Полюби меня (СИ)

Глава 4

— А в ресторане, а в ресторане, — не сдержавшись, подпеваю строчки из песни, когда Саня галантно открывает передо мной двери ресторана.

— Без шуток, Настюх, ладно? Я и так, пиздец, как нервничаю, — шепчет мне куда-то в затылок друг, опаляя кожу тёплым дыханием.

Стоит сказать, Саша вообще не матерится. Видимо, он реально нервничает.

Я пасую, поднимая руки ладонями вверх, мол, ладно. Без всякого "бэ", шутить больше не буду.

Оказавшись за столиком в самом центре зала, я оглядываюсь. Приличный ресторан. Выглядит дорого. Странно, что я здесь впервые. Не то чтобы я шлялась по крутым ресторанам нашего города, но, работая свадебным фотографом, приходится бывать в самом топчике — свадьбы-то разные попадаются.

Саша предлагает сделать заказ.

Я пролистываю страницу за страницей. А тут писец как дорого всё! Хочу спросить у Саньки: он точно не ограбил какой-нибудь банк, иначе откуда такая роскошь? На скромной работе видеооператора бабло не сыпется на голову офшорными счетами с шестизначными цифрами.

Но закусив губу, молчу. Я же обещала без приколов. Правда, вести себя прилично и строить леди — ни хрена не выходит. Это же Санька. С ним я привыкла быть самой собой: и с немытыми волосами, завязанными в тугой пучок на затылке, и без грамма макияжа, и уставшая после шестнадцати часов на ногах с фотиком наперевес.

— Выбрала что-то? — интересуется Санёк, когда я слишком увлекаюсь разглядыванием цен.

У меня в голове возникает дилемма. Выбрать то, что я люблю или то, что подешевле. Вот не хочется обидеть парня ни тем, ни этим. И вообще, если так по-честному, меня днём Потоцкий шавухой накормил. Я как удав: заглотнула его целиком и ещё год буду переваривать.

— Выбрала, — отвечаю Саньку и очень вовремя, потому что над нашим столиком уже как коршун вьётся официант. — Я буду это и это.

Ткнув пальцем на блюда подешевле, ловлю на себе недовольный взгляд Санька. Да блин… Хотела же как лучше.

— Летний салат из овощей и мороженое с шоколадом? Насть, ты серьёзно сейчас?

— Абсолютно. Я обожаю свежие овощи. А без мороженого и дня не могу прожить.

Беспечно улыбаюсь и Сашу вроде немного попускает, но как только официант принимает наш заказ и отходит от столика, друг делает мне выговор. Таки понял, что я хотела сэкономить его деньги.

— Я тебя, вообще-то, на ужин позвал, Насть. Могла бы не скромничать.

— Да я не голодная, Саш. Не загоняйся. Не уверена, что и с мороженым смогу справиться. Если что, придётся его скормить тебе.

— Если только из ложечки будешь кормить.

Подмигивает Санёк, и я улыбаюсь, но уже через мгновение моя улыбка ползёт вниз. В нескольких метрах за столиком на двоих сидит Потоцкий. И не один! Судя по дамочке со спины, бабуленция ещё та. И где только откопал этого динозавра? Я такой завивки на голове не помню лет двадцать. Такую ещё моя мама делала в лихих девяностых.

А Данил весь из себя, ну как он умеет. Костюмчик импортный, рубашка стильная и даже галстук на шее. Ощущение, что ему просто жизненно необходимо очаровать эту мадам с мочалкой на голове. Мне одновременно смешно и любопытно. Если эта новая пассия Потоцкого, то можно немножко съязвить?

Пока Санёк делиться своими впечатлениями о последнем фотошопе с искусственным интеллектом, я беру в руки мобильный и строчу Потоцкому сообщение на Вайбер. Знаю, меня он тоже заметил. Глазами стрельнул как из рогатки. Мимо, конечно же.

Я: "Хорошо смотретесь".

Данил реагирует молниеносно. Достав из внутреннего кармана пиджака телефон, печатает ответ.

Д: "Это не то, что ты подумала".

Я: "Мои глаза не переубедить".

Вижу, как Данил закатывает глаза. Усмехается. Будто что-то почувствовав, его дама оборачивается и в упор смотрит на меня. Глазами хлопает, не понимая, что происходит.

Показываю жестом "класс". И снова утыкаюсь взглядом в экран мобильного.

Нахожу в Гугле объявление "Грумер для собак". Отправляю ссылку Потоцкому. Пишу вдогонку текст.

Я: "Думаю, твоей новой пассии пригодится. Там ещё по средам для пуделей скидка тридцать процентов".

Прочитав моё сообщение, Данил глотает смешок. Что-то увлечённо пишет в ответ.

На экране всплывает белый конвертик. Читаю.

Д: "Насть, остановись. Я ржу как конь, а у меня деловая встреча. Если хочешь пообщаться, то я могу заехать к тебе, например, сегодня, когда ты избавишься от этого татуированного додика. Он тебе не идёт".

Перечитываю текст дважды.

Вспыхиваю румянцем.

Это типа намёк, что парень у меня — так себе? Ну да, подумаешь, у Санька нет стальных мышц, как у некоторых. Он худощавый, но не татуированный додик, как выразился Потоцкий. Между прочим, чернильные узоры на правом бицепсе друга мне очень нравятся. Напоминают о том, что жизнь у человека одна и плевать, что о тебе подумают другие. Это его личное самовыражение, он так видит.

Дальше решаю не размышлять. Но в голову всё лезут и лезут противные мысли.

"Он тебе не идёт"

Ха! А это не твоё дело, мой женатый друг, или кем ты там мне считаешься?

Я дама в самом расцвете сил: хочу, могу, и голова не болит. Как-то так.

— Всё нормально, Настюх? — спрашивает Санёк, и я понимаю, что в мыслях я минут пять была не с ним.

— Да. Всё супер, — привычно улыбаюсь, киваю за спину друга. — Увидела мужа подруги. Решила его подколоть, мол, хорошо смотреться со своей дамочкой.

Санёк оборачивается и сосредотачивает взгляд на столике, где сидит Потоцкий со своим "деловым партнёром" женского пола.

Так ничего и не поняв, Санёк говорит, что это якобы не моё дело. Мол, у каждого личная жизнь и всё такое. И я как бы с ним согласна… где-то в глубине души.

Ужин в ресторане мне не нравится. Пока я ковыряю вилкой салат, Санёк рассказывает о прикольных моментах, которые случаются во время съёмок. А Потоцкий постоянно стреляет в меня глазами. От его гляделок хочется спрятаться под стол или лучше — сбежать нахрен из этого ресторана — всё равно свидание ни к чёрту.

Я же могу быть честной перед самой собой?

Санёк мне нравится. Он классный. Но как друг! Мурашки не бегут по позвонкам, сердце не стучит как сумасшедшее и всё такое.

Наверное, нам и не стоило начинать. Во френдзоне мне комфортно, а вот ближе — уже как-то не очень. Ещё бы! Когда ты сидишь напротив мужика, он тебе что-то увлечённо рассказывает, а ты думаешь, что купишь в магазине после встречи с ним, как завалишься потом на кровать и обожрёшься чем-то вредным — это же сигнал, что мужик точно не твой, да?

— Вижу, ты уже устала, — замечает друг, когда я, зевая, прикрываю рот рукой.

— Есть немного. Сегодня был тяжёлый день. Хочется домой и баиньки, — честно признаюсь, понимая, что нужно поскорее сворачивать это никуда негожее свидание.

— Окей, тогда я попрошу счёт и проведу тебя домой, — говорит Санёк, а я прошу у него пять минут — мне срочно нужно заглянуть в дамскую комнату на посошок.

***

— Знал, что найду тебя здесь, — усмехнувшись, Данил садится на свободное место рядом со мной на скамью.

— Может, потому что это я тебе сказала, хм?

Обхватив горлышко бутылки губами, делаю жадный глоток пива. На мужа подруги смотрю краем глаза.

Поудобнее устроившись, Данил вытягивает перед собой длинные ноги. В тёмных джинсах и белой футболке. Уже успел переодеться после ресторана в отличие от меня. Я всё в том же платье, что была на свидании с Саньком.

После неудачной свиданки Санёк хотел провести меня домой, но ему кто-то позвонил на мобильный. Огорчившись тем, что не сможет провести, Санёк тысячу раз извинился и рванул к себе: там потоп по всей квартире случился.

А я, пребывая в расстроенных чувствах, пришла в своё любимое место — заброшенный стадион, нафиг никому не нужный, кроме меня.

— Хватит с тебя, — отобрав бутылку пива, Данил перехватывает моё запястье. Держит его крепко. Хрен выберешься.

Я смотрю на его лицо, плохо освещённое лунным светом. И медленно сглатываю.

Память уносит на десять лет назад. Стадион. Шумная компания. Море пива. Гитара. И первая любовь до дрожащих коленей и выпрыгивающего наружу сердца… моего.

Мотнув головой, насильно заставляю себя вернуться в реальность. А на плеере моего телефона звучит: “Он — твоё небо, он — твоё море”. Слова песни точь-в-точь описывают моё внутреннее состояние. Я как в песне: стала настоящей стервой, чтоб больше никому не позволить себя уничтожить.

Молчание напрягает.

Я хлопаю глазами, продолжаю смотреть на Данила. Он тянется рукой к моему лицу, за ухо заправляет локон. Тыльной стороной ладони ведёт по скуле… вниз. Ещё ниже. Касается подбородка, обхватывает его двумя пальцами и гладит небольшую ямочку.

— Чем она лучше меня? Почему ты выбрал Люду?

Сердце плачет на надрыв, слова вылетают из меня вопреки здравому смыслу. Я столько лет молчала. Но, боже мой, как я устала от одиночества. Это с виду мне по кайфу быть одиночкой. А на самом деле: в душе дыра размером с это самое футбольное поле на заброшенном стадионе.

— Я сто раз пожалел об этом, — отвечает он, а мне его голос кажется таким чужим и родным одновременно. — Веришь, Насть?

Качаю головой.

Нет, не верю.

Ни единому слову Данила я не могу верить, потому что десять лет назад утонула в своей боли. Если любят, то не причиняют боль. Как-то так.

— Послушай, мы правда разводимся, — говорит он, а я снова тянусь к бутылке с пивом и делаю жадный глоток.

— И что? Мне пофиг, Потоцкий. Было и было.

— Да ладно? Только не говори, что у тебя ко мне ничего не отзывается. Я же вижу, как ты смотришь на меня.

Глотаю смешок.

Пусть думает, что мне сейчас смешно, а не грустно. И нахрена вообще я затронула эту дурацкую тему? Да, точно. Ностальгия нахлынула. Стадион. Музыка на моём телефоне. Алкоголь. И он… Первая, мать её, любовь!

— И как же я на тебя смотрю, хм? — забрав у Дани сигарету, затягиваюсь дымом и пофиг, что мой айкос валяется где-то на дне сумки, которая тоже где-то валяется.

— Ты хочешь меня. Смотришь пристально. Взгляд отводишь, когда я замечаю твой взгляд. А ещё ты сводишь вместе колени, как сейчас, — Данил кивает на мои ноги, а они и правда сведены вместе.

Наигранно смеюсь, выдыхаю кольцо дыма в сторону.

— Да ты Ванга, Потоцкий. А я и не знала. Будут ещё какие-то предсказания, или на этом твои таланты ясновидящего заканчиваются?

— Я констатировал факт. Не больше.

— Хреновый ты констатировщик фактов. Я тебя забыла. Не помню. Понятно тебе? — мой голос немного выше обычного, да и пофиг.

Теперь Данил усмехается. Бесит меня, как никогда. Такой самоуверенный, что можно позавидовать. И где только такие берутся на мою голову?

— Ладно, Потоцкий, давай закроем эту дурацкую тему и спишем всё на пьяный разговор?

— Я трезвый, Насть.

— А я не очень. И вообще, зачем ты сюда припёрся? Дома ждёт жена. Кроватку тебе греет, вот и вали к ней.

— Не ждёт.

— Откуда ты знаешь? Она любит тебя, дурак. Люда мне про это буквально вчера сказала.

— Как ты красиво перевела стрелки на свою подругу.

— Да уж как-то не по себе, что я сижу наедине с чужим мужем, где поблизости ни души.

— Ну вот поэтому я здесь. Стрёмно за тебя, Насть. Никогда не понимал твоих заскоков сбежать куда-то в глухомань.

— А мне так по кайфу, — вскочив со скамьи, взбираюсь вверх, минуя ряды, где когда-то восседали болельщики.

Взобравшись на самый вверх, упираюсь руками в видавший лучшие времена заборчик из тонких металлических прутьев.

Задираю голову. Закрываю глаза.

И на всё горло. Любимую песню:

“Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,

Я бы мог тебя любить,

Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Я забуду голос твой,

И о той любви земной,

Что нас сжигала в прах,

И я сходил с ума…

В моей душе нет больше места для тебя.

Я свободен, словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен с диким ветром наравне,

Я свободен наяву, а не во сне!”.

Чувствую, как на моей талии смыкаются сильные руки.

— Дурочка, блять. Ты же сейчас упадёшь, — рычит Данил.

Крутой манёвр и я оказываюсь повёрнутой лицом к Потоцкому.

Дыхание сбивается. Грудь вздымается часто. Облизав губы кончиком языка, я упираюсь ладонями в грудь Данила.

Головой качаю, когда его губы приближаются к моим.

— Не надо, — шепчу хрипло, но Данил не хочет слушать.

Сильнее сжав талию одной рукой, второй зарывается в копне волос на моём затылке.

Жадно припадает губами к губам. Я сопротивляюсь, не впуская в себя его язык.

— Дурочка. Моя любимая дурочка, — выдыхает с усмешкой. — Хватит сопротивляться.

— Обломишься. Не твоя, — только успеваю сказать, как Данил пользуется моментом и врывается в мой рот языком.

Таранит рот, не даёт мне ни малейшего шанса оттолкнуть его от себя. Так жадно целует, что зубы стукаются о зубы.

На грани боли.

Его запах у меня под кожей. Он будоражит кровь и заставляет отвечать на поцелуй вопреки здравому смыслу. Я обхватываю кончик его языка и сосу, чувствуя стояк Дани, упирающейся мне в бедро.