14 глава. Начало?

Зайдя в квартиру Германа, нас встретил маленький, ошарашенный лупоглазик, который мягко говоря был в шоке от нашего внезапного появления. Да и я сама не понимала, как? Как сейчас объяснить маленькому ребенку, зачем и почему совершенно чужой человек, практический посреди ночи, заявился к нему домой. Как же неловко. Макс пристально рассматривает сначала Германа, а потом переводит язвительный взгляд на меня.

— Нормально ты так на работу отъехал на пару часов.

— Привез тебе компанию, чтобы скрасить твой как ты выражаешься, нудный вечер.

Герман произносит с улыбкой на лице, ставит мой чемодан в сторону и помогает мне снять куртку.

— Не, я конечно не против таааакой компашки, но ты уверен что ей понравится то лего собирать? Возраст то у неё уже не тот.

Скрестив руки на груди, Макс ехидно мне подмигивает. Хотела я уже ответить, но меня нагло отталкивают в сторону, Герман быстро реагирует и ловит меня рукой за талию, если бы не его реакция, я бы уже скорее всего свалилась с ног.

— Да щяз! Будет она с тобой лего собирать, в ее возрасте уже надо спицы по углам с нитками собирать, а я не против.

Юлька, насупившись как бурундук, не дожидаясь ответа Макса, резко дергает его за руку, начиная крепко её трясти, таким образом с ним здороваясь.

— Она мне в саду жизни не дает, теперь ещё и тут кошмарить будет? Ладно, проходите.

Юлька и Макс быстро скрылись за дверью гостиной, а я присела на небольшой пуфик, чтобы снять свои шпильки, я только хотела расстегнуть ремешок, как мои руки перехватил Герман.

— Отвыкай делать все сама, да и так резко наклоняться тебе нельзя, когда у тебя следующая операция?

— Через пару месяцев. Громов, я как-то справлялась без твоей помощи, я же не босая ходила по улицам, могу и сейчас сама снять туфли.

Герман нежно гладит мою лодыжку, а затем умело расстегивает тоненький кожаный ремешок и снимает одну туфлю. Жар его ладоней мгновенно опалил кожу моих изящных ножек, нагло ухмыльнувшись, рука Германа стала подниматься от лодыжки к моей коленке. Мамочки…. Что он вытворяет?! Мне так неловко и одновременно приятно, что от таких поглаживаний, я попкой вжимаюсь в этот самый пуфик. Громова забавляет моя реакция, а его настырные руки уже поддели подол моего платья и сжимали упругие ягодицы.

— Соболевская, я конечно все понимаю, туфли огонь, да и в них ты выглядишь ещё более ахуеннее, но щеголять на такой длине ты будешь только после того, как мне Жека скажет что ты восстановилась полностью, а не частично, поняла?

— Не знала что ты такой ценитель Jimmy Choo, хочешь, могу дать поносить?

— Не мой фасончик, да, и если я их на себя напялю, в больнице меня навещать будешь ты.

Как же я скучала по нашему с ним нормальному общению. Без склок и истерик, вот так, искренне, хотя я сама виновата, сама его не подпускала к себе. Герман быстро убирает руки от моей попки и снимает другую туфлю, помогает мне встать на ноги, мягко целует мой висок и указывает пройди в комнату.

— Пойдём, чувствуй себя как дома.

— Как дома?

— Как дома… Теперь он здесь. Давай, резче передвигай своими стройными ножками.

Гер нагло шлепнул меня по попке, а затем мы преодолели небольшую прихожую. Оказавшись в гостиной, я принялась внимательно её изучать. Да, эта квартира намного больше его прошлой, эмоционально, здесь находиться комфортнее, нет этих удушающих воспоминаний, которые сжирают изнутри. Довольно стильный и современный интерьер, a главное, квартира очень уютная. Всегда думала, если мужчина живет один, вокруг него царит хаус и беспорядок, но нет, здесь было все на своих местах.

— Макс, ну как вы тут?

На огромном угловом диване, в раскорячку в интересной позе отдыхал Тим. Спал настолько сладко, что казалось даже рота солдат не разбудит это человека. Герман, посмотрел на спящего брата, скрестил руки на груди и исподлобья с усмешкой посмотрел на сына.

— Нормально, только Тима вырубило сразу, так себе из него надзиратель.

Макс незамедлительно повторил позу своего отца, со скрещенными руками, уперся об спинку дивана и перевел свой кокетливый взгляд на меня. Вот же, будущий обольститель, весь в папочку.

— Так как он сладко спит, можно было и пол квартиры вынести.

— Понятно, вырубило спящую красавицу, сын, возьми Юлю и идите в детскую.

Макс отталкивается от дивана и послушно кивает, хватает Юльку за руку и пытается увести её, но моя ворчуниха решила показать свои правила поведения в новом месте.

— Так, подождите! А есть? Нас что, по приезду кормить не будут? А чай? Даже чаем не напоЮт?

Господи, у этой маленькой девочки, не желудок, там чёрная дыра, иначе как объяснить тот факт что она постоянно что-то хомячит. Герман лишь хрипло смеется в голос, а потом слегка откашливается, прочищая горло.

— Ты голодна?

— Да, я не лягу спать голодной!

Бурчит и отталкивает Макса немного в сторону.

— Ты ела полчаса назад, поешь позже. Иди в комнату.

— Это издевательство над ребенком, ты меня моришь голодом!

Уперев руки в бока, эта маленькая «обжорка» насупила свой маленький носик и обиженно надула свои губки. Ну ей Богу, будто её не кормили год.

— Еще одно слово, и…

— Так, брейк, Юль, сейчас мы что нибудь сделаем, а ты пока поиграй с Максом.

— Надеюсь, я не умру голодной смертью.

Обращается ко мне, поднимая домиком одну бровку.

— Ступай, маленькая сатана.

Этот надутый бурундук, надув свои щеки и скорчив ну такую жалостливую мину, хватает Макса за руку, да с такой силой, что даже малой немного приофигел, да, правда говорят, голодная женщина-злая женщина, даже если она еще совсем ребенок.

— Извини.

— Достойная дочь своей матери.

Герман лишь ухмыльнулся и сунув руки в карманы брюк, с этой же ухмылкой слегка опустил голову.

— Товарищ грозный полицейский, помолчите, а?

С дурацкой улыбкой на лице проходит мимо меня не отрывая глаз, подходит к своему дивану и рукой пытается растормошить эту «спящую красавицу.»

— Тим, подъем!

— A? Что?

Тим моментально вскакивает с дивана и пытается протереть От внезапного пробуждения свои глаза.

— Дорогой братец. Когда я прошу присмотреть за Максом, это значит смотреть в оба, а не разлеживаться на моем диване.

— Да, твой сын уморит кого хочешь.

— Да, да, прям как его отец.

Тим, который наконец-то меня заметил, мягко говоря был обескуражен, вылупил свои плошки так, что я думала они у него выкатятся к моим ногам. Его явно до глубины души удивило моё здесь нахождение, с дурацкой улыбкой, он заложил руки за голову и откинулся снова на мягкую спинку дивана, внимательно меня рассматривая, а мне становится ещё более некомфортно, изучает меня как лягушку под микроскопическим стеклом.

— Ниче се… Расскажете как вновь оказались вместе?

— Подъем говорю!

Герман сразу же хлопает брата по плечу, а тот так и лежит в раскорячку, даже и не дрогнул, лишь сильнее соскалил довольную гримасу.

— Ульяш, иди пока найди что нибудь в холодильнике и покорми свою дочь.

Обращается ко мне.

— Как скажешь, товарищ полицай.

— Прекращай уже.

Я лишь подняла руки в знак капитуляции и состроила милую моську, Громов кивком показывает куда мне идти, по всей видимости там находится его кухня. Положительно киваю, разворачиваюсь и иду в указанную мне комнату, но краем уха слышу разговор братьев.

— А вы вообще чего вместе?

— Поживет пока у меня.

— Ндааа? Да что ты говоришь… Сама согласилась, или припугнул пистолетом?

Сказал так громко и растянуто, что с моих губ слетел задорный смешок.

— Ты имеешь что-то против?

— Да как бы я посмел. Чет мне кажется, не сильно ты её и уламывал, глядя на неё, она рада находится здесь, м, братец? Запри и не выпускай её, а лучше, решетки на окнах организуй.

— Думаешь сбежит?

— Больно упертая и упрямая.

Замедлив шаг, я слегка притормозила, нет, ну это наглость, разговаривают так, будто меня вообще здесь нет. Через плечо, плавно поворачиваюсь к обоим, встречаясь с их похожими как две капли воды ухмылками.

— Что-то ещё хотите обсудить обо мне при мне же?

— Не навернись.

— Там порог.

Произносят друг за другом.

— Что?

Понимая что они больше не собираются меня обсуждать, набираю шаг, но под этим пристальным взглядом, я естественно слушая их в пол силы, чуть не навернулась об этот самый порожек, который торчал на полу, вот бы зрелище было.

— Видимо, она сильно по тебе соскучилась… Вон, глаз не сводит, вы это, аккуратнее, а то от таких гляделок ещё шею свернет.

— Я все слышу!

Все прекрасно слышав я крикнула уже находясь на просторной кухне.

— Так, а я и не говорил шепотом!

Ответ Тима, долго не заставил себя ждать, он так же крикнул мне в ответ из гостиной.

— Дурак.

Приоткрыв дверь холодильника Германа, я была немного шокирована, одни полуфабрикаты, контейнеры с каким-то пюре и котлетами, какая-то пицца как мне показалось двухдневной свежести. Вот и как он ребёнка своего кормит? Хорошо хоть были яйца с молоком, нашла колбасу которая лежала и загорала, какие-то посохшие усы таракана. Ладно, шучу, это был укроп. Быстро замешала жидкую смесь из яиц, молока и колбасы, а затем вылила все на сковородку. Пока пекся омлет, я так же нашла свежие овощи, быстро настругала салат и когда ароматный и аппетитный омлет был готов, позвала всех за стол. Набив свои маленькие животы до верху, Юля и Макс решили больше не терроризировать этот белый свет и отправились по комнатам. Время уже было позднее, поэтому, мелочь на удивление вырубилась моментально.

— Ладно, спасибо за ужин, но мне уже пора, дома жена ждет, а вы тут это, общайтесь.

Проводив Тима, мы так и остались сидеть в тишине. Герман любезно сам убрал после ужина всю посуду, а потом сделал две кружки ароматного чая. Сначала мы сидели и наслаждались напитком в тишине, но как всегда, кто-то да должен нарушить молчании.

— Ты так и не объяснил мне, почему и за что арестовали Игоря?

— Зотов подозревается в многочисленных махинациях, да и не только, я же говорил тебе, ты его совсем не знаешь.

Удобно устроившись на стуле, Герман попивал мелкими глотками ароматный черный чай без сахара, отвечая на мои вопросы, при этом он не сводя с меня глаз, внимательно изучал мимику и эмоции на моем лице. Вот что он там хочет увидеть? Моё сожаление или безразличие на сказанные им же слова? Конечно во мне пылало безразличие. Вся правда о делах Игоря и так была понятна, я же не глупая, я прекрасно понимала откуда берутся огромные деньги, да в таких количествах. Я давно подозревала что он не совсем честно ведёт бизнес, а сейчас, это все лишь подкреплялось словами Германа.

— Он не совсем чисто ведет бизнес, даже тогда когда он играл и попутно вел немного дела отца, уже был не чист на руку.

— Его посадят?

Тихо произношу и замираю. С его то связями, если он смог отделаться после того нападения на Тима пять лет назад, то сейчас, хороший адвокат запросто может снять с него все обвинения, a этого, я боялась больше всего.

— Это решит суд, но думаю, скорее всего ему этого не избежать, какого бы грамотного адвоката он не нанял, не переживай. Плюс ко всему этому, на нем висит тяжкое телесное, ведь я прав?

— Гер, давай не будем.

Опускаю глаза на остывший чай и невинно кусаю губу. Не хочу больше поднимать эту тему. Но и Герман все не унимается.

— Почему ты его покрываешь, я похож на идиота? Ты думаешь я не отличу падение от предумышленного избиения?

Робко поднимаю на него глаза, встречаясь с его обеспокоенным лицом.

— Что ты от меня хочешь услышать? То, что это сделал он? Вот что?

— Я и так знаю что это он тебя отправил в больничку, это бессмысленно отрицать, больше он и пальцем к тебе не прикоснётся, я тебе обещаю.

Виновно опустив голову вниз, придвинула горячий напиток к себе и принялась крутить чашку на блюдце, как будто не могла решить, хочу я его пить или нет.

— Ульяш, тебе нужно срочно с ним развестись.

— До ареста Игоря, я сама хотела это сделать.

— Он на протяжении всей вашей семейной жизни… Как бы тебе сказать то…

Я подняла свои глаза на Германа, он словно колебался, будто не зная как преподнести мне информацию, нервно почесывая указательным пальцем лоб, он все же решил заговорить.

— В общем, посмотри фото, некоторые из них, были сделаны пять лет назад.

Герман вынул из нагрудного кармана куртки стопку с фото. Я взяла многочисленные цветные карточки из рук Германа и лишь на мгновение, мы случайно соприкоснулись руками. Колкий ток проскочил по пальцам от этих тактильных прикосновений, это меня зажгло, меня словно хлестнули оголенным проводом, но я быстро убрала свою руку и стала брезгливо рассматривать фото.

— Откуда у тебя эти фото? Я так понимаю, ты все эти пять лет копал под него?

— Моя проницательная девочка. Только, что-то ты не особо убита горем, женушка.

С великим презрением отбросила эти фото в сторону и подняла свои глаза на Германа.

— Может, потому что мне все равно.

— Ульяш? Вот просто из любопытства, если бы на этих фото был я?

— Скорее всего, тебя бы уже отпевали, товарищ следователь.

Он довольно улыбается, а я улыбаюсь в ответ. Ну что сказать, дура ты Соболевская. Вот что я несу? Главное почему? Неужели это реально ревность, да кого я обманываю, конечно, это ревность, потому что как я не старалась, он не выходит у меня из головы. Даже сейчас, представляя его с другой, я готова ему глаза выцарапать.

— Раз так, значит еще не все потеряно.

— Мне будет нужна твоя помощь.

— Ты же знаешь, любая с моей стороны. О чем ты хочешь попросить?

Герман моментально принимает сосредоточенный вид лица, серьезно интересуясь.

— Наверняка у тебя есть какой нибудь хороший адвокат.

— Ты серьезно?

— Да, впутывать своих Лондонских я не хочу, так что если есть толковые, я бы хотела с ними обсудить свой бракоразводный процесс.

— Завтра поговорю с одним знакомым, он настоящий профессионал, он на этом деле «собаку съел» так что поможет.

Лишь на минуту повисла гнетущая тишина, но потом Герман сново заговорил.

— Ульяш?

— Что-то ещё хочешь спросить?

— Зачем ты мне соврала?

— Ты о чем?

Непонимающе интересуюсь, делая новый глоток остывшего, сладкого чая.

— Я знаю что Юля не твоя дочь.

— Ну конечно, я же забыла с кем я встречалась.

Опустив взгляд вниз, нервозно продолжила мелкими глотками опустошать чашку, упорно гипнотизируя её край, чтобы не встречаться взглядом с проницательными глубокими глазами Германа. Узнал значит? Чувствую сейчас себя полной идиоткой. Вот действительно, зачем я ему соврала? Что пыталась этим доказать, а ответ был очевиден. Но я не решалась ему об этом сказать.

— Ульяш, посмотри на меня.

Тяжело вздохнув, я подняла свои глаза на Германа.

— Так, зачем?

— Я не знаю Гер, может просто хотела сделать тебе больно, показать что у меня и без тебя все как-то более менее хорошо, не знаю..

— А на самом деле, на самом деле что ты чувствуешь?

— А на самом деле, мне очень плохо, плохо без тебя, все эти пять лет я пыталась заставить забыть тебя, пыталась ненавидеть, но как мне кажется, полюбила тебя ещё с большей силой.

Говоря все это, мой голос предательски дрожит, мне так хочется подойти к нему и обнять его, раствориться полностью в его особенном аромате парфюма. Внутри все сжимается, но я говорю искренне, сколько я пыталась скрывать от него свои чувства, но все тщетно. Громов несколько секунд молчит, а я начинаю паниковать. Вот как я сейчас перед ним выгляжу? Полной идиоткой, которая его отталкивала, хотя на самом деле мне хотелось другого. Хотелось дышать с ним одним воздухом, ловить и ощущать каждое его прикосновение.

— Малышка, я тот ещё мудак, что так глупо поступил с тобой, но, может пора все исправить?

— Прости, но пока я не знаю что тебе ответить..

— Ты не сказала нет, это уже хорошо.

Он аккуратно положил свою руку поверх моей, бросив взгляд на наши руки, я перевернула свою ладошку и сцепилась ею с пальцами Германа, а он нежно принялся большим пальцем поглаживать мои.

— Вернемся к девочке, что с ней будешь делать, когда посадят ее брата? Ты будешь добиваться ее опеки?

— Хоть она и самая большая заноза в моей прекрасной попе, но она и так много чего пережила, сначала смерть родителей, потом переезд в другую страну, новая семья.

Конечно я понимала как Юле тяжело. Когда погибли их с Игорем родители, он сразу же оформил опеку на себя. Она его единственная сестра, родственников у них больше не было. Конечно нам всем изначально было тяжело, первый год жизни, Юля вела себя невыносимо, да и мне было не до неё, самой жить не хотелось. Ей занимались многочисленные няни, которые менялись со скоростью света. Потом, когда я более менее пришла в себя, сама стала налаживать контакт с маленьким ребенком, но выходило так себе.

— Дааа… Ты в придачу, тоже тот ещё стресс для ребенка.

— Эй! Совсем уже?!

Обиженная его словами, я взяла с сахарницы кусочек белого сахара и запустила его в Германа, но этот нахал, как всегда успел увернуться и одним рывком сумел ловко приблизиться ко мне, перехватывая мои запястья, не могу пошевелиться, словно вросла в седушку барного стула, Гер стоит настолько близко, что по позвоночнику пробегает неконтролируемый холод.

— Теряешь сноровку..

Он стоит напротив меня, да так близко, что я чувствую его сбивчивое дыхание, ощущаю его тепло, запах его тела. Он нежно поглаживает большими пальцами мои шрамированные запястья, не разрывая зрительного контакта, он подносит их к своим слегка шершавым рукам, покрывая каждый сантиметр моей нежной кожи. Я даже вдоха не могу сделать, грудь взымается безостановочно, да и меня трясёт всю словно от смертельной лихорадки.

— Почему ты так на меня смотришь?

Герман, опустил одно моё запястье и поднял свою руку на уровне моего лица. Нежно провел большим пальцем по моей щеке, погладил слегка приоткрытые губы и задержался на моем подбородке.

— Я очень по тебе скучал, Соболевская…

Все. Больше слова были абсолютно не нужны. Нам обоим сорвало голову. Подхватив меня на руки, Гер понес меня в свою спальню. Уложив меня как фарфоровую вазу на кровать, он стал покрывать мое лицо горячими поцелуями. Трясущимися руками я хотела помочь ему скорее освободится от преград, но он меня остановил, Гер сам поднялся и быстро стянул с себя вещи, представ передо мной абсолютно голым. А затем, снова набросился на меня. Целуя и покусывая мою шею, Герман страстно облизал пульсирующую венку, а руками стал оголять мою грудь, попутно избавляя меня от платья, оставляя моё тело только в одном нижнем белья. Чередуя поцелуи с легкими покусываниями, сбивчивым и возбужденным дыханием, Гер неторопливо склонился к моему yxy.

— Девочка моя любимая… Мой самый необходимый глоток этого чертового кислорода. Твой запах… Блять! Он сводит меня с ума.

От его нежных покусываний я мучительно сгорала и сходила с ума. Мое тело покрывалось колкими мурашками от каждого его прикосновения, и сдерживаться становилось все более мучительно.

— Громов… Коснись меня… Прошу.

Оторвавшись от моей шейки, Герман спустился плавно к моей груди, облизав один сосок, он дерзко его прикусил, а затем припал ко второму. Одна его рука уже ласкала мой клитор через мокрые трусики, а второй рукой он прижимал меня к себе ещё ближе, так, будто боялся что я могу сейчас исчезнуть из его объятий. С каждой секундой его поцелуи становились все жарче, a мне нестерпимо хотелось ощутить все его тело, ощутить на себе и в себе.

— Тогда в душе, я даже не обратил внимание на твое тату. Почему лилии?

Устремив глаза на моё тату, Герман стал целовать мой расписной рисунок в области ребер.

— Они у меня ассоциируются только с тобой… Глупо, да?

Прекратив поцелуи, Герман навис надо мной, стараясь не налегать на меня всем телом, он оперся обеими руками по сторонам кровати.

— Мило… Значит, ты думала обо мне всё это время, глядя на тату?

— Я никогда не переставала о тебе думать, даже если бы и не набила эти лилии.

— Любимая моя…

Немного опустившись, его горячие губы спустились ближе к моему пульсирующему клитору, облизав его, Гер стал спускаться ниже к дырочке. Не могу… Извиваюсь от каждого прикосновения как самая настоящая змейка. Когда он засунул в меня язык, я не сдерживаясь, громко застонала, искусывая буквально до крови свою нижнюю губу.

— Ммм… Даааа.

— Тише малышка, дети спят…

— Не мучай меня… Я хочу почувствовать тебя в себе.

— Дай мне насладиться тобой… Я очень долго этого ждал.

Герман стал покрывать поцелуями мой плоский животик, поднимаясь к груди, а его длинные пальцы уже проникли внутрь моего истекающего лона. Боже… Не могла себя сдерживать, как же я давно желала снова почувствовать тепло его рук, нежность горячего тела, Герман умело стал трахать меня пальцами и приближать меня в моему оргазму, а я сама того не замечая, стала насаживаться на его длинные пальцы, не сдерживая себя, я хрипло застонала.

— Как же я скучала по твоему телу…

— Только по телу?

Гер быстро убрал свои пальцы и поднявшись с кровати, стал напротив, демонстративно облизав их от моих соков, он плотоядно прошелся языком по контуру нижней губы.

— Сладкая…

Глядя на него, мне самой нестерпимо захотелось вспомнить его вкус. Я опустила взгляд ниже и увидела, что Герман уже держит свой член в руке и слегка его поглаживает. Я жадно облизала губы, что не скрылось от его взгляда.

— Подойдите ближе, товарищ полицейский..

— Что же вы, гражданка, хотите со мной сделать?

— Я хочу взять в плен ваш "жезл"…

— Ммм… Мне придётся вас потом наказать.

— Дааа…. Я согласна.

Гер подошёл ко мне так близко, что его член уперся мне в губы. Одной рукой я взяла его за основание и слегка погладила. Облизала по всей длине, от чего Герман тяжело задышал. Слизав капельку с его члена я полностью погрузила его в рот и стала сразу интенсивно сосать.

— Чееерт!

Герман утробно зарычал, обхватил ладонью мой затылок и стал мне помогать. Спустя пару минут он нагло трахал мой рот, от чего я возбудилась на столько, что терпеть становилось невозможно.

— Бляяяять! Как же ахуенно!

Я опустила руку в трусики и стала ласкать свой клитор. Заметив это, Гер быстро вытащил член из моего рта, подхватил мои ножки и уложил меня на кровать. Уперев мои ступни к себе в грудь, он развел мои колени в сторону. Сорвав с меня трусики, следом он снимает мой лиф и одним мощным толчком входит в меня. Мамочки… Мое податливое тело выгнулось дугой и мы застонали в унисон от нахлынувшего удовольствия.

— Даааааа, детка… Как же я скучал по тебе, малышка…

— Ааах… Да Гер, не останавливайся..

С каждым толчком его темп увеличивался, а мои стоны переходили в крики. Когда оргазм был совсем близко и это почувствовал Герман, он впился в мой рот зверским поцелуем, заглушая мои вопли. Еще несколько толчков и моя киска обхватила его пульсирующий во мне член. Оргазм накрыл с такой силой, что земля ушла из под ног. Закрыв глаза я увидела мириады звезд, а наше дыхание никак не восстанавливалось.

— Все в порядке? Ничего не болит?

— Нет, все прекрасно, Гер.

Его влажный лоб уперся в мой. Пытаясь выровнять дыхание, он нежно поцеловал мой носик. Сейчас мы были рядом, и его близость приятно щекотала нервы. Игнорировать её становилось всё труднее и труднее.

— Прости меня за всю ту боль которую я тебе причинил. Понимаю что тебе трудно, но давай начнем все сначала?

— Я слишком долго тебя отталкивала, сама не понимая как ты мне необходим. Я люблю тебя Громов. Люблю больше жизни.

— Я люблю тебя больше, моя бунтарка.

Загрузка...