Попутчик

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Какого черта тут происходит?! — воскликнул Вальдес. — Раш, ради всех святых, ты, вообще, что творишь?

— Забери у него оружие, — приказал Раш. Теперь дуло его универсального автомата упиралось Фальку прямо в лицо: он позволил Фальку развернуться.

— Да это же наш чертяка Блум! Эй, ты что, совсем свихнулся?

— Разоружи его немедленно! — отрезал Раш. — Прибен, помоги мне! Ну, давай же! В той подсобке три девицы из Блока, и наш красавец Блум болтал с ними по-русски. По-русски! Я не дам ему прикоснуться к оружию, пока он все не объяснит! Договорились?

Прибен нерешительно переминался с ноги на ногу, затем выступил вперед.

Вальдес в изумлении остался с Бигмаусом на лестничной площадке.

— Это какая-то ошибка, — произнес Бигмаус. — Это совсем неправильно. — Он говорил словно пьяный, растягивая слова, его язык заплетался. С цветом его кожи тоже было не все в порядке. Для опоры он ухватился за верхний столб величественной лестницы.

— Все нормально, Маус, — произнес Вальдес. — Ты только не волнуйся. Разберемся.

Прибен приблизился к Фальку и Рашу. Выражение его слишком юного лица было такое, точно ему резко ударил в глаза свет фар.

— Прибен, забери у него оружие, — проговорил Раш.

— В этом нет необходимости, — произнес Фальк. — Правда нет.

— Забери у него автомат и пистолет, — велел Раш.

— Что вы делаете? Что происходит?! — крикнула светловолосая девушка из сушилки за ними.

— Все в порядке! — ответил ей Фальк через плечо. — Все в полном порядке!

Он замолчал, заметив взгляд Прибена и выражение лица Раша. Он слышал свой голос, слова, которые только что произнес. Он говорил не по-английски. Совсем не по-английски. Он говорил бегло, без усилий, на языке, который, насколько он разбирался, не мог быть никаким иным, кроме русского.

— Ты урод, — произнес Прибен и выхватил автомат из руки Фалька.

— Нет, вы не понимаете! — запротестовал Фальк.

— Ни слова больше, Блум, — произнес Раш. — Ни слова, пока мы не закончим. Понял? Понял или нет?

Фальк кивнул.

Прибен надел ремень его «Кобы» на левое плечо, затем вытащил из кобуры Фалька ПП и забрал боевой нож.

— Смотри за женщинами, — приказал Раш Прибену. — Просто держи их все время в поле зрения. Особенно светленькую сучку, у нее нож.

— Слушаюсь, — ответил Прибен.

Девушки в подсобке притихли.

Раш жестом дал понять, что Фальк должен пройти в одну из скудно обставленных спален. Он послушался. Это была комната без смежной ванной. Другого выхода не было, в окне стоял стеклопакет.

— Оставайся здесь, — приказал Раш.

Фальк пристально посмотрел на него.

— Я вернусь через минуту, — произнес Раш.

Он стал отступать к двери, держа Фалька на прицеле, и затем закрыл дверь. Оставшись один, Фальк опустил руки. Он подождал несколько секунд, прислушиваясь к протестующим голосам. Девушки испуганно забормотали, когда Прибен отобрал кухонный нож и проверил, не припрятано ли у них еще что-нибудь. Он слышал, как Раш и Прибен отдавали им приказы, медленно и слишком громко, по-английски, женщины в ужасе отвечали по-русски. Светловолосая девушка дерзила. Ни одна из них не говорила по-английски — так, несколько ругательств и фраза «не делайте мне больно». Раш несколько раз приказал им замолчать и сесть. Он сказал Прибену, что эта подсобка послужит карцером, пока они не убедятся, что в доме не спрятано что-либо более опасное, чем нож для мяса.

Фальк сел на кровать, прислушиваясь к двум перекрывающим друг друга разговорам снаружи, двум противоречащим друг другу языкам. Он понимал оба.

— Клиш? Ну ответь, пожалуйста. Клиш?

Он уже свыкся с мыслью, что ответа не последует, когда она произнесла:

— Мы думали, ты потерял нас навсегда.

Ее голос едва слышался и доносился словно издалека, но звучал в его темноте за закрытыми глазами. Голос раздался, и тут же Фальк ощутил легкую зыбь окружающей его теплой воды.

— Что случилось? — спросил он.

— Не знаю. Мы тебя слышали, но ты нас, похоже, нет. Эйуб говорит, была какая-то задержка в сенсорном переключении с приема на передачу и обратно. Возможно, побочный эффект от помех, которые создает Блок, чтобы исказить наши радиоволны в этой зоне.

— А разве они не просто подавляют любые сигналы? — спросил он, радуясь успокаивающему действию теплой темноты, наслаждаясь ощущением, что вода поддерживает и тихонько покачивает в беспросветной утробе его искалеченное тело и конечности.

— Если бы они подавляли, то и их сигналы не проходили бы, — пояснила Клиш. — Это все-таки помехи. Что-то очень специфичное и очень новое. Наши источники говорят, ВУАП сейчас пытается взломать шифр, подобрать к нему ключ.

— Клиш, а что еще говорят источники?

— Да почти ничего. Собирается большая гроза. Сильная активность на базах в Ласки, Томпсон-Десять и Броуднот Филдс и в некоторых других местах. На Мысе тоже ерунда всякая происходит. С парковочной орбиты убирают коммерческие драйверы. Друг одного друга сказал, что такое бывало и раньше несколько раз, если по интерсистемному переходу прибывает что-то фрик-си крупное.

— Что-то крупное?

— Ну, Фальк, что-то крупное в масштабах Флота ОО. Какой-нибудь главный боевой драйвер.

— Вот соседство-то.

— И столетия мира, не будем забывать об этом.

— Клиш, а что случилось? С языком?

Едва заметный, смущенный смешок.

— Фальк, мы тебя слышали. С того самого времени, как ты нашел антиблики. Слышали твою просьбу о переводе. Мы перевели, послали тебе, но ты однозначно не получил его. Поэтому, подумала я, дадим тебе шанс перевести все это самому. Я забралась в твой антимат и загрузила дополнительную программу. Русский язык. Начальный уровень. Я надеялась, что помогаю.

— А получилось с точностью до наоборот.

— Прости.

Раздался всплеск невидимой воды.

— Есть… — произнесла Клиш.

Каким бы ни было последнее слово, оно уплыло куда-то в сторону, превратившись в нечленораздельный звук. То ли сверчок «спел», то ли жаба квакнула.

— Что? — спросил он. — Что есть?

— Есть хорошая новость, — сказала Клиш. Ее голос снова стал сильным и четким.

— Какая?

— Эйуб считает, что тебя можно вытащить.

— Вытащить из «Юнга»? — спросил Фальк.

— И из «Юнга», и из парня.

— Из Блума.

— Да-да, из Блума. Разумеется. Эйуб думает, что он разработал… э-э… если честно, я ничего не поняла из его объяснений. Что-то вроде гасителя нервных импульсов. В двух словах, он послужит амортизатором и поглотит любую травму, какую ты мог бы получить при рассоединении с Блумом. В общем, мы можем вытащить тебя живым. Ура, правда?

— Вы можете вытащить меня отсюда?

— Да, Фальк. Ты что, не слушал?

— А как же Блум? — спросил Фальк. — На него эта амортизация распространится? Если нет, то такие раны, как у него, доконают его.

Она не ответила.

— Клиш? Ты все еще слышишь меня?

— Да, Фальк. Я здесь.

— Клиш, ты не ответила. Что там с амортизацией для Блума?

— Фальк, нам придется вытащить тебя оттуда. Бари все понимает. Юристы «ГЕО» тоже согласились. Мы не можем больше рисковать тобой.

— Ну так что? Значит, попользовались Блумом и в расход?

— Послушай, Фальк, в мире все неидеально. И мы оба знаем это. И раньше знали, что весь этот номер связан с непредсказуемыми рисками. И Блум тоже знал.

Фальк вздохнул:

— Вы спасете и вытащите меня, а Блум умрет от биошока.

— По сути, — сказала Клиш, — Блум уже мертв. Извини. Он двигается только за счет тебя. Ничего не осталось. Даже если тебя вытащить с нулевыми повреждениями, он тут же сникнет и умрет, потому что его тело функционирует лишь благодаря тебе.

Фальк лежал молча. Он открыл глаза и посмотрел в серый потолок спальни, на размытое пятно дождя, растекающееся по окну, затем снова закрыл глаза и погрузился в темноту и солоновато-теплый раствор «Юнга».

— Если я покину это тело, оно умрет, — тихо произнес он. — Без меня с Блумом будет покончено.

— Фальк…

— Я поддерживаю в нем жизнь. Теоретически я могу делать так и дальше, пока не доберусь до госпиталя, где его смогут лечить и переведут на искусственное жизнеобеспечение, а вы пока подыщете безболезненный способ отсоединить меня.

— Все, что ты наговорил, Фальк, в общем-то, маловероятно, — сказала Клиш, — особенно если учесть, что время поджимает. Да, гипотетически, если в Блуме искусственно поддерживать жизнь — а мы придумаем, как вытащить тебя без травматических для него последствий, — тогда, может, у него и есть шанс. Но это огромные энергетические затраты. Фальк, мы вынуждены сделать ставку на тебя. Придется вытащить тебя.

— Нет.

— Фальк?

— Вы не отключите меня, пока я не дам на это свое разрешение. Слышишь меня, Клиш?

— Не надо, Фальк…

— Никаких долбаных отключений, пока я не скажу вам! Так мы договорились? Да? Клиш, я рассчитываю на тебя! Рассчитываю! Не дай им отключить меня — ни Эйубу, ни Бари, ни этому Апфелу! Ты поняла?

— Фальк, пожалуйста…

— Блин, ты поняла или нет?

— Фальк, я поговорю с ними.

— И не только поговори. Сделай, как я тебе сказал.

Дверь в спальню распахнулась от удара. Открыв глаза, Фальк быстро сел. В дверях стоял Прибен. Рядом с ним — Раш.

— С кем ты разговаривал? — спросил Прибен.

— Ни с кем.

— Тогда поговори с нами, — произнес Раш, проходя мимо Прибена в холодную спальню. — И лучше, если ты сделаешь это по-хорошему.

— Произошло досадное недоразумение, — сказал Фальк.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Раш.

— У меня же антимат подшит.

Раш пожал плечами:

— Ну и?

— У него антимат, — тихо произнес Прибен. — Штуковина, что язык контролирует. А мы тут из-за него все обоссались.

Раш не сводил взгляда с Фалька.

— Помнится, ругается он будь здоров, — проговорил он.

— Ранение в голову, — сказал Фальк. — По-моему, из-за него антимат и накрылся.

— Ты и дальше собираешься гнуть эту линию? — поинтересовался Раш.

— Зато это правда, — ответил Фальк.

— Отлично. Тогда объясни, откуда русский.

— Серьезно, Раш, я понимаю вашу реакцию. Сам удивился не меньше.

— Давай рассказывай.

Фальк поднялся на ноги:

— Помните, когда готовились к операции, ходил слух, что тут может быть замешан Блок. И на этот раз все оказалось правдой. Так я пошел и подшил антимат — решил, будет много репортажей и интервью, а не хотелось, чтобы мама краснела за мою ругань. Ну как же! Наши храбрые парни на войне и все такое. Подшивку оплачивала ВУАП. Да вы все видели эти объявления. Бесплатная подшивка антимата.

— Вообще-то, большинство из нас имело в виду родной язык, — произнес Раш.

— Док, который подшивал меня, — продолжал Фальк, — говорит такой: немного доплатишь, подошью тебе все, что хочешь. Ну и предложил начальный русский и китайский. По цене пары банок квазипива. Вот я и согласился на русский. Подумал, вдруг пригодится. Хотя, ясно, надеялся, что не понадобится. Да клянусь Богом, парни, я и забыл про все эти дела. И никогда не пользовался им. Никто же со мной не разговаривал по-русски. А тут я просто ответил. Я даже не понимал, что происходит, пока не увидел вашу реакцию.

Прибен бросил взгляд на Раша.

— Звучит вполне убедительно, — произнес он.

Раш нахмурился.

— Ага. Звучит именно так, как напел бы какой-нибудь блоковский шпион, — сказал он. — Известно же, что они были среди нас еще до того, как началась вся эта заваруха. И они готовы действовать. Так почему их не может быть тут, в нашем маленьком отряде?

— Ой, да ладно тебе, Раш, — произнес Фальк. — Просто подумай головой.

— Ты смотришь мне прямо в глаза и говоришь, что не блоковский шпион?

— Да, Раш. Именно это я и хочу сказать.

— То есть ты — не шпион?

На это трудно ответить. Ох как трудно. Надо держать себя в руках.

— Нет, я не шпион.

— Ты даже соврать-то не можешь прилично, — проговорил Раш. — Ты ублюдок, я же вижу тебя насквозь. Ты даже врать не умеешь.

— Раш, не будь законченным идиотом! Будь я тем, кем ты меня считаешь, то на фига мне было все то дерьмо, что я наворотил за последние дни?

Раш промолчал.

— Повел бы я «Кило» под выстрелы там, в полях? И согласился бы на безумный план Масри с вертолетом, чтобы выбраться оттуда? Да если бы я был блоковским шпионом, давно привел бы вас в какую-нибудь ловушку или сидел бы у вас на шее и не высовывался, а просто мелко пакостил всю дорогу.

Раш пристально посмотрел на него и вышел из комнаты. Фальк взглянул на Прибена.

— Ну, что скажешь? — спросил Фальк. — Тебе не кажется, что он сейчас здесь выпендривается, чтобы остаться единственным командиром?

Прибен ухмыльнулся. Он бросил автомат на край кровати. Под весом оружия матрас заходил ходуном. Затем он отдал Фальку его пистолет и боевой нож.

— Слушай, у меня прямо мурашки по коже, когда ты заговорил про Блок, — чуть слышно произнес он.

— У меня тоже, — улыбнулся Фальк. — Что с девчонками?

Они сидели в сушилке, сбившись в кучку в дальнем углу.

— Давайте-ка выбирайтесь, — сказал Фальк, — и поговорим.

Они смотрели на него, угрюмые и совсем не желающие выходить.

— Все в порядке, — кивнул он.

Они поднялись на ноги.

— Все в порядке, — повторил он.

— Обалдеть, — шепнул ему Прибен, — как ты управляешься с этим языком.

— Просто я его знаю, — так же шепотом ответил ему Фальк.

— Куда вы хотите отвести их? — спросил Раш.

— А где Вальдес и Маус?

— В гостиной.

— Отведем обратно во флигель? — предложил Фальк. — Они жили там. Пусть поедят, что-нибудь выпьют, да и себе приготовим тоже. Может, в более комфортных условиях они станут разговорчивее.

Раш кивнул. Они вывели девушек в коридор и спустились с ними по черной лестнице. Светловолосая явно была у них за старшую. Она не отпускала от себя двух других. Самую младшую — девочку с рыжими волосами — она обняла за плечи, словно та была ее сестренкой. Другая девушка, высокая, слишком худенькая брюнетка, примерно одного с ней возраста, держалась в ее тени, пряча лицо. Рыженькая была еще по-детски пухленькой. Брюнетка могла бы стать звездой подиума, если бы не ее походка и опущенная голова. В светловолосой чувствовалась немалая бойцовская сила.

— Как вас зовут? — спросил Фальк.

В кухне флигеля Прибен поставил на небольшую плитку кипятить воду. На столе стояла открытая банка квазикофе. Девушки сели на скамью около окна и пристально следили за его действиями.

— Ваши имена? — повторил Фальк.

— Спроси, есть ли у них документы, — сказал Раш. — Удостоверения личности, индивидуальные номерные знаки — вообще, любые документы.

Фальк повторил вопрос по-русски.

— Всё забрали, — отчеканила в ответ светленькая, вызывающе вскинув подбородок.

— Кто? Кто забрал?

— Попа, — произнесла она, но уже тише. — Попа и его люди.

— Итак, у вас были документы, но их забрали? И эти документы подтверждали, что вы все являетесь гражданами Центрального Блока?

Кивок.

— С разрешением на выезд на планету Поселение Восемьдесят Шесть через что? Через одну из полярных подконтрольных вам областей?

Еще один кивок.

— Но у вас нет визы, как я полагаю, или разрешения на въезд в Северные Территории ОО? Туда, где хорошая работа и платят нормальные деньги.

Она покачала головой.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Тал, — ответила девушка.

— Ну, привет, Тал. Кто-то — может, и этот Попа — вам пообещал, что доставит вас на территорию ОО, так? Говорил, что вас переправят через границу, устроят на работу и будут платить наличными. Взамен вы должны отдать им свои паспорта.

— Да.

— Сколько?

— Шестьсот каждой. Ну, Ленке — четыреста пятьдесят. Она младше. — Она указала на рыженькую. — Они обещали, через пару месяцев мы заработаем в двадцать раз больше.

— Какую работу вам предложили? — спросил Фальк.

— В баре. Официантками в маленьком городке. В сети «ПроФуд». Или где-нибудь на ферме.

— А что вышло на самом деле?

— Вы и сами знаете, что вышло, — ответила она.

Прибен разлил горячую воду по кружкам и размешал растворимый квазикофе. Звяканье ложечки казалось каким-то будничным и раздражало. Фальк посмотрел на Раша.

— Их продали, — сказал он, — переправили через границу на севере, где-нибудь в районе Антрима. Пообещали сезонную работу. А на деле оказалось сексуальное рабство.

Раш задумчиво помолчал.

— Здесь? — спросил он.

— Это случилось здесь? — спросил Фальк светловолосую.

— Сначала несколько недель мы находились в другом месте, на краю долины, около шоссе, на какой-то ферме. Затем нас привезли сюда.

— И как давно вы тут?

— Четыре месяца.

— Почему они не уехали? — спросил Раш. — Переведи им.

— Почему вы не уехали?

— Документов нет, — ответила светловолосая. — Да и денег нам не заплатили. У нас нет даже одежды, чтобы выйти на улицу. И еще мы не знаем, где находимся. Они угрожали и били нас. Попа или один из его людей все время находились здесь.

— Попа — русский?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, он из ОО, как и вы.

— А где сейчас охрана? Почему вы оказались одни?

— Четыре дня назад человек, который стерег нас, получил по сэлфу сообщение. Он срочно собрался и ушел. Сказал, вернется через три часа, и еще, что мы должны оставаться тут, если не хотим больших неприятностей. Говорил, Попа найдет нас и изуродует нам лица. Но он так и не вернулся, и никто не приходил. И мы не знаем, что делать.

— Поэтому вы спрятались?

Она кивнула.

Фальк перевел Прибену и Рашу все, что она рассказала.

— Я сталкивался с подобным и раньше, — сказал Раш. — На Поселении Восемьдесят. Ищущие работу мигранты или те, кто пытается не попасть за решетку. Никто не станет искать их. Правда, о таких случаях с гражданами Блока не слышал, но ничего удивительного. Откликнулись на объявление, познакомились с парнем в баре — и вот они уже где-то далеко от дома и насильно удерживаются.

— Да ладно. Они могли просто уйти. Убежать, — произнес Прибен.

— Отсюда? — удивился Раш. — Это идеальное место. На мили вокруг ни одной живой души. На шоссе в основном только мужчины. Тут все ясно. Водители, приезжающие за горючим, сезонные рабочие на фермах? Им всем только одно надо — банку квазипива да девку в постель. Это экономика. Спрос и предложение.

— Старый добрый дух первопроходничества, — произнес Фальк, — пот, тяжелый труд и линейная справедливость. Старые добрые ценности.

— Но вы же не думаете, что все это из-за девчонок, а? — спросил Прибен.

— Что из-за девчонок? — переспросил Фальк.

— Эта война, — ответил он. — Или, по-вашему, Блок устроил эту заварушку только потому, что кучка фермеров-переселенцев насильно удерживает нескольких девчонок?

— Прибен, ну ты иногда ляпнешь… — усмехнулся Фальк. — То, что происходит сейчас, — самое обычное дерьмо. Да Блоку наплевать на этих женщин, как и ОО. Они просто жертвы обстоятельств.

— Хотя связь существует, — заметил Раш. — Граница между нами и той подконтрольной областью, похоже, довольно проницаема, по крайней мере для черного рынка. Наверняка там есть тоннели, по которым людей переправляют через границу. И террористов тоже. Силы Блока внедряются в этот регион и выжидают, когда придет время действовать. Скорее всего, вот так они и попали сюда.

Фальк кивнул.

Они выяснили, что девушек зовут Милла, Ленка и Тал. Милла была высокая брюнетка. Ленка только и делала, что беззвучно плакала.

Взяв кружку с квазикофе, Фальк какое-то время сидел в кухоньке, беседуя с Тал.

— Ты знаешь, что это за место?

— Попа говорил, что этот дом должны были построить для одного важного человека. Тот подал заявку на весь этот участок и, не дожидаясь ответа, начал стройку. А заявка не прошла или что-то в этом роде. Поэтому от строительства пришлось отказаться. И этот человек очень сильно рассердился.

— Ты знаешь, как зовут этого человека?

Она отрицательно помотала головой:

— Мне никогда не говорили, но когда мы только прибыли сюда, видели некоторые документы, и в них указывалось имя: Себерг.

— Они пользовались этим домом, потому что он пустовал?

— И потому что пустовал, и потому что шикарный. Попа говорил, что ему платили больше, если он обещал переправить человека в местность поприличнее. По-моему, владелец этого дома был в деле с Попой и с теми, кто продал нас за границу. Они все работают на добыче полезных ископаемых или возят грузы.

— Так, а те, кто приезжал сюда, тоже были водителями? С шоссе? Или фермеры?

— И такие были, но в основном приезжали с карьеров и шахт. Горные инженеры. Понимаете? Старатели. Они работали в этой местности. Приезжали на месяц-два.

— Граждане Блока?

— Да, но были и из ОО. С обеих сторон.

Фальк слушал, как дождь барабанит в потолочное окно.

— Они привозили с собой других девушек? — спросил он.

— Да, я видела нескольких, — ответила она. — Их привезли сюда позже нас. Нас держали в разных местах.

Фальк вытащил свои антиблики, нашел нужный кадр и, поставив на паузу, передал их Тал.

— Узнаешь ее? — спросил он.

Тал выглядела странно с задранным подбородком и в антибликах, будто пристально смотрела на что-то прямо перед ее собой.

— Я ее не знаю.

— О'кей.

— Но я узнала мужчину.

— Да? — переспросил он.

Тал кивнула и отдала ему антиблики:

— Он иногда бывал тут. Один из клиентов.

Фальк надел антиблики и посмотрел на остановленный кадр, который показывал ей. Мгновение из ролика, снятого Смиттсом. Девушка, которая застрелила его, и крупный темноволосый мужчина пробираются, пригнувшись, в открытый люк «Пикадона». Со спины их освещает яркий белый свет. В следующую секунду они выпрямятся и направятся в сторону камеры.

— Это точно он?

— Да.

— Знаешь его имя?

— Нет.

— Он из Блока или ОО?

— Из Блока, — ответила Тал, — но притворялся, что из ОО. Акцента у него почти не было, но не настолько, чтобы не заметить. Примерно, как у тебя. Я догадалась, русский — для него не родной.

— У меня дополнительная программа к антимату.

— А что это? — спросила она.

Он помотал головой, давая понять, что это не имеет значения.

— Специально так сделали, чтобы его речь звучала на языке ОО.

— Я слышала, как Попа называл его деловым партнером. И еще кто-то сказал, что он с местной фермы. Его руки пахли удобрениями. Не очень-то приятно.

— А Попа чем занимался? Знаешь? Ну, кроме девочек, я имею в виду.

— Говорил, работает на складе горючего.

Она посмотрела на него:

— Сначала ты спросил меня об этой девушке. Почему?

Она стреляла в меня.

— Стреляла в тебя? — В ее голосе звучало недоверие.

— Это входное отверстие от пули. — Он указал на свое лицо.

Она подалась вперед и, прищурившись, внимательно рассмотрела рану:

— Там вошла пуля?

— Да.

— А как же ты до сих пор жив?

— Я оказался живучим.

Словно зачарованная, она придвинулась еще ближе:

— Больно?

— Да. Не трогай.

Она резко отпрянула назад.

— И не собиралась, — сказала она. — Никогда больше не коснусь мужчины.

Она поднялась и подошла к столу.

— Хочешь еще выпить? — спросила она. — Я выпью.

— Мне хватит.

— Что вообще происходит? — спросила она. — Перед вашим приходом мы слышали взрывы. А затем совсем близко подлетал вертолет.

— Идет война, — ответил Фальк. — Самая настоящая.

Фальк вышел в просторную гостиную. Вальдес дремал на одной из кушеток, с которой так и не сняли пластиковую упаковку. Бигмаус сидел на другой. Со стороны казалось, что он тоже спит, но тело его было напряжено и поза неудобная. Его кожа выглядела восковой. Фальк присел на корточки рядом, стараясь не потревожить его. Дыхание Бигмауса было поверхностным и тяжелым, а когда Фальк прислушался, то услышал где-то в глубине его груди нехорошее клокотание.

Снаружи темнело, и завеса дождя пропитывалась сгущающимся мраком. В окно он видел, как Раш и Прибен в сумерках двигаются вдоль дома туда и обратно, просматривая долину со стороны шоссе.

В кухоньке флигеля Милла зажгла в чашке свечу.

— Поставь ее подальше от окна, — приказал он.

Тал спала, сидя на скамье. Рядом с ней калачиком свернулась Ленка, положив голову ей на колени. Фальк прошел в их небольшую, неприбранную спальню и прикрыл за собой дверь.

— Клиш? — чуть слышно позвал он.

Ответа не последовало.

— Клиш?

На этот раз раздалось несколько отдаленных звуков — не то пару раз протрещал сверчок, не то проквакала лягушка.

— Клиш?

Он сел на незастеленную кровать. По-видимому, девушки спали тут все вместе, чтобы не замерзнуть. Чего только не накопилось вокруг кровати и под ней: огарки свечей, упаковки от продуктов, кое-что из грязной одежды. Были здесь и книги — книжки с цветными картинками, принесенные, как предположил Фальк, из детской наверху. Он поднял одну из них. В доме он больше нигде не видел книг, но догадался, что девушки выбрали именно эту, потому что в ней не было непостижимых глыб англоязычного текста, который мог бы встретиться в каком-нибудь романе. Надписи, сделанные обычным жирным шрифтом, поясняли интересные фотографии.

Он прочитал заголовок на обложке: «Наше большое приключение». Слова были напечатаны поверх изображения человека в скафандре Эры Первопроходцев, работающего за бортом космического корабля: он парил в невесомости рядом с модулем на околоземной орбите. Земля частично отражалась в слишком большом, чуть золотистом куполе его шлема. Он выглядел беспомощным, брошенным на произвол судьбы, словно раздутый утопленник в волнах морского прибоя. Красные буквы названия его космического агентства расцветали на груди объемного белоснежного скафандра. Тени были резкими, свет тоже резким, не хватало рассеяния, правдоподобности.

Внутри книги слова и картинки упрощенно рассказывали о первых этапах освоения космического пространства. Космическая гонка. Фальк уже забыл, что раньше было такое название. Какое-то слишком легковесное, бодренькое и оптимистичное. Насколько он знал, эта гонка не отличалась благородством. Просто три мировые сверхдержавы сошлись в безжалостном, часто опрометчивом состязании по захвату территорий за пределами Земли. Две из них, ОО и Блок, по сути, на протяжении всей Эры Первопроходцев наращивали соперничество — холодную войну — в технологическом превосходстве и дерзких устремлениях.

Были и великие моменты, которые он помнил еще по книжкам с картинками из своего детства: космические станции, которые привели к настоящему ускорению Первого Вторжения. «Восток» и «Джемини». Гленн и Леонов. Шепард и Гагарин. Программы «Союз»-«Аполлон» и «Марш-Лонг». Запуски. Орбиты. Выходы в открытый космос и пожары на пусковых установках. И самый запоминающийся снимок из всех: неизгладимый образ первого человека на Луне. Вирджил Гриссом. Июнь, 1960-й.

— Фальк?

Он вздрогнул и выронил книгу:

— Клиш? Ну где ты ходишь?

— Прости, та же проблема, что и раньше, — отозвалась она.

Закрыв глаза, он скользнул в темноту, чтобы легче было слушать.

— У меня есть для тебя небольшая информация, — сказала она. — Я все слышала. Прости. Пришлось. Я определила ваше местоположение как на территории ОО. Во всяком случае, я очень надеюсь, что это так. Был такой Грейсон Себерг, работавший в «Ресурсодобыче» здесь, на Поселении Восемьдесят Шесть. Оперативный директор. Когда зоны побережья и шоссе Ганбелт были открыты для разработки, он подал около четырехсот частных заявок на покупку земельных участков в этой местности.

— Неплохо.

— Да, хотя ничего необычного для топ-менеджера предпенсионного возраста, у которого есть желание вложить большие денежки в какой-нибудь развивающийся городок. Фактически Себерг входил в небольшой картель. Частные перекупщики, у некоторых — образование в области геологии и минералогии. По-моему, за тридцать лет, что он проработал в «Ресурсодобыче», он пришел к выводу, что лучше всего вкладывать деньги в права на разработку полезных ископаемых и в горнодобывающую инфраструктуру. Забрав свой пенсионный фонд у «Ресурсодобычи», он сделал ставку на хребет Ганбелт. Учредил небольшую компанию «Разведывательный океан».

— А этот дом?

— Гнездо для проживания после выхода на пенсию. Фамильное поместье в непосредственной близости от основного капиталовложения.

Фальк вздохнул. Вода плеснула.

— А затем?

— Еще примерно два года назад у «Разведывательного океана» дела шли хорошо. Они развивали отношения с несколькими крупными экономическими объектами, как ОО, так и Блока, возможно подыскивая подходящий тендер, чтобы организовать некое совместное предприятие и начать разрабатывать землю, которой завладели Себерг и его партнеры.

— Так они вели двойную игру?

— Ничего удивительного. Себерг узнавал, какие компании Блока и ОО занимаются геодезией, прокладкой инженерных коммуникаций. Его компания также вела переговоры с двумя китайскими консорциумами. В этом бизнесе они претендовали на роль самых лучших партнеров.

Фальк лег на спину на неубранную кровать, продолжая слушать ее голос.

— Два года назад, — говорила Клиш, — начались неприятности. Поначалу мелочи. Некоторые источники в медийной среде Шейвертона считают, что Себерг воспользовался служебной информацией, к которой имел доступ еще в бытность свою сотрудником «Ресурсодобычи», и выбрал для себя определенные земельные участки. За это «Добыча ресурсов» и две из крупных горнодобывающих компаний ОО в Маблхэде хотели засудить его. Себерг не отступился от своего, заявляя, что трудно воткнуть булавку в карту Поселения Восемьдесят Шесть и не попасть в какое-нибудь ценное месторождение и что он просто воплощает в жизнь идеал колонизаторов других планет, и прочее бла-бла-бла. Но потом все пошло как-то странно.

— Что ты имеешь в виду?

— Все затихло. «Разведывательный океан» закрыл предприятия. Себерг исчез со сцены, и всякое развитие в этой зоне остановилось. Если копнуть глубже и подробнее познакомиться с записями, как я только что сделала, станет понятно почему. Вмешалась АП. Сначала они обвинили Себерга и «Океан» в разработке участков до получения официального одобрения или до того, как были выданы лицензии на проведение этих работ или формально оформлена собственность. Затем они по полной программе подключили некий «План стратегического развития».

— Сурово. И какой вывод из всего этого?

— Фальк, а ты как думаешь? — поинтересовалась она.

Он пожал плечами:

— Предвзятость ОО на Поселении Восемьдесят Шесть особенно очевидна. Возможно, Себерг слишком сдружился с каким-нибудь потенциальным партнером из Блока, и конкурентам из ОО это не понравилось.

— Звучит вполне правдоподобно, а?

— Ладно, предположим, на кону всегда стояло немало, — ответил Фальк. — Триллионы, может, долгосрочные контракты с самого начала? Зависит от того, что он имел здесь. Пара крупных корпораций из ОО считает, что они скоро прогорят, и оказывает небольшое давление на АП, которая затем выходит на Себерга. По-моему, если Себерг и его партнеры по бизнесу подали заявки в небезупречном виде, АП могла бы отыскать какую-нибудь формальную лазейку и повернуть дело так, чтобы отказать по всем заявкам Себерга, находящимся на рассмотрении. Что, в дополнение ко всему прочему, оставило бы ненавистным партнерам из Центрального Блока к северу от границы только оплакивать несостоявшуюся сделку и потерянные капиталовложения. И в результате разгорается война. Первая со времен последней мировой? Наши имена будут отлично смотреться на наградных листах.

— Обязательно будут. Бари говорит…

— Слушай, Клиш, по-моему, тут надо поосторожнее. Бари из «ГЕО», а «ГЕО» — не без связей в правящих и привилегированных кругах. Он может слышать мои слова?

— Нет.

— И это правильно. «ГЕО» все-таки, в большой степени, одна из корпораций ОО.

— Согласна, кроме того, что «ГЕО», будучи одним из главных инвесторов колонии на этой планете и находясь здесь с самых первых дней, не особо заинтересована в сворачивании добычи полезных ископаемых. Даже если АП склоняется в сторону интересов ОО, любая война на Поселении Восемьдесят Шесть основательно повредит «ГЕО». Бари не меньше нашего хочет, чтоб все это разрулилось. Если есть средство, которое выведет из сложившейся тупиковой ситуации и не даст возникшему конфликту перерасти в войну, он окажет нам в этом полную поддержку.

Послышался отдаленный глухой удар, гулкий звук. Кто-то постучал снаружи по резервуару «Юнг», и эхо прокатилось по воде до него.

— Хорошо было бы раздобыть какие-нибудь веские доказательства, — сказал он.

— Что ты думаешь? — спросила она. — Я тут соберу увесистые папки. Себерг. «Разведывательный океан». Заявки на земельные участки. Деловая переписка. «План стратегического развития».

— Да, но все это будут официальные записи. АП и корпорации, в интересах которых она действует, очень тщательно подчистят все компрометирующие их места. Чтобы прочесать эти улики, нам понадобятся наемные юристы. И даже если мы действительно найдем что-то незаконное, это, скорее всего, окажется каким-нибудь пустяком, из которого сенсацию не сделаешь.

— У меня есть люди для такой работы. Специалистов может подкинуть Бари.

— Пока не надо. Материал будет лучше продаваться, если мы обратимся в независимую компанию. Если «ГЕО» тут засветится, это пользы не принесет.

— Да ладно тебе, Фальк! Не знаю, какими средствами располагает такой дока, как ты, — проговорила она, — но я не могу позволить себе нанять специалистов такого уровня. Для этого нам нужен Бари.

— Нет, нам нужно выпустить материал. Решить, как подадим эту историю и в какое русло направим ее. А это предполагает по-настоящему солидное новостное агентство или сеть. Просто подумай немножко. Между нами говоря, у нас же много связей.

Кто-то опять негромко постучал по металлическому резервуару.

— Итак, у тебя все с доказательствами? — спросила она.

— Не знаю. Неплохо было бы узнать, на чем основывается эта спорная ситуация — может, какой-нибудь особенный или необычный депозитный счет. Еще хорошо бы разыскать Себерга или кого-нибудь из его партнеров.

— Кстати о партнерах, — сказала Клиш. — Не знаю, важно это или нет, но среди работников склада горючего в Айбёрне завхозом числится некто Рид Поппер. Он там уже два года не появлялся, а его до сих пор вносят в списки работников.

— Он из «Ресурсодобычи»?

— Нет, контрактник, но оплата ему идет через эту контору. Так вот, не твой ли это Попа? Место подходит, время подходит, мог знать Себерга.

— Возможно.

— Я посмотрела его досье и хочу сказать: его личные данные не впечатляют. Не совсем ясно, кто он такой, этот Рид Поппер, откуда родом, когда прибыл на эту планету.

— Посмотрим, удастся ли тебе отследить Себерга или кого-нибудь из его ключевых партнеров, — заметил Фальк. — Настоящей находкой, как я полагаю, могут стать доказательства того, что какая-нибудь корпорация ОО разрабатывает месторождение все равно какого полезного ископаемого, на которое в этой местности претендовал Себерг.

— Потому что так не должно быть?

— Вот именно, потому что так не должно быть. АП оттяпала у «Океана» права на земельные участки. Мы же знаем суть «Плана стратегического развития»?

— Они не обязаны раскрывать условия контракта, — пояснила Клиш. — Я тщательно изучу его: вдруг там найдутся какие-нибудь зацепки. Обычно речь идет об обеспечении безопасности суверенного государства или о защите местности, представляющей собой огромный научный интерес либо уникальную природную среду.

— Правильно, итак, технически все земельные участки вернулись бы в ведение АП. Как это было с западным вельдом на Поселении Семьдесят Семь. Помнишь, место обитания этих стадных травоядных?

— Да. И как было с тем обогатительным комбинатом, который китайцы пытались построить на острове, чтобы выжить оттуда переселенцев из Блока на Поселении Двадцать Три. Помнишь, Фальк, какая шумиха тогда поднялась?

— Помню. Получается, если коммерческая компания ОО разрабатывает какое-нибудь из месторождений, которые прежде были собственностью «Океана», даже пусть в форме предварительной заявки, это явное доказательство того, что АП силой убирает с дороги коммерческих конкурентов, расчищает от них регион и впускает национальные интересы ОО через черный ход. Это стало бы главным доказательством предвзятого отношения.

— В этом случае могу поспорить на хорошие деньги, что это связано с «Хелиго», — сказала Клиш.

— Ты о том ролике?

— Да. Ты же смотрел его, после того как я подключила тебе русский?

— Нет, я…

— Фрик-си, Фальк! Хватит бездельничать-то! Я тебе послала перевод чуть ли не позвучный, и из него ясно, что «Хелиго» — это вещь. Чем бы там это «Хелиго» не являлось на самом деле.

— Вот дерьмо. Ладно. Сейчас посмотрю ролик и…

Снова послышался стук. Кто-то колотил ногой снаружи в резервуар.

— Нес! Нестор!

Фальк продрался наружу и открыл глаза. Вальдес ввалился в спальню, всем своим видом показывая срочность дела.

— Скорей идем! Ты должен это увидеть!