Покров-4. Ключ

Глава 17. Салки с покойниками

Василиса открыла глаза. Она так и лежала на боку в каком-то тёмном деревянном доме. В открытую дверь проникал серый блёклый свет. Что-то громко шуршало. Ах да, это же дождь. Так и льёт, как из ведра. Ну и прекрасно.

Кругом темнота. Ну, кроме дверного проёма. И непомерная усталость. Они, кажется, спасли очередную Зою. А толку? Их-то знакомая так и лежит в Покрове в состоянии чёрствого пряника. Хотя всё ведь ради неё затевалось.

Да, всё ради Зои. Столько народу для неё одной старается. Остолбеневшей красавицы. Ну, не то чтобы прямо уж красавицы, скорее на любителя.

Хотя любитель-то как раз нашёлся. Кстати, где он?

Василиса приподнялась на локте. Повернулась. Гаврил сидел на полу, обхватив руками колени, и смотрел на дождь. Затрещал Василисин телефон. Гаврил обернулся на звук.

Кое-как сев, Василиса достала смартфон. Оказалось, звонила мама.

– Ну, как у вас там дела? – спросила мама, явно что-то скрывая за кажущимся спокойствием.

– Нормально, – сходу солгала Василиса. Хотя в последнее время беготня по болотам и игры в салки с покойниками стали нормой, так что никакого вранья тут нет. – А у вас что нового?

– Там Зоина бабушка рядом?

– Нет, – протянула Василиса, ощущая странное волнение. Если с Зоей что-то стряслось, скандала не миновать. А то и чего похуже. – Я не знаю, где она. Ушла куда-то.

– Жаль, мне бы лучше с ней поговорить.

– Да что случилось-то? – потеряла терпение Василиса.

– Чего ты кричишь, – с упрёком произнесла мама. – Всё в порядке. Даже лучше.

– Это как? – удивилась Василиса, почувствовав стыд за пустое раздражение.

– Ладно, тебе первой расскажу. Бабке потом передашь. В общем, я тут зашла к ним, как и обещала. Ну, осмотрела Зою. – Мама хмыкнула. Понятно, осматривать Зою в таком состоянии мало кому приятно, даже опытному врачу. – Так вот, я ей на палец надела сатуратор, и он кое-что показал. У неё пульс появился. Правда, очень редкий, всего пара ударов в минуту, и те еле прослушиваются. И не каждый раз. Да, ещё она, кажется, задышала. Но слабо и очень медленно.

Мама, очевидно, ждала реакции.

– Ну, это круто. Наверное. – Василиса вообще не ощущала никаких эмоций.

– Н-да, лучше-то и не скажешь, – сухо заметила мама.

– Да я просто устала.

– Это чем ты там таким энергозатратным занимаешься? – подозрительно спросила мама.

– Ну, мы этой, господи, как её… – Василиса даже зажмурилась, чтобы вспомнить сложное имя. – Октябрине… этой…

– Леонардовне, – шёпотом подсказал Гаврил.

– В общем, по дому ей помогали. Она же одинокая.

– Вот видишь, как трудно в одиночку тащить целый дом, – поучительно произнесла мама. – А ты к бабушке лишний раз не съездишь.

– Я съезжу. Обещаю.

– Ладно, – примирительно сказала мама. – Вообще-то хорошо, что вы там без дела не сидите. Глупых мыслей меньше будет. И Зоиной бабке всё передай. Пусть она мне позвонит. А лучше – возвращайтесь-ка.

– Так там, наверное, дороги развезло, – печально проговорила Василиса. Она бы с удовольствием домой, хоть сейчас же.

– Это да, – вздохнула мама. – Ладно, давай там повеселее. Не кисни.

– Пока, мам.

Мама тоже попрощалась, и Василиса завершила вызов. Стало быть, не такая уж бессмысленная поездка получилась.

– Зое полегчало, – произнесла Василиса, косо глядя на Гаврила. – Мама говорит, она уже дышит. И сердце бьётся. Правда, пока слабо.

– Это же круто! – Гаврил сразу повеселел, даже румянец появился, а то у него был цвет лица, как у старого пододеяльника.

Наверное, и у самой Василисы такой же. Только у неё от новостей о Зое воодушевления не прибавилось.

– Надо Ядвиге Мстиславовне сказать. – Гаврил энергично вскочил на ноги и выглянул во двор, где серела сплошная ливневая стена. Повернулся к Василисе: – Пойдём? Или ещё подождём? Вообще-то тут рядом.

– Ты можешь идти, если хочешь. Я пока посижу. – Василиса упёрлась руками в пол, вытянув ноги в грязных кедах и мокрых джинсах. Больная нога начинала поднывать.

– Где-то я это уже слышал. – Гаврил сел рядом с Василисой на корточки. – Нас потом непонятно куда забросило.

– Как раз понятно, – вздохнула Василиса, прикрыв глаза. – Мы же там встретили эту… медсестру, которая как Зоя.

– Интересно, кто она всё-таки.

Василиса приоткрыла глаза и глянула на Гаврила, который снова смотрел на дверь. Ему, видимо, нравились даже девицы, всего лишь похожие на Зою. Ну, скоро настоящая Зоя полностью придёт в себя, и всё наладится. У них.

Пора и о себе подумать. Начать лучше бы с вопроса о том, где они, собственно, находятся.

– Как думаешь, это жилой дом? – спросила Василиса, оглядываясь. В сенях не было вообще никаких вещей – только стены, пол и потолок.

– Вряд ли, – покачал головой Гаврил. – Дверь нараспашку, стёкол в окнах нет. Всё наперекосяк.

Василиса подтянула ноги и села прямо. Раз хозяев нет, за вторжение их, наверное, ругать никто не станет. Однако лучше бы здесь не задерживаться. Хотя на улице такой ливень. С другой стороны, они и так уже насквозь вымокли.

– Хочешь, пойдём, посмотрим, – предложил Гаврил, поднимаясь на ноги.

Он снова подал Василисе руку, но она смогла встать и без его помощи. Не стоит привыкать к тому, что скоро закончится.

В доме пахло мокрым деревом, прелыми листьями и травами. Приятный запах. Правда, сама обстановка не слишком привлекательная – совершенно пустые комнаты, пыльные полы, поломанная печка. Даже обоев на стенах нет.

– Давненько тут никого не было, – пробормотал Гаврил, подсвечивая фонариком на смартфоне путь сквозь тёмные комнаты.

– Интересно, кто здесь вообще жил. – Вообще-то Василиса солгала. Ей совсем это не было интересно. Ну, обитал кто-то в доме. Так или иначе, во всех домах кто-то когда-то живёт. А деревня полузаброшенная, так что подобных изб здесь, наверное, полным полно.

– Смотри, какая дыра. – Гаврил посветил в огромный провал, образовавшийся прямо посреди пола одной из комнат.

Василиса, опасаясь провалиться, близко подходить не стала, а Гаврилу, кажется, стало любопытно. Он добрался почти до самой кромки отверстия в полу и посветил во тьму фонариком. Постоял так немного, потом деловито спросил:

– И где здесь люк в подпол?

– Тебе зачем? – вяло поинтересовалась Василиса.

Но Гаврил не торопился отвечать – он осматривал комнаты, пока не нашёл квадратную крышку с железным кольцом. Положил телефон, потянул за кольцо двумя руками. Люк и не думал открываться.

– От меня здесь толку мало, – сразу сказала Василиса. Она так устала, что даже если бы попробовала помочь, то только бы помешала.

Но Гаврил не сдавался – продолжал тянуть за кольцо с разных сторон. Наконец раздался скрип, Гаврил дёрнул сильнее, и люк открылся.

– Мог бы и в дыру спуститься, – очень вовремя заметила Василиса.

– Здесь лестница есть, а там прыгать надо. – Гаврил стал потихоньку погружаться во тьму подпола.

Василиса осталась наверху. Ещё не хватало по подвалам шариться. Вдруг там крысы.

– Иди сюда, – позвал снизу Гаврил.

– Ещё чего, – буркнула Василиса. – Мне и здесь хорошо.

Она смотрела в окно, где сплошная пелена дождя скрывала всю деревню.

– Пошли, там кое-что интересное. – Из люка показалась лохматая голова Гаврила.

– Что там может быть… – Договорить Василиса не успела, потому что Гаврил уже снова скрылся в подполе.

Мысленно тяжко застонав, Василиса села на край люка. Посмотрела вниз, туда, где резкий луч фонарика Гаврила выхватывал из тьмы то стены, то клубящуюся пыль, то металлическую ковку на углах. Что?

Василиса спустила ноги на лестницу и, держась руками за пол, стала потихоньку пролезать вниз.

– Давай, помогу. – Гаврил снова подал ей руку, но она снова справилась сама.

Ощутив под стопами твёрдую поверхность, Василиса достала свой телефон и включила фонарик. Подошла поближе к тому, что темнело в углу.

– Что-то напоминает, правда? – тихо усмехнулся Гаврил.

Василиса сделала ещё пару шагов и остановилась прямо у огромного тёмного сундука с ковкой по углам и металлической защёлкой. Совсем недавно они на болоте достали из такого же ящика Зою. Только тот был новеньким, лакированным, ни одной царапины. А этот зарос пылью и паутиной и сплошь покрылся потёртостями.

Присев на корточки, Василиса осмотрела защёлку. Попыталась её отогнуть. Удивительно, но замочек открылся сразу. Встав на ноги, Василиса примерилась к крышке.

– Может, не надо, – опасливо произнёс Гаврил.

– Ты как всегда вовремя, – съязвила Василиса. На миг подумала, что он прав. Но с другой стороны, они же уже залезли в подпол и уже почти заглянули в короб. Ну и ладно.

Василиса попыталась приподнять крышку, но та оказалась слишком тяжёлой. Гаврил встал рядом, и вдвоём они смогли-таки открыть сундук. Фонариками подсветили старые пожелтевшие газеты, прикрывавшие содержимое ящика.

Осторожно убрав бумаги, Василиса стала водить лучом внутри сундука. Книжки, листки, альбомы, открытки.

– Наверное, от хозяев осталось, – пробормотал Гаврил и потянулся за книжкой, лежавшей сверху. Меленькая книжица в тёмном потёртом переплёте, несмотря на покрывало из газет, сплошь обросла толстым слоем пыли. Который Гаврил сдул прямо Василисе под нос.

– Ну спасибо! – воскликнула Василиса, отплёвываясь.

– Извини. – Гаврил потёр книжку о толстовку и, подсвечивая фонариком, прочитал название: – Псалтырь.

Василиса не поняла, что это значит, но ассоциация почему-то вызвала в памяти отца Павла. Тогда Василиса примерилась к сундуку и вытащила здоровенную книженцию, тоже старую и с болтающимися корочками.

– Библия, – произнёс Гаврил, склонив голову, чтобы рассмотреть название. – Тут, наверное, кто-то верующий жил.

– Угу. – Василиса за длинную сверкающую цепь вытащила из сундука большой крест размером с ладонь. – Священник.

– Точно, это дом священника. Он же совсем рядом с церковью стоит.

– Я вот чего не понимаю, – произнесла Василиса, задумчиво глядя, как крест поворачивался и отбрасывал искры в луче фонарика. – С какой стати Зоя оказалась именно в этом сундуке? И при чём здесь священник?

– Может, ни при чём, – пожал плечами Гаврил. – Совпадение.

– Серьёзно?

– Согласен, вряд ли это совпадение. Знаешь что, давай-ка книжки и крест отнесём отцу Павлу. Или пусть он с бабульками сам сюда придёт.

– Ну да, что может быть лучше для священника, чем покопаться в чужом старом барахле. – Василиса положила крест на крышку сундука и стала подсвечивать остальные вещи. Книжки, коробки. Ничего особенного. Потом достала большую книгу и прочитала: – Фотоальбом. Вот что. Ты посмотри, что в коробках, а я по фоткам пробегусь.

– Ладно. – Гаврил сел рядом с сундуком, а Василиса устроилась на углу и положила фотоальбом на колени.

Стоило его открыть, и в лицо взлетело облако пыли, так что Василиса даже закашлялась. Пока Гаврил швырялся в ящике, Василиса медленно переворачивала плотные картонные страницы и рассматривала чёрно-белые фотографии.

Дети, подростки. Девочки и мальчики в школьной форме. Семейные фотографии. Ага, вот и священник. Высокий, кучерявый, с чёрной бородой. Ну да, всё правильно – за его спиной виднелась шатровая церковь. Интересно, что с ним стало.

Василиса припомнила рассказы о том, что в Советское время это была единственная церковь на всё Черноречье. Как-то не вязалась эта информация с обрядами скакания вокруг деревни на мётлах. Не уморили ли они сами своего батюшку.

Так, вот он с детьми. А это кто?

Василиса кое-как поднесла тяжёлый альбом поближе к глазам. И всё равно ничего толком не рассмотрела. Стала быстрее листать. И наконец нашла.

– Вот! – победно воскликнула Василиса.

– Что? – Гаврил, по-прежнему на коленях, развернулся и посмотрел на страницу, которую Василиса поднесла к нему поближе.

– Никого тебе не напоминает?

– Вроде похожа на Зою, – медленно и с сомнением произнёс Гаврил. – Но как-то отдалённо.

Василиса снова посмотрела на фотокарточку, откуда улыбалась молоденькая медсестра, стоявшая в халатике на фоне какого-то строения. Пролистав альбом до конца, Василиса нашла ещё пару её фотографий, но, увы, ни одна не была подписана.

– Вот что. – Василиса захлопнула альбом и поднялась на ноги. – Бери Библию и вторую эту… как её. А я возьму крест и альбом. И пошли отсюда.

– Давай. – Гаврил поднялся, взял книги и закрыл сундук. – Всё равно больше ничего интересного тут нет.

Василиса вылезла из подпола, придерживая альбом у груди. Крест она убрала в карман, и теперь там звякала крупная цепь. На поверхности оказалось так светло, что пришлось некоторое время жмуриться, чтобы глаза привыкли к яркому свету. Дождь превратился в водяную пыль, так что можно было смело выходить на улицу.

Редкие встречные жители Ключа смотрели на пару удивлённо или насмешливо.

– Надо же было так угваздаться, – бурчала себе под нос Василиса, глядя на испачканные кеды и джинсы.

– Как будто в первый раз, – улыбнулся Гаврил. Его, похоже, косые взгляды не сильно волновали.

Когда они добрались до дома старосты деревни, которая их приютила, со двора доносились не то крики, не то угрожающее рычание.

Оказалось, хозяйка дома в компании с Ядвигой Мстиславовной и отцом Павлом припёрли Антона к стенке сарая.

– Слышь ты, ходок убогий, – тыкала его палкой Ядвига Мстиславовна, – тебя же предупреждали!

– Прелюбодеяние – смертный грех, – нудил отец Павел, стоя чуть в сторонке.

– Да какое вам вообще до нас дело! – огрызался Антон, уворачиваясь от тычков клюкой.

– А такое! – рявкнула хозяйка дома. – Чего воду мутишь?! Нас тут и так осталось полтора человека! Если ещё и эти грызню устроят, так деревня совсем сгинет! Совсем у бабы из-за тебя мозги набекрень съехали! От мужа уйти вздумала!

– Ты же семью разбиваешь, – продолжал душнить отец Павел. – Детей от отца и жену от мужа уводишь. Разве так можно?

– Какие дети?! Никого я не увожу! – вскричал Антон и резко замолчал.

– Вот оно что! – протянула Ядвига Мстиславовна. – Так ты просто нужду справлять бегаешь, да?! Крысёныш похотливый!

И тут Антон, уже загнанный в угол, заметил Василису и Гаврила. Отпрыгивая от очередного тычка, он быстро указал в их сторону:

– Лучше бы об этих детях подумали!

– Каких ещё детях? – не сразу сориентировалась хозяйка дома, а отец Павел и Ядвига Мстиславовна обернулись как по команде.

– Опять, – медленно произнесла Ядвига Мстиславовна, окидывая Гаврила и Василису хмурым взглядом. – Куда на сей раз вляпались?

– В болото, – просто ответила Василиса и вытащила из кармана крест, который повис на звякнувшей цепи.

– Это что? – вышел вперёд отец Павел. – Откуда?

– Из заброшенного дома у церкви. Там, похоже, жил священник. – Василиса отдала ему крест.

– Да, точно, – кивнула староста деревни. – Отец Сергий. Хороший мужик. Правда, помер рано.

Гаврил отдал отцу Павлу книги, и священник стал быстро креститься и что-то бормотать. А Василиса спросила:

– А этот Сергий никому из вас не родственник?

– Ну, дальний. Седьмая вода на киселе. – Ядвига Мстиславовна резко выбросила в сторону руку с клюкой и перекрыла ход Антону, по стеночке пытавшемуся улизнуть. – А что?

– Вот это кто? – Василиса нашла нужную фотографию с медсестрой и показала всем присутствующим.

– Вроде дочь его, – сдвинула брови хозяйка дома. – Не помню, как звали. У него с детьми совсем худо было.

– Почему? – быстро спросил Гаврил.

– Ну, в то время священников-то не шибко уважали. – Староста Ключа потеплее запахнула вязаную кофту. – Нетрудовой элемент и всё такое. Он-то сам ещё терпел, а вот детям туго было – в школе их обижали, проходу не давали. Так старшей дочери так мозги промыли, что она от него совсем отреклась. Даже имя сменила. Уехала в Добромыслов, поступила куда-то. А потом её убили.

– За что? – тихо спросила Василиса.

– Ни за что. Маньяк там орудовал, вот она ему под руку и подвернулась. Вернее, ей. Была там такая Вислогузова.

– Как?! – хором воскликнули Василиса, Гаврил, Антон и отец Павел.

– Вы чего это? – насупилась хозяйка дома.

– Так у нас в деревне живёт бабка Вислогузова, – быстро проговорил Антон, видимо, желавший поскорее перевести тему со своих похождений на чужие. – Это что, она?

– Нет, та на зоне померла. Может, они просто родственницы, – с сомнением произнесла староста Ключа.

– Родственницы, точно, – подтвердила Ядвига Мстиславовна.

– Вот, а на фотографии – это вторая дочь. Она тоже уехала, вроде медичкой куда-то устроилась. Говорят, сильно гулящая была. – Хозяйка дома снова поёжилась. – За то вроде и пропала. Куда подевалась – никто не знает. А как она сгинула, так отец Сергий болеть стал, да потом и помер.

Василиса снова обратилась к Ядвиге Мстиславовне:

– Эта девушка в санатории Скиркудово работала?

– Нет, – покачала головой Зоина бабушка. – В «Черноречье».