Покушение: история первая

Таинственный поклонник

Милена действительно оказалась в больнице. Благодаря звонку Эрика Катлера мне дали возможность с ней поговорить в достаточно комфортной обстановке, а именно в кабинете для ночных дежурств. Поэтому, кроме большого письменного стола с компьютером и настенным шкафчиком, здесь был мягкий диван и пара кресел, между которыми стоял низкий овальный столик. В углу у двери, рядом с умывальником, помещался небольшой шкаф, где я увидела кофеварку и набор необходимой посуды, а рядом со шкафом белел холодильник.

Нас оставили вдвоем, мы разместились на диване. Чувствовалось, что девушке очень тяжело. Она, как мне показалось, похудела, но это ей шло. Если бы не заплаканные глаза и покрасневший нос, я бы даже сказала, что она похорошела. Впрочем, я вряд ли сейчас могла бы судить об этом объективно. Милена вызывала прежде всего сочувствие.

— Как мама? — спросила я, и голос мой невольно дрогнул.

— Так же, — почти шепотом ответила мне Милена.

— Вы извините меня, но нужно ведь искать этого мерзавца.

— Я понимаю, конечно. Вы хотели меня о чем-то спросить?

— Да, только не обижайтесь, если мои вопросы покажутся вам слишком…

— Не волнуйтесь, я ведь знаю, что вы не из праздного любопытства спрашиваете.

— Ваша мама овдовела пять лет назад, так?

— Да.

— Она женщина привлекательная, наверняка за ней ухаживали мужчины.

— Наверное, только она не стремилась к повторному браку. Я не к тому говорю, что мне это было бы неприятно, но мама и вправду не хотела…

— На то имелись причины?

— Ей нелегко жилось с папой, у него был тяжелый характер.

— Он ревновал ее?

— Ревновал, конечно. Но не постоянно — лишь время от времени. Он любил маму и… даже не знаю, как вам объяснить.

— Не важно, я не об этом хотела спросить. Не казалось ли вам в последнее время, что за мамой кто-то ухаживал? Что у нее с кем-то существовали или хотя бы намечались какие-то отношения, ну хотя бы дружеские?

— Ничего определенного не могу сказать. Но недавно ей кто-то прислал цветы, еще было несколько телефонных звонков, но только… — Она задумалась.

— Что — только?

— Или все только начиналось, или этот человек ей не очень нравился.

— Почему вы так решили?

— Она несколько раз отказывалась с ним встретиться, насколько я поняла из ее реплик…

— А вчера вы знали, что она пойдет на встречу с кем-то?

— Нет, я была здесь, в Сент-Ривере, мама тоже. Мы встречались с отцом Артура. А потом я думала, что мама поехала домой… Постойте, вспомнила! Ей кто-то звонил. Когда она отвечала, то старалась говорить потише. Я только услышала, что она раза три повторила: «Ну, хорошо». Мне почему-то кажется, что мама не доверяла этому человеку. Странно как-то…

— Что именно?

— Видите ли, мне непонятно, почему она не хотела, чтобы я знала о нем, почему ни разу не пригласила его к нам в дом? И если она встречалась с ним, то почему не делала это открыто?

— Может, он женат?

— Нет! — горячо возразила Милена. — На это мама бы никогда не пошла.

— Почему вы так в этом уверены? — спросила я, но сама внутренне была с ней согласна.

— Просто поверьте мне, мама не стала бы даже разговаривать с таким ухажером.

— Но она могла и не знать.

— Если она не знала, то зачем таилась? Нет, тут что-то другое, я уверена.

Больше из этого разговора я не узнала ничего. Но теперь можно было предположить, причем с достаточно большой долей вероятности, что в ресторан Этти пригласил некий таинственный поклонник. И только тот, кто пригласил ее, мог точно знать, что она будет в ресторане. Поэтому именно он при этих обстоятельствах становится главным подозреваемым. Понятно, что не кто иной, как он, позвонил ей и по какой-то причине отменил свидание. Он был уверен, что Этти пойдет на автобусную остановку, знал и что автобус придет не скоро. Да, она заказала такси, ее убийца не обязательно предвидел такой вариант, но мог его предполагать, поэтому поспешил. Впрочем, не исключено, что он имел возможность наблюдать за ней. Все это очень похоже на правду, но не объясняет главного, чего мне так и не удалось понять. Мотив! Я по-прежнему не постигала, зачем? Допустим, женщина не отвечала взаимностью, отвергала ухаживания, но разве за это убивают? Да и к тому же опять орудием убийства выбран автомобиль. Нет, это не может быть совпадением. Скорее всего, оба покушения совершил один и тот же негодяй. Но чего он добивался? Получить состояние, оставшееся после смерти Джудит, может только Ронен Критц. Хотя спрятанную в закрытом конверте часть завещания мы не видели и о его содержании сделали вывод только на основании слов Марты Критц. Конечно, сложно себе представить, кто еще мог быть там упомянут, версия с сыном наиболее логична. Допустим, что получение акций по каким-то причинам оказалось именно сейчас крайне необходимым для Ронена и он решился на убийство старика Стонера, хотя я не могу себе представить, как именно он мог это сделать… Впрочем, все равно не мешало бы выяснить, есть ли у него алиби на текущий период. И если даже принять эту маловероятную версию, при чем здесь Этти Саротти? Разве ее смерть может как-то повлиять на события, связанные с наследством Джудит? А вдруг там упомянуты и наследники Стонера?.. Это, пожалуй, может послужить мотивом. Да, разговор с молодым гендиректором необходим! Возможно, он-то и даст информацию, которая хоть что-то объяснит или даст хотя бы новое направление моим мыслям. Ведь пока я чувствовала себя в тупике. Да и хотелось бы иметь представление о нем как о человеке. Выходя из больницы, я заметила мужчину, стоящего у информационного компьютера, и с удивлением узнала в нем Патрика Руже. Он тоже меня заметил и узнал.

— Добрый день, — раскланялся он со мной, видимо, пытаясь, но безуспешно, вспомнить мое имя.

— Здравствуйте, Патрик, не ожидала вас здесь встретить. Надеюсь, у вас нет серьезных неприятностей.

— Нет, я заехал, чтобы узнать о самочувствии Этти Саротти.

— Разве вы были с ней знакомы?

— Нет, я ее видел только в тот день, а имя… В газетах ведь пишут об этом происшествии…

— Понятно. — Хотя я мало что понимала.

— Знаете, не могу не думать о ней, такая приятная женщина — и такое несчастье. Вот оказался неподалеку да и решил…

— Да, конечно, — только и смогла сказать я.

Простившись с Руже, я покинула здание центра Бермана.

Думать о столь странной встрече я не стала. В подозреваемые Патрик Руже явно не годился, ведь в момент происшествия он находился в ресторане, на глазах у нескольких свидетелей. Я решила в первую очередь позвонить Марте Критц, поскольку толком не представляла, как мне связаться с ее племянником. Комиссар вряд ли тут мог помочь, ведь формально Ронена трудно было привязать к событиям в Сент-Ривере. О своем отсутствии там в день покушения на Стонера он уже сообщил комиссару. А что его может связывать с Этти? Если он не захочет говорить о ней, никто его не сможет принудить к этому. Я же хотела просто попросить Марту устроить мне встречу с Критцем в неофициальной обстановке. Возможно, в таком разговоре мне будет легче получить и нужную информацию, и представление о человеке, что не менее важно, особенно тогда, когда фактов не хватает и я слабо себе представляю, в какую сторону направить мысли.

Марта сразу взяла трубку, словно ждала моего звонка.

— Здравствуйте, это Мэриэл Адамс, вы помните меня? — проговорила я скороговоркой.

— Помню, милая, вы не такая уж серая пташка, чтобы я могла вас сразу забыть. — В ее голосе была слышна улыбка. — У вас остались вопросы ко мне?

— Вопросы появились, но не к вам, а к вашему племяннику. Мне хотелось бы поговорить с ним, но я не уверена, что…

— Ну что вы, Рони с удовольствием поговорит с такой красивой женщиной, как вы, только я не представляю, чем он может вам помочь. Он ведь совсем ничего не знал.

— И о завещании Джудит ничего не знал?

— Конечно, нет! Собственно, я тоже не знаю точно, просто предположила. Кому же еще она могла оставить свои акции, если не оставила их Джиму?

— Вы совсем исключаете возможность какой-нибудь тайной страсти?

— Единственной ее страстью в последние годы жизни были деньги. Нет, не подумайте, что она была скупой. Просто ей нравилось увеличивать свой капитал. Она очень хорошо разбиралась в бизнесе. Рони относился к ней довольно холодно, это и понятно, но к ее советам, нечастым, правда, прислушивался. Мне иногда казалось, что она была не совсем женщиной…

— Но Рони родился у нее от человека, которого она любила или по крайней мере считала, что любит.

— Это так, но после родов, а рожала она тяжело, Джудит очень изменилась. Врачи говорили, что такое бывает и что это пройдет, но она так и не стала прежней. Мне иногда думалось, что во время родов ей подменили душу.

— Что ж, если все так, то, может, мне и не стоит беспокоить господина Критца. — Я сама почувствовала, что моя фраза прозвучала двусмысленно, но Марта правильно меня поняла.

— Нет, раз уж вы хотели с ним поговорить, лучше пусть этот разговор состоится. Я приглашаю вас в субботу к нам.

— А вы уверены, что…

— Уверена, и вы не сомневайтесь. Ждем вас в субботу.

Что ж, цель достигнута. Посмотрим, что это нам принесет. До субботы оставалось еще время, чтобы попытаться раздобыть дополнительную информацию. Сначала я позвонила комиссару Катлеру. Мы договорились, что я сейчас подъеду в управление. Я вызвала такси, и через несколько минут уже входила в знакомый кабинет на седьмом этаже.

— Возможно, сейчас, — осторожно начала я нужный мне разговор после обычных приветствий, — обстоятельства дела и собранный по нему материал позволяют вам обратиться в суд для получения разрешения на конфиденциальный допрос Якова Шефнера.

— Вы просто читаете мои мысли, — удивил меня комиссар. — Я уже послал запрос в секретариат суда.

— Отлично. Хорошо бы получить сведения о содержании скрытой части завещания Джудит Стонер до субботы.

— Почему?

— В субботу я встречаюсь с Роненом Критцем, хотелось бы пойти туда, уже владея темой. Надеюсь, это возможно?

— Да, я запросил разрешение на раскрытие наиболее важной информации частному детективу, помогающему следствию в интересах Милены Саротти.

— Милены?

— Мне пришлось попросить ее нанять вас, поскольку в противном случае я не надеюсь получить подобное разрешение. Ведь завещатель хотел скрыть информацию именно от Джима Стонера, а если вы действуете в его интересах, это может неоправданно нарушить права завещателя.

— Да, как я сама об этом не подумала?

— Кроме того, вы должны будете подписать обязательство не разглашать полученную вами информацию.

— Конечно, я подпишу.

— Что ж, будем надеяться, что все сработает достаточно быстро. Дал ли что-нибудь разговор с Миленой?

Я рассказала комиссару и о разговоре с дочерью Этти, и о своих соображениях по поводу мотива второго покушения.

— Но в случае, если в скрытой части завещания упомянуты наследники Джима Стонера, главным подозреваемым становится Ронен Критц. Однако мотив его, пожалуй, сможет обосновать только психолог. Мы наводили справки о состоянии его финансов и о положении фирмы. И то и другое не дает повода для подозрений.

— Думаю, что у нас есть более подходящий кандидат.

— Вы имеете в виду загадочного поклонника?

— Да. Этти могла рассказать ему о предполагаемом наследстве, допустим, она о нем знала или догадывалась. Когда же случилось несчастье со Стонером, она могла заподозрить своего ухажера или даже в чем-то уличить…

— Что ж, сюжет понятен, но слишком много допущений… Кстати, в такси, которое сбило госпожу Саротти, нашли отпечатки пальцев. Разумеется, их там оказалось море, но нашему эксперту удалось, не без помощи компьютерной программы, обнаружить пару отпечатков, которые совпадают с теми, что были сняты с поверхности дверцы в почтовом фургоне. Если учесть назначение обеих машин, вряд ли подобные отпечатки могут служить доказательством, но если мы найдем того, кто оставил эти следы, то по крайней мере сможем точно сказать, что он побывал в каждой из двух машин. И если этот человек еще и окажется в числе знакомых потерпевшей, то о простом совпадении нечего и говорить.

Я не могла не согласиться с Эриком Катлером.

— В архиве, как я понимаю, по этим отпечаткам ничего не найдено? — на всякий случай уточнила я.

— Нет, ничего, — ответил комиссар.