Попаданка в стране чудес 3

ГЛАВА 5.

Этот вечер, да и последующие вечера действительно проходили интересно и даже познавательно. Не в плане академических знаний, разумеется. Впрочем, не обошлось и без них, ведь, начиная тесное общение с человеком, занимающимся педагогической деятельностью, без этого не обойтись.

Вита и Рихард много говорили. Монс рассказывал попаданке о мире, она с удовольствием слушала, а потом сама пускалась в истории о том, как устроен ее мир. Правда с этим процесс шел сложнее и болезненнее. Некоторые воспоминания девушки стерлись, некоторые казались слишком обрывочными. Виту это беспокоило. Ей не нравились провалы в памяти. Всякий раз, начиная новый рассказ и доходя до его середины, девушка резко переставала говорить, хмурилась и тяжко вздыхала. Дальше она не помнила.

— Не расстраивайся так, — раз за разом призывал профессор. Ему сложно было видеть то, как на его глазах расстраивается человек, успевший стать для него очень важным. — Другие попаданцы вообще ничего не помнят. Мои родители полностью лишены памяти о жизни до попадания в Мирабилию. Вместо воспоминаний у них один сплошной провал.

— И как они с этим живут? — хмыкнув, спросила Вита. Чужие неприятности ее ничуть не утешали.

— Я думаю, в какой-то момент они привыкли к этому, — чуть подумав, ответил Монс. — Не знаю только, когда именно этот момент наступил… Скорее всего, процесс происходил постепенно. К выпуску из института родители уже успели обрести новые воспоминания о новом мире, поэтому во взрослую жизнь они отправились с ними.

— И друг с другом?

— Что?

— Они познакомились в институте?

— Да. Учились на одном потоке.

— И встречаться начали во время учебы?

— Ах это… — учитель, допивающий чашку вкуснейшего травяного чая, откинулся назад и, как показалось Вите, немного расслабился. — Они говорят, что у них случилась любовь с первого взгляда. Они помогали друг другу, вместе познавали новый мир, вместе проходили адаптацию, вместе учились, сдавали экзамены, проводили свободное время. Порой я думаю, что им и в голову не приходит, что бывает как-то иначе. Родители до сих пор не любят расставаться даже на день. Если отцу по работе приходится куда-то уезжать, это всегда грусть, страдания и долгие прощания. Зато, когда он возвращается, в доме царит небывалое счастье. Все рады, все будто бы становится на свои места. И это после стольких лет брака.

— Звучит романтично… — Вита тоже пыталась расслабиться. За проведенное вместе время Монс постепенно научился отвлекать ее от плохих мыслей. Правда сама попаданка не всегда могла поддерживать это приятное течение беседы и периодически выдавала что-то эдакое. — Ты тоже влюбился в свою жену с первого взгляда?

Добродушие, окрасившее на время лицо профессора, мгновенно исчезло и сменилось ироничной гримасой. Вита виновато посмотрела на учителя. Да, она снова сыпала ему соль на рану и прекрасно это понимала.

— Не знаю, — тихо и не особенно уверенно ответил Монс. Он уставился в чашку, потом перевел взгляд в окно, из которого виднелся лес и звездное небо. — Иногда мне кажется, что это Фрига убедила меня в том, что я в нее влюбился.

— То есть она сделала первый шаг? — не унималась девушка.

— Какая ты любопытная!

— Да, — согласилась Вита. Обвинение прозвучало честно и по делу. — Извини. Ну так что там с первым шагом?

Монс ухмыльнулся. Нежелающая сдаваться со своими вопросами девушка посмотрела на него так, словно бросила вызов, но бросила его задорно и с интересом. От такого сложно было отделаться. Рихард знал, что его шансы на смену темы равнялись нулю.

— Она всегда была очень красива, — ничего, кроме как поддаться на уговоры, Монс не мог сделать. Видимо, так же он поддавался на уговоры жены. — Она выделялась на фоне других. Буквально все считали ее особенной… Когда мы учились в институте, парни за ней табунами ходили. Я не ходил… Мне казалось, что у меня нет ни единого шанса. Я видел, как у других по-настоящему сносило голову, и, чтобы моя оставалась на месте, я просто учился. Мне всегда нравилось получать знания, а тут они еще и от безумия меня спасали. Возможно…

Он сделал паузу. Вита ничего не говорила, ждала продолжения. Если профессор пришел к какому-то интересному выводу, ему нужно было время на размышления. Попаданке нравилось наблюдать за тем, как Рихард размышляет. Мыслительный процесс отображался на его лице.

— Возможно, — продолжил учитель. — Я и зацепил ее тем, что не бегал за ней. Она не понимала, как это… Вроде как она мне нравится, но я не осаждаю ее, словно она — крепость, а я — рыцарь… Как-то она предложила мне вместе с ней выполнить домашнее задание, ну а дальше все закрутилось необычайно быстро и как-то само собой. Тогда я и начал ухаживания, пустился во все возможные и невозможные знаки внимания, стал размышлять о своих чувствах… К концу выпуска я уже не представлял своей жизни без Фриги.

— А сейчас? — дослушав, поинтересовалась девушка. Ей бы хотелось услышать что-то, что намекнуло бы на потерю зависимости Рихарда от жены.

— А что сейчас? — переспросил Монс. — У меня есть какой-то выбор? Она ступила на дорогу, на которую ступать никому не стоит. Может, она и ждала, что я пойду за ней, но только это будет уже не «за ней», а за кем-то, кого я и не знал. Если она выбрала меня, считая, что полностью подчинит меня себе, то она ошиблась. Наверное, она ненавидит меня за это.

— Но ведь твои родители — попаданцы, — принялась вслух размышлять Вита. — Разве твою жену не должно было смущать то, что ты родился в семье, которая, по ее мнению, не имеет права на существование? Она была знакома с твоими родными?

— Конечно. Больше тебе скажу, мне всегда казалось, что они великолепно ладят. Никогда у нас не было ссор из-за того, я — первый в роду коренной.

— Вот так женщина! — искренне восхитилась попаданка. — При всем том, что я считаю ее страшным чудовищем, я не могу ею не восхищаться. Ты прав, она чертовски красива. Спорить с этим бесполезно. К тому же она умеет себя подать, умеет красиво и убедительно говорить. Сдержать студентов во время занятий непросто, сам знаешь, но она знала, как справиться с любой ситуацией. И ее знания… Сколько ума, сколько любви к своей науке… Все это вызывает восторг и уважение.

Профессор промолчал. Восторг и уважение у него вызывало и многое другое, наверное. Монс приуныл еще больше. Смотреть на то, как мучается мужчина, Вите было неприятно. Она уже ругала себя за то, что подняла столь грустную тему. Зачем она заставляет его страдать? Для страданий у него была жена, незачем снова ставить Монса на путь печальных размышлений.

Разъяснения о том, почему Рихард продолжает носить кольцо, пришлось оставить на потом. Снова на потом. Это раздражало Виту, но выбора не оставалось.

— Сейчас я живу так, словно это не моя жизнь… — вдруг сказал Монс. Это прозвучало странно, но он продолжил. — Я только наблюдаю со стороны, а сам остался где-то в прошлом, где ничего еще не случилось. Просыпаюсь по утрам и удивляюсь тому, где я и что вокруг меня…

— А что вокруг тебя?

— Пустота…

Девушке сделалось не по себе. Ее только что назвали пустотой? К такому Вита не подготовилась, а стоило бы. Монс уловил реакцию девушки.

— Извини, я не собирался тебя обижать, — мягко сказал он. Теперь уже вина проскользнула в его глазах. — Я не имел в виду, что тебя не существует. Не смог корректно выразить свою мысль.

— Ничего, — Вита подвинулась ближе к нему, ожидая, что он отодвинется, но этого не произошло. Монс остался сидеть там, где сидел. — Я все понимаю. У меня не такой богатый жизненный опыт, да еще и забытый наполовину… Однако даже с ним мне порой бывает тяжело понять, что жизнь уже никогда не станет прежней, и это причиняет мне боль. А в твоей ситуации подобные мысли, наверное, вообще невыносимы.

— Звучит так, как будто мне лет семьдесят, — Монс улыбнулся, лишь слегка приподняв уголки губ.

— Необязательно, — пожала плечами девушка. — Кстати, а сколько тебе?

— Тридцать два.

— До семидесяти еще далеко, — напомнила попаданка.

— Спасибо тебе… — Рихард посмотрел ей в глаза.

— За что? — не поняла Вита.

— За то, что ты сейчас здесь со мной.

Его взгляд обезоруживал. В отличие от взгляда Адама, который был, безусловно, привлекательным и манящим, взгляд Рихарда отличался большей глубиной. Сразу бросалось в глаза то, что человек больше повидал и больше узнал. Впрочем, подмеченный когда-то юношеский огонек в уголках глаз по-прежнему не отступал от Монса, и это делало его еще более невероятным и самобытным. Только сейчас профессор едва сохранял свой былой оптимизм.

— Я ничего особенного не делаю… — тихонечко сказала девушка и затаила дыхание. — Да еще и говорю много всего лишнего. Как по мне, так от меня один вред.

— Это не так, — Монс поставил чашку на стол рядом с чашкой Виты, а потом опустил руку вниз. Его пальцы случайно коснулись пальцев девушки.

Попаданка замерла. Она помнила, чем подобная ситуация обернулась однажды. Они были в башне, оба сидели на столе для процедур по адаптации, говорили и… мысленно тянулись друг к другу. Этот момент Вита никогда не забывала. Они и профессор были так близки… Но тогда он повел себя холодно и отстранился. Где гарантия, что сейчас он не сделает тоже самое? Вита не хотела обжигаться дважды на одном и том же.

— Правда? — спросила она.

— Правда, — кивнул Рихард. Рукой он больше не шевелил, поэтому его пальцы все еще касались ее пальцев. — То, что я избегаю мыслей о жене, не делает мою жизнь легче. А ты говоришь со мной об этом, и я учусь жить с тем, что у меня есть сейчас. С каждым нашим разговором я все легче отношусь к своему прошлому и начинаю поглядывать в будущее. Да, я говорю, что вокруг меня пустота… Но у тебя получается заполнять эту пустоту, напоминать мне о том, что жизнь прекрасна. Не знаю, делаешь ты это случайно или намеренно.

— Случайно, — призналась Вита. — Для того, чтобы делать это намеренно, надо знать, что делать. Честно говоря… Я не знаю, как себя правильно вести в таких случаях… Поэтому действую просто интуитивно.

— Интуиция тебя еще никогда не подводила, — задумчиво ответил Монс. — Это твоя сильная сторона. Вернее… Одна из многих твоих сильных сторон.

Он чуть подался вперед. Расстояние между ним и Витой сократилось еще больше. Девушка уже слышала дыхание учителя, в душе переживая, что сам профессор слышит, как быстро бьется ее сердце.

— Не думаю, что у меня так уж много сильных сторон… — смутилась попаданка.

— Не скромничай… — Монс говорил почти шепотом. — Ты…

Вместо того, чтобы договорить, Рихард резко выпрямился и уставился на дверь. Вита не поняла, что происходит. Она с удивлением посмотрела туда же, куда посмотрел профессор, но не поняла ровным счетом ничего. Ничего не происходило. Монс просто гипнотизировал дверь.

— Что… — замялась попаданка. — Что-то случилось?

— Я чувствую магию…

Вита нахмурилась. Ей пора было уже привыкнуть к тому, как быстро все меняется, но привыкнуть к такому невозможно.

— Но мы же в магическом мире… — сказала она. Ей хотелось звучать логично. — Было бы странно, если бы ты не чувствовал магию.

— Это не обычная магия, — Монс не отрывал взгляда от двери. Девушке даже показалось, что он к чему-то принюхивается. — Кто-то неподалеку использует заклинания.

— Какие?

— Не знаю, — профессор встал. — Мне они не знакомы. И мне это не нравится.

Он направился к двери, остановился у самого порога и обернулся.

— Оставайся здесь, — строго сказал он девушке и открыл дверь.

Вита поджала губы. Ее взгляд встретился со взглядом профессора.

— Мы оба знаем, что я не сумею усидеть на месте, — заметила она и тоже встала.

— Пожалуйста, — вежливее попросил Монс.

— Я не могу остаться в стороне! А вдруг с тобой что-то случится!

Рихард вздохнул. Конечно, он знал, что Виту не удержать. Возможно, это была одна из причин, почему попаданка ему так нравилась.

— Ладно… — буркнул Рихард. — Но от меня ни на шаг. Обещаешь?

— Обещаю!

Они быстро вышли из дома. Монс сразу же обогнул временное пристанище и направился в лес. Вита удивленно последовала за ним. Сама она не чувствовала ничего особенного. Кроме того, что еще один очень уютный и очень трепетный момент был прерван и испорчен.

А Рихард ускорял шаг. Он уже почти бежал. Поскольку солнце давно скрылось за горизонтом, гнаться за кем-то или чем-то было задачей не из легких. Попаданка то и дело спотыкалась, но всякий раз удерживалась и не падала. Ей хотелось узнать, чем кончится эта погоня за невидимым злом. Если это вообще было зло, а не плод воображения Монса.

Любые мысли о том, что профессор выдумал опасность, закончились мгновенно и очень резко. Вита и Рихард выбежала на поляну. Монс остановился, девушка едва не врезалась в него, а потом посмотрела вперед и вздрогнула. В центре поляны стоял человек. В полумраке разглядеть его лицо не представлялось возможным. Девушка поняла лишь то, что это был мужчина — высокий, довольно стройный и укутанный в длинный темный плащ.

— Кто Вы? — спросил Монс. Он встал перед Витой лицом к незнакомцу.

Незнакомец молчал.

— Что Вам здесь нужно? — второй вопрос профессора тоже остался без ответа.

Мужчина лишь вскинул руки. Рихард отреагировал молниеносно. Он тоже поднял руки и приготовился отвечать на магические выпады в случае, если неизвестный решит атаковать.