Поиск

Часть третья. Я вижу сквозь тьму. Глава первая. Эрфиан

1975 год до нашей эры

Аравийская пустыня

Существо было старым. Таким старым, что Эрфиан затруднялся даже предположить, как давно боги подарили ему жизнь. Сперва он решил, что это человек, но засомневался — незнакомый запах сбивал с толку. Выглядело существо как человек. Очень старый человек — изможденное лицо, морщины, потускневшие глаза, длинные седые волосы. Руки существа покоились на груди, и оно смотрело на Эрфиана, чуть прищурившись.

— Подойди, юноша.

Слуга-темный эльф, приведший гостя, легко подтолкнул его в спину — не повелительно, а ободряюще. Эрфиан приблизился к ложу старца.

— Как прошло путешествие? Не беспокоили ли вас разбойники?

— Нет… — Эрфиан запнулся, не зная, как обратиться к старцу. — Никаких бед не приключилось, слава богам.

— Боги милостивы, — согласилось существо. — Что первым делом должны говорить воспитанные эльфы, оказываясь в гостях?

— Меня зовут…

— Я знаю твое имя, Эрфиан. Воспитанные эльфы говорят, зачем они пожаловали.

Слуга, поймав взгляд гостя, улыбнулся и пожал плечами.

— В вежливости ты не силен, — заговорил старец. — Где твоя спутница?

— Ты не назвал мне своего имени и говоришь о вежливости?

Существо тихо рассмеялось, прикрыв глаза.

— Так что привело тебя сюда, юноша?

— Нави сказала, что я найду воду, пищу и кров. И обрету наставника.

— Ты хочешь быть моим учеником, Эрфиан?

— Это зависит от того, чему ты можешь меня научить.

— Это зависит от того, чему ты хочешь научиться. Ты знаешь, чего хочешь, Эрфиан?

Не дождавшись ответа, старец поднял руку и пошевелил в воздухе пальцами.

— Проводи гостя в один из свободных шатров, Давид, проследи за тем, чтобы он был сыт и ни в чем не нуждался. Возвращайтесь на рассвете.

Слуга, названный Давидом, попросил прощения за то, что не может предложить Эрфиану более пышную трапезу — только хлебные лепешки, орехи и немного высушенных на солнце фруктов. Время близилось к полуночи, они решили поужинать у костра, и вскоре к ним присоединилась другая служанка, совсем юная девушка с длинными, почти до колен, светлыми волосами, назвавшаяся Весной.

— Это я дал ей имя, — пояснил Давид. — Я нашел ее в одном из городов во время очередного путешествия. Она, тогда еще кроха, потерялась и была так напугана, что не смогла сказать, как ее зовут. Как раз закончилась зима, и я решил — назову малютку Весной. Для нее начнется новая жизнь. Весна приносит обновление.

Девушка болтала без умолку, но не забывала подавать Эрфиану и Давиду лепешки и кусочки сушеных фруктов. Гость рассказывал о путешествиях и о приключениях, пережитых в пустыне. Когда он притомился, Весна принесла маленький барабан и, легко постукивая по натянутой коже пальцами, поведала слушателям историю любви дочери правителя большого города и молодого охотника. Закончилась история печально, и Давид упрекнул рассказчицу в том, что она может испортить настроение гостю. Весна не обиделась: следующей на очереди оказалась знакомая Эрфиану легенда об эльфийке-воительнице Кохабе, обретшей и армию, и любовь, и обруч Жрицы. Весна, скромно опустив глаза, призналась, что первую историю сочинила сама.

Костер начал догорать, и в него подбросили сухих веток. Давид слушал девушку, задумчиво перебирая каштановые кудри — длинные и ухоженные, любая женщина позавидовала бы. У него были непривычные для темного эльфа ореховые глаза, лучистые и ясные — глаза существа, обладающего острым умом. И он, и юная Весна говорили на нескольких языках, включая эльфийские наречия, умели читать и писать, прекрасно разбирались в астрономии и целительстве. Но больше всего Эрфиана удивляло то, как они себя держали. В них не было подобострастия, к которому он привык, общаясь с Минар. Если речь заходила о старце, его имени не называли, говоря исключительно «он», но и слов «хозяин» или «господин» тоже не произносили. Давид и Весна не вели себя как слуги, а Эрфиану было уютно в их обществе, и он решил, что подумает обо всем завтра.

После того, как хорошенько выспится.

Их с Нави путешествие по пустыне заняло пару лун. Когда небо начинало светлеть, вампирша исчезала, на закате появлялась снова. За все это время они обменялись несколькими ничего не значащими фразами и делали вид, что встретились впервые. Хотя Эрфиану и не нужно было притворяться. Что-то изменилось в нем за эти две луны. Он до сих пор думал, что Нави красива, как первые звезды. Его сердце начинало биться чаще, когда он вспоминал последнюю ночь в замке, которую они провели вместе. Он бы не сомневался ни мгновения, если бы она сказала, что хочет это повторить. Он продолжил бы говорить ей «да» и потом. Но часть его души, разбуженная вампиршей и когда-то походившая на свободно парящую птицу, превратилась в холодный камень. Так человек, которого ослепило солнце, закрывает глаза ладонью и не торопится их открывать. Эти мысли не радовали и не печалили. На ум приходило одно слово: «повзрослеть».

Давид разбудил гостя на рассвете. В путешествиях Эрфиан привык спать на земле и уже знал, что пара часов сна восстанавливает силы получше целой ночи, проведенной в мире грез. Он чувствовал себя великолепно: отличное настроение, ни намека на усталость, свежая голова и готовность к разговору со старцем, что бы эта беседа ни принесла.

— Вампирша Нави ушла, — сообщил Давид. — Она попросила прощения. И понадеялась, что ты не держишь на нее зла.

— Не держу.

Маленькую деревню, в которой жил старец, населяли только эльфы — темные и светлые. Темных Эрфиан успел повидать, а светлых встретил впервые. Они выглядели в точности так, как он себе представлял: невысокие, тонкие, светловолосые и голубоглазые (зеленые и серые глаза тоже встречались, но редко). Давид кивал проходившим мимо, они приветствовали его в ответ и дружелюбно улыбались Эрфиану. Они не смотрели на него как на чужака, не дивились на странную для темного эльфа внешность. Одна из женщин, плечи которой покрывала белоснежная мантия, весело подмигнула ему и пожелала доброго дня.

— Как себя чувствует твой хозяин? — спросил Эрфиан у Давида. — Вчера он выглядел усталым.

Губы эльфа тронула хитроватая улыбка.

— Он чувствует себя отлично и с нетерпением ожидает встречи с тобой.

— Должно быть, спит он мало. Хотя существа в его возрасте просыпаются раньше, чем посветлеет горизонт.

Давид бросил на спутника короткий взгляд.

— Я могу дать тебе совет, Эрфиан?

— Конечно. Слушаю.

— Что бы ты ни увидел в этом шатре, что бы ни услышал — не удивляйся.

Ложе старца пустовало, одеяло было аккуратно сложено, поверх него небрежно бросили несколько маленьких подушек. Слуга, как и вчера, пропустил Эрфиана вперед, и только после этого вошел сам.

— Спасибо, Давид. У меня нет поручений, вы с Весной можете полюбоваться восходом.

Эльф поклонился и оставил Эрфиана наедине с существом, сидевшим на ковре. Существо держало в руке чашу, в которой, судя по запаху, был травяной отвар, прогоняющий сонливость. Оно смотрело на Эрфиана и ждало, что тот заговорит, но не дождалось, и решило нарушить тишину первым.

— Надеюсь, Давид и Весна не слишком заболтали тебя. Разговоры о звездах, травах и путешествиях они могут вести до утра.

Эрфиан открыл рот, но не смог произнести ни звука.

Существо улыбалось.

О сидевшем на ковре мужчине вампирши сказали бы «красив как обращенный»: свежее молодое лицо с правильными чертами, янтарные глаза и длинные золотисто-каштановые волосы, убранные под тонкий кожаный обруч. Эрфиан признал в нем вчерашнего старца, вспомнил совет Давида и понял, что следовать ему будет непросто.

Улыбка существа стала шире.

— Прошу, садись и возьми травяной отвар — Весна приготовила его для тебя.

Эрфиан сел на ковер напротив хозяина шатра, принял из его рук чашу и сделал пару небольших глотков. Такой отвар он пил каждое утро столько, сколько себя помнил — мать вставала раньше всех, готовила детям по небольшой чашке и следила за тем, чтобы они выпивали все до капли.

— Спасибо.

Существо поднялось, подошло к медной курильнице на высокой ножке и бросило туда щепотку высушенных листьев из небольшого мешка. Оказалось, что хозяин шатра невысок — на голову ниже Эрфиана. Его манера двигаться и держаться наводила на мысли о пустынном коте: хищник, отдыхающий после сытного обеда.

— Меня зовут Табал, — представилось существо и огорошило гостя внезапной откровенностью: — Мы с Нави любовники.

Эрфиан молчал.

— Мы встречаемся редко — необращенные существа сказали бы «раз в вечность», — продолжил Табал. — Она приходит, когда чувствует, что моя жизнь подходит к концу. Поит своей кровью. Мы проводим в объятиях друг друга несколько часов, а потом она уходит, оставляя мне молодость и приятные воспоминания.

— Сколько тебе лет? — осторожно спросил Эрфиан.

Табал с улыбкой пожал плечами.

— Не помню, юный эльф. Но когда твоя бывшая госпожа получила бессмертие, я уже был старцем с длинными седыми волосами. Признаться, я был уверен в том, что умру и не узнаю, каково это — любить. Но Великая Тьма милостива. Эта женщина подарила мне свое сердце.

— Надеюсь, ты не сломал зубы, потому что оно каменное, — вырвалось у Эрфиана.

Но хозяин шатра не рассердился.

— Когда кто-то сделал тебе больно, ты не способен слышать то, что говорит голос внутри. «Я так хотел видеть в ней придуманный мной идеал, а она оказалась другой, и я не смог этого принять».

— Откуда тебе знать, что я…

— У нее красивое тело. Нежная кожа. Ее волосы пахнут утренними цветами. Ночь, проведенная с ней, кажется прекрасным сном. Ради того, чтобы еще раз почувствовать это, ты готов на все — даже если тебе скажут, что ты умрешь на рассвете, ты согласишься без раздумий. Но она уходит. Ты пытаешься представить себя на месте каждого из мужчин, которые появляются в ее спальне и ненавидишь их всех. Потом ты решаешь отомстить — она заставляет тебя страдать, почему бы не отплатить ей тем же? Но становится только хуже.

В ожидании ответа Табал бросил еще пару щепоток сухой травы в курильницу, отложил мешочек и занял свое место. Эрфиан был готов провалиться сквозь землю от стыда. Если бы он знал, что они будут говорить о Нави, то продолжил бы спать и видеть девятый сон и никогда бы тут не появился.

— Это правда. От нее ты не спрячешься, как бы сильно этого ни хотел. Ты мог не приходить в этот шатер, но рано или поздно тебе пришлось бы признаться в этом себе.

— Ты читаешь мои мысли? — не выдержал Эрфиан.

Табал прилег, опершись на локти.

— Моя мать, смертная служанка при дворе мелкого правителя, встретила очаровательного светлого эльфа и не смогла перед ним устоять. Их дитя было рождено в любви, но оно не умеет читать мысли. Я знаю, что ты чувствуешь, Эрфиан. Когда-то и я злился, ненавидел и мстил. Я хотел, чтобы она принадлежала мне, чтобы не смотрела на других. Но что толку от такого счастья, если тот, кого ты любишь, будет страдать? В ее спальне побывали десятки мужчин, каждый уверял, что любит, но они хотели только одного: всецело ей обладать. Как бы ты себя чувствовал на ее месте? Все ползают перед тобой на коленях, дарят дорогие подарки, почитают за бога, а ты хочешь, чтобы кто-то разглядел за твоим телом и душу, принял все целиком и ничего не требовал. Ее жизнь была непрекращающейся чередой страданий. Неудивительно, что она ищет тепла в объятиях каждого встречного мужчины, но не получает того, чего так хочет — счастья. Оно пугает ее. Она боится видеться со мной слишком часто, боится, что ей захочется остаться. Но когда-нибудь…

Эрфиан сделал еще глоток травяного отвара.

— А как же остальные ее мужчины?

— Они меня не волнуют.

— Ты — мудрое и мужественное существо.

— А ты еще молод, Эрфиан. Будешь задавать важные вопросы? Кое-кто сказал, что боги не обделили тебя умом.

Табал молчал, наблюдая за лицом собеседника, и рассеянно вертел перстень из темного вампирского золота, украшавший мизинец его левой руки. Янтарные глаза смотрели выжидающе. Эрфиан отвел взгляд. Он старался прогнать мысли о Нави, но представлять ее в объятиях этого… полуэльфа было невыносимо.

— Нет, — ответил сам себе Табал. — Ты думаешь о вампирше. Весна чем-то похожа на Минар. Она приглянулась тебе?

— Она очень мила.

— Не красней. Она принадлежит Давиду. Кроме того, она старше, чем ты думаешь. Когда боги подарили ей жизнь, твоя настоящая мать еще не умела ходить.

— Но это невозможно, она человек.

— Ты еще не изведал и собственных возможностей, но уже говоришь о невозможном?

— Если я спрошу «кто ты», ты сочтешь это вопросом по существу?

Табал сделал неопределенный жест рукой и посмотрел в направлении выхода из шатра. Эрфиан допил отвар и поставил чашу на ковер. Его мучила жажда, и он мечтал о паре глотков ледяной воды.

— Правильным ответом будет «никто», но вряд ли он тебя устроит, по крайней мере, сегодня. Мы — Безликие.

— Это… культ? — предположил Эрфиан.

Табал поморщился.

— Ты знаешь, как появился наш мир, юноша?

— Первые боги отделили свет от тьмы…

— Наш мир создали люди. Они боялись собственной тени, и их страхи обрели плоть и кровь, превратившись в темных существ. Но беда в том, Эрфиан, что тьма продолжает ослеплять всех. Безликие видят сквозь тьму.

— Видят что?

— Ответ на этот вопрос тебе придется искать самостоятельно. Что ты хочешь увидеть? Чему ты хочешь научиться? Кем хочешь стать?

Табал снова встал, подошел к курильнице и накрыл ее медным колпаком.

— Откуда ты столько обо мне знаешь? — полюбопытствовал Эрфиан. — Ты знаком с кем-то из моей семьи? С моим отцом?

— Что ты делаешь, сталкиваясь с задачей, не имеющей решения?

— Таких задач не бывает. Нужно поразмышлять, решения найдутся.

Табал поставил между ними блюдо с очищенными апельсинами и финиками.

— Время от времени правители и вожди обращаются ко мне с вопросами, ответов на которые не существует. Почти всегда эти вопросы касаются войн и армий. Они просят совета. Как-то раз один из правителей заинтересовался армией янтарных Жрецов. Слава богам, у него хватило ума послушать меня и не отнимать у них территории, но теперь я много знаю о том, как вы живете.

Эрфиан взял с блюда несколько фиников. Он уже не знал, что лучше — задавать вопросы или слушать молча, потому что каждый ответ Табала убеждал его в том, что все происходящее — странный сон. Еще немного — и он проснется в покоях Нави. Или в своих покоях, в объятиях Минар. Что-то в словах Табала казалось знакомым — словно он уже слышал все это, словно хозяин шатра проговорил его потаенные мысли. И наконец он вспомнил.

«А с кем советуется Жрец?» «Ни с кем».

— Из всех жителей деревни ты заинтересовал меня больше всего — после Жрицы Эдны, главного воина, конечно же, — продолжил Табал. — Как-то раз я подумал, что могу убедить тебя пойти со мной. Но я не люблю заставлять кого-то делать что-либо помимо воли. — Он сделал широкий жест рукой. — Все, кто здесь находится — и все, кого ты пока что не знаешь, но скоро узнаешь — пришли сюда потому, что приняли решение. И я сказал себе: если на то будет воля Великой Тьмы, наши пути сойдутся. А если нет — так уж и быть. Но, признаться, я был уверен, что мы встретимся.

— Но как?..

— Я предпочитаю называть эту способность «чутьем».

— Чем же я тебя заинтересовал?

— Я впервые встретил существо, обладающее таким же чутьем. И, похоже, я знаю, зачем ты понадобился Жрице Царсине.

— Мне жаль разочаровывать тебя, но чутья у меня нет. Я ничем не отличаюсь от остальных эльфов, живущих в деревне янтарных Жрецов.

Табал разделил апельсин на дольки и принялся жевать.

— Ты не рассказал о том, откуда столько обо мне знаешь, — напомнил Эрфиан.

— Если ты не можешь до чего-то дотянуться, следует обзавестись дополнительными руками. Если не можешь увидеть или услышать что-то, следует обзавестись дополнительными глазами и ушами. У меня много рук, глаз и ушей, Эрфиан. Они принадлежат десяткам темных существ и людей. Эти люди и темные существа не представляют, кто я такой. Некоторые уверены, что меня не существует. Они не видели моего настоящего лица, не знают моего запаха, не слышали моего голоса. А мне остается только собрать воедино все рассказы, которые они принесли, и выбрать то, что следует сообщить правителю или вождю.

Пока Эрфиан размышлял над ответом, Табал расправился с апельсином и подхватил с блюда горсть фиников.

— Ну, что молчишь? — подбодрил он гостя. — Ведь ты сам когда-то спрашивал отца, с кем советуется главный воин, а с кем советуется Жрец. Кто-то думает, что власть — это армия, деньги и большие земли. Но это неправда. Власть — это когда ты знаешь все, что тебе нужно. Те, у кого есть деньги, армия и большие земли, приходят за советом к тому, у кого есть такая власть. Власть — это когда ты знаешь то, чего не знают другие.

— Я понимаю, — кивнул Эрфиан. — Понимаю.

— Я знаю все, что мне нужно, — продолжил Табал. — Жрец бы советовался со мной… если бы я был его советником. Но Жрица Царсина достаточно мудра, и в советниках не нуждается. По крайней мере, во мне не нуждается точно. Не появился ли у тебя ответ на тот вопрос, который я задал вчера?

— Мне нужно подумать.

— Мы уходим на закате. Ты можешь познакомиться с остальными эльфами — когда-нибудь они станут твоей семьей. Надеюсь, новое жилище тебе понравится. Ты до сих пор думаешь про Нави?

— Нет, — солгал Эрфиан.

— Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили сюрприз.