и весь народ.

Мария в хлопотах Спасителя стращает:

«Не плачь, дитя, не плачь, суда́рь:

Вот бука, бука — русский царь!»

Царь входит и вещает...

О’БРАЗ ПОЭТИ’ЧЕСКИЙ — 1) художественное изображение в литературном произведении человека, природы или отдельных явлений «по законам красоты» (К. Маркс). Н. Г. Чернышевский писал: «В прекрасном идея должна нам явиться вполне воплотившейся в отдельном чувственном существе; это существо, как полное проявление идеи, называется образом» («Критический взгляд на современные эстетические понятия»). 2) Как явление стиля О. п. присутствует всюду, где художественная мысль выражается при помощи различных поэтических средств — сравнения, метафоры, эпитета, метонимии, синекдохи, гиперболы, параллелизма, уподобления и т.д., т.е. всего того, что характеризует металогию, отличающуюся от автологии. Примером такой образности могут служить следующие стихи:

Зима. Огромная просторная зима.

Деревьев громкий треск звучит, как канонада.

Глубокий мрак ночей выводит терема

Сверкающих снегов над выступами сада.

В одежде кристаллической своей

Стоят деревья. Темные вороны,

Сшибая снег с опущенных ветвей,

Шарахаются, немощны и сонны.

В оттенках грифеля клубится ворох туч,

И звезды, пробиваясь посредине,

Свой синеватый движущийся луч

Едва влачат по ледяной пустыне...

(Н. Заболоцкий)

ОБРА’ТНАЯ ГИПЕ’РБОЛА — то же, что литота.

О’ДА (греч. ᾠδή — песнь) — в Древней Греции первоначально лирическое стихотворение на различные темы, исполнявшееся хором, с музыкальным сопровождением. В дальнейшем О. называлось торжественное лирическое стихотворение, написанное в приподнятом тоне. Оды знаменитого поэта Эллады Пиндара, прославлявшего героев, послужили образцами для поэтов-одописцев всего мира. В латинской поэзии своими О. прославился Гораций.


В Западной Европе в эпоху классицизма О., преимущественно пиндарическая, торжественная, расцвела во Франции. Выдающимися одописцами Франции были П. Ронсар, Ф. Малерб, Ж.-Б. Руссо и Э. Лебрен. В России одическая поэзия как лирико-ораторский жанр появилась в 18 в., в эпоху русского классицизма. Зачинателем русской одической поэзии был В. Тредиаковский. Оды М. Ломоносова и его ближайшего ученика В. Петрова отличались напыщенностью. А. Сумароков высмеивал ходульную приподнятость и торжественность од Ломоносова и его школы. Настоящего расцвета и подлинной поэтичности русская классическая О. достигла у Г. Державина, который преодолел риторическую напыщенность Ломоносова и в то же время сохранил основное, что характерно для О., — лирическую торжественность стиха; вместе с этим Державин обновил русскую О., введя в стих простые русские слова, ранее не входившие в лексику О. Для русской классической О. характерна особая строфическая форма — десятистрочие с подразделением на три части: в первой — четыре строки, во второй и третьей — по три строки, система рифмовки — abab ccd eed. Например:

Богоподобная царевна,

Киргиз-Кайсацкия Орды!

Которой мудрость несравненна

Открыла первые следы

Царевичу младому Хлору

Взойти на ту высоку гору,

Где роза без шипов растет,

Где добродетель обитает:

Она мой дух и ум пленяет, —

Подай, найти ее, совет!

(Г. Державин)



Оды Ломоносова, Петрова, Державина и других поэтов 18 в. были патриотическими произведениями, однако воспевание монархии составляло существенную их особенность. Совершенно иного содержания была знаменитая ода А. Радищева «Вольность», в которой с огромной смелостью были выражены идеи революционной борьбы за освобождение русского народа от царской тирании. На оду Радищева откликнулся молодой Пушкин, написавший свою О. под тем же названием, а вслед за Пушкиным выступил К. Рылеев с революционными одами «Гражданское мужество» и «Мордвинову». После Рылеева О., как лирический жанр, исчезает из русской поэзии почти на столетие. Лишь после революции 1905 г. в России стали появляться первые опыты создания новой русской О. Зачинателем ее был В. Брюсов, который написал несколько образцов преимущественно социально-урбанистической оды — «Хвала человеку», «Город», «К счастливым» и др. Весьма сильно одическое начало у В. Маяковского, одно из его стихотворений было прямо названо «Ода революции». У других советских поэтов также появляются отдельные одические стихотворения: «Ода о рыбоводе» Э. Багрицкого, «Ода университету» Г. Шенгели, оды П. Тычины и др.

ОДИННАДЦАТИСЛО’ЖНИК — одна из наиболее употребительных и устойчивых форм стиха в русской т.н.силлабической поэзии 17 и 18 вв. — строка из 11 слогов с паузной цезурой после пятого слога. Общепринятое мнение гласит, что О., равно как и другие формы т.н. силлабического стиха, не имеет стопного, метрического строения и только рифма придает ему вид стиха. Это неверно: О. вышел из русской народной поэзии и является стопной формой стиха. Его ритмическая структура является вариантом двойного шестидольника первого, с контрольным рядом |◡́◡◡◡|◡́◡||◡́◡◡◡|◡́◡|. Полносложный стих шестидольника звучит так:

| Как во поле, | поле, || в широком раз|долье |

| Стоял тут са|дочек, || не мал, не ве|личек. |

| Во том во са|дочке || стояли три | древа, |

| Стояли три | древа || зелены, куд|рявы. |



Одиннадцатисложный вариант этого размера у виршевиков заключается в том, что в конце первого полустишия допускалась паузная цезура, уменьшавшая в стихе количество слогов до одиннадцати, т.е.:

12-сложник: |◡́◡◡◡|◡́◡||◡́◡◡◡|◡́◡|

11-сложник: |◡́◡◡◡|◡́∧||◡́◡◡◡|◡́◡|



Если под эту меру написаны стихи, то О. будет звучать так (в третьей строке допущена ритмическая инверсия):

| Ой стоги, сто|ги, ∧|| на лугу ши|роком, |

| Вас не пере|честь, ∧|| не окинуть | оком! |

| Ой, стоги, сто|ги ∧|| в зеленом бо|лоте, |

| Стоя на ча|сах, ∧|| что вы стере|жете? |

(А. К. Толстой)



Стих А. Толстого служит прекрасной метрической моделью для понимания ритмической структуры О. русских виршевиков: О. есть паузированный вариант двенадцатидольника, вернее сдвоенного шестидольника первого. Если обратиться к стихам самих виршевиков, то мы увидим, что их двенадцатисложники и О. подконтрольны одной и той же мере. Возьмем примеры из Симеона Полоцкого, из его книги «Рифмологион»; вот беспаузный двенадцатисложник слова, подпадающие под ритмическую инверсию, выделены):

| Да благосло|вит тя || господь от Си|она |

| на высоко|честнем || месте царя | фрона. |

| Да благосло|вит же || венчанную | главу |

| на премноги | лета || соблюдати | здраву. |



А вот одиннадцатисложник Симеона Полоцкого с однодольной паузой в конце первого полустишия, ритм инверсирован:

|По темной но|щи ∧|| день светлый бы|вает, |

| солнца луча|ми ∧|| всю тьму истреб|ляет. |

| Вся веселят|ся, ∧|| егда осве|щенна|

| солнцем быва|ют ∧|| преукра|шенна. |



Или у А. Кантемира:

| Тщетную муд|рость ∧|| мира вы ос|тавьте, |

| Злы богобор|цы! ∧|| обратив кор|мило, |

| Корабль свой | к бре|гу ∧|| истины на|правьте, |

| Теченье вы|ше ∧|| досель блудно | было. |

(«Противу безбожных»)

| Что дал Гора|ций, ∧|| занял у фран|цуза. |

| О, коль собо|ю ∧|| бедна моя | муза! |

| Да верна; у|ма ∧|| хоть пределы | узки, |

| Что взял по-галь|ски — ∧|| заплатил по-|русски. |

(Автоэпиграмма)



Или пример из Кариона Истомина, который отделял полустишия заметным пробелом, отмечая так паузную цезуру:

| Начало а|за ∧

| Бытность в Ада|ме ∧

| Земля есть в час|тех, ∧

| Отроча зрети ∧

| писмене долг | знати, |

| людей всех смот|ряти. |

| в месяцах из|мена, |

|сладце в смысл оденна. |

(Стихи к букве «А»)



Церковнославянский язык «силлабистов» мало понятен современному читателю, которому, конечно, трудно следить одновременно и за смыслом стиха и за прихотливым инверсированным ритмом. Однако это не мешает нам установить преемственную связь между строем стиха виршевиков и стихом народной поэзии.

ОКСИ’МОРОН (греч. ὀξύμωρον, букв. — остроумно-глупое) — стилистическая фигура, сочетание контрастных по значению слов, создающих новое понятие или представление, например «сухое вино», «честный вор», «свободные рабы» и т.п. На О. построены названия некоторых произведений литературы — «Живые мощи» И. Тургенева, «Живой труп» Л. Толстого, «Оптимистическая трагедия» В. Вишневского.


Примеры О., встречающихся в стихах многих русских поэтов:

И день настал. Встает с одра

Мазепа, сей страдалец хилый,

Сей труп живой, еще вчера

Стонавший слабо над могилой.

(А. Пушкин)

Люблю я пышное природы увяданье.

(Он же)

О как мучительно тобою счастлив я!

(Он же)

Порой влюбляется он страстно

В свою нарядную печаль.

(М. Лермонтов)

Но красоты их безобразной

Я скоро таинство постиг.

(Он же)

Беспокойная ласковость взгляда,

И поддельная краска ланит,

И убогая роскошь наряда —

Все не в пользу ее говорит.

(Н. Некрасов)

Страдать! — Страдают все, — страдает темный зверь,

Без упованья, без сознанья, —

Но перед ним туда навек закрыта дверь,

Где радость теплится страданья.

(А. Фет)

Жить, храня веселье го́ря,

Помня радость прошлых весен...

(В. Брюсов)

Мы любим все — и жар холодных числ,

И дар божественных видений.

(А. Блок)

Смотри, ей весело грустить,

Такой нарядно обнаженной.

(А. Ахматова)

Мама!

Ваш сын прекрасно болен!

Мама!

У него пожар сердца.

(В. Маяковский)

Кого позвать мне? С кем мне поделиться.

Той грустной радостью, что я остался жив.

(С. Есенин)

ОКТА’ВА (позднелат. octava, итал. ottava, от лат. octo — восемь) — восьмистишная строфа итальянского происхождения с расположением рифм по системе: abab abcc. Стихотворный размер О. — обычно пятистопный или шестистопный ямб. При писании октав соблюдается правило альтернанса: смежные О. не должны иметь однотипных клаузул-рифм, т.е. если первая строфа закончена женской рифмой, то вторая начинается мужской, третья заканчивается женской, четвертая — снова мужской и т.д. В западноевропейской литературе О. написаны поэмы «Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Торквато Tacco, роман Дж. Байрона «Дон Жуан» идр. В русскую литературу О. ввел В. Жуковский («Опять ты здесь, мой благодатный гений»), после которого многие поэты пользовались этой просторной и эффектной формой строфы: А. Пушкин — поэма «Домик в Коломне», большое стихотворение-отрывок «Осень», М. Лермонтов — поэма «Аул Бастунджи», А. К. Толстой — поэма «Портрет», А. Майков — его знаменитая «Октава», и т.д. Вот для примера начало «Осени» А. Пушкина — О., написанные шестистопным ямбом:

1

Октябрь уж наступил — уж роща отряхает

Последние листы с нагих своих ветвей;

Дохнул осенний хлад — дорога промерзает.

Журча еще бежит за мельницу ручей,

Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает

В отъезжие поля с охотою своей,

И страждут озими от бешеной забавы,

И будит лай собак уснувшие дубравы.

2

Теперь моя пора: я не люблю весны;

Скучна мне оттепель; вонь, грязь — весной я болен;

Кровь бродит; чувства, ум тоскою стеснены.

Суровою зимой я более доволен,

Люблю ее снега; в присутствии луны

Как легкий бег саней с подругой быстр и волен,

Когда под соболем, согрета и свежа,

Она вам руку жмет, пылая и дрожа!

3

Как весело, обув железом острым ноги,

Скользить по зеркалу стоячих, ровных рек!..



Или «Октава» А. Майкова:

Гармонии стиха божественные тайны

Не думай разгадать по книгам мудрецов:

У брега сонных вод, один бродя случайно,

Прислушайся душой к шептанью тростников,

Дубравы говору; их звук необычайный

Прочувствуй и пойми... В созвучии стихов

Невольно с уст твоих размерные октавы

Польются, звучные, как музыка дубравы.



ср. Сицилиана.

ОЛИЦЕТВОРЕ’НИЕ, или прозопопе́я (греч. προσωποποιΐα, от πρόσωπον — лицо и ποιέω — делаю), — стилистическая фигура, состоящая в том, что при описании животных или неодушевленных предметов они наделяются человеческими чувствами, мыслями и речью (антропоморфизм). О. — весьма распространенный стилистический прием в народной поэзии и в литературе всех народов. Сказки, басни, народные заговоры полны многоразличными видами О. Вот примеры из народной поэзии:

Уж вы, ветры мои, ветерочки,

Ваши тонки голосочки!

Вы не дуйте, ветры, на лесочки,

Не шатайте, ветры, в бору сосну!

Во бору ли сосенке стоять тошно,

Стоять тошно сосенке, невозможно...



Или:

Не шуми, мати зеленая дубравушка,

Не мешай мне, доброму молодцу, думу думати!

Что заутра мне, доброму молодцу, в допрос идти

Перед грозного судью — самого царя...



Примеры О. из русских поэтов:

Устало все кругом: устал и цвет небес,

И ветер, и река, и месяц, что родился,

И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,

И желтый тот листок, что, наконец, свалился.

(А. Фет)

Сияет солнце, воды блещут,

На всем улыбка, жизнь во всем,

Деревья радостно трепещут,

Купаясь в небе голубом.


Поют деревья, блещут воды,

Любовью воздух растворен,

И мир, цветущий мир природы,

Избытком жизни упоен.

(Ф. Тютчев)

Вода

Благоволила

Литься!

Она

Блистала

Столь чиста,

Что ни напиться,

Ни умыться,

И это было неспроста.

Ей

Не хватало

Ивы, тала

И горечи цветущих лоз.

Ей

Водорослей не хватало

И рыбы, жирной от стрекоз.

Ей

Не хватало быть волнистой,

Ей не хватало течь везде.

Ей жизни не хватало —

Чистой,

Дистиллированной

Воде!

(Л. Мартынов)

ОЛОНХО’ — устный эпос якутского народа, повествовательная форма мифологических и героических сказаний (былин). Олонхосу́т — сказитель, исполнитель О. Основоположник якутской художественной литературы олонхосут А. Кулаковский был выдающимся знатоком якутского фольклора, влияние которого сказалось на его поэмах «Сновидение шамана» и «Заклинания баянаю». В советское время широкую известность завоевал своими О. Михаил Тимофеев-Терешкин, который в годы Великой Отечественной войны создал яркий О. «Якутская клятва».

ОМОНИМИ’ЧЕСКИЕ РИ’ФМЫ (греч. ὁμώνυμος — подобный, одинаковый, от ὁμός — тот же и ὄνυμα — имя) — рифмы, составленные из слов с одинаковым звучанием, но с различным значением. Например:

Сидит, молчит, не ест, не пьет,

И только слезы точит.

А старший брат свой нож берет,

Присвистывая точит.

(А. Пушкин)

Ты белых лебедей кормила,

Откинув тяжесть черных кос...

Я рядом плыл; сошлись кормила;

Закатный луч был странно-кос.

...Вдруг лебедей метнулась пара...

Не знаю, чья была вина...

Закат замлел за дымкой пара,

Алея, как поток вина...

(В. Брюсов)

Шторы опускаются.

Руки опускаются.

Я шепчу: «Товарищи...»

Но мои товарищи

По домам расходятся,

Потому что, может быть,

В мнениях расходятся

В том, что чудо может быть.

(С. Кирсанов)



В книге детских стихов Я. Козловского «О словах разнообразных — одинаковых, но разных» все стихотворения построены на остроумном использовании О. р., например:

Нес медведь, шагая к рынку,

На продажу меду крынку,

Вдруг на Мишку, вот напасть,

Осы вздумали напасть.



Или:

Это кто стрелой из лука

Прострелил головку лука?!

Я ни слова, как немой,

Словно выстрел был не мой.



ср. Каламбурные рифмы.

ОНЕ’ГИНСКАЯ СТРОФА’ — четырнадцатистишная строфа А. Пушкина в его романе «Евгений Онегин». Это — самая емкая форма строфы в русской поэзии. Ее можно сравнить только с сонетом, имеющим также 14 рифмованных стихов, но в ином расположении. На изобретение строфы Пушкина натолкнуло, возможно, одическое стихотворение Г. Державина «На новый 1797 год», состоящее из трех циклов; в каждом цикле первая строфа состоит из 10 стихов, следующие за ней три строфы содержат в себе по 14 стихов. Державинская 14-стишная строфа состоит из четырех частей: четверостишие с перекрестными рифмами, двустишие со смежными рифмами, четверостишие с перекрестными рифмами и заключительное четверостишие с охватными (опоясанными) рифмами. Державинская строфа не удержалась в русской поэзии; главный недостаток ее заключается в том, что двустишие со смежными (женскими) рифмами находится после первого четверостишия, между тем форма двустишия как нельзя лучше подходит для строфической концовки, что и понял Пушкин, придавший этому заключительному двустишию, помимо энергичного звучания (мужские рифмы), характер афоризма или пуанта. Стих в О. с. — четырехстопный ямб. Система рифмовки такая: в первом четверостишии — перекрестные рифмы (женская и мужская), во втором четверостишии — смежные (две женские и две мужские), в третьем — охватные (опоясывающие); заканчивается строфа двустишием с мужской рифмой. Следовательно, схема рифмовки в О. с. такова: AbAb CCdd EffE gg (прописные буквы — женские рифмы, строчные — мужские). В державинской же строфе схема рифмовки следующая: AbAb CC dEdE fGGf. Пример О. с.:

Итак, она звалась Татьяной.

Ни красотой сестры своей,

Ни свежестью ее румяной

Не привлекла б она очей.

Дика, печальна, молчалива,

Как лань лесная боязлива,

Она в семье своей родной

Казалась девочкой чужой.

Она ласкаться не умела

К отцу, ни к матери своей;

Дитя сама, в толпе детей

Играть и прыгать не хотела

И часто, целый день одна,

Сидела молча у окна.



Ср. строфу Державина:

Он принял меч — и луч горящий

В руке его увидел враг;

Пронесся дух животворящий

В градах, в домах, в полках, в судах.

Всех ранний петел возбуждает,

От сна всяк к делу поспешает

И долг свой тщательно творит;

Всяк движется, стремится, внемлет,

На стогне крепко страж стоит,

Перед зерцалом суд не дремлет,

Скрывает злость главу свою

Под царским бдительным призором: —

Орел с высот так быстрым взором

Шипящу в мраке зрит змию.



После Пушкина некоторые русские поэты пользовались формой О. с. Так, например, написана поэма М. Лермонтова «Тамбовская казначейша», ее лексика еще сильнее, чем у Пушкина, приближена к автологической речи.

ОНОМАТОПЕ’Я (греч. ὀνοματοποιΐα — словотворчество, от ὄνομα — имя и ποιέω — делаю, творю) — в лингвистике слово, образованное из звукоподражания: хохотать, мяукать, чирикать, кукарекать, кудахтать, куковать, гавкать ит.д. Примеры О. в поэзии:

Но улыбкой роковою

Русский витязь отвечал:

Посмотрел — тряхнул главою...

Ахнул дерзкий — и упал!

(М. Лермонтов)

Вечером пеночка нежно поет,

Словно как в бочку пустую удод

Ухает! Сыч разлетается к ночи.

(Н. Некрасов)

Тинтидликал

мандолиной,

дундудел виолончелью.

(В. Маяковский)

Буду акать, буду окать,

Каплю-степь возьму под локоть,

Конь пойдет подковой цокать,

Ёкать селезенкою.

(А. Тарковский)

А по округе на плуги насев,

Нукал верблюдов

Большевистский сев.

(В. Луговской)



Своеобразный колорит приобретает О., выраженная прямыми звукоподражаниями, которые воспринимаются как глагольные части речи:

Винтовочка тук-тук,

А красные тут-тут,

Пулеметы тра-та-та,

А белые ла-та-та.

(Народная частушка)

Волны скачут лата-тах!

Волны скачут а-ца-ца!

(В. Хлебников)

ОПИСА’ТЕЛЬНАЯ ПОЭ’МА — поэтическое произведение, посвященное изображению природы, бытовых сцен, произведений искусства и т.п.


см. Descriptio.

ОПО’РНАЯ ДО’ЛЯ — метрически сильная доля в стопе, независимо от того, занимает ли эту долю ударный или безударный слог. Стиховедческий термин, введенный в поэтику Г. Шенгели. В четырехдольнике две О. д.: главная на первой доле и побочная на третьей доле |◡̋◡◡́◡|. В трехдольнике одна О. д., ею начинается трехдольник |◡́◡◡|. Примеры стихов, где слог, будучи безударным, не поддерживает метрическую акцентность главной О. д.:

{

| Детство дует | в дудочки, ∧|

| Скачет в дого|нялочки, ∧|

{

| Вырезает | удочки, ∧|

| Выжигает | палочки ∧|

(В. Боков)

...Русо|кудрая, | голубо|окая, |∧

С тихой | грустью на | бледных ус|тах. ∧∧|∧

(Н. Некрасов)

Гро|за неистов|ствовала. Гре|мела, ∧

И | молнии ле|тали в полу|мгле. ∧∧

(А. Недогонов)

ОПО’РНЫЙ СОГЛА’СНЫЙ — согласный звук, стоящий перед ударным гласным рифмующегося слова и делающий рифму богатой. В мужской открытой рифме, т.е. в слове, оканчивающемся на ударную гласную, О. с. должны быть одинаковыми: душа — дыша, усну — весну, тоски — тиски, светло — стекло. Но нельзя рифмовать: душа — весна — гора, уйду — окну — расту. О. с. играет большую роль в конструкции богатой рифмы и ассонанса.

ОПОЯ’САННАЯ РИ’ФМА, или опоясная, — рифмовка стихов по схеме abba, т.е. когда в четырехстрочной строфе первая строка рифмуется с четвертой, как бы опоясывая собой вторую и третью строки, взаимно рифмующиеся по смежности. Например:

В ауле, на своих порогах

Черкесы праздные сидят.

Сыны Кавказа говорят

О бранных, гибельных тревогах.

(А. Пушкин)

Из Казахстана шли бойцы,

Панфилов их привел могучий.

Он бою их учил, как учат

Сынов чапаевцы-отцы.

(Н. Тихонов)



В русской народной поэзии О. р. не встречается. В стихах поэтов-виршевиков она появилась у А. Кантемира на исходе «силлабического» стихосложения — в 18 в.:

Скучен вам, стихи мои, ящик, десять целых

Где вы лет тоскуете в тени за ключами!

Жадно воли просите, льстите себе сами,

Что примет весело вас всяк, гостей веселых...

(«Письмо II к стихам своим»)



О. р. характерна главным образом для стихов со сравнительно короткими строками. О. р. носит еще названиеохватной рифмы.

ОРФОЭ’ПИЯ (греч. ὀρθοέπεια, от ὀρθός — прямой, верный и ἔπος — слово, речь) — лингвистический термин, знаменующий собой правильное, образцовое произношение на основе живого литературного языка. В русском языке таким произношением является московский говор, по которому, например, слова «что», «конечно», «его», «красного» произносятся как — «што», «канешна», «ево», «краснава»; глаголы «виделся», «сделалась» произносятся — «видилса», «сделалас» и т.п. С 19 в. рифма орфоэпична и не зависит от орфографии рифмуемых слов:

И от берега крутого (крутова)

Оттолкнул его веслом,

И мертвец вниз поплыл снова,

За могилой и крестом.

(А. Пушкин)

Как не грех тебе захожего (захожева)

Человека так пугать?

А еще хотел я дешево

Миткалю тебе продать.

(Н. Некрасов)

ОСТРАННЕ’НИЕ — термин, введенный в русскую поэтику В. Шкловским; означает описание в художественном произведении человека, предмета или явления, как бы впервые увиденного, а потому приобретающего новые признаки. Отсюда даже привычный и признанный предмет, как всякое новое явление, может показаться необычным, странным. В. Шкловский указал на приемы О. в русских народных песнях и загадках, особенно с элементами эротики. Л. Толстой, описывая спектакль с точки зрения посетителя, впервые видящего сцену, говорит так: «На сцене были ровные доски посредине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно...». На примере О. построено трагическое стихотворение А. Блока «Из газет», где все описывается с точки зрения безмятежных маленьких детей, ничего не знающих о самоубийстве их матери. Образцы О. в стихах поэтов:

Две капли брызнуло в стекло,

От лип душистых медом тянет.

И что-то к саду подошло,

По свежим листьям барабанит.

(А. Фет)

И под нависшими бровями

Блеснуло что-то; и слезами

Я мог бы этот блеск назвать,

Когда б не скрылся он опять.

(М. Лермонтов)

Осенних листьев ссохлось вещество

И землю всю устлало. В отдаленьи

На четырех ногах большое существо

Идет, мыча, в туманное селенье.

Бык, бык! Ужели больше ты не царь?

(Н. Заболоцкий)



Пример О. у Маяковского, который в поэме «Человек» с необыкновенной тонкостью развил тютчевскую тему завороженности Невою:

Слоняюсь.

Мост феерический.

Влез.

И в странном волнении взираю с него я.

Стоял — вспоминаю.

Был этот блеск.

И это

тогда

называлось Невою.

Здесь город был.

Бессмысленный город,

выпутанный в дымы трубного леса.



Ср. у Ф. Тютчева:

Опять стою я над Невой

И снова, как в былые годы,

Смотрю и я, как бы живой,

На эти дремлющие воды.

Нет искр в небесной синеве,

Все стихло в бледном обаянье,

Лишь по задумчивой Неве

Струится лунное сиянье.

Во сне ль все это снится мне,

Или гляжу на самом деле,

На что при этой же луне

С тобой живые мы глядели?



ср. Симфора и Первоначальное значение.

ОТРИЦА’ТЕЛЬНОЕ СРАВНЕ’НИЕ — особая форма образного сравнения, в котором дается не сопоставление одного предмета с другим, как это делается во всяком прямом сравнении, а противопоставление одного предмета другому. О. с. — любимый стилистический прием в русской народной поэзии, например:

Не ветра шумят холодные,

Не пески бегут зыбучие, —

Снова горе подымается,

Словно злая туча черная.



Как стилистический прием форма О. с. перешла из народной поэзии к авторам-поэтам:

Не стая воронов слеталась

На груды тлеющих костей,

За Волгой, ночью, вкруг огней

Удалых шайка собиралась.

(А. Пушкин)

Не тростник высок колышется,

Не дубравушки шумят,

Молодецкий посвист слышится,

Под ногой сучки трещат.

(Н. Некрасов)

Не ветер, вея с высоты,

Листов коснулся ночью лунной;

Моей души коснулась ты —

Она тревожна, как листы,

Она, как гусли, многострунна.

(А. К. Толстой)

То не чудо сверкает над нами,

То не полюса блеск огневой, —

То бессмертное Ленина знамя

Пламенеет над старой Невой.

(Н. Тихонов)

ОХВА’ТНАЯ РИ’ФМА — см. Опоясанная рифма.

ПАЛИНДРО’М, палиндро́мон (греч. παλίνδρομος — движущийся назад, возвращающийся), — перевертень, слово, стих или фраза, одинаково читаемые по буквам слева направо и справа налево. Форма П., как игрового словесного искусства, известна была в глубокой древности. В византийском храме Софии в Константинополе на мраморной купели было вырезано следующее палиндромное изречение: «nisponano mimata mi monanopsin», означающее: «Омывайте не только лицо, но и ваши грехи». Составление подобных П., содержащих в себе серьезную мысль, является чрезвычайно трудным делом. Чаще встречаются игривые или шуточные П. В России в 17—18 вв. П. назывались «рачьими стихами». Например:

Анна ми мати та ми манна.

Анна пита мя мати панна.

Анна дар и мне сень мира данна.

(Величко, киевский поэт 17 в.).



В русском языке палиндромными являются слова: топот, казак, шалаш, кабак. Общеизвестны П.:

Я иду с мечем судия.

(Г. Державин)

А роза упала на лапу Азора.

(А. Фет)



Удачный П., семантически оправданный, составил советский литератор Н. Булгаков:

Аргентина манит негра.



Забавен анонимный двучленный П.:

У кота на току

упер казак репу.



Некоторые поэты делали попытки написать П. не только целое стихотворение (В. Брюсов), но даже поэму (поэма В. Хлебникова «Разин»). Само собой разумеется, что в этом случае не слова подбираются к мысли, а, наоборот, приходится мысль подбирать к словам, например у В. Хлебникова:

Кони, топот, инок,

Но не речь, а черен он.

Идем молод, долом меди.

Чин зван мечем навзничь.



Интересно шуточное стихотворение С. Кирсанова «Лесной перевертень»:

Летя, дятел,

ищи, пи́щи.

Ищи, пищи́!

Веред дерев

ища, тащи

и чуть стучи

носом о сон.

Буди дуб,

ешь еще.

Не сук вкусен —

червь — в речь,

тебе — щебет.

Жук уж

не зело полезен.

Личинок кончил?

Ты — сыт?

Тепло ль петь?

Ешь еще

и дуди

о лесе весело.


Хорошо. Шорох.

Утро во рту

и клей елки

течет.



П. возможны только как зрительная форма взаимообратного порядка букв в словах. С акустико-фонетической точки зрения П. является нелепицей, т.к. словесные звуки, фонемы необратимы, они униполярны в своем движении.

ПАМФЛЕ’Т (англ. pamphlet, от Pamphilius — имя героя популярной в свое время комедии 12 в.) — произведение литературно-публицистического жанра, преимущественно злободневное, высмеивающее какое-либо общественно-политическое явление или изобличающее какое-либо лицо с высоким общественным положением. В западноевропейской литературе известны гуманистический памфлет Эразма Роттердамского «Похвала Глупости», революционные памфлеты Марата, политический памфлет Маркса «18 брюмера Луи Бонапарта». В русской литературе известны направленные против революционно-освободительного движения романы-памфлеты Н. Лескова «Некуда» и «На ножах», А. Писемского «Взбаламученное море», В. Крестовского «Панургово стадо». С другой стороны, следует отметить П. Максима Горького «Город Желтого Дьявола», «Один из королей республики», бичующие бездушие и деспотизм американского капитала. В советской литературе известны острые публицистические памфлеты Я. Галана, И. Эренбурга; памфлетны многие стихотворения Д. Бедного и В. Маяковского.

ПАНЕГИ’РИК (греч. πανηγυρικός) — в античном мире первоначально так называлась надгробная речь, восхвалявшая подвиги могущественного военного или государственного деятеля. Затем П. стали называться похвальные и даже льстивые речи и обращения к живым (иногда в стихах). В 16—18 вв. в Западной Европе П. были основной формой придворной поэзии. Панегирической была и русская придворная поэзия 17 и 18 вв. В 19 в. П., как литературный жанр, исчезает и слово «панегирик» употребляется чаще всего в ироническом смысле, как чрезмерное восхваление кого-либо не по заслугам.

ПАНТОРИ’М, или пантори́фма (от греч. παντ — корень слова πᾶς — весь и франц. rime — рифма или греч.ῥυθμός — ритм, размерность), — стихотворение или часть стихотворения, в котором почти все слова рифмуются между собой, например:

Сидит кот у ворот,

К себе милую ждет.

Кошечка в окошечке,

Кошурки в печурке,

Котятки в подлавке.

(Русская народная песня)

Шумели, сверкали,

И в дали влекли,

И гнали печали,

И пели в дали.

(К. Бальмонт)

Опьяняет смелый бег,

Овевает белый снег,

Режут шумы тишину,

Нежат думы про весну.

(В. Брюсов)



Мастерски написан следующий изящный П.:

В начале года —

нынче-то —

погода

половинчата.


Ну, вот тебе,

негоже ведь:

то оттепель,

то ожеледь;


то лужица

завьюжится,

то стужица

закружится;


то стелется,

то колется

метелица

в околице!

(А. Недогонов)



Интересен редкий опыт перекрестного П. — взаимно рифмуются слова а) первой и третьей строк и б) второй и четвертой строк:

Телом смуглый и тощий

Бредит во сне калиф,

Опустелые круглые площади

Из меди дней проросли.

(Н. Тихонов)

ПАНТУ’НЫ (индон. pantun) — народные четверостишия в индонезийской поэзии. Популярность П. огромна, они откликаются на разные случаи жизни. П. можно сравнить в этом отношении с русскими частушками.

ПАРА’БОЛА (греч. παραβολή — аллегорический рассказ, притча) — краткая иносказательная история поучительного содержания (термин старой поэтики).

ПАРАЛЛЕЛИ’ЗМ (от греч. παράλληλος — идущий рядом, параллельный) — композиционный прием, подчеркивающий структурную связь двух (обычно) или трех элементов стиля в художественном произведении; связь этих элементов состоит в том, что они располагаются параллельно в двух или трех смежных фразах, стихах, строфах, благодаря чему выявляется их общность. Современной поэтикой установлены следующие типы П.


Синтаксический П., наиболее распространенный, заключается в том, что в смежных стихах соблюдается одинаковая структура предложений. Это явление поэтического стиля интересно проследить на примерах, взятых у разных поэтов:

В синем море волны плещут,

В синем небе звезды блещут.

(А. Пушкин)

И, новым преданный страстям,

Я разлюбить его не мог;

Так храм оставленный — все храм,

Кумир поверженный — все бог!

(М. Лермонтов)

Утихает светлый ветер,

Наступает серый вечер,

Ворон канул на сосну,

Тронул сонную струну.

(А. Блок)

Когда умирают кони — дышат,

Когда умирают травы — сохнут,

Когда умирают солнца — они гаснут,

Когда умирают люди — поют песни.

(В. Хлебников)

Ко мне приплывала зеленая рыба,

Ко мне прилетала белая чайка!

(А. Ахматова)

Я не знаю, где граница

Между Севером и Югом,

Я не знаю, где граница

Меж товарищем и другом...

...Я не знаю, где граница

Между пламенем и дымом,

Я не знаю, где граница

Меж подругой и любимой.

(М. Светлов)

Алмаз шлифуется алмазом,

Строка диктуется строкой.

(С. Поделков)

Два бессмертия у Волги —

устье и исток.

Две тревоги у солдата —

Запад и Восток!

Две надежды у деревьев —

осень и весна.

Две заботы у солдата —

пушка и война...

(А. Недогонов)



Строфический П. состоит в том, что в смежных строфах стихотворения повторяется одинаковое синтаксическое, а иногда и лексическое построение:

Горе несешь — думаешь,

Как бы с плеч сбросить,

Куда бы его покинуть,

Где бы его оставить.


Счастье несешь — думаешь,

Как бы с ним не споткнуться,

Как бы оно не разбилось,

Кто бы его не отнял.

(В. Тушнова)



На внутристрофических контрастных параллелях построено стихотворение М. Лермонтова «Парус»:

Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом.

Что ищет он в стране далекой?

Что кинул он в краю родном?

Играют волны, ветер свищет,

И мачта гнется и скрипит...

Увы, он счастия не ищет,

И не от счастия бежит!

Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой.

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в буре есть покой!



К строфическому П. близка форма амебейной композиции, популярная в народной поэзии.


Ритмический П. выражается в том, что лирические мотивы подчеркиваются соответствующим повтором ритмического рисунка, например паузой в определенном месте стиха:

{

|Сад весь в цве|ту, ∧∧|

|Вечер в ог|не, ∧∧|

|Так осве|жительно | радостно | мне! ∧∧|

{

|Вот я сто|ю, ∧∧|

|Вот я и|ду, ∧∧|

|Словно та|инственной| речи я | жду. ∧∧|

{

|Эта за|ря, ∧∧|

|Эта вес|на ∧∧|

|Так непо | стижна, за|то так яс|на! ∧∧|

{

|Счастья ли| полн, ∧∧|

|Плачу ли| я, ∧∧|

|Ты — благо|датная| тайна мо|я. ∧∧|

(А. Фет)



В этом стихотворении, чтобы подчеркнуть обязательную двудольную паузу в средине первого стиха каждого двустишия, поэт разбивает первый стих на двустрочие вместо:

|Сад весь в цве|ту, ∧∧| вечер в ог|не, ∧∧|

|Так осве|жительно| радостно| мне! ∧∧|



Помимо прямого П., в поэзии встречается отрицательный П., состоящий в том, что первый член параллели дается с отрицательной частицей «не». Такая форма П. особенно употребительна в народной поэзии, нередка она и в авторских стихах (см. Отрицательное сравнение).

ПАРАФРА’З, или парафраза (греч. παράφρασις — пересказ), — стилистический термин; 1) пересказ своими словами литературного произведения. К этой категории П. относится также сокращенное изложение больших художественных произведений. Таковы, например, сокращенные (адаптированные) издания для детей сказок из «1001 ночи», изложение «Дон Кихота», «Гаргантюа и Пантагрюэля», «Робинзона Крузо» и т.д.


2) В старинной поэтике П. назывались переложение прозаического текста в стихи. Так, например, в истории русской литературы известно соревнование в 1743 г. трех знаменитых поэтов-современников — В. Тредиаковского, М. Ломоносова и А. Сумарокова на переложение стихами 143-го псалма для выяснения вопроса о том, какой из стихотворных размеров наиболее подходит для высокого «штиля». Ломоносов и Сумароков переложили псалом ямбом, Тредиаковский — хореем. В 1794 г. вышла их книжка под названием «Три оды Парафрастические».


П. не следует смешивать с Перифразом.

ПАРО’ДИЯ (от греч. παρῳδία — перепев) — жанр критико-сатирической литературы, основанный на комическом воспроизведении и высмеивании стилистических приемов какого-либо писателя, на карикатурном подчеркивании и утрировке особенностей его писательской манеры. Так, роман Сервантеса «Дон Кихот» был задуман как П. на рыцарские романы, отсюда пародирование канонических образов этих романов — рыцарь, его оруженосец, конь, дама и пр.; пародиен и весь стиль «Дон Кихота», в частности высокопарное обращение к читателю, введение в начале романа сонетов, явно пародийных.


Пародийная форма сатиры в русской литературе разработана давно. В 18 в. известен пародийный «Дифирамб Пегасу» А. Сумарокова (П. на поэта В. Петрова и ломоносовскую школу). В начале 19 в. большим успехом пользовалась «Поучительная баллада сочинения Елистрата Фитюлькина „Двенадцать спящих буточников“» — П. на «Двенадцать спящих дев» В. Жуковского (автор этой П. — Проташинский, племянник Жуковского). И. Крылов в своей «шутотрагедии» «Триумф» пародировал ложно-классические трагедии, написанные александрийским стихом. Большое развитие получила русская П. у демократических поэтов 60-х годов прошлого века — Д. Минаева, В. Курочкина, Н. Ломана и др. Из предреволюционных пародистов наиболее был известен А. Измайлов, тонко пародировавший русских декадентов.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги