Попаданец в себя, 1963 год

Глава 21

Охо, головушка моя, головища, кто же тебя ватой набил? И кто в рот мне такой гадости налил. Ах похмелье ты мое, ты похмелье; кто же лил в глотку мне это зелье.

А лили, собственно, сами родственники, в мыслях похоронившие младшего сыночку. Даже мама не возражала разлитию напитков и сама достала из буфета графин с вишневой наливкой собственного произведения.

Мама у нас ого-го, ей за шестьдесят, а она эсперанто учит по словарям. Мало ей армянского, персидского и французского!

Заставил себя встать. Вернее заставил не я, а мочевой пузырь, но он в какой-то мере и есть я. Особенно хорошо узнаешь эту истину с возрастом, а при простатите она становится жизнеуказательной.

Сполоснул рожу и с удивлением осознал, что есть аппетит, Хорошо быть молодым!

После завтрака ушел на балкон и уселся думать. Работать поспешно смысла не видел, хотя не мешает узнать – ввели уже 209 статью[11]. Помню прекрасно, как эту статью применили против Бродского. Под статью попадали люди которые не работали 4 месяца подряд или в общей сложности год. Каралось или тюремным сроком, или исправительными работами. Причем если человек работал сам на себя, например выращивал овощи и продавал их, то его так же могли осудить по этой статье. Поэтому многие самодобытчики работали фиктивно – за них работал, например, дворник или кочегар, а они получали зарплату и отдавали её этому добровольцу.

Но пару месяцев безделия у меня есть, а деньги, наверное, будут – вышлют из Охотска.

И сразу заныло сердце, что ж не заехал на кладбище, вдруг там столетиями лежит инопланетный артефакт.

Заеду, успокоил сам себя. А сейчас лучше книгу напишу. Про отшельника.

Нет, лучше напишу её в тайге, скоро зима, по первому снежку на промысел схожу, белка, колонок, соболь. У кого бы лайку промысловую выпросить.

Так думал, думал и не заметил, как задремал.

И словно опять провалился в детство, оно было осязаемо и горечь обиды, так и не изжитой до самой смерти, полыхало в этом воспоминании.

Когда утро – все заняты. Мама хлопочет на кухне, папа просматривает какие-то бумаги, а бабушка еще спит. У бабушки старческая бессонница, она все время это твердит, поэтому утром спит.

Вовка полусонный стоит на балконе. Весна теплая, у второклассников занятия в школе уже начались, но Вовка все равно встает утром со всеми. Ему нравится эта дорожная суета, нравится сесть со всеми за стол, позавтракать. И особенно ему нравиться, что после завтрака он со спокойной совестью может вновь лечь в кровать и досмотреть утренние сны.

Странный звук слышится со стороны улицы. Будто очень большая лошадь цокает копытами по асфальту.

Вовка всматривается. Тополь еще не оброс летней широкой листвой, поэтому сквозь узенькие листики улица видна хорошо.

У пацана начинает щекотать в животе, а горло пересыхает, как во время ангины. По улице идет павлин. Это огромный павлин, он легко достает головой до балкона второго этажа. Это он цокает, как лошадь, хотя переступает по асфальту лапами, а не копытами. Лапы у этого огромного павлина похожи на лапы страуса, только гораздо толще. И, если честно, это не совсем павлин. Во-первых, таких огромных павлинов не бывает. Во-вторых, этот павлин переливается роскошными цветами, как райская птица. Кроме того, он цокает страусиными ногами и гордо смотрит не по сторонам, а только вперед.

Папа, иди сюда, – сдавленным голосом зовет ребенок.

Ну что там у тебя? – отзывается папа. – Я занят, мне собираться надо.

Бабушка! – отчаянно зовет Вовка.

Бабушка спит. Ей не до Вовки.

Мама, а мама… – безнадежно зовет Вовка.

Мама на кухне, она просто не слышит.

Тогда мальчик с трудом отрывает глаза от павлина, который уже прошел мимо дома и удаляется вдоль по улице, ведущей к реке, бежит в комнату и хватает первого попавшегося – папу, тащит его на балкон.

Да пусти ты, – говорит папа, – вот ошалелый… Ну, что ты тут увидел?

“Вот же, павлин сказочный…” – хочет сказать Вовка, но павлина уже нету, ушел, так быстро ушел…

Да так, ничего, – говорит мальчик, – листочки на тополе уже распустились, лето скоро.

Отец несколько удивленно смотрит на Вовку, переводит взгляд на чахлые листики, вновь – на сына, недоуменно хмыкает, уходит с балкона и тотчас забывает о странном поведении сына. А Вовка смотрит в пустоту улицы. В ушах его еще звучит цокот копыт, безумные краски оперения так и стоят перед глазами. Прекрасная сказочная птица, видением которой он хотел поделиться с родными, всегда будет цокать своими страусиными лапами в его памяти и в его одиночестве…

– А-а-а, – взвился я с криком. – Ах ты, будь оно все не ладно. Ну на фига мен эта вторая попытка, если я так устал от жизни!

Я зашел в комнату, прикрывая красные глаза рукой, но мама, как и во сне, копалась на кухне, а папы давно не было. Был я – нелепый попаданец, который даже утонуть по-человечески не может.

Я обулся и скатился вниз по лестнице. Искать пиво в будний день было бессмысленно, но в ресторане могли подавать. Поэтому поехал на вокзал, купил по тройной цене пару бутылок на вынос, поехал обратно и выдул одну прямо в трамвае под укоризненное причитание кондукторши.

Вторую выпил в сквере на пересечении Карла Маркса и Ленина, такой вот революционно-марксистский перекресток и центр города. И пошел к Ангаре, к родной и пока еще чистой, полной рыбы реке, но уже готовой к смерти от первой плотины.

Ангару перегородила плотина Иркутской ГЭС, положив начало уничтожению могучей реки и попутно погубив природный гидрологический режим Байкала: уровень озера начал зависеть от работы ГЭС. Потом построят еще одну плотину, еще, и ниже Иркутской плотины. Ангара превратится в цепочку водохранилищ, отравленных ртутью, мышьяком, нефтепродуктами. Умрет наша кормилица Ангара-река, перегороженная и остановленная плотинами гидроэлектростанций, четвертой по счету.

На прокатной станции взял гичку за полтинник на час и погреб неспешно по маленькому заливу между островом Юности и берегом. На стремнину не заплывали отдыхающие, знали – снесет течение, шибанет о мост, утопит.

Накатался, развеялся, пошел домой мимо драмтеатра, мимо теннисного корта, где перекидывались упругим мячиком новички.

За кортом углядел саблистов, еще в детстве мечтал заняться саблей, но так и не решился. Вместо этого пошел зачем-то в волейбольную секцию. Забавно, но шпага или там рапира меня не интересовали, только сабля. Наверное потому, что ей можно и колоть, и рубить. Саблей на практике наносят преимущественно удары, а не уколы, защититься от первых сложнее, и бой становится гораздо более динамичным. И спортивная сабельная схватка хоть немного, но напоминает настоящий сабельный бой.