Попаданка против, или наследник для дракона (СИ)

Глава 24

Я зависла. Смотрела на травницу и не знала, что ответить. Что для меня важнее: муж, которого знала только два дня, или сын, родившийся вчера?

Да, принц вызвал симпатию, и время моих приключений в этом мире я привыкла считать его своим человеком.

Но жертвовать ради него сыном?

Нет!

Это совсем другое дело. Я не чувствовала, как он рос под моим сердцем, но это неважно. Теперь без него даже не представляла своей жизни. Мое сердце мгновенно наполнилось теплом при одном только воспоминании о малыше.

— Нет, не пойду. Я не оставлю ребенка одного, — отклонила я предложение травницы.

— Тогда и твой муж не получит противоядие, — пожала плечами она.

— Получит, но позже, пусть он для начала спасет нас.

Я отвечала решительно, голосом, не терпящим возражений.

Фиса согласно закивала. Но я и ее понимала: девушке вовсе не хотелось оставаться в незнакомом месте наедине с ребенком-драконом, растущим не по дням, а по часам.

— Как знаешь, — пожала плечами старушка. — Мое дело предложить.

Она засеменила по двору к калитке, я заторопилась за ней. Очень хотелось хотя бы одним глазом посмотреть на деревню.

В горном поселении была всего одна улица. Кособокие дома под соломенными крышами теснились друг к другу, создавая сплошную стену без просветов. Они словно служили щитом и защищали хозяев от врагов.

По пустынной дороге бежала одна собачонка, да и та вдруг замерла, будто прислушиваясь, тявкнула нерешительно в мою сторону и скрылась под соседним забором.

— Она боится маленького принца? — шепотом спросила Фиса.

— А ты нет?

— Ой, Ваше Высочество, — всхлипнула горничная. — Пока вы со мной, я держусь.

— Умница, — я обняла девушку. — Я сама трясусь от страха, не знаю, что будет дальше.

Я сделала два шага по улице, но остановилась: тишина давила, угнетала, нагоняла жути. Люди не показывались, хотя я слышала далекие голоса. Казалось, где-то идет спор. Жители кричали на разные голоса, но ни одного слова различить было невозможно.

Мы с Фисой переглянулись.

— А нас не выгонят отсюда? — спросила она и всхлипнула.

Да, ситуация не слишком радовала. Для деревни мы были пришлыми чужаками, от нас исходила опасность для всех. Очень захотелось выйти и разглядеть жителей, но я вернулась во двор и плотно закрыла калитку.

Так и просидели с Фисой до вечера. Больше нас никто не навещал. Горничная приготовила нехитрый ужин из того, что нашла в кладовой и в кухне. Каша с мясом и травами оказалась очень вкусной.

Я ждала новости. От нетерпения ничего не могла больше делать, бродила из угла в угол. Постирала пеленки, которые мне оставила лекарь, развесила их во дворе, покормила ребенка. Он вырос еще больше, уже легко садился и весело гулил, перебирая ложки, которые мы дали ему для игры.

Фиса смотрела на него с опаской и не подходила. Я не настаивала: в конце концов, это мой сын, мне и надо им заниматься.

Наконец этот длинный и бесполезный день закончился.

— Ваше Высочество, пора спать, — позвала меня Фиса.

Я легла рядом с малышом, погладила его по длинным темным волосам, поцеловала в теплый лобик. Заснула не сразу, тяжелые мысли ворочались в голове, не давали покоя. Отключилась под утро, а проснулась от дикого крика.

— Госпожа принцесса, маленький принц…

— Что? Где? Что случилось?

Спросонья я не поняла, о чем говорит Фиса. Протерла глаза, встряхнулась, прогоняя остатки дремы, лишь потом вскочила. Сына рядом не было. В панике мы заметались по комнате. Заглянули в шкаф, под кровать, я высунулась даже в окно — принц исчез.

Отчаяние просто душило меня, рыдания рвались из груди, слезами наполнились глаза. Разум отключился из-за паники, я ничего не соображала.

— Ищи его, Фиса! Ищи!

В ночной рубашке я выскочила из комнаты, выскочила во двор.

Но ни в хлеву, ни в сараях сына не было.

Тогда помчалась обратно. Пронеслась мимо полок с травами и вдруг застыла: мне показалось, что я слышу хихиканье.

Я кинулась к шторе, распахнула ее: сынишка сидел возле раскрытого мешка и играл скорпионами.

— Нет, нет, не трогай это! — прошептала я деревянными губами.

От страха за ребенка внутри все сжалось, руки задрожали, когда я протянула их к сыну.

— Почему нельзя трогать? — вдруг спросил он и засмеялся.

Я, потрясенная до глубины души, застыла. Не знаю, что больше меня поразило: трехдневный новорожденный, который уже разговаривает, или его безрассудная смелость, но на миг я превратилась в каменное изваяния, не в силах пошевелиться.

Вот малыш взял скорпиона за голову, поднес к глазам, рассматривая. Опасный хвост насекомого изогнулся.

И тут я бросилась вперед.

Схватила малыша, выдернула из его пальцев скорпиона, бросила на пол и отскочила сама в сторону. И только тут увидела огромные глаза Фисы, которая стояла, прижав сложенные крестом руки к груди, и тоненько визжала.

Горничная была на грани обморока. Ее лицо стало бледным, как молоко, губы посерели, глаза провались. Но сейчас Фиса — единственная моя близкая душа. Я схватила ее за руку и прижала к себе.

— Все, все закончилось, не кричи.

Я гладила ее свободной рукой по спине, успокаивая, а сын с любопытством смотрел на происходящее и смеялся.

— Ну ты и истеричка, Фиса! — вдруг заявил он.

Служанка мгновенно захлопнула рот, я же, наоборот, открыла от удивления.

— Что? — пискнула растерянная служанка.

— Маме такая прислуга не нужна.

Но тут уже возмутилась я.

— Много ты понимаешь, несносный мальчишка! — сердито шикнула на сына.

Взглянула в смеющиеся медовые глазки, тут сообразила: на кого кричу? На новорожденного малыша, которому всего лишь три дня от роду? Совсем спятила! Послеродовая горячка настигла?

От шока задрожали колени, я медленно опустилась на пол, не выпуская ребенка из рук.

— Ваше Высочество! — пискнула Фиса. — Там… там… скорпион!

Ее палец показывал на настил, где лежал на спинке паук и едва шевелил клешнями.

— О небеса! Как же тяжело иметь дело с женщинами! — фыркнул малыш.

Он слез с моих колен, схватил пальчиками скорпиона и бросил его в мешок, а тот крепко завязал веревкой.

Мы смотрели на маленького принца как на чудо. Мало того, что ходит, так еще и разговаривает словно взрослый человек: не шепелявит, четко произносит все звуки, да и словарный запас приличный.

— Но… откуда ты столько знаешь, — наконец вышла из ступора я.

— Я девять месяцев сидел в твоем животе, а вокруг все болтали и болтали! Дворец короля заполнен болтунами.

Получалось, что ребенок-дракон мог слышать и запоминать все, что происходило вокруг, даже в утробе матери. Я сжала кулаки от злости и бессилия: могла бы многому научить сына за эти девять месяцев, но проклятый Денвей лишил меня такого счастья.

Захотелось немедленно разыскать наследника и разобраться с ним по полной программе.

— Мамочка, не расстраивайся, — малыш обнял меня за ноги. Он посмотрел снизу вверх и умильно скорчил рожицу. — А когда мы поедем к отцу?

— Хороший вопрос, сынок, — вздохнула я. — Если бы я знала.

— Есть хочу!

— Да-да, сейчас.

Я взяла ребенка на руки и бросилась в комнату. Он с жадностью прильнул к груди и несколько минут только причмокивал. Потом откинулся, потянулся и выдал:

— Мяса хочу.

— Чего? — опешила я.

— Мяса. Где-то его готовят, чувствуешь запах?

Я принюхалась, но ничего не поняла. Фиса грохотала в кухне, но еще вчера мы исследовали шкафы, кладовую и сараи, но ничего, кроме круп и овощей, не нашли.

Со двора донеслось протяжное мычание коровы, ее стон подхватили и всполошившиеся куры. Они вели себя так, словно в сарай забралась лиса.

— Сынок, посмотри на меня, — мальчик уставился круглыми глазенками. — Здесь в хлеву есть корова, в курятнике — куры. Но эти животные очень напуганы твоей силой. Ты можешь их успокоить?

— Зачем?

— Тогда у нас будет яичница и молочная каша на завтрак.

— И мясо?

Я задумалась. Подросший ребенок нуждался в более сытном и полноценном питании, чем я ему могу предложить. Но где взять продукты в чужой деревне?

«Придется идти на поклон к старосте!» — вздохнула я.

— Малыш, ты побудешь немного с Фисой?

— Ты за мясом пойдешь?

— Да. И помнишь, нужно усмирить твою магию, иначе все животные погибнут.

— Я сейчас.

Сынишка спрыгнул на пол и затопал толстыми ножками по шершавым доскам. Пеленка, обернутая вокруг пояса, слетела, мой сын смешно закрутил пухленькой попкой.

«Твою ж мать! Где взять для него одежду?» — вспыхнул в голове вопрос.

— Фиса, — позвала я горничную. Она прибежала, увидела принца и шарахнулась испуганно в сторону. — Тебе придется присмотреть за Его Высочеством.

— А вы?

— А я пойду к старосте. Надо поговорить.

— Ваше Высочество…

— Не хнычь! Заканчивай завтрак и… сшей рубашку для малыша. Сможешь?

— Д-да. А из чего?

— Хотя бы из твоего фартука.

Я дернула за веревочки, белый фартук дворцовой униформы упал на руки. Быстро переоделась, умылась и побежала на улицу.

Чем ближе подходила к центру деревни, тем тревожнее становилось на душе. Я слышала гул людских голосов, словно там, за поворотом, собралась огромная толпа и что-то требовала. По-прежнему на улице было пусто, и это беспокоило еще больше. Явно что-то случилось, но никто не пришел в домик травницы на окраине и не рассказал нам, в чем дело.

Последние метры я почти бежала, настолько разнервничалась. Выскочила из проулка на свободное пространство и остолбенела: деревенская площадь была заполнена возмущенными жителями.

— Что здесь происходит? — тихо спросила я и тронула за рукав женщину перед собой.

Она обернулась, вскрикнула, будто увидела чудовище, распахнула безобразно рот и закричала:

— Вот она! Хватайте ее!