Порочные Фейри

42. Райдер

Как только Элис благополучно скрылась из виду, я упал с дерева, и смерть воззвала к ублюдку, стоявшему подо мной. Я налетел на него со всей силы, повалив его на землю и нанося удары клинком, который я сделал из дерева с помощью своей магии.

По поляне разнеслись крики боли, и Черная Карта распалась на части, когда смерть обрушилась на них отовсюду. Инферно, Муфаса и Большая Птица прорезали край группы еще до того, как Король понял, что происходит. Ублюдок призвал своих последователей к атаке, и рой черных плащей помчался ко мне. Это была не группа избитых школьников, это, должно быть, были полноценные члены культа. Обученная версия культа. И они были так же твердо намерены убить нас, как и служить своему психованному хозяину. Но, к несчастью для них, никто не был большим психом, чем я.

У Габриэля была Плащаница, поэтому мы должны были приблизить его к Королю, чтобы остановить его силу и выпотрошить ублюдка, как рыбу.

— Черт, Райдер! — Большая Птица позвал меня по имени, и я развернулся, ударив кулаком в лицо ближайшего засранца.

Габриэль был поглощен, его магия вырывалась из него волнами, но этого было недостаточно, чтобы остановить культ, который штурмовал его своей магией, пытаясь заставить встать его на колени. И если этот щит коснется земли, нам конец. Магия уйдет в землю, и дар Ориона окажется бесполезным.

— Сюда! — позвал я, и Плащаница поплыла ко мне по воздуху. Я подпрыгнул вверх, ударив ногой в грудь замаскированного ублюдка, чтобы с его помощью подняться выше.

Я поймал его и шлепнулся на землю, удерживая цилиндрический предмет поднятым над головой. Огонь опалил мне спину, и я с ревом чистой ярости развернулся. Свободной рукой набросил лианы и нанизал виновника на шампур, как цыпленка-барбекю. Боль лизнула меня по позвоночнику, и я улыбнулся, питаясь собственными повреждениями.

Я переключил свое внимание на Короля, довольный тем, что именно я должен расправиться с этим ублюдком. Король поднял руки, и магия разлилась по толпе Черных Карт, умножая их число вдвое.

Какого хрена?

Я замахнулся кулаком на ближайшего ублюдка, и моя рука пролетела сквозь дымку, когда он испарился. Заклинание иллюзии было более мощным, чем я когда-либо видел, и это сбивало с толку. Я размахивал влево и вправо, мои кулаки врезались в лица, некоторые настоящие, некоторые нет.

Лоза зацепила мою руку, и я отшатнулся назад на шаг, крепче вцепившись в Плащаницу другой рукой. Я использовал свою магию земли, чтобы перерезать лозу, и опустился на одно колено, положив свободную руку на землю. Острые деревянные колья вырвались вокруг меня по кругу, и каждый неудачливый сосунок, оказавшийся рядом со мной, встретил свой конец, а миражи развеялись по ветру.

Культ сомкнул ряды вокруг меня, и я вглядывался в лица старых и молодых. Я не узнал никого из Авроры; эти ублюдки были из города, и их взгляды были устремлены на Плащаницу в моем захвате, словно они знали, что это такое. Но из-за стены из кольев, воздвигнутой вокруг меня, они не могли приблизиться.

Раздался крик боли, и мое нутро сжалось, когда я встал, приподнявшись на земляной платформе в поисках источника шума. Муфаса отбивался от ледяных лезвий, когда они снова и снова вонзались в него. Его рука и шея сильно кровоточили, и, несмотря на огонь, пылающий из его ладоней, на него надвигалось слишком много Черных Карт, чтобы остановить их всех. Это был лишь вопрос времени, когда один из них нанесет смертельный удар.

Лозы хлестали вокруг меня, когда Черные Карты пытались обстрелять меня огненными шарами и деревянными кинжалами, но среди этих придурков не было ни одного слишком сильного, чье внимание было приковано ко мне. Я отражал все, что они бросали, но проблема заключалась в их численности.

Глаза Короля остановились на Леоне, и, когда его лицо изменилось со старого на по-детски юное, урод поднял ладони, и невероятно мощная магия воды устремилась к Леону.

— Лови, Муфаса! — крикнул я, и его глаза встретились с моими за полсекунды до того, как я бросил Плащаницу.

Он подпрыгнул в воздух с воплем, поймал его, как питбол, и упал на землю, прижав его к груди. Магия воды Короля была отражена, словно Леон стоял в пузыре из твердой стали, и налетела на него, как волна, разбивающаяся о скалу. Лев ухмыльнулся, подняв ладонь, полную пламени, пытаясь сдержать культистов, когда их нападение началось снова. Плащаница могла остановить украденную магию Короля, но она ничего не могла противопоставить природной стихийной силе последователей.

Данте раздувал бурю за пределами его территории, отрезанной от Льва рядами и рядами Черной Карты. Он снова и снова направлял на них удары молний, но казалось, что половина этих ублюдков состояла из ничего. Вскоре он прорвал их ряды и помчался в сторону Леона, схватив его руку в свой захват. Как только они разделили власть, игра изменилась. Огонь Леона вспыхнул, и Данте напитал его чистым кислородом, который закрутился вокруг него, пока огромное огненное пламя не поднялось к деревьям. Оно пронеслось сквозь толпу, и сектанты разбежались, их крики боли вызвали ухмылку на моем лице, так как я питалась каждой каплей в воздухе.

Мой взгляд привлек Габриэль, который пронесся над головой с распростертыми крыльями, направляясь к Королю.

— Сюда! — позвал он Леона, и Лев подбросил Плащаницу в воздух.

Паника пронзила меня, когда лоза хлестнула по ней от Короля, и этот засранец сбил ее с курса и отправив в грязь. С воплем решимости я перепрыгнул через барьер, который построил вокруг себя, взорвав огромные столбы в земле, чтобы перебежать через них. Я помчался через толпу, перепрыгивая с одного на другой так быстро, как только мог. Я зафиксировал Плащаницу в прицеле и, вытянув пальцы, нырнул в воздух. Она попала мне в руку, и я с удовлетворением обхватил ее пальцами, упав на нескольких членов Черной Карты и раздавив их под собой.

Я заправил Плащаницу в заднюю часть джинсов и отправился в путь, разбивая лица и подпитывая свою магию их болью. Кровь хлестала, слезы лились, когда они пытались отбиться от меня, но я был машиной, созданной для разрушения, и у них не было ни единого шанса против меня.

— Черт! — донесся до меня голос Габриэля, и я поднял голову, обнаружив, что он прижат к дереву сетью лиан, наброшенной Королем. Он был почти в тридцати футах над культом, и лианы обвились вокруг его рук, груди и шеи, сжимая его там и выкачивая жизнь. Он дико сопротивлялся, но я видел, как близок он был к смерти. Похоже, ему оставалось совсем немного до того, как его окончательно трахнут.

Я стиснул челюсти, поднялся на ноги и пробился сквозь толпу, раскалывая землю, чтобы убрать уродов со своего пути. Я столкнулся с Данте и чуть не рухнул на колени, но он поймал меня за руку и поднял на ноги.

На его лбу выступили бисеринки пота, когда он сосредоточился на подпитке огненного торнадо, который все еще прорывался сквозь этих ублюдков.

— Забрось меня туда, — я указал на Габриэля, и глаза Данте расширились, когда он заметил его. — Сейчас же Инферно! — крикнул я, и он потерял концентрацию на торнадо, заставив свою магию воздуха пронестись под моими ногами и на большой скорости направить меня к дереву. Мощный поток воздуха надавил на меня, и я зарычал, когда Король попытался сбить меня с курса.

Я создал в своих руках два деревянных лезвия, приготовившись к столкновению со стволом дерева впереди меня, а затем вонзил их в кору. Я крепко ухватился, затем заставил дерево послушаться моей команды: его кора сдвинулась, чтобы сделать мне опоры для рук и ног.

Я забрался на верхушку дерева, пока Габриэль, задыхаясь, затаскивал себя на ветку под ним. Я достал из кармана Плащаницу, поднял руку, и темный щит прорвал силу лоз Короля вокруг Габриэля, заставив их рассыпаться в прах. Я злобно рассмеялся, глядя на Короля, стоящего на крыльце хижины, его многочисленное лицо исказились от ярости.

Габриэль рухнул мне на плечи, и ветер выбил из меня все силы, когда я ударился о ветку. Он продолжал падать, и я поймал его за руку за секунду до того, как он превратился в птичье мясо, и с воплем поднял его бессознательную задницу рядом со мной.

Данте и Леон отвлекали Короля от нас, посылая огненный смерч в их сторону и оставляя за собой огненный след смерти.

Я прижал руку к обнаженной груди Габриэля и послал исцеляющую магию под его кожу. Я стиснул зубы, сосредоточившись, ощущая глубину его ран и упиваясь его болью, отдавая ему все больше и больше своей силы.

— Проснись, глупый павлин, — потребовал я. — Если ты умрешь здесь, Элис оторвёт мои яйца за это.

Он хрюкнул, и его глаза открылись. — Элис… должна…

— Что? — прорычал я, толкая его в вертикальное положение.

— Нужно добраться до Короля, — он моргнул, просыпаясь, и протянул руку за Плащаницей.

Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Король за нами не наблюдает, затем сделал из дерева поддельный щит, который издалека выглядел довольно похоже.

— Вот, — я протянул ему настоящий.

— Я отвлеку этого ублюдка, а ты лети вниз и опрокинь лысого орла на задницу.

Его губы дернулись в уголках. — Неплохой план, засранец, — он похлопал меня по плечу, а затем взлетел на крону дерева.

Я встал на ветку и засунул два пальца в рот. Я ощутил вкус крови и смерти, и это был мой самый любимый вкус на всем белом свете. Второй после киски Элис.

— Эй, ублюдки! — я помахал приманкой, когда взгляды обратились ко мне, а Король зарычал от ярости.

Подняв свободную руку, я погрозил им пальцем, а затем создал лозу, которая повисла на ветке впереди меня. Я сунул приманку между зубами и побежал вперед, спрыгивая с ветки и хватаясь за лозу, прокладывая себе путь, как Тарзан над головами сектантов.

Я несся на большой скорости, целясь в Короля, когда отпускал руку, и падал к нему, как гребенный смертельно раненный солдат на последнем задании. Я выплюнул подделку изо рта, и глаза Короля расширились, когда она упала на землю.

Я приземлился перед мешком дерьма на ступеньках крыльца и заорал: — Блядь! — словно только что разрушил наши шансы.

Король ухмыльнулся, подняв руки, и, обратив все свое внимание на меня. Он не заметил, как Габриэль опустился на крышу крыльца и проделал путь ниндзя по ней, бесшумно приземлившись позади него.

Из рук Короля не полилась никакая магия, и урод нахмурился, глядя на лежащую на земле приманку.

— Ищешь это? — Габриэль ударил Плащаницей в бок головы Короля, а я сделал выпад вперед с деревянным клинком в рукояти. Я собирался заставить этого ублюдка истекать кровью. Я заберу каждую каплю его души и буду пожирать его боль, пока не насыщусь, а он не станет ничем.

Габриэль обрушил ледяной кулак на голову Короля, а затем пнул ублюдка в мою сторону. Я ударил своим ножом, но Король быстро крутанулся, и вокруг него вспыхнул огонь, заставив меня отступить назад, а Габриэля защитила Плащаница.

Король с пониманием посмотрел на предмет в руке Габриэля, затем в ладонях этого засранца образовался ураган воздуха. Я задохнулся, поскольку Плащаница ничего не сделала, чтобы остановить его, и я понял, что это была настоящая Элементальная магия Короля. Король ударил Габриэля ураганом и отправил его в полет через деревья. Я бросился вперед с поднятыми ладонями, но моя голова, казалось, вот-вот взорвется, когда магия воздуха снова вырвалась из Короля. Меня швырнуло на большой скорости через поляну, голова кружилась, а ярость цеплялась за каждую фибру моей души.

В последнюю секунду я успел смягчить свое падение, упав на мох.

Я вскочил на ноги, но теперь я был на расстоянии ста футов от секты, и когда я помчался обратно к ним, они скрылись в хижине. Я не смог заметить Короля, и мое сердце бешено заколотилось, когда я рванул вперед так быстро, как только мог, отчаянно желая добраться до этого ублюдка и уничтожить ради Элис.

Дверь хижины захлопнулась, и вокруг нее вспыхнул огонь. Я стиснул челюсти и нырнул сквозь него, моя кожа покрылась волдырями, когда я приземлился с другой стороны и помчался вверх по ступенькам. Я выбил дверь и помчался внутрь, но обнаружил, что хижина совершенно пуста.

— Король! — прорычал я, мое горло саднило. — Твоя смерть — моя!