Попаданка-травница на службе Его Величества

Глава 8

Проснулась я от стука молотков и криков рабочих, с нехорошим ощущением, что меня переехал каток или та кобылка с красивой кличкой “Леди” прошлась по мне вдоль и поперек, и не по одному разу. С непривычки все тело ломило и болело, особенно пятая точка. Все-таки не получится из меня хорошей наездницы.

Но это было не самое страшное. А вот тот факт, что я была в белье и рубашке на довольно огромной постели, на которой я, скорее всего, спала не одна, меня испугал. Я даже перепроверила наличие трусов, как в тех заграничных фильмах. Но все было на месте, я пощупала. С трудом пыталась восстановить события того вечера и поняла, что единственный человек, кто может мне хоть что-то пояснить, — это Антонио. А его в палатке нет. И я даже не поняла, хорошо это или плохо. Помещение скорее было шатром, а не палаткой, так как тут можно было смело стоять в полный рост. Пол застелен мягким ковром, а я лежала на вполне даже нормальной кровати с подушками, матрасом, одеялом и постельным бельем. Шатер делился на две части. Одна представляла собой что-то вроде гостиной с диваном, заваленным подушками, столиком, на котором стоял поднос с едой, и письменным столом с удобным представительным креслом. Если у главы Тайного отдела такая роскошь в полевых условиях, то представляю, что творится у короля с фавориткой. Их быт вряд ли отличался от дворцового. Около кровати я увидела свой чемодан и быстренько его открыла в поисках свежего белья и платья. Я нашла и то и другое. Марта, как всегда, была неимоверно предусмотрительна и сшила мне еще парочку комплектов, на этот раз из кружева и шелка. Явно белье не для простой служанки, но решила побаловать себя и примерить новый комплектик. Оглядела еще раз палатку в поисках места для уединения и гигиены. И обнаружила, что есть отгороженный плотной тканью, да еще и ширмой закуток, где оказался таз и кувшин с водой. Привела себя в порядок, переоделась и даже простирнула бельишко. Вот только не придумала, куда его повесить, потому перебросила через край ширмы. Надеюсь, не испорчу дорогую вещь. Это я про ширму, конечно же, говорю. И никого не шокирую своими труселями и топиком. Не на улицу же мне вывешивать свое белье на всеобщее обозрение, а здесь я могу шокировать только Тошу.

Посмотрелась в зеркало, оценив свой вид, и поняла, что в срочном порядке надо что-то делать с лицом, которое после моего экстремального загара стало реально рябым. После вчерашней прогулки на солнцепеке все усугубилось веснушками. Вспомнила про мазь, что приготовил мне мэтр Глобе, но решила ее приберечь. Просто действие у мази было специфическим. Ее после определенного времени надо будет распаривать и смывать по типу скатывания. По идее, при скатывании должна будет и уйти та обгоревшая кожа. Все это я смогу провернуть лишь после того, как построят баню. А если судить по стуку и мужским голосам, то стройка в самом разгаре.

Выходить из палатки было ужасно стыдно. Мне казалось, что все в курсе, что я спала в одной постели с Антонио. Я так и не поняла, почему и как это произошло. Потому первым делом, как выскользнула из шатра, словно тень, отправилась его искать. Но долго мои поиски не продлились, так как он был в гуще событий. Баня уже была практически готова, и там оставались, скажем так, отделочные работы. А вот основная стройка была рядом. Там строили двухэтажный коттедж и сразу же отстраивали хозяйственные постройки. Сарай для дров построили тут же, недалеко от домика сделали что-то вроде пляжа к озеру и сразу же соорудили мостки и мини-пристань. На мостках, кстати, развалившись на средневековом подобии шезлонгов, возлежали фаворитка и венценосная особа. Естественно, они были одеты, и их прогрев на солнце нельзя назвать загаром, так как над ними были установлены несколько зонтов и навесов, чтобы не обгорели важные персоны. Правильно, пусть принимают солнечные ванны, а потом пусть в баньке как следуют пропарятся. Надо будет, кстати, веничков сделать и показать, как ими пользоваться, если они не умеют. “Из меня выйдет тот еще банщик”, — я усмехнулась своим коварным планам, но меня отвлек мужчина, который наорал на меня, чтобы я не путалась под ногами и не мешала. Вот как раз в этот момент на меня и обратил внимание господин Маттиоли, который тут же утащил меня куда-то в сторону.

— Тебя сейчас зашибут, — отругал меня мужчина. — Ты же совершенно не смотришь по сторонам.

— Засмотрелась, извините, — не считала, что претензии оправданы, но извиниться все же решила. — Я проснулась и немного не поняла, где я и как там оказалась, — промямлила, смутившись.

— Это моя палатка, — Антонио был невозмутим. — Эй, вы! Ну кто так делает? Первый раз бревно видишь? — вдруг закричал мужчина, а я даже вздрогнула оттого, насколько резко он переключился с меня на бревно, что крутили-вертели два строителя.

— Это я поняла, что ваша палатка. А как я там оказалась и почему? — все же решила продолжить допрос.

— Потому что я тебя туда отнес. Будешь там спать, пока мы здесь, — категорично заявил глава Тайного отдела. — Ты ела? Я там завтрак оставил на столе.

— Нет, не ела, — категоричность тона и вообще вся ситуация начинали не на шутку меня раздражать. — А меня вы не забыли спросить?

— О чем? — и Антонио так удивленно и недоуменно на меня посмотрел, словно я его жена и тут решила взбрыкнуть и потребовать себе отдельную опочивальню.

— О том, что я буду спать с вами, — мои слова прозвучали отчего-то слишком громко во вдруг повисшей тишине. И были они немного двусмысленными, из-за чего я вмиг залилась краской.

— Мне кажется, что вам лучше пойти позавтракать, — мужчина смотрел пристально на меня. Он говорил достаточно тихо, и уверена, что окружающим не было слышно, но от этого им стало еще любопытнее. Тут такая затравка, и потом тишина. Естественно, все начали к нам потихоньку подползать, якобы по очень важным делам.

— Я не голодна, — брякнула, чтобы хоть что-то возразить, но мой желудок возмущенно заурчал.

— Да, я слышу, — Антонио не смог сдержать улыбки. — Иди в палатку и поешьте. А я приду в скором времени, и мы обсудим все, что вас интересует, — уже более миролюбиво добавил глава Тайного отдела. — Я не хотел бы, чтобы обсуждение некоторых вопросов стало достоянием общественности.

Красная, словно вареный рак, я развернулась и направилась в палатку. Умом я понимаю, что мужчина прав, но гордость и внутреннее чувство противоречия, которое очень часто в моей жизни подталкивало меня на опрометчивые и глупые поступки, кричали, что надо было там высказать все мужчине в лицо. И пусть бы я выглядела как истеричка, плевать. Главное, что я б сказала все, что думаю об этой ситуации. Зашла в палатку и села на диван, оглядывая стол. Остывшая каша с ягодами, слегка поджаренный хлеб и две вазочки с вареньем и медом. Графин то ли с морсом, то ли с компотом и немного увядший букетик полевых цветов. Сперва я на автомате все это перечислила у себя в уме, ни на чем не остановившись, но спустя мгновением взгляд вернулся к букетику. Он совсем маленький, буквально пять-семь полевых ромашек и незабудок, внизу скрученных стебельком одной из ромашек. Но он явно не мог быть стандартным украшением завтрака. Откуда он здесь? Кто-то из служанок оказывает знаки внимания господину Маттиоли? Скорее всего, это какая-нибудь служанка, приставленная к леди Фрие, решила приударить за главой Тайного отдела. Вот же озабоченные прохиндейки! Хватаю букетик и со злости рву его. Как раз в тот момент, когда в палатку входит Антонио, который смотрит на гибель несчастных, ни в чем неповинных цветочков, и его брови неумолимо, но верно ползут к переносице.

— И чем же вам не угодили цветы? — мужчина сурово смотрит на меня. — Или вы предпочитаете роскошные букеты?

— Я предпочитаю? — растерянно посмотрела на то, что осталось от букетика.

— Да, вы, — и смотрит в упор.

— А я-то здесь при чем? — и лишь произнеся эти слова, до меня дошло, кому предназначался этот букетик. — Так это было… мне? От… вас? — я таращусь на мужчину, который стал еще смурнее, чем был прежде.

— А кому, по-вашему, были предназначены эти цветы? — Антонио сел на кресло и сцепил в замок руки.

— Вам, — призналась, так сказать, от неожиданности. Но, видимо, мои слова перевернули всю картинку, которая была до этого в голове у главы Тайного отдела, и морщинки, что собрались гармошкой на лбу, разгладились, а взгляд посветлел. — Я действительно подумала, что эти цветы вам подарили вместе с завтраком. Кто-то же принес это поднос сюда.

— Этот поднос сюда принес я, — еле сдерживая улыбку, произносит мужчина, а меня смущают и ставят в тупик его перепады настроения. — Вы еще спали, и я не стал вас будить, а оставил на столе. И кто, по-вашему, мне мог бы подарить цветы? Плотники, что строят дом и баню, или солдаты, что охраняют короля?

— Нет, я просто подумала, что какая-то служанка или горничная фаворитки, — мямлю в оправдание и замолкаю.

— Хорошо, — мужчина встает со своего места и приближается ко мне, садясь рядом на диван. Его движения плавные, кошачьи, а когда он сел рядом, то и вовсе взял меня за руку, смущая еще сильнее. — Так почему вы порвали букет, когда подумали, что его подарили мне?

— Я… — и только тут до меня доходит, к чему он клонит и почему так изменилось его настроение, когда он понял, что я перепутала адресата букета.

— Вы приревновали меня? — и мужчина подается ко мне всем телом, отчего я оказываюсь зажатой в угол дивана между спинкой и подлокотником. Минутное замешательство, и я взрываюсь эмоциями.

— Да с чего вы взяли?! Делать мне нечего кроме как ревновать вас! — я даже попыталась вскочить, но лишь уперлась в широкую мужскую грудь. Мужчина и с места не сдвинулся, а лишь еще ближе придвинул меня к себе.

— А мне понравилось. И ваша ревность, и ваше теплое тельце рядом со мной ночью, — еле слышно произносит Антонио мне на ухо, щекоча и одновременно возбуждая меня горячим дыханием.

— Да, давайте обсудим, почему мы оказались в одной постели? — я еле могу говорить, так сильно на меня давит мужская аура.

— Вы уснули, и очень крепко. Вот мне и пришлось вас раздеть и уложить спать, — мужчина и не думает отодвигаться. — А как вы заметили, у меня тут другого спального места не предусмотрено.

— Почему? — я не понимаю, чего добивается мужчина.

— Потому что слуги спят в общей палатке. Но я сомневаюсь, что вы изъявите желание спать в одной палатке с двадцатью потными мужчинами, — Антонио с шумом вдыхает воздух у моего виска. — Ты пахнешь лютиками, — шепчет он еле слышно. — Это духи?

— Нет, — я растерянно хлопаю глазами. О чем он? Какие духи? Когда меня привезли во дворец, у меня при себе смены белья не было, не то что духов.

— Странно, — мужчина хмыкнул и резко отстранился, а я наконец-то вздохнула полной грудью. Оказывается, я даже дышать боялась все это время. — Ешь, — командует Антонио и встает с диванчика. Он уходит к столу и снова садится в кресло. Мгновение и передо мной глава Тайного отдела, который увлеченно изучает какие-то записи и документы. Я же, придя немного в себя, принялась за завтрак, то и дело косясь на мужчину. Я ела и не чувствовала вкуса еды из-за нервного напряжения, а в момент, когда поймала на себе взгляд мужчины, так вообще чуть не подавилась.

— Вкусно? — он задал вопрос так, словно в каше был мышьяк, а я его съела и не почувствовала. Поэтому я даже покосилась на остатки каши в тарелке.

— Да, — киваю в подтверждение. — А что?

— Ничего. Просто первый раз варил кашу, вот и спросил, — мужчина снова отвернулся к столу, а я уставилась на кашу и хлеб. Он мне приготовил завтрак? Мне? Сам? Может, он заболел?

Смотрю, не мигая, на кусок хлеба и понимаю, что если я его сейчас не съем, то медом испачкаю все платье. Хлеб я съела и испачкала лишь пальцы, которые решила не облизывать, а пойти и помыть. Шмыгнула за ширму и, приведя себя в порядок. Уже намеревалась вернуться, когда поняла, что мужчина стоит у кровати и смотрит на мое белье, что сушилось на краю ширмы. Сказать, что я смутилась, — это ничего не сказать. Первым порывом было сорвать бельишко и спрятать за спину, словно это что-то постыдное, но мужчина лишь хмыкнул и отвернулся. А я гордо вышла из-за ширмы. Пусть висит.

— Если вы закончили с завтраком, то уточню по поводу спального места, — мужчина посмотрел на застеленную мною постель. — Вы можете лечь на диване, если поместитесь, или спать на кровати, — Антонио покосился на меня. О том, чтобы уступить мне всю кровать, речи не было. — Вы мне ночью не мешали, — уточнил мужчина. — Вроде не храпите и не наваливаетесь, так что меня все устраивает.

— А если меня не устраивает? — я возмущенно запыхтела, когда собеседник заикнулся про храп.

— Вы всегда можете пойти спать в общую палатку, — и глава Тайного отдела вопросительно выгнул бровь.

— Нет, это не вариант, — я надулась. Специально же предлагает альтернативу, на которую я точно не соглашусь. — А нельзя мне тут в уголочке кровать из досок собрать по-быстрому? — я с надеждой посмотрела на Антонио, но тот лишь скептически бросил взгляд на тот уголочек, в котором я предложила организовать мне спальное место. Просто диван я отмела сразу. Я на нем не помещусь, даже если впополам сложусь.

— Все работники и даже часть солдат заняты строительством, так что, думаю, вам откажут, — мужчина направился на выход, а я засеменила следом.

— Значит, я буду спать на полу, — я не собиралась уступать. Антонио резко становился, и я врезалась ему в спину и поспешила сделать шаг назад. Глава Тайного отдела полуобернулся и посмотрел на меня сверху вниз.

— Это ваше право, — бросил он мне, и мы покинули палатку.

Я еле успевала за широко шагающим мужчиной и старательно смотрела по ноги, потому что на земле валялось очень много строительного деревянного мусора, о который можно было переломать ноги. Поэтому я снова пропустила момент, когда Антонио затормозил, и опять уткнулась в широкую мужскую спину. К слову, Антонио даже не отреагировал. Он разговаривал с мужчиной, который руководил стройкой.

— Сколько еще понадобиться времени на строительство дома? — мы стояли перед уже готовым первым этажом, и я задрала голову, чтобы посмотреть на то, как мужчины ловко укладывали тяжеленные бревна, при этом успевали еще и мох заталкивать между бревен, как утеплитель и уплотнитель.

— Пару дней, а вот баню к вечеру закончим. И можно будет первый раз протопить и посмотреть: все ли функционирует исправно, — отчитывается мужчина.

— Хорошо, хорошо, — мужчина потер подбородок. — Марлен, мы с вами и испытаем баню, — поворачивается ко мне глава Тайного отдела, а я ошарашенно смотрю на него. Он вообще в своем уме? Он как себе это дело представляет?!

— Боюсь, что это не очень удачная идея, — я ловлю понимающую усмешку от бригадира строителей типа: “все с вами ясно”, и меня это очень злит. Что он задумал? Опорочить меня? Чтоб обо мне сплетни пошли? Да после моей ночевки в его палатке, уверена, меня уже обсудили-переобсудили. И уверена, что заклеймили как последнюю шалашовку королевства. Мужчина-строитель отошел в сторону, а я встала на его место.

— Господин Маттиоли, чего вы добиваетесь? — я подбоченилась.

— О чем вы? — вижу по озорному блеску во взгляде мужчины, что прекрасно он понял мой вопрос, но ломает комедию.

— О том, что я незамужняя девица и не хочу, чтоб ко мне относились как к даме легкого поведения, — я постаралась успокоиться. — А вы всеми способами пытаетесь породить вокруг меня нехорошие слухи.

— Ничего подобного у меня и в мыслях не было, — отнекивается мужчина, но я прямо вижу, что он что-то задумал. И не уверена, что это “что-то” мне понравится.

— Я не буду с вами мыться в бане, — и снова вокруг тишина. Да чтоб вам всем провалиться! Ну почему все решают замолчать именно в этот момент?

Разворачиваюсь и бегом покидаю место боя, не дожидаясь, что скажут мне в ответ. Я не понимаю, что со мной происходит. Я же не истеричная малолетка. Я взрослая, умудренная опытом прожитой жизни женщина. Тогда почему я сейчас облажалась два раза на ровном месте и реагирую, да и веду себя, словно мне скипидаром под хвостом помазали?

Выскакиваю из лагеря и бегу в рощу, что раскинулась рядом, но и там полно работников. А я хочу побыть одна. Уверена, у каждого человека порой бывает такое состояние, когда он хочет побыть сам с собой, наедине. Вот и у меня сейчас именно такое. Хочу побыть одна, подумать, а то я запуталась во всем, что происходит вокруг меня. И со мной в том числе.

Сижу на берегу озера в каких-то кустах и ощущаю себя истеричкой. Такой махровой истеричкой, которой в моем мире порекомендовали бы магний пропить и щитовидку проверить или грелку на всё тело в виде мужика.

Самой анализировать свое поведение получается с трудом. Быть непредвзятой к самой себе просто невозможно. Я всю жизнь себе поблажки какие-то делала. Вот и сейчас первые полчаса сидела и мысленно подбирала ругательство поизощреннее, которым я назову Антонио при встрече. При том извращенец озабоченный — это было самое милое и безобидное. Остальные имели маркировки исключительно восемнадцать плюс, а следующие мужчина бы просто не понял.

Когда первая часть моих посиделок подошла к концу, фантазия иссякла, а мозг взял верх над эмоциями, я стала рассуждать уже более осознанно и осмысленно.

А чего, собственно, добивается господин Маттиоли? Скомпрометировать? Да кому я, к чертовой бабушке, здесь нужна? Я здесь никого не знаю, и по большому счету и меня никто не знает. Как только вылечу короля и его полюбовницу от этой приставучей заразы, то отправлюсь на все четыре стороны, а если точнее — к дядюшке Полю. И о моей репутации или ее отсутствии никто и не вспомнит. Значит, эту версию стоит отмести на корню, как бесперспективную. И потом, если он хотел меня скомпрометировать, ну, скажем так, для каких-то скрытых целей, которые я в силу узости своего мышления не вижу. То на черта он мне завтрак принес с цветочками? Из этого напрашивается один-разъединственный вывод: он ухаживает. Поймала себя на этой мысли, и у меня сама по себе расплылась на лице улыбка. Глава Тайного отдела ухаживает за мной, бедной сироткой, недоучкой-травницей. Звучит как бред сумасшедшего, конечно, но ничего другого я придумать не могу. И найти объяснение его действиям тоже.

И что мне делать? Вот мы и подошли к самому важному. А нравится ли мне Антонио Маттиоли? Мужчина, о котором я практически ничего не знаю. Эх. Как ни прискорбно мне это признавать, но да, нравится. Именно этим обусловлены мои истерики и слишком импульсивная реакция на любые действия мужчины в мою сторону. И я снова возвращаюсь к вопросу: что же мне делать со всем этим? Ну, оказывает он мне знаки внимания, ну, нравится он мне. А итог-то какой? И тут мой мозг забуксовал. Вернее, мне сразу же вспомнились все обязанности замужней женщины. Если сейчас я должна отдавать заработки воспитательному дому до срока старой девы и выплачивать долги тому же воспитательному дому, то, выйдя замуж, я становлюсь чуть ли не собственностью мужа. Да, в финансовом плане местные законы не приветствуют, чтобы женщина работала. Вернее так, чтобы женщина работала на оплачиваемой работе, но это не значит, что с нее снимаются какие-то обязанности. Как и в моем мире, здесь тоже любили на женщине пахать, как на лошади, и смотреть, до какой степени она упашется. Здесь на женщину возлагается обязанность вести дом, рожать детей — а с контрацепцией здесь все паршиво — и слушать во всем мужа, даже если он тиран и сатрап.

Так, стоп! А кто вообще сказал, что он будет меня замуж звать? Может, он чисто покувыркаться захотел, пока, так сказать, подвернулся удобнейший случай. Я тут губу раскатала, что он меня под венец, так сказать, потащит. А может, у него менее грандиозные планы и дальше постели меня и тащить-то никто и не планировал? В общем, с чего началось мое рассуждение, когда я только заняла это стратегическое место, там же и закончилось. Я понятия не имела. что делать дальше и как реагировать на выпады в отношении меня со стороны Антонио.

Короче, посиделки мои ничего не дали. Решила вести себя более сдержанно и холодно. Если получится, конечно. И только я собралась покидать, так сказать, насиженное место, как слышу голоса, которые почему-то раздаются довольно близко. То есть, получается, я так глубоко ушла в себя, что просто не слышала, что кто-то ходит рядом и болтает. И если я сейчас выползу на свет божий, то люди просто подумают, что я подслушивала. Потому я сижу и прислушиваюсь: ушли ли так не вовремя появившиеся болтуны. Буквально минута, и я узнала по голосам прогуливающихся. Король и, мать вашу, Антонио. Принесла их нелегка, не сами они пришли.

— Меньше чем через месяц сюда явятся красавицы со всего королевства, — говорит король.

— А если я уже сделал выбор? — отвечает глава Тайного отдела.

— Это против правил и традиций, — замечает Его Величество.

— Но, Ваше Величество, — пытается что-то возразить мужчина.

— Я сказал: нет! Или ты делаешь, как я велел, или отправляйся туда, откуда приехал, — обрывает на полуслове король Антонио.

Мужчины уходят, а я сижу и перевариваю свежепоступившую информацию. Интересно выходит. Значит, король, кроме своего сыночка, хочет подженить и главу Тайного отдела. А тот не хочет и выбрал себе уже невесту. И мысль, которая забрезжила у меня в голове, чуть не заставила меня пискнуть радостно. Это получается, он меня выбрал?

Первым желанием было запрыгать от радости. Зря я плохо про Антонио думала. Он все же хочет на мне жениться, а не просто поразвлекаться. Значит, он все же ухаживает с серьезными намерениями. А я? Я готова ответить ему: да? И променяет ли он должность главы Тайного отдела со всеми вытекающими отсюда привилегиями на меня? Если он выберет меня, то его отправят в эту дальнюю крепость, где он вырос. Получается так? В сердце и душе еще больший раздрай, чем был, когда я сюда притопала.

Я решила не форсировать события и просто занять выжидательную позицию. Выбралась из своего укрытия и наткнулась на несколько кустов чистотела. И сразу же вспомнила его применение, о котором мне рассказывал дядюшка Поль. Соединив эти знания с теми, что у меня имелись из своего мира, я решила приготовить лекарство от чесотки и принялась собирать это растение. Оно имеет широкий спектр действия и довольно универсально. Нарвала охапку и направилась в палатку главы Тайного отдела. После подслушанного разговора я ее уже не считала очагом порока и разврата, а чуть ли не своим семейным гнездышком. Вот как может изменить восприятие мира один подслушанный разговор.

Там, за столом, я нашла Антонио, который хмуро бросил на меня взгляд, вернее, на растения у меня в руках и снова вернулся к изучению каких-то бумаг у себя на столе. На столике, за которым завтракала, я разложила растения и прикинула, что мне еще может понадобиться. Сперва надо выжать сок из стеблей. И я, найдя на подносе ложку, просто начинаю выдавливать в нее коричневатый сок из стеблей. Занятая, я не сразу заметила, что позади меня стоит Антонио и смотрит за моими действиями.

— А что вы делаете? — мужчина уже не хмурится, а с любопытством рассматривает уже вторую ложку, наполненную темно-коричневой жидкостью.

— Хочу сделать мазь для лечения короля и леди Фрии, — объяснила я главе Тайного отдела.

— Из этого растения? — на лице мужчины отразилось сомнение.

— Ну, не только из него, — я прикинула, что мне еще надо будет. — Если вы принесете мне сливки, сметану, вазелин, яблочный уксус, чеснок, лавровый лист.

— Вы это все вместе смешивать будете? — я думала, у Антонио глаза выскочат из орбит.

— Увидите, — я усмехнулась немного кровожадно. — А еще будет здорово, если вы раздобудете лавандовое масло.

— Это я могу выделить из личных запасов, — ответил господин Маттиоли, и уже теперь я удивленно на него посмотрела. У него есть лавандовое масло? Я проводила взглядом мужчину, который прошел за ширму, где была постель. И, как я поняла, открыл сундук, что стоял в углу. Спустя пару минут у меня в руках был флакон лавандового масла. Я открыла его и принюхалась. Пахло очень концентрированно, но это именно то, что мне и нужно.

— Значит так, я вспомнила наш последний разговор, насчет нашего совместного испытания бани.

— Это была шутка, я сам испытаю и проверю баню, — вдруг немного смутился Антонио. — Вы очень мило злитесь, — добавил мужчина улыбаясь.

— Хорошо, проверите ее один, я не возражаю, — я никак не отреагировала на его слова. — Но вам нужно будет присутствовать и помогать королю. Я приготовлю мази и болтушки, и вам нужно будет помочь королю их нанести и смыть, — я объяснила, зачем понадобится его присутствие в бане. — А еще с непривычки королю может стать плохо, так как баню нужно будет топить очень жарко. Я так понимаю, что обычная гигиена ослабила симптомы и у короля, и у фаворитки?

— У короля — да. А вот леди Фрия по-прежнему упрямится и не хочет признавать вашу правоту, — признается господин Маттиоли.

— Пусть упрямится, — я злорадно усмехнулась. — Ее тоже нужно будет пропустить через баню, чтобы она не заразила по новой короля, — объяснила, зачем надо искупать женщину.

— Значит, вам придется ей помогать в бане, так как она не взяла с собой ни одной горничной и служанки, — усмехнулся собеседник. Я недовольно скривилась.

— Ну, значит, помогу, — восторга это у меня не вызывало, но что поделать.

— А почему она не взяла никого из служанок? — я не понимала, почему привыкшая к обслуге фаворитка отказалась от услуг горничных.

— Ее преданные горничные оказались в числе пациенток лазарета, и она обвинила меня в том, что я отправил их туда намеренно, чтобы лишить ее преданных людей. А других она к себе не подпускает, — объяснил Антонио капризы леди Фрии.

— Кстати, после первой бани нужно будет полностью заменить постельное белье у короля и фаворитки. И переодеть их во все чистое. А то, в чем они были, нужно будет отправить во дворец, в прачечную, — я решила озвучить все нюансы. А то получится, что все мои труды коту под хвост, если после бани и мазей с болтушками они наденут грязные ношеные платья и лягут на постельное белье, в котором. скорее всего, тоже живут эти неугомонные паразиты. — Нужно будет поменять и матрас, и подушки, — я прям сделала на этом акцент, и мужчина кивнул.

— Я понял. Отдам необходимые распоряжения камердинеру короля, который за этим проследит, — снова закивал Антонио. — Я пошел искать необходимые вам ингредиенты для лекарств.

— И мне еще нужны будут какие-нибудь баночки небольшого размера, чтобы приготовить эти все лекарства и они могли там храниться, — я сообразила, что у меня нет тары.

— Хорошо, раздобуду, — улыбнулся мужчина и вышел из палатки. А я продолжила выдавливать по капельке сок чистотела.