Полночное венчание

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Это было ответом на вопрос, какой Джек хотел задать.

Сдернув с крючка на стене купальный халат, он укрыл ее дрожащие плечи и терпеливо дождался, пока она выплачется. Потом бережно вытер ей лицо и помог дойти до спальни. Холли отстраненно отметила, что смятая постель аккуратно расправлена. Наверное, Джек все поправил, прежде чем идти ее искать. От этого ее глаза снова наполнились слезами, которые она торопливо стерла.

— Прости, пожалуйста, — пробормотала она. — Не знаю, почему, но я все время плачу и плачу. Странно, никогда такого не было.

— Стресс, — коротко пояснил он.

Больше не прикасаясь к ней, он смотрел, как она ложится.

— Джек, я прошу прощения, — сказала Холли, поворачиваясь к нему. — Я имею в виду — за то, что раньше было… — Она сбилась, глядя на его скрытое от света лицо. — Я не хотела сказать…

Она не знала, что она хотела сказать. Кроме: «Я люблю тебя. Обними меня». Но сказать этого она не могла.

— Нас обоих опять занесло не туда. К счастью, все обошлось, — спокойно сказал Джек.

Это было хуже, чем пощечина.

Холли призвала на помощь остатки гордости:

— Думаю, да.

Он направился к двери.

— Спокойной ночи. Я буду внизу в холле, если тебе понадоблюсь.

И ушел.

В жизни Холли начался самый странный месяц. Джек обращался с ней исключительно дружески. Он рассказывал о своей жизни, о работе, о семье, с которой почти не виделся, о друзьях. Иногда даже о своих планах — но никогда в эти рассказы не входила сама Холли. И ни разу он не упомянул имени Сюзанны.

Больно, наверное, видеть, как другая женщина распоряжается домом, который ты покупал для любимой, думала Холли. Она даже пыталась намекнуть об этом Джеку, но он не понял ее — или сделал вид, что не понял.

— Ты превратила этот старый дом в жилое место, и незачем за это извиняться. Знаешь, я подумываю о том, чтобы привести в порядок и старый бассейн. Что скажешь?

Впервые за все время он предложил что-то, касавшееся их обоих. На душе у Холли потеплело.

— Я не знала, что здесь есть бассейн.

Сияя глазами, Джек расхохотался.

— Просто твои археологические раскопки еще не добрались до фруктового сада. Я найму человека, чтобы его расчистить.

Так он и сделал. И Джеффу, рабочему, и Кевину, его помощнику, они, наверное, казались очень дружной парой, думала Холли. Джек был неизменно любезен с ней. Более того, он заваливал ее нарядами, уговаривал покупать себе одежду, книги, компакт-диски, которые в нормальных обстоятельствах она никогда бы не купила.

Со своей стороны Холли помогала ему советами во всем, без слова упрека провожала, если ему надо было отъехать по делам, и приветливо встречала.

И каждый вечер у лестницы они желали друг другу доброй ночи.

Холли спала плохо, просыпаясь от малейшего шороха. Каждое утро ее продолжало мутить, хотя она и скрывала это от Джека. Впрочем, ему не до ее недомоганий, надеялась она. Джек был полностью поглощен составлением отчета для Парижского комитета и с ней был вежлив, но рассеян.

Так что внешне она оставалась спокойна и долгие часы проводила, работая в саду. Играть с группой она продолжала, а вот занятия в школе прервались из-за наступивших летних каникул, поэтому выезжать Холли стало некуда. Джек как-то раз вытащил ее на чашечку кофе в местное общество, но это было нелегким испытанием. Уроки вождения давали неплохие результаты, и инструктор уже поговаривал о том, чтобы пройти экзамены.

Холли казалось, что Джек всем доволен. Он даже не стал возмущаться по поводу статьи в «Элеганс», когда им прислали журнал. Холли с тревогой следила за реакцией Джека, пока он читал, слегка морщась, историю о том, как они влюбились с первого взгляда.

— Прости, но она прямо-таки вытащила из меня эту историю, — попыталась оправдаться она.

— Пусть тебя это не волнует. Журналисты из всего способны выжать ровно то, что им нужно. — Джек улыбался, но одними губами. — Слава богу, она отстала от меня с просьбами сфотографироваться нагишом.

— Что?!

— Она побывала в Игнасе и пришла к выводу, что я — воплощение Деятельного Мужчины. Боже правый. С тех пор она заваливает меня письмами по электронной почте, предлагает различные фотосессии. Последнее, что я запомнил, была съемка в водопаде.

Холли сглотнула, чувствуя, как загорается лицо.

— Рита Карузо не позволит правде испортить красивую историю, — сухо добавил он.

Холли с усилием сдержалась, чтобы не поморщиться. Впрочем, Джек ничего бы не заметил.

— А теперь я буду Романтическим Джеком. Будем надеяться, что это не подхватит какая-нибудь желтая газета.

Но его надежды не оправдались. Хуже того — кто-то, возможно с подачи Брендена Сегру, связал эту историю с пропавшей наследницей Холли Лэнсинг. И Джек из романтического героя превратился в охотника за приданым.

— Мне так жаль! — говорила Холли, с трудом сдерживая слезы над очередной особо циничной статьей. Им ежедневно присылали из офиса свежие газетные вырезки.

Джек только пожал плечами.

— Камни в наш огород. Это пройдет. — Нахмурившись, он посмотрел на нее. — Ты очень бледная. Из-за этого вздора? Хочешь, поедем в Париж вместе, когда я повезу туда отчет? По крайней мере никакой очередной проныра репортер не застанет тебя здесь одну.

— О… — От разочарования она готова была закричать. — Не думаю, спасибо, Джек. Бегство — не лучший выход. До сих пор ничего хорошего оно мне не приносило. Я лучше останусь здесь.

Она старалась не смотреть на него, чтобы не поддаться искушению броситься в его объятия и умолять о любви.

Его лицо было похоже на маску.

— Как хочешь.

Тишина между ними звенела, как туго натянутая струна.

— Да, я так хочу, — искренне ответила она.

И Джек уехал один.

Не успел Джек уехать, как Холли пожалела о том, что осталась. Но когда из Лондона прислали очередные статьи, она обрадовалась, что читает это одна. Какой-то журналист, явно по заказу Брендена, утверждал, что Холли вела самый распущенный образ жизни с тех пор, как покинула уютный кров Лэнсинг-Миллз.

Статья расстроила Холли, она даже завтракать не стала, а на очередном уроке вождения у нее вдруг закружилась голова, пришлось остановиться и открыть окно.

— Что с вами? — забеспокоился инструктор. Он был очень душевным человеком и предложил немедленно отвезти ее в больницу, не слушая никаких возражений.

В больнице к ее недомоганию отнеслись с некоторой долей насмешки. Предложили сдать анализы и пообещали сообщить результаты через двадцать четыре часа. Но особых сомнений у врачей не было, о чем они и сообщили Холли.

Новость ее ошеломила. Она вызвала такси и поехала домой.

Джек из Парижа не позвонил. В этом не было ничего странного, но вечером, сидя в саду и раскрыв настежь окна в доме, чтобы не пропустить звонок, Холли чувствовала себя брошенной.

Правда, она еще не очень хорошо представляла, что скажет Джеку. «У нас возникли непредвиденные сложности»? «Я знаю, что наш брак фиктивный, но боюсь, что нас ждет кое-что совсем не фиктивное»? Нет, это невозможно!

В эту ночь она спала еще хуже.

Он позвонил через два дня. Холли предчувствовала что-то неладное. С замиранием сердца она слушала его сообщение на автоответчике.

— Привет, это Джек.

Ничего личного, ни вопроса о самочувствии, ни малейшего признака того, что он соскучился. Его голос был усталым и тяжелым. О боже, он ведь наверняка читал все эти лживые статейки.

— С отчетом покончено, и завтра я возвращаюсь. Со мной приедут две девушки и трое ребят из офиса — приготовь им постели. Нам есть что отпраздновать.

И повесил трубку.

Холли развила кипучую деятельность. Немало воды утекло с тех пор, как она последний раз устраивала вечеринки, но приготовления Донны она помнила хорошо. Поэтому, составив нужный список, она села на телефон.

В конце концов она пришла к выводу, что ей самой необходимо вселить в себя некоторую уверенность, чтобы встретиться с гостями Джека. Поэтому в первый раз за пять лет она посетила парикмахерский салон, где пробыла несколько дольше, чем рассчитывала, и когда такси подъехало к дому, на площадке уже стояло несколько машин.

Поспешно проскользнув в дом, она постаралась незаметно подняться в свою комнату.

В шкафу висела длинная муслиновая рубаха тигровой раскраски, с бикини того же цвета. Этот костюм стоил столько, что от одного воспоминания становилось нехорошо. Он был куплен на распродаже коллекции, устроенной местным бутиком в пользу благотворительной организации деревни. Владелица бутика выразила надежду, что миссис Армор не уйдет, не внеся свою лепту в развитие благотворительности, и Холли, у которой вот уже несколько лет не было купальника, приобрела там единственную вещь, которая теоретически могла ей понадобиться.

Теперь, глядя на себя в зеркало, Холли думала, не ошиблась ли она. Конечно, костюм был великолепен. Он предназначался для искушенной сексуальной красавицы.

А я не такая, подумала Холли.

Но больше плавать ей было не в чем. И, может быть, этот костюм будет как раз необходимой для нее маскировкой. Поэтому она расправила плечи и вышла в сад, к веселящейся компании.

Наверное, Джек привез выпивку с собой, потому что в доме ее не было. Теперь около ивы, на деревянном столике, стоял поднос с бокалами и бутылками. Представители «Армор Дизастер Рекавери» расположились вокруг бассейна и смотрели на приближающуюся к ним загадочную женщину.

А она из Холли получилась отлично.

Она вышла на террасу, держа в руке соломенную шляпу от солнца; большие солнцезащитные очки скрывали ее глаза, Холли остановилась около увитой плющом стены, ровно настолько, чтобы успеть привлечь к себе внимание. Потом помахала гостям рукой и легко сбежала по ступенькам.

Она подошла к Джеку.

Он смотрел на нее, и на его лице не отражалось и тени чувства. Холли подумала только, что он наверняка читал все эти статейки.

— Привет, дорогой. — Когда она волновалась, ее голос становился хрипловатым. Наверное, сейчас он прозвучал исключительно сексуально.

Привстав на цыпочки, она поцеловала его в губы. Не смогла удержаться. Даже если бы Джек хотел, он не смог бы отвернуться, потому что на них смотрели его друзья, для которых они были идеальной парой.

Вдруг губы Джека слегка дрогнули.

Слава богу, подумала Холли, отстраняясь от Джека, и широко развела руки:

— Всем привет! Рада вас видеть. Очень хорошо, что вы выбрались на природу в такой прекрасный день. Как насчет искупаться?

— Сложный вопрос, — сказала Луиза. Та самая покровительственная Луиза. Очень симпатичная Луиза.

Холли напряглась.

— Мне даже совестно купаться одной в такой погожий денек, — весело сказала она, садясь на поросший мхом берег и исподтишка поглядывая на Луизу. Не она ли причина того, что Джек пригласил сюда всю команду? Он всегда говорил о Луизе с большой симпатией и даже восхищением, и Холли знала, как он ценит ее работу. Конечно, Луиза едва ли может заменить Сюзанну, но она очень привлекательна.

Джек налил в бокал зеленоватого коктейля и с улыбкой протянул его Холли. Но его глаза не улыбались. Это тоже причиняло боль.

— Мы празднуем получение контракта EU, — сообщил Джек.

Она не намеревалась показывать, что понятия не имеет о том, что такое контракт EU. Что бы это ни было, все вокруг сияли от счастья. И Холли подняла свой бокал:

— Поздравляю.

— Да, это будет самым большим пером на шляпе Джека, — сказала Луиза, с обожанием глядя на высокорослого хозяина дома.

А почему бы и нет? — подумала Холли, давя в себе очередной приступ ревности. Он — ее босс. Он преуспевает. Он щедр к своим работникам. И они только что получили очень важный контракт. Более того, Джек как мужчина очень интересен. И неудивительно, что хорошенькая Луиза глядит на него, как на Аполлона, спустившегося к ним с вершины Олимпа.

Более того, напомнила себе Холли, это личное дело Джека. А по договору никто из них не имел права вмешиваться в личную жизнь другого.

Она обычно делала вид, что ей безразлично все, что делает Джек. Но не сегодня, когда ошеломительная новость заставила ее посмотреть на их жизнь по-другому.

— Именно Джек убедил-таки члена комиссии Дюранго, — заливался соловьем один из гостей. — Я, конечно, представил все технические подробности, но Джек своим красноречием поставил последнюю точку.

— Что ж, поздравляю Джека, — сказала Холли, поднимая свой бокал.

Она не хотела сказать колкость, но фраза прозвучала слишком ядовито. Гости явно смутились. Холли готова была себя убить. Но Джек сумел выровнять ситуацию.

— Не беспокойся, дорогая, — весело сказал он. — На этом скучные разговоры о работе закончены.

Холли с ужасающей легкостью поняла намек. Если ты постоянно лжешь и притворяешься, то быстро учишься прикрывать бреши.

— Вот и отлично, — так же весело ответила она. — И как вы намерены праздновать?

— Я думал, мы уже празднуем, — непринужденно сказал Джек. — Здесь.

Холли заставила себя собраться. Теперь это было нетрудно.

— Прекрасно. Я обожаю спонтанные праздники. — Это была неправда.

Но гости искренне поверили им. Собственно, ничего другого они и не ожидали. Это вполне увязывалось с репутацией «дикой девчонки», которую создал ей Бренден и которую, как Холли боялась, Джек готов был принять за истинную.

— Я же говорил, что тебе понравится. — Голос Джека был теплым, ленивым и ласковым. Только его глаза были пусты.

Холли вытянула длинные смуглые ноги вперед и сделала вид, что потягивает коктейль.

— Прекрасно. Может быть, сначала искупаемся, а потом сделаем барбекю? — Холли одолжила жаровню у жены доктора. — А потом потанцуем, если не похолодает. — Звуковая система прибыла от владельца паба, чей сын провел пару часов, наслаждаясь настройкой и подбором дисков, чтобы заставить окрестности задрожать. Такая дружеская поддержка заслуживала достойного ответа. — Я пригласила нескольких соседей.

— Я знал, что могу доверить это тебе, — лениво протянул Джек. — Ты настоящий специалист по проведению вечеринок.

У Холли упало сердце, но она не подала вида.

— У нас впереди целый вечер. Вы прихватили с собой что-нибудь для купания?

— Не такую красоту, как у вас, — мрачновато отозвалась Луиза.

Значит, тигровые полоски свое дело сделали. А может быть, это благодаря длинным загорелым ногам, пышной копне волос или связке золотых цепочек на запястье.

Как бы там ни было, на нее смотрели. И восхищались. И, может быть, завидовали. Именно этого она и хотела. Все увидели то, что ждали: жена Джека Армора — красивая и любимая женщина, а не существо на грани отчаяния.

Она поднялась на ноги:

— Что ж, вода теплая. Можете купаться, сколько захотите. Полотенца есть в нижней ванной комнате.

— Не торопись, ты же еще не допила коктейль, скачал Джек, пристально глядя на нее. Холли стало неуютно.

Чтобы скрыть это, она подняла на него смеющееся лицо:

— Прости, дорогой. Коктейль ужасно противный. Из чего он сделан? Смесь зубной пасты с авокадо?

Гости смутились. Джек не шелохнулся.

— Мне следовало сообразить, что ты не пьешь ничего, кроме шампанского, — спокойно сказал он.

Значит, он поверил статьям в газетах. Как он мог!

— Я пойду с тобой, проверю, достаточно ли оно холодное.

Его рука легла на ее талию, и он повел Холли к дому.

Муслин больше не был препятствием для ощущения жара его тела. Его рука казалась Холли раскаленным прутом, обернутым вокруг нее. Ощущение было таким сильным, что Холли не могла произнести ни слова.

Я ношу его ребенка. Он обнимает меня. И мы все равно словно чужие.

Как только они скрылись из глаз гостей, Холли высвободилась из его рук. Джек отпустил ее без возражений, но его взгляд был требовательно-вопросительным.

— Ты не хочешь мне что-нибудь сказать?

Холли замерла.

— Например?

— Например, исповедаться, — сказал он как будто бы в шутку, но Холли без труда расслышала гнев в его голосе и задрожала.

— Какого же рода исповедь?

— К примеру, рассказ о твоей бурной молодости я предпочел бы услышать от тебя, чем прочитать его в утренних газетах, — внезапно разъярился он.

Холли снова слегка замутило.

— Мы поговорим об этом, когда уедут твои гости, — оскорбленно сказала она.

— Ну уж нет. Мы поговорим раньше. — Он оскалился в недоброй улыбке. — Сегодня ночью.

Она и сама не знала, как сумела пережить вечеринку, хотя никто ничего не заметил и гости были в восторге. Деревенские соседи принесли с собой выпивку, к тому же женщины добавили кое-какие блюда к столу.

Холли была искренне им благодарна. Суетясь меж гостей, она как-то ухитрилась не сталкиваться с Джеком. Пока наконец в конце вечера кто-то не сменил веселую, зажигательную музыку на медленную и романтическую и гости не разобрались по парам, чтобы потанцевать под звездами. К этому времени Холли успела переодеться в длинную юбку и футболку, но все равно продолжала мерзнуть.

Ее обняли теплые руки.

— Потанцуй со мной, — прошептал Джек ей на ухо.

Она вспомнила, как смотрела на него, танцующего с другими женщинами на их свадьбе, и отстранилась.

Неужели возможно переносить такую боль и все равно продолжать улыбаться? Лицо Холли, казалось, превратилось в маску.

— Нет, я не хочу танцевать, — тихо ответила она. — Ты не веришь мне… мне не нравится твой тон.

Его руки крепче сжали ее талию.

— Какой тон, милая?

— Циничный.

С неожиданной силой она оттолкнула его. Джек смотрел на нее так, как будто увидел впервые.

— Цинично это или нет, но я тебя все равно хочу, — резко сказал он. — Так же, как и ты меня. — Он протянул руку.

Этого Холли уже выдержать не могла. Со слезами на глазах она кинулась прочь, к дому. Никто ничего не заметил.

Она убежала туда, где, как она надеялась, Джек не будет ее искать. Верхняя галерея проходила над главным холлом и по размерам едва превышала широкий балкон. Но кто-то все же натащил туда старинной мебели, которую было некуда деть. Холли довольно быстро удалось найти укромный уголок.

Наконец музыка утихла, танцы окончились, и Холли было слышно, как гости расходятся по спальням. А она продолжала сидеть здесь, выплакав все слезы. Джек выключил внизу свет и начал подниматься по скрипучим ступенькам. Холли затаила дыхание.

Дверь на галерею открылась.

— Нам пора поговорить, — сказал он, поворачивая выключатель.

Холли заморгала от света, ударившего по глазам. Галерея освещалась всего одним светильником, и по углам таились неясные тени, среди которых Джек выглядел еще выше и сильнее. Холли ахнула. На галерее этот тихий звук отозвался эхом.

— Ты меня боишься? — изумился Джек.

Холли с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как затекло все тело.

— Нет, конечно, нет.

Она потянулась, разминая онемевшие мышцы.

— Тогда к чему вся эта мелодрама?

— Мелодрама? — негодующе повторила Холли. Гнев все-таки лучше, чем слезы. — Это же ты настолько не желал оставаться со мной наедине, что приволок сюда весь свой чертов офис!

— Не желал… — Джек осекся. — Так вот что ты подумала?

Она перестала тереть руки и ноги, хотя боль в них еще не прошла.

— А разве это не так? Ты прочел эти мерзкие газеты и… — она не смогла продолжать. Бессильные слезы снова покатились по ее щекам.

Джек ровным тоном сказал:

— В Лондоне был подготовлен банкет. Они работали для этого контракта целый год. Я не мог их бросить. Но мне очень надо было приехать к тебе. И ничего лучше, чем взять их с собой, я не придумал.

— О…

В ее голосе Джек усмотрел сомнение.

— Да, я видел газетные вырезки. Да, я хотел узнать, на сколько процентов все это правда. Но главная причина того, что я здесь, в том, что я не хотел бросать тебя одну.

Холли выпрямилась.

— Почему? Что могло случиться?

— Потому что после этой треклятой статьи в «Элеганс» Бренден Сегру мог появиться здесь в любой момент.

— Ну и пусть, — равнодушно сказала она.

По сравнению с возможным уходом Джека встреча с Бренденом вдруг показалась ей совсем незначительной.

Джек понял ее возглас по-другому.

— Не смотри так. Мой секретарь его задержал. Мы справимся.

Снова этот его уверенный, успокаивающий тон. Он был спокойным, деловым человеком, умеющим улаживать проблемы. А не защищать любимую женщину. Мне нужен не адвокат, а любимый муж, хотелось закричать Холли.

Но Джек ничего не замечал.

— Я опасался, что он доберется сюда раньше меня. Ты не подходила к телефону, а оставлять сообщение на автоответчике я не хотел. Завтра он наверняка приедет.

Джек был так убежден, что она вот-вот упадет на пол от ужаса, что Холли не знала, что ответить. Времена, когда она костенела от страха при одном упоминании имени Брендена Сегру, ушли безвозвратно и теперь казались далеким прошлым. Ее желание отделаться от семейства Сегру и своего наследства были пустяком в сравнении с тем, что она испытывала теперь.

Она только пожала плечами:

— Пускай приезжает.

— Ты готова встретиться с ним?

— Почему бы и нет?

Каким-то образом она оказалась у перил балюстрады. Джек не двигался, и их разделяло пространство всего балкона. Но жар его тела, его дыхание Холли чувствовала даже отсюда.

Обними меня.

Сила ее желания была такова, что еще немного — и она выдала бы себя с головой. С тихим стоном Холли прижала руки к пылающим щекам. Он ведь четко и ясно дал ей понять, что не любит ее, что она слишком молода для него. И все же она готова броситься к нему в объятия по первому слову. Это было невыносимо.

— Уходи, — приглушенно сказала она.

Внезапно Джек оказался рядом с ней. Перила балюстрады впились Холли в спину. Мир бешеной каруселью закружился вокруг нее, когда Джек взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Тихо, очень тихо он сказал:

— Холли, нам пора прекратить дразнить друг друга. Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Если это все, что у нас есть, на этом надо построить то, что возможно.

Еще вчера этого было бы достаточно. Она со слезами кинулась бы ему в объятия. Но сегодня она уже знала, что носит его ребенка. И ей необходима была любовь. Или ничего.

— Я не могу. — Инстинктивным жестом она приложила руку к животу.

Его глаза вспыхнули и тут же погасли.

— Не дразни меня… — его голос сорвался. Он застыл, словно мраморная статуя.

Холли рванулась мимо него. Джек не сделал ни единого движения, чтобы ее остановить.