Пока еще жив

95

Рой Грейс выискивал место для парковки возле дома Клио, когда Джейсон Тингли доложил о происшествии в Павильоне.

Он внимательно выслушал, инстинктивно чувствуя, что произошел не несчастный случай, а преступление, и сказал, что едет.

До Павильона было несколько минут езды. Грейс еще не успел убрать телефон, как тот зазвонил снова. Ответив, он услышал чуть гнусавый, в стиле Джеймса Кэгни, голос Эндрю Галли, начальника охраны Геи:

— Детектив Грейс?

— Да, я. Как поживаете?

— Вы не хотите рассказать мне, что происходит, детектив Грейс?

— Я как раз еду, чтобы все самому выяснить.

— Насколько я понимаю, сын Геи чуть не погиб. Это неприемлемая ситуация.

— Как он?

— Жив. С ним все в порядке. Но Гея ужасно расстроилась.

— Если вы хотите встретиться со мной в Павильоне…

— Я уже там, — оборвал его Галли. — Мне нужно знать, что происходит. Ваше чертово здание рушится или же за этим происшествием что-то кроется? Мне нужно принять решение по обеспечению безопасности моей клиентки. Я понятно выразился?

— Встретимся у главного входа через пять минут.

— Договорились.

Грейс отключился и тут же перезвонил Клио, сообщив, что не знает, когда вернется домой.

Она ответила, что понимает. Сэнди такое говорила не очень часто. Телефон зазвонил снова. Главный констебль.

— Рой, у вас есть информация о случившемся в Павильоне?

— Я как раз еду туда, сэр.

— Что-то мне не нравится это дело.

— Мне тоже, сэр. Позвоню позже и сообщу то, что узнаю.

— Да уж, пожалуйста, перезвоните.

Через несколько минут Рой подъехал к Павильону, окна которого были ярко освещены. У периметра собралась толпа зевак. Постоянно сверкали вспышки фотоаппаратов. Двое полицейских растягивали заградительную ленту. Еще один контролировал вход к месту преступления. Примерно десяток сбитых с толку взволнованных людей, по всех видимости киношников, бродили по лужайке под темнеющим вечерним небом, обещавшим дождь. Некоторые разговаривали по телефону, другие курили. Полицейский мини-автобус, завывая сиреной, проехал под аркой, когда Грейс вылезал из машины.

Эндрю Галли нетерпеливо прохаживался возле охранника.

— Черт побери, этот тип меня не пускает! — сердито заявил он, увидев Грейса.

— Извините. Пока мы не установим точно, что произошло, все здание считается местом преступления. Я не могу позволить вам пройти туда. Мой вам совет — отправьте Гею и ее сына обратно в отель, там будет безопаснее.

Галли покачал головой:

— Режиссер попросил ее задержаться — хотят снять несколько эпизодов снаружи.

— В таком случае не сводите с нее глаз. Поставьте охранников возле ее трейлера.

— Это я уже сделал.

Грейс расписался в журнале, нырнул под ленту ограждения и торопливо зашагал к главному зданию. Охранник направил его в Банкетный зал, где распоряжался Джейсон Тингли. Несколько пожарных возились у упавшей люстры. Два парамедика лежали посреди груды обломков. Рядом с завыванием включился гидравлический резак.

Трое полицейских опрашивали находившихся в помещении людей.

— Что нового? — спросил Грейс.

— Пострадавший умер, — понизив голос, ответил Тингли.

— Черт! Что нам о нем известно? Он из съемочной группы?

— Насколько мне известно, нет. Два охранника сообщили, что он выскочил откуда-то из внутренней части здания, закрытой для публики. Был как будто не в себе. Они пытались задержать его в коридоре, так он ударил одного в лицо, потом вбежал в зал и вытолкнул мальчишку, сына Геи, из-за стола. Буквально за долю секунды до падения люстры.

— Мальчик что здесь делал?

— Играл, пока гримеры готовили его мать к съемке.

— С ним ничего не случилось? Он цел?

— Да. Сейчас он с ней.

— Этот человек… покажите, откуда он появился.

Тингли указал на коридор, по которому только что прошел Грейс.

Сзади раздался голос, заставивший обоих вздрогнуть от неожиданности:

— О боже! О боже. Поверить не могу!

Полицейские обернулись и увидели идущего по залу высокого мужчину лет пятидесяти в элегантном, в мелкую полоску костюме. На пепельно-сером лице застыло потрясенное выражение.

— Худший кошмар короля Георга! Не могу поверить, — произнес он и посмотрел на обоих полицейских. — Я — Дэвид Барри, куратор этого здания.

Грейс и Тингли представились. Барри посмотрел на потолок:

— Невероятно. Извините, это просто невероятно. Ох, господи! Она упала на кого-то. Что с этим несчастным?

— Парамедики сказали, что он мертв, — ответил Тингли.

— Это ужасно, ужасно. Невероятно. — Барри снова посмотрел на полицейских. — Вы должны понять, вы должны поверить мне, когда я говорю, что это невозможно!

Джейсон Тингли указал на обломки:

— В данный момент согласиться с вами довольно трудно, сэр.

Рой Грейс задумался. Незнакомец ударил охранника в коридоре, а затем бросился в зал. Увидеть люстру из коридора невозможно. Так откуда же этот человек — кем бы он ни был — мог знать, что люстра вот-вот упадет?

— Люстру регулярно проверяли? — спросил Грейс, обращаясь к Барри. — У вас есть человек, который отвечает за ее безопасность, осматривает?

Куратор со смущенным видом вскинул руки.

— Видите ли, целиком ее чистят каждые пять лет. В ней пятнадцать тысяч подвесок, и очистка занимает два месяца.

— Может быть, усталость металла? — спросил Джейсон Тингли.

— Мы здесь все регулярно проверяем, — ответил Барри. — Королева Виктория распорядилась установить вместо старого стержня алюминиевый. У нас не было никаких оснований менять его. Вы должны поверить мне — этого просто не могло случиться. Не могло!

Грейс попытался вспомнить, кто это сказал. В тот миг, когда погибнет мир, последний звук, который ты услышишь, будет голосом эксперта, объясняющего, почему этого не должно было случиться.

— Мне нужно как следует здесь осмотреться, — сказал он. — Можете отвести меня на самый верх?

— Да, да, конечно. Но до этого — чем я могу вам помочь?

— Ничем. Все работы здесь придется остановить до прибытия коронера, — сказал Тингли.

Грейс велел ему оставаться на месте, а сам последовал за куратором, который, выйдя из Банкетного зала, прошел по коридору мимо указателей и свернул в главный зал.

— Нам придется подняться по винтовой лестнице, — предупредил Дэвид Барри. — Попрошу не прикасаться к перилам, они очень ненадежные. По этой причине мы никого не пускаем наверх.

С этими словами он вытащил из кармана фонарик.

Грейс последовал за ним по крутой винтовой лестнице, показавшейся ему бесконечной. Пройдя примерно полпути, Грейс остановился и потрогал перила. Действительно, шаткие и крайне ненадежные. За ними лежала темнота. Он отступил от края и, поднимаясь дальше, старался держаться как можно ближе к стене. К высоте он всегда относился с опаской и переносил ее не лучшим образом.

Отдуваясь, они добрались наконец до самого верха и вошли в помещение, похожее на старинную спальню, где все было покрыто густым ковром пыли. Даже в угасающем свете июньского вечера Грейс разглядел старые обои с какими-то надписями и овальные окна с видом на Брайтон в свете угасающего дня. Дэвид Барри решил, что теперь они смогут все рассмотреть и без фонарика.

— В свое время здесь размещалась королевская старшая прислуга. Это было при правлении принца-регента. Не знаю, насколько хорошо вы знаете историю этого дворца, инспектор, но в годы Первой мировой войны здесь был устроен госпиталь для раненых индийских солдат, вот потому на стенах и появились эти рисунки. С тех пор помещением не пользовались, потому что перила на лестнице в плачевном состоянии. И прошу вас ходить с предельной осторожностью, поскольку тут немало сгнивших досок.

Грейс вдруг обнаружил, что стоит на круглом люке, который держится всего лишь на двух весьма ненадежных с виду ржавых болтах. Он торопливо шагнул в сторону, успев, однако, испытать какое-то неприятное ощущение.

— Люк открывается в кладовую прямо над буфетной на высоте сорок футов. Оттуда еда подавалась жильцам на кухонном лифте. — Барри указал вверх, на примитивные натяжные блоки, крепившиеся к потолку веревками. Грейс снова бросил взгляд под ноги и увидел надпись крупными буквами: «Опасно. На дверце не стоять!»

На полу, под свешивавшейся с кровати пыльной простыней, что-то мелькнуло. Грейс нагнулся и увидел обертку от шоколадки «кранчи».

— Во времена короля Георга такое уже было? — спросил он.

Куратор улыбнулся, и его улыбка в тени показалась Рою немного зловещей.

— Боюсь, в последнее время тут побывали неофициальные посетители. Было отмечено несколько случаев взлома. Обеспечить полную безопасность такого большого здания практически невозможно.

Куратор прошел через все помещение и остановился. Натянув тонкие перчатки из латекса, Грейс поднял с пола обертку и поднес к носу, ожидая уловить затхлый запах. К его удивлению, бумажка пахла свежестью, как будто ее развернули только вчера. Присмотревшись, он заметил крошечный след губной помады в том месте, где обертку отвернули, чтобы удобнее откусить.

Грейс осторожно положил обертку туда, где она лежала, чтобы эксперты смогли ее сфотографировать, и последовал за куратором на крышу, нырнув в небольшую дверь, что была чуть больше люка кухонного лифта. Небо сделалось зловеще темным, казалось, собирается дождь. Барри шагнул первым на узкую металлическую платформу, резко обрывавшуюся слева от него. Грейс вышел после него, держась за поручень и стараясь не смотреть вниз. Впереди и со всех сторон простирался ошеломляющий вид на крыши Павильона с похожими на луковицы куполами и минаретами. Снизу донеслись звуки сирен. Грейс разглядел огоньки проблесковых маячков новых машин, подъехавших к зданию.

— Вон там, впереди, купол Банкетного зала, — показал Барри.

Они поднялись по короткой металлической лестнице, прошли по еще одному узкому мостику и стали подниматься вверх по длинной крутой лестнице. Рой Грейс все время нервно цеплялся за поручни, тогда как куратор передвигался уверенно и легко, как горная козочка.

Грейс перебрался на узкую платформу и оказался почти рядом с величественно вздымающимся к небу куполом. Смотреть вниз он уже не отваживался.

И тут зазвонил телефон.

Брать или не брать? Поколебавшись, он все же ответил.

— Рой Грейс слушает.

Звонил Питер Ригг, и в голосе его звучала нескрываемая озабоченность.

— Рой, я не знаю, слышали ли вы об этом, но я только что узнал о происшествии в Королевском павильоне.

— Э-э-э… да, сэр, я слышал.

— Думаю, вам стоит незамедлительно туда отправиться.

Рой посмотрел на городские крыши.

— Вообще-то я уже там, сэр.

— Отлично! Превосходно! У вас есть о чем сообщить?

— Да, сэр. У меня здесь отличный вид.

— Вид?

Рой увидел, что Барри пролезает в какой-то крошечный люк.

— Сэр, могу я перезвонить вам через несколько минут?

— Да, конечно. Главный констебль сильно нервничает.

— Знаю, сэр. — Рой отключился и полез следом за Барри в люк, усилием воли заставляя себя спускаться вниз, в кромешную тьму, где пахло старой древесиной и чем-то едким и крайне неприятным.

— Это, если можно так сказать, вторая кожа здания, — пояснил куратор и провел вокруг себя лучом фонарика. — Снаружи вы видите похожую на бутылку скорлупу купола. Это деревянный каркас, который его поддерживает.

Они закашлялись почти одновременно. Заслезились глаза. Рой увидел деревянные доски, похожие на примитивную приставную лестницу и уходящие вверх.

Луч фонарика высветил поперечную деревянную балку с обрезанным металлическим стержнем примерно того же диаметра, что и стержень, торчавший над свалившейся люстрой. В следующее мгновение он заметил вокруг этого стержня витки легкого дыма или пара.

Грейс нахмурился и снова закашлялся. Посмотрев вниз, он увидел немалую часть Банкетного зала. В поле зрения попали два парамедика, все еще стоявшие на четвереньках возле упавшей люстры. Куратор посветил фонариком вниз, и в луче что-то сверкнуло. Это что-то походило на металлический колпачок от бутылки. Оглядевшись, Рой заметил разбитую бутылку «Сан-Пеллегрино». Рядом валялись обломки пластика.

— Вот же паршивцы! — пробормотал куратор и потянулся за бутылкой.

Грейс схватил его за руку:

— Не прикасайтесь, может быть, это вещественное доказательство и в нем, возможно, еще осталась кислота!

— Кислота?

Грейс повел его рукой с фонариком, и луч снова скользнул по обрубку металлического стержня:

— Как вы думаете, что это?

Барри удивленно посмотрел на него:

— Не знаю.

Они одновременно заметили засунутый между досок рюкзак. Рой взял у куратора фонарик, поднялся к рюкзаку и осветил содержимое: набор стандартного завтрака из нескольких сэндвичей, банки колы и бутылочки воды, электронная книга «киндл», потертый кожаный бумажник и нечто, похожее на монтировку.

Прижав фонарик подбородком к груди, детектив снова вытащил пару перчаток из кармана и натянул их. Затем извлек из рюкзака и открыл бумажник. В одном отделении обнаружилась фотография маленького мальчика в бейсболке, в другом — пластиковый электронный ключ из Гранд-отеля. Рой положил бумажник в пластиковый пакетик для сбора улик и сунул его в карман.

Он снова закашлялся и еле успел подхватить выпавший фонарик. Потом снова осветил металлический стержень. Его конец, от которого все еще исходили витки дыма, расплавился и принял грушеобразную форму и теперь напоминал шарик ртути из термометра.

— Что вы помните из химии? — спросил Рой куратора.

— Никогда особенно не интересовался химией. Она всегда была моим слабым местом, — признался Барри, удивленно разглядывая стержень.

— Я тоже, — ответил Рой Грейс. — Но я вам вот что скажу. Ваша люстра упала не случайно.

— Даже не знаю, радоваться мне этому известию или нет.

Грейс почти не слышал его. Он думал о сыне Геи, Роане, который сидел как раз под люстрой за несколько секунд до того, как она упала. Неужели мальчик был целью неизвестного злоумышленника? Нет, вряд ли. Рой сразу решил, что целью была Гея. Но что-то вмешалось в планы преступника.

Неверный расчет по времени? Появление Роана?

Кто же тот человек, на которого обрушилась люстра? Тот самый злоумышленник? Или невинная жертва, обычный человек, проходивший мимо и совершивший героический поступок? Последнее, скорее всего, можно исключить. Невинный человек не мог играть какую-либо роль в том, что случилось.