Похождения Тома Соуэра

ГЛАВА XVIII

Но въ маленькомъ поселкѣ не царило веселье въ мирные послѣобѣденные часы въ ту субботу. Гарперамъ и семьѣ тети Полли приходилось облекаться въ трауръ, среди великаго горя и слезъ. Въ обывательскихъ домахъ господствовала непривычная тишина, хотя и безъ того тутъ шумно никогда не бывало. Всѣ занимались своимъ дѣломъ разсѣянно, говорили мало, за то часто вздыхали. Дѣти точно тяготились субботнимъ отдыхомъ; они играли между собой неохотно, а скоро перестали и совсѣмъ.

Послѣ обѣда Бекки Татшеръ ходила грустно одна по опустѣлому школьному двору. Она чувствовала крайнее уныніе и не находила себѣ никакого утѣшенія.

— О, — говорила она себѣ, - если бы у меня была опять хотя бы только та мѣдная кнопка отъ рѣшетки! Нѣтъ у меня теперь ничего, чѣмъ бы его вспомнить!

И она подавила легонькое рыданіе; потомъ остановилась и продолжала:

— Вотъ, это было на этомъ самомъ мѣстѣ. О, будь все снова, я ни за что не сказала бы этого… не сказала бы ни за что на свѣтѣ!.. Но его нѣтъ болѣе въ живыхъ и я не увижу его болѣе никогда… Никогда, никогда!

Эта мысль ее угнетала до-нельзя и она пошла прочь, а слезы такъ и текли у нея по щекамъ. Появилось нѣсколько мальчиковъ и дѣвочекъ, — товарищей Тома и Джо. Они стали смотрѣть черезъ рѣшетчатый заборчикъ и толковали почтительно о томъ, какъ поступалъ Томъ, такъ или этакъ, въ послѣдній разъ, когда они его видѣли; что сказалъ Джо, то или это, при какихъ-нибудь пустякахъ (въ которыхъ заключалось, однако, страшное пророчество, какъ теперь было ясно видно!) и всѣ говорившіе указывали въ точности на то мѣсто, на которомъ стояли погибшіе мальчики, прибавляя: «…а я стою тогда такъ… вотъ, совершенно такъ, какъ теперь… а онъ тамъ, гдѣ ты…» Или: «я совсѣмъ рядомъ съ нимъ, а онъ засмѣялся… только меня что-то такъ и кольнуло… даже жутко стало, знаете… Тогда я не понялъ, что это значитъ, а теперь вижу!»

Потомъ начался споръ о томъ, кто былъ самымъ послѣднимъ, видѣвшимъ погибшихъ мальчиковъ; очень многіе отстаивали за собой это печальное преимущество, болѣе или менѣе опровергавшееся свидѣтельскими показаніями; и когда было окончательно установлено, кто именно видѣлъ и обмѣнялся съ ними послѣдними словами позднѣе прочихъ школьниковъ, эти счастливцы пріобрѣли какое-то священное значеніе и всѣ прочіе смотрѣли на нихъ съ уваженіемъ и завистью. Одинъ бѣдняжка, не имѣя за собою ничего другого, чѣмъ бы похвастаться, сказалъ, очевидно, гордясь этимъ воспоминаніемъ:

— А меня Томъ Соуеръ отдулъ одинъ разъ!

Но это поползновеніе прославить себя совершенно не удалось: очень многіе мальчики могли сказать тоже про себя и это весьма удешевляло отличіе. Дѣти скоро разошлись, продолжая благоговѣйно припоминать все, касавшееся пропавшихъ героевъ.

На слѣдующее утро, по окончаніи занятій въ воскресной школѣ, церковный колоколъ не зазвонилъ, какъ всегда, а началъ отбивать протяжные удары. Погода была тихая и печальный звонъ соотвѣтствовалъ грустной тишинѣ природы. Прихожане начали собираться, останавливаясь не надолго въ притворѣ, чтобы побесѣдовать о печальномъ событіи. Но въ самомъ храмѣ не было говора; молчаніе нарушалось однимъ похороннымъ шуршаньемъ платьевъ женщинъ, пробиравшихся къ своимъ мѣстамъ. Ни на чьей памяти еще маленькая церковь не бывала такъ биткомъ набита. Потомъ все стихло окончательно въ ожиданіи, и вошла тетя Полли съ Сидомъ и Мэри; слѣдомъ за ними шла семья Гарперовъ; всѣ они были въ глубокомъ траурѣ. При входѣ ихъ, все собраніе, съ самимъ старымъ пасторомъ во главѣ, поднялось почтительно и стояло, пока они не заняли своихъ мѣстъ. Снова наступила тишина, прерываемая лишь изрѣдка подавленными рыданіями; потомъ пасторъ простеръ руки и прочелъ молитву. Былъ пропѣтъ трогательный гимнъ и за нимъ провозглашенъ текстъ:

Во время проповѣди пасторъ описалъ такими живыми красками всю прелесть, симпатичность и рѣдкія, много обѣщавшія способности погибшихъ мальчиковъ, что многіе, соглашаясь съ правдивостью картины, упрекнули себя въ томъ, что были такъ слѣпы къ этимъ качествамъ и видѣли постоянно лишь одни недостатки въ бѣдняжкахъ. Пасторъ привелъ нѣсколько трогательныхъ эпизодовъ изъ жизни покойныхъ, явно свидѣтельствовавшихъ о ихъ прирожденномъ великодушіи и нѣжности, и слушатели должны были убѣждаться, сколько умилительнаго было въ упоминаемыхъ случаяхъ, и терзаться той мыслью, что они, въ упоминаемое время, считали именно эти самыя дѣянія за мерзкія выходки, достойныя плетки. По мѣрѣ продолженія трогательной рѣчи, всѣ чувствовали большее и большее умиленіе, такъ что, наконецъ, не выдержали и присоединились къ рыданіямъ осиротѣлыхъ семей; самъ пасторъ, изнемогая подъ бременемъ чувствъ, плакалъ тоже на своей каѳедрѣ.

Что-то шелохнулось въ притворѣ, но это не было замѣчено; потомъ церковная дверь скрипнула; пасторъ отнялъ носовой платокъ отъ своихъ глазъ, залитыхъ слезами, и оцѣпенѣлъ! Сначала одинъ человѣкъ, потомъ два-три другихъ взглянули по направленію глазъ пастора; потомъ, какъ-то разомъ, все собраніе поднялось и стало смотрѣть: три умершіе мальчика подвигались по приходу, впереди всѣхъ Томъ, за нимъ Джо, въ хвостѣ угрюмо плелся Гекъ въ своихъ жалкихъ лохмотьяхъ. Они находились въ пустомъ притворѣ, слушая свое надгробное слово!

Тетя Полли, Мэри и всѣ Гарперы бросились ко вновь обрѣтеннымъ чадамъ своимъ, осыпая ихъ поцѣлуями и благодарственными возгласами, между тѣмъ какъ бѣдный Гекъ стоялъ въ смущеніи, стыдясь и желая провалиться сквозь землю, чтобы уйти отъ непріязненныхъ взглядовъ. Онъ поколебался немного еще и хотѣлъ уже скрыться тихонько, по Томъ удержалъ его и сказалъ:

— Тетя Полли, это нечестно! Это-нибудь долженъ радоваться и тому, что видитъ Гека.

— И вправду! Я рада, что вижу его, бѣднаго сироту безъ матери! — Но ласки, которыми тетя Полли осыпала Гека, были единственной вещью, которая могла еще болѣе усилить его желаніе провалиться.

Но пасторъ громогласно провозгласилъ:

— Восхвалимъ Господа Подателя всѣхъ благъ!.. Пойте! Отъ всего сердца вашего пойте!

Запѣли. И пока мощный гимнъ вылеталъ торжественно изъ груди бывшей «Старой Сотни», потрясая кровельныя стропила, пиратъ Томъ Соуеръ поглядывалъ на завидовавшихъ ему ребятъ и сознавалъ, въ душѣ своей, что это было самымъ величественнымъ моментомъ въ его жизни.

Выходя изъ церкви, люди солидные толковали между собою, что они готовы, пожалуй, позволить одурачить себя еще разъ, лишь бы послушать опять такое пѣніе «Старой Сотни».

Тому досталось въ этотъ день болѣе поцѣлуевъ и щелчковъ, — смотря по перемѣнѣ въ настроеній тети Полли, — чѣмъ оно выпадало ему на долю въ теченіе цѣлаго года; и онъ не зналъ хорошенько, которое изъ этихъ двухъ дѣйствій выражало болѣе благодарности тети Богу и ея привязанности къ нему самому.