Политология: учебник для студентов вузов

Принятие и исполнение политических решений является важным элементом политического процесса, а также внутренней стороной механизма воспроизведения целостной политической системы. Можно уверенно констатировать, что имеющая политическая система и протекающие в ней политические и иные процессы — некий совокупный результат ранее принятых политических решений. Современная Российская Федерация, а также все постсоветское пространство — результат политических решений эпохи перестройки в СССР, закончившейся, как известно, развалом Советского Союза и образованием целого ряда суверенных государств.

Любое политическое решение принимается людьми для разрешения конкретной политической ситуации. Если исходить из того, что политическая деятельность есть последовательная, внутренне связанная цепь политических событий и явлений, а также совокупность поступков различных субъектов политики, то в качестве исходного момента, «пускового механизма» всех событий и поступков выступает именно политическое решение.

21.1. Политические решения: принципиальная структура, сущность и природа

Любое политическое решение включает в себя две основные стороны:

(1) процесс определения целей политического действия;

(2) выбор политических средств и методов достижения этой этих цели.

Первая составляющая политического решения — принципиально политическая, содержательная, она в той или иной мере отвечает политическим программам субъектов политического процесса — партий, отдельных социальных общностей, элит, граждан и т.д.

Вторая сторона политического решения — технологическая, отвечает на вопрос, как поставленные политические цели реально будут достигаться, с помощью каких средств, инструментов, методов.

В этом плане вторая, технологическая, сторона политического решения представляет собой определенную технологическую цепочку действий, связанную с получением особого интеллектуального и организационного «продукта» — искомого политического решения. Оно, как правило, должно быть таким, чтобы, по крайней мере, не ухудшить имеющуюся политическую ситуацию, не «обвалить» ее к некоему неустойчивому состоянию и тем более к политическому хаосу.

В политической же практике можно найти примеры различных по степени успешности и направленности решений — одни из них вели политические системы соответствующих обществ к положительной динамике их развития, другие же надолго выводили из строя или же даже отбрасывали политическое развитие стран и народов на многие десятилетия назад. Принятие политического решения — чрезвычайно ответственное деяние, от которого зависят судьбы народов, и отношение к нему со стороны политических субъектов должно быть именно таким, что в политической жизни, к сожалению, сплошь и рядом нарушается.

В качестве положительного примера можно привести политическое решение по дальнейшему развитию Германии в середине XIX в. Как известно, в силу своей раздробленности эта страна как бы выпала из экономической системы мира и проигрывала другим передовым странам. Тогда было найдено верное политическое решение, и благодаря ему Германия достаточно быстро смогла ликвидировать свое отставание путем... масштабного строительства на своей территории железных дорог. В результате Германия оказалась в центре мировой торговли, приобрела огромный экономический потенциал и ресурсы для дальнейшего своего развития.

В качестве отрицательного примера принятия политических решений следует привести целый блок политических решений в СССР в начале и середине 1980-х годов. Известно, что перед так называемой перестройкой потенциал и динамика развития СССР были на много большими, чем в тот же период у КНР. Однако в результате тех политических решений, которые были приняты политическим руководством СССР во главе с Горбачёвым, наша страна не только не уступила КНР свои позиции в мире, но и не смогла сохранить даже своей целостности. Политическое же руководство КНР, находясь первоначально в гораздо худших стартовых условиях по отношению к СССР, своими взвешенными и обоснованными решениями смогла не только наверстать имевшее место отставание, но и уйти далеко вперед за последние 20—25 лет. Подобных примеров, показывающих прямую зависимость политической системы и политических процессов от влияния на них принимаемых политических решений, — великое множество.

Ясно, что содержательная и технологическая стороны политического решения взаимосвязаны и взаимообусловлены, образуют некое целостное единство как между собой, так и определенностями той конкретной ситуации, для разрешения которой принимается данное политическое решение. Последнее обстоятельство называют учетом политической конъюнктуры данного политического решения. И он связан не только с политической обстановкой в данное время и в данном политическом пространстве, но и интересами конкретных политических субъектов, принимающих эти решения, с господствующими политическими стратегиями. Все это чрезвычайно усложняет процесс принятия и реализации политических решений, делает его зависящим от множества факторов как рационального, так и иррационального характера, от различного рода субъективных и случайных обстоятельств.

Таким образом, можно констатировать, что основной проблематикой теории и практики принятия политических решений являются следующие проблемы:

(1) сущность и природа политических решений;

(2) основные факторы, от которых зависит принятие политических решений;

(3) основные теоретико-методологические подходы к принятию политических решений;

(4) основные требования, предъявляемые к политическим решениям;

(5) особенности принятия политических решений;

(6) основные типовые задачи принятия политических решений;

(7) технология и методы принятия политических решений;

(8) экспертные методы принятия политических решений;

(9) принятие решений в условиях неопределенности и риска;

(10) сущность и виды ответственности при реализации политических решений;

(11) особенности контроля за ходом реализации политических решений и др.

Рассмотрим основные проблемы принятия политических решений, основное внимание уделяя прежде всего их технологическим аспектам.

В научном сообществе можно выделить две распространенные точки зрения о роли решений в системе политического менеджмента, а также в системе государственного управления и государственной политики — широкую и узкую.

Согласно широкой точке зрения западных специалистов в области управления (Г. Саймона, М. Мескона, Ф. Хедуори и др.), политическое решение представляется не одномоментным актом, а длительным и сложным управленческим процессом. Таким образом, согласно сторонникам широкого взгляда на данную проблему сущность управления состоит в организации процесса достижения определенных целей, принятия и осуществления оптимальных решений.

Согласно узкой точке зрения специалистов (Дж. Андерсона, М. Хилла, А. Карпова и др.) политическое решение выступает либо одной из функций публичной политики, либо лишь одной из фаз управленческого процесса наряду с фазами аналитической подготовки и практической реализации тех же решений. Английский ученый Майкл Хилл отмечает, что политическое управление может иногда быть идентифицировано в терминах решения, но очень часто публичная политика включает в себя целые группы решений или же то, что выглядит несколько шире, чем простое их проектирование. Публично-государственная политика развивается скорее даже в рамках фазы, обозначаемой как фаза реализации решений, чем на стадии их выработки и принятия внутри политико-управленческого процесса.

Следовательно, необходимо обращать внимание не только на политические или иного рода «заявления», но и на реальные «поступки». С одной стороны, нужно обращать внимание на продекларированную программу политических действий в частности, а с другой — на результат.

21.2. Принятие политических решений: основные факторы и теоретико-методологические подходы

К основным факторам, от которых зависит принятие политических решений, следует отнести следующие.

Прежде всего, это целевой фактор — политическое решение зависит от той цели, которую ставит субъект политического решения. Цель, несомненно, фактор номер один при принятии любого политического решения, поскольку именно она задает тот вектор направленности последующих действий и шагов в политике, которые потом будут предприняты. Цели могут быть диаметрально разными — разрушительными и созидательными, текущими и стратегическими, глобальными и локальными, и все в политическом решении в конечном счете будет определяться именно этим целевым фактором.

Не меньшее значение для принятия политического решения имеет и другой фактор — ценностный (аксиологический). Выбор той или иной цели будущего политического решения вытекает из ценностных пристрастий и определенностей субъекта политического решения. Аксиология политического субъекта — принципиально важный фактор, без анализа которого невозможно постичь суть политического решения. Ясно, что аксиологии таких политических субъектов, как, например, Наполеон, Гитлер, Индира Ганди, Джорж Буш, существенно оказывали свое влияние как на определение целей и содержания политических решений, так и на технологии их достижения.

Третий важнейший фактор при принятии политического решения — ресурсный. Совершенно очевидно, что роль ресурсного фактора чрезвычайно велика. Если определенный ресурс имеется у лица, принимающего политическое решение, то совсем иная для принятия такого же решения ситуация будет в том случае, когда этот ресурс отсутствует. В качестве примера можно привести факт принципиальной зависимости всех политических и военных решений, принимаемых руководством гитлеровской Германии, от ресурсного фактора, прежде всего от постоянной нехватки нефти.

В качестве других факторов, существенно влияющих на процесс принятий политических решений, следует отметить «прежнего опыта груз», тех определенностей, которые характеризуют начальное состояние объекта политического управления, состояние внешней среды, принципиальное наличие других возможных альтернатив при выборе из них наиболее оптимального для данного политического решения и другие факторы.

В целом следует отметить, что основными факторами принятия политического решения являются: (1) целевой, (2) ценностный, (3) ресурсный, (4) стартового состояния объекта принятия решения, (5) внешнесредовый, (6) прежнего опыта и др.

Политическое решение — это всегда сложный диалектический процесс, начинающийся с появления политической проблемы и заканчивающийся с ее разрешением, снятием. Политическое решение — это и способ реализации интересов участников политических событий. Политический процесс есть взаимодействие определенных политических позиций, носителей соответствующих взглядов, исполнителей тех или иных политических ролей.

Ясно, что принципиально не может быть некоего универсального, «полного» и единого алгоритма принятия решений, поскольку всегда различны цели, политическая конъюнктура, методы и средства принятия и реализации политического решения.

В современной политологии приняло выделять два основных теоретико-методологических подхода к принятию политических решений — нормативный и поведенческий.

Нормативный подход (Р. Абелъсон, А. Леви и др.) рассматривает принятие решений как совокупность рационально обусловленных действий и процедур, последовательное применение которых способствует выдвижению оптимальных целей и средств их реализации. Такая исследовательская установка, тесно связанная с основными постулатами теории «рационального выбора», исходит из понимания человека как сугубо рационального существа, способного с помощью своего разума принципиально разрешить любую политическую ситуацию наиболее оптимальным способом. С процессуальной и технологической стороны принятие решений с точки зрения нормативного подхода представляет собой совокупность действий, жестко связывающих оценку проблемы, выбор решения из некоторого множества альтернатив и рационально определяемый будущий позитивный результат как достижение поставленной цели принятого политического решения. Важнейшими же методами и средствами реализации этого теоретико-методологического подхода являются разнообразные математические модели и исследование операций (Б. Ланге, В. Садовский), прежде всего метод экспертных оценок, математические игры — матричные, биматричные, кооперативные, статистические и др.

Поведенческий подход к трактовке принятия решений (Г. Саймон) основывается на том, что реальные, стоящие перед человеком политические цели и задачи слишком сложны, чтобы их можно было описать с помощью только классического рационализма или тем более с помощью неких чисто количественных (математических) подходов. Теоретико-методологический подход исходит из того, что политические решения принимаются конкретными субъектами с целями, с рационализмом и иррационализмом, открытой и сокрытой сторонами их целей и намерений. Во всяком случае, при принятии решений следует исходить из того, что альтернатива возможных решений вовсе не сводится к чисто рациональному и явно выраженному их спектру, причем все это непрерывно может меняться в зависимости от конъюнктуры и реального взаимодействия политических субъектов. В силу этого принятие решений представляет собой уникальный способ взаимодействия конкретных субъектов, формирующих целевую программу своих действий в каждый раз заново складывающихся условиях. Поэтому, как полагают Л. Планкетт и Г. Хейл, принятие решений — это принципиально ситуационный процесс, в котором цели, методы и прочие его компоненты постоянно варьируются в зависимости от изменения всего комплекса условий существования конкретной проблемы.

Два рассмотренных теоретико-методологических подхода — определенные крайности. В реальной политической практике, как правило, применяется комплексный подход, сочетающий преимущества обоих подходов. Однако и в этом случае сочетание элементов нормативного и поведенческого подходов настолько своеобразно в каждом конкретном случае, что по сути дела опять таки исключает возможности универсализации и алгоритмизации процесса принятия решений в целом.

Тем не менее в принятии политического решения можно выделить основные этапы и соответствующие им задачи, которые необходимо решать. В современной управленческой науке, в такой дисциплине, как «Разработка управленческих решений», выделяются восемь основных типовых задач, которые при определенных адаптациях к политологическому содержанию могут быть успешно применены и для процессного понимания сути политического решения. Что это за типовые задачи?

21.3. Типовые технологические задачи принятия политического решения

Самая ответственная и важная часть принятия политического решения — четко и ясно определить именно ту проблему, которую следует решать в первую очередь. Условно говоря, если объект управления охвачен пожаром, то правильное решение первой задачи — задачи анализа проблемы — будет политическое решение этот пожар незамедлительно потушить, а не заниматься, скажем, благоустройством территории вокруг горящего здания или не приглашать в гости своих соседей. При ошибке в решении задачи анализа проблемы лицо, принимающее политическое решение, рискует вообще заняться совсем не той проблемой, которую действительно необходимо решать «здесь-и-сейчас». Поэтому главная опасность при решении этой первой задачи — имитация управления, решение совсем не той задачи, которую следовало бы решать. Имитацией управления в современной России является решение множества принципиально не очень актуальных для данного времени и политической ситуации проблем, таких, например, как строительство роскошных офисов для государственных управленческих структур или покупка для них же дорогих и роскошных лимузинов. Эти действия производятся в то самое время, когда в регионах нет самого необходимого и первоочередного, например противопожарного оборудования и техники, что наглядно показали природные пожары жаркого лета 2010 г. в нашей стране.

Выявление социальных проблем и принятие политических решений — это взаимосвязанные процессы. Социальная проблема есть не что иное, как сложности, с которыми сталкиваются люди при их попытках удовлетворить те или иные свои потребности. Субъектам более или менее ясно, в чем состоят их потребности и какие имеются препятствия для их удовлетворения. Смысл же политических действий в том и состоит, чтобы устранять из системы социальных отношений эти препятствия.

Довольно часто в общественно-политической практике встречаются действия отдельных индивидов или общественных групп, которые на первый взгляд кажутся необъяснимыми. На самом деле в основе таких действий, как правило, находятся невыявленные потребности, которые существуют, быть может, в бессознательном состоянии или стали фактом сознания лишь отдельных лиц. Подобные действия сначала возникают как случайные и хаотические, но становятся все более распространенными и упорядоченными по мере того, как потребности, лежащие в их основе, приобретают ясность для все большего числа индивидов.

Артикуляция интересов. Таким образом, предварительное условие принятия политического решения — осознание социальными субъектами своих потребностей и их четкое, ясное формулирование в виде определенных социальных запросов и предпочтений. Если это условие не выполнено, то неизвестно, в чем состоит суть социальной проблемы, которая подлежит разрешению, и есть ли она вообще. Процесс, в ходе которого социальные субъекты осознают свои потребности и преобразуют их в определенные социальные притязания и устремления, называется артикуляцией интересов.

Первый этап артикуляции интересов — выявление социальных потребностей и связанных с ними реальных социальных проблем. Исходным моментом при этом выступают различного рода сигналы о неудовлетворенных потребностях тех или иных социальных групп или общества в целом. В любой политической системе имеются каналы регистрации и передачи в центры принятия решений проявившихся социальных потребностей и интересов. В качестве таковых в первую очередь выступают выборные органы власти, политические партии и общественные организации. Важный источник такой информации — встречи избирателей с кандидатами в представительные органы, а также с уже избранными своими представителями. Следует указать на деятельность специализированных органов государства — планирующих и административных институтов, исследовательских учреждений, социологических центров, советников, экспертов и других. И конечно же, ничем не заменимы в этом деле СМИ. В условиях демократии они являются, пожалуй, наиболее мощным каналом выражения интересов различных социальных групп.

Далеко не по каждой выявленной, сформулированной и преобразованной в конкретные политические требования социальной потребности может быть принято политическое решение. Для того чтобы решение состоялось, то или иное требование должно быть не только четко заявлено, но и в достаточной мере обосновано. Иначе оно не привлечет к себе необходимого внимания тех, кто принимает политические решения, или будет квалифицировано ими как малозначащее.

Для привлечения внимания соответствующих политических структур к выдвигаемым требованиям используются и подчиненные этой задаче политические действия: создание общественных комитетов с участием людей, обладающих публичным авторитетом; направление в компетентные инстанции делегаций; подача петиций властям; стимулирование потока писем и обращений граждан с выражением определенных требований. В этих целях также используются процедуры формирования общественного мнения и опосредованного воздействия на политиков: распространение «научных» разработок относительно спорной проблемы; публикация в прессе «открытых писем» авторитетных людей; организация маршей протеста для привлечения внимания широкой общественности. Отчаявшиеся социальные группы, переживающие чувство крушения надежд, в качестве крайнего средства привлечения внимания к своим проблемам иногда используют массовые противоправные действия типа разгрома предприятий торговли, захвата зданий, блокирования дорог.

Государство формирует базу данных, достаточную для вычленения требующих решения проблем, вырабатывает перечень наиболее важных для государства проблем («повестка дня»), выделяет и формулирует наиболее значимые среди них вопросы, а также определяет критерии измерения проблемы и достижения успеха в ее решении.

При признании наличия проблемы государство выбирает между тремя альтернативами: (1) обозначить свое нейтральное отношение к ней либо сформулировать ту или иную позицию по отношению к ней, не предпринимая дальнейших действий; (2) умышленно затянуть начало действий по ее реализации; (3) начать активно работать над ее разрешением. В последнем случае у государства также имеется несколько вариантов действий: оно может предпринять действия по решению ситуации без ее анализа; начать затягивать какие-либо действия, чтобы в дальнейших событиях более выпукло высветились причины конфликта и можно было выбрать более выгодные пути его разрешения (государство при этом будет отставать от развития ситуации); постараться передать разрешение проблемы на другой уровень (например, ассоциациям гражданского общества) и начать предпринимать действия по оперативному урегулированию ситуации.

Две формы решения задачи. В общем случае решение первой задачи — задачи анализа проблемы — осуществляется в одной из двух форм — либо легитимизация, либо проблематизация.

Свести анализ проблемы к первой форме ее решения — лигитимизации — означает выбор пути ее решения на основе прежнего опыта деятельности, без каких-либо нововведений или изменений, принципиально в рамках уже сложившихся традиций, структур, практик и т.д. В этом отношении лигитимизация представляет собой имплицитную программу управленческой деятельности, основанную на применении старого стандартного политического решения и на фактическом отказе от инновационного способа ее решения. Пример решения первой задачи в форме лигитимизации — решение проблем развития КНР ее политическим руководством с ориентацией в первую очередь на стандартные политические решения.

Свести анализ проблемы ко второй форме ее решения — проблематизации, означает переход к экспликативным управленческим программам деятельности политических субъектов, которые характеризуются двумя главными положениями:

(1) недоверием и сомнением в отношении прежних практик деятельности, признанием необходимости нового политического решения для данной проблемной ситуации;

(2) началом рационального анализа проблемы в целях поиска принципиально нестандартного, инновационного политического решения, решения-джокера.

Пример решения этой задачи в форме проблематизации — комплекс политических решений, условно названных «перестройка» в СССР. Горбачёвым и его сподвижниками были применены такие «инновации», такие политические решения-джокеры, что в итоге не стало самого объекта политических решений — Советского Союза.

Итак, первая задача в принятии политического решения — это задача анализа проблемы в целях определения наиважнейших целей для дальнейшей политической деятельности. При ее решении очень важно не потерять связь с управляемым объектом, всегда решать именно те проблемы, которые действительно нужно решать «здесь-и-сейчас». В этих целях начинать надо с того, что больше всего вызывает сомнение, неуверенность в надежности и адекватности прежних, привычных управленческих практик, с отыскания самых уязвимых и слабых мест.

Процесс выработки конкретных целей деятельности. Следующий этап, на котором осуществляется выбор решения, концентрируется на процессе выработки конкретных целей (подцелей) деятельности.

В сфере государственного управления явно прослеживаются три типа проблемных ситуаций и соответствующих задач, в связи с которыми рассматриваются различные альтернативы действий и принимаются решения.

Прежде всего, это хорошо структурированные (стандартные) задачи, которые государственные органы периодически решают, например, в связи с появлением определенных условий. В подобных случаях уже имеются отработанные алгоритмы решения, подкрепляемые богатым прошлым опытом, известными сроками, применяемыми обычно средствами и т.д. Как правило, задачи этого типа достаточно быстро переформулируются в цели, содержат разветвленную систему подотчетных действий, компонентов сформулированных и готовых к реализации целей.

К другому типу задач относятся задачи слабоструктурируемые, при их решении прогнозы дают не вполне убедительные результаты. И наконец, задачи третьего типа — это неструктурируемые задачи, при оценке которых вообще отсутствуют критерии объективно лучшего и которые не понятны ни с точки зрения целей, ни с точки зрения средств, темпов и ресурсов обеспечения. Необходимые компоненты решения плохо описываются количественно и проявляются лишь по мере развития ситуации. Таким образом, решение этих задач требует творческих подходов, предполагающих разрушение существующих стереотипов и пересмотр ранее известных подходов. В результате эффективность принимаемых в связи с такими ситуациями решений может быть основательно снижена.

Важнейшее средство решения нестандартных (неструктурированных) задач — применение разнообразных аналитических методик, помогающих вычленить цели, определить критерии успеха, нащупать связи между переменными, дать качественную и количественную характеристики ситуации. Как полагает Э. Квейд, подобные методики за счет определения элементов проблемы, о которых существует достаточная информация, могут уменьшить сложность проблемы до управляемых пропорций, а также исключить из анализа наиболее слабые альтернативы и даже рекомендовать варианты действий, приемлемые для всех заинтересованных сторон, даже если они не полностью удовлетворяют их интересам.

Способ уточнения возможностей государства в решении задач всех указанных типов — формулировка подцелей, призванных дифференцировать программу действий государства в связи с конкретными групповыми и индивидуальными исполнителями, снять противоречия между краткосрочными и долгосрочными установками и заложить основы для формирования соответствующих организационных структур.

Необходимо выбрать наиболее предпочтительную модель будущих действий путем сопоставления ее основных параметров с параметрами других моделей, оценки ожидаемого эффекта от предполагаемых действий. Выбор одной альтернативы позволяет сформулировать конечные цели, а также выявить главные (прогнозируемые и непрогнозируемые, управляемые и неуправляемые) факторы, способные повлиять на динамику событий как извне, так и внутри государства.

При этом государственные органы вынуждены ориентироваться на конечный результат, а потому ставить не столько оптимальные, сколько реально достижимые цели, ориентироваться на осуществимые в действительности программы. Лица, управляющие государством, просто вынуждены чураться бесплодных фантазий, учитывать реалии дня, стремиться рационально расходовать ограниченные ресурсы и при всем том принимать во внимание возможность возникновения непредвиденных ситуаций. Важным критерием формулировки целей является и предотвращение дополнительных проблем и противоречий, которые могут проистекать из принятого решения. Управляющие должны действовать так, чтобы удачное в той или иной сфере решение не вызвало разрастания конфликтов в смежных областях и не увеличило груз проблем, лежащих на плечах государства.

Управляемые подталкивают процесс путем предъявления требований к институтам, органам и лицам, принимающим политические решения. Каждое такое требование есть, в сущности, альтернативное политическое решение. Представление социальных потребностей в виде четко сформулированных политических целей и задач есть необходимое условие всякого сознательного политического действия.

Агрегирование интересов. С ростом многообразия артикулированных потребностей и интересов возникает необходимость в их систематизации на той или иной концептуальной основе. В политологии процесс формулирования социальных потребностей в виде определенным образом упорядоченных альтернатив государственной политики называется агрегированием интересов (от лат. aggrego — присоединяю). В ходе этой операции различные частные требования, предъявляемые к структурам власти, сопоставляются друг с другом; среди них выявляются более или менее однородные, а затем обобщаются и систематизируются по существенным признакам. При этом одни политические требования могут усиливаться, другие — принимать компромиссный характер, третьи — отвергаться. В результате артикулированное многообразие интересов и требований приобретает определенную согласованность и соподчиненность.

Функцию агрегирования потребностей практически могут выполнять любые общественные структуры, призванные выражать, артикулировать имеющиеся интересы. Однако в высокоразвитых политических системах существуют специализированные институты, которые выполняют роль связующего звена между широким спектром артикулированных интересов и окончательным принятием решений. Важнейшей агрегирующей структурой в демократической политической системе справедливо считается политическая партия. Партии возникают там, где число и многообразие заявленных интересов становятся слишком большими, что затрудняет их реализацию путем неформального взаимодействия. В этих условиях партии агрегируют интересы различных социальных групп в политические предложения, а затем стремятся обеспечить себе победу на выборах, чтобы в органах, принимающих решения, оказались лица, которые будут руководствоваться ранее выработанной альтернативной политикой.

Задача трансформации социальных потребностей в конкретные альтернативные требования предполагает наличие для этого у участников политического действия определенных навыков и способностей. Она посильна не каждому социальному субъекту. Это означает, что в процессе подготовки политических решений возникает необходимость выделения индивидов и групп, имеющих способности, четко формулировать требования своей группы и тем самым придавать осознанное направление ее действиям.

В ходе данного процесса становятся заметными среди других людей отдельные личности — лидеры группы. Им принадлежит роль открытия созревающей воли группы и придания ей первого публичного выражения.

Формой такого выражения может быть вызвавшая большой резонанс в тех или иных общественных кругах речь, доклад, выступление, обращение, послание, манифест, статья, книга и т.д. Такого типа индивиды в политологии называются идеологами, лидерами, активистами. Если же, как это обычно и бывает, они представляют интересы группы путем активной деятельности в рамках институтов политической системы, то их называют также политическими лидерами или, как это было принято вплоть до середины нашего века, вождями.

Выявление социальных потребностей и их формулирование в виде альтернативных решений не остаются, однако, исключительно делом социальных групп, организаций и их лидеров. Политический центр, правящая группа также не безразличны к процессу артикуляции социальных потребностей, интересов, и они стремятся не упускать его из-под своего контроля. Дело в том, что неконтролируемый процесс осознания социальной группой своих потребностей может привести к нежелательным для центра последствиям. По мере прояснения потребностей у их носителей появляются социальное возбуждение и готовность к их удовлетворению. Эта готовность непременно переходит в действие, если группа имеет доступ к удовлетворению своей новой потребности, что может серьезно нарушить равновесие социальной системы. Поэтому политический центр, как правило, стремится своими действиями предотвратить дальнейшее усиление этого явления. С помощью имеющихся в его распоряжении средств он может либо тормозить, либо стимулировать процесс артикуляции тех или иных потребностей на начальной его стадии.

При выработке политического решения необходим учет так называемого механизма ситуации. В разработке управленческих решений под механизмом ситуации понимается состояние объекта управления с точки зрения его принципиального реагирования на управленческие воздействия. Различают два основных механизма ситуации:

(1) детерминистический механизм ситуации, в котором отношения между состоянием объекта и управленческими воздействиями носят однозначный и строго определенный характер по формуле «если А, то обязательно В». При наличии именно такого механизма ситуации говорят о разработке политического решения в условиях определенности;

(2) стохастический механизм ситуации, в котором отношения носят принципиально неоднозначный, вероятностный, недетерминистический характер между состоянием объекта и управленческими воздействиями по формуле «если А, то может быть В, а может С, а может D...». При наличии именно такого механизма ситуации говорят о разработке политического решения в условиях неопределенности.

Различение механизмов ситуации имеет принципиальное важное значение для разработки политических решений, поскольку, как это наглядно видно, вместо одного класса задач вводится их принципиальное разделение на два разных класса задач — в условиях определенности и в условиях неопределенности. Политические решения, как правило, относятся к классу управленческих решений в условиях неопределенности и поэтому чрезвычайно сложны. Для такого класса задач разработаны разные методы их решения, основанные на применении математической теории игр.

Политические решения принимаются всегда на основе определенной информации, имеющейся у политических субъектов. Главные источники получения информации: эмпирические данные (опыт), поиск общедоступной информации, знания, опыт и интуиция самого политического субъекта, его рассуждения, рефлексии и т.д., информация, в том числе секретная, от различного рода специалистов и экспертов в форме индивидуальной экспертизы или методов коллективного экспертного оценивания. Ясно, что от степени точности информации принципиально зависит степень успешности принимаемого политического решения. Если говорить еще более точно, то не только точность характеризует информационный ресурс и его применимость для принятия политического решения. В современной политологической науке следует говорить:

(1) о точности информации — степени близости содержащихся в ней данных тем, какие объективно присутствуют в реальности;

(2) надежности информации — степени схождения (повторяемости) сведений об одном и том же из одного и того же источника информации;

(3) достоверности информации — степени ее истинности;

(4) полноте информации — мере ее разнообразия и достаточности для обоснованного политического решения в отведенное время.

Главное условие выработки «повестки дня» — получение информации, которая и создает для управляющих проблемную ситуацию: как отнестись к тому или иному вопросу. При этом, как отмечает известный специалист в области принятия решений Э. Квейд, информация должна быть получена о тех принципиальных моментах, которые должны быть учтены при принятии решений. Такая необходимость предполагает наличие у аполитических субъектов возможностей для накопления достоверных сведений о социальных процессах и для их переработки.

Прежде чем стать «сырьем» для принятия решений, полученная информация должна быть соотнесена с ценностными предпочтениями лиц, принимающих решения, а также с действующими правилами и регламентами рассмотрения вопросов. Эти регламенты могут носить макрохарактер (воплощать конституционно закрепленный порядок принятия решений, например требовать наличия не менее 50% голосов законодателей для того, чтобы включить вопрос в повестку заседания парламента) или учитывать действие факторов, условно говоря, микрополитики (устанавливающих, к примеру, порядок представления мнения экспертов политикам, говорящим от лица государства). И те и другие правила действуют для всех, кто не просто участвует в принятии решений, но и пытается сохранить и укрепить свой властный статус. При переходе властей на резервную систему принятия решений в условиях возникновения чрезвычайных ситуаций (войн, серьезных внутриполитических кризисов) эти регламенты и правила могут быть отменены и заменены новыми.

Как уже не раз отмечалось, при принятии политического решения мы имеем дело с целым набором (пучком) различных альтернатив, в соответствии с которыми могли бы развиваться политический процесс или политическая система. Альтернатива — последовательность и способ реального применения активных ресурсов для достижения цели.

Любая предлагаемая альтернатива должна содержать ответ только на один принципиальный вопрос: «Какими способами будет достигаться поставленная ранее цель?» Для политики этот вопрос имеет разные варианты его разрешения — дипломатические, военные, экономические, информационные и иные способы. Очевидно, что все это действительно принципиально разные альтернативы и от выбора одной из них зависит очень много; на данном технологическом этапе разработки политического решения речь идет просто о формировании полной и всеобъемлющей совокупности альтернатив, и только; выбор оптимальной альтернативы — это другая задача, до нее мы еще не дошли.

Для выбора оптимальной альтернативы необходимо найти способы и методы «взвешивания» степени значимости каждой из них. Для этих целей лучше всего подходит количественное сравнение разных альтернатив друг с другом по каким-то их характеристикам, но, чтобы это получилось, необходимо решить задачу измерения этого самого качества. В самом общем плане задача измерения представляет собой следующую последовательность действий.

Пусть мы имеем

S_э= {D, R_э }, (1)

где S_э — некая модель эмпирической реальности;

D — конкретные элементы (предметы) реальности;

R_э — множество отношений между ними.

Тогда измерением называется значительное упрощение формулы вида (1) в формулу вида (2):

S = {X, R }, (2)

где X — некие числа, заменяющие самой объекты D;

R — отношения, но теперь уже между этими числами.

Иначе говоря, процедура измерения есть фактически перевод реальной ситуации, взятой из самой действительности, в некий чисто математический ее аналог (модель).

Простейший пример измерения в политике — подсчет голосов при голосовании за ту или иную кандидатуру. Чтобы определить, кто из претендентов на определенную государственную должность, например на должность губернатора субъекта Российской Федерации, более достоин, проводится избирательная кампания, в ходе которой победителем оказывается то лицо, которое наберет наибольшее количество голосов избирателей.

Формализация — это представление какой-либо содержательной информации из какой-либо предметной области, например из области политических процессов и явлений, в виде формальной системы или такого же исчисления. Формализация, всегда осуществляемая на базе определенных абстракций, идеализаций и искусственных символических языков, используется прежде всего в математике, а также в тех науках, в которых применение математического аппарата достигает достаточной для этой цели степени зрелости. Формализация предполагает усиление роли формальной логики как основания теоретических наук, поскольку в случае формализованных теорий уже нельзя удовлетворяться интуитивным убеждением, что та или иная аргументация согласуется с логическими правилами, усвоенными благодаря так или иначе приобретенной способности к правильному мышлению. Степень формализации политологии принципиально незначительна в силу сложности предмета политологического исследования. Полностью могут быть формализованы лишь элементарные теории с простой логической структурой и небольшим запасом понятий (например, исчисление высказываний — в логике, элементарная геометрия — в математике).

Тем не менее формализация — важный инструмент познания. Поскольку она позволяет систематизировать, уточнить и методологически прояснить содержание теории, выяснить характер взаимосвязи между собой различных ее положений, выявить и сформулировать еще нерешенные проблемы.

Для процесса принятия политического решения формализация хороша тем, что в случае формализации основных альтернатив появляется принципиальная возможность выбрать из них наиболее оптимальную по принятым в данной формализации признакам и параметрам. Иначе говоря, возможность формализации в практике принятия политических решений — это решение и другой задачи — выбора оптимальной альтернативы из всех имеющихся.

Относительно успешно эта задача решается в случае принципиальной возможности формализации задачи принятия политического решения. Таких решений огромное количество, прежде всего, в экономике — ведь оценка предпочтительности той или иной альтернативы по различным экономическим показателям и есть одновременно, во-первых, формализация задачи и, во-вторых, выбор оптимальной альтернативы. Совершенно очевидно, что в политике абсолютное большинство задач формализации в силу своей сложности принципиально не подлежат. Как тогда в этих условиях осуществлять выбор оптимальной альтернативы? Поскольку нет формализации, нет и каких-то однозначных и жестких правил выбора оптимальной альтернативы. В этих условиях полагаются на предыдущий опыт, интуицию, экспертные заключения, хотя в практике принятия политических решений совершенно не редки случае субъективизма, произвола, случайности, надежды на «авось, небось и как-нибудь». Задача выбора оптимальной альтернативы — без какого-либо преувеличения не только самая сложная, но и самая важная задача в технологии принятия политического решения.

Последняя задача из рассматриваемых здесь — задача оценки политического решения. Ясно, что правильность и обоснованность того или иного политического решения проявляются с течением времени и чаще всего определяются самой жизнью и практикой в широком понимании этого слова. Тем не менее есть определенные способы и технологические возможности оценки политического решения на его достоверность и адекватность сложившейся политической конъюнктуре на принципиально других началах. Здесь, прежде всего, принимаемое политическое решение следует подвергнуть оценке на степень его соответствия господствующей политической стратегии.

21.4. Политическая стратегия и политическое решение

Как известно, политическая стратегия — это направление и способ осуществления политической деятельности государством, партиями и другими политическими институтами, характеризующиеся ориентацией на общие долговременные цели, крупномасштабные задачи, а также использованием соответствующих ресурсов. Политическая стратегия определяет долговременные цели политического, социально-экономического и духовного развития, основные этапы и их последовательность; принципы и приоритеты, средства мобилизации ресурсов и т.д. Политическая стратегия воплощается в политическом курсе, который направляется и фиксируется в теориях, политической доктрине, программе.

Таким образом, политическая стратегия (Р) — это совокупность: долговременных целей (А), политических (управленческих) решений (технологий) их достижения (В), используемых ресурсов (С).

Условная формула политической стратегии может быть представлена в виде

(Р) = (А) + (В) + (С).

Особо отметим, что стратегию характеризует не только определенное наличие в ней всех необходимых ее составляющих — целей, ресурсов, политических решений, но и их обязательное соответствие друг другу, их принципиальная совместимость. Именно в последнем условии и заключается принципиальная возможность проверки правильности принимаемого политического решения. Если оно соответствует политической стратегии, сопрягается с ней, является ее органическим элементом, то тогда политическое решение, по крайней мере, в рамках действующей стратегии верно и имеет право на свою реализацию в политической практике. Если политическое решение принципиально расходится с господствующей политической стратегией, то либо политическое решение не прошло проверки на адекватность и соответствие политической конъюнктуре, либо пора менять саму эту господствующую политическую стратегию.

Политическое решение — это и акт волевого усилия того, кто принимает решение. Добиваться поставленной цели в политике — это значит встретить возможное противодействие других участников политических событий, следовательно, предусмотреть проявление значительных волевых усилий по реализации. Политическое решение предполагает также возможность применения санкций в отношении тех субъектов (индивидов, групп, организаций), которые не признают обязательств, налагаемых на них данными целями.

Политическое решение — это всегда сложное диалектическое переплетение объективного и субъективного в политическом процессе. Практически всегда политическое решение приходится принимать в условиях высокой степени эмоциональной напряженности, вызываемой, с одной стороны, нехваткой времени для спокойного и досконального изучения всех аспектов проблемы и оценки возможных последствий решения, с другой — давлением заинтересованных в том или ином варианте решения групп.

Психологическая среда, в которой проходит процесс принятия политического решения, практически всегда является неблагоприятной, серьезно осложняющей поиск наиболее рационального варианта. Тем не менее можно выделить ряд условий, соблюдение которых позволяет обеспечить высокий уровень объективности и реалистичности политического решения.

(1) Важна целесообразность принятия решения. Необходимо иметь четкие ответы на вопросы: зачем принимается решение, с какой целью, для чего? Принимается ли политическое решение под давлением того или иного политика, чтобы удовлетворить его амбиции, или в интересах очень узкой группировки лиц — все это должно быть выяснено до начала работы над политическим решением.

(2) Важное требование — своевременность разработки решения. Нельзя ни забегать вперед, ни тем более опаздывать.

(3) Необходима системность в учете факторов, значимых для принятия решения. Следует иметь в виду, что любая политическая проблема носит комплексный, многоуровневый характер, обладает множеством аспектов. Поэтому обязательное требование — всесторонность и полнота анализа и оценки всех данных о ситуации, которую следует изменить политическим решением, всесторонность и полнота анализа и оценки всех последствий принимаемого политического решения. Если говорить более определенно о тех важнейших факторах, на которые нужно сделать особый упор, то это те самые факторы, о которых мы уже говорили, — целевые, ценностные, ресурсные, средовые, стартового состояния политической конъюнктуры и т.д.

(4) Требуются коррекция, внесение необходимых изменений — как в само решение, так и в механизм его реализации, что включает модификацию цели, времени достижения, средств и способов реализации поставленной задачи. Необходимость коррекции возникает вследствие появления новых обстоятельств, условий деятельности, что ведет к изменению ситуации после принятия решения.

(5) Следует учитывать, что всегда существует опасность неадекватной оценки политической ситуации, она вытекает из объективной неспособности отразить все многообразие составляющих ее элементов, тенденций и противоречий. Упрощение или абсолютизация, преувеличение значения того или иного аспекта политической ситуации ведут к принятию неверного политического решения. Всесторонний учет политической ситуации, ее важнейших, ведущих компонентов, основного звена оказывает решающее воздействие на успех или неудачу процесса принятия решения.

В обществе с достаточно высоким уровнем политической культуры принимаемые решения в основном соответствуют вышеизложенным главным требованиям, и поэтому их реализация не нарушает целостности и стабильности политической системы общества в целом. Там же, где данные требования не учитываются или учитываются не в полной мере, принимаемые политические решения нередко приводят к серьезным политическим кризисам.

Необходимо отметить, что в западной политологии, и прежде всего в США, в годы Второй мировой войны началось формирование специальной теории принятия политических решений. Именно тогда появились исследования, связанные с обоснованием наличных аспектов этой теории: разработка системы соподчиненных решений и условий их оптимальности, рационализация техники их принятия, исполнения и оценки результатов.

Первоначально эти исследования были подчинены главным образом военным целям, затем затронули сферу делового мира и лишь после этого стали все шире проникать в область политического управления.

Значительный вклад в развитие теории принятия политических решений внес американский политолог Г. Саймон, сформулировавший ее важнейшие принципы во многих своих работах, и прежде всего в таких как «Административное поведение» (1947) и «Новая наука управленческих решений» (1960). По мнению Саймона, теория принятия решений не только лежит в основе механизма всякого, в том числе политического, поведения в обществе, но и предопределяет характер организационной структуры этого общества. Цельность концепции Саймона состоит в том, что в ней логически связаны между собой различные элементы, относящиеся к проблеме принятия решений, а именно:

Г. Саймон

(1) цель;

(2) динамичность внешней среды;

(3) организация и ее уровни;

(4) иерархия лиц;

(5) волевой момент;

(6) оценка и выбор альтернативы;

(7) критерии выбора и оптимизации;

(8) количественное выражение процессов управления;

(9) моделирование политических процессов и др.

Факторы, от которых зависят политические решения, определил также американский политолог Р. Даль. Он считает, что

(1) выбор решения зависит от того, существует ли выбор политических курсов; если возможен лишь один политический курс, невозможно принять решение;

(2) характер решения основывается на возможных последствиях каждого из альтернативных курсов;

(3) характер решения зависит от значения результатов каждого из альтернативных курсов действия;

(4) в сомнительных ситуациях характер принимаемого решения зависит от предположения относительно возможности достижения определенных результатов, от психологической подготовки к риску, учета фактора непредсказуемости.

Таковы некоторые важные технологические и содержательные аспекты принятия политических решений. Не раз было обращено внимание на то важное обстоятельство, что в процессе принятия политического решения исключительно важная роль принадлежит политическому субъекту, принимающему политическое решение. Именно поэтому следует особо остановиться на вопросе о сущности и принципиальных сторонах политической активности субъектов политических решений.

21.5. Субъекты политических решений

Если объект в политике — это некоторая часть политической реальности, политическая система с ее институтами, социальными группами и личностями, включенными в некий политический процесс, то субъект в политике — источник целенаправленной, предметной политической деятельности на объект. К субъектам в политике относятся: личности, классы, социальные слои, политические институты, этносы, конфессиональные и демографические группы и т.д., имеющие и реализующие таким образом свой социально-политический интерес. Субъект и объект в политике не только рефлективные, взаимозаменяемые, величины (один и тот же институт или социальная группа могут быть одновременно и субъектом и объектом и могут меняться местами), но и взаимозависимые понятия (объект оказывает такое же влияние на субъект, определяя методы и способы воздействия, задавая алгоритм и матрицу политической деятельности, ограничивая пространство активного субъекта, который, в свою очередь, тоже изменяет объект).

Особо подчеркнем, что в понятии политической субъективности содержатся два интегрально связанных между собой элемента: сознание (ибо для практического осуществления политических целей и идеалов необходимо знание об объекте, ценностно-оценочная шкала и пр.) и активность (само реальное действие).

Итак,

На различных этапах процесса подготовки и принятия решений могут быть задействованы различные социальные субъекты. Так, на этапе выявления проблемы могут заявить о своих интересах самые широкие слои населения, политические партии в целом и общественные организации по интересам. На этапе формулирования и анализа проблем политической жизни, не оставляющих равнодушными самые различные социальные слои, на первый план выходят политические партии, общественные организации, эксперты, представители государственной власти. На этапе непосредственного принятия решений в действие вступают главным образом представительные органы государства, партийных и общественных организаций. В определенных случаях сам акт принятия решения в зависимости от значения проблемы могут осуществить более или менее широкий круг граждан на различных собраниях или большинство взрослого населения на референдумах.

Однако ответ на вопрос «Кто готовит и принимает политические решения?» не всегда может быть дан лишь на основе положений конституции, в которой определяется компетенция различных политических институтов. Вполне возможны ситуации, при которых политические институты, призванные принимать решения, на самом деле являются марионетками, исполняющими волю других лиц. Они лишь придают законную форму подготовленным и принятым закулисно политическим решениям.

Поэтому, чтобы определить, кто фактически при данном политическом режиме принимает решения, требуется тщательно изучить отношения между политическими элитами и формальными субъектами власти, выявить конкретных лиц или группы, которые контролируют деятельность формальных политических институтов или оказывают на них непосредственное влияние.

21.6. Разнообразие политических решений и типы их реализации

Все разнообразие политических решений можно подразделить на пять типов:

(1) законы и постановления высших органов власти;

(2) решения местных органов власти;

(3) решения, принимаемые непосредственно гражданами;

(4) решения высших органов политических партий и общественных организаций;

(5) решения местных органов политических партий и общественных организаций.

Как видно, первый и второй типы решений принимаются представительными и исполнительными органами власти, третий — непосредственно населением, четвертый и пятый — негосударственными организационными структурами политической системы.

Решения, которые принимают непосредственно граждане, могут быть как общего значения (выборы высших органов власти, референдумы), так и местного масштаба (выборы в местные органы власти, общие собрания жителей).

Принимаемые на всех уровнях решения могут иметь различное число адресатов, в отношении которых намечаются определенные политические действия. Решения высшего органа власти определяют содержание действий в отношении как самой системы органов власти, так и внешней среды.

Напомним, что под внешней средой мы понимаем все элементы общественного организма, а также международное сообщество. Решения, принимаемые политическими партиями, общественными организациями и группами, могут касаться их действий по отношению к представительным и исполнительным органам власти, негосударственным общественным структурам, а также любым другим элементам социальной системы. Например, партийное решение может определять позицию партии по той или иной социальной проблеме, по отношению к органам государства и его должностным лицам, к другим политическим партиям или общественным организациям, к тем или иным социальным группам.

Разные типы политических решений характеризуются различным уровнем интеграции социальных интересов. Задачей политического решения, принимаемого на самом высшем уровне в системе власти, является гармонизация разнородных классовых и групповых интересов, общесоциальных, в то время как цель решений местного уровня состоит, прежде всего, в соединении локального интереса с общесоциальным. Таким образом, решения того и другого уровней, как правило, взаимосвязаны, скоординированы друг с другом.

Принятое решение — это лишь возможность успешного достижения цели, поэтому выбор целей является предпосылкой для осуществления еще одного этапа, сущность которого — в реальной реализации принятого политического решения.

Содержание технологий реализации подготовленных политических решений определяется действием таких принципов, как директивность, адресность, законность, наличие резервной системы реализации решений, институциализация контроля за процессом реализации принятых решений, непротиворечивость требований, бесперебойная информация о следствиях и характере реализации политических решений и т.д. Все это дает возможность политическому субъекту, например государству, оперативно производить оценку сведений на основе выработанных критериев ожидаемого успеха с точки зрения интересов государственной власти в целом (или же организации, ведомства), путем сопоставления целей и результатов своей деятельности, за счет корректировки (по необходимости) собственных действий.

Усложнение технологических приемов зависит и от характера контрагентов государства, в качестве которых могут выступать как все общество (население страны), так и отдельные государственные структуры, другие государства и организации.

Как правило, принято выделять несколько основных типов реализации политических решений: популизм, элитизм, консерватизм, демократизм и радикализм. Каждому из этих типов осуществления политического курса соответствуют определенные методы властного регулирования, характер взаимоотношений властей и населения, информационный режим властвования.

Так, популизм в качестве основного средства достижения властных целей предполагает прямую апелляцию к общественному мнению, непосредственную опору на массовые настроения. Поэтому он неизбежно сориентирован на упрощение, а в ряде случаев и вульгаризацию предлагаемых обществу целей. Правящие элиты пытаются выработать какой-то лозунг, призыв к населению, реализация которого, по их мнению, обеспечит преодоление всех противоречий и быстрое продвижение к успеху.

Нередко в таких случаях используются лесть («коммунисты — во главе общественного прогресса»), запугивание внешней или внутренней угрозой («правящие круги — во власти мафии»), необоснованные посулы и обещания («радикальные реформы быстро приведут к подъему экономики»). Наиболее ярко популизм проявляется при харизматическом правлении. Но популистские меры могут выступать составной частью политического курса и при демократических и другого типа режимах, придерживающихся рациональных методов управления.

Отличительная черта элитизма — курс на предотвращение сколько-нибудь значительного участия граждан не только в выработке, но и корректировке решений, на поощрение различных посреднических форм взаимодействия с электоратом, усечение политического информирования общественности, закрытый характер принятия и осуществления политических решений на всех этапах.

При консервативной политике в деятельности властей доминирует установка на сохранение структуры и функций государственных органов власти, традиционных форм и методов политического регулирования. Такие методы управления характерны для стабильных политических режимов, культивирующих внутреннюю приверженность граждан к хранимым и почитаемым в данном обществе ценностям и идеалам. Это неизбежно усиливает патриотические настроения и способствует сохранению целостности общественного и политического организма.

К прямо противоположным результатам приводит радикализм политического правления. Даже когда стремление революционизировать общество, добиться его качественного переустройства не является самоцелью властей, социальные и политические последствия, вызванные радикальными методами преобразований, редко несут гражданский мир, порядок и улучшение жизни населения. Насилие — основной метод управления революционных режимов — неизбежно превращает власть в смертоносное орудие преобразований, чреватое массовой гибелью граждан.

В отличие от радикализма, пренебрегающего во имя глобальных будущих целей насущными правами и интересами людей, демократизм ориентируется на реальные потребности и запросы граждан, воплощение их неотъемлемых прав и свобод. Культивируя атмосферу взаимоответственных отношений между рядовыми гражданами и элитой, демократическая политика добивается доверия людей, желания лояльно сотрудничать с властями.

21.7. Методы принятия решений

В политической практике можно руководствоваться разными теориями (методами) принятия политических решений. Наиболее распространены два метода принятия решений (Ч. Линдблом):

(1) рационально-универсальный (или корневой метод);

(2) метод последовательных, ограниченных сравнений (или метод ветвей).

В ряд выстраиваются все ценности, или приоритеты, имеющие значение для достижения данной цели, вырабатывается несколько возможных альтернативных путей ее реализации и выбирается оптимальный. Этот метод по выработке решений относят к классу рациональных методов в силу того, что все возможные альтернативы и ценности политического решения логически обосновываются и сравниваются в соответствии с их значимостью. Кроме того, метод является и универсальным, так как лицо, вырабатывающее это политическое решение, учитывает абсолютно все возможные альтернативы и ценности. Этот метод требует максимальной объективности и беспристрастности, полной и достоверной предварительной информации и в реальности сталкивается с невозможностью обеспечения отмеченных выше требований и условий. Тем не менее этот метод достаточно широко применяется в политической практике путем реализации следующих технологических этапов принятия политического решения:

(1) лицо, принимающее решение, старается вычленить необходимую для решения проблему и изолировать ее рассмотрение от влияния других проблем, ей сопутствующих;

(2) по отобранной к исследованию проблемы производятся тщательный анализ и отбор целей и ценностей предполагаемого политического решения, которые, в свою очередь, выстраиваются в определенный кортеж по степени их значимости и важности;

(3) системно по каждой цели и ценности осуществляется проверка соблюдения следующих необходимых условий: обеспечивается полнота и известность всех возможных подходов в реализации целей и ценностей; последствия и издержки каждой альтернативы представляются предсказуемыми и сравнимыми между собой; определяется та альтернатива, которая максимально соответствует поставленным целям и ценностям;

(4) обеспечивается полный учет факторов, значимых для принятия решений, а также ясность в постановке социальных целей;

(5) при выработке политического решения учитываются только рационализм и сотрудничество, а такие возможные проявления социального взаимодействия как волевые решения, принуждение и конфликт принципиально не рассматриваются как принципиально несуществующие с точки зрения этого метода.

Хорошо видно, что таким условиям и требованиям могут удовлетворить лишь небольшой класс проблем, которые относятся к детерминистическому механизму ситуации в условиях определенности политического решения. И наоборот, такой рациональный метод принятия решений просто непригоден для большинства реальных политических задач — ведь их приходится решать в условиях полной неопределенности, принципиального недостатка нужной информации, в условиях динамично меняющейся политической среды и т.д.

Ко всем перечисленным обстоятельствам следует добавить также многообразие потенциально осуществимых целей и политических курсов, личные, идеологические и профессиональные интересы лиц, делающих политику; структурные несоответствия, порождающие конфликт среди исполнителей и других участников политического процесса; различные формы девиантного поведения, возникающие в бюрократических инстанциях, и др. В таких — принципиально реальных — условиях принятия политических решений рациональный метод их генерации действительно просто неприемлем, выглядит как достаточно упрощенная абстракция, не соответствующая реалиям политических процессов. Рациональный метод в принятии решений подвергается критике.

Этот метод принятия политических решений, метод ветвей, более приспособлен к реалиям политических процессов. Он основан на проведении последовательных, ограниченных сравнений целей и ценностей, причем не всех, а только тех, которые, на взгляд разработчика политического решения, наиболее значимы и приоритетны. На практике политические субъекты, используя метод последовательных ограниченных сравнений, прагматически отбирают среди находящихся «под рукой» непосредственных возможностей из целей и ценностей наиболее приемлемый вариант, способный удовлетворить группы и лиц, заинтересованных в данной программе.

Процесс принятия управленческих решений характеризуется следующими чертами. Он носит инкрементальный характер, т.е. обусловливает небольшие конкретные шаги для достижения целей. Он лишен универсальности, поскольку ресурсы политиков всегда ограниченны и это не позволяет учесть весь спектр политического выбора, лишает возможности в полной мере осознать все последствия принимаемых решений.

Метод ветвей в принятии решений подразумевает последовательные сравнения, ибо политика никогда не определяется «раз и навсегда», а «делается и переделывается» многократно, путем коротких цепочек сравнений между близкими вариантами сравниваемых элементов политических решений. Более того, в этом методе предпочтение отдается приемлемым, а не максимально эффективным вариантам. Разумный политик сознает, что любая стратегия ведет к достижению лишь части поставленных целей и в то же время может породить непредвиденные и нежелательные последствия.

Метод ветвей обладает, по крайней мере, одним важным достоинством: действуя методом мелких инкрементальных изменений, лицо, принимающее решение, может избежать серьезных ошибок с далеко идущими последствиями и даже постепенно выправить ошибочно избранный курс.

Следует отметить, что этот метод не выглядит столь строгим и последовательным, как рациональный метод, поскольку процесс принятия решений предстает в нем как ряд фрагментарных и порой непоследовательных вариантов выбора, а не как единое и целостное решение. Этот подход подразумевает сочетание эмпирического анализа и оценочных суждений, но акцент при этом делается на ограниченном числе наиболее актуальных ценностей. Рациональный же подход подчеркивает необходимость самостоятельного эмпирического анализа каждой альтернативы и стремится охватить все ценности, имеющие отношение к принимаемым решениям.

В отличие от рационального метода, который увязывает последствия с целями, согласование позиций заинтересованных сторон способствует координации действий лиц, принимающих решения, и гармонии между ними.

Метод ветвей также имеет серьезные недостатки, которые не могут быть устранены путем согласования позиций заинтересованных лиц. Например, интересы наиболее влиятельных и хорошо организованных лиц могут поглотить большую часть или даже все внимание лиц, принимающих аполитические решения.

Широкое распространение получил смешанно-сканирующий метод принятия решений, обеспечивающий масштабный, фундаментальный процесс принятия решений и их последующую разработку. Он сочетает рациональный подход к одним элементам проблемы и поступательный, менее детализированный анализ к другим.

Этот метод имеет ряд преимуществ. Он позволяет совместить достоинства двух проанализированных выше методов адаптироваться к быстроменяющейся ситуации, обеспечивая при этом необходимую гибкость процесса принятия решений в соответствии с конкретными обстоятельствами.

Эффективность этого метода зависит от способностей лица, принимающего решения. Чем выше эти способности, тем шире диапазон метода, а чем шире диапазон, тем эффективнее процесс принятия решений.

Следует подчеркнуть, что проблемы принятия политических решений относятся к области прикладной политологии. Это означает, что высокая теоретическая сложность этих проблем сочетается с практико-ориентированной значимостью их решения. Политическая наука крайне заинтересована в развитии этого направления своих исследований, но свежих идей в этой области, к сожалению, пока крайне недостаточно.

В теории и практике принятия политических решений основные прорывы, на наш взгляд, еще впереди. Нужны принципиально иные теории, подходы, методы, технологии принципиально прогнозно-опережающего политические события характера, такие исследовательские возможности, которым будут по плечу решения таких задач, как:

(1) системное и достаточно полное диагностирование политических процессов и явлений на предмет определения различных вариантов их дальнейшего развития,

(2) детальный расчет наиболее вероятного варианта развития событий из спектра всех альтернатив,

(3) принципиальные возможности блокирования нежелательных вариантов политических событий путем вмешательства в ход политических процессов в самом их зародыше и т.д.

Большие возможности для подобного рода прорывов в области принятия политических решений имеются, на наш взгляд, у синергетики, но эти возможности еще надо творческим и конструктивным образом реализовать.

Таковы основные технологические аспекты принятия политических решений в современной политологии. Успехи в научном исследовании этой области знаний, несомненно, есть, но и нерешенных проблем еще также более чем предостаточно.

1. Поясните сущность и природу политических решений.

2. Перечислите основные факторы, от которых зависит принятие политических решений.

3. Опишите основные теоретико-методологические подходы к принятию политических решений.

4. Какие основные требования предъявляются к политическим решениям?

5. Охарактеризуйте особенности принятия политических решений.

6. Каковы основные типовые задачи принятия политических решений?

7. В чем состоит технология принятия политических решений?

8. Какие трудности возникают при принятии политических решений в условиях неопределенности и риска?

9. Какие методы принятия политических решений вам известны?

Современное общество получает все больше оснований именоваться информационным. Самоочевидно, что мы живем в эпоху очередной технологической революции, связанной с появлением принципиально новых способов передачи, обработки и хранения информации, которая постепенно превращается в наиболее значимый общественный ресурс. Такая трансформация общественной жизни не может, естественно, не сказываться и на характере политической системы. Проникающие в нее информационные технологии существенно видоизменяют взаимоотношения между политическими институтами и индивидами.

Понятие информационные технологии в принципе можно трактовать достаточно широко. Это совокупность методов получения, обработки, организации, изменения свойств и состояний информации, используемой в различных отраслях человеческой деятельности. В политической сфере на протяжении всего XX столетия формировались множественные информационные технологии в широком смысле этого слова. Наиболее значимые среди них:

(1) агитационно-пропагандистские;

(2) PR-технологии (профессиональное управление репутацией организации);

(3) рекламно-имиджевые;

(4) избирательные и др.

Сегодня их, наверное, уже можно называть традиционными информационными технологиями. Принципиально же новыми в самом конце XX в. стали информационно-коммуникационные (или информационно-компьютерные) технологии. Формироваться они начали, конечно, с появлением первых компьютеров, в 1950-х годах. Однако по-настоящему революционизировать информационную среду они стали только с появлением персональных компьютеров и Интернета, средств мобильной и цифровой связи. Именно эти средства обработки и передачи информации и придают современному обществу облик информационного. В нынешней лексике словосочетание «информационные технологии» в большинстве случаев и подразумевает компьютерные технологии.

22.1. Информационное общество и политика

Под информационным обществом понимают стадию развития современной цивилизации, для которой характерны увеличение роли информации и знаний в жизни общества, возрастание доли информационных продуктов и услуг в экономике, создание глобальной информационной инфраструктуры, обеспечивающей эффективное взаимодействие людей. В этом обществе основным фактором изменений становятся знания, информация. Развитость и конкурентоспособность предприятий, отраслей, регионов и целых государств определяются их способностью генерировать, обрабатывать и использовать информацию. Под влиянием информатизации меняются формы организации и управления не только экономики, но и всех остальных сфер общественной жизни, включая и политическую. Поскольку это явление объективное и мировое, оно фиксируется мировым сообществом в международных документах. Наиболее весомым из них на сегодня является Окинавская хартия глобального информационного общества, принятая в июле 2000 г. лидерами стран Большой восьмерки (под этим документом стоит и подпись российского президента). В этом документе информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) объявляются «одним из наиболее важных факторов, влияющих на формирование общества двадцать первого века». «Их революционное воздействие касается образа жизни людей, их образования и работы, а также взаимодействия правительства и гражданского общества».

Провозглашая задачу стимулирования и содействия перехода к информационному обществу, лидеры развитой части мира определили в качестве ключевых следующие направления:

(1) проведение экономических и структурных реформ в целях создания обстановки открытости, эффективности, конкуренции и использования нововведений, которые дополнялись бы мерами по адаптации на рынках труда, развитию людских ресурсов и обеспечению социального согласия;

(2) рациональное управление макроэкономикой, способствующее более точному планированию со стороны деловых кругов и потребителей, и использование преимуществ новых информационных технологий;

(3) разработка информационных сетей, обеспечивающих быстрый, надежный, безопасный и экономичный доступ с помощью конкурентных рыночных условий и соответствующих нововведений к сетевым технологиям, их обслуживанию и применению;

(4) развитие людских ресурсов, способных отвечать требованиям века информации, посредством образования и пожизненного обучения и удовлетворения растущего спроса на специалистов в области ИКТ во многих секторах нашей экономики;

(5) активное использование ИКТ в государственном секторе и содействие предоставлению в режиме реального времени услуг, необходимых для повышения уровня доступности власти для всех граждан.

Такова в целом стратегия современного мира по продвижению в сторону информационного общества. В принципе все приведенные выше направления работы так или иначе касаются политики. Ведь «экономические и структурные реформы» в состоянии осуществить только государство. Только оно же пока в состоянии справиться с «рациональным управлением макроэкономикой», «развитием людских ресурсов» и прочими сформулированными в Окинавской хартии задачами. Обеспечивая регуляцию информатизирующейся экономики, государство, естественно, не может само оставаться незатронутым повальным внедрением ИКТ. Правда, лидером этого процесса оно отнюдь не является. Как обычно бывает в странах с рыночной экономикой, инновационный импульс применения ИКТ изначально исходил из частного сектора. Но, стремительно расширяя сферу своего распространения за счет предложения все более эффективных и удобных средств коммуникации, ИКТ успешно освоили даже сферу частной жизни. По подсчетам английских исследователей, современный человек примерно половину времени своего бодрствования (около 8 часов) проводит «в общении» с различными коммуникационными устройствами: ТВ, ПК и мобильным телефоном. У нынешних молодых людей старинные слова «почта», «письмо» или «дневник» в первую очередь ассоциируются именно с электронными средствами связи и общения.

Понятно, что формирование ИКТ-ориентированных привычек и форм поведения неизбежно порождает у населения определенные ожидания от власти. От нее ждут использования уже привычных телекоммуникационных средств во взаимодействии с гражданами. И надо сказать, что многие современные государства стараются оправдать такие ожидания, последовательно внедряя информационно-коммуникационные технологии в практику выполнения своих функций. Тем более что в отличие от частного сектора государство не связано мотивом получения прибыли.

Усилия многих современных государств по применению ИКТ для повышения эффективности и качества управления в итоге концептуально оформились в модель электронного правительства (e -government)[135].

Однако информационно-коммуникационные технологии создают новые возможности не только для государства, но и для других политических институтов. По сути — для всей политической системы в целом. А поскольку лидерами практики применения ИКТ в политике являются страны в большинстве своем демократические, то политическая теория просто обязана была проанализировать выгоды и риски этого процесса для демократической организации общества. Они «суммированы» в концепции электронной демократии. Две этих концепции — «электронного правительства» и «электронной демократии» — и представляют современное понимание смысла информатизации политики.

22.2. Концепции электронной демократии и электронного правительства

Электронная демократия — это модифицированная форма демократического политического режима, характеризующаяся активным использованием ИКТ для реализации многих политических функций — принятия решений, объединения граждан, активизации их политического участия и т.д.

Концепция электронной демократии основана на предположении, что применение ИКТ оказывает в целом позитивное влияние на политическую систему. Появление новых ИКТ (Интернет, мобильная связь) создало множество возможностей усиления институтов демократии. Среди таких возможностей наиболее очевидными считаются следующие:

(1) расширение участия граждан в принятии государственных решений (как непосредственно — путем электронного голосования, так и через организации гражданского общества);

(2) повышение качества государственного управления, его результативности и эффективности;

(3) доступность информации о деятельности любых политических институтов всем заинтересованным гражданам;

(4) уменьшение числа посредников между народом и властью;

(5) усиление взаимодействий граждан между собой, формирование различных организаций гражданского общества без ограничений, связанных с физической удаленностью в пространстве;

(6) простота и низкие издержки организации коллективных акций граждан;

(7) обеспечение условий реальной конкуренции партий и кандидатов в борьбе за места в выборных органах власти;

(8) повышение уровня свободы распространения информации: интернет-коммуникации в наименьшей степени подвержены цензуре и прочим видам фильтрации;

(9) усиление обратной связи между избирателями и их представителями в органах власти;

(10) упрощение процедур получения государственных услуг;

(11) доступ к мировым базам данных и информационным ресурсам и т.п.

Как видим, список создаваемых ИКТ политических выгод не то чтобы бесконечен, но все же достаточно внушителен, что, несомненно, подкрепляет оптимизм сторонников концепции электронной демократии. Они, конечно, далеки от мысли, что все эти декларируемые выгоды ИКТ реализуют автоматически. Нет, это всего лишь предоставляемые ими возможности. А будут ли они реализованы на практике, зависит от множества факторов, главным из которых, как и в обычной демократии, по-прежнему остаются политическая активность и заинтересованность граждан. В том же, что названные выше возможности ИКТ вполне реальны, хотя бы частично уже могли убедиться и российские граждане. Примеров вынужденного отклика власти на реакцию возмущенного ее действиями интернет-сообщества накопилось уже немало (многочисленные «проколы» МВД и ГИБДД, ситуация с прокладкой скоростной магистрали Москва-Санкт-Петербург и пр.).

Вместе с тем нарождающаяся электронная демократия несет в себе и определенные риски, опасность нарушения или искажения устоявшихся демократических процедур. Опять же наиболее очевидными ее проблемными местами являются следующие:

(1) возможность умышленного искажения информации в многочисленных базах данных, при электронном голосовании и т.п. при недостаточной их защите;

(2) опасность сохранения и углубления нового «цифрового неравенства» населения (до 100%-ного доступа в Интернет пока еще далеко);

(3) увеличение возможностей контроля государства над гражданами, обострение проблемы неприкосновенности личной жизни людей;

(4) опасность использования выгод ИКТ криминальным миром;

(5) необходимость достаточно серьезных капиталовложений на первом этапе создания информационной инфраструктуры и др.

Весь этот «негатив» выглядит, конечно, гораздо скромнее обещаемых ИКТ выгод. Но нельзя забывать о том, что негативные последствия различных общественных процессов часто дают о себе знать с большим запозданием. Когда же эти процессы только разворачиваются, предсказать все порождаемые ими неприятности очень непросто.

Концепция электронной демократии описывает современную эволюцию традиционного демократического режима. А как быть с остальными его типами — авторитарным и тоталитарным? Способны ли ИКТ видоизменить облик этих режимов? Однозначного ответа на данный вопрос сегодня пока нет. Но если отталкиваться от эмпирии, то немногие имеющиеся в настоящее время примеры подталкивают скорее к отрицательному ответу. Один из безусловных лидеров по «электронизации» государства — Сингапур. Однако современная, технологически передовая форма взаимоотношений этого государства с гражданами практически не меняет авторитарного характера политического режима в целом. Примерно та же ситуация и в Малайзии. А в таких странах, как Саудовская Аравия или ОАЭ, контраст между уровнями социально-политического и технологического развития еще более разителен. Так что в дискуссии по вопросу о том, спасет ли информатизация от политического авторитаризма, стоит, наверное, занять позицию, признающую инструментально-нейтральный характер ИКТ. Множество создаваемых людьми инструментов не несут ответственности за характер их применения. Одной и той же ручкой можно писать как литературные шедевры, так и пасквили. ИКТ — замечательная во многих отношениях вещь. Но раз она в состоянии усилить демократию, вполне возможно ее использование и в антидемократических целях.

Однако в любом случае «ядром» трансформации политической системы на основе использования ИКТ является государство.

Электронное правительство — это система государственного управления на основе электронных средств обработки, хранения и распространения информации. Понятно, что смысл преобразования обычной практики государственного управления не сводится к росту числа компьютеров в кабинетах чиновников. Применение ИКТ должно в конечном счете привести к изменению взаимоотношений между государством и гражданами. Государство в этом случае понимается в первую очередь как организация, обслуживающая население. И основной смысл создания электронного правительства — сделать предоставление государственных услуг предельно доступным и удобным для контрагентов государства.

Модель электронного правительства подразумевает выделение четырех сфер взаимодействия государства с потребителями его услуг:

(1) G2C (government-to-citizen) — между государственными службами и гражданами;

(2) G2B (government-to-business) — между государством и частными компаниями;

(3) G2E (government-to-employee) — между государственными организациями и их сотрудниками;

(4) G2G (government-to-government) — между различными государственными органами и уровнями государственного управления.

Во всех четырех сферах основу взаимодействия сторон составляют потоки информации. При этом обращение государства с информацией по сути сводится к относительно небольшому набору легко формализуемых операций. Информацию можно собирать, хранить, обрабатывать, распространять, уничтожать.

Возможности ИКТ позволяют осуществлять эти операции намного быстрее, эффективнее и дешевле, чем это позволяли делать традиционные бумажные технологии. Например, любой российский закон считается вступившим в действие со дня его публикации. Официальный орган, публикующий тексты законов, — «Российская газета» (РГ). Однако возможности любого «бумажного» СМИ ограничены объемом газетных полос, увеличение которого весьма затратно, тиражом (несколько сотен тысяч экземпляров) и усложненным доступом (поиск понадобившегося прошлогоднего закона в библиотеках требует немало времени). Все эти ограничения снимаются публикацией текста закона в электронном варианте РГ (в Интернете): этот текст доступен всегда, всем и в любой точке Земли. Да к тому же помогают автоматизированные системы поиска информации. Так что при переходе к ИКТ скорость и объем распространения и получения информации оказываются много выше, а издержки — гораздо ниже.

Конечно, наиболее востребованная (и одновременно самая сложная) подсистема электронного правительства — G2C — взаимоотношения государственных служб с гражданами. Ее принцип: правительство (государственные услуги) должно быть доступно каждому, в любое время и в любом месте. И речь идет, разумеется, не только о предоставлении информации о порядке и времени работы органов власти. Главное — создание гражданам возможностей бесконтактного, удаленного пользования всем спектром государственных услуг. Задача эта непростая и далеко не сразу решаемая. По методике, рассчитанной ООН для определения индекса развития государственных онлайновых сервисов, функциональные возможности государственных веб-сайтов должны расширяться в такой последовательности[136]:

(1) начальное присутствие — наличие веб-сайта, содержащего базовую справочную информацию о государственном органе, ссылок на другие органы власти, подразделения самого органа государственной власти и неправительственные организации;

(2) продвинутое присутствие — расширенное содержание вебсайта: наличие архивов документов (законов, постановлений и т.п.), текущей информации, баз данных (статистической и другой информации), новостного раздела, раздела часто задаваемых вопросов, наличия сервисов поиска, помощи, скачивания файлов и карты сайта. Это стадия одностороннего взаимодействия, предусматривающая получение информации населением;

(3) интерактивное присутствие — возможность загружать формы, необходимые для получения оказываемых ведомством услуг, наличие образцов этих форм, контактной информации и возможности связаться с представителями государственного органа через сайт, использования аудио- и видеофайлов для информирования населения;

(4) транзакционное присутствие — двухстороннее взаимодействие органов власти с населением и организациями, предусматривающее использование веб-сайта для получения государственных услуг без необходимости последующего очного обращения в органы власти — оплаты налогов и штрафов, запроса и получения документов, оплаты услуг с использованием различных платежных систем и др.;

(5) сетевое присутствие — наличие специальных инструментов и возможностей для вовлечения граждан в обсуждение и принятие решений — веб-форм дая комментариев, инструментов онлайновых консультаций с населением, дискуссионных форумов по вопросам реализуемой ведомством государственной политики, онлайновых опросов, а также возможностью подписаться на получение информации по электронной почте.

Эти стадии обычно и используются для определения степени зрелости (сформированности) электронного правительства. ООН ежегодно публикует специальный доклад (UN e-Government Survey), в котором анализирует и оценивает различные аспекты «электронизации» государств. В докладе 2010 г. по интегральному индексу уровня развития электронного правительства (E-government Development-index) десятку лидеров составили следующие страны: Республика Корея, США, Канада, Великобритания, Нидерланды, Норвегия, Дания, Австралия, Испания, Франция. Российскую Федерацию эксперты ООН поставили в этом рейтинге на скромное 59-е место (2005 г. — 50-е, 2008 г. — 60-е). По индексу же развитости государственных онлайновых сервисов (Online Service Index) — только на 68-е. А по индексу участия граждан во взаимодействии с электронным правительством (онлайновые консультации, принятие решений электронным голосованием и пр.) — еще ниже, на 86-е место.

Сегодняшние страны — лидеры в информатизации государственного сектора традиционно начинали с чисто информационной стадии — создания веб-порталов, являющихся единой точкой доступа к информации о государственных услугах. Впервые они появились в Сингапуре и Канаде (1999), США (2000) и Великобритании (2000). На просторах СНГ национальные порталы электронного правительства были созданы в 2006 г. (Казахстан, Киргизия, Украина). В Российской Федерации такой портал (gosuslugi.ru) заработал в декабре 2009 г. В странах-лидерах также активно развиваются региональные порталы, предусматривающие интеграцию с порталами общенациональными. (Хотя в США, например, этого нет, поскольку большинство государственных услуг оказывается гражданам на уровне штатов.) Кроме того, существуют и более локальные инструменты предоставления государственных услуг: ведомственные центры, информационные киоски в общественных местах (терминалы с сенсорными экранами), колл-центры (телефонный доступ к услугам) и пр. Но все это, конечно, лишь дополнение к главному средству предоставления электронных услуг — Интернету.

Электронные правительства ведущих стран мира фактически уже достигли четвертой (транзакционное присутствие) стадии зрелости, на которой взаимодействие гражданина и государственной службы осуществляется полностью в Интернете. Причем спектр таких услуг весьма широк. Так, например, в Великобритании через правительственный портал реализуется 110 видов услуг. А еще 126 видов услуг, предоставляемых на местном уровне, используют структуру национального портала. Среди основных сервисов, доступных британцам в онлайновом режиме, наиболее популярны следующие:

(1) социальные сервисы — уплата налогов, оформление налоговых вычетов, получение социальных выплат, оформление пенсии, подача заявлений на получение водительских прав и заказ времени сдачи экзамена, получение разрешения на работу для иммигрантов и пр.;

(2) юридические сервисы — юридические консультации, подача жалоб на нарушения прав потребителей, подача заявлений в полицию и т.д. (судебная власть Великобритании располагает собственным порталом, через который также доступны интерактивные услуги, связанные с процессом судопроизводства);

(3) местные сервисы — картографическая и кадастровая информация, регистрация в качестве избирателя, заказ различных свидетельств (о праве собственности, рождении, смерти и пр.).

В Великобритании даже брак можно зарегистрировать через Интернет, заказав при этом для спокойствия и бумажное свидетельство. Оплата предоставляемых услуг осуществляется с помощью кредитных и дебетовых карт. (Информационные услуги, конечно, в большинстве своем бесплатны.)

Электронное правительство не только облегчает жизнь граждан, избавляя их от надоевшей беготни по многочисленным конторам государственных служб, но и расширяет возможности участия в процессах государственного управления. В той же Великобритании уже несколько лет реализуется проект «Have your say», позволяющий гражданам участвовать в обсуждении инициатив правительства. Аналогичные программы существуют также в Японии, Республике Корея, Дании и других странах. В США весьма популярен интерактивный сервис «Спроси у...», позволяющий задавать через специальный портал вопросы официальным лицам. В Канаде принято жесткое правило, по которому на вопросы, полученные через сайты органов исполнительной власти, чиновники должны дать ответ в течение одного рабочего дня. В ряде стран реализуется возможность голосования на выборах и референдумах через Интернет. В основном, правда, на местном уровне. Заметным событием в применении практики интернет-голосования стали выборы парламента Эстонии в 2007 г. Возможностью голосования в электронной форме при этом воспользовались около 30 тысяч избирателей (примерно 3% общего их числа).

Одним из главных достижений электронного правительства в сфере G2B (government-to-business) считается повышение прозрачности и уменьшение коррумпированности действий власти в области государственных закупок. В ведущих странах с соответствующих правительственных сайтов можно получить полную информацию о конкурсах на поставки товаров и услуг, проводимых органами исполнительной власти и муниципальными образованиями. В Республике Корея система государственных закупок достигла транзакционной стадии (т.е. все операции по торгам и оплате совершаются через Интернет).

В общем, электронное правительство — это уже вполне оформившаяся реальность. Доступная, правда, всего лишь нескольким развитым государствам. И очень привлекательная — для остальных. Хотя, конечно, в сложной работе по созданию электронного правительства не все так уж безоблачно. Всякая новая технология порождает не только ощутимые выгоды, но и новые риски. Применение информационно-коммуникационных технологий в отношениях государства с гражданами безусловно упрощает и удешевляет обработку информации. Но одновременно таит в себе и скрытые угрозы, связанные: (1) с риском раскрытия конфиденциальных данных; (2) возможностью скрытой модификации данных «изнутри» системы сбора и хранения информации (это на бумажном носителе ее невозможно исправить, не оставив следов; на носителе же электронном возможности «подчисток» гораздо шире); (3) увеличением контроля над частной жизнью граждан; (4) возможностью технических сбоев, связанных с потерей и искажением информации, и пр.

Однако практика создания электронных правительств в развитой части мира свидетельствует о том, что в принципе возможно с помощью технических и правовых средств свести эти риски к разумному минимуму. Снять их полностью, разумеется, нельзя — таковы свойства любой технической системы. Но ведь не отказываются же люди летать на самолетах, несмотря на не такие уж редкие авиапроисшествия. Выгоды перевешивают риск. Так и в случае с электронным правительством: соотношение «выгод» и «рисков» сегодня выглядит вполне приемлемым.

22.3. Электронное правительство России

Для Российского государства с его колоссальными расстояниями и разнородностью регионов электронное правительство — это серьезный шанс осовременить общество, снизив воздействие фактора географического расположения. И политическое руководство страны, по-видимому, это хорошо понимает. Поскольку в программах и стратегиях информатизации российского общества недостатка нет.

Проблемы, правда, возникают с их выполнением. Но все-таки вектор движения в направлении информационного общества определился в нашем государстве вполне отчетливо.

О том, что российское общество в принципе уже готово двигаться в этом направлении, говорит хотя бы тот факт, что Интернет стал для наших граждан по сути услугой первой необходимости. Как свидетельствует исследование, проведенное Координационным центром национального домена сети Интернет (август 2010 г.), ежемесячно в сеть выходят более 43,3 млн россиян. При этом почти половина пользователей утверждают, что не откажется от него, даже если не будет хватать денег на еду. Недельная аудитория пользователей Интернета достигает 39,2 млн человек, а ежедневная — 29,4 млн. При этом реже одного раза в неделю в Интернет выходят всего лишь 9% аудитории, а 68% интернет-пользователей делают это ежедневно. Еще год назад этот показатель составлял 59%. Это, конечно, не самые высокие показатели в мире, но все же вполне достаточные для констатации технологической и психологической готовности россиян к переходу на электронную форму общения с государственными службами.

В «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации» зафиксированы следующие контрольные показатели ее выполнения к 2015 г.:

(1) место Российской Федерации в международных рейтингах в области развития информационного общества — в числе двадцати ведущих стран мира;

(2) место Российской Федерации в международных рейтингах по уровню доступности национальной информационной и телекоммуникационной инфраструктуры для субъектов информационной сферы — не ниже десятого;

(3) уровень доступности для населения базовых услуг в сфере информационных и телекоммуникационных технологий — 100%;

(4) доля отечественных товаров и услуг в объеме внутреннего рынка информационных и телекоммуникационных технологий — более 50%;

(5) сокращение различий между субъектами Российской Федерации по интегральным показателям информационного развития — до двух раз;

(6) наличие персональных компьютеров, в том числе подключенных к сети Интернет, — не менее чем в 75% домашних хозяйств;

(7) доля государственных услуг, которые население может получить с использованием информационных и телекоммуникационных технологий, в общем объеме государственных услуг в Российской Федерации — 100%;

(8) доля электронного документооборота между органами государственной власти в общем объеме документооборота — 70%;

(9) доля размещенных заказов на поставки товаров, выполнение работ и оказание услуг для государственных и муниципальных нужд самоуправления с использованием электронных торговых площадок в общем объеме размещаемых заказов — 100% и др.

Это планы. С их составлением в нашей стране проблем никогда не было. Но как обстоит дело с их реализацией? Все-таки программа «Электронная Россия» действует уже восемь лет и по срокам должна завершаться. В апреле 2009 г. Институт современного развития и Институт развития информационного общества подготовили доклад «О развитии электронного правительства в Российской Федерации и готовности федеральных органов исполнительной власти к переходу на оказание государственных услуг населению с использованием Интернета».

Главный вывод авторов доклада: ситуация с формированием электронного правительства — критическая, и ответственность за это лежит на правительстве. Ведь проблема не в отсутствии спроса на электронные услуги (темпы распространения Интернета в России одни из самых высоких в мире), а в готовности правительства организовать их предложение. При этом бюджетное финансирование внедрения информационных технологий стабильно росло. Однако результатом освоения растущей массы бюджетных средств стали всего лишь обновление и совершенствование электронного оснащения федеральных министерств и ведомств, но отнюдь не организация электронного доступа граждан к государственным услугам. Только в 2008 г. началось формирование перечня приоритетных государственных услуг для перевода их в электронный вид. Все сроки подготовки необходимых для этого нормативных актов были сорваны.

Проведенный авторами доклада анализ работы сайтов федеральных органов исполнительной власти также привел к неутешительным выводам.

Так, по состоянию на февраль 2009 г.:

(1) на сайтах только 50 федеральных министерств и ведомств (59% общего числа) приведено описание предоставляемых государственных услуг;

(2) места приема граждан указаны на веб-сайтах 44 федеральных органов исполнительной власти (52% общего числа), а графики работы подразделений, осуществляющих прием граждан, представлены только для 21 ведомства (25% общего числа);

(3) возможность загрузки бланков документов реализована для 43 ведомств (51% общего числа), при этом онлайн, передача заполненных форм возможна только для пяти ведомств (6% общего числа);

(4) доступ к ведомственным учетным системам, реестрам и регистрам реализован на 16 сайтах (19% общего числа);

(5) транзакционные услуги реализованы только на трех сайтах ведомств;

(6) лишь 10,7% сайтов имеют открытые форумы для обсуждения деятельности власти.

В упрек правительству было поставлено и незавершенное формирование органов управления созданием электронного правительства на межведомственном уровне. Вместо этого произошло образование избыточного количества межведомственных структур, ни одна из которых не обеспечивала эффективной координации федеральных министерств и ведомств в этом направлении. Правоту авторов доклада косвенно подтвердил и Президент РФ, назвавший в феврале 2009 г. электронное правительство России «химерой».

Столь незавидное положение дел вызвано, наверное, множеством причин. Одной из основных, по-видимому, стал характер проведения административной реформы исполнительной власти. Заметим, что при создании электронного правительства во всех странах проводилось административное реформирование. Однако специфика нашей ситуации заключалась в том, что административная реформа 2004 г. была задумана и осуществлялась практически без всякой связи с нуждами процесса информатизации. Эта реформа никак не увязывалась с возможностью перехода правительства на электронные формы отправления своих функций. Да к тому же она оказалась в целом неудачной (что признал в 2007 г. сам Президент РФ). Реформа предполагала функциональное разделение органов исполнительной власти на три уровня: министерство — служба — агентство. Ее суть — отделение функций контроля от исполнительских функций. Министерствам было предписано заниматься проективной и методической работой (определять стратегию развития отрасли), службам отдали надзор и контроль, агентствам же оставили исполнительско-управленческие функции. Авторы реформы полагали, что такая система сделает власть эффективнее и поможет снизить коррупцию. Однако вскоре выяснилось, что сконструированная по западному образцу модель в наших условиях работает плохо. Федеральные агентства, будучи финансово и организационно зависимы от министерств, справлялись со своими функциями неудовлетворительно. Их начали постепенно ликвидировать, потихоньку возвращаясь к прежней структуре исполнительных органов. Были расформированы Россельхоз, Роспром, Росстрой, Роскультура и т.д. В 2010 г. жертвой обратных преобразований пали федеральные агентства по науке и образованию. И наконец, в августе 2010 г. указом Президента РФ было упразднено Федеральное агентство по информационным технологиям (Росинформтехнологии). Именно это подразделение шесть лет отвечало за основные работы по созданию электронного правительства. В частности, оно занималось созданием и обслуживанием интернет-порталов правительства и президента, было уполномоченным федеральным органом в области использования электронной цифровой подписи в документообороте государственных структур, курировало разработку федеральной целевой программы «Электронная Россия» и т.д. В настоящее время функции упраздненного агентства переданы Минкомсвязи, в котором, по словам возглавляющего его министра, создаются «несколько новых департаментов, ориентированных как раз на вопросы информатизации регионов, реализацию долгосрочной программы “Информационное общество” и собственно на задачи электронного правительства».

Понятно, что в такой ситуации стремительных темпов продвижения к созданию полноценного электронного правительства ожидать не приходится. Но вместе тем нельзя не отметить, что в последнее время в этой области все-таки наметился определенный прогресс. Положительную роль сыграло появление в марте 2009 г. согласованного основными заинтересованными ведомствами плана формирования электронного правительства на 2009—2010 гг. и поручение Правительства РФ по его реализации. Возможно, оживило ситуацию и создание при Президенте РФ специального Совета по развитию информационного общества.

Главным же и по-настоящему реальным результатом усилий правительственных структур в этом направлении стало открытие в декабре 2009 г. федерального портала «Государственные услуги» (http://www.gosuslugi.ru). Это, собственно, и есть самая важная часть электронного правительства. В данном «едином окне» доступа к государственным и муниципальным услугам достаточно удобная навигация: услуги скомпонованы по категориям, ведомствам, жизненным ситуациям (так называемые «проблемно-ориентированные» услуги), разделены услуги для физических и юридических лиц, есть специальная поисковая система, горячая линия и пр. В принципе не сложна система регистрации в «личном кабинете» пользователя. Архитектура этой части электронного правительства предусматривает объединение в единую систему общефедерального и региональных порталов государственных услуг (в июле 2010 г. к общефедеральному порталу уже подключились 62 субъекта РФ из 83).

По словам главы аппарата правительства, сказанным в том же июле 2010 г. на социально-экономическом форуме «Информационное общество», «сегодня на портале «Госуслуги.ру» присутствуют 410 основных федеральных услуг и более двух тысяч региональных услуг. ...Портал ежедневно посещают около 20 тысяч человек, 117 тысяч зарегистрированы на портале». В числе «лидеров» среди государственных учреждений, которые переходят на оказание электронных услуг населению, числятся Федеральная миграционная служба, Росреестр, Федеральная налоговая служба, Пенсионный фонд.

Приведенные цифры, конечно, впечатляют. Особенно если учесть что к этому моменту портал проработал всего полгода. Однако излишне обольщаться ими не стоит. Поскольку из заявленного количества доступных на портале государственных услуг подавляющее большинство носит чисто информационный характер. Услуги же транзакционного характера (т.е. реализуемые полностью в Интернете без личного контакта с соответствующими государственными службами) по-прежнему единичны и предоставляются лишь несколькими ведомствами. Так что 59-е место России в рассчитанном ООН рейтинге «электронно продвинутых» государств выглядит вполне справедливым. Однако возросшая в последняя время активность государственных структур в деле формирования полновесного электронного правительства внушает определенную надежду на лучшее. Электронное правительство может и должно стать важным фактором политической и социально-экономической модернизации России.

1. Поясните, почему современное общество называют информационным.

2. Что такое «информационные технологии»?

3. Какие виды информационных технологий используются в политике?

4. Какие возможности открывает использование в политике информационно-компьютерных технологий?

5. Поясните термины «электронная демократия» и «электронное правительство».

6. Какие новые риски порождает процесс формирования электронного правительства?

7. На какой стадии находится процесс формирования электронного правительства в современной России?

В сфере политики значительная доля происходящего отличается традиционностью и повторяемостью. Действительно, при всей уникальности, скажем, каждых межгосударственных переговоров в процессе их ведения много общего: любые переговоры предполагают подготовку к ним, этап взаимодействия сторон и выполнение достигнутых договоренностей, поэтапное решение однообразных по форме задач, использование апробированных тактических приемов и т.д. В рамках таких процессов действия политических субъектов до определенной степени стереотипны, а решаемые задачи — типичны. А значит, появляется возможность таких же стандартных способов решения этих задач, которые и обозначаются термином «политические технологии».

Политические технологии находят свое применение в различных политических процессах, среди которых особое место занимает избирательный процесс.

23.1. Избирательные технологии: общая характеристика

Особое место политических технологий в рамках избирательного процесса определяется, прежде всего, значением института выборов для функционирования демократической политической системы. Избирательная кампания отвечает всем тем условиям, которые делают возможным использование политических технологий. Кроме того, степень интереса рядовых граждан к политике в целом невысока, и большинство ограничивает свое взаимодействие с этой сферой голосованием на выборах. Поэтому не случайно, когда речь заходит о политических технологиях, в памяти всплывают прежде всего выборы. Используемые в избирательной кампании технологии принято называть избирательными.

Использование избирательных технологий, как и любых других, предполагает стандартизацию деятельности. Однако при этом следует учитывать, что в любой избирательной кампании всегда есть место нестандартным действиям и творчеству. Например, в одной из избирательных технологий главным является как раз не следование набору формальных приемов, а умение мыслить творчески — речь идет о создании лозунга кампании, непременным достоинством которого является уникальность.

Еще одна характерная черта избирательных технологий. Довольно продолжительное время избирательные кампании проводились силами самих кандидатов и их сподвижников. Однако постепенно конкуренция на выборах усиливалась, кампании становились все более масштабными, процедура их правового регулирования усложнялась. Все это привело к профессионализации деятельности в области избирательных технологий. Первая специализированная фирма по проведению избирательных кампаний была создана в 1933 г. американцами К. Уайтекером и Л. Бакстер.

В своей деятельности специалисты в области избирательных технологий — политические технологи — должны учитывать следующую особенность избирательного процесса: демократия основана на реализации принципа свободы выборов. Поэтому граждане сами решают, участвовать ли им в выборах и в какой форме. Соответственно влияние, которое может быть оказано на избирателей, — весьма специфического свойства: оно строится не на принуждении, а на убеждении, внушении, подражании. Это позволяет рассматривать избирательные технологии как воплощение информационного воздействия.

Все многообразие технологий информационного воздействия сводится к двум типам: маркетинговым и немаркетинговым. Примером последних могут служить политические пропаганда и агитация. Избирательные технологии — это воплощение технологий маркетингового типа.

Применение таких технологий имеет смысл лишь в рамках политического рынка, представляющего собой пространство, на котором происходит обмен политических товаров и услуг на голоса избирателей, лояльность и поддержку граждан. Главный родовой признак традиционного, экономического, рынка — конкуренция. Этот признак неотделим и от мира политического. Как мы выяснили ранее, организация и проведение «подлинных» выборов обязательно предполагают обеспечение их конкурентного характера.

Кроме того, особо следует подчеркнуть, что политику можно рассматривать как рынок только тогда, когда у потребителя есть возможность альтернативного выбора продукта. Если в период избирательной кампании гражданам предлагается проголосовать за единственного кандидата или выбрать из нескольких, но представляющих одну политическую силу, то граждане фактически лишаются права выбора. Это уже не рынок.

Аналогии, проводимые между экономикой и политикой, вызвали интерес политологов к тем механизмам, которые имеют место в коммерческой деятельности. С нарастанием товарного насыщения и ужесточением конкуренции производители товаров и услуг сталкиваются с проблемой сбыта своего продукта. Условием получения или максимизации прибыли становится изучение потребностей потребителей, что и привело к формированию коммерческого маркетинга, т.е. основанной на изучении рынка системы ценового, товарного и информационного воздействия на него в целях увеличения эффективности деятельности фирмы. Нечто подобное происходит и в политике.

Хорошо зарекомендовавший себя в коммерческой сфере маркетинг переместился на политический рынок. В конце 1960-х годов заговорили о возможности применения маркетинга в некоммерческих сферах деятельности, в том числе и в политике. В настоящее время маркетинг как теория и практика прочно укоренился в мире политики.

Несмотря на определенную специфику двух разновидностей маркетинга — коммерческого и политического, все же принципиальной разницы между ними нет.

Политический маркетинг — это основанная на изучении рынка система информационного воздействия на него в целях обеспечения поддержки граждан. Политический маркетинг применяется на всем пространстве взаимодействия политической власти и общества. Однако приоритетная сфера его использования — избирательные кампании. В этом случае и принято говорить об избирательных технологиях.

23.2. Стратегия избирательной кампании

Избирательные технологии — это не просто набор тех или иных приемов организации и проведения избирательной кампании. Чтобы эта деятельность была успешной, осуществление всех мероприятий должно быть спланированным и обоснованным. Это означает, что проект избирательной кампании должен включать, как справедливо считают авторы фундаментальной работы «Основы избирательных технологий» Е. Малкин и Е. Сучков[138], две части: стратегия, которая дает ответ на вопрос, что необходимо донести до избирателей, чтобы они проголосовали за данного кандидата, и тактика, определяющая, в какой форме это сделать. Исходя из этого разграничения осуществляется и практическая деятельность по организации и проведению избирательной кампании. Соответственно используемые избирательные технологии можно разделить на технологии стратегического и тактического характера.

Термины «стратегия» и «тактика» применительно к избирательной кампании определяются в литературе по электоральной проблематике по-разному. В соответствии с широко распространенной точкой зрения под стратегией следует понимать совокупность целей и задач какого-либо вида деятельности, а под тактикой — совокупность способов достижения целей и решения задач. Такая трактовка стратегии и тактики в целом соотносима и с избирательной кампанией. Однако, по нашему мнению, она недостаточно инструментальна. Предположим, в выборах участвуют два кандидата и цель каждого — победа. Чем в таком случае будут кардинально отличаться стратегии их избирательных кампаний? Если же рассматривать стратегию как содержательную составляющую кампании, то такие различия проявятся.

Итак, стратегия избирательной кампании — это ее содержательная составляющая, на которой строятся организация и проведение всей кампании.

Основу стратегии составляет образ, или имидж, кандидата (партии), который является стержнем информационного воздействия, оказываемого на избирателей. Выбор основных параметров этого образа и будет определять суть стратегии избирательной кампании.

В рамках реализации стратегии избирательной кампании используется ряд технологий, основной среди которых является технология формирования имиджа. Но поскольку избирательные технологии относятся к группе технологий маркетингового типа, постольку формированию имиджа предшествует изучение предпочтений избирателей. Однако начинать следует даже не с исследования электорального рынка, а с целей кампании.

Любая избирательная кампания предполагает, прежде всего, определение ее целей. Поэтому разработка и реализация всего комплекса различных мероприятий основаны на точном представлении о том, чего требуется достичь. Далеко не всегда целью кампании является победа на выборах. Например, участие в президентских выборах 2004 г. кандидата от ЛДПР О. Малышкина можно рассматривать как иллюстрацию к поговорке «главное — не победа, главное — участие». Особенно если учитывать, что в числе его соперников был президент России В. Путин, имевший в разы больший рейтинг популярности. Целями избирательной кампании могут быть и такие, как вхождение в политическое сообщество, укрепление известности в расчете на будущие выборы, расширение числа сторонников.

Эта составляющая кампании имеет особое значение. Если все последующие мероприятия — дело рук различных специалистов, то цель кампании определяет сам кандидат. Правда, политический технолог должен определить, насколько достижима эта цель и каких вложений потребует.

После определения цели кампании приступают к исследованию рынка, т.е. избирательного округа. Фундаментальная характеристика маркетингового подхода к организации и проведению избирательной кампании заключается в том, что любые действия в ее рамках должны строиться на достоверных данных. Исследование электорального рынка предполагает:

(1) сбор количественной информации — статистические показатели социально-экономического и политического положения в округе и в регионе, численность возможных сторонников и их социально-групповые характеристики, сведения о соперниках, динамика распределения голосов на предшествующих выборах и т.д.;

(2) сбор качественной информации — выявление проблем, тревожащих граждан, и их иерархия; определение степени доверия кандидату и его конкурентам; выявление параметров образа «идеального» политика, а также электоральных предпочтений граждан и др.

Весь необходимый объем информации может быть получен различными методами, в том числе путем анализа статистических данных, проведения опросов, фокус-групп, осуществления наблюдения, использования контент-анализа и пр.

Полученная информация позволяет ясно увидеть, что люди не представляют собой некую однородную массу. Наоборот, это множество индивидов, различающихся по своим убеждениям, ценностным ориентациям, предпочтениям, интересам и т.п. Совершенно ясно, что одни и те же качества кандидата не могут быть в равной мере привлекательными сразу для всех. Кандидат, как гласит старая поговорка, «не червонец, чтобы всем нравиться». Разнообразные качества претендента на властную позицию могут импонировать одной группе людей, но совершенно не вписываться в представления о политическом деятеле другой группы. Поэтому на основе полученной информации осуществляется сегментирование рынка, т.е. выделение групп избирателей (сегментов), ведущих себя одинаково по отношению к «товару», т.е. кандидату или политической партии.

В данной технологии используются различные критерии сегментирования и их комбинации. В зависимости от степени заинтересованности по отношению к кандидату можно выделить следующие группы:

(1) твердые сторонники — на их поддержку кандидат может всегда рассчитывать;

(2) нетвердые сторонники — симпатизируют кандидату, но воздерживаются от активных действий в его поддержку;

(3) безразлично настроенные граждане — не имеют четко выраженной политической позиции и не проявляют определенных симпатий к каким-либо политическим силам, демонстрируя равнодушное отношение к политике вообще;

(4) негативно настроенные граждане — те, кто разочаровался в политике и не видит ни одной достойной политической силы;

(5) нетвердые противники — симпатизируют другому кандидату, но их предпочтения нельзя считать устойчивыми;

(6) твердые противники — активно поддерживают другого кандидата и решительно настроены против всех остальных.

(7) лишние сторонники — те, чья поддержка ослабляет позиции кандидата или даже дискредитирует его.

Задача политических технологов состоит в том, чтобы удержать в поле своего влияния первые две группы, привлечь на свою сторону третью и четвертую и нейтрализовать тех, кто принадлежит к оставшимся группам. Особенно важными с точки зрения достижения желаемого результата являются те группы, которые не определились с выбором. Как отмечал известный французский политический технолог Ж. Сегела, «выборы выигрываются на нейтральной полосе, путем убеждения большего числа колеблющихся, чем это удалось сопернику»[139].

Процедура сегментирования осуществляется и по другим критериям:

(1) демографическим (молодые и пожилые, женщины и мужчины);

(2) профессиональному (военнослужащие, учителя, предприниматели и т.д.);

(3) территориально-поселенческому (городские и сельские жители, жители больших и малых городов);

(4) уровню доходов (богатые, средний класс, бедные);

(5) положению в политическом спектре (сторонники левых, центристов, правых) и т.д.

Далее организаторам кампании необходимо выявить те группы, на которые в дальнейшем будет оказываться воздействие, и определить, какими параметрами будет обладать предлагаемый этим группам образ кандидата (политической партии). Эта технология и называется позиционированием.

Значимость этой технологии усиливается тем, что имеющиеся у кандидата ресурсы (временные, финансовые, интеллектуальные, организационные) всегда ограниченны. Следовательно, необходимо такое проведение кампании, которое даст наилучшее соотношение затрат и прибыли. А для этого надо решить, куда направить основные усилия, т.е. определить те сегменты рынка (целевые группы), которым будет уделено приоритетное внимание. Учитывая это обстоятельство, Ф. Гоулд, консультант Лейбористской партии Великобритании, отмечал:

Мы все совершаем ошибку, пытаясь обратиться ко всем и каждому. Однако суть ведущей к успеху политической стратегии заключается в том, чтобы делать выбор и, часто, жесткий выбор. Необходимо признать, что вы не можете адресовать свой политический призыв всем — вам придется выбирать. Это, конечно, не означает, что вы должны полностью исключить из поля зрения тех, кто не входит в избранную вами группу; просто тем, кто в нее входит, должно быть уделено приоритетное внимание[140].

При позиционировании следует подумать и о том, кто из потенциальных конкурентов может ориентироваться на те же сегменты рынка, и оценить в связи с этим собственную конкурентоспособность.

Все предшествующие мероприятия позволяют перейти к реализации технологии формирования имиджа, которая, как отмечалось выше, является осью всей стратегии кампании.

Имидж — это специально создаваемый образ кандидата (политической партии). Повышенное внимание к имиджу связано с тем, что так же, как и в экономике, в политике спрос на товар определяется не только его объективными характеристиками, но и субъективным его восприятием, совокупностью свойств, которые привлекают «покупателя». Поэтому в структуре имиджа кандидата особое значение имеют внешний облик, биография, манера держаться, ораторские и организаторские способности, ближайшее окружение кандидата (семья и соратники) и т.п.

При формировании имиджа кандидата необходимо учитывать предпочтения выбранных для воздействия групп избирателей.

В определенной степени имидж кандидата соответствует своему объекту и вместе с тем идеализирует его, либо гипертрофируя выигрышные черты, либо наделяя дополнительными, ориентируясь при этом на ожидания тех, для кого предназначен. Важно, чтобы разрыв между реальной личностью и ее политическим имиджем был минимальным. Долго играть чужую роль нельзя. А быть естественным можно, только чувствуя себя в своей тарелке.

Существуют различные типологии возможных имиджей кандидатов. В качестве примера можно привести следующие типы политических имиджей, которые предложил французский политолог P.-Ж. Шварценберг[141]:

(1) «спаситель Отечества» — такой политик особо востребован в сложные, судьбоносные периоды истории государства. На Западе примерами политиков такого типа могут быть Д. Эйзенхауэр и Ш. де Роллы,

(2) «отец нации» — авторитарный лидер, царь-батюшка, который строг, но справедлив с подданными. Такой имидж, можно считать, был характерен для М. Тэтчер,

(3) «обаятельный лидер» — улыбчив, раскован, динамичен, пытается не столько убедить в правоте своих идей, сколько понравиться. На Западе политические лидеры такого типа стали доминировать с 1960-х годов, начиная с победы на президентских выборах в США Дж. Кеннеди,

(4) «свойский мужик» — ничем не примечательный человек, волей судьбы оказавшийся на политическом Олимпе. Среди западных политических лидеров к таким нередко причисляют Дж. Картера.

Особое значение для успеха избирательной кампании имиджа кандидата можно проиллюстрировать примером из американской электоральной практики. На президентских выборах 1992 г. в США борьба за победу развернулась, как обычно, между кандидатами от двух партий: Дж. Бушем-старшим — от республиканцев — и Б. Клинтоном — от демократов. Для американской политической культуры характерно наличие достаточно стабильных групп избирателей, голосующих исключительно в соответствии с партийной принадлежностью кандидатов. Однако, кроме этих групп, есть колеблющиеся, в чьих руках может оказаться судьба кампании. Задача состоит в том, чтобы, как отмечалось выше, привлечь их симпатии. Б. Клинтон, демонстрируя образ «обаятельного лидера», кампанию вел энергично и ярко, олицетворяя молодость и напор. Дж. Буш-старший, наоборот, выглядел усталым. Кроме того, Б. Клинтону удалось акцентировать внимание на том, что в течение 12 лет Америкой руководили весьма пожилые лидеры. В итоге американцы проголосовали за обаятельного интеллектуала Б. Клинтона, олицетворявшего сам дух обновления и свежести в политической атмосфере.

Еще раз подчеркнем: ключевое положение технологии формирования имиджа в избирательной кампании определяется тем, что имидж и есть главная идея кампании и ее раскрытию должны быть подчинены все последующие мероприятия, проведение которых относится к тактике избирательной кампании.

23.3. Тактика избирательной кампании

Реализация стратегии избирательной кампании осуществляется, как отмечалось, через ее тактическую составляющую. Этим и определяется ее значение. Все, что делалось ранее, приобретает зримые формы. Поэтому грамотно выстроенный имидж кандидата теряет всякий смысл, если он получает тактически слабое воплощение.

Тактика избирательной кампании — это совокупность способов и приемов, позволяющих довести до избирателей стратегическое содержание избирательной кампании.

Избирательная кампания на уровне тактики представляет собой деятельность по реализации комплекса коммуникативных мероприятий, в рамках которых осуществляется информационное воздействие на избирателей. Информация, которую необходимо до них донести, получает различное воплощение. Это могут быть рекламные ролики, плакаты, выступления кандидата, газетные публикации, события, освещаемые в новостных программах, и т.д. Однако первый в этом ряду — лозунг избирательной кампании.

Важнейшая роль в продвижении продукта на рынок (в нашем случае — имиджа кандидата) отводится лозунгу, или слогану, кампании.

Лозунг, или слоган, избирательной кампании — это короткая фраза, выражающая основную идею избирательной кампании и входящая во все информационные сообщения. Лозунг — это квинтэссенция того, что кандидат желает донести до избирателей. Поэтому он должен быть ярким, кратким, броским, уникальным. Удачный, работающий на кампанию лозунг создал уже упоминавшийся Ж. Сегела для А. Квасневского (Польша), победившего в борьбе за президентский пост человека-легенду — Л. Валенсу: «Завтра принадлежит нам».

Организация и проведение избирательной кампании любого масштаба (поскольку демократические выборы проходят в условиях конкуренции) невозможны без использования рекламных технологий. Всеобщее признание важности политической рекламы в избирательном процессе не означает, однако, единства в трактовке ее сущности. В политологических исследованиях выделяется ряд подходов к определению этого понятия[142]. При характеристике рекламных технологий в данном учебнике будем исходить из того, что

Информационные продукты, созданные с использованием рекламных технологий, весьма разнообразны. Обратимся к характеристике некоторых из них.

Самый распространенный вид политической рекламы в избирательных кампаниях — это листовки, поскольку это недорогой продукт, который можно использовать в различных мероприятиях. Чтобы усилия, потраченные на создание и распространение листовки, не пропали даром, она должна быть хорошего полиграфического качества.

Рекламисты должны свято чтить правило: качество рекламной продукции подсознательно проецируется на объект рекламы, в данном случае — на кандидата и политические силы, которые за ним стоят. Листовка, напечатанная на второсортной бумаге, небрежная по исполнению, воспринимается как свидетельство тщедушности тех политических сил, от имени которых она выпущена[143].

Одной из самых действенных (в силу многомиллионного охвата) считается телевизионная реклама. Заметную роль в избирательном процессе она стала играть начиная с президентских выборов 1952 г. в США, когда в избирательной кампании Д. Эйзенхауэра была использована серия рекламных роликов «Эйзенхауэр говорит с Америкой». В настоящее время видеоролики являются надежным средством для того, чтобы сделать кандидата узнаваемым, познакомить избирателей с его взглядами и позицией по различным вопросам, сформировать положительный имидж кандидата, стимулировать голосование за кандидата.

Особенно эффективной и одновременно сложной формой коммуникации считаются политические дебаты в прямом эфире (теледебаты). Впервые они были проведены в 1960 г. между двумя претендентами на пост президента США — Дж. Кеннеди и Р. Никсоном.

Прочное место в организации и проведении избирательной кампании занимают технологии работы с избирателями «на дому». Одной из таких технологий является директ-мэйл, или адресная доставка.

Директ-мэйл — это распространение агитационных материалов, адресованных конкретному избирателю. Львиную долю в числе этих материалов занимает различного рода именные письменные послания кандидата или его сторонников к избирателю. Примерами таких посланий могут быть открытка — поздравление с праздником или обращение кандидата с просьбой отдать за него свой голос и кратким изложением аргументов в пользу этого.

Наряду с адресной доставкой агитационных материалов в избирательной кампании используется и безадресная доставка. В этом случае осуществляется распространение по почтовым ящикам материалов, не содержащих личного послания к избирателю. Это могут быть листовки, буклеты, календари и другие рекламные продукты.

Традиционными для избирательных кампаний являются технологии проведения массовых акций. Это митинги, собрания, шествия, пикеты, зрелищные мероприятия, встречи кандидата с избирателями и др.

Основные цели массовых акций:

(1) информационное воздействие на избирателей через популяризацию положений предвыборной программы кандидата;

(2) создание информационных поводов для СМИ;

(3) установление позитивного эмоционального контакта между кандидатом и избирателями (в случае его участия).

Обязательный атрибут избирательной кампании — встречи кандидата с избирателями, которые проводятся на выборах любого уровня. Правда, если в западной электоральной практике принято проводить по несколько встреч в день в течение всей избирательной кампании, то в России значительная часть кандидатов избегает такой высокой интенсивности непосредственных контактов с избирателями. Тому есть не одна причина. Прежде всего, следует отметить большую психологическую нагрузку, которая ложится на кандидата, активно использующего этот способ воздействия на избирателей.

Завершая характеристику избирательных технологий, необходимо отметить следующее. Описанные способы и приемы шаблонны, поэтому их и относят к разряду технологий. Однако в каждом конкретном случае политтехнологи должны найти оптимальный набор этих приемов и максимально эффективно их реализовать. И уже только этим определяется тот несомненный факт, что каждая избирательная кампания уникальна.

1. Чем обусловлено использование технологий в избирательном процессе?

2. Какие особенности свойственны избирательным технологиям?

3. Какого рода последствия для организации и проведения избирательной кампании имеет свобода электорального выбора гражданина?

4. Почему избирательные технологии следует рассматривать как разновидность технологий маркетингового типа?

5. Поясните, что является осью стратегии избирательной кампании.

6. Какие цели может преследовать кандидат, решая участвовать в выборах?

7. Каким образом исследование рынка может способствовать успеху избирательной кампании?

8. В чем заключается взаимосвязь между технологиями сегментирования и позиционирования?

9. Существует ли различие между имиджем и реальным человеком?

10. Какова зависимость тактической составляющей кампании от ее стратегии?

11. Какую роль играет лозунг (слоган) избирательной кампании?

12. Охарактеризуйте специфику политической рекламы.

13. Как вы думаете, почему теледебаты рассматриваются политтехнологами и самими кандидатами как сложное и ответственное мероприятие?

14. Поясните эффективность использования технологии директ-мэйл.

15. В чем состоит опасность полного отказа от проведения массовых акций в ходе избирательной кампании?