Покров-4. Ключ

Глава 1. Злыдня

Василиса методично открывала все ссылки, предложенные поисковиком. Набралось несколько десятков вкладок. Раньше ей не приходило на ум поинтересоваться, сколько вузов работают в Нижнем Новгороде, и какие именно. Но оказалось, выбрать есть из чего. Тем более с её очень приличными баллами школьных выпускных экзаменов.

Окинув взглядом пустующую летним вечером библиотеку, Василиса начала изучать вузовские сайты. Некоторые закрывала сразу. Ну не будет она ни врачом, ни архитектором, ни судьёй, ни атомщиком, ни айтишником. Стопроцентный гуманитарий. Зато с хорошими баллами.

Прокрутив условия поступления на факультет журналистики, Василиса потянулась и откинулась на спинку стула. Прикрыла глаза. И почти сразу увидела кафе «Старый ключ» на Верхневолжской набережной, устроенное в дореволюционном особняке. Здесь, в Покрове все основные заведения занимают здания старых усадеб, да и в Растяпинске тоже. Но даже в таком большом городе, как Нижний, их с мамой занесло именно в переделанное бывшее жилище местных дворян. Или богатых купцов.

Зато вид отменный – на Волгу и изумрудные заречные просторы.

– Смотри, как красиво, – проговорила мама, наливая себе знаменитого нижегородского кофе. – Какой простор. Не то что у нас в посёлке.

– Угу, – буркнула Василиса, рассматривая брендовую чашечку Чипкофф. Теперь этот ведьмовской кофе стал нижегородской визитной карточкой аж на всю Россию. Вон, сколько туристов заходят в буфет и рассаживаются на веранде.

– Ты хоть за реку-то посмотри.

– А что? Заволжье – оно и есть Заволжье, – пожала плечами Василиса, выбирая пончик на большом блюде. – Мы же сами там живём. Это вон, туристам интересно.

– Как будто не понимаешь, что я имею в виду, – тихо проговорила мама, положив ложечку на блюдце. – Снимки у тебя нормальные, хромоты почти не видно. Тебе врачи только час назад сказали, что прогноз хороший. Так что ты вполне можешь перебраться сюда.

– Вполне, – эхом повторила Василиса, откусывая тёплый пышный пончик с хрустящей клубничной глазурью. – А зачем?

– Ну как зачем! – Поняв, что слишком повысила голос, мама хмыкнула и заговорила тише: – Город большой. Тут возможностей-то куда больше, чем у нас на селе. И людей больше. Друзей найдёшь.

Мама помолчала. Василиса, конечно же, сразу поняла, о чём родительница не стала говорить вслух.

– А студенческая жизнь, знаешь, какая классная, – ушла в другую сторону мама. – Между прочим, у многих студенчество – самое счастливое время в жизни.

– Звучит как приговор, – вставила Василиса, выбирая следующий пончик. От вида мягкой глянцевой шоколадной глазури текли слюнки.

– Что ты несёшь, – возмутилась мама. – Я имею в виду, что быть студентом – это не только постоянно учиться. Хотя и сама учёба тоже бывает очень интересной. Но и сложновато бывает иногда. Вот у меня латинские названия костей никак не запоминались. Да и фармакология еле-еле давалась. Шпаргалки даже писала. Помню, спалилась как-то с этими «гармошками» под юбкой. Даже отчислить хотели. Эх, как я тогда ревела в деканате, чтобы разрешили пересдать.

– И как? – с набитым ртом спросила Василиса. На вкус пончик оказался даже лучше, чем на вид.

– Ну я же целое озеро наревела. Мне и пошли навстречу. Вот я тогда всю фармакологию и вызубрила.

– А кости выучила? – спросила Василиса, отпивая кофе со сливками.

Тут мама поняла, о чём, а вернее, о ком говорила Василиса. Да уж, разглядывать скелета Васю, мысленно называя его кости по именам, было бы весело. Представив такую сцену, Василиса фыркнула от смеха, чуть не забрызгав скатерть.

– Веди себя прилично, – процедила мама. – Ты хоть понимаешь, о чём я?

– Ну конечно, – кивнула Василиса, вытираясь салфеткой. – В любой непонятной ситуации – реви.

– Да что ж такое! – Мама непозволительно громко ударила ложечкой по блюдцу. Но никто на этот звон внимания не обратил, так что мама зря краснела.

– Да всё я понимаю, – вздохнула Василиса. – Просто как-то всё это сложно. Ну, допустим, я пройду на бюджет. Но ведь надо где-то жить. А я как-то не уверена, что мне понравится в общежитии.

– Ну да, ты у нас избалованная, – выдала мама, будто о пустяке говорила. – Но можно же квартиру снять.

– Ты цены видела?

– Потянем как-нибудь. Бабушки обещали помочь.

Василиса почувствовала, как настроение, и без того не безоблачное, повернуло в мрачное русло. Стыдно брать деньги у бабушек. Потому что она уже почти взрослая, и сама должна им помогать. Не сидеть же на шеях родственников до пенсии.

Мама пошла в буфет, чтобы заказать ещё кофе и выпечки. А Василиса наконец посмотрела за реку, где солнечным светом заливало луга и леса. По водной глади скользили белые теплоходы. Такие громадины, а отсюда, сверху, казались бесшумными игрушечками.

По набережной прогуливались туристы и местные. Парочки, держащиеся за руки, пенсионеры, дети с шариками, бесконечно фотографирующаяся молодёжь. Наверное, студенты. Тут, недалеко от набережной полно вузов. А хорошо, наверное, здесь учиться. И есть куда после занятий пойти. Наверное, мама права. Надо подавать на очное.

С другой стороны… Василиса представила торговый центр, куда они сегодня заходили. Магазины, фудкорты, фитнес-залы. Заполненные людьми улицы, бесконечные пробки. Усталость, раздражение. Высшее образование, карьера, ипотека, депрессия. Натянутая до ушей улыбка, от которой лицо того и гляди по швам расползётся.

А главное – никому не расскажешь, что есть там, за городскими окраинами. Что в провинции, в какой-то сотне километров от Нижнего по дорогам гоняет призрачный автобус, по деревням разгуливают привидения, ведьмы выращивают кофе и сахарный тростник, в прудах поют русалки, скелет в шляпе развозит души на тот свет, а под одинокой горой живёт настоящее зло.

Василиса моргнула. Кругом – довольные улыбающиеся лица. Официанты разносят кофе и выпечку. А в Покрове в доме своей бабки лежит непонятно почему остолбеневшая Зоя. Которая недавно с мамашей и подружками открывала двери в бездну.

Снова пёстрая туристическая толпа и счастливые местные. Прямо вид для рекламы по телевизору. А где-то на плоту Вася везёт усопших по Чёрной реке. По лесу вокруг бродят давно умершие ведьмы.

Какой контраст.

С другой стороны, вот же она – ниточка. Василиса снова взяла в руки брендовую чашку. Это по телевизору и в интернет-пабликах всё рассказывают о тепличных плантациях кофе где-то в нижегородской глубинке. Василиса-то знает, кто именно этот кофе выращивает. Ведьмы вроде Зоиной бабушки.

А раз есть колдовской кофе, да ещё в каждой кафешке, значит, есть и всё остальное. Действительно, Нижний – слишком большой и древний город, чтобы здесь не было своих монстров, колдунов и привидений.

По дну белой фарфоровой чашечки перекатывались нежно-кремовые волны – остатки кофе со сливками. А в «Ойме», между прочим, некоторые буфетчицы даже гадать умеют. Василиса, правда, не стала лично выяснять, насколько верны их предсказания.

Может, и здесь есть подобные услуги? Ведь раз есть кофе, значит, должен быть и тот, кто погадает на гуще.

Краем глаза Василиса заметила чей-то пристальный взгляд. Аккуратно поставила чашку на стол и как бы невзначай огляделась. Точно, за соседним столиком сидела девушка, тоже как бы просто пила кофе, а на самом деле внимательно рассматривала посетителей. Сейчас вот вперила взгляд чёрных глаз в Василису.

Что-то знакомое. Правильно. Точно так же на неё таращился Сергеев, журналист из Яблоневой слободы. Правда, тогда он впервые увидел Василису в призрачном разбитом автобусе. Конечно, удивился. Да и она сама обалдела не меньше, когда обнаружила, что кабина автобуса разбита, а водителя нет вообще.

Так может, она и сейчас, фигурально выражаясь, катит куда-то на таком же автобусе?

Девица за соседним столиком улыбнулась, будто прочитала Василисины мысли. И даже подмигнула, помахав рукой в чёрной перчатке. Василиса улыбнулась в ответ.

Ясно, Нижний в плане мистики ни чуточки не уступает Черноречью. А Василиса потянет местные приключения? Ведь, она, кажется, их притягивает.

– Я взяла круассаны, – сказала мама, расставляя на столе чашки с кофе и корзинку с выпечкой.

– Хорошо, – улыбнулась Василиса, наблюдая, как к черноглазой девушке подсели такие же занятные дамы. Одна – с красными волосами, глубоким вырезом на объёмном бюсте и широкой белозубой улыбкой. Другая – постарше, седая, со сложной причёской и длинным носом. И ещё огненно-рыжий невысокий мужчинка с некрасивым лицом.

– Знаешь, кто это? – шёпотом спросила мама, взглядом указывая на компанию, хотя и разговаривающую очень тихо, но отчего-то выделяющуюся на общем фоне.

– Ну? – спросила Василиса, так и таращась на соседей по кафе.

– Это представители кофейной компании. У буфета про них говорили.

– Те, которые выращивают этот кофе? – Василиса наконец посмотрела на маму. Та выразительно кивнула.

Василиса улыбнулась сама себе. Ведьмы выращивают и обжаривают кофе, привидения ухаживают за розариями и лавандовыми полями. И всё это великолепие – в Нижегородской области, в самой что ни на есть средней полосе России. Интересно, что у нас ещё есть?

Василиса вернулась в реальность. Солнце золотило корешки книг, расставленных по полкам стеллажей. И вдруг так захотелось остаться здесь, в Покрове. Ставший родным таунхаус, музей, школа, «Подсолнух», Васильевский ручей, Скиркудово, Багряница, Растяпинск, даже Вражья гора с Чёрной речкой и туманным городом за Чёрным озером. Нет, не хочется никуда уезжать.

К тому же, стараниями Эдуарда и Давида Юрьевичей будет создаваться Чернореченский туристический кластер с эко-турами и разными другими активностями. Говорят, даже Скиркудово хотят восстановить. Начали бы тогда уж со старой церкви, а то она своими обшарпанными стенами весь вид посёлка портит.

В общем, если подать документы на подходящую специальность и учиться заочно, то вполне можно построить неплохую карьеру, не уезжая из Покрова. Ведь учёба и одновременная работа куда лучше, чем просто изучение теории.

И потом – кому развивать Черноречье, если не местным. Вот Василиса стала бы самым крутым экскурсоводом. Она бы такого приезжим порассказала, что впечатлений на всю жизнь хватит. Наверное, только Ядвига Мстиславовна изучила потустороннее Черноречье лучше, чем сама Василиса.

Мечты, мечты. Пора бы и в действительность вернуться. И выбрать уже вузы и специальности. Хорошо, что теперь можно подавать документы дистанционно.

Раздались шаги, и в библиотеку вошла Наталья Львовна.

– Если что, я – в администрации, – не глядя на Василису, проговорила начальница, копаясь в папке с бумагами. – Если до вечера не вернусь, всё закроешь, ключи сдашь.

– Ладно, – отозвалась Василиса, просматривая очередную учебную программу.

– Выбираешь? – глянула Наталья Львовна на монитор компьютера Василисы. – Правильно, у тебя баллы хорошие. Выучишься, потом возвращайся. Ну, я пошла.

Не дожидаясь реакции, Наталья Львовна уцокала из библиотеки. Она снова поднабрала вес и стала выглядеть даже чуть моложе, чем до истории с Гаврилом, когда оба они похудели чуть ли не до состояния скелета Васи.

Ведь надо же, все уверены, что Василиса уедет, чтобы учиться очно. В общем-то, это логично. С её-то баллами. Давид Юрьевич при каждой встрече заводит пластинку о пользе высшего образования и рассказывает, какие крутые программы есть в вузах. Причём он вообще напирает на то, чтобы Василиса отправилась постигать науки куда-нибудь в Москву или Петербург.

Понятно, Василиса – его первая выпускница, набравшая приличные баллы. Ну ничего, на будущий год Коля наверняка потеснит её с пьедестала. И это будет отлично, потому что Василисе было немного стыдно перед учителем, столько времени и сил вложившим в её успехи. А она хочет остаться в провинциальном Покрове.

Некоторые вот уже уехали. Например, Диана. Золотую медаль так и не получила, зато набрала неплохие баллы. И уже упорхнула. Вроде бы как раз в Москву. Наждачкой дорога.

Олеся так далеко решила не ездить, а просто осела в Нижнем, в каком-то ногтевом салоне. Глаза больше не мозолит – и ладно.

А вот главная зараза Снежана будет тут маячить ещё год. Те две хотя бы после жертвоприношения у Вражьей горы на домашнее обучение перешли, но Снежана, видимо, не из чувствительных. Нервы как сваи небоскрёба. Все разбежались, а она продолжает спокойно ходить по улицам и мило улыбаться, как будто ничего особенно страшного и не происходило.

Единственной, кому пришлось отдуваться за всю эту разухабистую компанию, оказалась Зоя. Мамаша её в который раз бросила, и теперь она лежит в бабушкином доме в комнате с занавешенными окнами.

От одного воспоминания оторопь берёт. Как Зоя стояла на том столе в школе в полной тишине, замершая, будто соляной столб. Помнится, отец Павел что-то там бормотал тогда про Содом и Гоморру. А она стояла в своём праздничном платье без бретелек и таращилась стеклянными глазами в пустоту.

Сколько отец Павел ни начитывал свои молитвы, ни ходил вокруг неё с кадилом, ничего не помогло. Только свечки все гасли. Святой водой на Зою брызгали, иконы приносили, крестным ходом вокруг ходили. Но она как стояла, так и продолжала стоять.

Даже старичок из пустыни приезжал. Тоже всё бубнил что-то, на коленях стоял. Сутки там провёл. И утром как бабахнуло – стол развалился, и Зоя с грохотом шарахнулась на пол.

И хорошо, потому что до этого и Василисин отец, и Антон, и Давид Юрьевич, и другие мужчины всё никак не могли оторвать Зою от стола. Будто приросла босыми ступнями к столешнице. А дерево всё равно что окаменело: и топором его рубили, и бензопилой, и кувалдой били. И ничего. Только лезвия тупились и ручки отлетали.

А дедушка помолился – Зоя и отделилась от стола. Только в себя не пришла, так и лежит, как статуя, на боку. Василисина мама предлагала её в больницу отправить, всё говорила про какие-то виды ступора, только Ядвига Мстиславовна ни в какую не соглашалась. Мол, не поможет тут традиционная медицина.

Василисе было обидно за мамины старания, ведь она даже в Нижнем у профессоров совета спрашивала. И они все одно и тоже твердили – везите девочку к нам, а мы посмотрим, что можно сделать. Только и Василиса, и её мама, да и все остальные прекрасно знали, что ничего медики сделать не смогут.

К решению этой проблемы надо искать какой-то особый ключ. Но где его искать и как он выглядит, никто представления не имел. Василиса и у Ани спрашивала, и даже у Киры. Они наводили справки, но тоже ничем помочь не смогли. Отец Павел с Колей ездили в монастырский архив, сидели там часами. Результат тот же – нулевой.

Василиса наблюдала за их стараниями, даже сама предлагала посильную помощь и принимала участие в поисках решения проблемы. Её благодарили. А ей было всё равно.

Потому что если честно, где-то внутри постоянно маячила мысль о том, что Зоя это своё остолбенение заслужила. Не надо было на Гаврила мощный приворот накладывать в угоду своим хотелкам. Он же чуть не умер из-за неё. Вот и ответка.

Василисе за такое отношение было стыдно. Но ничего поделать она не могла. Не жалко ей Зою, и всё. Даже чуть-чуть злорадно. Может, она на самом деле злыдня? Эгоистка, считающая себя лучше других.

Ну, может, и так. Только что это меняет. Ничего. Если не учитывать одного маленького нюанса. Василиса знала то, о чём другие понятия не имели. Другими словами, у неё было сразу несколько идей, как можно было бы помочь. Только ни одну из них Василиса так и не озвучила. Потому что…

Потому что злыдня и эгоистка. И потому что так Зое и надо.

Внизу хлопнула входная дверь. По лестнице пошли шаги. Василиса вернулась к рассматриванию программ обучения в нижегородских вузах. Состроила умно-заинтересованное лицо, даже раскрыла блокнот, как будто собиралась что-то туда записывать.

Через полминуты в библиотеку вошёл Гаврил.