Поэтический словарь

Что то за злость? И что за ярость?

Что за смрадна́ пороков старость?

... Чудовище свирепо, мерзко,

Три головы подъемлет дерзко;

Тремя сверкает языками!

Яд изблевать уже готово:

Ибо наглостию сурово,

Тремя же зевает устами.

В примечании к оде, из которой взят этот отрывок, Тредиаковский писал: «Сочинена для примера простого российского стиха».

см. Вирши, Одиннадцатисложник, Тринадцатисложник, Инверсия ритмическая, Силлабическое стихосложение.

РЕФРЕ’Н (франц. refrain — припев) — композиционный прием повторения стиха или ряда стихов в конце строфы (куплета). В песенных куплетах Р. часто называют припевом. Так построены многие народные песни. Примером песенного текста с Р. могут служить стихи А. Пушкина «Ночной зефир струит эфир». Здесь, как это нередко бывает, Р. является самостоятельной строфой со своим ритмическим рисунком. Многие русские революционные песни сопровождаются Р. Например, «Варшавянка» (текст Г. Кржижановского) имеет Р.:

На бой кровавый,

Святой и правый,

Марш, марш, вперед,

Рабочий народ.

РИТМ (от греч. ῥυθμός — соразмерность, стройность) — мерное чередование равновеликих групп гармонического движения в динамических искусствах — в музыке, в танце и в метрическом стихе. Внутренние законы Р. для этих искусств (периодичность и кратность) — едины, материя же ритмообразования различна, чем и определяется микроструктура ритмов музыкального и стихотворного. Всякий правильный ритмический процесс двойственен: с одной стороны, он расчленяется на малые, ясно ощутимые равновеликие группы (краты), состоящие из количественно равных элементных частиц движения (долей); с другой — он сочленяет определенные количества малых групп в более крупные группировки. Таким образом, правильный ритмический процесс содержит в себе две меры гармонического движения: малую меру (крата) и большую меру (тактометрический период). Незавершенный ритмический процесс, где присутствует лишь малая мера, наблюдается, например, в свободном стихе трехдольной структуры с неравными, разнодлительными строками; в таком стихе отсутствует большая мера — тактометрический период, объединяющий только равные количества малых мер. Проще говоря, в свободном метрическом стихе нет периодической кратности (см. Верлибр). Динамическая природа ритмического процесса позволяет сохранить его единство и при разнокачественности многофигурных модификаций повторяющейся элементной группы. Общее определение Р. таково: ритм — это волнообразный процесс периодических повторов количественной группы движения в ее качественных модификациях.

См. также: Крата, Контрольный ряд, Модификации ритмические, Ритмология, Стопа, Тактометрический период.

РИ’ТМИКА (от греч. ῥυθμικός — размеренный, стройный) — 1) отдел поэтики, изучающий вопросы ритмического строя стиха. Понятие Р. неотделимо от метрики, но последняя обычно относится к общим стихотворным размерам, в то время как предмет Р. состоит в теоретическом и практическом изучении многообразных ритмических процессов стиха. 2) Своеобразный строй стихов данного поэта, например ритмика А. Пушкина, ритмика А. Блока, ритмика В. Маяковского, ритмика Н. Асеева.

РИТМИ’ЧЕСКАЯ ИНВЕ’РСИЯ — см. Инверсия ритмическая.

РИТМИ’ЧЕСКАЯ ПРО’ЗА — условный стилистический термин, относящийся к прозаическим художественным произведениям, в которых ощутимы определенные стопные закономерности, присущие только стиху; в построении таких произведений нет строгого ритмического единства, какое имеется в метрическом стихе.

ср. Верлибр.

РИТМИ’ЧЕСКИЕ МОДИФИКА’ЦИИ — см. Модификации ритмические.

РИТМОЛО’ГИЯ [от ритм (см.) и греч. λόγος — слово, речь] — учение о закономерностях и нормах ритмических процессов, формирующих многоразличные структуры стиха. Ритмический процесс слагается из периодической повторности элементной группы движения, которая заключает в себе постоянное количество элементов при разнообразно меняющемся качестве модификаций. Существуют две категории стиха — метрический и дисметрический.

Правильный ритмический процесс подчинен тактометрическому периоду; иррегулярный процесс проходит вне периода. Практика русского стиха пользуется четырьмя элементными группами, в соответствии с которыми существуют четыре метрических класса многодольников: трехдольники, четырехдольники, пятидольники ишестидольники. В каждом классе различимы видовые конструкции, определяемые положением в стихе анакрузы иэпикрузы; отсюда три вида трехдольника, четыре вида четырехдольника, пять видов пятидольника и шесть видов шестидольника, а всего — 18 замкнутых элементных групп (против пяти стоп в традиционной теории стиха). Объем кратности повторов элементной группы в периоде не менее трех, не свыше шести, например: трехкратный трехдольник, четырехкратный трехдольник, пятикратный трехдольник, шестикратный трехдольник. Так, в классе трехдольников имеется 12 возможных тактометрических периодов, в классе четырехдольников — 16, в классе пятидольников — 20 и в классе шестидольников — 24 периода. Всего же в ритмических процессах может участвовать (теоретически) 72 тактометрических периода, а в пределах каждого видового ряда — множество типовых формообразований. По слоговому составу ритмы бывают полносложные и паузные, а по акцентности — константные и инверсированные.

РИТОРИ’ЧЕСКИЕ ФИГУ’РЫ (от греч. ῥήτωρ — оратор) — термин старой русской поэтики (риторики, или реторики) — стилистические обороты, цель которых состоит в усилении выразительности речи. В прошлом риторика была наукой ораторского искусства, она возникла в Древней Греции (школа Пифагора). В России правила литературной стилистики в широком ее понимании были описаны в «Риторике» М. Ломоносова, который считал употребление Р. ф. признаком высокого стиля. К Р. ф. относились такие стилистические явления, как антитеза, гипербола, обращение, восклицание, астеизм, градация, прозопопея, ирония, уподобление, умолчание и пр.

В настоящее время название Р. ф. сохранилось лишь за тремя явлениями стиля, относящимися к интонации:

1) Риторический вопрос, не требующий ответа, но имеющий лирико-эмоциональное значение:

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

(А. Пушкин)

Советская Россия,

Родная наша мать!

Каким высоким словом

Мне подвиг твой назвать?

Какой высокой славой

Венчать твои дела?

Какой измерить мерой

Что ты перенесла?..

(М. Исаковский)

Знакомые тучи!

Как вы живете?

Кому вы намерены

Нынче грозить?

(М. Светлов)

2) Риторическое восклицание, играющее ту же роль усиления эмоционального восприятия:

Какое лето, что за лето!

Да это просто колдовство.

(Ф. Тютчев)

Как были те выходы в степь хороши!

Безбрежная степь, как марина.

(Б. Пастернак)

3) Риторическое обращение, рассчитанное на тот же эффект, в особенности в случаях, когда вопросительная интонация сочетается с восклицательной; эта форма Р. ф. наиболее часто встречается в поэзии:

Ветры мои, ветры, вы буйные ветры!

Не можете ли, ветры, горы раскачати?

Гусли мои, гусли, звончатые гусли!

Не можете ли вы, гусли, вдову взвеселити?

(Русская народная песня)

Дух бродячий! Ты все реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст.

О, моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя, иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.

(С. Есенин)

РИТУРНЕ’ЛЬ, или риторне́ль (франц. ritournelle, от итал. ritornello — припев), — трехстрочная строфа в итальянской, а затем во французской поэзии. Стихотворный размер Р. — свободный, по выбору поэта; рифмуются между собой первая и третья строки, средний стих строфы остается без рифмы (холостым). В русской поэзии Р., как форма стиха, не привилась; отдельные опыты Р. можно встретить у поэтов-символистов, в частности у В. Брюсова, который в своих «Опытах» писал, что в Р. «два стиха более длинных развивают мысль первого, более короткого». Вот эта ритурнель Брюсова («Три символа»):

Серо

Море в тумане, и реет в нем рея ли, крест ли;

Лодка уходит, которой я ждал с такой верой!

Прежде

К счастью так думал уплыть я. Но подняли якорь

Раньше, меня покидая... Нет места надежде!

Кровью

Хлынет закат, глянет солнце, как алое сердце:

Жить мне в пустыне — умершей любовью!

РИ’ФМА (от греч. ῥυθμός — соразмерность) — композиционно-звуковой повтор преимущественно в конце двух или нескольких стихов, чаще — начиная с последнего ударного слога в рифмуемых словах. В русских пиитиках (16—18вв.) этот повтор назывался «краесогласием». Определение Р. как концевого созвучия не совсем точно, так как известны случаи начальных и внутренних Р. На протяжении истории поэтического искусства структура Р. менялась и меняется. Не влияя непосредственно на ритмостроение стиха, Р. тем не менее играет исключительную эвфоническую и организующую роль в стихе, особенно при строфической композиции стихотворения. В античной поэзии рифмовка стиха как система не применялась; рифмы в античных стихах — явление случайное, чаще в середине и в конце одного и того же стиха. В европейской поэзии Р., как обязательный эвфонический и мнемонический прием, появилась поздно; подобное явление наблюдается в литературах всех народов. В русской народной поэзии система рифмовки — также сравнительно позднее явление, хотя отдельные случаи Р. наблюдаются уже в древнерусских литературных произведениях («Слово о полку Игореве», «Задонщина», «Повесть о Горе-Злочастии»). Русские т.н.досиллабические вирши были свободной, не стопной формацией со смежными Р.; по своей структуре они имеют много общего с раёшным стихом и, очевидно, вышли из народной поэзии. Теория Р. русского классического стиха хорошо разработана; по своим формам и положению в стихе Р. можно разделить в основном на следующие группы.

По слоговому объему Р. делятся на мужские (ударение на последнем слоге), женские (ударение на предпоследнем от конца слоге), дактилические (ударение на третьем от конца слоге), гипердактилические (ударение на четвертом от конца слоге). Если Р. оканчивается гласным звуком, она называется открытой, если оканчивается согласным звуком, — закрытой.

По характеру звучания различаются Р.: точные и приблизительные, богатые и бедные, ассонансы, диссонансы, составные, тавтологические, неравносложные, разноударные.

По положению в стихе рифмы бывают: конечные, начальные, внутренние; по положению в строфе — смежные, перекрестные и охватные (или опоясанные).

В отношении кратности повторов различаются Р. парные, тройные, четверные и многократные.

Стихи без Р. называются белыми, неточные Р. — «рифмоидами».

Особое место в технике русского стиха занимает рифма Маяковского, тщательно исследованная М. Штокмаром. Маяковский открыл новые методы рифмовки, соответствующей строю его ораторского стиха. В статье «Как делать стихи?» Маяковский писал: «Рифма возвращает вас к предыдущей строке, заставляет вспоминать ее, заставляет все строки, оформляющие одну мысль, держаться вместе... Я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате моя рифмовка почти всегда необычайна и уж во всяком случае до меня не употреблялась, и в словаре рифм ее нет. Рифма связывает строки, поэтому ее материал должен быть еще крепче, чем материал, пошедший на остальные строки».

РОМА’Н В СТИХА’Х — одна из очень редких форм эпической и лиро-эпической поэзии. Придерживаясь требований романа как повествовательного жанра, описывающего человеческую жизнь во всей ее сложности, автор Р. в с. должен, кроме того, соблюдать все нормы, присущие поэтическому изображению действительности посредством стиха. Классическим образцом Р. в с. в русской литературе служит «Евгений Онегин» А. Пушкина, написанный строфами по 14 строк каждая, с особой системой рифмовки. В советское время Р. в с. написали Б. Пастернак «Спекторский» (о русском интеллигенте предреволюционного времени и начала революции), Е. Долматовский «Добровольцы» (о комсомольцах), В. Казанский «Сквозь грозы» (историко-бытовой роман).

РОМА’НС (испан. romance, от позднелат. romance — по-романски, т.е. по-испански) — старинная форма испанского стиха, чаще восьмисложного (хорей), в котором концы четных строк связаны между собой гласным ассонансом. Р. был сначала лиро-эпическим стихотворением. Расцвет испанского Р. — 16—17 вв. (Лопе де Вега, Кеведо, Гонгора), когда произошло деление Р. на любовные, сатирические и шуточные. В дальнейшем эта форма стиха распространилась и на другие европейские литературы, в частности на французскую.

В русской литературе Р. называется небольшое лирическое стихотворение напевного типа, преимущественно на тему любви. По своей форме Р. — строфического строения, стих рифмованный, обычно без рефрена. К романсной лирике относятся многие положенные на музыку стихотворения А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Некрасова, А. Фета, Ф. Тютчева, Я. Полонского, А. Блока, С. Есенина и др.

В своем исследовании «Мелодика русского лирического стиха» Б. Эйхенбаум предложил называть романсной такую форму напевного стиха, которая построена «на основе непрерывно развивающегося одного мелодического движения...».

РОНДЕ’ЛЬ (франц. rondel, от rond — круглый) — французская форма стихотворения о трех строфах, охватывающих 13 строк. В первых двух строфах по четыре стиха, в третьей — пять стихов. Через всю Р. проходят две рифмы. Первые две строки Р. повторяются в конце второй строфы, последняя строка Р. — повторение первой строки целиком или в несколько измененном виде. В России форма Р. появилась у символистов. Считалось, что она пригодна лишь для эстетских стихов. Украинский поэт П. Тычина опроверг это мнение, создав Р. на революционную тему:

Окончив труд, иду с завода,

Манифестацию встречать.

В цветах весь город, и слыхать —

Кричат: да здравствует свобода!

Смеется солнце с небосвода,

И мчатся тучки — благодать...

Окончив труд, иду с завода

Манифестацию встречать.

Что за весна! Что за отрада!

Лучам в сердцах легко звучать...

Лишь землю беднякам отдать —

Мир станет крепнуть год от года.

Окончив труд, иду с завода.

(пер. с укр. Н. Ушакова)

РОНДО’ (франц. rondeau, от rond — круг) — французская форма небольшого стихотворения с двумя рифмами, трех типов: 1) восьмистрочное Р., первая и вторая строки повторяются в конце Р. и первый стих — в четвертой строке; 2) тринадцатистрочное Р., начальные слова первой строки входят в девятую и тринадцатую строки и 3) пятнадцатистрочное Р., начальные слова первого стиха повторяются в девятой и в заключительной строках. Пример третьей формы Р.:

В начале лета, юностью одета,

Земля не ждет весеннего привета,

Не бережет погожих, теплых дней,

Но, расточительная, все пышней

Она цветет, лобзанием согрета.

И ей не страшно, что далеко где-то

Конец таится радостных лучей,

И что не даром плакал соловей

В начале лета.

Не так осенней нежности примета:

Как набожный скупец, улыбки света

Она сбирает жадно, перед ней

Не долог путь до комнатных огней,

И не найти вернейшего обета

В начале лета.

(М. Кузмин)

Реже встречается четвертый тип сложного, т.н. совершенного Р. в 25 строк с двумя рифмами.

РОНСА’РОВА СТРОФА’ — шестистишная строфа с рифмами aabccb, которой часто пользовался французский поэт 16 в. П. Ронсар (Ronsard), глава «Плеяды». Р. с. является «перевернутой» секстиной, где рифмы идут в порядке ababcc, или abbacc. Примеры Р. с.:

Мой боярышник лесной,

Ты весной

У реки расцвел студеной,

Будто сотней цепких рук

Весь вокруг

Виноградом оплетенный.

(пер. В. Левика)

Или:

О, Беллери, ручей мой славный,

Прекрасен ты как бог дубравный,

Когда, с сатирами в борьбе

Наполнив лес веселым эхом,

Шалуньи нимфы с громким смехом,

Спасаясь, прячутся в тебе.

(пер. В. Левика)

РОПАЛИ’ЧЕСКИЙ СТИХ (от греч. ῥοπαλικός — подобный палице, расширяющейся к концу) — древняя игровая форма стиха, в котором слова постепенно увеличиваются в своем слоговом объеме; первое — односложное, второе — двусложное, третье — трехсложное, четвертое — четырехсложное. Таким образом, стих как бы расширяется в виде палицы. Р. с. встречается у античных авторов. Пример русского Р. с.:

Жизнь — игра желаний мимолетных,

Есть — пора мечтаний безотчетных,

Есть, потом, — свершений горделивых,

Скук, истом, томлений прозорливых;

Есть года жестоких испытаний,

Дни суда глубоких ожиданий...

(В. Брюсов)

РУБАИ’ (араб., множ. число — рубаийа́т; буквально — учетверённый) — четверостишие в арабоязычной, персоязычной и тюркоязычной поэзии. Рифмовка — aaaa, aaba; иногда abab. Каждый Р. заключает в себе законченную мысль. Примеры Р.:

Годами шейха речь тепла, пресна, мутна, —

Ни сердца, ни ума не тронула она.

Но продавец вина мне душу взволновал:

Всего один глоток — и песня рождена!

(Алишер Навои, пер. Л. Пеньковского)

Мгновеньями бог виден, чаще скрыт,

За нашей жизнью пристально следит,

Он нашей драмой коротает вечность, —

Сам сочиняет, ставит и глядит.

(Омар Хайям, пер. И. Тхоржевского)

«Вино пить — грех». Подумай, не спеши!

Сам против жизни явно не греши.

В ад посылать из-за вина и женщин!

Тогда в раю, наверно, ни души.

(То же)

РУ’НЫ (др.-сканд. runa — тайна; фин. runo — песнь, стих) — 1) древние письмена, высеченные на камнях в скандинавских странах и в Германии. 2) Народные стихи финнов и карелов, распеваемые под музыку (кантеле). 3) Название части (главы) карело-финской эпической поэмы «Калевала». Рунические стихи — восьмисложного строения, без рифм, с богатыми аллитерациями.

РУ’ССКИЙ НАРО’ДНЫЙ СТИХ — см. Народный стих.

СА’ГА (др.-сканд. saga — песнь; повествование) — название древнескандинавских и древнеирландских эпических сказаний о легендарных героях и исторических деятелях. Повествование С. ведется в прозе со стихотворными вставками. Известно собрание древнескандинавских С. «Эдда»; в ирландском эпосе наиболее популярны С. о сыновьях Уснеха и «Угон быка из Куалнге». В расширительном толковании С. называется всякое сказание; в этом смысле С. упоминается в стихотворении М. Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива»:

... Когда студеный ключ играет по оврагу,

И, погружая мысль в какой-то смутный сон,

Лепечет мне таинственную сагу

Про мирный край, откуда мчится он...

САДЖ (араб. — рифмование) — форма литературных произведений у арабоязычных, персоязычных и тюркоязычных народов. Это — повествование в рифмованной прозе. В форме С. написано классическое произведение персидской литературы «Гулистан» («Сад роз») Саади, жившего в 13 в.

САЛО’ННАЯ ПОЭ’ЗИЯ — см. Прециозная поэзия.

САПФИ’ЧЕСКАЯ СТРОФА’ — в античной поэзии строфа логаэдического строения, изобретенная древнегреческой поэтессой Сафо (Сапфо, Σαπφώ) в 4 в. до н.э. Различаются большая С. с. и малая С. с. В русской литературе форму малой С. с. имитировали Симеон Полоцкий, А. Радищев, А. Востоков, а в 20 в. — Вяч. Иванов и В. Брюсов. Примеры:

Хотяй чистоту | свою сохранити,

Должен есть с полом | противным не жити,

Сожитие бо | похоть возбуждает,

Девства лишает.

(Симеон Полоцкий, «Жен близость»)

Будет день — и к вам, | молодые девы,

Старость подойдет | нежеланной гостьей,

С дрожью членов дряблых, | поблекшей кожей,

Чревом отвислым, —

Страшный призрак! | Эрос, его завидя,

Прочь летит — туда, | где играет юность:

Он — ее ловец. | Пой же, лира, негу

Персей цветущих.

(Сафо, пер. Вяч. Иванова)

САРКА’ЗМ (греч. σαρκασμός, от σαρκάζω, букв. — рву мясо) — высшая степень иронии, злая насмешка, как бы вырывающая зубами мясо. Элементами С. насыщена сатирическая литература всех времен. Примеры С. можно найти и в русской народной поэзии. Так, в сборнике П. Рыбникова (т. III) помещена народная песня «Вы раздайтесь, расшатнитесь, добрые люди»; это поет молодая женщина, выданная замуж за ненавистного ей человека, он возвращается домой из кабака пьяный и кричит, чтобы жена открыла ему ворота. Жена отвечает:

Как заслышала невежин голосище,

Потихоньку с постели я вставала,

На босу ногу башмачки одевала,

Ко воротам спехом поспешала,

Поскорее я ворота запирала,

Посмелее со невежей говорила:

«Ты ночуй, усни, невежа, за воротми.

Тебе мягкая перина — белая пороша,

Высоко ли изголовье — подворотня,

Соболино одеяло — лютые морозы,

Шитый, браный положочек — частые звезды.

Каково тебе, невежа, спать за воротми,

Таково-то мне, младеньке, жити за тобою,

За тобою, за твоею за удалой головою».

В анафорическом стихотворении М. Лермонтова «Благодарность» С. выражен в форме сдержанной злой иронии:

За все, за все тебя благодарю я:

За тайные мучения страстей,

За горечь слез, отраву поцелуя,

За месть врагов и клевету друзей,

За жар души, растраченный в пустыне,

За все, чем я обманут в жизни был, —

Устрой лишь так, чтобы тебя отныне

Недолго я еще благодарил.

В. Белинский в статье о Лермонтове писал по поводу этих стихов: «Какая мысль скрывается в этой грустной „благодарности“, в этом сарказме обманутого чувством и жизнью сердца? Все хорошо: и тайные мучения страстей, и горечь слез, и все обманы жизни; но еще лучше, когда их нет, хотя без них и нет ничего, что просит душа, чем живет она, что нужно ей, как масло для лампады!..».

САТИ’РА (лат. satira) — вид художественной литературы в прозе или стихах, ставящий своей задачей критику, обличение и высмеивание отрицательных явлений действительности. Известны С. древнеримского поэта Ювенала и прозаический роман «Сатирикон» римского писателя Петрония. Сатиричны комедии древнегреческого драматурга Аристофана. В новое время прославились своими С. в Англии — Дж. Свифт, во Франции — Ж. Мольер, Ф. Вольтер.

Оригинальна русская народная С., восходящая к литературе Древней Руси. Сатирические мотивы присутствуют во многих жанрах русского фольклора — в былинах, сказках, легендах, балладах, песнях, раешных представлениях ит.д., вплоть до притчи и частушки. Главные объекты сатирических насмешек — богатеи-купцы, монахи, попы, помещики, старосты, судьи, разного рода тунеядцы, лентяи, проходимцы, скупцы, сластолюбцы, развратницы и пр.Многие произведения народной С. составлены стихами самой разнообразной формы, но чаще — раёшным стихом. К наиболее известным народным С. принадлежат: «Чурилья-игуменья», «Ерема да Хома», «Агафонушка», «Небылица», театральные пьесы «Царь Максимиян» и «Лодка», сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове, комические свадебные указы и т.д.

Родоначальником русской книжной сатирической поэзии является поэт 18 в. Антиох Кантемир, автор девяти стихотворных С. Глубоким сатирическим содержанием наполнены комедии — «Недоросль» Д. Фонвизина, «Горе от ума» А. Грибоедова, «Ревизор» Н. Гоголя, драматическая трилогия А. Сухово-Кобылина. Русский сатирик М. Салтыков-Щедрин достиг в своих пооизведениях вершин мировой С. В советскую эпоху среди поэтов-сатириков завоевали известность Д. Бедный, В. Маяковский, А. Безыменский, С. Михалков, бичующие бюрократизм, разгильдяйство, волокиту, мещанство и пр. Среди прозаических произведений советской С. выделяется дилогия И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». Лирической сатирой назвала М. Цветаева свою поэму «Крысолов».

СВОБО’ДНЫЙ СТИХ — см. Верлибр.

СДВИГ — акустико-фонетическое явление в художественной речи, преимущественно в стихе, когда конец одного слова и начало следующего за ним или два стоящих рядом коротких слова образуют как бы новое слово, изменяющее смысл фразы; происходит лексическая деформация фразы. М. Горький, весьма внимательно относившийся к словорасположению во фразе, писал о неблагозвучных С. в статье «О начинающих писателях». С. наблюдаются иногда у больших мастеров слова:

Слыхали ль вы (львы) за рощей глас ночной

Певца любви, певца своей печали?

(А. Пушкин)

Прямым Онегин Чильд Гарольдом

Вдался в задумчивую лень:

Со сна (сосна) садится в ванну со льдом,

А после, дома целый день...

(Он же)

В полдневный жар в долине Дагестана

С свинцом (с винцом) в груди лежал недвижим я.

(М. Лермонтов)

О, север, север, чародей!

Иль я (Илья) тобою околдован?

(Ф. Тютчев)

Шуми, шуми волнами, Рона, (волна Мирона)

И жатвы орошай.

(К. Батюшков)

И тут нежданный стих, неведомо с чего,

На ум (Наум) мой налетит и вцепится в него.

(П. Вяземский)

Утек, подлец! Ужо постой,

Расправлюсь завтра я с тобой.

(А. Блок, «Двенадцать»)

Ты не мучь напрасно взора,

Не придет он, так же вот (живот)

Как на зимние озера

Летний лебедь не придет.

(И. Уткин)

Разумеется, явление С. возможно только в случае восприятия отдельной строки на слух, когда она вырвана из контекста, и изменение смысла фразы происходит в результате ослышки; чтение же глазом всего отрывка в целом не создает такого впечатления, и сами авторы не замечают возможного в их стихах фонетического, а значит, и смыслового изменения фразы. ср. Авторская глухота.

СЕКСТИ’НА (позднелат. sextina), или сестина (итал. sestina) (оба от лат. sex — шесть), — сложная, шестистишная строфа, состоящая из четверостишия и двустишия, с разной системой рифм. Стихотворный размер С. — чаще пятистопный или шестистопный ямб. В провансальской, а затем и в общеевропейской лирике известна большая или сложная С. — особая форма стихотворения из шести строф, в каждой из них по шести строк. Рифмовка такой С. представляет ту особенность, что все 36-строчное стихотворение имеет только две рифмы; слова-рифмы первой строфы являются рифмами и для остальных пяти строф, но в ином порядке, строго определенном (см. ниже). Последнее слово-рифма строфы заканчивает и первый стих следующей строфы. Иногда первый стих С., кроме рифмуемого слова, в измененном виде проходит по всему стихотворению, занимая вторую строку второй строфы, третью строку третьей строфы, четвертую строку четвертой строфы и т.д. и заключая собой всю С. в шестой строфе. В русской литературе большие С. писали Л. Мей, В. Брюсов («Отречение»), М. Кузмин, И. Северянин. Вот прекрасная секстина Л. Мея:

Опять, опять звучит в душе моей унылой

Знакомый голосок, и девственная тень

Опять передо мной с неотразимой силой

Из мрака прошлого встает, как ясный день;

Но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!

Я устарел: и жить, и чувствовать мне лень.

Давно с моей душой сроднилась эта лень,

Как ветер с осенью угрюмой и унылой.

Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой,

Как с бором вековым таинственная тень:

Она гнетет меня и каждый божий день

Овладевает мной все с новой, новой силой,

Порою сердце вдруг забьется прежней силой;

Порой спадут с души могильный сон и лень;

Сквозь ночи вечные проглянет светлый день;

Я оживу на миг и песнею унылой

Стараюсь разогнать докучливую тень,

Но краток этот миг, нечаянный и милый...

Куда сокрылись вы, дни молодости милой,

Когда кипела жизнь неукротимой силой,

Когда печаль и грусть скользили, словно тень,

По сердцу юному, и тягостная лень

Еще не гне́здилась в душе моей унылой,

И новым красным днем сменялся красный день?

Увы!.. Прошел и он, тот незабвенный день,

День расставания с былою жизнью милой...

По морю жизни я, усталый и унылый,

Плыву... меня волна неведомою силой

Несет — бог весть куда, а только плыть мне лень,

И все вокруг меня — густая мгла и тень.

Зачем же, разогнав привычную мне тень,

Сквозь ночи вечные проглянул вечный день?

Зачем, когда и жить и чувствовать мне лень,

Опять передо мной явился призрак милый

И голосок его с неотразимой силой

Опять, опять звучит в душе моей унылой?

В. Инбер написала малой С. две поэмы — «Путевой дневник» и «Пулковский меридиан» (пятистопный ямб) с системой рифм abbacc и ababcc:

1

Прекрасна кутаисская зима,

Прекрасна тем, что нет ее в природе.

Какой январь, друзья мои! Мы бродим

По улицам. Мы смотрим на дома.

Раскрыты окна. Иволга поет;

Она не улетает круглый год.

.........................

3

И сбросивши всю меховую снасть,

Открытыми руками, без перчаток,

Жестикулируем, как в детстве, всласть.

Вот кукурузный золотой початок

В окне. Редис. Готовая для пира

Баранина. И вертел, как рапира.

(«Путевой дневник»)

Иногда встречаются малые С. в форме четырехстопного ямба; вот пример с рифмовкой по схеме aabccb:

Опять незримые усилья,

Опять невидимые крылья

Приносят северу тепло;

Все ярче, ярче дни за днями,

Уж солнце черными кругами

В лесу деревья обвело.

(А. Фет)

Рифмовка по схеме abcabc:

Еще звучит в тебе, природа,

Широколиственное слово

Зеленых девственных лесов,

Еще в лазури небосвода

Сияют первозданно ново

Гряды летучих облаков.

(П. Радимов)

Реже пишутся С. трехдольными размерами. Классический образец такой С. имеется у А. Пушкина (рифмовка по схеме abbacc):

Кавказ подо мною. Один в вышине

Стою над снегами у края стремнины:

Орел, с отдаленной поднявшись вершины,

Парит неподвижно со мной наравне.

Отселе я вишу потоков рожденье

И первое грозных обвалов движенье.

Или в форме хорея с рифмовкой aabccb:

Рифма — звучная подруга

Вдохновенного досуга,

Вдохновенного труда,

Ты умолкла, онемела,

Ах, ужель ты отлетела,

Изменила навсегда?

(А. Пушкин)

ср. Тернарная рифма и Ронсарова строфа.

СЕМАНТИ’ЧЕСКИЙ АССОНА’НС (от греч. σεμαντικός — означающий и франц. assonance — разнозвучие) — «смысловое разнозвучие», термин К. Зелинского, характеризующий своеобразный стилистический прием в поэзии. С. а. состоит в том, что поэт употребляет в стихах метафорическое словосочетание (выражение), основанное на отдаленных ассоциациях, вследствие чего стихи несут в себе неточный, приблизительный смысл, подобно приблизительному созвучию в ассонансных рифмах. Элементами С. а. проникнуты отдельные лирические стихотворения А. Фета, А. Блока, В. Маяковского, Б. Пастернака, А. Вознесенского, Б. Ахмадулиной.

Вот примеры стихов, построенных на С. а.:

В кабаках, в переулках, в извивах,

В электрическом сне наяву

Я искал бесконечно красивых

И бессмертно влюбленных в молву.

(А. Блок)

По стене сбежали стрелки.

Час похож на таракана,

Брось, к чему швырять тарелки,

Бить тревогу, бить стаканы?

(Б. Пастернак)

В некоторых случаях смысл стихов с резкими С. а., утрачивая не только логические, но и метафорические связи, граничит с невнятицей. Содержание таких стихов неопределенно, смутно; вот пример из молодого В. Маяковского (1912):

По мостовой

моей души изъезженной

шаги помешанных

вьют жестких фраз пяты.

Где города

повешены,

и в петле облака

застыли

башен

кривые выи, —

иду

один рыдать,

что перекрестком

распяты

городовые.

И еще пример:

Рассвет упирался в окно,

Стекло распирало от ясности,

Оторваны вещи от снов,

Открыты и преданы гласности.

(Н. Браун)

СЕ’ПТИМА (от лат. septem — семь) — семистишная строфа, в русской поэзии применяется редко. Классическим примером С. служит строфика ямбического стихотворения М. Лермонтова «Бородино», система рифмовки здесь такая: aabcccb, третий и седьмой стихи с общей рифмой укорочены на одну стопу:

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Москва, спаленная пожаром,

Французу отдана?

Ведь были схватки боевые,

Да, говорят, еще какие!

Недаром помнит вся Россия

Про день Бородина!»

Баллада А. К. Толстого «Волки» написана семистишной строфой, в которой шесть стихов рифмуются по схеме ababccd, седьмой стих всюду остается незарифмованным, холостым:

Когда в селах пустеет,

Смолкнут песни селян,

И седой забелеет

Над болотом туман,

Из лесов тихомолком

По полям волк за волком

Отправляются все на добычу.

В следующей С. применена своеобразная система рифмовки ababccb:

Завтра в бой веду я канонерку;

Не вернуться, думаю, живым.

Значит, надо б учинить поверку

Всем делам и помыслам моим;

Попрощаться, пожурить, поплакать,

Прежде чем на кровяную слякоть.

Безвозвратный выклубится дым.

(Г. Шенгели)

СЕРЕ’НА (итал. serena — вечерняя роса) — жанр лирической поэзии французских трубадуров на темы запретной любви. С. явилась прототипом более позднего жанра, появившегося в Италии, — серенады, в которой тема запретной любви стала необязательной. Серенада (итал. serenata) — это вечерняя приветственная песня, исполнявшаяся перед окнами дамы трубадурами в сопровождении музыкальных инструментов. ср. Альба.

СИЛЛАБИ’ЧЕСКОЕ СТИХОСЛОЖЕ’НИЕ (от греч. συλλαβή — слог) — система книжного равносложного («слогочислительного») стиха, существовавшая в России в 16—17 вв. и в первой трети 18 в. Все стихи носили тогда общее название виршей (или вершей); вирша — это двустишие, скрепленное рифмой. Силлабическими же они стали называться лишь в начале 19 в. Почти все поэты-виршевики 16—17 вв. были священнослужителями и писали стихи на славянском языке: в результате образовался разрыв между языком народной поэзии и языком виршевиков. Светские писатели 17 в. (например, князь Семен Шаховской и князь Иван Катырев) писали вирши на языке, близком к народному. Разница в языке народа и поэтов-силлабистов видна из сопоставления текстов следующих стихов, сочиненных примерно в одно время (около 1680 г.):

Пойду я, младенька, погуляю,

Я на свои новые на сени;

Посмотрю-ка я далече в чисто поле,

Хорошо ли в поле луги зеленеют.

Лазоревые цветы расцветают.

Зеленеются в чистом поле луги,

Лазоревые цветы расцветают.

(Песня А. М. Пестова, сб. «Демократическая поэзия 17 века», М.—Л., 1962)

Срам честный лице девы вельми украшает,

Егда та ничесоже нелепо дерзает.

Знамя же срама того знается оттуду,

Аще очес не мещет сюду и онуду.

(Симеон Полоцкий)

Относительно ритмического строения виршей сложились две основные точки зрения: одни считают, что, помимо равносложия, неощутимого на слух, рифма («краесогласие») является единственным отличием виршей от прозы; это мнение — самое распространенное вплоть до наших дней. Другие, например критик 40-х годов 19 в. Н. Надеждин, полагают, что в основе С. с., помимо равносложия и рифмы, лежит метрическое, т.е. стопное начало. Многие придерживаются мнения, что форма С. с. заимствована из Польши. Поводом к этому послужило следующее обстоятельство: стихи «Псалтыри» Симеона Полоцкого, изданные в 1680 г., имеют женскую рифму, так же, как и в «Псалтыри» польского поэта Яна Кохановского, предшественника Симеона Полоцкого. Однако в стихотворном обращении к царю Федору Алексеевичу Симеон Полоцкий говорит, что церковные псалмы

Тем в инех языцех в метры приведени,

разумети и пети удобь устроени,

Им же аз поревновах, тщахся тож творити,

в славянском диалекте в меру устроити...

... Еже яко первое в метры преложено,

подобаше да будет первому вручено.

Здесь Симеон Полоцкий мотивирует свое намерение переложить псалмы в стихи, считая своим патриотическим долгом переложить их на славянский язык метрами. Он прямо говорит о метре, т.е. о стопе, которая в то время называлась «ногой»; об этом имеется свидетельство у поэта 17—18 вв. Кариона Истомина. Последний в книге «Полис» описал, как складывали и читали вирши в школах, где писание стихов было обязательным предметом:

Пиитики стихотворство,

Ирмосов, канонов стройство.

Учащие пиитику,

Творят стихи песней клику,

В мере слоги и ногами,

Степеней счет и перстами.

Истомин прямо говорит, что при сложении стихов вслух меру слогов отбивали ногой (отсюда термин — «стопа») и отсчитывали пальцами; ногой отбивали количество «степеней» (стоп), а пальцами — количество слогов, по два слога на удар ноги. Такой метод применялся только в школах для начинающих поэтов; опытные же мастера с течением времени приобретали навыки ритмической инерции. Ученый-филолог и первый на Руси теоретик стиха Мелетий Смотрицкий в своей «Грамматике славянской» (1618) писал: «Просодия учит метром, или мерою количества стихи слагати».

Таким образом, можно предположить, что двусложие было счетной мерой виршевой просодии, причем соблюдение акцента на первом из двух слогов относилось к цезуре и к последнему в стихе рифмованному двусложию; этого требовал самый размер стиха. Равносложие (изосиллабизм) стихов могло быть соблюдено лишь при наличии определенного метрического каркаса, который поддерживает совершенно обязательную манеру речитативного исполнения стихов. Вне метрического речитатива писать такие стихи в большом количестве нельзя. Русские виршевики разработали около десяти размеров, которые соответствуют нормам народной просодии. Если возьмем параллельные ряды стихов силлабических и стихов из русской народной поэзии, то мы увидим разительное совпадение и в количестве слогов в стихе, и в клаузулах (окончаниях). Кто кому следовал — виршевики народному стиху или поэты из народа виршевикам? Конечно, естественно первое предположение. Ниже в параллель виршам приводятся народные стихи позднейших записей, в этих стихах сохранилась традиция народной просодии, которая слагалась в течение нескольких веков.

Вот стихи Симеона Полоцкого, написанные в пределах контрольного ряда четырехкратного четырехдольника первого (подчеркнуты слова, подпадающие под ритмическую инверсию); их ритм похож на хореический:

Шестнадцатисложник:

| Витаем тя, | православный | царю, правед|ное солнце, |

| Здавна бо век | прагнули те|бе души на|ши и сердце. |

Пятнадцатисложник:

| Витаем тя, | царю, от вос|тока к нам при|шедшего, ∧|

| Белорусский | же от нужды | народ весь сво|бодшего. ∧|

То же и у А. Кантемира:

| Не так мила | птице холя | в роскошном пи|тании, ∧|

| Как приятна | своя воля | в свободном ле|тании. ∧|

Этому размеру стихов соответствуют народные стихи (частушка):

| Мы с подружкой | дружно жили, | из окна в о|кошечко ∧|

| Полюбили | одного, по|ссорились не|множечко. ∧|

Силлабический четырнадцатисложник:

| Дела господ|ня господа | вси благосло|вите, ∧∧|

| пойте его | во вся веки | и превозно|сите. ∧∧|

| Ангели гос|подни, бога | вси благосло|вите, ∧∧|

| небеса гос|пода пойте | и превозно|сите. ∧∧|

(Симеон Полоцкий)

Соответственно в народной поэзии:

| Белолица, | круглолица, красная де|вица, ∧∧|

| При дорожень|ке стояла, | калину ло|мала. ∧∧|

Примеры силлабического тринадцатисложника см. в статье Тринадцатисложник.

Двенадцатисложник состоит из сдвоенного шестидольника:

| Да благосло|вит тя || господь от Си|она |

| На высоко|честнем || месте царя | фрона. |

| Да благосло|вит тя || венчанную главу |

| На премнога | лета || соблюдати | здраву. |

(Симеон Полоцкий)

Соответственно в народной поэзии:

| Как во поле, | поле || в широком раз|долье, |

| Стоял тут са|дочек, || не мал, не ве|личек. |

Примеры силлабического одиннадцатисложника см. в статье Одиннадцатисложник.

Десятисложник состоит из двух паузированных шестидольников (шестидольник четвертый):

Как | благ яв|лю́ся, ∧ не | доум|лю́ся, ∧

И | в моя | ле́та, ∧ смерть | без от|ве́та. ∧

(К. Истомин)

Соответственно в народной поэзии:

А |жил-был | ду́рень, ∧ а | жил-был ба́бин. ∧

Взду|мал он, | ду́рень, ∧ на | Русь гу|ля́ти, ∧

Лю|дей ви|да́ти, ∧ се|бя ка|за́ти. ∧

Это тот же размер, которым написаны «Стихи похвальные России» В. Тредиаковского:

Нач|ну на | фле́йте ∧ сти|хи пе|ча́льны;

Зря | на Рос|си́ю ∧ чрез | страны | да́льны: ∧

И|бо все | днесь мне ∧ е|ё доб|роты ∧

Мыс|лить у|мом есть ∧ мно|го о|хоты. ∧

Восьмисложник у виршевиков разработан хорошо, он соответствует четырехстопному хорею:

Песни новы составляйте,

Господеви воспевайте...

(Симеон Полоцкий)

Семисложник соответствует усеченному четырехстопному хорею; вот пример из Кантемира:

Не любити тяжело, ∧

И любити тяжело, ∧

А тяжелее всего ∧

Любя любовь не достать. ∧

Таковы основные формы метрических стихов русских силлабистов; эти формы родственны строю народного стиха.см. также Вирши, Одиннадцатисложник, Тринадцатисложник, Реформа Тредиаковского, Инверсия ритмическая,Равнодольность в стихе.

СИЛЛАБО-ТОНИ’ЧЕСКОЕ СТИХОСЛОЖЕ’НИЕ (от греч. συλλαβή — слог и τόνος — ударение) — буквально слогоударное стихосложение, одно из названий системы русского классического стиха, введенной реформой Тредиаковского — Ломоносова. Это название утвердилось в русском стиховедении после Октябрьской революции; первоначально же термин был применен Н. Надеждиным (40-е гг. 19 в.), который назвал русский классический стих «силлабически-тоническим» (см. Реформа Тредиаковского).

СИ’ЛЛЕПС (греч. σύλληψις — сочетание) — стилистический оборот, при котором:

1) Подлежащее стоит во множественном числе, а сказуемое — глагол в единственном числе повелительного наклонения, например:

Кому нужда, тем спесь, лежи они в пыли,

А тем, кто выше, лесть как кружево плели.

(А. Грибоедов)

И как вы на него ни цыкай,

Он пальцем вам — и ни гугу!

(Б. Пастернак)

2) Подлежащее стоит в единственном числе, а сказуемое во множественном:

Я с сердцем ни разу до мая не дожили,

А в прожитой жизни

лишь сотый апрель есть.

(В. Маяковский)

3) При двух подлежащих сказуемое в единственном числе:

Эта заря,

Эта весна,

Так непостижна, зато так ясна.

(А. Фет)

4) Подлежащее — местоимение третьего лица, а сказуемое — глагол в повелительном наклонении (второго лица):

Она его не замечает,

Как он ни бейся, хоть умри.

(А. Пушкин, «Евгений Онегин»)

5) Подлежащее — местоимение первого лица, а сказуемое — в повелительном наклонении (второго лица):

Или снова, сколько ни проси я,

Для тебя навеки дела нет.

(С. Есенин)

6) Подлежащее и сказуемое во множественном числе, а зависимое от них дополнение — в единственном:

Брала знакомые листы

И чудно так на них глядела,

Как души смотрят с высоты

На ими брошенное тело.

(Ф. Тютчев)

7) Силлепсическим будет и такой оборот, когда во фразе подлежащее и сказуемое поставлены в первом случае в единственном числе, а затем в соседней фразе — во множественном числе, например:

... Мертвые в землю зарыты; больные

Скрыты в землянках; рабочий народ

Тесной гурьбой у конторы собрался...

Крепко затылки чесали они:

Каждый подрядчику должен остался,

Стали в копейку прогульные дни!

(Н. Некрасов)

СИ’МВОЛ (греч. σύμβολον — знак, примета) — многозначный предметный образ, объединяющий (связующий) собой разные планы воспроизводимой художником действительности на основе их существенной общности, родственности. С. строится на параллелизме явлений, на системе соответствий; ему присуще метафорическое начало, содержащееся и в поэтических тропах, но в С. оно обогащено глубоким замыслом. Многозначность символического образа обусловлена тем, что он с равным основанием может быть приложен к различным аспектам бытия. Так, в стихотворении М. Лермонтова «Парус» мятежные страсти человеческой души находят себе соответствие в вечно неуспокоенной морской стихии; это родство двух разноплановых явлений (личность и стихия) воплощено в символическом образе одинокого паруса, гонимого по волнам. Подобную систему соответствий можно обнаружить в таких символических стихотворениях, как «Анчар» и «Три ключа» А. Пушкина, «Три пальмы» М. Лермонтова, «Фонтан» Ф. Тютчева, «Стихи о Прекрасной Даме» А. Блока, «Гроза» и «Чертополох» Н. Заболоцкого.

В отличие от С., аллегорический образ является элементарным средством иносказания; аллегория приложима к одному определенному понятию или факту, связь ее с обозначаемым понятием условна и однозначна. Однако есть случаи, когда провести четкую границу между С. и аллегорией невозможно.

Литературные характеры, созданные с большой силой обобщения, могут восприниматься как символические образы. Так, Дон-Кихот стал С. наивной и беззаветной преданности своей мечте. Гамлет символизирует стремление человека разобраться в мучительно сложных проблемах жизни.

Символическое начало присутствует и в мифотворчестве. Например, мифологический образ Икара служит С. порыва человека ввысь, в космос; образ титана Прометея символизирует решимость вырвать у богов (у природы) огонь познания для пользы людей.

см. также Метафора, Симфора.

СИ’МПЛОКА (греч. συμπλοκή — сплетение) — фигура синтаксического параллелизма в смежных стихах, у которых а) одинаковые начало и конец при разной середине и б) наоборот, — разные начало и конец при одинаковой середине.

Образцы С. первого вида чаще встречаются в народной поэзии:

Во поле березонька стояла,

Во поле кудрявая стояла.

(Народная песня)

Было пированье, почестный пир,

Было столованье, почестный стол.

(Русская былина)

Очень редка С. первого вида в авторской поэзии:

Всегда и всюду

Двое так идут

И думают —

Всё мирозданье — тут.

Всё — только руку протяни — все тут.

Всё — только пристальней взгляни — все тут.

Всё — только крепче обними — все тут.

И соловьи поют,

И поцелуй,

И хруст шагов в лесу...

(В. Луговской)

Что же ты, песня моя,

Молчишь?

Что же ты, сказка моя,

Молчишь?

(П. Васильев)

Примеры С. второго вида:

Молодым везде у нас дорога,

Старикам везде у нас почёт.

(В. Лебедев-Кумач)

Море люблю с кораблями,

Небо люблю с журавлями.

(В. Боков)

Ненавижу всяческую мертвечину!

Обожаю всяческую жизнь!

(В. Маяковский)

То же в соединении с хиазмом:

Чтоб жить не в жертву дома дырам,

чтоб мог в родне отныне стать

отец, по крайней мере, миром,

землей, по крайней мере, мать.

(Он же)

СИ’МФОРА (греч. συμφορά — соотнесение, совмещение) — высшая форма метафорического выражения, в котором опущено посредствующее звено сравнения и даны характерные для предмета признаки, вследствие чего образ не названного прямо предмета ощущается как чистое художественное представление, совпадающее с понятием о предмете. В обыкновенной метафоре совпадение образного представления с понятием о предмете неполное (сближение по сходству отдаленных признаков), в сравнении это совпадение частичное, а порой и случайное. Являясь образным представлением, в котором как бы снята метафоричность и вместо признаков сходства дается подобие, С. стоит на грани художественной автологии. Примеры С.:

С курильниц благовонья льются.

Плоды среди корзин смеются.

(Г. Державин)

Над озером лебедь в тростник протянул,

В воде опрокинулся лес.

(А. Фет)

Знает только ночь глубокая,

Как поладили они.

Распрямись ты, рожь высокая,

Тайну свято сохрани!

(Н. Некрасов)

Волны нянчают гондолу...

(Л. Мей)

Все моря целовали мои корабли.

(Н. Гумилев)

Луна

в океан

накидала монет,

Хоть сбросься,

вбежав на насыпь.

(В. Маяковский)

За окнами давка, толпится листва,

И палое небо с дорог не подобрано.

(Б. Пастернак, «После дождя»)

Сто слепящих фотографий

Ночью снял на память гром.

(Он же)

Под электричеством играя,

В бокале плавало окно.

(Н. Заболоцкий)

Этот дождь зарядил надолго,

Вся в булавках сизая Волга.

(Л. Озеров).

С. лежит в основе народных загадок, назначение которых — возможно глубже запрятать догадку в подтекст или зашифровать ее, уводя на ложный след; в лирическом же стихотворении симфорическое выражение, как разгадка в загадке, немедленно вызывает образное представление не названного прямо предмета, и это оставляет глубокое эстетическое впечатление. Как логическое явление С. представляет собой разрешение силлогизма, в обеих посылках которого содержится общий средний термин (понятие).

ср. Автология, Метафора, Перифраз, Сравнение.

СИНА’ФИЯ (греч. συνάφεια — соприкосновение, непосредственное соседство) — сочленение, то же, что перенос.

СИНЕ’КДОХА (греч. συνεκδοχή — соотнесение) — один из тропов, стилистическая фигура, представляющая собой вид метонимии; упоминаются отношения количества: большее вместо меньшего или, наоборот, меньшее вместо большего. Различаются четыре формы С.:

1) Называется целое вместо части:

Не надо приурочивать к тому,

Что вся земля от холода гудела,

Что все костры замглилися в дыму,

Когда его охладевало тело.

(Н. Асеев)

2) Упоминается часть вместо целого:

Скажите: скоро ль нам Варшава (т.е. Польша)

Предпишет гордый свой закон?

(А. Пушкин)

... Где повелительные грани

Стамбулу русский указал (т.е. Турции).

(Он же)

3) Употребляется определенное большое число, вместо неопределенного множества:

Ослы! Сто раз вам повторять?

Прислать его, позвать, сказать, что дома...

(А. Грибоедов)

Пришел,

нажал

и завертел

весь

миллион

небесных тел (о планетарии).

(В. Маяковский)

4) Называется единственное число вместо множественного:

Забыли русский штык и снег,

Погребший славу их в пустыне.

(А. Пушкин)

И слышно было до рассвета,

Как ликовал француз.

(М. Лермонтов)

Мне

и рубля

не накопили строчки.

(В. Маяковский)

СИНЕРЕ’ЗА (греч. συναίρεσις — соединение, сжатие) — 1) в античной метрике — слияние двух кратких слогов в один долгий. 2) В русской поэзии — произношение двух смежных гласных, как односложного звука, под давлением стихотворного размера:

Брань же — заботы мужей; и заботу сию за отчизну

Все, но найболее я, понесем мы, сыны Илиона.

(Н. Гнедич, из «Илиады»)

Так миньятюрна, так нежна, мягка

Казалась эта ножка...

(М. Лермонтов)

И он дряхлел, заброшен без надзора,

Как инвалид с георгьевским крестом.

(Он же)

Шаг держи революцьонный!

Близок враг неугомонный!

(А. Блок)

И чуб касался чудной чолки

И губы — фьялок.

(Б. Пастернак)

ср. Диереза.

СИНКО’ПА (греч. συνκοπή — сокращение) — как лингвистический термин означает выпадение гласного звука в середине слова. С. встречаются в русских частушках:

Медицинская сестрица

В беленькой косыночке,

Первяжи скорее рану

Моему картиночке.

Я пойду да передену

Кофту поднебесную.

Ты зачем же завлекал

Меня неинтересную.

Подруженька моя, Нюра,

Вас обоих благдарю:

Тебя, Нюрочка, за пляску,

Тебя, Ваня, за игру.

В авторских стихах:

Молчалин давеча в сомненье ввел меня:

Теперь... да в полмя из огня.

(А. Грибоедов)

Чацкий. Куда?

София. К прикмахеру.

(Он же)

Рассеянно гляжу на дремлющие воды

Лесного озера и верхи сосн густых

(А. Майков)

И захлопнулась дверь. Постояв,

Развязали кошли пилигримы.

(Н. Некрасов)

Но ты во мне не распалишь страстей

Ни плечками, ни шейкою алмазной.

(В. Бенедиктов)

СИНИЦЕ’ЗА (греч. συνίζησις — сочленение, слияние) — в древнегреческой метрике — слияние в долгий слог двух гласных в одном и том же слове. В русском стихе С. называется объединение двух одинаковых смежных гласных в одну, например:

Чадаев, помнишь ли былое?

Давно ль с восторгом молодым

Я мыслил имя роковое

Предать развалинам иным?

(А. Пушкин)

И что ж? — то был ли бред больного вображенья...

(В. Кюхельбекер)

Вобще я мог в году последнем

В девицах наших городских

Заметить страсть к воздушным бредням

И мистицизму...

(М. Лермонтов)

СИНОНИМИ’Я (греч. συνωνυμία — соименность) — стилистический оборот, употребление в художественной речи параллельных синонимов, т.е. слов и выражений, разных по звучанию, но близких или одинаковых по значению, отличающихся между собой лишь оттенками значимости. Русские поэты часто обращаются к С., как очень эффектному способу использования богатств родного языка:

Ах, ты, конь, мой конь, лошадь верная.

(Народная песня «Уж как пал туман»)

Они жили в ветхой землянке

Ровно тридцать лет и три года.

(А. Пушкин)

Чей страстный поцелуй живей

Твоих язвительных лобзаний?

(Он же)

Татьяна на широкий двор

В открытом платьице выходит,

На месяц зеркальце наводит,

Но в темном зеркале одна

Дрожит печальная луна.

(Он же)

И жить торопится и чувствовать спешит.

(П. Вяземский)

Выхожу один я на дорогу;

Сквозь туман кремнистый путь блестит.

(М. Лермонтов)

В глазах огонь угаснувших очей.

(Он же)

Куда ни кинешь, взор пытливый

Встречает высохшие нивы

И обнаженные поля.

(А. Апухтин)

Я пришел из-за семи лет,

Из-за верст шестиста,

Пришел приказать:

Нет!

Пришел повелеть:

Оставь!

(В. Маяковский)

На сотни верст, на сотни миль,

На сотни километров

Лежала соль, шумел ковыль,

Чернела роща кедров.

(А. Ахматова)

Я помню многое. Начало века,

Рождение двадцатого столетья.

(В. Инбер)

СИНО’ТЦЯ (япон.) — бытовые народные песни айнов, живущих на севере Японии, в южной части Сахалина и на Курильских островах. Среди С. различаются песни с установившимся текстом, песни с импровизированным текстом индивидуального исполнителя и бестекстовые мелодии, которые можно назвать песнями без слов.

СИРВЕ’НТА (франц. sirvente, от прованс. sirventés — служащий) — жанр провансальской поэзии, стихотворение полемического характера, чаще на политические или социальные темы.

СИ’СТОЛА (греч. συστολή — сокращение, сжимание) — термин античной метрики, введенный в русскую поэтику В. Брюсовым для обозначения случая, когда в метрическом стихе ударный слог стоит на слабой доле стопы:

... Народ

Зрит божий гнев и казни ждет.

Увы! всё гибнет: кров и пища!

Где будет взять?

(А. Пушкин)

ср. Атонирование, Спондей, Хориямб.

СИЦИЛИА’НА (итал. siciliana, букв. — сицилийская) — форма староитальянского восьмистрочного стиха; от октавыотличается тем, что вся строфа имеет лишь две, перекрестные рифмы, т.е. abababab (система рифм в октаве abababcc). Например:

Май жестокий с белыми ночами!

Вечный стук в ворота: выходи!

Голубая дымка за плечами,

Неизвестность, гибель впереди!

Женщины с безумными очами,

С вечно смятой розой на груди! —

Пробудись! Пронзи меня мечами,

От страстей моих освободи!

(А. Блок)

Вероятно, вследствие однообразной рифмовки С. не привилась в русской поэзии. Некоторые наши поэты применяют в С. систему охватных (или опоясанных) рифм abba baab; например:

Да, в Ленинграде падают снаряды,

Зарею, в полдень, на исходе дня,

Его гранит осколками граня

И осыпаясь дымной колоннадой.

Но что столбы визжащего огня,

Развалин наших тихие громады,

Когда над теплым пеплом Сталинграда

Летит победа, крыльями звеня!

(Н. Тихонов)

СКАЗ — 1) название повествовательного произведения русского фольклора, выдержанного в форме бытового говора. 2) Речитативная манера исполнения сказителями русских былин. 3) Особая форма авторской речи, проводимая на протяжении всего художественного произведения в духе языка и характера того лица, от имени которого ведется повествование. В манере С. написаны «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя, некоторые вещи Н. Лескова, отчасти «Петербург» А. Белого. В советской литературе известны сказовые (в духе народного говора уральских горнозаводских рабочих) произведения П. Бажова, собранные в книге «Малахитовая шкатулка». Северным народным говором написана книга архангельской сказительницы М. Голубковой «Два века в полвека». Общеизвестна сказовая, в стиле рассказа бывалого русского солдата, поэма А. Твардовского «Василий Теркин», отрывок из которой приводится:

Разрешите доложить

Коротко и просто:

Я большой охотник жить

Лет до девяноста.

А война — про все забудь

И пенять не вправе.

Собирался в дальний путь —

Дан приказ: — отставить!

Грянул год, пришел черед,

Нынче мы в ответе

За Россию, за народ

И за все на свете.

От Ивана до Фомы,

Мертвые ль живые,

Все мы вместе — это мы,

Тот народ. Россия.

И поскольку это мы,

То скажу вам, братцы,

Нам из этой кутерьмы

Некуда податься.

Во Франции С. (dit, detté) называется литературный жанр эпохи раннего средневековья, он получил свое развитие в 13—14 вв. Это — небольшие поэмы описательного, повествовательного, назидательного или шутливого характера. В той или иной форме С. существует во всех литературах Запада и Востока.

СКАЗА’НИЕ — повествовательно-житийный жанр древнерусской литературы в киевский и новгородский периоды с использованием исторических и легендарных материалов. Хотя почти все С. носят на себе печать религиозности, их можно разделить на два рода — церковные С. и светские С. Наибольшую известность получили: анонимное «Сказание и страсть и похвала святую мученику (!) Бориса и Глеба» (11—12 вв.), где рассказывается история убийства киевским князем Святополком ростовского князя Бориса и муромского князя Глеба; С. о нашествии Батыя на русскую землю и разорении Киева; «Сказание о киевских богатырях» и «Сказание о седми русских богатырях», составленные былинным народным стихом, «Сказание о князьях Владимирских» (15 или 16 в.); выдающееся по своим литературным достоинствам «Сказание» Авраама Палицына (17 в.), в котором прозаический текст перебивается стихотворными строками, характерными для начальной поры русского книжного стихотворства (неравносложные строки с рифмами различной клаузульной формы и пр.). Среди позднейшей светской литературы этого рода интересны «Сказание о крестьянском сыне» (конец 17 или начало 18 в.) — пародийно-сатирическое произведение, изображающее похождения плута, и сатиро-эротическое «Сказание о молодце и девице» (17 в.). Одно из С. легендарно-фантастического типа послужило материалом для сюжета оперы Н. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже».

СКАЗИ’ТЕЛЬ, или реже сказа́тель, — название русского народного поэта-певца, исполняющего свои былины и песни. Наиболее выдающихся С. дал русский север (Олонецкий, Онежский, Вологодский, Архангельский края); известные С. в дореволюционное время — Т. Рябинин и М. Кривополенова, в советскую эпоху — М. Крюкова, Ф. Конышков, М. Голубкова.

СКА’ЗКА — древнейший народный жанр повествовательной литературы преимущественно фантастического характера, имеющий целью нравоучение или развлечение. В сказках проявляются характер народа, его мудрость и высокие моральные качества. Наиболее распространенные виды С. — сказки о животных, построенные на олицетворении зверей, рыб, птиц, и сказки волшебные, рассказывающие о необыкновенных событиях и приключениях. Нередко народная фантазия как бы предсказывала появление в действительности чудесных вещей, изобретенных впоследствии человеческим гением (в русских сказках ковер-самолет — аэроплан, чудесное зеркальце — телевизор и радар). Помимо животных и волшебных С., народ создает и социально-политические С.: такова, например, русская народная «Сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове». В мировой литературе широко известны арабские С. «Тысяча и одна ночь». Сказочный жанр — очень трудный и поэтому писателей-сказочников в мировой литературе немного — Х. Андерсен, В. Гауф, братья Гримм, Ш. Перро, чьи сказки рассчитаны прежде всего на детей. Для взрослых в жанре С. писали Э. Т. А. Гофман, Э. По, О. Уайльд, в России — М. Горький, М. Салтыков-Щедрин (политические С.), а в советское время — П. Бажов. Из стихотворных С. известны народная С. «Дурень», сказки А. Пушкина («Сказка о царе Салтане...», «Сказка о золотом петушке» и др.) и знаменитый «Конек-горбунок» П. Ершова, где использованы народные мотивы; сказки В. Жуковского; политические С. («Конек-скакунок» С. Басова-Верхоянцева и др.).

СКАЛЬД (сканд. scald — певец-сказитель) — 1) древнескандинавский поэт-певец, исполнявший свои поэтические произведения под аккомпанемент музыкального инструмента. 2) Вообще — синоним поэта.

СКАНДИ’РОВАНИЕ, или скандо́вка (от лат. scando — размеренно читаю), — чтение метрических стихов вслух или про себя с подчеркиванием их ритмической структуры. С. является необходимым приемом при чтении античных стихов (гекзаметры Гомера), русских т.н. силлабических стихов, некоторых народных былин, частушек и других народных стихотворений, построенных на метрическом принципе. Скандирования требуют некоторые авторские стихотворения (марши, тактовики, трехдольные паузники); в прозаической читке подобные стихи теряют свою выразительность. Под С. разумеется также необязательное подчеркивание метрического строя стихов, выдержанных в силлаботонической манере, — необязательное потому, что здесь соблюдено полносложие в стопах и нет внутристиховых структурных пауз и долгих слогов. Силлаботонические стихи скандируют обычно дети. Чтобы избежать монотонности при С. метрических стихов, необходимо читать их в свободном темпе (rubato).

СКИ’РЛИ — так назвал свои оригинальные поэтические миниатюры в прозе их создатель Михаил Малишевский. В предисловии к первой публикации С. в «Огоньке» (март 1952 г.) автор писал: «Скирли — это слово звукоподражаемое... Будучи междометием, оно передает скрип деревянной ноги недомыслившего медведя из известной народной сказки. Здесь же оно употреблено как существительное и призвано обозначать оригинальные произведения. Скирли сродни басне и сказке и, в то же время, отличаются от той и другой». Лучшие миниатюры М. Малишевского полны тонкой поэзии и юмора, они написаны чистым народным языком. Несмотря на свою фрагментарность (а вернее всего — благодаря ей), каждая скирля представляет собой законченное лаконическое произведение, подобное стихотворению в прозе. Вот образцы С.:

Прилетели вечером Жаворонки и представили в «Лесную газету» заметку, такую маленькую, что в ней исправлять нечего: «Завтра поем».

Смотрит Зимородок-редактор заметку: убавить нечего, прибавить не к чему, изменить «завтра» на «вчера» нельзя, «поем» на «слушаем» — тоже.

Велел напечатать заметку вверх ногами.

(«Как жаворонки заметку печатали»)

— Что же вы, Муха, хвалите Паука, когда он мертв!

— Мертвые Пауки вообще лучше.

(«Муха и Паук»)

— Как хорошо! Но как трудно! — говорит Человек, успешно берясь за работу.

— Как трудно! Но как хорошо! — говорит Человек, успешно окончив работу.

(«Работа и Труд»).

Скирли М. Малишевского вызвали ряд подражаний в прозе и в стихах. ср. Басня, Притча, Стихотворение в прозе.

СКОМОРО’Х (чудец, игрец, потешник, веселый молодец) — в древней Руси название поэта-певца, исполнявшего свои обычно веселые произведения под аккомпанемент народного музыкального инструмента, а порой и плясавшего в такт мелодии. Репертуар С. составляли юмористические, шуточные, сатирические, а часто и скабрезные песенки. Народное скоморошье искусство на Руси охватывает огромный период — с 11 по 17 вв. включительно. В 15—16 вв.С. объединялись в бродячие труппы, они переходили из одного селения в другое, в особенности в дни рождественских святок, масленицы и пасхи, и на открытом месте давали свои представления. В 16 в. С. были уже не столько поэтами-импровизаторами, сколько актерами, исполнявшими традиционные народные пьесы, начиная от юмористической рождественской «козы», кончая мистерией «Пещное действо». Искусство С. любил царь Иван Грозный. Духовные власти преследовали скоморошье искусство; так, патриарх Иоаким указом 1684 г. запретил в Москве выступления С. в определенные церковные праздники. Преследовал С. и царь Михаил Федорович и в особенности царь-святоша Алексей Михайлович. Советский исследователь русского фольклора А. Горелов предполагает, что автор знаменитого сборника «Древние российские стихотворения» Кирша Данилов — это уральский скоморох Кирилл Данилов. В конце концов, поэтическое искусство С. выродилось, хотя в 18 и даже в 19 вв. оно воскресало иногда в народных балаганах на больших ярмарках в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде и в других городах.

СКОРОГОВО’РКА — народно-поэтическая шутка, основанная на аллитерациях, заключается она в умышленном подборе слов, трудных для правильной артикуляции при быстром и многократном повторении всей фразы. Комический эффект С. состоит в почти неизбежном соскальзывании с затрудненного фонетического магистрала фразы в смешной вариант сходных слогов облегченного типа. В словаре В. Даля С. определяется как «род складной речи, с повторением и перестановкой одних и тех же букв или слогов, сбивчивых или трудных для произношенья». Вот примеры С.: «Данила гнилоногий», «На дворе трава, на траве дрова»; «Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла»; «Сшит колпак, да не по-колпаковски». В последнее время некоторые журналисты и критики стали придавать слову «скороговорка» совершенно не свойственное ей значение: «Подсудимый скороговоркой рассказал об этом суду»; «В конце повести писатель скороговоркой отделался от эпилога» (т.е. рассказал бегло, коротко, общо́, без подробностей).

СКРЕП — см. Акромонограмма.

СЛАВЯНИ’ЗМЫ — древнеславянские слова и выражения, встречающиеся в литературно-художественных произведениях, написанных современным языком, — очи, уста, ланиты, персты, объемлет, днесь и др. Русские поэты иногда прибегают к С. как средству придания стиху особой торжественности или соответствующего исторического колорита (например, стихотворение А. Пушкина «Пророк», баллада А. К. Толстого «Василий Шибанов»). В сатирах С. используются в иронических целях.

см. Архаизмы.

СЛО’ВО — жанр древнерусской литературы. В светской литературе С. — историческая повесть или историческая поэма: таковы «Слово о полку Игореве», «Слово о погибели земли Русской», «Слово о мамаевом побоище». В духовной (церковной) литературе С. называлась церковная проповедь; таковы, например, «Слова» знаменитого поэта и церковного деятеля 12 в. Кирилла Туровского, который иногда строил свое С. в форме народного раёшного стиха:

Образ же отрок — всечестным девство любящи,

Иноческий чин нарицающе

Беспрестанно славящим,

Христа и чюдеса божиею благодатию сотворяющим...

Но о том живуще,

И за того умирающе,

И тому обеты и молитвы воздающе...

(«Слово на Вербьницю»)

В советской литературе С. употребляется для обозначения торжественного выступления (например, «Слово о Толстом» Л. Леонова) или в смысле «обращение», например «Заветное слово Фомы Смыслова» С. Кирсанова, обращенное к бойцам; «Слово русскому брату» — письмо азербайджанского народа, изложенное в стихах народным поэтом Азербайджана Сулейманом Рустамом (переведено на русский язык Я. Смеляковым).

СЛОВОРАЗДЕ’Л — граница между словами в стихе (термин Б. Томашевского). Взаимосвязь С., стопораздела, интонационно-логической паузы и структурной паузы, несомненно, имеет большое значение для ритмико-фонетической организации стиха. Например, постоянное совпадение С. со стопоразделами придает стиху ритмическую монотонность. При несоблюдении С. возможны так называемые сдвиги. Вопрос о структурной роли С., по существу, еще не разработан. Андрей Белый называет С. «межсловесным промежутком», С. Бобров — «слором» (аббревиатура от «словораздел»).

СЛОВОТВО’РЧЕСТВО — см. Неологизмы.

СЛОГ — 1) старое название стиля писателя («у него хороший слог»). 2) Гласный звук, согласный с гласным или группа звуков, произносимых единым выдыханием (экспирацией). С. могут быть из двух гласных (дифтонги), а иногда, наоборот, — без гласного звука (в метрических стихах), например:

Ш-ш, слушайте! Собором положили...

(А. Пушкин)

Гм-гм, читатель благородный.

(А. Пушкин)

Или в стихотворной драме А. Майкова «Два мира»:

Гет: Что, старец дремлет?

Дик: Тс! Молчи.

Как будто задремал немного.

Характерно, что поэтический слух обнаруживает двусложие в таких односложных словах, как «центр» и «театр»:

Жизнь — отражение лунного лика в воде,

Сфера, чей центр повсюду, окружность нигде.

(К. Бальмонт)

Здесь мрамор — свой. Край мрамором богат.

Театр будет круглый и высокий.

(В. Инбер)

И наконец:

Взял под руку его: «Ах, Антипатор

Васильевич! Что, как ваш кобелек?

Здоров ли он?.. Вы ездите в театор?».

(А. К. Толстой)

СЛО’КА (санскр.) — древнейший стихотворный размер в Ведах, священных книгах индусов.

СМЕЩЕ’НИЕ РИ’ТМА — см. Биметрия.

СОЛЕЦИ’ЗМ [греч. σολοικισμός, от Сол (Σόλοι), древней афинской колонии в Киликии, где вследствие национальной пестроты греческий язык утратил свою чистоту] — термин античной риторики, нарушение морфологических или грамматических норм литературного языка без ущерба для значения данного слова или выражения. С. пестрит народная бытовая речь, например: «Сколько время?».

В стихах Пушкина обращает на себя внимание излюбленная поэтом форма глагольных С. — употребление особого деепричастия, образованного из противоречащих частей: деепричастия настоящего времени несовершенного вида и приставки, придающей ему значение прошедшего времени совершенного вида:

...Как, на тебя взор острый пригвоздя (вместо пригвоздив),

Качает он с презреньем головою.

Мой друг, доколе не увяну,

В разлуке чувство погубя (вместо погубив),

Боготворить не перестану

Тебя, мой друг, одну тебя.

Не мысля гордый свет забавить,

Вниманье дружбы возлюбя... (вместо «возлюбив»).

Подобные глагольные С. встречаются изредка и у других поэтов, например у В. Маяковского:

Хотя

усов

и не полагается ей,

но водит

по губке,

усы возомня (вместо «возомнив»), —

дескать — готово,

наточил и брей.

К категории С. можно отнести также и некоторые грамматические неправильности у Пушкина, замеченные в свое время критиком Н. Надеждиным:

Не он ли помощь Станиславу

С негодованьем отказал (вместо «отказал в помощи»).

Не он ли наущеньям хана

И цареградского султана

Был глух?

Надеждин по этому поводу замечал: «Кажется, можно быть глухим к чему-нибудь, а не чему-нибудь». Подобный С. имеется и в следующих стихах Пушкина:

Не отвергай смиренной дани,

Внемли с улыбкой голос мой.

Вот ряд просторечных С. в стихах других поэтов:

Из пламя и света

Рожденное слово.

(М. Лермонтов)

Мой Сашка меж друзей своих не знал

Другого имя...

(Он же)

... в его кудрях волнистых

Не выглянет до время седина.

(Он же)

То к темю их прижмет,

То их на хвост нанижет.

(И. Крылов)

Стреляем зверь да птицы

По дебрям по лесным.

(А. Толстой)

Кипучая,

Могучая,

Никем не победимая (вместо просто «непобедимая»).

(В. Лебедев-Кумач)

ср. Анаколуф, Амфиболия, Вольность поэтическая.

СОНЕ’Т (итал. sonetto, от sonare — звучать, звенеть) — итальянская форма стихотворения в 14 строк, возникшая в 13 в. в Сицилии (предположительно). Как каноническая форма С. достиг совершенства у Петрарки. Блестящие С. писали Данте и Микельанджело. Из Италии С. перешел во Францию, где утвердился как классическая форма стиха в творчестве П. Ронсара (16 в.), в Англию (В. Шекспир), в Германию (М. Опиц — 17 в., И. Гете — 19 в.). В России первый С. написан В. Тредиаковским в 1735 г., это — перевод с французского классического сонета Барро, перевел его Тредиаковский своим «тонизированным» тринадцатисложником с женскими рифмами. В дальнейшем С. писали А. Сумароков, Г. Державин, В. Туманский, А. Дельвиг, А. Пушкин, М. Лермонтов, А. Фет, Я. Полонский, К. Павлова, Ап. Григорьев. В 20 в. С. писали К. Бальмонт, А. Блок, Вяч. Иванов, В. Брюсов, М. Волошин, М. Кузмин, Н. Гумилев, И. Анненский, А. Ахматова, С. Кирсанов, Л. Вышеславский и др.

С. является строгой формой четырнадцатистишия. Первая часть С. состоит из двух катренов (четверостиший), вторая из двух терцетов (трехстиший). Стихотворный размер С. — обычно пятистопный, реже шестистопный ямб. Каноническая форма рифмовки: для катренов две равнозвучные рифмы (опоясанная и смежная), для терцетов — две или (реже) три рифмы, отличающиеся от рифм в катренах. Рифмы в С. должны быть звучными, звонкими, оправдывающими название этой стихотворной формы. Для строгого С. существует правило, по которому при наличии опоясанных рифм в катренах третья строка первого терцета рифмуется со второй строкой второго терцета (ccd cdc, или cdc dcd, или ccd cdd, а при трех рифмах — ccd ede); при перекрестных же рифмах в катренах первые две строки терцетов имеют смежные рифмы, последние же строки терцетов рифмуются так: ccd ccd, или cdc ddc, а при трех рифмах ccd eed.

Большую роль играет внутренняя композиция С. Каждая строфа С. — это законченное целое. Первый катрен является экспозицией, в нем утверждается основная тема стихотворения, во втором катрене развиваются положения, высказанные в первом катрене; таким образом, оба катрена ведут линию подъема. Дальше начинается нисхождение темы: в первом терцете намечается развязка ее, во втором терцете происходит быстрое завершение развязки, которая находит наиболее яркое выражение в заключительной строке С., самой сильной по мысли и образности (сонетный замок). В С. нетерпимы повторения слов или выражений, за исключением случая, когда того требует само построение стиха (анафора, параллелизм и т.п.). Несмотря на каноническую чеканку формы С., многие поэты стремились внести в него некоторое разнообразие. Так, Шекспир писал С. в форме трех четверостиший и заключительного двустишия с разнообразными свободными рифмами. Имеются варианты С.: хвостатый сонет — два четверостишия и три терцета; сплошной сонет — на двух рифмах; опрокинутый сонет — два терцета и два четверостишия; безголовый сонет — одно четверостишие и два терцета; половинный сонет — четверостишие и терцет; хромой сонет — неравностопность четвертого стиха в катренах и т.д. Однако все эти ухищрения не поколебали классической формы стиха С., которая остается незыблемой. Существует своеобразная и весьма трудная циклическая форма С. — венок сонетов, требующая от поэта огромной изобретательности и мастерства.

Вот сонет Петрарки (с анафорой):

Благословен день, месяц, лето, час

И миг, когда мой взор те очи встретил!

Благословен тот край и дом тот светел,

Где пленником я стал прекрасных глаз!

Благословенна боль, что в первый раз

Я ощутил, когда и не приметил,

Как глубоко пронзен стрелой, что метил

Мне в сердце бог, тайком разящий нас!

Благословенны жалобы и стоны,

Какими оглашал я сон дубрав,

Будя отзвучья именем Мадонны!

Благословенны вы, что столько слав

Стяжали ей, певучие канцоны, —

Дум золотых о ней единый сплав!

(пер. Вяч. Иванова)

Один из лучших русских сонетов, написанных в 18 в., принадлежит А. Сумарокову (шестистопный ямб):

О существа состав без образа смешенный,

Младенчик, что мою утробу бременил

И, не родясь еще, смерть жалостно вкусил

К закрытию стыда девичества лишенной!

О ты, несчастный плод, любовью сотворенный!

Тебя посеял грех, и грех и погубил;

Вещь бедная, что жар любви производил,

Дар чести горестно на жертву принесенный!

Я вижу в жалобах тебя и во слезах:

Не вображайся ты толь живо мне в глазах,

Чтоб меньше беспокойств я, плачуща, имела.

То два мучителя старались учинить:

Любовь, сразивши честь, тебе дать жизнь велела,

А честь, сразив любовь, велела умертвить.

Полон изящной величавости «Сонет» А. Пушкина:

Суровый Дант не презирал сонета;

В нем жар любви Петрарка изливал,

Игру его любил творец Макбета;

Им скорбну мысль Камоэнс облекал.

И в наши дни пленяет он поэта:

Вордсворд его орудием избрал,

Когда вдали от суетного света

Природы он рисует идеал.

Под сенью гор Тавриды отдаленной

Певец Литвы в размер его стесненный

Свои мечты мгновенно заключал;

У нас еще его не знали девы,

Как для него уж Дельвиг забывал

Гекзаметра священные напевы.

СОСТАВНА’Я РИ’ФМА — рифма, составленная из двух или трех слов. У русских поэтов первой половины 19 в. она встречается редко (А. Пушкин, А. Грибоедов). В 60-х годах 19 в. С. р. получила широкое распространение в стихах поэтов-сатириков — В. Курочкина и особенно Д. Минаева; они вводили юмористические элементы самой формы стиха, в частности каламбурные рифмы, комизм которых заключается в точности С. р.:

Здесь обычай такой городничего:

Если в лавку поедет жена —

Говорит: «Ты, смотри, не купи чего.

Лавка даром давать мне должна».

(Д. Минаев)

Несравненным мастером С. р. стал В. Маяковский, расширивший ее смысловые возможности:

Дети,

чего испугались крови?

Отмойте

папе

от кро́ви щеку!

Строить лёгочь

небесных кровель

папе,

небесному кровельщику.

——

Юноше,

обдумывающему

житье,

решающему —

сделать бы жи́знь с кого,

скажу

не задумываясь:

— «Делай ее

с товарища Дзержинского».

Любопытно, что В. Брюсову, пытавшемуся под влиянием Маяковского ввести в свои стихи С. р., они не удавались; С. р. у Брюсова явно искусственны, неорганичны и труднопроизносимы:

Миллионы, миллиарды, числа невыговариваемые,

Не версты, не мили, солнце-радиусы, светогода!

Наши мечты и мысли, жалкий товар, и вы, и мы, и я, —

Не докинул никто их до звезд никогда!

...Так растопчем, растопчем гордость неоправдываемую!

Пусть как молния снидет из тьмы ночи ловец —

Брат наш воздух, наш фосфор, наш радий, радуя и мою

Скорбь, что в мире смирил умы не человек!

СОТИ’ (ст.-франц. sottie — дурачество) — шутовской, комедийно-сатирический жанр французского театра в 15—16вв., возник как протест против аскетизма и религиозного ханжества. В С., в котором фигурируют стихотворные вставки, высмеивались отрицательные стороны общественно-политической жизни Франции, духовенство, а иногда король и римский папа. Таково, например, сатирическое соти Пьера Гренгора «Игра о принце дураков и дурацкой матери», где высмеивается папа.

СПЕ’НСЕРОВА СТРОФА’ (Spenserian) — девятистрочная строфа, названная так в честь английского поэта дошекспировского периода (эпоха английского ренессанса) Эдмунда Спенсера (1553—1599), который впервые ввел ее в поэтическую практику. С. с. представляет собой переделанную октаву с добавлением к ней девятого стиха, удлиненного на одну стопу. Метр С. с. — обычно пятистопный ямб, девятый стих — шестистопный ямб. Рифмовка С. с. по схеме abab bcbcc. Если первая строфа заканчивается женской рифмой, вторая начинается мужской, третья опять с женской и т.д. (правило альтернанса). После Спенсера некоторые английские поэты пользовались его строфой, в частности Дж. Байрон. Вот строфа из поэмы Э. Спенсера «Королева Фей»:

Нет ничего печальнее на свете

Невинной удрученной красоты,

Повергнутой в предательские сети

Вражды жестокой, злобной клеветы:

Под властью ль я чарующей мечты

Иль женский рыцарь я надежней стали,

Но видя горе женской чистоты,

Душа моя сжимается в печали.

Мучительней тоски я испытал едва ли.

(пер. С. Протасьева)

А вот первая строфа первой песни из «Паломничества Чайльд Гарольда» Байрона:

О Муза! Пусть для грека ты богам

Была сродни, дочь песни вдохновенной!

Но стольким ты внушила пыл глупцам,

Что не зову тебя с горы священной.

Да! Тот ручей я видел несравненный,

Вздыхал, входя в Дельфийский храм пустой,

Где все молчит, лишь ключ лепечет пенный, —

Но дряхлых муз я не спугну струной,

Моля их снизойти до песни, столь простой.

(пер. Г. Шенгели)

СПОНДЕ’Й (греч. σπονδεῖος, от σπονδή — возлияние) — в античной метрике четырехдольная стопа о двух долгих слогах ◡‾◡‾ ◡‾◡‾. Стихи, составленные этим размером, предназначались в древней Греции для чествования богов и исполнялись при совершении возлияний ароматических веществ на пылающий жертвенник. Будучи изометричным дактилю (◡‾◡‾◡◡), С. употреблялся в античном гекзаметре, который состоит в основном из дактилических стоп. В применении к русскому силлаботоническому стиху С. называется такой ритмический ход в ямбе (а не в дактиле), когда рядом стоят два или более ударных слога. Например:

Скучна мне оттепель; во́нь, гря́зь — весной я болен.

(А. Пушкин)

Куницыну да́нь се́рдца и вина!

Он создал нас, он воспитал наш пламень.

(Он же)

Скопление С. в строке отяжеляет ритм стиха:

Мне́ ми́л мо́й сты́д, о́н пра́во мне дает

Тебя лобзать, тебя на миг один

Отторгнуть от мучительных забот!

(М. Лермонтов)

Хотя певец земли родной

Не раз уж пел об нем,

Но пе́снь — всё пе́снь, а жи́знь — всё жи́знь!

Он спит последним сном.

(Он же)

В. Брюсов в последний период своего творчества нередко перенасыщал спондеическими ходами ямбические стихи, что воспринималось современниками как нововведение:

Дуй, дуй, |Дувун! | Стон тьмы | по тру|бам,

Стон, плач, | о чем? | по ком? | Здесь, там —

По ржа|вым тра|вам, ах! | по тру|пам

Дрем, тми|нов, мят, | по всем | цветам.

(«Зимой»)

Однако еще в 1761 г. поэт-экспериментатор А. Ржевский, последователь школы А. Сумарокова, написал ямбическую «Оду, собранную из односложных слов». Вот первая строфа:

Как я стал знать взор твой,

С тех пор мой дух рвет страсть;

С тех пор весь сгиб сон мой;

Стал знать с тех пор я власть.

ср. Хориямб.

СРАВНЕ’НИЕ — образное выражение, построенное на сопоставлении двух предметов, понятий или состояний, обладающих общим признаком, за счет которого усиливается художественное значение первого предмета. Поэтика С. сложна и до сих пор теоретически не разработана. В системе разнообразных поэтических средств выразительности С. является начальной стадией, откуда в порядке градации и разветвления вытекают почти все остальные тропы — параллелизм, метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота и пр. В С. — истоки поэтического образа. Простейшая форма С. выражается обычно посредством подсобных слов — как, точно, будто, словно, подобно, как бы, как будто, похож на, вот так бы и т.д.:

Анчар, как грозный часовой,

Стоит, один во всей вселенной.

(А. Пушкин)

Как огромный навозный жук,

Черный танк наползал жужжа.

(А. Сурков)

Долги дни короткие,

Ветви в небе скрещены,

Черные и четкие,

Словно в небе трещины.

(Н. Матвеева)

На глаза осторожной кошки

Похожи твои глаза.

(А. Ахматова)

Он был похож на вечер ясный:

Ни день, ни ночь, — ни мрак, ни свет!..

(М. Лермонтов)

Тогда я демонов увидел черный рой,

Подобный издали ватаге муравьиной...

(А. Пушкин)

Кленовый лист напоминает нам янтарь.

(Н. Заболоцкий)

Форма С. при посредстве творительного падежа, очень распространенная:

Морозной пылью серебрится

Его бобровый воротник.

(А. Пушкин)

И осень тихою вдовой

Вступает в пестрый терем свой.

(И. Бунин)

Намокшая воробушком

Сиреневая ветвь.

(Б. Пастернак)

Жеребец под ним сверкает

Белым рафинадом.

(Э. Багрицкий)

Стоят кресты после сражения

Простыми знаками сложения.

(С. Кирсанов)

Самоубийцею в ущелье

С горы кидается поток...

(И. Эренбург)

Желтыми мохнатыми шмелями

Вылупились вербные цветы.

(Вас. Федоров)

Форма С. при помощи родительного падежа (фактически перерастает в метафору):

Колокол луны скатился ниже.

(С. Есенин)

Дед не прочь вдвоем до света

Огороды городить:

— Мой табак, твоя газета... —

Раздвигает зев кисета,

Предлагает закурить.

(А. Недогонов)

Сравнение-образ, в котором оба члена сопоставляются не по отдельному признаку, а по общему облику, сливаясь в микрокартину:

Крычат телеги полунощи, —

рцы: лебеди роспущени.

(«Слово о полку Игореве»)

Дождик лил сквозь солнце, и под елью мшистой

Мы стояли точно в клетке золотистой.

(А. Майков)

Руки милой — пара лебедей —

В золоте волос моих ныряют.

(С. Есенин)

Горы уходят

за́ горы.

Словно

навек наколото

Этого

синего сахара,

Светлого

этого холода.

(Н. Асеев)

По гаснущим рельсам бежит паровозик,

Как будто сдвигают застежку на «молнии».

(А. Вознесенский)

Зима была такой молоденькой,

Такой веселой и бедовой!

Она казалась мне молочницей

С эмалированным бидоном.

(Ю. Панкратов)

Неопределенное С., выражающее превосходную степень состояния:

А когда ночью светит месяц,

Когда светит... черт знает как?

Я иду, головою свесясь,

Переулком в знакомый кабак.

(С. Есенин)

Я не знаю — она жива или в северный ветер ушла,

Та искусница, что кружева удивительные плела

В Кружевецком сельсовете над тишайшею речкой Нить.

Кружева не такие, как эти, а какие — не объяснить!

(Л. Мартынов)

см. также Отрицательное сравнение, Уподобление.

СТА’НСЫ (итал. stanza — комната, помещение; остановка, покой) — первоначально жанр провансальской лирики, небольшое песенного характера стихотворение, отличающееся от длинных канцон, пасторелл и других жанров средневековой поэзии. Каждый С. — это замкнутая строфа, заключающая в себе ясно выраженную, законченную мысль. После чтения каждого С. предполагается некоторая остановка, пауза, как бы для обдумывания сказанного; этим С. отличаются от других видов строфы. В европейской лирике количество стихов в С. колеблется от четырех до двенадцати. В русской поэзии С. принято называть небольшое стихотворение, в каждом С. — четыре стиха четырехстопного ямба с перекрестными (преимущественно) рифмами, при обязательной строфической замкнутости. Стихотворение, написанное стансовыми строфами, называется С. независимо от того, будет ли оно одического, элегического или иного характера; однако общий тон С. — спокойное течение стиха, полного мысли. Впервые в России воспользовался этой формой строфы А. Сумароков. Почти у всех русских поэтов можно найти стихи, написанные С. Непревзойденными остаются С. у Пушкина: «Брожу ли я вдоль улиц шумных», «В надежде славы и добра», «Во глубине сибирских руд».

СТА’РИНА — народное название русской былины. ср. Новина.

СТИЛИЗА’ЦИЯ (лат. stylos, от греч. στύλος — палочка для письма на вощеных дощечках; писание, слог) — литературный прием, воспроизведение особенностей стиля другой эпохи, литературного течения, писательской манеры какого-либо автора или разговорного языка человека, принадлежащего к определенному социальному слою. В романе М. Шолохова «Поднятая целина» стилизован рассказ кубанского деда Щукаря (язык и интонации). В блестящей стилизованной манере написаны «Записки Ковякина» Л. Леонова. (ср. Сказ). «Песни западных славян» П. Мериме — Пушкина стилизованы в духе поэзии этих народностей. Многие стихотворения В. Брюсова в его книге «Опыты» (М., 1918) являются С. античных, восточных или западноевропейских средневековых поэтов. На С. строятся все литературные пародии, утрирующие особенности манеры данного писателя.

СТИЛЬ — совокупность средств и приемов художественной выразительности, обусловленных данной эпохой, которая формирует литературные направления, являющиеся выражением определенных общественных тенденций. Помимо общих тематических и лексических особенностей С. данной эпохи, большое значение имеют характерные стилевые признаки произведений определенного литературного направления, школы, группы и, наконец, индивидуальный авторский стиль.

В старой русской поэтике 18 в. под С. («штиль») разумелась система выразительных средств, применявшихся в литературе соответственно важности описываемого явления. Эта система была разработана и описана М. Ломоносовым, который в «Предисловии о пользе книг церьковных в российском языке» дал развернутое и обоснованное учение о трех штилях — высоком, посредственном (среднем) и низком. Он писал: «Первой составляется из речений славенороссийских... Сим штилем составляться должны героические поэмы, оды, прозаические речи о важных материях, которым они от обыкновенной простоты к важному великолепию возвышаются. Сим штилем преимуществует российский язык перед многими нынешними европейскими, пользуясь языком славенским из книг церьковных. Средний штиль состоять должен из речений, больше в российском языке употребительных, куда можно принять некоторые речения славенские, в высоком штиле употребительные, однако с великою осторожностию, чтобы слог не казался надутым. Равным образом употребить в нем можно низкие слова; однако остерегаться, чтобы не опуститься в подлость... Сим штилем писать все театральные сочинения... Стихотворные дружеские письма, сатиры, эклоги и элегии сего штиля больше должны держаться. В прозе предлагать им пристойно описания дел достопамятных и учений благородных. Низкой штиль принимает речения третьего рода, то-есть которых нет в славенском диалекте, смешивая со средним, а от славенских обще неупотребительных вовсе удаляться, по пристойности материй, каковы суть комедии, увеселительные эпиграммы, песни; в прозе дружеские письма, описания обыкновенных дел». Учение Ломоносова о трех стилях сыграло большую роль в литературе 18 в. и в деле окончательной выработки русского литературного языка, создателем которого был Пушкин.

СТИХ (греч. στίχος — ряд, строка) — форма поэтической речи, отличающейся от прозы системой параллельных речевых рядов, которые придают фразостроению ощутимую стройность. Стихосложение начинается именно с введения в речь (помимо общеязыковых грамматических норм) особого порядка, какого не знает проза. Стиховые формы сами по себе ничего не изображают, но они своим ритмом, строфикой и рифмой способствуют художественной выразительности изображаемого. Всякий стих основан на системе повторности определенного конструктивного элемента, придающего речевому процессу четкость ритмической композиции. Стиховые ряды скреплены между собой единством устойчивой повторяемости одного, нескольких или всех конструктивных элементов. Различаются шесть таких элементов: 1) звуковые повторы в начале и середине С. (дисметрический аллитерационный С.), это начальная стадия формирования поэтической речи; 2) паузное членение фразы по признакам интонационной выразительности (дисметрический фразовик, интонационно-лексический С., с рифмой или без рифмы); 3) равное количество ударных слов в стихе (ударник, с рифмой или без рифмы); 4) метрическая мера, повторяемая в стихах периодически или непериодически; 5) анакруза в начале стиховых строк; 6) равносложные клаузулы в конце строк стихотворения. Все эти элементы, совместно или порознь, могут присутствовать в нужной степени среди любых стихов — строго метрических форм и свободных дисметрических форм. Рифма (или ассонанс) как эвфонический элемент непосредственно конструктивного отношения к ритму С. не имеет, она может обслуживать и метрические и дисметрические формы С. Проза не содержит в себе ни системы параллельных рядов, ни единства повторяемости элементов — в этом конструктивное отличие прозы от стиха.

СТИХОВЕ’ДЕНИЕ — отдел поэтики в системе теории литературы, изучающий формы строения стиха. Зачинателем русского С. следует считать Мелетия Смотрицкого, который в своей «Грамматике», изданной в 1619 г., изложил основы античного стиха и ввел в литературную лексику названия стихотворных размеров (ямб, хорей, дактиль, пиррихий, спондей); попытка Смотрицкого ввести в русскую поэзию античный гекзаметр не была поддержана. Некоторые элементы С. можно найти в стихотворных высказываниях (предисловия к книгам) у Симеона Полоцкого, который ввел термины «метр» и «ритмология» («рифмологион») в применении к своим стихам. Но действительным основателем русского С. является «вечный труженик» В. Тредиаковский, который вместе с М. Ломоносовым и А. Сумароковым разработал начала теории и практики т.н. силлаботонического стиха. А. Пушкин писал о Тредиаковском: «Его филологические и грамматические изъяснения очень замечательны. Он имел о русском стихосложении обширнейшее понятие, нежели Ломоносов и Сумароков». Стиховедческие работы Тредиаковского («Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий», 1735, «Письмо русского к приятелю, написанное по поводу нового русского стихосложения», «Письмо, в котором содержится рассуждение о стихотворении...», «Способ к сложению российских стихов против выданного в 1735 годе исправленный и дополненный», «О древнем, среднем и новом стихотворении Российском») вместе с работами Ломоносова («Письмо о правилах российского стихотворства», «Краткое руководство к красноречию») и Сумарокова («О стопосложении» и др.) заложили основание русской стиховедческой школе. Замечательно по систематике, но чрезмерно сжато в своем изложении основ т.н. силлабики «Письмо Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских» А. Кантемира. Большой тонкостью наблюдения над строем стиха отличаются работы А. Радищева (глава о стихосложении в «Путешествии из Петербурга в Москву», «Слово о Ломоносове» и в особенности «Памятник дактилохореическому витязю», где имеется много ценнейших технологических замечаний о гекзаметрах Тредиаковского) и Н. Николева («Рассуждения о стихотворстве Российском», 1787, «Пополнительные примечания на лирико-дактилическое сочинение», 1796).

Из стиховедческих трудов первой половины 19 в. большую роль в понимании природы стиха сыграли работы А. Востокова («Опыт о русском стихосложении», 1812, где впервые дана попытка научного осмысления строя русского народного стиха), А. Кубарева («Теория русского стихосложения», 1837, и «О тактах, употребляемых в Русском стихосложении», 1829), Н. Надеждина («Версификация»), Н. Остолопова (классический для своего времени «Словарь древней и новой поэзии», 1821) и Д. Дубенского («Опыт о народном русском стихосложении», 1828). В дальнейшем, примерно с 40-х годов до 80-х годов 19 в. в области С. было затишье; изредка появлялись работы, не внесшие, однако, ничего существенного в науку о стихе (В. Классовский «Версификация», «Поэзия в самой себе и в музыкальных своих построениях», П. Перевлевский «Русское стихосложение»). Весьма примечательны стиховедческие идеи Н. Чернышевского, критиковавшего русский гекзаметр и ломоносовское учение о ямбах и хореях, не соответствующих, по его мнению, природе русского языка. В конце 80-х и в 90-х гг. замечается оживление в области С. Появляются большие статьи С. Шафранова «О складе народно-русской песни, рассматриваемой в связи с напевами» и И. Голохвастова «Законы стиха русского народного и литературного», свидетельствующие об интересе к народной поэзии. Этой же проблеме посвящены работы московского профессора Р. Вестфаля («О русской народной песне», «Теория ритма в применении к русским поэтам») и его последователя музыканта-этнографа Ю. Мельгунова («О ритме и гармонии русских песен», «К вопросу о русской народной музыке»); оба они исходили из того положения, что обновление русского стиха зависит от дальнейшего развития норм античной метрики. Много интересного о стихе содержится в большом труде П. Сокальского «Русская народная музыка». Но наиболее значительным среди исследований русского стиха 90-х годов является работа академика Ф. Корша «О русском народном стихосложении», где автор на ряде примеров показывает, что в основе строения многих произведений русской народной поэзии лежит тактовый принцип ритмостроення (это ранее доказывал и А. Кубарев).

В начале 20 в. большое впечатление произвели оригинальные исследования Андрея Белого «Опыт характеристики русского четырехстопного ямба» и «Сравнительная морфология ритма русских лириков в ямбическом диметре», помещенные в его книге «Символизм». В предреволюционный период теоретически ценными оказались книга Н. Шульговского «Теория и практика поэтического творчества» (1914 г.) и работы С. Боброва, которому русское стиховедение обязано научным обоснованием уже вошедшей в обиход русских поэтов паузной формы стиха (паузный трехдольник). Вслед за работами Боброва появилась примечательная постановкой ритмологических проблем книга Божидара «Распевочное единство». Много внимания уделил теоретической разработке классического стиха В. Брюсов (ряд статей и книги — «Краткий курс науки о стихе», 1919, и «Основы стиховедения», 1924). Период советского С. открылся одновременным выходом в свет капитальной работы Г. Шенгели «Трактат о русском стихе» (1921 и 1923) и ценной, единственной в своей области, книги В. Жирмунского «Композиция лирических стихотворений» (1921). В книге Г. Шенгели глубоко изучены формы ямбического стиха, трехдольников, паузников и разработана теория интенс; в дальнейшем Г. Шенгели выпустил ряд популярных книг по практическому С., а в 1960 г.в Москве вышло посмертное издание замечательного труда Г. Шенгели «Техника стиха», в нем подведены итоги теоретическим изысканиям автора в области русского классического стиха. Содержательны работы о стихе советского периода Р. Якобсона «Новейшая русская поэзия» (1921) и «О чешском стихе преимущественно в сопоставлении с русским» (1923). Много интересного содержится в богатых материалами работах В. Жирмунского «Валерий Брюсов и наследие Пушкина» (1922), «Рифма, ее история и теория» (1923), «Байрон и Пушкин», «Введение в метрику» (1925) и др. Многочисленные работы Б. Томашевского посвящены главным образом разработке теории русского классического стиха, в частности стиха Пушкина; ему принадлежит «Теория литературы (Поэтика)» и книга очерков «Стих и язык» (1959). Ряд стиховедческих работ написали Ю. Тынянов («Проблемы стихотворного языка», «Архаисты и новаторы» и др.) и Б. Эйхенбаум («Мелодика стиха»). Заслуживает внимания «Метротоника» М. Малишевского (1925), продолжившего методологию тактового принципа Корша.

Исключительный практический интерес представляет небольшая статья В. Маяковского «Как делать стихи». Много внимания уделено изучению ритма и поэтической интонации в работах Л. Тимофеева («Проблемы стиховедения», 1931, «Теория стиха», 1939, «Очерки теории и истории русского стиха», 1958, и др.). Изучением строения русского народного стиха занимался М. Штокмар; в 1952 г. вышли его «Исследования в области русского народного стихосложения», а в 1958 г. его же «Рифма Маяковского». Из работ В. Холшевникова выделяется его книга «Основы стиховедения» (1962) и статья «Типы интонации русского классического стиха» (1964). В последние годы опубликованы стиховедческие статьи В. Никонова о стихе Маяковского, о строфике, ряд работ акад. А. Колмогорова и его школы (М. Гаспаров, А. Кондратов и др.), в которых, вслед за А. Белым, сделана попытка приложения математических методов к анализу строения стиха. У автора этих строк можно отметить статьи: «Тактометр. Опыт теории стиха музыкального счета» (1929), «Метрика русского народного стиха» (1940), «Русское стихосложение» (1960), «Ритмология народной частушки» (1962).

СТИХОСЛОЖЕ’НИЕ — искусство организации мерной художественной речи, отличающейся от прозы системой определенных рядов и повторов. Все системы С. разделяются на две основные категории — метрические и дисметрические. Метрические системы С. — античная, силлаботоническая, силлабическая, тактометрическая; общий признак их — строение стиха на принципе ритмических модификаций. Дисметрические системы — аллитерационный стих, акцентный стих (ударник), интонационно-фразовый (фразовик) и раёшный. К области С. относятся также и другие стороны технологии стиха и стилистики — строфика, рифма, анафора, эпифора, ассонансы, аллитерации и прочие виды благозвучия.

СТИХОТВОРЕ’НИЕ — 1) термин, введенный в русскую поэтику Симеоном Полоцким, который так назвал самый способ сложения стихов, т.е. то, что в наше время называется стихосложением. В этом значении термин «С.» употребляется в работах В. Тредиаковского, А. Радищева и в старых пиитиках первой трети 19 в. (например, напечатанная в «Библиотеке для чтения», 1837, т. XXII, рецензия на сочинения Алексея Кубарева «Теория русского стихотворения»). Между тем параллельно термину «С.» уже существовало в литературной лексике слово «стихосложение», введенное Ломоносовым в том понимании, в каком оно употребляется теперь.

2) С. в современном понимании — это законченное по смыслу и форме поэтическое произведение в стихах сравнительно небольшого размера. По характеру замысла и своей направленности оно может быть публицистическим, философским, историческим, лирическим и т.д., вплоть до сатирического и пародийного. По форме С. может быть одностишием (моностих), двустишием (дистих), одно-, двух-, трех-, четырехстрофным и многострофным. Нестрофическая форма подходит к таким жанрам, как басня, пьеса (в стихах), поэма (например, «Демон» и «Мцыри» Лермонтова).

СТИХОТВОРЕ’НИЕ В ПРО’ЗЕ — условный термин, введенный в русскую поэтику И. Тургеневым, который написал ряд небольших поэтических произведений в прозаической форме. До Тургенева Ш. Бодлер написал свои «Маленькие поэмы в прозе». С. в п. представляет собой среднюю, промежуточную художественную форму между свободным дисметрическим стихом и прозой или, вернее, это произведение поэтическое по содержанию и прозаическое по форме. В противоположность ему встречаются произведения прозаические по содержанию и стихотворные по форме, проще говоря, — проза, изложенная стихами. Близко к С. в п. стоят некоторые виды фрагментарной литературы. С. в п. является труднейшим литературным жанром. Вот С. в п. И. Тургенева «Мы еще повоюем!»

Какая ничтожная малость может иногда перестроить всего человека!

Полный раздумья, шел я однажды по большой дороге. Тяжкие предчувствия стесняли мою грудь; усталость овладевала мною.

Я поднял голову... Передо мною, между двух рядов высоких тополей, стрелою уходила вдаль дорога.

И через нее, через эту самую дорогу, в десяти шагах от меня, вся раззолоченная ярким летним солнцем, прыгала гуськом целая семейка воробьев, прыгала бойко, забавно, самонадеянно!

Особенно один из них так и надсаживал бочком, бочком, выпуча зоб и дерзко чирикая, словно и черт ему не брат! Завоеватель — и полно!

А между тем высоко на небе кружил ястреб, которому, быть может, суждено сожрать именно этого самого завоевателя.

Я поглядел, рассмеялся, встряхнулся — и грустные думы тотчас отлетели прочь: отвагу, удаль, охоту к жизни почувствовал я.

И пускай надо мной кружит мой ястреб.

— Мы еще повоюем, черт возьми!

СТОПА’ («калька» с греч. πούς, или лат. pes — нога, стопа, ступня; ступень; степень). В античной метрике стопа (поди́я) — метрический член, первичная мера стиха, которую отсчитывали поднятием и опусканием ступни. Сильная часть подии, с метрическим акцентом (обычно долгий, но не обязательно ударный слог), обозначаемая опусканием ноги, называется тезисом, а слабая безакцентная часть, на которую приходится поднятие ноги, —арсисом. Тезис не зависит от ударного слога, который может быть на любой доле античной С. Например, в античном четырехдольном дактиле о трех слогах ◡‾◡‾◡◡ тезис лежит на первом, долгом слоге, а в трехдольном ямбе о двух слогах ◡◡‾◡‾ он занимает второй, долгий слог. Проще говоря, тезис в античной подии совпадает с долгим слогом С. В русской поэтике понятие С. появилось в эпоху виршевой (силлабической) поэзии: но подию назвали тогда русским словом «нога», эта «нога» была двусложной; после реформы Тредиаковского — Ломоносова «ногу» переименовали в «стопу». В силлаботонической теории стиха под С. разумеется определенная группа слогов с одним постоянным ударением, повторение которой и составляет размер стиха. Первоначально в 18 в. различали лишь две С.: ◡́◡ хорей и ◡◡́ ямб; обе они перешли в теорию стиха, созданную на базе силлабического двусложия. После трехдольных гекзаметров Тредиаковского появились и трехсложные С. — дактиль ◡́◡◡, амфибрахий ◡◡́◡ и анапест ◡◡◡́. Двухвековая практика русских поэтов внесла кардинальные поправки, меняющие традиционные представления о С. Каноническая С. является статичной, однофигурной мерой стиха, не соответствующей динамике ритмической речи. Ритмический процесс динамичен, живой стих строится на качественном разнообразии количественной элементной меры. Каноническая С. отражает в себе один как бы застывший миг ритмического движения ритма. В действительности же ритмический процесс есть непрерывная динамическая смена многообразных состояний движения, и это должно быть отражено в структуре динамической меры. Такими первичными элементными мерками являются (как и в античной метрике) четыре долевые группы: две простые одноакцентные — трехдольник ◡́◡◡ и четырехдольник ◡́◡◡◡ и две сложные двухакцентные — пятидольник ◡̋◡◡|◡́◡ и шестидольник ◡̋◡◡◡|◡́◡ смногофигурными ритмическими модификациями, которые в ритмическом процессе играют ту же роль, что отдельные кинокадры в движущейся киноленте. В отличие от статичной С., эта динамичная мера ритмического процесса называется крата, а ее повторение в тактометрическом периоде может быть трехкратным, четырехкратным, пятикратным и шестикратным. Необходимость пересмотра понятия однофигурной силлабо-тонической С. диктуется всей практикой русских стихотворных размеров (в частности, паузников и тактовиков) и своеобразной структурой русского народного стиха в былинах, лирических стихотворениях и частушках.

см. Крата.

СТРАДА’НИЯ — название коротеньких народных песенок-попевок, главным образом центральной полосы России. Содержание С. — любовь; форма С. — обычно 16-сложное двустишие. Ритмологически же каждое С. являетсямоностихом, занимающим тактометрический период. Ниже приводятся примеры С. из сб. «Русская частушка» (1950). Вот четырехдольник третий, ритм в основном константный:

{

Была | девка — все лю|били,

Стала | баба — все за|были.

{

Девки, | пой, пока по|ется,

В бабах | редко уда|ется.

{

Неу|жели он поз|волит,

Меня | бросит, опо|зорит?

Очень изящны С. в форме четырехдольника первого, с ритмической инверсией на клаузуле:

{

| Шила кисет | труди́лася, |

| Подарила — | влюби́лася. |

{

| Я страдаю, | не ве́рится, |

| Любовь наша | изме́нится. |

{

| Редко, редко | случа́ется, |

| Кто в любви | венча́ется. |

{

| Проводила | милёночка, |

| Сама пошла | тихо́нечко. |

{

| Ах, машина, | дым ко́лесом, |

| Не кричи, как | я, го́лосом.

{

| Болит сердце | и ло́жечка, |

| По тебе, мой | Серёжечка. |

СТРАМБО’ТТО (итал. strambotto, от strambo — чудно́й) —итальянская народная любовная песня строфической формы по 6 или 8 стихов в строфе, с двустишным рефреном в конце строфы.

СТРОФА’ (от греч. στροφή, букв. — кружение; поворот) — 1) в Древней Греции хоровая песнь на театре, при исполнении которой хор двигался по сцене, возвращаясь на свое первоначальное место. Затем С. стали называть форму поэзии, объединявшую собой определенное количество стихов, расположенных в известном порядке. 2) В наше время С. — это сочетание нескольких стихов, объединенных общей мыслью. Длина стихов, их чередование и система рифм обусловлены самой структурой С. Строфа содержит в себе от двух до 14 стихов (сонет, онегинская строфа). Если большой мерой правильного метрического стиха является тактометрический период, заключающий в себе определенное количество малой меры (крата, стопа, подия), то С., как высшую метрическую меру, можно назвать метрическим циклом. Русское стихосложение обладает огромным богатством самых разнообразных С.; это многообразие обусловлено не только количеством стихов в С., но и системой различных метрических размеров, с комбинацией длинных и укороченных стихов, имеющих свой порядок рифмовки. Строфичность придает стихотворному произведению композиционную целостность, внутреннюю тематическую законченность и метрическое единство. Являясь архитектонической художественной формой поэтического произведения, С. играет исключительную роль в выразительности стиха и помогает в раскрытии внутреннего содержания стихотворения. Среди русских поэтов богатством строфических форм особенно выделяются Симеон Полоцкий, А. Сумароков, А. Пушкин, А. Фет, Л. Мей, К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов. В русской народной поэзии С. встречаются преимущественно в хороводной и песенной лирике.

СТРО’ФИКА [от строфа (см.)] — раздел поэтики, изучающий вопрос о формах объединения стихов в строфы, т.е. в одно законченное композиционное целое. К С. относятся такие архитектонические формы стиха, как дистих, газели, терцеты, терцины, катрены, стансы, секстины, септимы, октавы, сицилианы, канцоны, спенсерова строфа, децимы, глосса, триолет, рондо, рондель, одиннадцатистишная строфа Лермонтова («Сашка»), онегинская строфа Пушкина, сонет, венок сонетов, баллада французская и пр. Учение о С. как системе стиховых норм высшего, циклического порядка до сих пор не разработано.