Полет ворона (ЛП)

Глава четырнадцатая:

Магия Шепота доставила нас в Тенепад к утру. Пока мы стояли во тьме немые, пока он колдовал, я не могла не думать о страшных вариантах. На носилках точно был Реган. На них напали по пути? Силовики? Мятежники Регана умели двигаться по королевству незаметно, избегая опасности, даже когда рисковали.

В тишине я не могла задать Тали сотню вопросов, что были в моей голове. Но я видела ужас на ее лице, когда Шепот произнес название. Веддерберн. Веддерберн, чей атаман Кинан был сыном человека, что убил всю семью Регана. Он пошел туда, не послушавшись ее мудрого предупреждения?

Он был живым, может, не сильно раненым. Если раны серьезны, они бы где-то остановились, а не несли бы его домой.

Но, может, я ошиблась. Я вспомнила Флинта, как он рискнул, чтобы вывести Тали из Летнего форта. Может, мятежники шли не в Веддерберн, может, Фингал отговорил Регана. Они могли идти спасать. И раненым мог быть Флинт, если его раскрыли, если его преследовали.

Пришел свет, понимание времени и места, и мы были на другой горе, на пороге Тенепада. День был по-зимнему холодным. Синие тени падали на склоны. Все было тихим. Мои глаза не успели привыкнуть к свету, Тали пошла вперед, не дожидаясь. Мы с Шепотом следовали медленнее.

Мы подошли к стражам, и стало ясно, что что-то пошло не так. Горт и Дервла были на страже с деревянными посохами в руках, значит, близко был кто-то из доброго народца. Увидев нас, Дервла прислонила посох к стене и прошла вперед, вытянув руки. Словно отгоняя нас. Горт ушел внутрь, я услышала, как он зовет Фингала. Они уже были дома.

Дервла взяла Тали за руку. Мы с Шепотом подошли, когда она говорила:

— Плохие новости. Тебе лучше зайти и сесть.

Тали отмахнулась:

— Говори! Немедленно!

— Тали, — я старалась сохранять спокойствие, хотя сердце колотилось. — Послушайся Дервлу, зайди и все выслушай.

— Говори! — прокричала Тали и подняла руку, словно хотела ударить Дервлу по лицу. Та вскинула посох.

— Тали.

Фингал появился на пороге. За ним был высокий Брасал, а рядом с ним Вереск, похожий на барсука, воин из доброго народца Тенепада. Их лица говорили об ужасной потере.

При виде брата Тали опустила руку.

— Расскажи, что случилось, — ее голос резал. — Немедленно.

— Реган мертв, — сказал Фингал, я закрыла глаза на миг, желая, чтобы это был кошмар, от которого я проснусь. — Убит. Циана и Андру ранили при этом. Циана серьезно, мы отнесли его домой, и он выживет. Но Регана больше нет, — он говорил сухо, словно слишком устал, чтобы печалиться еще сильнее.

— Он не может умереть, — сказала Тали. — Вы несли его, Шепот увидел вас, зачем бы вы несли его домой, если…

— Он мертв, Тали. Мы несли Циана, у него сломана нога. Пришлось оставить остальных позади.

Она застыла, глядя на него так, словно он говорил на непонятном языке. Слезы появились в моих глазах, я задала вопрос, ответ на который не хотела слышать:

— Остальных?

— Маленький Дон. Киллен. Юный Бэн. Все погибли. Тали, Нерин, заходите, — Фингал посмотрел на Шепота. — И ваш спутник. Железо убрали.

— Где это случилось? — тон Тали был холодным и резким. — Кто убил их?

— Все было просто. Регану прислали информацию из владений Кинана. Важную информацию для стратегии, многообещающую. Она казалась надежной, хотя сомнения были. Реган был уверен, что мы сможем поговорить с информантом и уйти без подозрений. Он хотел пойти один, хотя мы спорили. Он хотел, чтобы пошли двое, мы уговорили его взять команду больше. Трое пошли туда: Реган, Андра и я. Остальные ждали в укрытии у стен крепости Кинана. Вереск играл роль посланника, становясь невидимым.

— И? — это было похоже на допрос, Тали будто забыла, что мы тоже были потрясены.

— Мы пошли открыто, поиск человека — работа нескольких дней. Место большое, и нам нашли работу. Мы носили мешки с зерном, убирались, а Реган говорил с информантом, который работал при этом с нами в конюшне. Реган был уверен, что он скрыт. Он не думал, что в нем могут узнать наследника острова, ведь все верили, что его убили вместе с отцом.

— Ты дал ему умереть, — сказала Тали, глядя на брата. — Ты был его стражем и дал убить его. Ты подвел его.

Фингал побелел, татуировки воронов проступили четче на коже.

— Его узнал не Кинан, а один из его советников, старик. Он послал меня найти Андру, нам можно было сбежать через лаз под стеной за конюшней. Мы ждали его, как планировали, а он не пришел. Пока мы были там, думали, что он выжидает момент, чтобы сбежать, они схватили его и отвели к Кинану. Он… — Фингал опустил голову, посмотрел вниз, а потом с усилием воли встретился взглядом с сестрой. — Его казнили, Тали. Наши товарищи в лесу видели его голову над вратами крепости Кинана. Вереск вывел нас. Нам пришлось оставить Регана.

Тали словно превратилась в камень.

— Остальные, — выдавила я. — Что случилось?

— Часовые заметили нас и погнались за нами. Завязался бой. Мы разобрались с ними, но потеряли троих своих. Андру ранили в плечо пустяково, а Циан не мог идти. Вереск искал Западников, они сделали нам носилки, принесли воду и еду, помогли нам уйти. И пообещали, что погребут тела убитых, чтобы уберечь их от волков и людей. Насчет Регана не обещаю, — Фингал судорожно вдохнул. — Как только мы ушли из Веддерберна, Вереск попросил помощи у сильных быстрых существ, и нас быстро донесли сюда. Андра уже идет на поправку. Нога Циана заживет, спасибо Народу внизу, их целитель помог мне. Вот так. Мы потеряли четверых хороших людей, еще и лидера. Реган ошибся, это стоило ему жизни. Да, я подвел его.

Брасал прошел мимо Фингала и Тали, обхватил рукой мои плечи и повел через проем. Я заметила, как Вереск прошел поприветствовать Шепота и увести его внутрь.

— Тали… — я оглянулась через плечо. Она, казалось, больше не будет двигаться.

— Идем, — сказал мне на ухо Брасал. — За тобой я могу присмотреть. Сейчас мы можем делать только мелочи.

Они надеялись, что с нашим возвращением придет в себя Тенепад. Они ожидали, что Тали займет его место, все будет продолжаться как раньше, мы будем строить планы на будущее. Она была такой сильной, уверенной, что могла справиться даже с такой бедой.

Но она рухнула на землю, как раненое животное. Сначала они громко ругались с братом в лазарете, это было слышно во всех пещерах и коридорах. Я сидела в столовой, и людей здесь было значительно меньше. Кроме потерь, многие еще не вернулись из осенних миссий. Я держала в ладонях чашку с элем и хотела, чтобы кошмар прекратился. Вокруг меня сидели Милла, Ева, Брасал и Большой Дон, мы молчали, а слова Тали звенели в наших ушах, горькие, обвиняющие, злые, жестокие. Они делали только хуже. Было ясно из истории Фингала, что Реган сам решил идти в Веддерберн, и его ошибка чуть не убила всю команду. Но она кричала: «Ты должен был быть с ним, спасти его». Или хуже: «Если бы я была там, он бы выжил». Фингал почти не говорил, его голос был полон горя.

— Это не Тали, — прошептала я. — Потеря его свела ее с ума?

— Дай ей время, — сказала Милла, которая, как и все, выглядела измотанной. — Она не приняла еще, что его нет. Ей нужно выплакаться, отдохнуть и подумать. К утру она станет собой и начнет отдавать приказы.

Милла ошибалась. Тали забрала оружие, флягу, одеяло, забралась на вершину Лестница. Мы какое-то время не трогали ее, думая, что, если бы она хотела сброситься, то не стала бы брать с собой вещи. Когда начало темнеть, мы задумались, кого отправить говорить с ней, и выбрали меня.

Я взбиралась и вспоминала утро зимы, молитву Регана. Его сияющие голубые глаза, его лицо, полное решимости, надежды и смелости.

«Прощай, тьма. Здравствуй, свет. Веди нас к новому дню».

Тали была в дальнем конце выступа, обхватывала руками колени, опустив голову. Она укуталась в одеяло. Я подозревала, что она долго не двигалась.

— Прочь! — прорычала она, когда я приблизилась.

Я села на камни в нескольких шагах от нее.

— Скоро стемнеет, — сказала я. — Лучше уйти вниз до этого.

— Прочь, Нерин!

Я выждала и заговорила:

— Реган бы этого не хотел, — тихо сказала я. — Он понимал бы, что мы будем печалиться. Но он бы не хотел злости. Он бы не хотел, чтобы мы встали против друг друга.

Она подняла голову, в угасающем свете ее лицо было призрачной карикатурой.

— Откуда тебе знать? — рявкнула она. — Если бы не ты, я бы была с ним, и он не умер бы! Пошла прочь, или я тебя сброшу!

Я ушла. Я знала, как она сильна, и я видела безумие в ее загнанном взгляде.

Она не спустилась и утром. Мы приходили к подножию Лестницы по очереди, чтобы помочь ей, если она задвигается. Чем дольше это длилось, тем слабее она становилась, и когда она сдастся, Лестница будет опасной. Обычная работа, что уже встала после вести о смерти Регана, теперь была почти заброшена, хотя Милла и Ева кормили нас, а бледный молчаливый Фингал продолжал выхаживать раненого Циана.

Вереск и Шепот ушли по спиральной лестнице к Народу внизу. Мы сидели за столом и тихо говорили о будущем, и я слышала, что некоторые шептали, что все кончено, что им стоит уйти на юг до зимы, поискать работу или оставшихся родственников. Когда Милла возмутилась, что они быстро потеряли надежду, один отметил, что без лидера мятежа не будет, без будущего все потеряют волю сражаться. Как мы могли успеть к середине лета, кто поддержит нас из атаманов без Регана? Никого похожего на него не было.

Мы говорили об этом. Мы думали о том, кто может вести теперь: Милла, что была с Реганом изначально, Большой Дон, Фингал. Но Милла, хоть и была сильна характером, не была воином. Большой Дон не умел строить стратегии. Фингал не мог вести, не думая о словах сестры. Мы рассматривали других, пытались увидеть путь из тьмы, но знали, что выбор лишь один.

Когда наступил третий день, а Тали не пришла, я снова забралась на Лестницу. В этот раз я поговорила с остальными, они подготовились. Если я не буду надеяться, то и Тали не смогу этого передать.

Я взяла с собой флягу, ее уже должна была опустеть. Я взяла лепешку, завернутую в ткань. В сумке было кое-что еще.

Тали, казалось, спала. Она лежала у каменной стены, длинные ресницы касались бледных щек, одеяло укрывало ее. Ее лицо посерело, она выглядела на десять лет старше. Я ступила вершину Лестницы, она открыла глаза.

— Ты глухая? — в этот раз она не рычала, а шептала. — Я сказала оставить меня.

— Если бы ты хотела умереть, — сказала я, сердце колотилось, — то уже умерла бы. Если хочешь жить, то лучше есть и пить. Я принесла тебе кое-что. И я не уйду, так что можешь не рычать, — я опустила перед ней еду и воду, а сама села неподалеку, скрестив ноги. — И стоит помыться, — добавила я.

— Я не хочу, Нерин, — ее голос был слабым.

— Хочешь. Сядь. Дай я тебе помогу. Пока что я лидер, и я приказываю есть. Но медленно, или тебе станет плохо.

Она села, ее покачивало от голода. Я дала ей флягу, она чуть не выронила ее. Но выпила.

— Хорошо. Давай мне. А теперь кусочек лепешки.

— Не нужно кормить меня, — пробормотала она, забирая кусочек, что я отломила, и положила его себе в рот.

Я ждала, пока она не съела половину и не выпила еще немного.

— Хорошо, — сказала я. — Иначе ты не сможешь спуститься, а я думаю, что ты не хочешь, чтобы все видели, как Большой Дон несет тебя на плече.

Она прищурилась.

— Я не спущусь, — сказала она. — Я не могу. Не без него. Я ничего не могу.

— Ты знаешь, чего хотят все, — сказала я. — Никто другой нас вести не может. Так вести, как Реган.

Она закрыла глаза, словно слова причиняли ей боль.

— Они справятся. Кто-то станет лидером. Большой Дон. Андра. Кто-то. Ты можешь.

— Ты не думаешь. Я часть этого, важная часть. Но моя роль иная. Тали, мы говорили об этом, все остальные. Никто другой нас вести не может. Только ты. Ты нужна нам, — я не добавляла свое мнение, что Реган не хотел бы, чтобы она сдавалась, он бы хотел, чтобы она заняла его место. Он хотел бы, чтобы она довела его дело до конца. Конечно, не нужно было говорить ей этого, она ведь знала его лучше других.

— У меня кое-что есть для тебя, — сказала я. — Я забыла, что спрятала это, иначе отдала бы раньше, — я вытащила из сумки маленького деревянного ворона, которого забрала из ее сумки, когда ее увели Силовики. Она протянула руку, и я положила амулет на ее ладонь. — Помнишь призрачных воинов в Скрытых водах? Оружие острое, спины прямые, сердца высоко. Они верили в тебя. Они звали тебя наследницей Ултана. Ты из древнего рода, а для тех воинов и всех в Тенепаде ты — истинное воплощение боевого духа. Ты думаешь, что без Регана все пропало. Но если ты найдешь силу снова встать, если переживешь это и пройдешь, все получится. У нас осталось меньше года, Тали. Только ты можешь это сделать.

Ее пальцы сомкнулись на вороне.

— Нерин, — сказала она, ее голос дрожал, как у ребенка, — я никогда не говорила ему. Я была такой сильной, так хотела следовать правилам, что мы установили. Я не говорила ему о своих чувствах. Ни слова. Ни разу, — ее нижняя губа дрожала, слезы лились из глаз. — Боги, — она провела рукой по щекам, — как можно быть такой глупой в двадцать? — она уткнулась головой в колени.

— Ты любила его, — сказала я. Я ни на миг не подозревала этого. Они были близки, я много раз видела их головы, склоненные над картой или документом, слышала их голоса, когда они общались в стороне. Я знала, что они давно дружат. Но это… объясняло многое.

— Он умер, не зная, — прошептала она в слезах. — Один. Без никого. И они зарезали его. Когда я была нужна ему, меня там не было…

Я обняла ее и дала выплакаться. Когда у нее не осталось слез, я вытащила платок и вытерла ее лицо. Я снова протянула ей флягу.

— Давай спустимся и отдохнем, — сказала я.

— Нерин.

— Мм?

— Никому не говори об этом. Никому. Поняла?

— Конечно. Тали, он знает. Где бы он ни был, он знает о твоих чувствах и уважает.

— Уважает, — повторила она. — Посмотри на меня. Я не выгляжу достойной уважения, да? Хорошо, идем отсюда. В этот раз иди первой и надейся, что я не упаду.

Большой Дон был внизу, ждал, пока мы спускались, а потом он ушел, стоило нам спуститься. Мы с Тали сначала пошли в туалет, а потом в спальню женщин, где была только Андра, лежала с повязкой на плече.

— Как ты? — спросила Тали, с усилием пройдя и сев на край кровати Андры с былой уверенностью. — Болит?

— Заживает, — Андра тоже была готова. — Болит по ночам, но лекарь из Народа внизу нанес какую-то мазь, терпеть можно. Но мечом махать смогу не скоро.

— Надеюсь, все же скоро, — сказала Тали, пытаясь изобразить прежний голос. — Есть работа.

— Я постараюсь, — улыбнулась Андра. — Ты в порядке?

— Бывало и лучше.

— Честно скажу, ты воняешь.

Ева и Милла пришли с кадкой и двумя ведрами с водой.

— Это прикрытие, — прошептала Тали.

— Стыдно, — сказала я. — Нам же с тобой спать, не забывай.

Она принялась мыться, Милла помыла ей волосы, Ева помогала залезать и вылезать. Я держала наготове для нее полотенце. Она выпила половину чашки медовухи, съела миску каши. Она проспала остаток дня. За дверью все ходили тихо, едва надеясь. Она спала и за ужином, мы оставили Андру приглядывать, а сами собрались в столовой, почти не говорили. Если кто и заметил красные и опухшие глаза Тали, когда она спустилась, никто не сказал об этом. Никто не спрашивал, что я ей сказала. Мы говорили о другом: как лучше готовить лепешки с сыром, в каком озере самая крупная рыба, как скоро пройдут осенние бури.

Мы сидели с медовухой, когда она вошла. Она одолжила у кого-то одежду, что была ей велика и подчеркивала, как она побледнела и исхудала от горя. Но она держалась прямо, расправила плечи, темные глаза не позволяли нам проявить жалость. За ней пришла Андра.

— Я хочу сказать, — начала Тали. — Для начала, сожалею о своей потере самообладания, когда мы пришли сюда. Такое не повторится. При всех приношу извинения брату, — она посмотрела Фингалу, что почти не говорил за ужином. — Никого нельзя винить в случившемся. Мы воины, мы рискуем, порой ошибаемся, — она кашлянула и выпрямила спину. Если кто и думал, что ей это ничего не стоит, они не знали ее как я. Андра подошла ближе, чтобы поддержать ее, если она ослабеет. — Не буду тратить время, — продолжила Тали. — Регана нет. Кто-то должен занять его место. Я предлагаю заменой себя. Никто не сможет заменить его полностью, он был маяком надежды, светом во тьме, — ее голос дрожал. — Но он хотел бы, чтобы мы продолжали, дошли до конца, как бы тяжело ни было. Я не забуду жертву Киллена, юного Бэна, Маленького Дона, что пали в Веддеберне. Три хороших мужчины. И это не все, но сила и страсть Регана объединили нас, дали надежду на лучшее будущее, — она пошатнулась, Андра взяла ее за руку и поддержала. — Андра согласилась занять мое место и тренировать вас, — сказала Тали. — Теперь я буду лидером, если вы захотите. Когда все вернутся к зиме, мы предоставим всем шанс проголосовать. Но Нерин сказала, что замена уже нужна. Я стану заменой. Если вы этого хотите.

Ответом был рев одобрения.

— Хорошо, — удивленно сказала она. — Хорошо, послезавтра будет совет, приходите все вы и любой из Народа внизу, кто захочет. Я выслушаю отчеты всех о своей деятельности, пока нас с Нерин не было. Нерин расскажет о наших успехах. Нам нужно начинать планировать и быстрее. Нам нужно успеть все до середины лета. Нужно работать как никогда прежде, — она провела ладонью по щеке. — Мы сделаем это для тебя, Реган, — сказала она. — Ради всех павших. Может, вы и ушли из этого мира, но вы всегда с нами в Тенепаде.

— Мой король.

— Закрой дверь, Оуэн. Подойди и сядь. Мы одни, не нужно формальностей.

Он сел. Принял кубок медовухи, налитой Кельдеком. И ждал.

— У меня есть новости. Важные новости. Так кажется.

— Милорд? — он давно не видел у Кельдека такого взгляда, такого оживления. Что грядет?

Король склонился к столу. Его голос стал заговорщическим шепотом.

— Говорят, найден Зовущий.

Его сердце стало холодным.

— Зовущий? Я думал, этого нет в современном Олбане, милорд, — он держал голос прохладным, поведение спокойным. — Мы долго искали, допрашивали. Если бы Зовущая была, мы бы ее уже нашли.

— Его, — сказал Кельдек.

Он медленно вдохнул и выдохнул.

— Милорд?

— Юноша. На юге. Королева получила послание сегодня, его раскрыли ее люди. Его будут допрашивать, — глаза Кельдека сияли. — Если это так, то, судя по старым сказкам о силах этого человека, он может стать сильным оружием, Оуэн. Подумай, чего мы достигнем с добрым народцем на нашей стороне. Мы можем создать мощную армию. Мы можем пойти и за пределы Олбана. И о нас будет знать мир, — он замолчал. — Если Зовущий будет верен нам, конечно. Такая сила у человека, настроенного против, может быть опасной для всех нас. Как только его доставят в Летний форт, мне потребуются твои услуги.

— Понимаю, мой король.

— Ты очень спокоен для таких новостей, — отметил Кельдек.

— Милорд, я… растерян, признаюсь. Я не знаю, что сказать. Зовущий… я уже начинал думать, что это все сказки. Как скоро его доставят сюда?

— Не могу сказать. Шесть дней или семь. Будь готов.

Он напряженно думал. Как ему доставить новости в Тенепад, предупредить Регана, Нерин, что все может перевернуться?

— Я хотел поехать в Веддерберн утром, милорд, — сказал он. — Говорят, там были проблемы, проникал кто-то неизвестный. Кинан просил помощи.

— Отправь Роана.

— Я хотел, чтобы мы пошли вдвоем, милорд, и еще четверо или пятеро. Думаю, в такой ситуации нужно присутствие лидера отряда. Мы должны убедиться, что атаманы верны нам. Помощь им поможет укрепить верность. Я могу вернуться в любой момент.

— Тогда иди. Шесть дней. Не больше.

— Да, мой король.

Ночью, пока все у Кинана спали, он забрался на стену над вратами крепости Веддерберна и убрал гниющую голову, что Кинан повесил в предупреждении. Рыже-каштановые волосы, кольцо в левом ухе подтвердили то, что уже говорили инстинкты. С головой в сумке за плечом он ушел в лес, где оставил коня ждать. Животное дрожало, когда он привязывал сумку к седлу. Тихими словами он успокоил коня, оседлал его, хотя сердце колотилось, как барабан, призывающий к бою. В темной одежде, под тусклой луной он оставался невидимым, пока не пересек границу. Ничто не могло выдать его, не было тяжелого плаща Силовика, броши с оленем, серебра на упряжи, без богатой одежды или печатей. Уже не человек короля. Просто мужчина.

Он уезжал от Веддерберна, по холмам, нес Регана домой в Тенепад.