Полюби Меня. Перезагрузка

Александр оказался скор на исполнение приговора. Потому что именно приговором было для меня это нежданное повышение. Представитель фирмы и лично его – Александра Дарка, доверенное лицо, а не просто симпатичная мордашка в его приемной. Я никогда не мечтала о подобной карьере, по правде я вообще ни о какой карьере не мечтала. Довольно быстро нужно было зарабатывать, а потому деньги – единственное, что интересовало меня годами. Деньги и возможность заработать больше денег. Александр сам того не подозревая дал мне хороший пинок под зад, который заставил серьезно задуматься о собственном будущем.

Спустя неделю начались собеседования на роль его нового секретаря. Секретаря – потому что босс мягко намекнул главе HR, что на эту вакансию впредь рассматриваются только мужчины. Он не желал повторения истории с Галиной. Все девушки, которые пробовались на вакантную позицию, неизменно слышали фразу «Спасибо, мы обязательно вам перезвоним».

Уж не знаю, кто пустил в фирме этот слух, но все говорили о наших с Дарком отношениях. И повысил он меня потому, что мы живем вместе, и секретаря мужчину он ищет, чтобы я не ревновала. По сравнению со сплетнями, что бродили в «Азаик» несколько месяцев назад, эти были не так далеки от действительности. По крайней мере, теперь никто не сомневался в том, что Дарк точно мужчина. Я на шепот за своей спиной привычно не реагировала. Вера всегда говорит: пусть шепчут, кричат, злословят. Ведь собаки лают, а караван идет. Ни с тетей ни с сестрой я так и не помирилась. О повышении они, разумеется, тоже не знали. Как бы они отреагировали?

-- До этого я работал личным помощником Иргвана Локарта – крупнейшего арт диллера северной Америки– заливался соловьем молодой мужчина. Он говорил много, бойко, резюме выше всяких похвал. Два иностранных языка, колледж, работа личным помощником более пяти лет. Он украдкой посматривал на меня с немалым интересом, словно задавался вопросом, как долго ему предстоит поработать, чтобы взлететь выше, если уж я заработала повышение через жалкие пол года работы. Пожалуй эта пронырливость меня в нем и смущала. Это только миф, что непременно всем нужны инициативные сотрудники, готовые порхать по карьерной лестнице. На деле Александру нужен был человек, который останется при нем лет на десять.

-- Почему вы покинули место работы?

Мужчина дернул уголком рта.

-- Это связано с моей личной жизнью.

Он слегка склонил голову и посмотрел на меня, словно хотел сказать «Ты же понимаешь о чем я, сестренка». Конечно понимаю. Когда спишь с боссом, рано или поздно работать вместе становиться невозможно.

Это был третий соискатель на должность секретаря, который прошел все этапы собеседования. Если не придет кто-то получше, придётся нанять его. По крайней мере он достаточно квалифицирован. Я так и не узнала, какого мнения соискатель об итхисах, потому что в приемную прошел еще один, сдавший тест «полиграф».

Вошедший мужчина был куда старше. Костюм дорогой, но явно поношенный. Обручальное кольцо. Мощный подбородок и уставшие глаза. Резюме отличалось. Он работал личным помощником порядка семи лет, а потом открыл свое дело. Ресторан, затем два, потом еще и кофейня к ним. А потом пришел кризис, и он прогорел. Сил начинать новое дело явно нет. Потому что ипотека, жена, дети. И больше рисковать нельзя. Короткая беседа подтвердила написанное. Эглессио, так его звали, не очень уютно себя чувствовал, разговаривая о своем провале. Я чувствовала себя последней гадиной, размышляя о нем будто он и не человек вовсе, а просто подходящий Александру механизм. Этот никуда не денется и будет держаться за работу. А с Дарка станется предоставить ему такой социальный пакет, что он начнет на него молиться. Чего стоит один только детский садик и летние лагеря, которые спонсировались «Азаик» для сотрудников.

Разговор об итхисах, заведенный вскользь все решит. Свои личные предпочтения нужно отбросить в сторону, ведь помощник нужен Александру. Я решила не ходить вокруг да около слишком долго, а достала заготовленную заранее желтую газетенку, на глянцевой обложке которой крупными буквами сиял заголовок: «Вся правда об итхисах. Каннибализм, инцест, мировое господство». Эта «гениальная» статья уже не раз помогала мне определить, есть ли в комнате итхисофобы. На обложке была изображена страшная девица, застывшая в сладострастном изгибе. Гримм и выступающие клыки смотрелись совершенно неубедительно, невзирая на ретушь.

-- Итхисы, бррр, -- глубокомысленно изрекла я, брезгливо рассматривая обложку. На большее моих актерских и творческих способностей не хватало. Сказывались бессонные ночи, которые я проводила за изучением своих новых обязанностей. Не хотелось сесть в лужу и опозорить Александра.

Бывший помощник Локарта взвизгнул:

-- Ой, ужасные люди. И ведь эти бледные уродцы держат в своих руках пол мира!

-- Я с вами не соглашусь, -- спокойно возразил здоровяк. – У меня один из детей усыновлен. Мальчик. Он из детского дома, который курируют итхисы. У ребенка были проблемы с почками и именно из их фонда была оплачена операция. Так что у них, как у всех: есть хорошие, есть плохие люди.

-- Вы с ними встречались? – спросила я его. Эглессио мотнул головой.

Мы со вторым кандидатом вылили еще ведро мусора на итхисов. Мужчина распалялся, с удовольствием упражняясь в остроумии. Возможно он думал очаровать меня, чтобы повысить свои шансы заполучить мое кресло, а быть может просто был заядлым итхисофобом и нашел в моем лице благодарную аудиторию. Я сделала вид, что увидела сообщение.

-- Ах, какая жалость. Сегодня Александр не сможет с вами встретиться. Эглессио, останьтесь пожалуйста. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Как только Виктор вывел второго кандидата прочь из приемной, я попросила мужчину следовать за собой. Тот удивленно вертел головой до того момента, пока не увидел Александра, сидящего в кресле. Секунда, и умное лицо осветилось пониманием происходящего. А потом Эглессио усмехнулся, бросив на меня многозначительный взгляд.

-- Вот актриса!

Я отвесила театральный поклон и оставила мужчин наедине. Надеюсь они сойдутся в деталях.

* * *

Темно зеленый костюм, сшитый на заказ дизайнером Дарка. Скромный, женственный, придающий мне значимости. Ткань, в которой угадывался атлас приятно холодила кожу. Волосы убраны в пучок, на носу очки в широкой оправе. Близорукость у меня незначительная, но очки прибавляли солидности, да дарили пару годочков, которые с учетом моей новой должности шли на пользу. Сегодня мне предстояло прилететь в Амстердам, а оттуда в Париж, Берлин и Цюрих.

Каждый день я должна буду посещать по крупному объекту Александра и день оставался на дорогу и отдых после нее. В Амстедаме «Азаик» запускал круизное судно Adult Only, как мне объяснил Дарк – ничего неприличного, просто многие люди хотели отдохнуть от детей. И от своих и от чужих. Так что на судне подразумевалась взрослая программа: кабаре, стендап, джазовый вечер.

В Берлине у Дарка была пивоварня, где какой-то умелец предложил начать варить голубое пиво как в Японии. Идея эта была не очень по душе главе Азаик, но статистика убеждала, будто народ только и ждет, чтобы попробовать подкрашенный напиток, оттенком напоминающий знаменитую «Искру». Вкладывать ли деньги в это предприятие Александр сомневался, потому и просил меня посмотреть, и если у меня возникнет хоть малейшее сомнение – позвонить ему.

В Париже мне предстояло посетить ресторан в центре и один ночной клуб. Александр был уверен, что деньги на обновления интерьеров, которые запрашивали менеджеры лишние и стоит подождать еще можно. В Цюрихе Дарк пробовал себя в новой для него сфере быстрого питания. Он никогда не лез в этот сегмент рынка, оставляя ее за Рамасом, но их недавняя стычка заставила босса показать зубы. На открытии первого киоска с логотипом «Азаик» мне и предстояло побывать. Идея у Дарка была проста и гениальна – можно и быстрое питание сделать люксовым, так, чтобы гордо вышагивать с сэндвичем от «Азаик». Люксус для бедных, так окрестил его идею наш маркетинг менеджер, но и как все задумки Александра принял с восторгом. Потому что именно его задумки обычно приносили компании наивысшую прибыль.

-- Не волнуйся, Кира, -- голос Александра выдернул меня из мыслей. Он сам вез меня в аэропорт, лавируя в плотном потоке машин. Моргал Дарк не часто, значит езда его еще не утомила. А быть может свет фар раздражал его глаза не так сильно, как солнечный. У Дарка было несколько машин, сегодня он остановил свой выбор на неприметной серой Ауди, компактной, но с мощным мотором.

Мне только оставалось фыркнуть, потому что фраза «не волнуйтесь», только сильнее порождала волнение. Это как идиотское «не грусти», когда пребываешь в черной депрессии.

-- Вы точно не можете отправиться со мной? – понимаю, глупо было просить. Но быть может… С Дарком мне ничего не страшно. Мужчина улыбнулся, бросил на меня быстрый взгляд:

-- Да не съедят вас там. И серьезной ошибки вы не допустите при всем желании. Так что выше нос, Кира.

Он правильно истолковал мое волнение и попытался приободрить. Мужчина потрепал меня по плечу и в этом жесте не было ничего сексуального. Правда и его оказалось достаточно, чтобы у меня сперло дыхание. С того разговора, когда Дарк назвал меня своей искрой, прошло десять дней. Изматывающих, бесконечных потому что одно дело испытывать чувства, другое – знать, что они взаимны, но понимать, что они все равно ни к чему не приведут. Да и жить в одной квартире с ним стало невозможно.

Каждое утро смотреть, как он в одной из своих растянутых маек варит кофе или делает безумно жирные, но такие вкусные завтраки. Или видеть его за работой, наблюдать за тем, как он хмуриться, и несколько глубоких морщин пересекают переносицу. И хочется их разгладить, прикоснуться нежно, а нельзя. А еще чувствовать на себе его взгляд. Задумчивый и голодный, и видеть в его взгляде вопрос, «а стоит ли вообще держать себя в руках?». Возможно Александр прав и мои командировки – лучший способ научиться держаться друг от друга подальше. А может он ошибается и

-- Когда вы вернетесь, мы вместе отыщем того, кто покусился на «Азаик».

-- Без меня никаких грандиозных планов? – шутливо спросила я. Мы уже говорили об этом раньше, и босс уверил меня в том, что спешить некуда. Тот неизвестный, что нашел для главы корпорации секретаршу эодэртэ явно знал, кем на самом деле является Александр Дарк. А значит корни этого дела уходили в Октавию. Поместить меня рядом с ним, это как завести бомбу с часовым механизмом. Взаимное притяжение должно было вскоре стать непреодолимым, и не знай Александр, кто я такая, мы бы давно прикоснулись друг к другу. К сожалению даже информация о том, что враг – один из итхисов не позволила сильно сузить круг поисков. За годы управления компанией мужчина многим встал поперек горла.

-- Обещаю.

Мы неловко обнялись в машине на прощанье. Я сделала глубокий вдох, надеясь, что это останется незамеченным. От Александра пахло морем и снегом и чем-то животным, мужским, и этот запах был для меня приятней, чем самый изысканный мужской парфюм.

-- Ничего не бойтесь. Я в вас верю. – шепнул он мне на ухо. А я отстранилась, от греха подальше. Я справлюсь. С таким то напутствием, я точно справлюсь

* * *

Хорошо быть представителем такой крупной компании, как «Азаик». Перелет первым классом, встречающий на месте шофер с табличкой «Госпожа Белл». Увидев ее я едва не лопнула от самодовольства, даже возникла крамольная мысль оживить свой уничтоженный инстаграм только ради того, чтобы выложить фотку из аэропорта Схипхол.

Примерно через сорок минут пути мы остановились перед пятизвездочным отелем в центре Амстердама. Окнами его выходили на гладь канала, вода в котором переливалась в свете фонарей. Когда я бронировала для себя гостиницы, то выбирала только те, что находились в исторических зданиях. Так что номер мой оказался в башне, подниматься куда пришлось пешком по узкой лестнице.

Ноги уже изрядно гудели: сказывались часы перелета и волнение. Современная спальня, выполненная в серых тонах, -- не совсем то, что я ожидала от гостиницы, расположенной в бывшем здании ратуши, но главное, здесь была кровать, да полукруглая ванная, манившая искупаться. В доме Александра я все еще стеснялась валяться в ванной часами. Да и было нам чем заняться, мы только начали марафон ужастиков из восьмидесятых перед моим отъездом. Не успела я прыгнуть на кровать и издать радостно-восторженный визг, в дверь постучали.

Я порадовалась тому, что еще не успела раздеться и впустила горничную, которая принесла поднос, на котором были сервированы фрукты и шампанское, а еще находились в наличии крохотные трюфели из бельгийского шоколада. С такими командировками я так точно растолстею или сопьюсь. Или и то и другое одновременно.

В дверь снова постучали. Ожидая еще какого-нибудь приятного сюрприза я не глядя отворила ее, и была оттеснена в сторону. Женщина, которая влетела в мою комнату была высока, закутана с ног до головы, невзирая на по летнему жаркий день. Черные волосы, выбивающиеся из-под шляпы топорщились крупными неестественными локонами.

-- Простите, вы явно ошиблись номером, -- громко сказала я ей, указывая на дверь, которую незнакомка захлопнула за собой, словно за ней гнались. Обкурилась что ли? Женщина мотнула головой, от чего волосы размелись по плечам черной рекой и сняла шляпу и солнечные очки.

Знакомая краснота глаз, узкий нос и длинный подбородок, умело замаскированный с помощью косметики.

-- Здравствуй, Аэриса – сказала я. Сестра Александра, которая оглядела комнату с явным любопытством, одобрительно цокнула языком.

-- Не плохо устроилась, птичка.

Она опустилась в одно из серых кресел, так, чтобы позади находилась стена, закинула ногу на ногу, продемонстрировав модные ботфорты на плоской платформе, и сделала несколько жадных глотков шампанского из наполненного мною бокала. Аэриса выглядела так, словно пробежала кросс. Алые глаза слезились, она с трудом скрывала отдышку. Я сделала вид, что не замечаю, что она напряжена словно пружина. Невозмутимо заварила для себя кофе, чтобы дать ей отдышаться, и разместилась в кресле напротив. Уверена, Аэриса не просто так решила меня посетить.

-- Разве Детей Луны выпускают из Октавии? – был первый мой вопрос, адресованный ей. Помнится, она говорила, что таким как она запрещен выезд с территории острова. И не удивительно, если случайное прикосновение Аэрисы с вероятностью в 99 процентов снесет кому-то башку. Древняя кровь, что б ее…

-- Официально я гощу в Аэрто. – был ответ. – Да и прилетела сюда на его частном самолете.

-- Как он? – не сказать, что я вовсе не вспоминала о наследном принце. Но воспоминания о нем заставляли испытывать стыд вперемешку с болезненным желанием. Наши отношения можно было характеризовать единственным словом – нездоровые. Так что хорошо, что они закончились. Аэриса с тоской глянула на табличку о запрете курения в номере. Ответила, пригубив шампанского:

-- Завел пару загорелых блондинок в качестве любовниц. А еще записался к психотерапевту. Пришлось вызывать специалиста из Англии. В целом он… куда сдержанней, чем был раньше, так что могу только поблагодарить тебя за то, что немного вправила мозги моему жениху.

Последнее слово сестра Александра выплюнула. Она не была в восторге от этого брака. Как впрочем и сам Аэрто. Этих двоих сложно было даже назвать друзьями. Их связывали родственные чувства, мне показалось, что Аэриса в случае необходимости придет на помощь Аэрто и наоборот. Но в целом они играли заготовленные для них давным давно роли. Аэриса с изяществом, чем вызывала любовь итхисов, Аэрто играл не столь хорошо… но его тоже любили, пусть он и не сделал для этого ничего особенного.

-- Что тебе от меня нужно, Аэриса? – ходить вокруг да около времени не было. Мне завтра предстоит работа, так что лучше сестре Александра сказать мне, зачем она сюда явилась. А явилась она явно за чем-то важным.

-- Ребенок.

Я аж кофе поперхнулась. То залилось в горло обжигающей горькой волной, и я закашлялась на забаву своей гостье. Может, конечно, у итхисов дети по другому получаются… Но при чем здесь я?

-- Сомневаюсь, что смогу тебе в этом помочь. Если ты о суррогатном материнстве, то откажусь. Спасибо за честь.

Аэриса сняла парик, освободив свои густые белые волосы, с наслаждением почесалась. Наверняка голова в нем изрядно потела. Странно было видеть такие простые жесты в ее исполнении. В Октавии сестра Александра казалась исполненной элегантности, а здесь – сутулилась, чесалась, нервно оправляла одежду. Будто боялась чего-то. А может и боялась, если учесть, что Дети Луны ни под каким предлогом не выпускались из Октавии. Интересно, она впервые во внешнем мире?

-- О нет. Своего ребенка я выношу сама. Здоровье в полном порядке.

Я бы не была так уверена, учитывая, сколько она курит. С другой стороны за ее здоровьем скорее всего следят лучшие врачи. И если она говорит, что может родить сама – значит сможет.

-- Тогда зачем тебе я?

-- Ребенку нужен отец. И Аэрто для этой роли не годится. Не только потому, что он конченный придурок, и рожать бы я от него не стала, даже если бы захотела. Но потому, что он бесплоден. Да и я могу забеременеть только от определенного человека.

Наследник престола. И бесплоден! Теперь понятна его одержимость идеей меня оплодотворить. «С тобой точно получится»: говорил он мне, будто не слыша о том, что я на таблетках…Значит зашатался трон под династией, что не сменялась тысячелетие, и того гляди рухнет. Что тогда? Даже моих скудных знаний об итхисах хватило на то, чтобы испугаться. Пока они сидят в Октавии – они в общем то безопасны для остальных, но что будет с внешним миром, если такие как Аэрто и Аэриса выйдут за пределы своей страны? Сколько им понадобиться времени, чтобы подчинить своей воле весь чертов земной шар? Без войны, без единой капли крови.

И зачем тогда все эти стерилизации в гаремах? На последний вопрос Аэриса охотно ответила:

-- Никто не знает, что у Аэрто нет ни одного плавунчика, и знать не должен. И если информация о бесплодии принца выльется за пределы этой комнаты, то я сразу пойму, каким образом. – Она взглянула на меня краснотой глаз, пробивающейся из-за карих линз. Словно тлеющие угли в камине, сунешься -- обожжешься. И мне стало понятно, этот разговор навсегда изменит мою жизнь, а может и окончит ее. Потому что подобными тайнами не разбрасываются: -- Мы с кузеном солидарны в том, что нужно обзавестись наследником как можно скорее, о причинах подобной поспешности говорить не буду. А для того, чтобы его завести – нам нужен Элио. Вернее презерватив – наполненный его семенем.

Ловушка захлопнулась. Ведь ее визит как и слова были ловушкой. Что бы не попросила сестра Александра – я ее просьбу выполню. Потому что мне дорога собственная шкура:

-- Почему нельзя взять другого мужчину, рожденного Искрой?

Помнится, я видела целый поток потенциальных осеменителей, когда гуляла по торговому центру. Аэриса могла выбрать любого, а не лететь на другой конец земного шара на встречу со мной. Девушка охотно пояснила.

-- Кровь нужна разбавленная. Если ребенок будет явно не похож на Аэрто – это заметят. И король – а малыш станет королем, – должен жить не меньше столетия. С одной четвертой простой крови – это не проблема.

Говорила Аэриса уверенно. Скорее всего все рассчитала. Она вообще тварь расчётливая. Но я то здесь причем?

-- И зачем тебе я? Можно просто попросить его дать немного, или нанять кого-то…

Аэриса фыркнула.

-- Попросить? Как ты это представляешь? Птичка, – Рамасы, древняя кровь, как и Дарки. Неужели ты думаешь, что они сделают что-то «просто»? Элио ни в коем случае не должен знать, что ребенок от него. Пусть дальше играется в бизнесмена, пытается стать похожим на моего брата. Пока они делят свои домики в монополии, мне нужно страну спасти. А насчет твоего второго вопроса – Рамас параноик. Если ты не заметила – он везде ходит с охраной. Ему в юности упал кирпич на голову, и с тех пор он думает, что за ним следят и хотят убить. Так что он везде ходит с телохранителем и избегает случайных знакомств. Но ты то – дело другое. Он тебя знает, хочет. Они все хотят… Рамас приедет на открытие киоска быстрого питания в Цюрихе. Переспи с ним разок, от тебя не убудет.

Сука. Как есть … И говорит тоном будничным, словно платье просит одолжить. А какого она мнения может быть обо мне? Я приехала с Аэрто в Октавию, развлекалась там с ним, потом так же легко его бросила. По ее мнению более ветренной и падкой на деньги и другие блага особы не сыскать. А быть может все слова Аэрисы – уловка. Быть может она просто изыскивает еще один способ разлучить меня с Алесандром? Нет. Я рассматривала ее, -- губы поджаты, брови нахмурены. Ей явно не по душе эта просьба. И я же видела ее в доме Ким и Элио Рамас. То, как Аэриса на него смотрела – неподдельная влюбленность. Безнадежная, безответная. Нельзя изобразить подобное смущение, румянец на бледной коже. Мне знакомо это чувство. Я его испытываю, когда смотрю на ее брата.

-- Что ты предлагаешь мне за эту… услугу?

-- Деньги? – бровь Аэрисы изогнулась. Она расслабилась в кресле настолько, насколько это возможно. По ее мнению, если я начала обговаривать условия вознаграждения – то согласна. Каждого человека можно купить – вопрос в цене.

-- У меня есть, так что спасибо. Откажусь.

Никогда мои дела не были в подобном порядке. За следующий семестр обучения сестры я заплатила вперед и в полном размере, машину, подарок Александра, я продала, потому что в ней пока нет необходимости, на жилье мне тратиться не приходится, а развлекаться времени и желания нет. Вот и получается, что вся моя немалая заработная плата почти полностью отправляется на сберегательный счет. Да и кое-какие подарки Аэрто лежали в шкатулке в ожидании черного дня. Я не была бы собой, если бы не воспользовалась щедростью принца и не увезла с собой из Октавии несколько крупных драгоценных камушков.

-- Рано или поздно моему братцу надоест играть в монаха, и тогда ваши пути разойдутся. Так что думай Кира. Такую подружку как я тебе бы не плохо заиметь. Вдруг Аэрто решит взбрыкнуть. Кто тогда тебя от него защитит?

Сомневаюсь, что когда-то мы с Аэрисой сможем называться подружками. Даже сейчас она смотрела на меня едва скрывая неприязнь и пожалуй зависть. Много кофе перед сном пить вредно, поэтому я достала второй бокал и налила для себя шампанского. Бокалы стукнулись друг о друга с тонким звоном. Читала я где-то, что традиция чокаться появилась для того, чтобы избежать возможности отравления на пиру. Кружками били так сильно, что напитки в них перемешивались. Так люди уверялись, что ни гость ни хозяин не отравит питье. Если я ударю бокал о бокал Аэрисы соразмерно моему к ней недоверию, тот разобьется на мелкие осколки.

-- Расскажи мне правду. О псевдоискре. Ты знаешь, почему итхисы способны ее вызывать? – женщина дернулась в кресле. Скривила губы. Не хочет Аэриса делиться подобными сведеньями. Я же продолжила-- Того, что ты мне сейчас наговорила и так хватит на то, чтобы мне исчезнуть тихо и навсегда. Так что расскажи еще одну тайну вашего народа – удовлетвори любопытство. Или же я откажусь.

Ложь. Я уже знала, что соглашусь на просьбу Аэрисы, хотя и не совсем так, как она это предполагает. И ее влюбленность в Элио здесь сыграет мне на руку.

-- Почему не спросишь о псевдоискре у моего брата? Вы же с ним в отличных отношениях. – женщина говорила с усмешкой, мимические морщинки, возникшие около ее рта тут же разгладились. Интересно, а сколько Аэрисе лет. Двадцать восемь? Тридцать пять? Сорок? Она выглядит моей ровесницей, но время для нее течет по другому.

-- Какая разница?

Александр бы мне не ответил на этот вопрос. Вообще все сведения об Октавии приходилось вытаскивать из него клещами. Не любил Дарк вспоминать о своей родной стране, не любил думать о чистокровных итхисах и псевдоискре. Что бы он не пережил в юности, это сильно на него повлияло.

Борьба взглядов длилась не долго. И Аэриса сдалась и заговорила. Речь ее текла быстро, словно ручей. Она вообще была прекрасно поставлена, словно Аэриса брала уроки риторики. Хотя скорее так и есть. Аристократия, черт возьми:

-- Давным давно, когда море замерзло и превратилось лед – по этому льду на остров, что нынче называется Октавией пришло племя. Было оно многочисленно и быстро заселило остров. Вот только потом лед растаял и превратился в воду. Эта вода была жестока, а скалы вокруг острова остры, вдобавок вокруг водились белые акулы. И не один корабль долгое время не мог ни причалить к острову – ни отплыть с него. Так и жил народ в холодной темной стране и стал со временем похож на тех животных, что обитали на острое. Белое не видно на снегу, потому наши волосы побелели. Солнце, что показывается столь редко и было так холодно стало не нужно нашей коже. Глаза начали видеть в темноте. Еда на острове была специфична. В то время, как весь остальной мир выращивал пшеницу и рис – мы ели мясо и рыбу, а потому наши зубы заострились, а челюсти стали длиннее. Рыба водится у берегов Октавии в изобилии. Из-за нее ли, или из-за особенных кореньев, трав ли, ягод, которых больше нет нигде в мире мы стали выше прочих людей, физически выносливей, и жить дольше. Жестокий климат заставил нас быстрее учиться, быстрее развиваться и вот появился первый корабль – способный вывезти нас с острова. Благо дерева на нем было в изобилии. Когда итхисы причалили у европейского континента, то быстро поняли, что могут вызывать в других людях нездоровую тягу, любовь – стоит им прикоснуться к лицу противоположного пола. Те, кто шел на нас с мечами – вставали на нашу сторону, женщины сдавались в плен добровольно. Не было насилия, жестокости – мы пришли как князья и почти захватили континент. – Об этом я не слышала. Я вообще не сильна в истории Европы, но роль итхисов в ней бы запомнила. А раз не запомнила – об этом не написано ни в одном учебнике: – Но вот полукровки, рожденные от обычных людей уже подобной магией обладали редко. А о тех, в ком нашей крови только четверть и говорить нечего. И было решено вернуться на остров, чтобы сохранить силу крови. А для того, чтобы она не иссякла – аристократические наши роды женились только между собой, не впуская кровь извне. А теперь главное, Кира. Ты знаешь как характеризуют настоящую Искру в словарях?

-- Как биологический феномен. Дар, данный природой для того, чтобы появлялись самые сильные и здоровые дети.

Об этом я тоже читала. Все читали, когда были подростками. Все мечтали найти свою половинку. Реальность немножко обрезает крылья, но память и надежда остаются.

-- А что будет, если поставить целый народ на грань исчезновения? Допустить не один, не два, но десятки кровосмесительных браков. И кровь эта – она постучала себя по запястью, которое исчерчивали яркие синие вены -- больная кровь, вырождающаяся, позовет другую, здоровую? Способную скрасить заложенные в генетическом коде уродства.

-- Получится Псевдоискра, -- губы мои шептали сами собой, и я уже начала жалеть, что задала Аэрисе этот вопрос. Потому что не было магии, ритуалов, никакой сложной тайны.

-- Бинго, птичка. И все мы – генетические уроды, а жалостливая природа пытается нас от этого уродства спасти. Вот только мы ее жалостью пользуемся, а своим уродством наслаждаемся. Получаем выгодные условия контрактов, уворачиваемся от мировых войн, контролируем политиков, прессу, да что только мы не контролируем.

-- А эодэртэ?

-- А вот тут я ничего сказать не могу. Вероятно вы настолько подходите итхисам, что уже от вас нам сносит крышу. Ты же будто солнцем поцелована. А оно и манит, и сжигает. Вот такая поэзия.

Она отсалютовала бокалом и сделала еще один глоток, а потом вернулась к более насущным проблемам.

-- Я приду за презервативом как только Элио выйдет из гостиничного номера.

Она поднялась с места, собираясь закончить нашу беседу. Парик, шляпа, перчатки. Аэриса одевалась тщательно и неторопливо. Я же воспользовалась этой ее неспешностью, чтобы добавить:

-- Аэриса, кто сказал тебе, что я собираюсь с ним спать? Я в конце концов не шлюха…

-- Но ты обещала! – она уронила перчатку, медленно повернулась ко мне. Злая как дьявол. А ведь она куда как выше меня и наверняка сильнее. Как бы мне не хотелось подразнить ее подольше, я не стала этого делать, выложив альтернативную версию плана.

-- Он придет ко мне в комнату, избавится от охраны. А вот спать с ним… спать с ним будешь ты.

Я обрисовала сестренке Александра свой план, и она согласилась. Впрочем, в этом я не сомневалась.