Полет стрелы

Глава 3

В то утро, против обыкновения, Тэлия спала долго и беспробудно. Возможно, потому, что непривычно много выпила накануне, а может, просто потому, что очень поздно легла. Так или иначе, проснулась она лишь тогда, когда солнце стало бить ей прямо в глаза.

Поскольку окно спальни выходило на восток, Тэлия поставила кровать так, чтобы изголовье пришлось точно под подоконником. Так она всегда могла дышать свежим воздухом, а лицо оставалось в тени до гораздо более позднего часа, чем она обычно вставала. Какой бы холодной ни выдалась зима, Тэлия никогда не закрывала ставни (запертые ставни вызывали у нее нечто вроде клаустрофобии), и от солнечного света ее защищало только оконное стекло да тонкое полотно занавесок. Сейчас окна были открыты, а занавески шевелил легкий ветерок.

Сонно щурясь на ярком свете, Тэлия поняла, что, должно быть, уже почти полдень, и, словно в подтверждение, сквозь открытое окно отчетливо донесся звон полуденного колокола Коллегии.

Да, она явно перебрала прошлой ночью: голова побаливала. Тэлия пробурчала себе под нос что-то насчет безмозглой кретинки и сунула голову под подушку, поддавшись искушению снова провалиться в сон. Однако ноющий зов долга (и еще более неотложная потребность посетить уборную) не позволили ей разлеживаться и дальше.

Вчера ночью — или сегодня утром? — Тэлия так устала, что ее хватило лишь на то, чтобы стащить с себя одежду, свалить ее кучей на полу и рухнуть в постель. Теперь же, когда она немного проспалась, вся ее кожа зудела, требуя ванны. Голова чесалась. Во рту творилось такое, что лучше и не думать. Тэлия застонала. Определенно, пора было вставать.

Она вздохнула, вылезла из постели и принялась приводить себя в рабочее состояние.

Сидя на краешке кровати, она терла глаза до тех пор, пока они не стали с грехом пополам взаимодействовать и фокусироваться на предметах, потом потянулась за халатом, висящим на одной из стоек в ногах кровати. Запахнулась в него, собрала с полу одежду. Грязную засунула в корзину с крышкой: забрать ее и отнести в стирку входило в обязанности слуги, приставленного к Герольдам в этой части крыла, — роскошь, к которой Тэлии еще предстояло привыкнуть. Она была низкого происхождения, в детстве находилась на самом низу социальной лестницы, принятой в крепковерских семьях, и, попав в Коллегию, восприняла здешнюю традицию, что ученики сами себя обслуживают и на равных выполняют различные трудовые повинности, как нечто само собой разумеющееся. Она привыкла прислуживать сама, а не иметь слуг.

От гладких досок пола под босыми ногами шло приятное тепло, и Тэлия тут же решила, что в ее новом жилище не будет никаких ковров и дорожек. Ей нравилось ощущать подошвами нагретые солнцем половицы и нравилось, как светится в его лучах золотистая древесина.

Тэлия порылась в шкафу, перекинула через руку новый чистый комплект формы, другой рукой подхватила сверток с принадлежностями для мытья и направилась к двери.

Общая для всех обитателей башни умывальная находилась на нижнем этаже — еще один недостаток выбранного Тэлией жилья. Спуск был длинным, а мысленно представлялся еще длинней. Впрочем, Тэлия являлась сейчас единственной здешней постоялицей. Остальные комнаты либо остались невостребованными, либо их хозяева несли полевую службу в секторах.

Отворив дверь на лестницу, Тэлия сразу увидела приколотую с другой стороны записку. Потирая виски, чтобы унять ноющую головную боль, она спросила себя, кто бы мог так рано подняться после вчерашней пирушки. Сняла записку и на ходу просмотрела, спускаясь по ступенькам. То, что она прочла, заставило Тэлию остановиться как вкопанной и еще раз тщательно перечитать сообщение.

Записка была от Кирила.

« Я понимаю, что такое внезапное и срочное назначение — истинное безобразие, — писал он, — но прошлой ночью у нас возникла чрезвычайная ситуация. С Герольдом, объезжающим в настоящее время один из секторов, расположенных у северной границы, произошел несчастный случай, а у нас нет ни одного свободного человека, знающего что-либо о том районе, чтобы послать на замену. Дирк не может — он уже назначен в другой приграничный сектор, где слишком нужен выросший в Приграничье Герольд, чтобы мы могли перенаправить его куда-то в другое место. Вот лучшее, что мы смогли придумать: поскольку Дирк уроженец тех мест, Крис довольно часто гостил там; ты же сама воспитывалась в Приграничье. Поскольку ты еще не получила назначения, мне подумалось, что направить тебя в тот сектор для стажировки в паре с Крисом могло бы оказаться очень удачным решением наших проблем. Однако это означает, что вам двоим придется выехать на север, как только будете готовы, — надеюсь, завтра. Пожалуйста, зайди ко мне сразу после полуденной трапезы — или как только прочтешь эту записку! — для беседы и кое-какого заключительного инструктажа».

Первая мысль Тэлии была малопочтительной и не слишком уместной. Она знала, что Кирил ушел с вечеринки не раньше нее; как же ему удалось продрать глаза, да еще и оказаться в состоянии искать выходы из кризисов, в такую чертову рань? Следующая оказалась уже ближе к делу. Завтра! Тэлия действительно не ожидала такого срочного назначения. Нельзя было терять времени; она побежала вниз, в умывальную. Меньше всего ей хотелось произвести на Кирила впечатление легкомысленной и некомпетентной.

Горячая ванна изрядно взбодрила Тэлию, а порция отвара из ивовой коры сняла головную боль. С некоторым туманом в мыслях она мало что могла поделать, но надеялась, что сознание того, что она не в лучшей форме, поможет это компенсировать. Чтобы не тратить времени на завтрак, Тэлия выпросила у Меро немного сыра, хлеба и фруктов. Все равно она была слишком взвинчена, чтобы позавтракать по-настоящему. Впервые ей предстояло встретиться в Кирилом, как с равным; до сих пор, хоть она и получила Белое, между ними по-прежнему во многом сохранялись отношения учителя и ученицы.

Перед тем как отправиться к Кирилу, Тэлия потратила несколько мгновений драгоценного времени на то, чтобы посоветоваться с Роланом. Досадно, что она не могла разговаривать со Спутником, как те из Герольдов, кто владел Даром мысленной речи, но даже простое соприкосновение с его сознанием прибавило ей спокойствия. Ролан заверил ее, что Кирил никак не мог ждать ее раньше, и отговорил от переодевания в последнюю минуту в парадную форму. А главное — успокаивало знание того, что Ролан наготове и поможет, если задание в самом деле окажется ей не по плечу. Почувствовав себя немного увереннее, Тэлия сбежала по ступеням башни и вошла в здание дворца.

Через несколько секунд она очутилась в его административной части. Перед дверью Комнаты Записей, служившей Кирилу кабинетом, Тэлия на миг приостановилась, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. Одернула замшевую тунику, пригладила волосы, сделала глубокий вдох, один раз стукнула в дверь и вошла.

Комната Записей была настолько же чиста и опрятна, насколько кабинет декана Элкарта захламлен. В окна, выходившие на расположенные с западной стороны здания сады, лился солнечный свет. Оба окна были распахнуты настежь, и из сада доносился аромат цветов. Комната была битком набита книжными шкафами. Стол Кирила стоял точно под одним из окон, там, где наилучшее освещение. Сам Герольд сенешаля, облокотившись на подоконник, рассеянно наблюдал за прогуливающимися по саду придворными и явно ждал Тэлию.

— Сударь? — сказала Тэлия негромко, и Кирил повернулся к ней с приветливой улыбкой. Когда он отошел от окна, чтобы поздороваться, Тэлия заметила на столе нечто необычное: колчан, полный белых стрел.

Кирила порадовало, что Тэлия выглядит бодрой и готовой к любым трудностям. За последние несколько недель, поработав с ней, он начал всерьез верить всему, что говорили о Тэлии преподаватели Коллегии. Королевские Герольды всегда являлись в среде Герольдов личностями выдающимися, но Тэлия обещала стать выдающейся даже среди себе подобных. Кирил никак не мог понять, почему даже среди сотоварищей-Герольдов она пользовалась репутацией милого, но слегка недалекого создания. Лично он сомневался, что ему оказался бы по силам такой подвиг, как запоминание всех титулов и гербов в королевстве за три недели, которые имела в своем распоряжении Тэлия. Возможно, причина такого отношения к девушке крылась в том, что она до сих пор оставалась очень застенчивой и редко заговаривала первой, если к ней не обращались. А может быть, причина была в ее умении находить общий язык с детьми, особенно с Наследницей престола: в людском представлении сильному материнскому инстинкту не всегда сопутствует высокий уровень интеллекта.

Опять же даже среди Герольдов — преподавателей Коллегии немногим довелось видеть настоящую Тэлию. Она, так сказать, мало кого подпускала к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Кирил сожалел, что до сих пор уделял ей так мало времени; к тому же порой его беспокоил ее странный Дар. Такая сильная эмпатия — а повидав Тэлию в деле, он знал ее силу — относилась скорее к числу Целительских Даров. Кирил испытал облегчение, когда Тэлия начала подолгу пропадать у Целителей: уж кто-кто, а они наверняка знали, как ее нужно обучать. Если бы только он смог выкроить время… и если бы Ильзу не убили…

Но Тэлия, похоже, отлично контролировала свой Дар, а если даже ее собственные ровесники и были склонны ее недооценивать, никакого вреда ей это, конечно, принести не могло.

Хотя возможно, что привычка не принимать ее всерьез не такая уж плохая вещь. Кирил ежедневно имел дело с обитателями дворца и членами Совета на протяжении уже примерно двадцати лет и знал, что такая недооценка может стать мощным и полезным оружием. Простодушный взгляд способен ввести людей в заблуждение, и они станут в присутствии Тэлии давать волю языкам. Нет, ее репутация может еще очень всем им пригодиться. Недобрые слухи о Тэлии, которые в последнее время доходили до него, Кирила, конечно, проживут недолго, как только люди начнут сопоставлять рассказы о кознях и ее репутацию милой и наивной простушки.

— Садись, садись. — Кирил показал на стул и сам взял другой. — Позднее бдение нисколько на тебе не отразилось. Помню мою первую пирушку Герольдов: я думал, похмелье не пройдет и за неделю! Надеюсь, ты хорошо провела время? — Тэлия застенчиво кивнула, и он улыбнулся снова. — Мне впервые удалось послушать, как ты поешь. Джедус, бывало, разжигал наше любопытство, хвастая твоими способностями. Он безусловно не преувеличивал! Прошлой ночью… по правде говоря, мне случалось слышать выступления Бардов, которые уступали твоему. Ты действительно поешь так хорошо, как утверждал Джедус, а может, и лучше. — Тэлия залилась краской, и Кирил усмехнулся. — Ну да это так, к слову. Я очень сожалею о нынешней спешке, но мы не любим надолго оставлять приграничные сектора без Герольдов; в данном случае дело не в том, что там существует потенциальная угроза неприятностей, а в том, что люди в том секторе и так чувствуют себя достаточно отрезанными от мира, особенно зимой. Им нужно знать, что они так же важны для жизни королевства, как и столичный сектор. — Он пристально посмотрел на Тэлию: ее реакция на такую речь скажет многое.

Во взгляде девушки явственно выразилось легкое удивление.

— Я… мне казалось, что в приграничном секторе всегда существует возможность неприятностей, — осмелилась заметить Тэлия. — Набеги из-за границы, разбойники — уйма проблем, даже если сами тамошние жители никаких хлопот не доставляют.

— В общем и целом верно, но в вашем будущем секторе граница проходит через Лес Печалей, а он немалая защита.

— Значит, рассказы о Проклятии Ваниэля — правда? — изумилась Тэлия. — Лес Печалей действительно защищает королевство? Но… как?

— Хотел бы я знать, — задумчиво, почти про себя ответил Кирил. — Древние знали нечто, что мы позабыли или утратили. В те времена они владели магией — настоящей магией, а не нашей магией мысли; Заклятие Правды — вот, пожалуй, и все, что нам от нее осталось. Проклятие Ваниэля до сих пор так же сильно в Лесу Печалей, как в тот день, когда он произнес его, испуская последний вздох. Ни одно существо, замышляющее вред королевству или его жителям, не протянет там больше пяти минут; я собственными глазами видел кое-какие доказательства тому. Когда-то, когда я еще не стал Герольдом сенешаля и нес полевую службу, я сам объезжал северные сектора. Я видел разбойников, насаженных на острые сучья, словно на копья. Видел бандитов, умерших с голоду, провалившихся по пояс в твердую, как камень, землю, словно она разверзлась у них под ногами, а потом снова сомкнулась, как капкан. Больше того — и это было страшнее, чем все остальное, — я видел мертвых грабителей-варваров без единой отметины на теле, но с выражением совершенно невыносимого, безграничного ужаса на лицах. Не знаю, что с ними случилось, но предполагаю, что они были в прямом смысле слова напуганы до смерти.

Тэлия, дивясь, покачала головой.

— Невероятно. Как может проклятие знать намерения человека?

— Я не могу этого объяснить; старые летописи тоже молчат. И тем не менее это правда. Ты, я, любой житель сектора может разгуливать по тамошним чащобам без малейшей опаски. Даже ребенок может пройти Лес из конца в конец и остаться совершенно невредимым, потому что даже хищные звери не трогают человека в Лесу Печалей… Что ж, Лес — единственная аномалия тех мест. Религия там довольно обычная: люди поклоняются Владычице в лице Астеры Звезд и Господу в лице Керноса Северных Огней; антиженские предрассудки отсутствуют. По существу, из-за Леса Печалей мы часто посылаем туда женщин: такой округ они могут объезжать и в одиночку. И Герольд, которого ты сменяешь, как раз женщина. Возможно, ты ее знаешь, она была на два курса старше тебя — Дестрия.

— Дестрия? Гавани… она не очень сильно пострадала? Что с ней случилось?

— Травма довольно серьезная, но жизни не угрожает. Она пыталась спасти полдюжины ребятишек во время паводка — край там суровый, Тэлия, в том-то и состоит главная трудность — и сломала обе ноги.

— Благодарение Владычице за Спутников.

— Аминь; если бы не Спутник, Дестрия несколько часов пролежала бы в талой воде, быть может, даже погибла бы от холода. Но ее Софи удалось доставить в безопасное место не только своего Герольда, но и всех детей. Все закончилось благополучно, если не считать переломов. Итак, вот вкратце суть ситуации, и, как я уже сказал, я приношу извинения за такую внезапность: уведомить заранее было невозможно. Надеюсь, ты не очень в обиде.

— Нисколько, — ответила Тэлия. — В конце концов, когда меня Избрали, все произошло еще внезапнее, не правда ли?

— Браво, — усмехнулся Кирил. — Ну что ж, теперь переходим к причине, по которой я попросил тебя зайти сюда, а не встретился с тобой за обедом или не предложил собраться всем вместе — тебе, мне и Крису, — чтобы все обговорить. Я уверен, ты уже давно поняла, что есть вещи, которым мы не станем учить человека, пока он не получит Белое. То, что я сейчас тебе покажу, — наиболее строго охраняемый секрет Круга Герольдов. Тебя никогда не удивляло, что все Герольды обязаны научиться стрелять из лука?

— Я никогда над этим не задумывалась, — призналась Тэлия, немного озадаченная. — Но если разобраться, правило действительно немного странное. В бою мы не сражаемся вместе с королевскими лучниками: когда дело доходит до драки, мы обычно бьемся мечами или врукопашную. Охотиться ради пропитания, когда объезжаешь округ, обычно тоже не приходится: мы либо везем припасы с собой, либо получаем их на остановках. Так зачем же нам учиться обращаться с луком?

— Затем, чтобы иметь повод постоянно возить с собой стрелы, — ответил Кирил. — Не каждый может дотянуться мыслью так же далеко, как я; видит Владычица, если бы могли, все намного бы упростилось, поскольку есть множество случаев, когда обычные средства передачи сведений совершенно не годятся. Нам нужно иметь простой и абсолютно надежный способ передачи простых сообщений, но он должен быть гарантирован от подделок. Вот почему мы разработали Код Стрел, и до сих пор еще никому не удалось его разгадать. А начинается он вот с чего…

Кирил умело и ловко обрывал бородки на оперении простой белой стрелы, которую он извлек из колчана. Тэлия видела, что он тщательно следит, какие бородки где отрывать, и все же, когда он закончил, стрела выглядела так, словно с ней просто немного небрежно обращались.

— Так вот почему у всех наших стрел оперение из перьев олуши! — осенило Тэлию.

— Правильно. Достать их гораздо труднее, чем гусиные, но бородки такие толстые, тяжелые и ровные, что можно сделать оперение на всех стрелах, что мы везем, абсолютно одинаковым. И — есть возможность в буквальном смысле слова считать бородки для кода. Вот это — мой узор. Он зарегистрирован здесь, среди секретных Записей, и даже тут, для пущей безопасности, записан тайнописью. Если не считать Записей, он известен только четверым: королеве, сенешалю, Элкарту и Терену, который когда-то был моим напарником. Кроме меня самого, только королева, сенешаль и Элкарт умеют понимать скрытый в узоре шифр. Когда ты закончишь стажировку, то получишь ключ к расшифровке; Королевскому Герольду также положено его знать. Лишь двое знают узор каждого Герольда наизусть: я и Элкарт. Теперь ты понимаешь, почему одно из главных требований для наших с ним должностей — отличная память!

Тэлия улыбнулась и закусила губу, чтобы сдержать смешок.

— Данный узор удостоверяет, что сообщение, которое содержит цвет ободка на стреле, исходит от меня и ни от кого иного. Теперь смотри… — Кирил достал из колчана вторую стрелу и, оборвав часть бородок, изобразил другой узор, — вот это — твой шифр. Когда я удостоверюсь, что ты сможешь воспроизвести его в темноте и держа стрелу за спиной, я дам тебе общее представление об остальной части кода.

Тэлия была несколько ошарашена, поняв, что Кирил говорил серьезно. Прошло несколько часов, прежде чем она смогла выполнять свою кажущуюся несложной задачу, не видя стрелы, над которой трудится, и даже не особенно задумываясь, достаточно быстро и точно, чтобы Кирил остался доволен. Тем временем лучи солнца ползли по его столу, и сосущая пустота в желудке напомнила Тэлии, что с того момента, когда она ела в последний раз, прошло уже немало времени.

Наконец Кирил объявил, что удовлетворен ее успехами, и позволил дать отдых усталым пальцам, пока он будет объяснять оставшуюся часть кода.

— Остальное, — сказал он, — немного сложнее, хотя мы постарались, чтобы значение цветов легко запоминалось. По дороге в сектор Крис обучит тебя коду полностью, но вот что, в общих чертах, означает простая одноцветная полоска. Белый цвет значит, что ничего тревожного нет — «все хорошо, вперед». Обычно им пользуются просто для того, чтобы сообщить, что поблизости находится еще один Герольд и кто он. Зеленый — просьба прислать Целителя, пурпурный — священнослужителя, серый — еще одного Герольда. Коричневый говорит получателю, что он должен ждать сообщения: возникли неприятности, не серьезные, но нечто требующее выяснения и могущее вынудить пославшего стрелу Герольда изменить свои планы. Синий означает «предательство». Желтый — просьба о военной помощи, количество желтых полосок на стрелах говорит, сколько требуется сил: если ты посылаешь все стрелы с желтой каемкой, какие у тебя есть, а мы точно знаем, сколько их у тебя, мы понимаем, что надо посылать всю армию! Красный означает «страшная опасность — скорее на помощь». И есть еще черный. Кирил помедлил, глядя Тэлии в глаза. — Молю Гавани, чтобы тебе никогда не пришлось посылать черную стрелу, Тэлия. Если ты посылаешь любую из стрел с черной полоской, это означает смерть или несчастье — в прошлом или в будущем. И есть вариант кода с черной стрелой, который тебе тоже следует узнать сейчас, а не потом. Нетронутая, не считая узора на оперении, черная стрела означает «полная катастрофа, нуждаюсь в помощи или спасении». Сломай стрелу, пошли обломки — и мы поймем: «случилось несчастье, надежды нет. Не пытайтесь спасти». Обломи наконечник, и ты сообщишь, что тот, чей узор изображен на оперении, мертв. Сломанная стрела, стрела без наконечника — они, в сущности, могут быть любого цвета, лишь бы имелся узор на оперении. Эти два сообщения мы всегда понимаем… и не хотели бы получать никогда.

Тэлия почувствовала, как по спине пробежал странный холодок, и внезапно жаркий солнечный день необъяснимым образом показался серым и холодным. Она стряхнула тягостное ощущение и слово в слово повторила все инструкции.

— Вот и все, — сказал Кирил удовлетворенно. — Теперь ты подготовлена к первому заданию не хуже, чем был в свое время любой из нас — а ты один из лучших Герольдов, каких когда-либо выпускала Коллегия. Ты должна отлично справиться, даже несмотря на то, что задание будет нелегким. Удачи тебе, Тэлия; до встречи через полтора года.

Тэлия попрощалась и, невзирая на голод, решила, что надо бы разыскать Криса. Исходя из ситуации, в первую очередь она решила заглянуть в сарай для сбруи. В конце концов, Крис только что вернулся с поля; первым его побуждением наверняка будет убедиться, что весь ремонт, который требуется для снаряжения его Спутника, уже произведен. Она оказалась права: ее будущий наставник в компании Дирка проверял сбрую и снаряжение.

Дирк, чуткий, как лесной зверь, к любому движению или шороху, заметил Тэлию первым.

— Да это наша певчая птичка! — добродушно сказал он, одарив ее одной из своих чудесных улыбок, которые казались почти объятием. — Полагаю, ты уже все знаешь? И Кирил дал тебе код?

Тэлия кивнула, чувствуя странную робость, и принялась искать еще ни разу не использованное полевое снаряжение Ролана. Оно напоминало сбрую, которая была на Спутнике, когда он нашел Тэлию возле Усадьбы крепковеров, с той разницей, что бубенчики теперь были съемными, а седло — чуть более сложной конструкции. Помимо обычной подпруги у него имелись наперсный и подхвостный ремни, как у воинских седел, гораздо большее число пряжек для приторочивания различных предметов и система колец и ремней, посредством которых всадника — больного, раненого или, быть может, потерявшего сознание — можно было надежно привязать к седлу.

Вблизи Коллегии Тэлия вообще редко удосуживалась седлать или взнуздывать Спутника, однако знала по опыту — как своему, так и Ролана, — что седло окажется очень важным для их обоюдного удобства, если поездка продлится более часа. А как показало ее чуть не ставшее роковым приключение с падением в реку, бесполезные во многих отношениях поводья имели иные функции, нежели управление Спутником. Например, будь тогда на Ролане надета уздечка, Тэлия смогла бы намотать повод на руку и предоставить Спутнику выволочь себя на берег.

— Ну как, все в порядке? — спросил Крис.

Она утвердительно кивнула, чувствуя себя неуклюжей и косноязычной. А ведь от долгого путешествия, которое ей предстояло провести главным образом в его обществе, их отделяло меньше суток.

— Крис и я еще не позаботились получить на тебя довольствие, — сказал Дирк с лукавой ободряющей усмешкой, словно чувствуя ее переживания, — Мы ждали, когда ты нас догонишь.

— Мы — Крис поднял на напарника бровь. — Что еще за «мы «? Она вообще-то, знаешь ли, мой стажер.

— А кто половину времени не может вспомнить, сколько верст до его сектора, нужны или нет высокопитательные рационы и даже куда он едет?

— Ответь сам; я не знаю ни одного человека, подходящего под такое описание, — ухмыльнулся Крис.

Дирк испустил тяжелый вздох.

— Неблагодарность, вот как это называется. Ладно, решетоголовый, давай-ка отправимся с твоим стажером Тэлией к интенданту и покажем ей всю процедуру.

Они выстроились так, что Тэлия оказалась между ними, и прогулочным шагом направились из той части дворца, где располагалась Коллегия, в часть, отведенную Страже. То есть прогулочным шагом двигались Дирк и Крис, а Тэлии приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не отстать от них. Она постоянно чувствовала короткие теплые взгляды, которые искоса бросал на нее Дирк всякий раз, когда думал, что она не видит. Тэлия не привыкла подвергаться столь внимательному осмотру, и он вызвал у нее легкую — не то чтобы неловкость, а, пожалуй, неуверенность.

Подобно Герольдам, Стражи получили в свое распоряжение часть дворца, хотя ничего похожего на Коллегию у них не было. Имелся только учебный центр и, помимо офицерских квартир, общие казармы, а также ряд небольших помещений, где размещались службы. Поскольку потребности Герольдов и Стражи по части снабжения во многом совпадали, интендант Стражи также отпускал необходимое на первое время довольствие отбывающим на полевую службу Герольдам. Все остальное они могли получить в поле, на специальных Пунктах Пополнения Припасов.

Вход в помещения служб Стражи располагался прямо в тени стены, опоясывавшей весь комплекс дворца и Коллегии. В маленькой комнате за столами, стоящими в буквальном смысле впритык друг к другу, сидела, склонясь над кипами бумаг, добрая дюжина офицеров, но Крис и Дирк, по-видимому, точно знали, к кому обратиться. Тэлия следовала за ними; они пробирались между столами, как по лабиринту, а офицеры, чьей работе они невольно помешали, либо бросали на них сердитые взгляды, либо дружески подмигивали. Направлялись они к столу, стоявшему в самом дальнем конце комнаты; восседавший за ним седой старик-ветеран выглядел как-то неуместно среди молодых, явно городского вида офицеров. Он казался погруженным в свои бумаги, но, завидев Герольдов, поднял голову и широко осклабился.

— Че, уже обрыдли наши рожи? — насмешливо осведомился он. — Или объявился чей-то сердитый батька, которому охота поглядеть, красна ли у Герольдов кровушка?

— Ни то, ни другое, старый пират, — ответил Крис. — На севере появилась брешь, которую надо закрыть, и Кирил в своей бесконечной мудрости постановил, что для данной цели лучше всего подходим мы.

Изрезанное морщинами лицо старика разом посуровело.

— Я не слыхал Колокола…

— Не волнуйся, Леврис, никто не погиб, — заверил его Дирк. — Обошлось парой сломанных ног — так, по крайней мере, я слышал. Тэлия, познакомься: Леврис, интендант Стражи, и как такового его частенько видят те из нас, кто объезжает округа.

Седоголовый ветеран встал, взял руку Тэлии и склонился к ней в изящном, почти придворном поклоне.

— Твой приход для меня радость, — сказал он серьезно, и Тэлия покраснела. — И честь. Ты, сдается мне, Королевский Герольд…

— Совершенно верно, — сказал Крис, у которого подрагивали углы рта. — Она — мой стажер.

— Вона как? — Леврис выпустил руку Тэлии, подбоченился и сурово воззрился на Криса. — Не вздумай пробовать заводить с ней свои всегдашние шуры-муры, парень, не то, коли прослышу…

Теперь настала очередь Криса краснеть, а Дирка прятать усмешку.

Тэлия решила прийти на выручку напарнику.

— Герольд Кирил, несомненно, не дал бы нам совместного назначения, если бы думал, что из него может произойти какой-нибудь вред, — заметила она. — И нас ждет служба, а не увеселительная прогулка.

— Оно верно, — неохотно признал Леврис, снова усаживаясь за стол. — Ну так — который сектор?

— Северная граница, Печали-Два, — ответил Крис, — И, поскольку мы не встретим сменяющегося Герольда, нам нужен полный комплект.

— К завтрему, я чай? И вам, как пить дать, понадобятся специальные рационы. В другой раз могли бы и предупредить человека загодя! — ворчал интендант, но глаза у него улыбались.

— Конечно, Леврис. Мы непременно станем впредь составлять расписание, когда ломать ноги… и постараемся сделать его удобным для тебя.

— Глядите, не забудьте, — хохотнул Леврис; потом вытащил с полдюжины бланков и заставил Криса и Тэлию все их подписать. Наконец они поставили последний росчерк, и интендант велел им «проваливать откуда пришли».

— Ну, вот и все, — сказал Крис, когда они вернулись в крыло Коллегии. — Утром у него будет готово все, что нам потребуется.

— При условии, что Герольда Лентяя удастся уговорить подняться в такую рань, — ухмыльнулся Дирк.

— Теперь, когда ты проверила снаряжение, тебе осталось только уложить вещи, — продолжал Крис, игнорируя подковырки приятеля. — Помни, что там, куда мы едем, холода наступают раньше, длятся дольше, да и морозы сильнее. Там сейчас уже опадают листья, хотя здесь они еще только-только начали желтеть. Будем рассчитывать на то, что останавливаться станем в Путевых Приютах вблизи деревень; нам ни к чему слишком удаляться от человеческого жилья, если не будет такой необходимости.

— Тем не менее, — предостерег обоих Дирк, — рассчитывайте лучше на то, что придется провести несколько ночей в глуши, в одиночестве. Я жил в тех местах, а вы нет. Деревни там разбросаны далеко друг от друга, и снежные бури налетают откуда ни возьмись. Пурга может застигнуть вас там, где не окажется поблизости Путевого Приюта, так что возьмите с собой припасы на крайний случай: если они вам не пригодятся, ничего страшного, зато если понадобятся — не нарадуетесь, что подстраховались и взяли. Вспомните самый сильный снегопад, который видели в жизни, — а потом представьте, что будет еще хуже.

— Слушаюсь, о седобородый! — Крис скорчил ему рожу. — Святые Звезды, Дирк, я достаточно часто гостил у тебя дома! Ты так суетишься, что можно подумать, что мы оба зелены, как молодая травка, и совершенно необучены. Тэлия тебе не хрупкий высокородный цветок, она тоже из Приграничья, пусть ее родные места и расположены южнее твоих.

— Ну, лучше лишний раз напомнить…

— Брось, старик, угомонись. Все будет отлично! Ведешь себя так, словно ты мне нянька, а не напарник. — Крис хитро покосился на Тэлию, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Или ты печешься о ком-то другом?

Судя по удивлению на лице Криса, даже он не ожидал такой реакции; Дирк вдруг покраснел так, что даже глаза налились кровью.

— Слушай, — поспешно сказал он, — я просто не хочу, чтобы вы двое попали в какую-нибудь передрягу. Ты проиграл мне слишком много пари, и мне бы не хотелось пытаться взыскать должок с твоего отца-лорда! Тебе еще нужны советы, Тэлия?

— Н-нет, — ответила она с запинкой. — Во всяком случае, не думаю. Спасибо вам обоим. Лучше пойду к себе укладываться.

— Не забудь — брать только Белое, больше ничего! — крикнул ей вслед Дирк. — В поле ты каждую минуту на службе. И никаких финтифлюшек! Только попортишь!

« Напрасно он сказал насчет „финтифлюшек «, — подумала Тэлия немного обиженно. — В конце концов, я не какая-нибудь глупая городская девчонка!“ А потом мимолетно подивилась, с какой стати ей так важно хорошее мнение Дирка.

Отогнав непрошеную мысль, Тэлия взбежала по ступеням башни и перерыла свой шкаф, выкладывая на постель все белое, что там попадалось. Так она не проглядит тунику или какой-нибудь другой предмет одежды, который может оказаться нужным в поле.

Упаковывала она только замшу, как зимние, так и летние комплекты, — но уж уложила все, что имела, до последнего лоскутка.

« Хотя, если судить со слов Дирка, — подумала она ехидно, — можно подумать, что там никогда не бывает тепло».

К одежде она добавила все принадлежности для починки кожи и упряжи, а затем для ровного счета приобщила к поклаже запечатанный горшочек с клеем — просто на всякий случай. Раньше, в Усадьбе, не раз случалось так, что, когда Тэлия пасла овец вдали от дома, ей вдруг требовался клей, но его под рукой не оказывалось. Она уложила также игольницу с нитками и кусок твердого едкого мыла особого сорта, необходимого, чтобы поддерживать первозданную чистоту Белого, — на случай, если когда-нибудь придется чинить и стирать самой. Конечно, обычно о таких вещах заботились деревенские прачки, но никогда не знаешь наперед, как обернется дело. Тэлия добавила маленькую металлическую походную лампу и запасные фитили, поскольку ни разу не видела ламп в Путевых Приютах, а если им придется провести там не одну ночь, свет лампы для глаз не так утомителен, как свет очага. Потом — обувь, оружие, одна-две любимые книги, кое-какие письменные принадлежности. За ними последовала скатанная постель и все запасные одеяла, которые Тэлия смогла найти, а заодно — два запасных полотенца в дополнение к тем, что она уже уложила, и пара тапок из толстой овчины. Снаряжение Ролана хранилось вместе с его сбруей, но Тэлия все равно взяла склянку с феррисовым маслом: Ролану оно нравилось, оно было полезно для копыт и шкуры и отгоняло насекомых.

Даже когда она уложила и умяла все так плотно, как только могла, поклажа все равно выглядела обескураживающе громоздкой. Тэлия почти в отчаянии глядела на неуклюжие тюки, пытаясь придумать, что бы еще оставить. Крис наверняка сочтет, что она идиотка, раз хочет тащить с собой весь этот скарб!

— Хорошо уложилась, молодец, — сказала Керен от распахнутой двери за спиной Тэлии. — Я собиралась прийти и помочь тебе отсеять все лишнее, но, похоже, я здесь не нужна.

— Ты шутишь или серьезно? — спросила Тэлия, с облегчением поворачиваясь навстречу более опытному Герольду.

— О, вполне серьезно. Когда я отправлялась на стажировку, мой наставник заставил меня три раза переупаковывать вещи, но мне так и не удалось добиться того, чтобы моя поклажа была так мала — мне вспоминались все новые вещи, которых, я не сомневалась, мне будет не хватать в поле. И знаешь что? Кончилось тем, что большинство из них я отправила обратно в Коллегию.

— Но как же Ролан унесет все это, тюк со снаряжением и провизией и меня в придачу?

— Успокойся, ему и не придется. У вас на каждого будет по вьючному животному, вероятно, мулу. Ну, может, и нет: вы ведь едете на север, так что вам, возможно, дадут чирр. Разве тебе никто не сказал? Вы же объезжаете округ, а не везете сообщения, так что скорость вам ни к чему. Вы можете совершенно спокойно подстраиваться под резвость своей вьючной скотины, ничего притом не теряя. Тэлия испустила вздох облегчения.

— Мне никто этого не говорил. Крис либо решил, что я и так знаю, либо умолчал нарочно, чтобы я брала поменьше поклажи.

— Ну, теперь, когда ты знаешь, не ударься в другую крайность.

— Не ударюсь. По существу, кроме еще пары одеял и подушки, которые я хочу выпросить у интенданта, всех трех пар сапог и дополнительного запаса полотенец, мыла и тому подобного, я хочу добавить к грузу еще только одну вещь. — Тэлия запихнула в тюк третью пару сапог, завязала его и повернулась к углу возле очага. Там, на том же месте, где Тэлия ее оставила прошлой ночью, по-прежнему в футляре, стояла Сударыня. Тэлия открыла футляр, отпустила струны, чтобы ничего не случилось в дороге, и приобщила арфу к куче пожитков.

— Хорошая мысль, — сказала Керен. — Вас в любое время может завалить где-нибудь снегом, а музыка поможет вам не перегрызть друг другу глотки со скуки. И еще: тамошний люд редко видит Бардов, разве что летом. Вы будете для них просто подарком богов.

— Керен… Я… — У Тэлии внезапно стал ком в горле. Лишь сейчас до нее дошло: она уезжает, покидает единственное место, где она чувствовала себя дома, и единственных друзей, которые у нее были на целом свете. — Я буду скучать по тебе.

Карен протянула руки и взяла ее за плечи.

— Не волнуйся. У тебя все будет хорошо. Я знаю. Крис — хороший парень, разве что чуточку слишком хорошо знает, что красив. Маленький кентавр… я тоже буду по тебе скучать. Но не смей плакать… — предостерегла она, сама колеблясь между смехом и слезами, — не то расплачусь я! Ну давай, мы едва успеем захватить конец ужина, а ты, должно быть, голодна так, что сжевала бы седло!

Ужин прошел в довольно подавленном настроении: почти все уже давно поели и ушли, а из оставшихся Тэлия по-настоящему хорошо знала только Керен. Тэлия все время оглядывалась по сторонам, понимая, как сильно будет скучать по Коллегии, которая стала для нее первым настоящим домом.

Она ожидала, что после ужина Керен с ней расстанется, но, к ее удивлению, та настояла на том, чтобы Тэлия на минутку зашла к ней. Тэлия удивилась еще больше, когда Керен пропустила ее в дверь вперед себя.

Потом она увидела, кто ждал их за дверью: народу собралось столько, что комната Керен едва вмещала всех, — Элкарт, Шерил, Джери, Скиф, Терен, даже Альберих. Деван в своем одеянии Целителя великолепным зеленым пятном выделялся на фоне белых одежд Герольдов; студентов достойно представляла Элспет. Тэлия заколебалась на пороге, и Керен втолкнула ее в комнату.

— Не думала же ты, в самом деле, что мы отпустим тебя, не попрощавшись как следует? — поддразнил Скиф Тэлию, таращившуюся в немом изумлении. — Кроме того, я тебя знаю — ты твердо решилась провести последнюю ночь в Коллегии, предаваясь хандре, тоске и одиночеству. Гусыня! Так вот, мы ничего подобного не потерпим!

Поскольку Скиф точно угадал ее намерения, Тэлия зарделась как роза и показала приятелю язык.

Как только до него дошла весть о полученном Тэлией назначении, Скиф, отлично знавший ее обыкновение отгораживаться от друзей именно тогда, когда она больше всего в них нуждается, отправился к Керен. Они вдвоем посовещались и быстренько организовали маленькую «отвальную», призванную не дать Тэлии напоследок загрустить. Увидев выражение ее лица в момент, когда Тэлия поняла что к чему, Скиф почувствовал себя более чем вознагражденным за старания.

Весь вечер он из кожи вон лез, непрерывно излучая ощущение того, как много для него значит его «сестренка», зная, что Тэлия воспримет его эмоции. Радость в ее глазах сказала ему, что он хотя бы начал честно расплачиваться с ней за помощь, оказанную прошлой ночью. В некотором смысле Скиф был сейчас даже рад, что они так и не стали любовниками, ибо, в конечном итоге, немногое могло бы сравниться с открытыми, теплыми отношениями, сложившимися между ними в итоге. И он сильно подозревал, что Тэлия того же мнения.

— Ну-с, птичка-певунья, как насчет мотивчика-трех?

Хотя нынешняя вечеринка немного уступала вчерашней в праздничности, все было нацелено на то, чтобы успокоить Тэлию и внушить ей чувство уверенности в завтрашнем дне. Каждый из присутствующих, за исключением Девана и Элспет, прошел через стажировку, и каждый знал какой-то способ сделать перспективу положительной. Было много смеха, уйма забавных историй и осязаемая атмосфера любви и заботы. Тэлию отправили в постель довольно рано, чтобы она смогла хорошенько выспаться, и она ушла с улыбкой на лице.

Поздно вечером того же дня Крис услышал стук в дверь и отворил, ожидая увидеть Дирка; он даже уже достал бутылку вина и два бокала, полагая, что напарник не преминет заглянуть вечерком, чтобы выпить и поболтать на прощание. И был немало поражен, увидев в тускло освещенном коридоре вместо Дирка своего дядю-Советника, лорда Орталлена.

Ему удалось, запинаясь, выдавить удивленное приветствие, которое Орталлен воспринял как приглашение войти. На все еще красивом, с квадратным подбородком лице седовласого, облаченного в бархат вельможи застыло серьезное выражение, так что у Криса появилось сильное подозрение, что визит объясняется не только желанием попрощаться с племянником.

Он подвел дядюшку к самому удобному креслу в комнате и, прежде чем занять кресло напротив, налил Орталлену бокал предназначенного для Дирка вина.

— Итак, дядя? — спросил он, решив, что слишком устал для дипломатических выкрутасов. — Что привело вас сюда? Я знаю, что вы пришли не просто ради задушевного прощания.

Его прямота заставила Орталлена приподнять одну бровь.

— Насколько я понимаю, твой стажер — новый Королевский Герольд. Крис пожал плечами.

— Это ни для кого не секрет.

— Насколько хорошо ты ее знаешь?

— Совсем не знаю, — признался Крис. — Два раза видел, один раз работал с ней. Она кажется вполне милой… очень уравновешенной; вот и все. У нее необычный Дар, но…

— Именно он меня и беспокоит. — Орталлен прямо-таки вцепился в его слова. — Ее Дар. Судя по тому, что я смог узнать ото всех, он действительно весьма необычен для Герольда, а тем более для Королевского Герольда. Похоже, он из числа тех, о которых сами Герольды знают крайне мало, и я отнюдь не в восторге оттого, что такой важный пост занимает неопытный ребенок, обладающий столь… неординарными силами.

— Ее Избрал Ролан, — ответил Крис, насторожившись. — Это должно быть достаточным доказательством того, что она способна с этими силами справляться.

— Да, но… эмоции… такая зыбкая сфера. Там нет ничего черно-белого, только серое. При дворе ходят слухи…

— Например?

— Что она внушила Наследнице престола неестественную зависимость от себя. В конечном счете, девочка действительно подвержена такого рода вещам. Именно ее неестественная зависимость от иноземной няни, Хулды, прежде всего и привела к тому, что она чуть не была отвергнута. Ходят и другие слухи.

Крис проглотил уже готовый сорваться сердитый ответ: пусть лучше дядюшка выскажется до конца.

— Продолжайте.

— Что Тэлия использовала свои силы для того, чтобы влиять на Совет; ты сам можешь представить, как легко она могла бы это сделать. Если Советник колебался… было бы очень легко направить его эмоции в нужное русло, сделать так, чтобы ему больше понравилась та или иная сторона дела. Или даже не так… просто ощутить его колебания и использовать свое знание с тем, чтобы уговорить его более обычным способом. Зная состояние членов Совета, она могла бы легко манипулировать ими, просто меняя тон голоса…

— Абсурд! Ни один Герольд никогда не стал бы использовать свой Дар подобным образом!

— Так думал и я, — вкрадчиво согласился Орталлен. — Но… единственные, у кого еще встречается Дар эмпатии, — Целители, а они применяют его в весьма специфических и гуманных целях. Среди Герольдов соответствующих правил его использования нет. И, племянник… что, если она действительно не отдавала себе отчета в том, что пользуется своими способностями? Такие силы — нематериального свойства, их нельзя взвесить, измерить или взять в руки. Что, если она прибегала к их помощи, сама того не осознавая?

На Криса словно вылили ушат холодной воды.

— Я… полагаю, такая возможность существует, хоть и очень незначительная. Не думаю, чтобы это было хоть сколько-нибудь вероятным, но не могу полностью отмести такую возможность.

Орталлен поднялся, кривя губы в удовлетворенной улыбке.

— Такой ответ я и надеялся от тебя услышать. Я рассчитываю на то, что ты, племянник, поможешь успокоить дух сомнения. В течение следующих полутора лет ты будешь с ней днем и ночью, и я уверен, что по возвращении сможешь сказать мне, что все слухи — не более чем пустые бредни.

— Уверен, что смогу, дядя, — ответил Крис, провожая его к дверям, но в глубине души отнюдь не чувствуя особой уверенности.

Когда Тэлия проснулась, был еще ложный рассвет; она торопливо оделась и обнаружила, что кто-то оставил под дверью поднос с завтраком. Едва она успела с ним расправиться, как по косяку тихонько постучал Страж и пояснил, что пришел помочь ей снести вниз поклажу. С его помощью Тэлии удалось дотащить все вещи к сараю для сбруи за один заход.

Когда она вошла, ее ослепил яркий свет горевших вдоль стен масляных ламп. В самом центре помещения ее ждал Ролан; его снаряжение грудой лежало подле. Рядом стоял еще один Спутник-жеребец, и, когда они со Стражем подошли поближе, Тэлия увидела ноги Криса, полускрытого корпусом Спутника. Возле них стояла пара стреноженных и в высшей степени необычных вьючных животных.

Тэлия никогда раньше не видела чирр, кроме как на картинках, поскольку толстая шуба этих животных делала лето в Коллегии чересчур для них тяжелым. Тут чирр не держали; на севере у Круга имелась ферма, где их разводили, а в Коллегию доставляли только в редких случаях вроде нынешнего. Если бы дела шли обычным порядком, для первой части путешествия Крис и Тэлия получили бы мулов из конюшен Коллегии. Потом они встретились бы со сменяющимся Герольдом на краю сектора и обменяли бы своих мулов на его чирр.

Тэлия обнаружила, что картинки и описания не могут полностью передать очарование северных зверюг. Ростом чирры доходили лошади до плеча, но благодаря гораздо более длинной шее их голова находилась вровень с головой сидящего на лошади человека. Вместо копыт у них были когтистые лапы, похожие на собачьи, если не считать того, что они имели почти круглую форму и оказались гораздо больше, чем Тэлия ожидала, исходя из размеров их обладателей. Обе чирры были кремово-белого цвета с черными отметинами: у одной имелось маленькое, похожее на шапочку, пятно на макушке и под пару ему еще одно, наподобие чепрака, на спине, а у другой — воротничок из черной шерсти, охватывающий шею и спускающийся на грудь. Уши были большие, вроде кроличьих, но более круглые, со свисающими кончиками. Располагались они на макушке и были направлены вперед. Морды чирр смутно напоминали кроличьи. Карие глаза оказались очень большими, ласковыми и умными. Когда Тэлия приблизилась к чиррам, протянув руку, они тщательно обследовали ее, а затем по очереди вежливо пофыркали в ладонь.

Крис уже почти кончил проверять животных и сбрую.

— Очаровательны, верно? Тебе кто-нибудь когда-нибудь рассказывал, как им удается выжить в снежные бури? У них три слоя меха, — сказал он, согнувшись и подтягивая подпругу вьючной упряжи, полускрытый корпусом чирры. — Наружный — длинный, грубый и почти водонепроницаемый: на нем даже иней не образуется. Средний — короче и не такой грубый. Внутренний — тот, что каждый год линяет: плотный, очень мягкий и тонкий, и именно он главным образом их и согревает. Нам придется каждый вечер тщательно их расчесывать, чтобы шерсть не свалялась, не то она не сможет ни греть, ни защищать от сырости.

— А зачем им такие большие лапы?

— Чтобы снег держал; они смогут идти по снежному насту, сквозь который Спутники будут проваливаться. — Крис передвинулся к голове своей чирры и взял переднюю лапу животного, добродушно посапывавшего ему в волосы. — Смотри, видишь шерсть между пальцами? Если ты думаешь, что у них сейчас большие лапы, погоди, пока они растопырят их на снегу. Можно подумать, что от шерсти никакого проку нет, но он есть, как от плетенки на снегоступах. Я безусловно предпочитаю чирр мулам в любом климате, который для них пригоден. У них ласковый нрав, и они к тому же весьма умны. Если мул артачится, в половине случаев нельзя сказать, дурит ли он просто из упрямства или что-то действительно не в порядке. А чирра никогда не заупрямится без серьезной причины.

Стоявшая рядом с Тэлией чирра вытянула шею и ткнулась носом ей в руку, явно прося приласкать.

— А сколько они могут унести? — спросила Тэлия, послушно принимаясь чесать чирру за ушами. Та издала счастливый вздох и закрыла глаза от удовольствия.

— Почти половину того, что весят сами — столько же, сколько мул, или больше. Ну, посмотри на вьюки, которые на них сейчас, и поймешь.

Размеры тюка, который подручные конюха навьючивали на чирру, которую она чесала за ушами, поразили Тэлию. Сама же чирра, казалось, не ощущала ни малейшего неудобства.

Крис оглядел животное, потом глянул на тюки, которые Тэлия принесла с собой из дому.

— Ты вполне можешь навьючить на нее и свои пожитки, Тэлия. Не бойся, она умная. Если груз окажется ей не под силу, она просто ляжет и будет лежать, пока мы не снимем часть поклажи.

К облегчению Тэлии, чирра не выказала ни намека на желание улечься после того, как поверх припасов и провизии приторочили еще и ее вьюки. Крис позаботился о распределении остальной части снаряжения и собственных пожитков, а Тэлия убедилась, что упряжь чирры затянута туго, но удобно, ничего не перекручено и не мешает.

Она сама взнуздала и оседлала Ролана, потом еще раз перепроверила свою работу и вполголоса спросила у него:

— Ты не против того, чтобы путешествовать с этими зверюшками?

Спутнику, казалось, было приятно, что Тэлия его спросила, однако он передал ощущение, что вполне доволен вьючными животными. Тэлия без слов получила отчетливое впечатление, что холодными зимними ночами общество чирр с их теплыми шубами будет более чем желанным.

Тэлия прикрепила повод чирры к пряжке позади задней луки и села в седло. Долей секунды позже очутился в седле и Крис.

— Готова? — спросил он.

— Думаю, так же готова, как и любой стажер.

— Тогда поехали.