Похитители

Глава 15

Сэм Холланд позвонил на следующий день после обеда.

— Как проходит конференция? — поинтересовалась Филисия.

— Как большинство других точно таких же конференций, — проворчал он в ответ. — Никак не можем договориться, зачем мы тут собрались… У вас все в порядке? На кого похожи друзья Кэрол?

— Хорошие воспитанные ребята, никому не доставляют хлопот. Естественно, Генерал явился вчера на ужин и попытался поднять бурю, как говаривала моя тетя Мира. Но Рич быстро осадил его.

— Кто такой Рич?

— Рич Марслэнд. Кэрол не говорит, но думаю, что она испытывает к нему больше, чем простой интерес. Большой и уверенный в себе молодой человек с хорошо подвешенным языком. Если захочет, может быть очень красноречивым. Почти все время улыбается. В общем я не знаю…

— Он тебе не нравится?

— Не думаю, что он подходит Кэрол. В нем есть что-то очень нехорошее. Знаешь, такое впечатление, будто он все время что-то вычисляет. Второго друга Кэрол зовут Туро. Родился в Центральной Америке. Этот — настоящее сокровище, ему цены нет. Я без ума от него.

— У меня такое впечатление, что мне лучше поторопиться домой.

— У меня к нему чисто материнское чувство, Сэм, но все равно, пожалуйста, поторопись домой.

На ужин женщины зажарили спагетти, приготовили чесночные хлебцы и огромное блюдо из соленой рыбы, мяса и оливок. Это была любимая еда Генри Морзе. Опять за столом было море вина. Генерал заключил шаткое перемирие с Ричем Марслэндом. Туро, с самой лучшей стороны показав себя вчера вечером за бильярдным столом, казалось, в состоянии побороть врожденную ненависть к Генералу. Юноша держал себя в руках и был немногословен, но когда вмешивался в разговор и высказывал свое мнение, генерал Морзе слушал его с таким уважением, с каким никого никогда не слушал. Он всегда дослушивал Регало до конца, хотя Рича часто обрывал на полуслове. Туро был молод и неагрессивен, но несмотря на это в нем чувствовалась какая-то уверенность и чувство высокого собственного достоинства. Умные люди предпочитают не связываться с такими, как Туро.

У Кэрол был очень усталый вид. Она не ожидала, что принимать гостей сразу после перенесенного ей сильного потрясения окажется так тяжело, подумала Филисия. Но девушка сцепила зубы и была полна решимости пройти этот путь до конца. Она ни словом не обмолвилась о похищении Ричу и Туро и едва ли расскажет им о нем в будущем.

Во время ужина начала меняться погода. Весь день не было даже маленького ветерка, стояла страшная жара. На небе появлялись горы сероватых туч и быстро исчезали в неизвестном направлении. К вечеру стало прохладнее. О приближении ветра они догадались еще до его появления. Листья громко зашелестели, показывая бледновато-зеленый в ярком предгрозовом свете низ. Ветер срывал с деревьев листья и швырял на окна столовой. Они прижимались к стеклам, как побелевшие руки мертвецов. Пару раз замигал свет. Ветер был настолько сильным и настойчивым, что старый дом начал поскрипывать. Все ждали, когда загремит гром, и это ожидание неизбежного здорово давило на психику.

Все ждали грозы, и разговор стал каким-то скучным и вялым. Филисия заметила, как Кэрол подхватила капельку красного вина, прежде чем та могла упасть и запачкать ей платье. В девушке чувствовалось легкое напряжение, руки едва заметно дрожали. Вечером Кэрол сделала другую прическу, и Филисия, с удовольствием отхлебывающая вино, порой обнаруживала, что смотрит на абсолютно незнакомого человека. От смены погоды у нее разболелась голова.

И лишь на одного Генерала приближение грозы совершенно не действовало.

— Давайте перейдем ко мне, — предложил он, закуривая сигарету. — Туро, можно весь вечер поиграть в бильярд.

Кэрол попыталась незаметно остаться и помыть посуду, но Филисия выставила ее вместе с остальными. Потом она проглотила аспирин и запила чашкой кофе. С того места, где она сидела в столовой, она видела, как они торопливо идут к крепости Генерала, борясь с порывами ветра и сорванными листьями. Риггс увязался за ними.

Отец получает настоящее удовольствие от молодежи, подумала Филисия Холланд. Интересно, когда я в последний раз видела его таким веселым? Ему нравится быть с этими ребятами. Какая жалость, что они не могут погостить еще несколько дней!

Головная боль немного уменьшилась. Откуда совсем недавно у нее появилось сильное желание обязательно перепить всех, кто сидит за столом? Филисия улыбнулась и кивнула ветру, воющему на заднем крыльце. В такую погоду было приятно сидеть дома. Постепенно ее стало клонить в сон, и она задремала.

Филисию Холланд разбудил громкий стук в сетчатую дверь на заднем крыльце. Она испуганно села и увидела на ступеньках неясную фигуру человека. Филисия встала, подошла к стене и включила свет на крыльце, но даже при включенном свете не могла разглядеть постучавшего человека. Дождь еще не начался, завывание ветра сейчас стало даже приятным.

— Кто там? — спросила она из столовой.

— Миссис Холланд? Я позвонил в переднюю дверь, но никто не ответил. Мне показалось, что звонок не работает.

— Кто вы?

— Это Дев, миссис Холланд. Дев Кауфман. Мы однажды встречались в Сан-Франциско.

Только сейчас Филисия Холланд узнала его голос.

— Дев? О, Господи, что вы здесь делаете? Говорят, будто вы в Европе.

— Я был в Европе, но вернулся в воскресенье.

— Ну… думаю, вам лучше войти. — Филисия открыла сетчатую дверь и с трудом удержала ее от порыва налетевшего ветра. Дев Кауфман юркнул в дом. На нем была светлая шляпа и какой-то захудалый дождевой плащ, грозивший в любую минуту разойтись по швам. — Извиняюсь насчет звонка, иногда он почему-то перестает работать… Как вы сюда попали, Дев? Почему не предупредили о приезде? — Она не хотела, чтобы последний вопрос звучал как упрек, но Дев судя по всему воспринял его именно как упрек.

— Я не хотел звонить. Подумал… — Он отвел от нее взгляд и посмотрел по сторонам, словно надеялся найти в столовой Кэрол.

— Вы подумали, что Кэрол может не захотеть встречаться с вами? Конечно же, она обрадуется вашему приезду, Дев. Давайте не будем здесь стоять… Вы ужинали? У нас есть спагетти, еще теплые.

— Спасибо, я не голоден.

— Тогда, может, выпьете кофе? — Филисия крепко взяла гостя за локоть, и он покорно поплелся за ней, сгорбив плечи.

У Дева Кауфмана был встревоженный вид преследуемого человека, подумала она.

— Я ворвался к вам так… — пробормотал он.

— Дев, все в порядке. Мы очень рады видеть вас. Где вы остановились?

— Нигде. Я хочу сказать, что вчерашнюю ночь провел в аэропорту, а…

— Тогда останетесь у нас, — не терпящим возражений голосом проговорила Филисия Холланд. — Надеюсь, вы захватили с собой сухую одежду?

— Она в машине. Но я не могу…

— Вы не доставите нам никаких хлопот. У нас уже остановились на несколько дней двое ребят. Друзья Кэрол из Беркли.

Дев Кауфман вздрогнул.

— Какие друзья?

— Рич Марслэнд и Артуро Регало.

Дев покачал головой.

— Что-то не знаю таких. Наверное, они появились в Беркли уже после моего отъезда.

— Сейчас все в соседнем доме у Генерала. Хотите я позвоню Кэрол?

Юноша снял плащ, устало опустился на стул и с мольбой посмотрел на хозяйку.

— Можно я сначала выпью кофе?

Филисия решила, что нервы у него совсем расшатаны, и ей стало его жалко. Она сама точно не знала, почему, но была благодарна Деву Кауфману за то, что он приехал.

Дев сидел с чашкой дымящегося кофе, обхватив ее длинными пальцами. По щекам спускались темные бакенбарды. Примерно год назад, когда они встречались, у него было немного полноватое лицо, на котором бакенбарды могли показаться по-детски густыми и чересчур надуманными, но за прошедший год он здорово вырос, стал крепче. Солнце явно пошло ему на пользу. Мудрость требовала своего у этого блуждающего мальчика и замедлила его взросление. Итак, Дев Кауфман приехал заявить свои права на Кэрол, подумала Филисия и внутренне задрожала от любви к дочери и радости.

— Я слышал о похищении, — сказал юноша, поднимая голову.

— Вот как? От кого?

— От ФБР. Они взяли меня, едва я сошел с самолета. Я прилетел из Лиссабона. Похоже, у них возникла идея, будто я знаю, что случилось, поскольку мы с Кэрол…

— О, Господи, что они еще могли выдумать? — с негодованием воскликнула Филисия.

— Как она перенесла похищение?

— Вы бы ни за что не поверили, если бы я вам рассказала, в каком виде была Кэрол, когда полиция привезла ее домой. Она несколько часов проблуждала под проливным дождем. Знала, как ее зовут, но больше ничего не помнила. Не беспокойтесь, сейчас у Кэрол все в порядке. Когда будете готовы, сами в этом убедитесь.

Филисия Холланд подарила ему подбадривающую улыбку, какими улыбаются адвокаты своим подзащитным. Юноша пожал плечами, но вид у него был вполне уверенный. Она взяла трубку телефона.

На территории находились прожектора в алюминиевых колпаках: два на столбах на теннисном корте, два еще выше на деревьях почти на границе с участком Генерала. Эти прожектора давали вполне достаточно света, чтобы можно было даже самыми темными ночами безбоязненно ходить между домами.

Филисия ждала на крыльце. Она специально не сказала Кэрол ни слова о Деве Кауфмане. Кэрол пришла одна.

— Ну кто там еще? — с гримасой недовольства спросила девушка. — Гаффни? Что им от меня нужно в такое позднее время?

Они вместе вошли в дом. Дев приводил себя в порядок, он умывался в похожей на чулан ванной комнате, расположенной под задней лестницей. Юноша вернулся в столовую с закатанными рукавами и застенчивым кивком поздоровался с Кэрол. Столь робкое приветствие не понравилось Филисии. Мог бы вести себя и немного повысокомернее и увереннее, подумала она.

— Привет, Кэрол! — поздоровался Дев, не сводя с девушки пристального взгляда.

Кэрол испуганно вздрогнула. Филисия увидела, как она растерянно замигала с таким видом, словно видела едва знакомого человека. Изумление быстро изменило эту первоначальную мягкую реакцию, и она попыталась улыбнуться.

— Кэрол? — вопросительно произнес Дев, и Филисии показалось, будто он хочет дотронуться до дочери.

Кэрол быстро сделала шаг назад и посмотрела на мать, продолжая вымученно улыбаться. Но ее глаза были угрюмыми, да и в остальном она не показывала особого удовольствия от встречи с Кауфманом.

— Что вы… где…

— Дев только что приехал, — мягко объяснила Филисия.

Губы девушки сердито искривились, и она посмотрела на Дева.

— Ты только что приехал? — Кэрол старалась говорить спокойным голосом. — Приехал после стольких месяцев? И ты еще осмелился показаться здесь? Надеюсь, ты не будешь считать меня невоспитанной и неблагодарной, Дев, если я скажу, что не хочу тебя видеть. Мне не хочется с тобой разговаривать… Пожалуйста, уходи!

Филисия Холланд торопливо вмешалась.

— Кэрол, ты не можешь…

— Я не собираюсь ни с кем спорить, — решительно покачала головой девушка, заговорив громче. Сейчас в ее голосе слышались повелительные нотки, щеки пылали. — Я сказала то, что думаю. Ты сам уничтожил то, что было между нами, Дев. Сейчас между нами все кончено.

Дев Кауфман оказался не готов к такому быстрому отказу.

— Пока еще не кончено, — тихо возразил он.

Они пристально смотрели друг на друга, напряженные и нерешительные.

— Если хочешь, я могу сказать и по-другому, — проговорила Кэрол. — Ты немного опоздал.

— У тебя кто-то есть? — яростно воскликнул Дев.

Девушка посмотрела в сторону.

— Да.

— Кто?

— Послушай, Дев, это унизительно в конце концов. Я не собираюсь стоять здесь и… — Кэрол замолчала, чтобы перевести дух, и быстро потеряла решимость. Когда она вновь заговорила, ее голова была опущена, а голос стал угрюмым. — Наверное, ты хотел застать меня врасплох, и тебе показалось удачной идеей без предупреждения приехать сюда. Ты действительно застал меня врасплох, но идея приезда — неудачная. Прояви хоть раз в жизни благоразумие, Дев. Ты мне не нужен! Я не хочу тебя! Какая тебе еще нужна откровенность, чтобы ты убедился в этом? — Она бросила на него еще один мрачный взгляд и потом в приступе раздражения воскликнула: — Ты на самом деле хочешь услышать это, Дев? Очень хорошо, слушай… Пошел вон!

Кэрол Уоттерсон с достоинством прошла мимо гостя, слегка задев его при этом свободно висящей рукой, и неторопливо вышла из столовой.

— Что случилось с ее голосом? — удивленно спросил Дев Кауфман.

Филисия ответила:

— Ее чем-то ударили по горлу или наполовину задушили. На Кэрол надели собачий ошейник, и на горле остался от него ужасный синяк. Мне казалось, что она уже разговаривает нормальным голосом.

Кауфман покачал головой.

— Кэрол говорит не своим голосом.

— Допивайте кофе, — предложила Филисия.

— Я уже весь выпил.

— На плите есть еще. Я налью…

— Она велела мне убираться, — сказал юноша с таким видом, будто может в любую секунду рассмеяться, но глаза были абсолютно пустыми.

— Это мой дом, — решительно проговорила Филисия Холланд, — и никто не уходит из него, если я не прогоню его. Я поговорю с Кэрол.

Филисия нашла дочь в гостиной. Расстроенная девушка смотрела на огромный пейзаж долины Хадсона, нарисованный Джоном Ф. Кенсеттом. Весь вечер вдали глухо гремел гром. Сейчас он приблизился и гремел почти за окнами.

— Этот юноша…

Кэрол яростно заскрипела зубами, но не повернулась к матери.

— О, Господи, мама, ну неужели ты не видишь, что у него нет ни здравого смысла, ни элементарной вежливости…

— Он хотел тебе сказать, что любит тебя. Хотел сказать с глазу на глаз, а не по телефону.

— Вот где у меня сидят его выкрутасы и капризы! Плевать я хотела, любит он меня или не любит. Я не люблю его, и этого вполне достаточно!

— Ты любишь Рича?

— Рич мне нравится, но я решила не торопиться и не брать на себя никаких обязательств.

— Тогда ты не должна бояться выслушать Дева.

Весь свет в комнате отражался сейчас от блестящей поверхности картины. Кэрол посмотрела на мать, лицо девушки оставалось в тени.

— Это должно означать, что он останется?

— Да. И ты не должна стараться прогнать его. Мне кажется, что он очень упорный человек.

Девушка язвительно расхохоталась.

— Упорный не то слово. Уж кому-кому, а мне известно, какой он. Ты, конечно, не знаешь, но я жила с ним.

— Я знала это, Кэрол.

Кэрол принялась жадно грызть ноготь большого пальца. Близкие раскаты грома словно заставили их сблизиться.

— Мама, ты совершишь ошибку, если позволишь ему остаться, — неожиданно произнесла девушка негромким воинственным голосом.

По противоположной стене, на которой находились окна, пробежали отблики молнии. Похоже, начиналась давно собиравшаяся гроза.

— Я уже решила, что он останется, и не собираюсь менять решения, — покачала головой Филисия.

— Тогда лучше посели его в коттедж. Сомневаюсь, что он будет в восторге, когда встретится в ванной комнате с Ричем или Туро. И я не хочу, чтобы он находился рядом со мной. — Кэрол встала. — Я устала. Пойду спать. Оставишь дверь незапертой, чтобы ребята не стучали? Они могут засидеться у Генерала допоздна.

— Хорошо.

Девушка задержалась в дверях, наклонив голову и прижав ее к косяку.

— Ты очень холодно разговариваешь со мной. Мне жаль. Я так устала… у меня ноги, как ватные… Пожалуйста, пойми, я просто не могу броситься ему на шею, осыпать поцелуями и спросить: как дела, Дев? Он меня чуть не довел до самоубийства, мама, и я не хочу, чтобы мне напоминали об этом так быстро, причем напоминал сам старина Дев собственной персоной.

— Ну дай ты ему шанс, — посоветовала Филисия Холланд.

— Конечно, — с вежливой иронией кивнула Кэрол. — Спокойной ночи, мама.

Филисия вернулась в столовую. Дев вышел на заднее крыльцо, и ветер старался сорвать сетчатую дверь с петель.

— Будет дождь.

— Дев, боюсь, Кэрол не хочет сегодня видеть вас.

— Я и не обольщаюсь на этот счет, — спокойно кивнул Дев Кауфман.

— Я уверена, что завтра она будет вести себя более благоразумно. Ей нужно только хорошенько выспаться, и утром Кэрол будет совсем другим человеком. После похищения она быстро устает, часто раздражается по пустякам…

— Наверное, мне лучше уехать.

— О, нет, в такую ночь я бы и собаку не выставила за дверь!

Как положено, Дев рассмеялся.

— Шутка очень к месту.

— Дев, я решила выделить вам коттедж. Обычно в нем живут Дауды, но не думаю, что они будут возражать, если вы несколько дней поживете в нем.

— Ну…

— Друзья Кэрол через пару дней уедут… Кроме них, больше никого нет, Дев. Может, вам это поможет.

Кауфман задумчиво вернулся в столовую. На суставах пальцев левой руки алела кровь. Наверное, он тер их о сетку.

— Поможет, — сказал юноша с яркой доброй улыбкой. — Спасибо за желание помочь.

Филисия Холланд поднялась к себе и какое-то время писала письма, ожидая начала грозы. Дважды свет становился тускло-желтым, потом почти сразу вспыхивал и становился нормальным. В конце концов ей надоело откладывать ванну. Прежде чем идти наполнять ванну, Филисия выглянула в мокрое окно. Небо на западе все кипело, расцвеченное широкими вспышками света, но до грозы было еще далеко. Гром приблизился вплотную и сейчас грохотал за окнами. Скорее всего в районе Фокс Виллиджа сегодня встретились несколько гроз. Шел не очень сильный дождь.

Филисия добавила в ванну немного ароматной жидкости и залезла в воду. Теплая ароматная вода прильнула к ее коже, и она почувствовала приятное расслабление. Через четверть часа вода стала теплой. Филисия вылезла из ванны и очень энергично растерлась полотенцем так, что кожа покраснела. Потом надела дорогой халат, легкий, как облако, и вернулась в комнату.

Улыбаясь про себя, Фелисия отвернула одеяло и простыни. Она надеялась, что гроза пройдет стороной или хотя бы подождет до утра, но обрадовалась дождю. Прежде чем лечь в старинную кровать под балдахином, зевнула и вспомнила, что хотела сходить в комнату Кевина и посмотреть, не протекает ли вода через окна, которые в его комнате не были водонепроницаемыми.

Ее опасения подтвердились, и она вытерла немного воды с подоконника и пола из твердой древесины.

Окна в комнате Кевина выходили в задний двор, и из них был виден коттедж Даудов. Вновь закрывая шторы, Филисия заметила внизу стройную фигуру. Кэрол выбежала из дома, держа над головой, как навес, плащ. Она подбежала к коттеджу, стряхнула с плаща воду и постучала в дверь. Филисия с надеждой смотрела на дочь. После того, как Кэрол скрылась в коттедже, она вернулась к себе, взяла книгу, но через пять минут уже заснула.

Часа через два Филисию Холланд разбудило хлопанье дверцы автомобиля. От сна в неудобном положении у нее затекли плечи. Она села и сонно посмотрела на дорогие антикварные часы, стоящие на ночном столике. Часы показывали почти два часа ночи. Филисия закрыла сборник стихов Марианны Мур,[24] который читала перед сном, встала и наощупь двинулась к окнам.

Дождь заметно усилился. В черном небе сверкнула молния. Молния сверкнула так близко, что женщина испуганно вздрогнула. Она увидела Дева Кауфмана, который неподвижно, как в трансе, стоял спиной к ней на подъездной дороге под окнами. На нем был промокший плащ и шляпа, в руке он держал кожаную сумку. Когда погас яркий свет молнии и загремел гром, Дев бросил сумку на переднее сиденье взятого напрокат «форда» и быстро сел в машину. К этому времени Филисия полностью проснулась. Она не видела его лица, но по резким движениям поняла, что он сильно сердится. Взревел мотор, и Кауфман уехал. Колеса машины промчались по похожим на зеркала лужам.

Интересно, подумала Филисия, что же случилось на этот раз? Опять что-то сорвалось! Что могла сказать ему Кэрол, чтобы он вот так уехал посреди ночи?

Филисия вздрогнула от новой вспышки молнии и отпрянула от окна. Она вернулась к кровати, села и потянулась за сигаретами. Но не успела Филисия Холланд закурить, как вновь послышался шум машины. Она вернулась к окну и успела увидеть проезжавший мимо фонаря «Ле Манс» Рича Марслэнда.

Едва ли это совпадение, подумала она. Не могли же они оба уехать в одно и то же время. Неожиданно ей пришла в голову довольно глупая и бессмысленная мысль: а что если Кэрол велела им обоим собирать вещи и убираться?

Филисии захотелось поговорить с дочерью. Она выкурила полсигареты, погасила ее, надела халат и отправилась наверх. Комната Кэрол оказалась пустой.

В доме царила тишина. Тишина таила в себе напряжение, которое только усиливалось крошечными паузами в несомом ветром дожде и ярких ударах молнии. Филисия оцепенело спустилась на второй этаж, вошла в комнату Кевина и открыла шторы. В коттедже не горел свет, он казался темным маленьким пятном за потоками дождя. Яркая вспышка молнии заставила ее зажмуриться. Она сглотнула горький комок и отошла от окна, стараясь понять, что же произошло. Может, Кэрол уехала с Девом? Сейчас Филисия попыталась вспомнить, сидел ли в «форде» кто-то еще, но она видела его какие-то доли секунды и не успела ничего разглядеть.

Прекрасная ночь для побега из дома, подумала она, но не могла заставить себя поверить в бегство дочери. Да и Дев Кауфман не был похож на человека, способного на столь опрометчивый шаг, как торопливая женитьба. И Кэрол никогда…

Филисия вышла в прохладный коридор и закрыла дверь в комнату сына.

Внезапно свет в коридоре погас без привычного предупреждающего колебания и оставил ее в темноте. Она ждала этого, но все равно задрожала от страха.

Через несколько секунд свет вновь загорелся.

И тут же опять погас, прежде чем она могла привыкнуть к освещенному коридору.

Прошло совсем мало времени, и свет загорелся, но на этот раз очень слабый, настолько тусклый, что она едва могла разглядеть собственную тень, когда возвращалась к себе.

Неожиданно гроза немного ослабла, дождь пошел тише. Филисия посмотрела в высокое окно, следы капель на котором напоминали расплавленный металл. Наступила такая тишина, что ей стало трудно дышать. Она догадалась, что гроза собирается с силами перед самым яростным шквалом. В эти минуты ей хотелось лежать в своей уютной теплой кровати.

Кто-то вошел в дом. Филисия Холланд услышала, как хлопнула сетчатая дверь на заднем крыльце, и мелодичный звон колокольчиков, висящих над дверью.

Филисия повернулась и подошла к лестнице. Когда она была у самой лестницы, тусклый свет погас окончательно, и ее вновь окутала кромешная тьма. У нее защипало в глазах. Перед собой она еще продолжала по инерции видеть погасший свет и качающуюся металлическую радугу.

— Кэрол? — позвала она и прислушалась. Никакого ответа. Но она слышала…

Однако в этот миг вновь полил дождь, и слышимость резко ухудшилась. Снизу донесся сопящий стон, за которым последовали какие-то напряженные звуки. Дождь перешел в ливень, и его шум заглушил все остальные звуки. Долгая тишина испугала ее.

— Кэрол? — позвала Филисия.

Неожиданно в коридоре загорелся свет, и Филисия крепко зажмурила глаза. Привыкнув к свету, она посмотрела на пол первого этажа у лестницы, но там никого не было. Филисия начала медленно спускаться. Сверху она видела закрытую переднюю дверь.

Свет замигал, прежде чем она успела спуститься на первый этаж. Прекрати, сердито подумала она, как будто кто-то глупо и жестоко шутил с ней! Сердце сейчас испуганно билось где-то наверху, от кончиков пальцев исходил жар. Филисия замерла от ужаса.

— Кэрол? — В ее голосе сейчас послышались требовательные нотки. — Ну хватит, пожалуйста!

Свет несколько раз мигнул и погас. Филисия Холланд схватилась за поручень. Она прислушивалась, прислушивалась, но прислушиваться оказалось не к чему. Тогда она спустилась на последние три ступеньки. Справа находилась гостиная. Окна побелели от потоков воды, на стенах дрожали черные внезапно ожившие тени, но больше она ничего не могла различить.

— Где ты? — спросила Филисия Холланд задыхающимся голосом настолько тихо, что ее можно было услышать только в нескольких футах. Ветер хлопал сетчатой дверью, в звоне колокольчиков слышались стеклянные нотки.

Может быть, подумала Филисия, кто-то просто вышел из дома и забыл закрыть за собой дверь.

Секунды темноты тянулись страшно медленно. Филисия напряженно стояла в главном холле и медленно поворачивала голову. Вспышка молнии осветила ее лицо в цвет ртути. У нее перехватило дыхание, но через несколько секунд дыхание успокоилось. Филисия заставила себя направиться в столовую.

Опять эти странные звуки, на этот раз где-то впереди.

Хах-хух-ах, с придыханием, взрывные.

Филисия Холланд резко повернулась и бросилась к передней двери. Снаружи с шумом упало что-то тяжелое, может, ветка дерева, и в воздухе промелькнула тень. Филисия опять повернулась и схватила со стола металлическую вазу. Тяжесть в руке помогла ей побороть истерику.

— Кэрррр!.. — закричала она.

Хах, страшно ответило ей что-то, с ожиданием. Это никак не могла быть Кэрол.

Хах, взмолилось это что-то.

Филисия Холланд врезалась в дубовую дверь и завозилась с замком. Свет над дверью вспыхнул, отбрасывая ее мечущуюся тень на потолок. У нее за спиной из столовой донесся глухой стук падения, как будто неизвестное существо не переносило света, и жалобный стон.

Филисия побежала по длинному коридору в столовую, едва живая от страха. Она в ужасе ждала встречи с чем-то страшным и таинственным.

Миссис Холланд остановилась на пороге, как вкопанная, и увидела это на полу около раковины. Она была настолько потрясена, что даже не услышала собственный вскрик на вдохе.

На плитках пола чернели грязные следы. Он промок насквозь, на руки и ноги налипли комья грязи. Дев Кауфман сидел со страшной и напряженной элегантностью, как больной старик, приветствующий посетителей в своей палате. Дождь частично омыл ему лицо, но все равно на нем повсюду виднелись темные капельки крови. Кровь текла из-под уха, гротескно повисшего на хряще, как на картине Дали. Кровь текла из глубокого пореза на щеке, через который можно было увидеть зубы. Кровь текла из многочисленных колотых ран и наконец перерезанного горла. Дев собрал силы и попытался заговорить, но очевидно голосовые связки были перерезаны или сильно повреждены.

— Дев… — монотонным голосом пробормотала Филисия Холланд.

В этот момент в столовой вспыхнул печальный свет.

Хах, выдохнул Кауфман, и свежая кровь фонтаном ударила из широкой раны в горле. Подобрав под себя колени, он попытался подняться. Когда Дев в конце концов встал, его лицо осветилось чем-то, напоминающим радость. Свет в столовой начал медленно гаснуть. Он тускнел до тех пор, пока Филисия больше не могла разглядеть его лицо.

Она зарыдала.

— Дев, я помогу вам!

Хлопнула сетчатая дверь, и Филисия медленно оглянулась. Несмотря на почти отрезанное ухо Дев Кауфман тоже услышал стук, и из его перерезанного горла вырвался ужасный гнойный всхлип.

Свет в столовой растерянно замигал. На крыльце стояла вся в грязи Кэрол и пристально смотрела на них.

— Кэрол! — радостно вскрикнула Филисия, и в этот миг в столовой вновь стало темно.

Тяжело дыша, Кэрол Уоттерсон направилась к ним. Ее мокрые туфли скрипели по полу сначала медленно, потом все более и более быстро.

— Кэрол, — вновь воскликнула Филисия, — помоги нам! Дев…

В столовой вспыхнул яркий свет. Кэрол стояла почти рядом с Девом Кауфманом. Ее глаза были словно без век и имели какие-то неровные очертания, часть лица закрывали мокрые пряди белокурых волос. Она была похожа на человека, утонувшего в море и выброшенного на берег. В руке Кэрол держала нож для разделки мяса.

Дев поднял слабую руку, стараясь защититься. Кэрол остановилась около него так, чтобы он не мог дотянуться до нее, не сводя с него пристального взгляда. Глаза Дева совсем обезумели от ужаса. Кэрол собралась с силами и сделала решительный выпад, вложив в атаку вес своего тела. Удар ножом почти отсек ему голову. Когда Дев Кауфман гротескно упал, запачкав фонтаном свежей крови блузу Кэрол, она нанесла второй удар. Потом повернулась и спокойно бросила нож в раковину. Металлическая ваза выпала из руки Филисии и покатилась по полу.

Кэрол бросила на мать единственный взгляд и озабоченно потребовала:

— Уйди с дороги!

Филисия, ошеломленная всем происшедшим, молча повиновалась.

— Теперь ему конец! — прохрипела Кэрол.

На полу стояли лужи крови. Дев лежал на спине, его голова находилась под невозможным углом к телу. Совершенно спокойная девушка оторвала взгляд от трупа и дрожа посмотрела на Филисию безумными глазами.

— Говорю тебе, мама, ему конец. Я убила его. — Уголки губ Кэрол лукаво поднялись, но само убийство слишком возбудило ее, чтобы она могла смеяться. — А сейчас, по-моему, тебе придется помочь мне избавиться от него.