Пока еще жив

37

Рою Грейсу нравился брайтонский крематорий. Нравился его дизайн, его месторасположение. Типичный городской крематорий — это бездушное, унылое учреждение, характер которого определяется его единственной, зловещей функцией. В отличие от церкви здесь не заключают браков, никого не крестят, никому не поклоняются, сюда не приходят, когда на душе темно. Крематорий «Вудвейл», уютно расположившийся на зеленом, облагороженном холмике к северу от города, отличался от собратьев тем, что сохранил в себе дух истории и шарм старины. Центральное здание из двух одинаковых часовен с колокольней между ними было построено в неоготическом стиле и напоминало приходскую церковь.

Хотя его работа и имела непосредственное отношение к смерти других людей, Рой Грейс старался не задумываться о том, что и он когда-нибудь разделит общую участь. Он так и не решил до сих, во что верит, и внимал всему. В прошлом ему довелось несколько раз работать с экстрасенсами, и сотрудничество обернулось как поразительными успехами, так и впечатляющими неудачами. Обсуждая эту тему с Сэнди, а в последнее время и с Клио, он обычно говорил то, что чувствовал: в материальном существовании присутствует некое духовное измерение — не в библейском смысле. Рой Грейс искренне верил, что за последней чертой есть что-то еще, но потом, видя в новостях, какие злодеяния творятся в мире — или сталкиваясь с таковыми сам, начинал склоняться к мысли, что, может быть, для человечества лучше ограничить свое зло одной планетой и недолгим сроком жизни ее обитателей.

Не принял он пока решения и относительно собственных похорон. Сэнди всегда говорила, что хочет упокоиться в лесу, в скромном, экологически безвредном гробу, но Грейс неизменно уходил от этой неприятной для него темы. Впрочем, после одного дела — оно касалось торговли человеческими органами и затянулось на несколько месяцев — он все же собрался с духом и сделал то, на чем годами настаивала Сэнди: подписал документ, разрешавший посмертное использование его органов. Дальше этого в своих отношениях с собственной смертью Рой Грейс не пошел.

Сейчас он наблюдал за моргом через завесу дождя, весьма кстати скрывшего его за ставшим непроницаемым лобовым стеклом. Черный катафалк и кортеж лимузинов, застывших в ожидании на некотором удалении от одной из часовен, напоминали выстроившиеся на взлетной полосе самолеты.

Грейс вздрогнул от пробежавшего вдруг по телу холодного озноба. «Кто-то прошел по твоей могиле», — говорила в таких случаях мать. Он улыбнулся воспоминанию — тепло и печально, ощутив легкий укол вины за то, что давно не был на могиле родителей.

Предыдущая служба закончилась, из часовни потянулись люди. Как обычно, разного возраста. Все торопились. Близился вечер, и задерживаться под дождем никому не хотелось. Одна группа укрылась в лимузине похоронного бюро, остальные поспешили к своим машинам.

Сопровождаемый кортежем, катафалк подъехал к двери часовни. Дверцы первого лимузина открылись. Выходя, люди ныряли, пригнувшись и втянув голову в плечи, под зонты, которые уже раскрыли для них сотрудники похоронного бюро. Грейс включил на секунду «дворники» и почти сразу увидел его. Выходящим из первого лимузина.

Эмис Смолбоун был здесь, как и говорил Терри Биглоу.

Грейс подумал, что узнал бы этого коротышку и за сотню миль. Прямой как палка, на высоких каблуках, он был выше отмеренных ему природой пяти футов и одного дюйма. Дождь мешал рассмотреть как следует, но Эмис Смолбоун, похоже, не очень-то и изменился за двенадцать с лишним лет, что прошли с того дня, как Грейс видел его в последний раз, в зале судебного заседания, где он давал показания, сыгравшие решающую роль в вынесении обвинительного приговора.

Слово «зло» как-то не вязалось с Эмисом Смолбоуном. Назвать его «злодеем» мог бы только льстец. Чтобы стать настоящим, в полном смысле слова злодеем, ему недоставало ума, хитрости и сообразительности. Он был просто мерзким. Гадким, мерзким человечишкой.

Через несколько минут носильщики открыли заднюю дверь катафалка и вытащили гроб, в котором, как можно было предположить, и лежало тело бывшего барыги Томми Финчера. Грейс невольно усмехнулся, подумав, что старый мошенник вполне мог прихватить с собой какую-то краденую вещичку, чтобы предложить Богу по бросовой цене.

Увидев выходящего из второго лимузина Терри Биглоу, чахлого, согбенного, налегающего на палку, Грейс испытал искреннюю жалость к старику. Бывший рэкетир и сам стоял у последнего порога и сейчас наверняка думал о собственных приближающихся похоронах. В Биглоу, по крайней мере, сохранилось что-то человеческое, даже симпатичное, хотя и был он, конечно, отпетым мошенником. С Биглоу можно было поговорить, когда требовалась какая-то информация, и Грейс знал — ему будет не хватать старика.

Прошествовав перед ним под дождем, вереница криминальных авторитетов Брайтона торопливо втянулась в часовню. Почти всех этих людей Грейс знал в лицо. Большинство представляли сильный пол, но мелькнула и пара женщин, в одной из которых он узнал содержательницу борделя Глорию Джовинаар. Другая, почтенная леди с палкой, Бетти Вашингтон, была известна в свое время как самая хитрющая и ловкая из всех городских «мадам».

Дожидаясь окончания церемонии кремации, Грейс позвонил Гленну Брэнсону — пожелать удачи на записи программы «Криминальный дозор». Судя по голосу, сержант жутко нервничал, и Грейс постарался его успокоить.

— Тебя можно попросить об одолжении? — спросил Брэнсон.

— Попробуй.

— Фильм с Геей. Ухватить парочку отгулов сейчас, наверное, не получится, да и отпуск не дадут, но, может быть, получится включить меня с ребятишками в массовку? Для них это был бы настоящий праздник.

— А ты сам подумай хорошенько, ладно? На тебе расследование убийства, работы непочатый край, а ты вдруг срываешься на съемки в массовке. Ну как?

На линии повисла тишина.

— Да, я так и думал, что ты такое скажешь, — проворчал наконец Брэнсон.

Грейс знал, как тяжело другу. Знал, что ему пришлось перенести за последний год. Но если ты хочешь сделать карьеру в отделе тяжких преступлений, на первом месте у тебя всегда должна стоять работа.

— Послушай, что я тебе скажу. Обещать не буду, но… Я в ближайшие дни буду с ней встречаться, обсуждать вопросы безопасности. Может быть, она согласится уделить тебе и твоим детишкам пару минут. Ты как на это смотришь?

Брэнсон мгновенно оживился.

— А знаешь, старичок, ты иногда не так уж и плох — для белого человека.

— Да пошел ты! — добродушно ухмыльнулся Грейс.

Дверь часовни открылась — служба закончилась. Похоже, панегирики для Томми Финчера звучали недолго. Грейс свернул разговор — ждать осталось недолго. Смолбоун вышел из часовни, поддерживая за локоть какую-то женщину.

Они вместе сели в черный лимузин, и через несколько секунд машина тронулась. Грейс повернул ключ и поехал следом, сохраняя безопасную дистанцию.