Попутчик

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Приехали, — произнес лифтер на тридцать восьмом этаже «Хаятт Шейвертон».

— Почему не в «ГЕО»? — спросил Фальк Апфела, встречавшего его у лифта.

— Не факт, что там лучше, — ответил Апфел с улыбкой, предполагавшей, что причина очевидна.

— Итак, на этот раз не овощи по-пармски с квазицыпленком?

— То был всего лишь дополнительный бонус, — произнес Апфел.

Они прошли в холл с ковровым покрытием. Высокие подсвеченные кирпичные стены, отделанные материалом, похожим на стекло. Где-то негромко играла музыка, словно безумная попытка хоть что-то противопоставить запаху «Инсект-Эсайда». Похоже на взаимоуничтожающее столкновение дерьма и антидерьма.

Апфел провел его в первую гостиную номера. Подвесной потолок. К запаху работающих приборов, разогретого пластика и электрического оборудования примешивался запах дезинфицирующего средства с ароматом сосны и соли. Жужжали вентиляторы, перегонявшие теплый воздух. Снаружи, за огромными, от пола до потолка, окнами, стекла в которых были прозрачны лишь с внутренней стороны, под колпаком янтарной ночи лежал Шейвертон, усыпанный огнями и располосованный ярко освещенными иглами других стеклянных мачт.

Здесь ковров не было. Вместо них на полу лежало прорезиненное покрытие, какое Фальк видел в полевых госпиталях ВУАП. Стены с таким же матово-белым резиновым напылением, как и внутри грузового вездехода в парке. Измененная конфигурация внутренних перегородок и непривычное освещение. В одной части номера находился подиум, обращенный к целой батарее стоек и информационных консолей, в которых угадывалось последнее слово высоких технологий. Экраны на всех стойках были включены. Мерцая, они передавали различную информацию: тексты, цифровые данные, съемку с разных ракурсов.

Клиш сидела в компьютерном кресле, специально подогнанном под размеры ее тела, и, передвигая консоли вверх и вниз, подбирала оптимальный вариант. Она бросила на него взгляд через плечо, но ничего не сказала. Ее лицо осталось бесстрастным. Поправив головную гарнитуру, она снова вернулась к работе.

За подиумом располагался просторный медицинский отсек: большие модули, смонтированные на полу, выглядели как перепрофилированное военное оборудование. За ними находился ряд заслонок. Невзрачный мужчина из отдела логистики АП стоял рядом с этими модулями, беседуя с двумя незнакомыми Фальку людьми. Андервуд хлопотала в медицинском отсеке.

— Плохо выглядите, — заметила она.

— Благодарю, со мной все в порядке, — ответил Фальк. — В полном порядке.

Андервуд, вскинув бровь, посмотрела на Апфела. Она была одета в хирургический костюм, от которого пахло чистотой.

— Если бы мы только могли… — начала она, но Фальк уже прошел мимо нее к заслонкам.

— Фальк? — обратился к нему Апфел.

— Расскажите мне все об этом, — бросил Фальк, не оборачиваясь.

— Я как раз и собираюсь, — ответил Апфел, подходя к нему. — Только сядьте, и я введу вас в курс дела.

Фальк открыл одну заслонку. Оттуда вырвался горячий, словно из котельной, воздух. Освещенные уровни располагались значительно ниже. Вспомнился глубоководный аквариум. Четыре больших, яйцеобразной формы металлических отсека тускло-серого цвета покоились на деревянных стеллажах. Кабели и загрузочные устройства оплетали их, как волокна оплетают кокосовый орех, и соединяли с расположенной выше матрицей. Эйуб находился в одном из проходов, проверяя боковую панель.

— Он здесь?! — крикнул Эйуб Апфелу. — Он готов?

— Нет еще, — отозвался Апфел. — Мистер Фальк знакомится с лабораторией. Фальк?

— Это танк «Юнг», да? — спросил Фальк.

— Верно, — ответил Апфел. — Можно попросить вас вернуться в медицинскую зону? Время поджимает.

— Бари, почему время поджимает? Вы говорили, происшествие в Леттсе ускорило события, но, как я понял, подразумевалось, что несколько дней в запасе еще есть.

— Все должно произойти сегодня.

— Я не готов. Мне надо уладить дела и…

— Объясните, что вам надо, Клиш, — перебил его Апфел. Впервые за время их общения в его голосе появились нетерпеливые нотки. — Она уладит ваши проблемы. Происшествие в Леттсе ускорило события. Пора приступать к делу, пока орудие нашего «Юнга» в зоне досягаемости.

— Простите, ваше — что?

— Это из-за меня, — сказал Эйуб. Он подошел к ним от танка. Извиняясь, он пожал плечами. — Я вроде как придумал этот план. Шутка. Звучит глупо, но сейчас все очень серьезно.

— Эйуб имеет в виду субъектов, выбранных для процесса внедрения, — пояснил Бари. Он заглянул в информационное сообщение, которое только что пришло на его сэлф. — Все они, разумеется, вуаповцы. Мы вербовали их аккуратно и тихо, выбирая кандидатуры тех, кто, похоже, не прочь немного подзаработать на стороне. Заключили контракты, регламентирующие действия даже на случай травмы или отставки.

— И много кандидатов? — поинтересовался Фальк.

— Девять, — ответил человек из отдела логистики АП. Теперь его роль становилась понятнее.

— Кандидатуры подбирал он? Это ваш гениальный разведчик?

— Да, — подтвердил Апфел.

— Девять представителей сухопутных войск, — задумчиво произнес Фальк.

— Да.

— Интересно, а меня по какому принципу выбрали? В чем я соответствую его требованиям?

— При выборе учитывался ряд переменных величин, — начала Андервуд. — Результаты биологических тестов, синаптическая компоновка узлов…

Апфел прервал ее:

— В действительности в данный момент все сводится к тому, что мы имеем в нашем распоряжении. И вы не вполне соответствуете требованиям.

— Подождите-ка…

— Из-за Леттса ВУАП мобилизует значительные тактические силы для нанесения ответного удара. Все закрутится с минуты на минуту. Наши девять кандидатов, как один, к завтрашнему полудню окажутся в условиях боевых действий, и внедрение станет невозможным. На поиски других уйдут недели. И если мы не начнем прямо сейчас, о нашей операции можно забыть, как минимум, на полгода.

Фальк сел на одну из медицинских кушеток. Опершись локтями о колени, он потер ладонями лицо, глаза и рот. В голове было столько всего, что боль в отбитой пятой точке почти не чувствовалась.

— Как его зовут? — спросил он.

Апфел взглянул на Андервуд и кивнул. Она взяла папку, открыла ее и нашла нужную информацию.

— Блум, — произнесла она, — Нестор Блум. Рядовой первого класса. Двадцать шесть лет.

— Он готов? — спросил Фальк.

— Мы застали его в вездеходе около Кэмп-Ласки, — сообщил Эйуб. — По его словам, минут через сорок пять отдадут приказ о мобилизации. Эти сорок пять минут — все, что у нас есть. Не успеем — потеряем и это время.

— Ладно-ладно, — чуть слышно произнес Фальк.

Он посидел еще минуту, пока Андервуд извлекала из пластиковых и бумажных упаковок различные стерильные инструменты и зажимы и раскладывала их на подносе. Вдруг он заметил, что Клиш стоит рядом.

— Все будет хорошо, — произнесла она. — Все пройдет фрикинг-си удивительно.

— Что произойдет, когда я буду внутри?

— Точно не известно.

— Вы проводили бета-тестирование? Клиш, ну вы же проводили бета-тестирование, скажи?

— Не в той степени, в какой хотелось бы. — Она похлопала его по плечу. — Все будет замечательно.

— Но я хочу знать, что произойдет, когда я окажусь внутри. — Где-то в глубине души у него зарождалась паника, словно ситуация выходила из-под контроля. Ощущение, что он не может остановиться, знает, что решение неправильное, но не отказывается от него.

— Я тоже хочу знать, — произнесла Клиш. — Вот и выясним вместе. Будем импровизировать. Узнаем, как только запустим процесс.

— Не знаю, Клиш.

— Я все время буду рядом с тобой, — пообещала она.

От металлической оболочки резервуара «Юнг», теплой, как человеческая кожа, веяло жаром. Это Фальк думал, что она металлическая, но, коснувшись ее, понял, что материал был чем-то вроде керамики. Он слышал, как неподалеку переговариваются Эйуб и Апфел, и понимал, что ему следует чувствовать себя необычно, хотя бы потому, что он, полностью обнаженный мужчина, стоит там, оплетенный внутривенными катетерами и проводами с датчиками, которые Андервуд прикрепила по всему его телу.

Но ничего такого он не чувствовал. В голове все плыло. Ему сделали несколько уколов, в том числе и подготовительных препаратов — обезболивающих и расслабляющих мускулатуру.

Эйуб и Андервуд помогли ему подняться на площадку за открытым верхним люком резервуара. Запах дезинфицирующих веществ и соли усилился. Над люком поднимался пар. Фальк заглянул внутрь. Темная вода или, по крайней мере, темная жидкость до самого верха, по поверхности которой шла легкая рябь.

Он что-то пробормотал.

— Сенсорная депривация, — произнес Эйуб, словно Фальк задал ему вопрос. А может быть, он и задал. — В основе — старая добрая технология. Эта среда будет поддерживать вас во время внедрения. На наш взгляд, именно она дает наилучший результат для внедряемого по параметрам обратной связи и реакции. Также она помогает поддерживать репозицию.

Андервуд присоединяла провода и трубки, идущие от матрицы резервуара, к некоторым из водоотводов и интродукторов, уже прикрепленных к коже Фалька. Он немного поморщился, когда она при помощи троакара присоединила катетер.

— Начали, — скомандовал Апфел, поддерживая Фалька под руку.

Он вошел в некое подобие клетки. Заработал электромотор, и Фальк начал погружаться в резервуар. Возникло приятное ощущение, вызванное теплой жидкостью, уже покрывшей его ноги. Когда он погрузился по пояс, мотор перестал работать. Эйуб снабдил его пробками для ушей, надел ему на лицо маску и, наконец, — затемненные очки с круглыми линзами.

Последнее, что увидел Фальк, — улыбающийся Эйуб показывает ему поднятый вверх большой палец.

Последнее, что он услышал, после того как снова негромко заработал мотор и теплая жидкость внутри резервуара заплескалась на уровне груди, был лязг люка, который задраивали у него над головой.