Помощница ключницы

Глава 21, о том, что даже знакомые могут оказаться незнакомцами

— Аиша!

— Госпожа Вирджиния!

— Шарэз!

— И я здесь точно лишний, — Шатун предпочел исчезнуть сразу же, едва мы оказались на кухне. И вот она я, пунцовая, стою перед наставницей, что уперла руки в бока, и гениальным поваром, застывшим наперевес с половником. Кажется, нечисть, и та укоризненно на меня смотрела…

— Аиша, — выдохнув вновь женщина, — как… как?!

— Кушать хочешь? — сердечно спросил повар, и я бросила на него благодарный взгляд, тут же стушевавшись под осуждающим взглядом ключницы. — Садись. Нечего, Вирж, ее стращать, что сама молодой не была?

— Вы… нет! — кажется краснеть больше было некуда, но я и с этим справилась. — Господин проректор… он мне помог, отогрел… Ничего, — под внимательными взглядами с изрядными сомнениями, начала запинаться, — не было.

Мэтр Шарэз ничего не сказал, только хмыкнув «зря!», крутанул половник и приказал кухонной армии:

— Накормить. Две порции, — и скрылся в подвале, оставив меня наедине с драк…госпожой Вирджинией.

— Простите, — подняла на нее виноватый взгляд, не торопясь садиться за накрытый стол.

— Да что уж, — женщина махнула рукой, — кушай, тебя ждут, — кто ждал уточнять она не стала, а я и не спрашивала.

Завтрак был вкусным, наверное, и проглочен за несколько мгновений.

— Даже спрашивать не буду — понравилось ли тебе, — бросила госпожа Вирджиния, едва я закончила есть. И прозвучало это так… Мне вновь захотелось провалиться сквозь землю. — Ладно, тер Ассан велел, чтобы ты пришла в студенческую библиотеку. Найди меня, как все закончится, — и не дожидаясь ответа покинула кухню.

Я хмуро смотрела на хлопнувшую дверь. Большого ума не нужно было, чтобы понять: наставница не довольна. И понятно почему: собственную помощницу таскает по степям и весям, да по собственным поручениям, господин проректор, а сама помощница вместо собственной кровати…

— Чуча, — услышала над собой шепот, — пора, чуча…, - кот оглядывал кухню, видимо в поисках мэтра.

— А чего шепотом?

— Боязно, — шикнул он и перевел взгляд на меня: — Господин проректор … велел поторопиться.

С тяжким вздохом и плохим предчувствием я поднялась со скамьи.

Шо, думали автор про вас забыл?! Не дождетесь!

Коридоры Академии были пустыми: прозвеневший звонок разогнал студиозов по кабинетам и залам, поэтому быстро и без препятствий добралась до дверей библиотеки…

— Кстати, — остановилась, едва взялась за ручку, — а как прошло выступление студиозов? — спросила тихо, зная, что Шатун рядом.

— Тебя кто-то конкретно интересует или ты просто спрашиваешь? — ехидно протянул невидимый друг.

— Шатун!

— Ну шо могу сказать, — протянул призрак, а у меня аж ладошки похолодели, — твой Атар показал уровень, — восхитился Шатун, — но и девчонка дала жару! Я только к самому концу и подоспел — тобой занимался, поэтому прости, чуча, но мстя не задалась…

— Мне весьма интересно, о какой мести вещает бестелесный дух, которому грозит развоплощение, помощнице ключницы, которая должна спешить на собрание, — прозвучавший надо мной голос господина проректора сначала заставил покраснеть, а затем, в тот же миг, побледнеть. — Аиша?

Я быстро поклонилась, а затем подняла взгляд ровно до мужского подбородка. Выше просто боязно было!

— Простите, господин проректор, госпожа ключница…

— Выражала неудовольствие? — насмешливо закончил он. — Проходите, Аиша, — передо мной открылась дверь, пропуская вперед. — А с вашими «мстями» я разберусь потом.

Мне только и оставалось, что зайти внутрь… пустой библиотеки.

— А, — повернулась к мужчине, — где все?

— Сейчас появятся, — господин тер Ассан медленно прошел мимо меня, от чего даже дыхание задержала, и сел во главе длинного овального стола. — Устраивайся за столом у окна, третье кресло от стены.

Я послушно поспешила к указанному месту, даже не удивляясь его приказу.

— Ты не должна закрывать глаза. Не должна читать приходящих, — раздался его тихий голос, едва устроилась. — Сегодня — ты мой секретарь. Встаешь, ходишь, говоришь тогда, когда скажу я, поняла?

— Да, господин проректор, — ответила быстро, — но…

И не успела закончить, так как дверь библиотеки открылась, впуская гостей Академии. Первой вошла или, точнее сказать, вплыла Урсула: послала чарующую улыбку господину тер Ассану и мягко опустилась на стул. По мне она едва скользнула взглядом. Вслед за ней вошли боевой маг, он же Водник, глава гномов, позвякивающий топориком о кольчугу, пожилой мужчина из лекарей и еще несколько боевых магов из других Академий. Последним был Сато Шарэз, но он так и замер в дверях, едва закрыл дверь.

Я ощутила легкое дуновение и поняла, что библиотеку накрыл полог тишины, глаза так и тянуло закрыть, но помня проректорский приказ — держалась.

— Прежде, чем мы начнем говорить о серьезных вещах, — защебетала прекрасная жительница леса, — я хочу поблагодарить за бал и подарки! — лучезарная улыбка скользнула по ее губам, окрасив все помещение мягким светом. Хороша, ничего не скажешь…

— Я рад, что вы остались довольны, — в тон ей ответил господин проректор. Мне не было видно его лица, но что-то подсказывало: мужчина улыбался. — Но, к сожалению, я попросил вас всех прийти не для обсуждения бала, — мягкий, бархатный голос стал серьезным и печальным: — Дело в том, что Академии угрожает серьезная опасность.

— Я рад, что вы остались довольны, — в тон ей ответил господин проректор. Мне не было видно его лица, но что-то подсказывало: мужчина улыбался. — Но, к сожалению, я попросил вас всех прийти не для обсуждения бала, — мягкий, бархатный голос стал серьезным и печальным: — Дело в том, что Академии угрожает серьезная опасность, — он замолчал, словно давал время осознать и проникнуться. И только мужчины чуть свели брови, нахмурившись. Гном так вообще, отстегнув от ремня топор, со стуком положил его на стол. Маги переглянулись, но ничего не сказав, вновь посмотрели на господина тер Ассана. И только госпожа Урсула продолжала улыбаться, словно … не понимала.

— И еще я должен добавить, что ректор Академии тер Торо: серьезно болен. Более того, некоторое время назад, мы думали, что он не выживет, — и проректор вновь замолчал, видимо, оглядывал по-настоящему встревоженные лица наших гостей. — Но Единый благосклонен в к нам: господин тер Торо выживет, но когда вернется к нам — неизвестно.

— Где он? — из-за стола поднялся пожилой лекарь, словно был готов тут же идти и спасать чужую жизнь.

— Я благодарен вам, — тер Ассан чуть склонил голову, — но прежде, чем вы его увидите, вы должны меня дослушать, — и вот вроде бы голос мягкий, но тон такой … возражения не приемлющий.

— Почему раньше нас не созвали? — спросил один из магов и остальные поддержали его кивками. — Ваша Академия защищает Земли Агадара от мертвечины, что идет с Земель Карвана, а саму Академию сторожит тер Торо, и только сейчас мы узнаем, что все жизни висят на волоске?! Тер Ассан…

— Частично, но только частично, управление Академией перешло ко мне, — перебил мужчина тихо, но и этого было достаточно, чтобы поднявшийся гомон стих. — Но этого недостаточно, чтобы победить ту Тьму, что находится сейчас здесь…

— Что?!

— Как?!

— Дадим бой! — гном все-таки не выдержал и приподнялся на стуле, стукнув по столу кулаком. — Гномья Академия всегда поддерживала те Торо, самое время моему народу вернуть долг. Я в деле! Как можно грохнуть Тьму?

Я, кажется, даже рот открыла от столь пылко воинственной речи маленького, но очень боевого народца.

— Лесной народ с тобой тер Ассан, — Урсула величественно кивнула господину проректору.

— Это похоже на кота в мешке, — недовольно протянул Водник. — Пригласил, накормил, зрелища показал, а теперь хочешь, чтобы мы подняли за тебя мечи…

— Магию, — поправил господин проректор.

— Мечи, — не согласился боевой маг, — с чего нам это делать?

— Может потому, что после нашей Академии вы следующие? — обманчиво тихий голос господина проектора заставил меня напрячься, не хорошо это…

— А с чего нам знать, может это личные счеты, и никакой Тьмы нет? — не унимался маг.

— Вы увидите своими глазами, и будете решать, что с этим делать, — мужчина кивнул и … замер. Как и остальные. По мановению руки, их глаза стали стеклянными и я чуть было не подорвалась с места, но вдруг услышала рядом с собой.

— Не мешай ему, девочка, он им показывает, — и узнала голос мастера Эйнара!

— Господин…

— Просто — Эйнар, — добавил он, и я почувствовала легкое, но какое-то очень родное касание к руке. В голове тот час же зашумела листва, в нос ударил запах сочной травы, казалось, что стою в самом центре зеленого леса. — Давно на природу не выбиралась?

Сил что-либо сказать не было, потому только кивнула. В горле пересохло от осознания того, что мастер здесь, в библиотеке, совершенно невидимый для остальных… А господин тер Ассан…

— Он знает, что я здесь, — в его голосе, обычно спокойном, промелькнуло веселье, — и более того, я здесь не один. — Кого не хватает, Аиша, из наших гостей?

— Хранителей, — прошептала сразу же.

— Верно. Двое взрослых мужчин и одна девушка, — мужчина замолчал, но потом продолжил. — Они, как и я — сторонние наблюдатели, что должны вмешаться, когда придет время, — как трое, я же помню только двоих мужчин и их призрачных собак, откуда девушка?

— Но зачем…?

— Это не наша война, но ее результаты для нас важны. Поэтому повторю, почти тоже самое, что и тер Ассан: не двигайся, не подавай голоса, пока тебе не прикажут. Не привлекай к себе внимание.

И он замолчал, а я осталась растерянно сидеть и, кажется, даже с открытым ртом. У меня были вопросы, у меня было много вопросов, но задавать их сейчас…

— Я обязательно отвечу на все вопросы, девочка, но позже, — мою руку сжали и тут же отпустили.

— Итак, вы все увидели сами, — между тем, наступившую тишину разрезал спокойный голос господина проректора, — вам выбирать: помогать или уйти.

— Тер Ассан, — госпожа Урсула царственно поднялась, кивнула: — Мой народ готов помочь.

— Целители с вами, — кивнул, поднявшись старик.

— Гномы готовы вернуть долг! — вскочил нетерпеливый предводитель … гномов.

— Маги, — мужчины поднялись из-за стола не все сразу: было видно, что единого решения между ними нет, — с вами. Что нам делать?

— Спасибо, друзья, — так же поднявшись из-за стола, проговорил господин проректор. — Господа маги, господин Урвас, — он кивнул воинственному гному, — начальник охраны Сато Шарэз введет вас в курс дела. С ним же вы обсудите ваши дальнейшие действия. Госпожа Урсула, — он вновь склонился к ее руке, — уважаемый лекарь — вас проводит госпожа Вирджиния к ректору. Он нуждается в вашей помощи, — женщина улыбнулась и провела ладошкой по его плечу, а затем, развернувшись, быстро покинула зал.

Проректор так и стоял, пока все не покинули библиотеку.

И вот у меня еще один вопрос, зачем здесь была я, если толком ничего не сделала?

— Ты их запомнила, Аиша, — проявляясь рядом со мной, проговорил мастер Эйнар. — У тебя все на лице написано, — пояснил он, глядя на мое удивленное лицо. — Банши запоминают суть людей, душу, я же прав, тер Ассан? — и мне почему-то в его голосе почудилась насмешка.

— Из нас двоих, Эйнар, ты о банши знаешь больше, — повернувшись к нам, ответил мужчина.

И только хотела задать очередной вопрос, как воздух по левую руку от меня зарябил, чтобы затем расступиться и открыть три фигуры. И если первые две я уже видела, то третью…Девушка, моего примерно роста, темные и густые волосы собраны в небрежную косу, переброшенную через плечо. Тонкие черты лица: прямой, породистый я бы даже сказала, нос, чуть припухшие губы и глаза…которые внимательно следили за мной. Карий и зеленый. Никогда прежде не видела ее…

— Аиша! — вдруг воскликнула она знакомым голосом. — Как ты? — она схватила меня за плечи, обеспокоенно вглядываясь в лицо. — Эйнар рассказал, что у тебя была тяжелая ночь…

Во все глаза смотрела на девушку, пытаясь понять, а потом … меня словно пронзило:

— Мэриэй? — спросила тихо, едва надеясь на правду.

— Что? — не поняла девушка, а потом, стукнув себя по лбу, сказала: — Ты ж меня только под личиной и видела! — она провела ладонью у лица, и я вновь увидела Мэриэй.

— Ох, — только и протянула в ответ.

— Аиша, — раздалось над нами, — думаю, самое время представить тебе Хранителей Агадарских Земель, — господин тер Ассан подождал, пока Мэрией вернется к двум до сих пор молча стоявшим мужчинам, и продолжил: — Хранитель Аслан, — золотоволосый бог с пронзительными синими глазами чуть склонил голову, а я во все глаза смотрела на него. — Хранитель Ксан, — второй мужчина больше похожий на простого смертного, но с удивительными кошачьими глазами также чуть склонил голову. — И уже знакомая тебе под другим именем и внешностью, когда-то моя ученица, Хранительница Варвара.

Хранительница?!

Перевела вопросительный взгляд на улыбающуюся девушку, а она, приложив палец к губам, сказала:

— Конспирация, тс-с-с…

— Варь, — закатив глаза, простонал один из Хранителей, Ксан кажется.

— Да-да, — прощебетала девушка, — мне практически стыдно, — и за какое-то мгновение она изменилась: смешинки ушли из глаз, на губах больше не было улыбки. Она словно стала старше, прямее, выше. — Проректор тер Ассан, ваши дальнейшие действия?

— Прошу, — проректор вновь указал на стол, — присаживайтесь.

— Аиша, — не оборачиваясь ко мне, приказал господин тер Ассан, — за стол.

— Но…

— Послушайся его, девочка, — теплая рука мастера Эйнара коснулась моей спины, — тем более мы с тобой единственные представители одной расы, а мне сидеть, когда дама стоит…

И я послушалась, но не могла не заметить, каким недовольным взглядом полоснул нас господин проректор, и какими заинтересованными были остальные…

— Вы хотите выманить врагов, — Хранитель Аслан медленно постукивал пальцами по столу, глядя прямо на тер Ассана, — взять на живца. И кто им будет?

— Я, — услышав ответ, вскинула испуганный взгляд на мужчину.

Хранитель кивнул, и продолжил:

— А тер Торо действительно жив?

— Более того, в полном здравии, — вот это новости! Кажется, мои глаза стали еще больше. — Об этом знали только я, госпожа Вирджиния и наш лекарь. Теперь вы.

— То есть, вы готовы пожертвовать собой, — вклинился в разговор Хранитель Ксан, — зачем?

— Если я умру, ректор не позволит Академии пасть, а значит приспешники Тьмы не достигнут желаемого…

— Весьма героически, мастер, — нахмурившись протянула Варвара, — все-то вы продумали, но главного не учли.

По лицу господина проректора мелькнула едва заметная улыбка и, сложив руки на груди, он сказал:

— Ты о чем, Варвара?

— О тех, кому вы дороги, — ее взгляд был прямым, немигающим, и, пожалуй, это пугало больше всего. Такое ощущение, что она внутрь него смотрела. — Вы их мнение спросили? Или даже…

— Достаточно, — остановил ее господин тер Ассан. — Достаточно будет того, что они выживут. Ректор …

— Когда он появится? — в разговор вмешался мастер Эйнар.

— В нужный момент, вместе с вами…

— То есть вы, — нехорошая улыбка скользнула по губам Варвары, — господин тер Ассан, предлагает нам появиться к тому моменту, когда вас уже будут совсем убивать, чтобы приспешники Тьмы не смогли отвлечься и дать нам отпор? — и так как девушка сидела между двумя Хранителями, на ее руки одновременно легли две мужские ладони, словно пытались успокоить. — Скажите, мы вас правильно поняли? — мне было тяжело от ее слов, не представляю, как остальные держались прямо…

— Варвара, — мастер Эйнар едва улыбнулся, — вы очень молоды для Хранительницы, тем более для Чтеца…

— Мастер Эйнар, я достаточно вижу, чтобы делать выводы и говорить прямо о том, что многоуважаемый проректор хочет скрыть.

Я сжалась, видя, как по лицу господина проректора заходили желваки, как сжалась его челюсть, как быстро потемневший взгляд обратился ко мне.

— Варвара хочет сказать, что Хранителям унизительно прятаться за чужими спинами и ждать пока кто-то будет на грани смерти, — золотоволосый Хранитель спокойно улыбнулся каждому из нас. — Поэтому мы хотим знать все детали, чтобы поддержать и вмешаться раньше, чем погибнет кто-либо…

— А, ну да, ну да, извечное желание Хранителей спасти жизни, — мастер Эйнар откинулся на спинку стула. — А мы, пожалуй, понаблюдаем за происходящим, правда, девочка? — и тут неожиданно все посмотрели на меня.

— Я против, — тут же непонятно чему воспротивился господин тер Ассан. — Ее не должно быть здесь, именно поэтому вас и пригласили.

— Очень глупо отказываться от двух сильнейших представителей нашего рода, — холодно ответил мастер. — Тем более, когда мы вполне дееспособны. Первый крик у Аиши уже был, и она пережила его…

— Это опасно, — господин проректор говорил тихо, но его руки были сжаты в побелевшие кулаки. — Вы должны уйти.

— Сейчас или вообще? — от вздернутой брови мастера, мне захотелось спрятаться под стол.

— Вы зря провоцируете его, — спокойно, и даже не глядя на нас, проговорил второй Хранитель. — Думаю, стоит спросить у самой девушки, — и все глаза вновь посмотрели на меня.

— Кхм, — откашлялась я после долгого молчания. И стушевавшись под прямым почерневшим взглядом проректора, посмотрела на собственные руки: — Я уже сталкивалась с Тьмой и … ее приспешниками, да, — мой голос был совсем тихим, — но я готова помочь и господину проректору, и всей Академии…

— Браво, девочка! — мастер Эйнар ободряюще сжал мои подрагивающие руки.

— Умница, — Варвара послала мне довольную улыбку.

Я чувствовала поддержку всех, за исключением господина тер Ассана, который смотрел прямо на дверь. Но иначе … хватило бы мне духу поступить иначе? Уйти? Спрятаться? Сбежать, зная, что тем, кто однажды меня спас угрожает смерть?

Как оказалась в своей комнате не помнила совершенно. Ни пути до нее.

Пустая голова, то ли от того, что ни единой умной мысли в ней не было, то ли от того, что там было слишком много этих мыслей…

— Аиша! Очнись же, чуча! — взмолился кто-то надо мной, и резко вскинув голову, увидела обеспокоенную морду Шатуна. — Ты как под дурман-травой! Зову тебя, зову, а ты…

— Думала, — обхватив себя руками, отошла от окна, — что-то опять случилось?

— Госпожа ключница сказала, шо позже тебя сама найдет, — недовольно пробурчал призрак. — Я так и не понял, а шо вы там все делали? — тихо спросил он. — Я там пытался хотя бы мордой, хотя бы ушком, но такая защита стояла…

— Разговаривали, — не зная, куда себя пристроить, начала перебирать сложенные в шкафу вещи. — И даже не спрашивай, о чем. Все равно сказать не могу — мы все дали клятву…

— А это было после того, как наши гости вышли или до?

— После, — в голове прокручивались постоянно одни и те же слова, предложения, вопросы, что я не выдержала: — Шатун, а закрытую библиотеку прослушать можно?

Зависший под самым потолком и недовольно бурчащий призрачный кот недоуменно на меня посмотрел…

— Ну если только Марфу хорошо попросить…

— А хорошо это как?

— Как-как, она же женщина, все от ее настроения зависит, но …

— Тогда в библиотеку! — тоном нетерпящим возражений заявила я, и протянула руку, чтобы вцепиться в хвост Шатуна.

— И вот кого-то ты мне щас напоминаешь, чуча, — пробурчал призрак, — шо аж страшно становится…

— Правильно, — кивнула с умным видом, ухватившись за протянутую конечность, — не мне одной страдать. В библиотеку, и шустро!

— Ну смотри, сама просилась, — промурчал этот … котяра и дернул так резко, что я даже глаза закрыть не успела, как нас закрутило, завертело, подбросило и мы вновь оказались перед той самой простенькой дверью. — Быстро я, скажи?

— Очень, — стараясь подавить тошноту, лбом ткнулась в прохладное дерево.

— Марфа-а-а-а! — заголосил призрак. — Мы к тебе по делу пришли…

— Ты чего ор устроил, окаянный? — перед нами появилась знакомая старушка. — Занята я… О, деточка, и ты снова с ним, живая, как я погляжу.

— Марфа, нам очень нужна ваша помощь. Пустите в библиотеку, а? — попросилась тихо.

— А чегой-то вы удумали? Опять проклинать кого-то? Так не дам…

— Так дай же ты договорить, старая…

— Это ты кого старой назвал, призрак? — и на моих глазах мирная старушенция начала увеличиваться в размерах, грозя заполнить собой весь коридорчик. — Я тебе сейчас…

— Марфа, — позвала, повышая голос, — вы же знаете о том, что грозит Академии, и что с нашим ректором? — я не спрашивала. — Так вот, мы хотим помочь…

— Да как же не знать, все знаем, все ведаем, за всем наблюдаем, только вмешаться не можем, — и вздохнула она до того горестно, что я даже посочувствовала.

— А хотите?

— Спрашиваешь, только кто же нам позволит…

— А мы никого не спросим.

— Чуча, ты шо это задумала?!

— Цыц, поганец, не мешай женщинам пакость готовить, — зыркнула она в сторону в миг присмиревшего призрака и с самой благожелательной улыбкой обернулась ко мне: — Что ты предлагаешь, девонька?

А девонька, перейдя на шепот, предложила:

— А давайте все в библиотеке обсудим?

Пока Марфа отворяла для меня библиотеку, Шатун бурчал что-то весьма нелестное. И я уже хотела дернуть его за хвост, как двери отворились, и Марфа произнесла:

— Заходи голубушка, заходи.

— Все зло от баб, — шепотом пробурчал недовольно Шатун, но вплыл следом за мной.

— Я тебя слушаю, — Марфа зависла перед нами. — Чего делать надоть?

— А защиту поставить можете, чтобы никто нас не услышал?

— Чтобы ни живой, ни мертвый? — я закивала на ее вопрос, а она прикрыла глаза, повела носом в разные стороны и сказала: — Готово.

А я, выдохнув, рассказала все, что услышала, что показалось, что увидела. И глаза внимательно меня слушающих с каждым мгновением увеличивались…

— Да он с ума сошел! — воскликнула Марфа, хлопая в ладоши возмущенно.

— Того он, совсем того, — покачал головой, соглашаясь Шатун. — Я против.

— Чего? — я посмотрела на задумчивого призрака. — Против чего ты?

— Негоже проректору душу свою в рабство отдавать, — повел усами кот. — Я против, — и так он зыркнул на Марфу, что она даже как-то присмирела и не стала что-то говорить. — Ты слышала меня, а надо будет, я еще раз повторю.

— Да не кипятись ты, хранитель, — одернула его старушка, — я услышала тебя, да и остальные тоже. Выходите! — вдруг едва слышно произнесла она, обращаясь куда-то к потолку.

Кажется, я уже ничего не понимала…

— Шатун, — тихо позвала.

— Не мешай, щас все сама узнаешь, — дернув хвостом, он, не отрываясь, смотрел на Марфу.

Ничего не понимая, перевела взгляд на нее и … вздрогнула. Со всех уголков библиотеки к нам ползли тени. И я их совсем не чувствовала. Ни добра в них не было, ни зла.

— И, позволь узнать, Марфа, ты для чего их собрала? — передернув усами, даже как-то слишком устрашающе протянул Шатун.

К моему удивлению она, пожав плечами, засмущалась:

— Ну так, шоб было, — протянула и стрельнула глазами в призрака.

Чего?!

— Я ничего не понимаю, — протянула уже, не выдержав.

— Понимаешь, Аиша, — сказал котяра, — вот это все духи, бестелесные, как ты видишь. Обычно, они непредвзятые судьи, крайне редко — оружие для возмездия, совсем редко, — как-то особенно выделил он последнее, — армия, способная стереть камень с лица земли, что уж говорить, о живых существах…

— То есть … как армия? Зачем? А остальные…

— Нет, никто не в курсе, Аиша, — не отрывая пристального взгляда от Марфы, ответил он. — Потому что эта, — кивок на зардевшуюся старушку, — пакость решила устроить самостоятельно. Я прав, Марфа?

— А чего они, — возмутилась та, всплеснув руками, — помирать все удумали! А мы как? Нас-то не спросили, может мы против! Вот я и созвала всех, все как раз рассказать хотела, а тут вы с таким предложением!

— Ну и против кого ты выступить решила? Ректора погубить, или может наконец проректору отомстить, а плешивая? — и так он сказал это, что я тут же напряглась, как и Марфа, что вскинула на него вмиг почерневшие глаза:

— Да как смеешь ты…

— Смею! — рыкнул …призрак, который в одно мгновение увеличился в несколько размеров и сейчас, казался необъятным и очень … страшным. — Я — Хранитель Академии, на моих костях она стоит, позволь напомнить! Мой дух ее питает! Поэтому, не тебе решать, кому здесь умирать, а кого поднимать!

— А ну хватит!

Я даже от самой себя не ожидала такого рыка, что уж говорить об остальных…

— Аиша, — начал было Шатун, но я остановила, подняв руку:

— Вернись, пожалуйста, в нормальное состояние, пугаешь, — перевела взгляд на хранительницу библиотеки: — И вы тоже, тьму изгоняйте. Давайте-давайте, я жду, — развернулась к застывшим теням, что нетерпеливо колыхались возле нас. — А вы … проявляйтесь что ли, а то я … переживаю очень. Заору, ненароком…

Тени зашелестели, и я уже думала, что никто из них не послушается, когда увидела контуры тела, отдаленно напоминающие человеческие… Помилуй меня, Единый…

— Хорошо, — старалась говорить уверенно, хотя страшно было очень. — А теперь, поговорим на чистоту, — посмотрела на уже нормальных Шатуна и Марфу. — Я слушаю.

Ее план был достаточно прост: с помощью духов и нежити спасти ректора, а господина проректора отправить куда-нибудь, подальше от Академии. И почему так: не ясно, оба существа отказались сообщать причину такого отношения…

— Но раз уж ты вмешалась, да еще и сами Хранители здесь, да еще и его поддерживают, — Марфа вздохнула, — план пришлось пересмотреть.

— То есть тер Ассана отправлять за Грани передумала? — с мрачной ехидцей спросил Шатун.

— Прекрати, — задумчиво одернула его. — Марфа, то есть духи могут быть невидимыми абсолютно для всех, верно?

— Ты же их не почувствовала, пока я не позвала, — и дождавшись моего кивка, продолжила: — вот и весь сказ.

— Сказ твой, Марфа, очень темен, — вновь затянул Шатун, но под моим взглядом тут же добавил: — Но в целом план хорош, только теперь меняем цель: охраняем гостей. Студиозы не только под моей защитой, но и под заклятием забвения. В нужный момент их элементали перенесут в общежития. Что касается тер Ассана: его прикрываем, — бросив косой взгляд на меня, он продолжил: — этот баран не отступится, а значит будет собой жертвовать. Мне этого не надо.

— А ректор…

— Жив, твой ректор, жив, — недовольно дернул хвостом Шатун, перебив Марфу. — Появится скоро.

— То есть он … жив?!

Нет, я надеялась, что он выживет и даже уповала на чудодейственную грязь от Воля, но…

— Живехонек, — кивнул призрак, — все вольская грязь, да энергией его накачали будь здоров. Он сейчас свои дела решает, выясняет кое-что, — и снова я удостоилась косого взгляда.

— И когда его ждать?! — воскликнули мы с Марфой одновременно.

— Как дело свое закончит.

— То есть… он, что Академии помочь не хочет? — потрясенно спросила я.

— Есть дела по важнее. И больше к этому не возвращаемся, — предупредил призрак остальные вопросы. — Я переговорю с нежитью на кухне, они будут за тамошними следить и, если что — дадут нам знать.

— То есть, мы никого не ставим в известность? — спросила Марфа, а я отрицательно качнула головой.

— Как минимум, Аише запретят в этом участвовать, — ответил Шатун. — Ну или отправят вместе с Эйнаром к остальным банши. Хочешь? — и внимательный взгляд такой, пронизывающий, что я теперь уже не сомневалась: Шатун не просто призрак в этой Академии. И я обязательно вернусь к этому позже…

— Нет.

— Потому мы и помалкиваем, делаем, что говорят, пересказываем и помогаем друг дружке.

— Но магии в нас, чтобы Тьме противостоять…

— Что за сомнения в голосе, девочка? — удивилась Марфа. — Маги наши, конечно сильны, но только закон одно говорит: Тьму только Свет и способен победить.

— Так где ж мы такой свет найдем? — вслух я высказала общий вопрос.

Но никто не успел мне ответить, потому что вдруг Шатун задрал морду к самому потолку и повел носом:

— Гости у нас, — сказал он и посмотрел на меня. — К тебе, Аиша, пришли.

— Кто?

— Невысокий такой, жилистый, лысоватый, шапку нервно мнет, дозволения испрашивает, тебя повидать. Кровиночка, говорит — знаешь такого?

— Тятя, — прошептала на выдохе.

— Хм, родственничек значится, — недовольно протянул призрак. — Ну как, примешь, или прогнать?

— Приму, конечно, — воскликнула, подскочив на ноги, и кинулась к дверям, совсем не слыша последние слова призрака:

— Ну, конечно…

Выбежав из главных дверей Академии замерла, оглядываясь: где же он? Что-то случилось? С ним? С Изой? Что…

— А ты изменилась, Аиша, — услышала со стороны несколько удивленный голос и повернулась, чтобы увидеть, как из-за угла появилась знакомая фигура. — И одета хорошо, — прозвучало как-то недоуменно недовольно, и я отчего-то внутренне замерла, не бросаясь в тятины объятия. — Прижилась значит … грелкой.

— Тятя, — только и выдохнула изумленно, но тут же собралась: — Случилось чего?

— Чего-чего, — все также не отводя от меня взгляда сказал он. — Свадебку сыграли Изе, значится, а она говорит, что не хорошо подарком любимую сестру обделять, вот и пришел я по просьбе ее. Да смотрю, что не так уж тебе и подарок ее нужен…

— Ну что ты, тятя, — едва ли не со слезами прошептала и сделала маленький шажок ближе к нему. — Иза свадьбой довольна?

— А то ж, — кивнул тятя, — хорошая свадебка была, несколько дней гуляли. — Ну держи, а то пора мне, — и протянул он мне сверток, который я не спешила брать в руки, всматриваясь в его глаза. — Ну, брать будешь?

И уже протягивая руки, заметила, как блеснули … тьмой его глаза.

— Спасибо, — прошептала, стараясь не закричать от того, что грубая ткань нещадно жгла руки.

— Прощай, Аиша, — бросил он и, развернувшись, слишком быстро пошел по направлению к воротам…

— Брось, Аиша! Да, Единого ради, — почувствовала, как глаза застилают слезы, а руки пронизывает острая боль. — Проклятие! — кажется, это был тер Ассан.

И я действительно выронила сверток, едва почувствовала крепкий мужской поцелуй на своей коже. Его губы были сухими, но такими горячими, что охвативший озноб ушел, а черная горечь в сердце уступила место чему-то такому светлому, такому … волшебному. Мне хотелось прижаться ближе, вдохнуть глубже, не разрывать этот поцелуй никогда и руки сами собой потянулись, обхватывая его за шею, заставляя нас быть ближе к друг другу.

— Кто бы мог подумать, что под строгой одеждой и большими вечно непонимающими глазами таится столько страсти, — хрипло прошептал мужчина, оторвавшись от меня, и осторожно касаясь пальцами моего лица. — Легче?

— Что? — не до конца понимая, что происходит, спросила, глядя в его потемневшие глаза.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — проговорила тихо, теряясь от его заботливого голоса и теплых объятий.

— Ну тогда, госпожа помощница ключницы, отпустите меня, а то за нами уже из окон Академии любуются все, кому не лень, — сказал он и я не то, что отпустила, я отпрянула в ужасе. — Ну вот, это уже Аиша, — насмешливо, сверкнув глазами, произнес господин тер Ассан, а затем отвернулся и, склонившись над валяющимся свертком, протянул руку: — На нем проклятие. Твоя сестра так сильно тебя ненавидит?

— Что?! — выдохнула, мигом позабыв обо всем.

— Ткань фонит проклятием, — словно дурочке, объяснил проректор, — а значит вещь внутри должна тебя проклясть. Хорошо, что я успел до того, как ты развернула ткань и … отвлек.

— Что?! — не веря собственным ушам, переспросила я.

— Аиша, — он посмотрел на меня, и с едва заметной улыбкой покачал головой, — ну разве можно быть такой … наивной.

— Наивной?! — сощурив глаза, тихо переспросила его. Да как он вообще… То есть все это, этот поцелуй… он специально?!

— Успокойся, — не прекращая улыбаться сказал он. — Возвращайся в свою комнату, на все вопросы говоришь, что была под проклятием и отправляешь за разъяснениями ко мне, — он вновь склонился над свертком, а затем и вовсе подхватил его на руки. — Все поняла?

Вскинув голову, глядя прямо ему в глаза, произнесла так, как обычно говорила очень злая госпожа Вирджиния:

— Да, господин проректор тер Ассан, — и даже поклон у меня получился идеальный!

Развернулась и с прямой спиной, чуть поддерживая длинный подол платья вернулась в Академию.

Первый раз в жизни я была разъярена настолько, что убийство не казалось чем-то ужасным…

— Я вот щас стесняюсь спросить, — едва вошла в комнату и зарыла дверь, проявился Шатун, — а шо это такое было?

— Проклятие, — передернув плечами, плюхнулась на кровать и закрыла глаза.

— Не, я не про сверток, — ехидства в голосе призрака еще добавилось, — я про страстный, головокружительно-умопомрачительный поцелуй и такие жаркие…

— Шатун, — приоткрыв один глаз, протянула угрожающе. — Есть вопросы? Лети к проректору: он все расскажет! — и улеглась поудобнее, мечтая провалиться куда-нибудь подальше, поглубже и вообще.

— Ну, чуча, с тобой не интересно, — недовольно протянул призрак. — К проректору, ага, как же. Мне шо шкурка моя не дорога? То же мне, нашла самоубийцу, хотя… Щас мужик довольный ходит, но улыбку прятать пытается, да все бесполезно: как медяк светится.

От брошенных невзначай слов призрака, почувствовала, как лицо опаляет волна жара: что будет-то, когда госпожа Вирджиния узнает?!

— А вот госпожа ключница, — между тем продолжал Шатун, — приперла его на кухне и потребовала ответа, — от ужаса я уткнулась в подушку и застонала. — Тебе плохо, чуча? — забеспокоился друг. — Да ты не переживай, чуча, ничего она ему не сделала! Он таким грозным стал, так глянул, так сверкнул на нее своими глазюками черными, что та вмиг присмирела и очень спокойно выслушала, что мол твои с ним отношения не ее ума дело.

Я во все глаза, и должно быть с открытым ртом, смотрела на призрака. И, кажется, он не врал.

— А потом он ушел, а госпожу ключницу уже мэтр Шарэз откачивал, — и на последних словах усы Шатуна задвигались в разные стороны. — Шо-то ты бледная, чуча…

— Да уж, как тут бледной-то не быть, — я только могла догадываться о том, что мне скажет госпожа Вирджиния.

— А пока кипят нешуточные страсти в ваших сердцах, я успел поднять воинский дух в моей армии! — уже более восторженно добавил котяра. — И пока отдраивают, отмывают и занимаются прочей хозяйственной ерундой — они будут присматривать за всеми, кто на кухне и за любыми подозрительными личностями. Дверку поклялись защитить ценой собственной жизни, врага вязать и пытать вплоть до нашего появления. Шо скажешь, чуча, я молодец? — выпятив пушистую грудь, призрак явно ожидал похвалы.

— Ты да, ты молодец, — чуть не заикаясь, ответила, представляя уже размеры того скандала, что закатит нам мэтр, едва обнаружит «подвиги» Шатуна.

— Сегодня у них первое дежурство, надо будет речь толкнуть, — скорее для самого себя проговорил он, а потом посмотрев на меня, добавил: — Ну ладно, я полетел…

— Шатун, — остановила его, — а меня никто … не звал?

— Неа, — он замер, — тер Ассан совещается с Хранителями и Эйнаром, там Мэриэй, то есть Варвара на него ругается, а госпожа Вирджиния, хм, занята она. Ну, не скучай, я по делам.

И он растворился в воздухе.

А я первый раз за все время в Академии не знала, чем себя занять.

Резко поднявшись на локтях, оглядела комнату. Но и здесь царил порядок, как вдруг внимание привлек уголок книги о Банши, и я, подскочив, вытянула ее из вороха ткани.

На чем я остановилась…

«И вот уже несколько весен прошло, как живу я в городе Банши. Стоит сказать, что город и до этого маленьким не был, но теперь я не мог не отметить, как быстро он отстраивался. Как сказал мастер Эйнум, который, кажется, смирился с моим постоянным присутствием, им сама природа позволяет плодиться и разрастаться. Все больше семей принимают меня в своим дома и, в отличие от нас, людей, они все равны. Только самое необходимое, никакого излишества что у приближенных к правителю, что у простого банши. Хотя, слово «простой» совсем не про них. Но самым большим подарком для меня стало приглашение на свадьбу дочери мастера Эйнума. Только у правящих имена начинаются с «Эй», что указывает на его мудрость, опыт и прочие достоинства, так ценимые Банши.

Торжество проходило, как и все их праздники, на природе, возле воды. Мужчины установили шатры, столы, я только и мог, что с открытым ртом наблюдать, как они, словно пушинку, поднимают массивные дубовые столы. Женщины с детьми украшали все живыми цветами, не срывая их, а словно уговаривали, чтобы они разрастались крышей над их головами. Выглядело это … внушительно. Просто представьте, если они могут управлять растениями во благо, то, что стоит им это делать на войне? На мой прямой вопрос, используют ли они это в военное время, мастер Эйнум ответил, что они предпочитают не ввязываться в войны, а недругов стравливать между собой. Некрасиво, но откровенно. Хотя, чем мы, люди, лучше?

Гости прибывали через «Зеркало» — так у банши называется переход. И открывался он на середине реки. Я с удивлением увидел среди гостей гномов и человеческих боевых магов.

«Мы никому не враги» — так пояснил мой вопрос мастер. Сколько бы я не узнавал об этом народе, понять их не могу.

Мне досталось место за ближайшим столом к молодым. Невеста была чудо, как хороша, жених был статен, силен и не сводил влюбленных глаз с невесты. Что действительно подкупало, то, как они выражали чувства: легкое прикосновение, глубокий взгляд, улыбка… Все говорили тосты, поздравляли молодых, устраивали небольшие сценки, по которым рассказывалось, как встретились жених и невеста, как полюбили друг друга, какие препятствия прошли, чтобы вместе быть и как они должны ценить друг друга. Под самый вечер, в сгущающихся сумерках последнее слово взял мастер Эйнар. Он благословлял свою дочь на мудрую жизнь в женах, принимал в свою семью нового сына и желал им благополучия и детишек, как можно больше. Как и положено: невеста зарделась, а жених заулыбался.

Все поднялись, чтобы проститься с молодыми, когда над поляной пронеслась огненная стрела. Единый видел, в первое мгновение, я даже не понял, что произошло. Настала мертвая тишина, которая тут же разразилась нарастающими женскими криками. Дети бежали к домам, мужчины переворачивали столы со снедью, женщины … обхватывали собственные головы, стараясь заткнуть уши, закрыть глаза. Стрелы так и сыпались со всех сторон, и все как одна были направлены на стол молодых, над которым возвышался мастер Эйнум — он держал вытянутую руку и, словно одним этим заставлял древко упасть и потухнуть. И я уже надеялся, что опасность минует, потому что к защите подключились человеческие маги, когда над поляной разнесся оглушительный протяжный женский вой…

Плакала невеста над распростертым женихом. Выла, хватаясь за уже бездыханное тело, что даже у меня, человека далекого от них, замерло сердце, заледенели руки. Она окружила себя щитом, через который никто не мог пробиться и вместе с тем, старалась исцелить любимого, полностью отдавая себя.

Все вокруг кричали, звали ее и только мастер Эйнум с поникшим плечами, опираясь одной рукой на щит, печально смотрел на дочь.

Она погибла вместе с женихом, потому что даже отдавая собственные силы, исцелить она могла только раненного, но никак не мертвого. И вместо праздничного свадебного огня, была погребальная церемония.

Я боялся смотреть в лица банши, что сейчас, как никогда напоминали людей: бледные женские и суровые мужские. Заплаканные детские.

И только мастер Эйнум оставался бесстрастным, глядя на догорающие останки родных. И едва все потухло, он развернулся, окинул взглядом всех и произнес одно короткое слово:

«Война»

Мне дали выбор: либо ухожу с человеческими магами, либо остаюсь, но тогда никто из банши не гарантирует мою жизнь.

Я остался…»

Я захлопнула книгу, понимая, что тяжело. Тяжело читать то, что не выдумано и когда-то было с твоим народом. Сейчас, как никогда ранее, понимала — я банши. Моя мать была банши. Это не изменить, и тем более не стоило проклинать. Это моя история.

И вместе с тем … подсказка.

Подошла к зеркалу, вглядываясь в свое отражение: в самой глубине глаз притаилась тлеющая зелень.

Банши.

Всем бабасики. Автор в раздумии, ибо сюжет делает новый поворот, и автор честно говоря, пребывает в шоке. Как все это разруливать….. Прибейте кто-нибудь моего муза…