Полет однодневки

Глава 9

У Тинти оказалось несчетное количество различных аппаратов и приспособлений, призванных сотворить из обычной девушки королеву красоты. Про огромнейший арсенал кремов, пенок, скрабов и масок вообще молчу. Я столько даже в магазинах не видела.

В ответ на мои робкие возражения Тинти снова грозно подбоченилась:

- Так, я не поняла! Крис, ты и так сотворила прецедент. Мало того, что ты единственная девушка на летном факультете, так ты еще и лучшая из лучших!

Я слегка покраснела. Тинти училась на биологическом. И, по идее, не должна была знать, что творится на летном факультете. Но она откуда-то знала.

Тинти на мое смущение не обратила никакого внимания:

- Тебе этого мало? Ты хочешь сотворить еще один прецедент, выпустившись из Первой Академии Звездного Альянса свободной и холостой?

Вот теперь я не просто порозовела. Нет, я стала свекольного цвета. И да, я все еще одна. И все еще свободна. Наши отношения с Вальтаном так и оставались на той же отметке, на которой были пять лет назад.

Вальтан замечательно ко мне относился. Защищал, опекал, помогал. Мы с ним расставались только на период каникул, когда арлинт отправлялся домой, а я, за неимением денег на дорогу домой, в очередной раз на практику в патруль. Все остальное время, за исключением узконаправленных предметов, мы были вместе. Вместе тренировались. Вместе завтракали, обедали и ужинали. Сидели рядом на общих предметах. Выяснив, что у меня он энергию не отбирает, Вальтан никогда не упускал возможности прикоснуться ко мне, обнять. В его золотисто-бирюзовых глазах я тонула без малейшей надежды на спасение.

Но вместе с тем, Вальтан ни разу меня не целовал. Даже в щечку. Даже в шутку. Я перелопатила гору литературы, пытаясь понять его поведение. Возможно, у арлинтов не приняты настолько близкие отношения между мужчинами и женщинами? Или поцелуй у них имеет совершенно не то значение, которое вкладывают земляне? Или у них вообще нет такого понятия?

Одно время я думала, что арлинты не знают, что это такое и не умеют целоваться. Но вся несостоятельность моих теорий стала очевидной, когда я через пять месяцев после начала обучения случайно наткнулась на незнакомого арлинта-старшекурсника, страстно целующего не сопротивляющуюся киллу.

Я робко взглянула на Тинти. Если ее уловки помогут мне, наконец, перевести наши с Вальтаном отношения на новый уровень, то я согласна. Сразу и на все.

Получив мое согласие, Тинти радостно взвизгнула. И завертелось.

До начала торжественной части оставалось не так уж и много времени.

Тинти взялась за меня с энергией дипломированного работника салона красоты. Пенки, скрабы, маски. В какой-то момент я сдалась и запросила пощады. Соседка по комнате в ответ фыркнула:

- Хочешь быть неотразимой – терпи! Красота требует жертв!

Я возмутилась:

- Да я лучше еще разок с пиратами в догонялки рискну сыграть!

Тинти расхохоталась. И пытка во имя красоты продолжилась.

Спустя два часа мы с ней на пару разглядывали результаты в зеркале. Дааа… Может, если бы я раньше уделяла больше времени внешности, сейчас бы не пришлось гадать, как же все-таки привлечь к себе внимание Вальтана, как к девушке.

Моя кожа светилась, как будто подсвеченная изнутри. Искусный макияж сделал брови идеально ровными, а глаза выразительными. И эти самые глаза, полные веселого блеска, с любопытством и надеждой на лучшее смотрели на мир.

Впервые за все время я не жалела, что парадная форма Академии для девушек состояла из кителя и юбки. Сегодня мне наоборот, хотелось привлекать к себе внимание. Чем больше, тем лучше. Чтобы Вальтан наконец понял, что он теряет.

Я представила лицо Вальта, когда я спущусь вниз и нежный от смущения и предвкушения румянец лег на фарфоровые щеки.

- О! О! Идеально! Не знаю о чем ты подумала, но так и должно быть! Это идеально! Крис, делай что хочешь, но такой румянец у тебя должен быть весь день!

Тинти от восторга чуть в ладоши не захлопала. А я покраснела еще гуще.

Всю картинку портила только моя лысая голова. Соседка пристально смотрела на нее некоторое время, чуть прикусив нижнюю губку, а потом выдала:

- Крис, ты только не вопи и не торопись отказываться! Давай нарастим тебе волосы! Такой длины, как у тебя были, уже не успеем. Но для прически будет достаточно. - Тинти умоляюще на меня посмотрела.

Я покачала головой:

- Не думаю, что это хорошая идея.

- Криииис! Ну не будешь же ты сегодня драться с Траном! А элегантный узел на затылке в триста раз лучше, чем стрижка под ноль!

Тинти была в курсе моих странных взаимоотношений с командором и знала на что давить, умоляюще сложив пухлые зеленые ладошки. А я… Я вдруг вспомнила, каким было лицо Вальтана, когда он впервые увидел меня обритой. И на мгновение позволила себе помечтать, как он будет рад, увидев меня с прической.

Тинти по моим глазам прочла согласие и радостно завопила.

Мы едва не опоздали. Но оно того стоило. Еще не дойдя до дверей Сенатского зала, в котором проводились все торжественные мероприятия, я поняла, насколько верным оказалось мое решение возродить свою прическу.

На меня смотрели восхищенными глазами. Мне в след оборачивались. Ко мне подходили знакомиться те, кто был со мной не знаком. А знакомые норовили назначить себя в сопровождающие. Мне даже попытались назначить свидание на вечер! Не знакомый первокурсник с гражданского отделения, краснея и заикаясь, спросил, чем я занимаюсь вечером. А когда узнал, что я выпускница, смешно выпучил глаза и торопливо сбежал под всеобщий смех.

И только то обстоятельство, что Вальтана нигде не видно, чуть-чуть портило момент моего триумфа.

Несмотря на то, что мы едва не опоздали, двери в Сенатский зал еще были закрыты. Курсанты скапливались в просторном холле и прилегающих коридорах. Мы с Тинти попытались прочесать все пространство на предмет выявления друзей. Это я так замаскировала свое желание найти Вальтана и арлинтов из нашей компании.

Но нам очень быстро пришлось отказаться от этого намерения ввиду неимоверной толчеи. Ведь у дверей Сенатского зала сейчас собралась не только вся академия, но и некоторые гости. Над толпой летали шепотки, что сегодня стоит ждать очень важных гостей.

Мы с Тинти были вынуждены остановиться у фонтана в центре холла. Дальше пройти не представлялось возможным из-за толкучки, созданной желающими первыми увидеть высоких гостей. Вокруг сплетничали, что сегодня прибудет целая делегация из правительства Альянса, а также главнокомандующий войсками Альянса адмирал Конноорол.

Нам с соседкой было все равно, кто сегодня прибудет. Тинти – потому что ее судьба уже была решена. Сама игумарка в обучении по специальности «ксенобиолог» звезд с неба не хватала. Но Иурол, ее пара, был подающим большие надежды молодым врачом. Что и повлияло в итоге на распределение Тинти. Пары Альянс не разлучал.

А я была лучшим на все Академию пилотом. И в том, что меня ждет достойное распределение, не сомневалась. Куда больше меня волновало, попадем ли мы с Вальтаном на один крейсер или нет.

Арлинтов все не было. А когда по громкой связи объявили, чтобы все курсы, кроме выпускного, проходили в зал и располагались на отведенных для них местах, я и вовсе занервничала. Тинти заметила это и подмигнула мне:

- Не дрейфь, подруга! Так даже лучше! Лишние уйдут, и мигом нужный паренек сыщется!

Я густо покраснела, не зная, что сказать. Иногда Тинти была до ужаса бестактна.

Курсанты Первой Академии Звездного Альянса самые дисциплинированные существа во вселенной. Не прошло и десяти минут, как в холле остались только выпускники. Все стали рассредотачиваться по специальностям. Тинти упорхнула к своим биологам. Да и мне махали мои однокашники-пилоты. Но они стояли под стенкой, почти скрытые интерьерной колонной, и я предпочла сделать вид, что не заметила. Если уйду от фонтана в самом центре холла, то Вальтан точно меня найдет только на вручении дипломов.

Непривычная нервозность овладела мной. В последний раз я так переживала, когда не была уверена, что сумею вырваться из дому на обучение, что у меня получится уговорить родителей отпустить меня не в другой город. А на другую планету.

Кстати, о родителях. Я только после принесения присяги набралась храбрости связаться с ними. И не без помощи адмирала Вилльера.

Впервые мне выпала честь лично побеседовать с легендарным адмиралом, давно отошедшим от военной карьеры, после вступительных экзаменов. Нам всем, не только провалившим экзамены, предложено было посетить дом, чтобы сообщить радостную новость близким, собрать необходимые вещи, отдохнуть перед началом трудного обучения.

Какие вещи нужно собирать, для меня осталось непонятным. Так как в Академии на военном отделении цивильная одежда была под строжайшим запретом. Впрочем, было еще гражданское отделение. И там ходить в штатском не запрещалось. Мне же однозначно на ближайшие пять лет придется забыть про любую одежду, кроме формы.

К тому же, у меня не было денег, чтобы прокатиться на Землю и обратно. Родители дорогу мне точно не оплатят. К тому же, над моей головой все еще висела история с дядькой Павлом.

Я тогда жутко растерялась и даже немного испугалась, наблюдая за повальными сборами и массовой миграцией теперь уже курсантов, и совершенно не знала, что мне делать и как поступить.

Вилльер, по его словам, увидел мои несчастные глаза в столовой. И решил поинтересоваться, какие у меня проблемы. Я по началу стеснялась до ужаса и не хотела много рассказывать. Но старый адмирал умел разговорить кого угодно.

Услышав мою историю с соседом по родительскому дому, нахмурился и потребовал подробностей. А потом и вовсе заявил, что подонок получил мало.

И все же Вилльер был со мной согласен, что меня могут попытаться обвинить в убийстве. Человеческое законодательство крайне несовершенно. А значит, мне лучше остаться в академии. Тут меня не найдут. А после того, как принесу присягу Альянсу, то окажусь уже вне юрисдикции земных законов. А по законам Альянса я – пострадавшая сторона. И имею право на компенсацию от родственников соседа.

Компенсацию я не желала. Только учится в Академии. Вилльер грустно усмехнулся, и помог мне устроится на подработку в архив. Таким неоригинальным образом был решен вопрос моего проживания и питания до начала занятий.

Я думала, старый адмирал не будет держать в голове мои проблемы. Но Вилльер сам меня нашел после присяги. И предложил связаться с родителями и сообщить о моем местонахождении и новом статусе.

Результаты беседы превзошли все мои чаяния.

Я ожидала всего, чего угодно: от обвинения в убийстве и угроз пожизненного тюремного заключения, до требования отца немедленно вернуться домой и выйти замуж за пана Черного. Но…

Связь между Землей и Лураной дело совсем непростое. И не только потому, что расстояние огромное. А еще и потому, что в моем родном городишке нет галанета. Родителям заранее отправили уведомление. В день связи они должны были приехать в соседний город. Как я раньше, когда готовилась поступать.

Когда пришло время собственно сеанса связи, Вилльер привел меня в свой кабинет и оставил один на один с мерцающим дисплеем терминала, разъяснив, что уже все настроено и при открытии канала связи окно развернется автоматически.

Так и случилось. Посреди тускло мерцающего дисплея вдруг появилась яркая точка, которая быстро росла и за секунду заняла собой все пространство дисплея. Это развернулось окно связи. И я увидела своих родителей. Папа и мама сидели, тесно прижавшись плечами друг к другу в какой-то крохотной клетушке, больше похожей на кабину лифта. Под потолком ярко сияла электрическая лампочка без абажура. И в этом ярком искусственном свете хорошо было видно, как постарел и осунулся отец. Какие заплаканные, ввалившиеся глаза у мамы. Она и сейчас тихо всхлипывала.

У меня сжалось сердце. Из глаз горохом покатились слезы. И так захотелось обнять их обоих. Прижаться крепко-крепко, и вдохнуть родной запах.

Папа с шумом выдохнул:

- Живая…

- Криска, родная ты моя! – Это уже не выдержала и в голос зарыдала мама. – Мы же тебя уже похоронили и оплакали! Доченька моя!

Папа шикнул на нее:

- Тише, Маричка! Живая она! А ты голосишь, как по мертвой! – И уже мне: - Рассказывай! Где ты? И когда домой собираешься возвращаться?

Я кое-как вытерла слезы, с трудом сдержав всхлип:

- Папа, мама, я в Первой Академии Звездного Альянса! Успешно сдала вступительные экзамены! И неделю назад принесла присягу! Теперь я курсант и полноправный гражданин Альянса! – И уже значительно тише добавила: - Меня теперь никто не сможет осудить за убийство соседа.

Воцарилась смущенная тишина. Мама прятала глаза. Папа горестно вздыхал. До меня стало доходить, что что-то не так.

- Мам? Пап? Что не так?

Ответил мне папа:

- Никто тебя судить и не собирался! Павел жив-живехонек! Примчался скандалить в ту же ночь, едва мы от Яна пришли. Я сразу к тебе кинулся в комнату. А тебя нету. А тут Маричка как заголосит! Записку твою нашла.

Папа ненадолго умолк, переводя дух, а потом продолжил:

- Я Павку чуть не прибил, все из него, сучьего сына вытряс! И как он тебя загнал на территорию старой промзоны, и как хотел поквитаться со мной за то, что я удачливее его. И тебя в жены ему не даю. Маричка нас водой холодной разливала, а то бы пришиб его, м…

Папа явно проглотил какое-то ругательство, но справился с собой и продолжил:

- Мы кинулись тебя искать. Но в полиции долго не хотели принимать заявление. Ты ж уже совершеннолетняя. А потом, когда приняли, почти сразу выяснили, что ты улетела с Земли. И сразу прикрыли дело. Мол, взрослая девка, сама способна отвечать за свои поступки. А мы и думать, что, не знали.

Долго мы тогда еще говорили. Вилльер тогда мне просто королевский подарок сделал – связь за счет Академии. Больше ни разу так долго с родными я не разговаривала. На прощанье папа мне сказал:

- Молодец, Крис! Я горжусь тобою, дочка! Теперь ты обязана закончить учебу самой лучшей!

Из воспоминаний я вынырнула рывком, поразившись странной тишине, царившей вокруг. Я оторвала взгляд от игривых струек фонтана и медленно огляделась вокруг. Интересно, что я уже пропустила?

Поблизости от меня стояли только курсанты с военного отделения. И все они, как один, встревоженно смотрели в мою сторону. И мне за спину.

Я напряглась. Нервы натянулись до предела, пока я медленно поворачивалась. Обернулась и застыла. Напротив меня, покачиваясь, как моряк на палубе корабля в штормовую ночь, стоял командор Тран. Очень пьяный командор Тран. Если судить по долетавшему до меня густому «аромату» крепкого алкоголя.

Я застыла. Тран стоял близко. Слишком близко. Если бы был врагом, я бы уже умерла. Так близко, что при желании можно было протянуть руку и наконец проверить каков на ощупь тот пушок, который заменяет командору волосы. Кстати, только этот пушок и участки чешуисто-тисненой кожи на лбу и скулах отличали командора от обычных, земных людей. Если бы не эти странные детали, я бы могла обознаться и принять его за земляка.

Выглядел Тран неопрятно. Мало того, что не удосужился переодеться в парадку, так еще и его привычный темно-синий комбинезон выглядел, как будто в нем беспробудно спали сутки подряд. Пушок на голове трогательно слипся, как у только что вылупившегося цыпленка. Вдруг отчаянно захотелось протянуть руку и пальцами его расправить, снова распушить.

Поймав себя на последней мысли, я ужаснулась. О чем только думаю?! Я потрясла головой в надежде избавиться от глупостей и… Застыла повторно, услышав от Трана злое:

- Неубедительная попытка оправдать временной глухотой игнорирование вопроса командира!

Я мысленно застонала. Да чтоб тебе! Это только мне так могло повезти: замечтаться в день выпуска и не услышать вопроса от пьяного преподавателя, который меня на дух не переносит. А значит, не упустит случая, как минимум, настроение испортить. Чего можно ожидать от Трана в качестве программы «максимум» даже думать было страшно.

- Курсант Шваб, я в третий раз вас спрашиваю: - Тран слегка покачивался и для большей устойчивости стоял, широко расставив ноги. – что вы здесь делаете в таком виде?

Вопрос задал мой непосредственный куратор. Несмотря на то, что он был в стельку пьян, отвечая преподавателю, необходимо было стать по стойке «Смирно». Я вытянулась перед Траном:

- Согласно приказу начальника Академии, общий сбор в Сенатском зале по форме номер один!

Тран глумливо хмыкнул:

- Сбор в зале, а вы мечтаете у фонтана. Форма парадная, а вы вырядились, как шлюха на работе. Чем вы это объясните, курсант Шваб?

Я почувствовала, как у меня вытянулось лицо. Он рехнулся или допился до белочки? Что ему не нравится в официальной, выданной академией, форме? Я выпрямилась еще сильнее, глядя в одну точку рядом с ухом командора:

- Командор Тран, на мне надета выданная академией парадная форма! Я не понимаю, что вы имеете ввиду!

- Не понимаешь? Не понимаешь… хм…

Тран перекатился с мыска на пятки. Хмыкнул еще раз. И вдруг сделал слишком стремительный для пьяного шаг вперед, вцепившись в воротник моей форменной блузки:

- А это что такое? Это разве форма? Рубашка по уставу должна быть застегнута на все пуговицы!

Я ошарашенно уставилась на командора, открывая и закрывая рот. Он, что, не знает разницу между мужской рубашкой и женской форменной блузкой? У последней было на одну пуговицу меньше и воротник не так плотно охватывал шею. Не может быть, чтобы Тран не знал этих различий.

Пока я судорожно подбирала слова для корректного ответа куратору, Тран вдруг со свистом втянул ноздрями воздух. И сжал зубы так, что желваки на скулах заиграли. А в следующее мгновение… Рывок! Словно в страшном сне или в замедленной съемке, я пронаблюдала как разлетаются в разные стороны пуговицы, не выдержавшие командорского произвола. Рука Трана, все еще удерживающая воротник моей блузки, отлетела в сторону, утаскивая за собой ткань. И я с ужасом осознала, что стою посреди холла с оголенной грудью. Мгновение на понимание того факта, что на меня в немом ужасе пялятся абсолютно все, кто был в холле. И…

Кровь бешеной волной ударила мне в голову. Ярость вскипела буквально за минуту. Да что он себе позволяет? Пусть хоть трижды мой командир! Это не дает ему права портить мою форму и раздевать меня у всех на глазах!

Возможно, я бы все-таки сумела сдержаться и дальше не случилось бы того, что случилось. Или, может быть, я бы просто заорала в ответ на Трана. Но он не оставил мне ни единого шанса ограничится хотя бы мелким дисциплинарным нарушением.

Я честно пыталась обуздать ярость, бушующую в крови, и судорожно стягивала полочки блузки, прикрывая белье. Мне бы повернуться и уйти. Переодеть блузку. Скоро начало торжественной части. И я даже дернулась в сторону общежития. Но к нам с Траном подбежал Вальтан.

- Крис, что…

Вальтан умолк, заметив, в каком состоянии моя форма. Бирюзовые глаза сузились и потемнели, став почти синими. Вальт с шумом втянул ноздрями воздух и тихо прошипел:

- Кто это сделал? Крис, кто обидел? Я…

Тран его перебил, глумливо усмехнувшись:

- А вас это разве удивляет, курсант Ольвир? По-моему, с внешним видом курсанта Шваб другого ожидать не приходится.

Вальтан опешил. И еще раз внимательно на меня глянул. При виде моих рыжих прядей, аккуратно уложенных узлом на затылке, глаза Вальта потеплели. Он повернулся к Трану:

- Простите, командор, не понимаю, о чем вы. Да, на данный момент блузка Крис в беспорядке, и я охотно сверну голову тому, кто это сделал. Во всем остальном ее внешний вид соответствует предписаниям.

Тран скривился:

- Соответствует? Вы уверены, курсант, что расстегнутая до пупа форменная рубашка соответствует? Вы уверены, что – рука Трана метнулась ко мне. И, прежде чем я поняла, что происходит, больно вцепилась мне в волосы – гламурная укладка соответствует военным нормативам?

Больше терпеть я уже не могла. Я вывернулась из Трановского захвата, ударив в нужную точку на локтевом сгибе командора. Правая рука Трана тут же повисла плетью. Я перестаралась. Тран зашипел совсем по-змеиному и так же тихо:

- Сшш…а!

А потом неожиданно атаковал меня! И я бы пропустила этот удар, занятая своей виной и попытками удержать расползающуюся блузку, если бы не Вальт. Он прикрыл меня. Но блокировать удар командора не успел. Сила удара была такова, что Вальтан не удержался на ногах и упал в фонтан. Нас с Траном основательно забрызгало водой. Вместе с водой окончательно разлетелся мой самоконтроль. Пальцы сами собой сжались в кулак. Уже не задумываясь, что делаю и как выгляжу, я ударила. Вкладывая в удар все свои эмоции, неприязнь к командору, всю свою чисто женскую обиду за загубленную блузку и испоганенную прическу. А больше всего – ярость за безвинно пострадавшего Вальтана.

Время остановилось. Застыло прозрачной смолой. Упругой и неподатливой. Пространство уплотнилось, сопротивляясь и не пропуская мой удар. Но я была сильнее этого упрямого вязкого желе. Мой кулак хоть и медленно, но приближался к скуле Трана. Плевать на все. Хоть раз набью ему морду.

Где-то лопнула упругая мембрана. И сразу вернулись звуки, восстановилась прозрачность и проходимость воздуха, обычный бег времени.

Проклятый Тран, столбом стоявший все то время, пока мой кулак летел к его скуле, вдруг отпрыгнул в сторону, едва не сбив с ног какого-то игумара в вечернем фраке. Я даже удивиться не успела тому факту, что рядом с нами оказался какой-то штатский. В следующее мгновение мой кулак со смачным чваком влетел во что-то мягкое. Я перевела взгляд и…

- Командор Тран!!! Курсант Шваб!!! Ко мне в кабинет! Немедленно!

Звенящий от ярости голос виде-адмирала Энуу, сменившего на посту начальника академии адмирала Вилльера, плетью хлестнул по нервам. Я растерянно оглянулась. Вальта нигде не было видно. Чуть дальше криво ухмылялся Тран. А прямо передо мной с уже начинающим заплывать глазом стоял невысокий, щуплый арлинт в парадной форме космического флота с адмиральскими эполетами. Ужасное подозрение змеей свернулось в сердце.

Покидая холл, я еще успела услышать, как начальник академии извиняется перед незнакомым адмиралом. Ответ уже не услышала. Лишь только свернула за угол, сорвалась на бег на пределе физических возможностей. Предстать перед начальником академии в таком расхристанном виде я не могла. Хватит того, что сверкнула бельем перед Траном и Вальтом.

В рекордное время я домчалась до своей комнаты. Обрывая остатки пуговиц, сдернула с себя изувеченную парадную блузку и натянула повседневную рубашку. От укладки, которую мне любовно сотворила Тинти, почти ничего не осталось. Я торопливо, как можно глаже, зачесала волосы. И, плетя на ходу косу, помчалась на ковер.

Я все-таки опоздала. Тран уже стоял навытяжку перед вице-адмиралом Энуу. И я никогда еще не слышала, чтобы флегматичные от природы фарны так орали. Энуу даже побледнел до светло-лилового цвета.

Вице-адмирал отчитывал Трана долго и со вкусом. Выдохся только минут через десять. Выдохнул. Прошелся по кабинету перед нами, стоящими на вытяжку. Я украдкой скосила глаза. Если бы на меня так орали, я бы уже, наверное, рыдала. А Трану хоть бы хны. Только, похоже, протрезвел полностью. Во всяком случае, я бы сейчас ни за что не сказала, что он пьян, и вообще пробовал хоть что-то, крепче чая. О неприятной сцене внизу напоминал только густой алкогольный дух, витавший вокруг командора, словно он выкупался в гаранской самогонке.

От размышлений меня отвлек остановившийся напротив вице-адмирал Энуу. Он заложил за спину свои смешные удлиненные руки и холодно глянул в сторону командора:

- В общем так, Тран. Мне твоя дурость уже поперек горла. Жить и дышать не дает! И после сегодняшней твоей выходки я больше не чувствую себя обязанным прикрывать твою задницу и держать тебя в академии. Даю тебе два часа на сбор вещей. По истечении этого времени даже духа твоего в академии быть не должно. Пограничный патруль уже давно тебя заждался. Все ясно?

- Так точно, вице-адмирал!

Тран издевательски изобразил щелчок каблуками и презрительно взял под воображаемый козырек. У меня упало сердце от ужаса. Пограничный патруль всегда очень щедро оплачивал службу. Вот только в девяти из десяти случаев жалованье солдата получали его близкие. Посмертно. Уровень опасности в пограничном патруле всегда был красный. Наивысшей категории. Туда обычно ссылали всякий сброд и отбросы армии и звездного флота. Каким бы мерзавцем Тран не был, но такой судьбы я ему не желала.

А побагровевший от очередной выходки Трана вице-адмирал скрипнул зубами и повернулся ко мне:

- Теперь с вами, барышня. – Энуу повернулся и взял со стола микрочип – Ваш диплом. – Чип полетел ко мне в руки. – У вас сутки, чтобы покинуть академию.

Растерянная и недоумевающая, я поймала чип и посмотрела на начальника академии. Вот так просто? Меня пронесло? Наказывать не будут?

Вице-адмирал скривился, словно что-то негодное раскусил:

- Чего встали? Вон отсюда!

Тран на выходе учтиво пропустил совершенно растерянную меня вперед. Как только двери кабинета за нами закрылись, он как-то даже расслабился. Сунул руки в карманы и печально усмехнулся с сожалением глядя на меня. Мне даже показалось, что его губы шевельнулись, едва слышно шепнув «прости». Но в следующее мгновение он развернулся и уверенной твердой походкой пошел прочь. Походкой абсолютно трезвого и уверенного в себе человека. Как будто ему было совершенно все равно, что придется сменить преподавание в академии на ссылку в пограничный патруль. Откуда мало кто возвращается.

Я еще некоторое время стояла и смотрела ему вслед, не в силах понять, что произошло. А потом поплелась в свою комнату. У меня мало времени на сборы. А еще нужно попрощаться с друзьями и найти Вальта. Но первое, что я сделаю – это узнаю, куда меня направили.

***

Тинти в комнате еще не было. Что и не удивительно. Сколько прошло от начала официальной части? Час? А потом еще неофициальная часть. В общем соседку по комнате скоро ждать не приходилось.

В тишине комнаты я трясущимися руками активировала терминал и подключила чип. Я все еще не могла поверить, что беда прошла стороной. И меня только лишили возможности поприсутствовать на официальной части и порадоваться за друзей. В сущности, это ерунда.

Как оказалось, я не зря переживала. Меня как обухом по голове ударили, когда я увидела вместо рекомендаций и направления только два слова «Свободный диплом».

Не знаю, сколько я так просидела, уставившись невидящими глазами на два проклятых слова. Это был приговор. Пять лет каторжного труда могут уйти псу под хвост, если я в течении месяца не найду желающих взять меня на стажировку. Ведь у большинства профессий как: отучился положенный срок, и отправляйся служить на благо отчизны. Только врачи и пилоты после обучения в обязательном порядке еще проходят стажировку. У звездных пилотов целых десять лет. И только по истечении этого срока, если ты везде был успешен, тебе доверят управлять пассажирским, исследовательским или военным крейсером. Без стажировки мой диплом дает право на управление только маленькими частными катерами, которые максимум способны перелететь от одной планеты к соседней. И то, если расстояние не слишком большое.

Очнулась я от того, что меня тормошила вернувшаяся Тинти:

- Крис! Вот ты где! Где ты пропадала? Я так ждала, что тебя в числе лучших вызовут на подиум и сам сенатор вручит тебе диплом и распределение! А тебя все не звали и не звали. Уже и торжественная часть завершилась. Крис?

Тинти внимательнее присмотрелась ко мне. А у меня сил не было что-то ей ответить. Глаза жгло от невыплаканных слез. А проклятые два слова расплывались на дисплее, словно я смотрела на них через толщу воды.

Тинти бросилась ко мне:

- Крис! Не молчи! Что у тебя случилось? Как помочь?

И все. Я не выдержала. Плотину прорвало. Слезы хлынули таким потоком, что я почти захлебнулась ими. А дальше все перепуталось и смешалось. Я уже собой не владела. Нервы отказались служить своей нерадивой хозяйке.

Я не знаю, сколько я ревела и, давясь слезами, рассказывала Тинти как командор Тран лишил меня будущего. Но постепенно слезы сошли на нет, а я, стараниями соседки по комнате, перебравшаяся в процессе истерики на кровать, провалилась в глубокий сон.

Проспала я всю ночь. Видно, измученный организм отключился до утра для восстановления. Наутро от отведенных мне на сборы суток осталось всего пару часов. Поэтому проснувшись, я была вынуждена в авральном порядке собирать вещи. Вице-адмирал Энуу это не адмирал Вилльер. Энуу бюрократ и чинуша до мозга костей. Ему плевать, что мне, в сущности, некуда деваться. Ему плевать на мои обстоятельства. Чихать он хотел на все мои заслуги. Главное, что он наказал виновных. Буква закона соблюдена.

Вихрем пронесясь по комнате, я торопливо собрала свои пожитки. Почти все уже было упаковано. Собирала я только то, что мы с Тинти использовали для сборов на выпускной. Последними упаковывала предметы личной гигиены из крохотного санблока. Руки автоматически собрали все мои немногочисленные тюбики и баночки. А глаза сами собой заглянули в зеркало.

Де жа вю. В моей недолгой жизни это уже было. Торопливые сборы. Ванная, зеркало, глаза, полные страха перед неясным будущим, растрепанные рыжие волосы. И вдруг ярость кометой взметнулась во мне. Косметика безжалостно оказалась сброшена на пол. А я схватилась за ножницы и принялась отчаянно кромсать только вчера с таким трудом восстановленные волосы. Эти рыжие космы еще ничего хорошего мне не принесли. Лысой мне везло больше.

Остро посожалев, что Вилльер чуть-чуть не дотянул до моего выпуска и подал в отставку, я подхватила свои немногочисленные пожитки и поспешила на звездолет, который доставит меня на Прану. Помочь мне больше некому. Теперь только сама.

Пять лет назад я боялась выйти из космопорта Праны, так как ничего не знала. Теперь же я совершенно спокойно отыскала дешевые комнаты, сдающиеся в наем. Деньги у меня были. Некоторая сумма скопилась из остатков стипендии за годы обучения, поскольку тратить мне было особо не на что. Если не шиковать, то на месяца три самостоятельной жизни хватит.

В первую очередь я нанесла визит в штаб-квартиру Внутреннего патруля. Алл Савал оказался на месте и обрадовался мне, как родной. Стоило мне только заикнуться, что хочу у них стажироваться, как он, не задавая вопросов, собственноручно потащил меня в кадровый офис.

Капитан средних лет из киллов с протезом вместо руки тоже был рад «свежей крови» и без разговоров активировал мой чип с дипломом. А дальше…

Лицо у капитана вдруг вытянулось, и он тревожно посмотрел на Алл Савала. А потом осторожно повернул в его сторону терминал. Мне с моего места не было видно, что там. Но Савал вдруг стал мрачнее тучи:

- Крис, скажи честно, что ты натворила?

У меня резко пересохло в горле в предчувствии какой-то подлянки. Я облизнула сухие губы:

- Что-то не так?

Алл Савал хмуро смотрел на меня и молчал. Ответил кадровик: 1cbb116

- Видишь ли, девочка, я сильно сомневаюсь, что кто-то рискнет взять тебя на стажировку. Ты в черном списке по поведению. А дебоширов обычно не жалуют. А у нас тем более. С дисциплиной очень строго. Так что извини.

Кадровик виновато развел руками. А у меня оборвалось сердце. Так вот какое оно, мое наказание.

На выход я плелась, как древняя старуха, с трудом переставляя ноги. Я все рассказала Алл Савалу. Но это ничего не меняло. Черный список по поведению не оставлял мне практически ни единого шанса. Практически, это потому, что провожавший меня на выход Савал тихонько шепнул, чтобы шла в почтовую службу. Туда берут всех желающих и плевать им на всякие черные списки. Стажировка на почтовике приравнивается к стажировке на крейсере. И платят там едва ли не столько, сколько в армии командующим чинам. А уже после стажировки, через десять лет… Если выдержу… Да, во всей этой необъятной бочке меда была одна крохотная ложка дегтя. Работа на почтовике неофициально приравнивалась к отбыванию каторги. И там редко кто выдерживал больше трех-четырех рейсов.

В последующие дни я разослала свое резюме везде, куда только дотянулась. Откуда-то приходил мгновенный отказ. Где-то отказывали после того, как я по запросу сообщала номер чипа-диплома. Настроения не было совершенно никакого. Есть не хотелось. Сна не было. И с каждым отказом все меньше и меньше оставалось надежды.

В конце концов, у меня остался только один вариант. Галактическая почтовая служба.

Когда я это осознала, то проревела всю ночь напролет. То жалея себя, то проклиная Трана. На самом деле у меня было целых два выхода. Вернуться к родителям, поджав хвост. Или попробовать свои силы на почтовике.

На утро я решительно отправила свое последнее резюме. Все. Вариантов больше нет. И если мне откажут… Думать об этом не хотелось. В горле стоял горький комок. Прощаться с мечтой не хотелось.

Ответ пришел через двенадцать секунд. Принята. Я выдохнула. Все же у меня еще есть шанс расправить свои крылья. Пусть, и в аду.