Порочный контракт

Глава 35

С той ночи многое изменилось между нами. Стас словно перевёл меня за какую-то грань, из-за которой возврата уже не было.

Наверное, это было моё падение, окончательное и бесповоротное, но мне уже не стыдно было признаться себе самой, что мне хорошо со Стасом.

Своей страстью и неудержимым напором он разрушил во мне какой-то барьер, уничтожил мораль и представления о нормальных отношениях.

Я забыла, что такое муки стыда, рамки дозволенного и нормы приличия, позволяя вести себя мужчине, который всё больше развращал меня, раскрывал грани моей чувственности и подстраивал под себя.

Он брал меня как одержимый, и я начала отдаваться ему также. Начисто забыв саму себя и словно стерев прежнюю личность. Личность стеснительной и замкнутой в общении девушки.

Мне уже не хотелось говорить ему «нет», а наоборот, хотелось чувствовать всё, что Стас готов мне дать. Всё — и даже больше. Чувствовать его в себе, лежать в крепких объятиях и начисто забыть о проклятом контракте.

Нет, я прекрасно понимала, что он продолжал действовать, и что Стас стремится вытащить из отведённого нам времени максимум удовольствия, но мне на этот контракт давно стало плевать.

Я отдавалась Стасу уже не по принуждению, а добровольно. Мне было плевать, что там написано, и что я обязана выполнять. Я даже не думала об этом.

Стас как-то умудрился привязать меня к себе, разжечь дикий огонь желания, в котором я продолжала пылать изо дня в день.

Он приучил меня ко всему тому, к чему привык. Минет мне больше не казался унизительным делом, да и анальный секс понравился более чем.

А уж как он нравился Стасу, словами было не передать. Он пользовался моей попой при любой возможности. Имел меня яростно, жестко, не давая пощады.

Как будто хотел сделать так, чтобы после него моё тело уже никому не досталось. А я не могла даже помыслить о том, что кто-то другой будет прикасаться ко мне так же как Стас…

Мы перепробовали многое, очень многое. Все мыслимые позы, которые только позволяли мои физические возможности. Легкое связывание, плетки, гартеры и кляпы, имитацию двойного и даже тройного проникновения.

О да, для Стаса это было особым удовольствием. Доводить меня до безумия, не давая кончить, наблюдать за тем как я извиваюсь от вибрации разных приборов в обоих дырочках, и принимать мое безоговорочное поражение.

А я проигрывала в этой ИГРЕ каждый раз. Пыталась держаться, но тело упорно предавало меня раз за разом. И уже будучи на самой грани, я в полубеспамятстве бормотала просьбы о пощаде:

— Скажи, что ты хочешь, Юля, — требовал он каждый раз, не переставая при этом мучить.

— Тебя, — бормотала я почти как в бреду. — Хочу тебя…

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

— Даа, — жалобно всхлипывала в ответ.

— Как именно тебя трахнуть?

— довольно рычал. — И куда? Сюда? — демонстративно двигал пальцами внутри моего пылающего лона. А потом резко вводил палец в тугое анальное колечко. — Или сюда?

Естественно, я не могла выбрать. Потому что уже находилась на самой грани, а тело уже давно привыкло к рукам Горецкого и тому, что он со мной делал.

Видя мою реакцию, Стас брал дело в свои руки и имел меня как и куда хотел. От чего я не оставалась в накладе.

Только полностью меня измучив, он успокаивался и позволял уснуть на его груди. Да, теперь мы ночевали в его комнате, вместе. Но просыпалась я каждый раз одна…. И это почему-то было неприятно.

К слову, мы не только в постели проводили время. Стас время от времени брал меня с собой на всякие светские в мероприятия, в рестораны. Дважды мы катались на яхте… Что привело меня в полный восторг.

От Стрелецкой новостей не было никаких, да я уже и не ждала. Поняла, что она ничего проверять не будет.

А если даже и проверила, то решила не ворошить дерьмо. Как она сказала тогда:

«Бессмысленно в этой жизни ждать справедливости. Сама себе не поможешь, никто не поможет. Твои проблемы никого никогда волновать не будут»…

Еще и Стаса советовала ублажать получше. Так что я прекратила рыпаться и искать иголку в стоге сена. Справедливость — это всего лишь мираж, а гнаться за миражами бессмысленно, а иногда и очень опасно.

Только вот с Горецким я была не ради выгоды, и не ради денежного бонуса.

С каждым днём я привязывалась к нему всё больше, и не только физически, но и душевно. Будучи в особо хорошем настроении, он рассказывал мне о своем детстве и о родителях. И я постепенно начала думать, что Валя права.

Да, Стас упрям, твердолоб и непреклонен, действует жестко и не всегда справедливо, но видимо в большом бизнесе иначе нельзя.

Но он и не чудовище, каким я его считала в первые дни. Все же Стас несколько раз спас мне жизнь. И даже в наш первый раз он меня пожалел. Остановился, когда мне было больно. Хотя мог просто взять, не обращая внимания на слезы.

Боялась ли я его? Нет. Я не верила уже, что Стас отдаст меня Романову. Но и провоцировать не хотела.

Но не из страха. А потому что не хотела вспоминать про то, как у нас всё началось, и на чём держатся наши отношения.

Странно, да? Как кардинально за пару недель успело поменяться восприятие. То я не знала как извернуться, чтобы побыстрее вернуть себе прежнюю жизнь, и мечтала, чтобы Стас держался от меня подальше.

А теперь сама льнула к нему, надеясь, что отведённое нам контрактом время не кончится никогда. Потому что, кажется, я влюбилась…

Да, вот так банально, пошло и неправильно. Но все же умудрилась впустить в своё сердце человека, который обошёлся со мной довольно жестоко.

Конечно, я понимала, что ни о каких чувствах с его стороны речи быть не может, и ни на что не рассчитывала.

Но понимала и то, что моя жизнь уже никогда не будет прежней. Точка невозврата давно пройдена.

Я не возьму от Стаса ни денег, ни подарков, но проведённое с ним время навсегда останется в моей памяти и в душе… Этого уже ничем не вытравишь…

И как я буду жить с этим — не знала. Даже думать боялась. Поэтому и решила полностью сосредоточиться на происходящем.

А потом… Да, будет больно. Но это всё будет потом… А пока я хотела быть с ним.

Этим вечером Стас обещал сводить меня в театр. Я хотела посмотреть новую комедийную постановку, да и Стасу требовалось отвлечься.

В последнюю неделю происходило что-то странное. Меня в подробности не посвящали, но Стас стал постоянно задерживаться допоздна, стал приезжать раздраженный.

Не ужинал, особо не разговаривал. Быстро выпустив со мной пар, переворачивался на бок и засыпал как убитый. А утром я просыпалась одна…

От Вали мне удалось узнать, что у Горецкого неприятности. В разных филиалах происходят диверсии. Попытки ограбления, порча имущества, попытки поджогов. И кто за этим стоит — было непонятно.

— Да не бери ты в голову, — покачала головой женщина, заметив, что я встревожилась. — Стас разберётся со всем этим. В девяностые и похлеще было, и ничего. Сдюжили. И сейчас Стас найдёт вредителя и руки оторвёт. Чтоб не повадно было.

О да, Стас может, я не сомневалась. Но все равно на душе было тревожно. Скверное предчувствие терзало душу…

Поэтому походу в театр я обрадовалась втройне. Да и Стас хотел расслабиться. Это чувствовалось.

Только вот Горецкий почему-то задерживался. Уже на полчаса. Я успела уже дважды переодеться, трижды поправить прическу и немного подправить макияж, а его все не было.

Я ждала до последнего. Смотрела на часы каждую минуту, расхаживала по гостиной, но все было напрасно.

Пробило семь вечера, спектакль давно начался, а Стас так и не приехал. Интересно, он забыл, или случилось что-то еще?

Почему-то мне казалось, что второе. И от этого я никак не могла найти себе места. Уныло оглядела себя в зеркало: черное платье в пол на широких лямках, красивое декольте, собранные на затылке волосы.

Все пропало. Зря прихорашивалась только. Сначала хотела было пойти переодеться, но потом передумала. Просто устроилась в гостиной с книгой в руках и стала дожидаться Стаса.

Кажется, даже задремала, а очнулась от шума въезжающей во двор машины. На улице уже сгустились сумерки, а часы показывали половину десятого.

Значит, точно что-то случилось. Стас не мог просто забыть про поход в театр. Он не из забывчивых.

С минуту я покрутилась на месте, не зная, что делать, а потом не выдержала. Рванула навстречу Стасу, мне необходимо было убедиться, что с ним всё в порядке. А то прошлое ранение едва зажило.

В холл я вылетела практически одновременно со Стасом. И сразу же застыла в ужасе. Горецкий был весь встрепанный, помятый. Лицо исказила гримаса злости, а руки, пиджак и рубашка были перепачканы в крови.

— Стас, что случилось? — сердце ухнуло куда-то в желудок. А поджилки затряслись от страха. — В тебя снова стреляли?

— А то ты не знаешь, что случилось, тварь? — заорал он. — Долго ещё будешь прикидываться невинной овечкой?

— Я тебя не понимаю, — от такого обращения я опешила. Никогда еще Стас не позволял себе такого со мной обращения. Даже в первый, самый жуткий для меня день.

— Хватит прикидываться дурой! Вы попались. Ты, твоя подружка и её паршивый ублюдок!

— Маша? — вот тут я похолодела, хотя и правда не понимала причины. Маша объявилась? Как? Когда? И почему тогда Стас так взбешён?

— Стас, пожалуйста, — я попыталась успокоить разъярённого мужчину. — Я не понимаю, что происходит, и в чём ты опять меня винишь?

— Не понимаешь? — оскалился он. — Пойдём, я тебе сейчас покажу.

И быстро преодолев расстояние, схватил меня за руку и поволок в кабинет. При этом сжимал мою руку так, будто был готов сломать.

— Стас, — вскрикнула я, не выдержав, — ты делаешь мне больно!

— Больно? — остановившись, Стас злобно усмехнулся, а затем затащил меня в кабинет. Дверь за нами захлопнулась с громким стуком. — Ты ещё не знаешь, что такое боль, Юлиана. Но скоро узнаешь, это я тебе обещаю!!!

И с этими словами он отшвырнул меня от себя как тряпичную куклу. Пролетев несколько метров, я упала на пол, больно приложившись плечом затылком о стену…

Кое как собравшись, развернулась и отползла в угол. Потому что стоящий передо мной мужчина меня пугал до одури.

Вот сейчас надо мной действительно нависал монстр… Беспощадный и жестокий. Готовый разорвать голыми руками и даже не объяснить «за что»…

А я ведь только-только поверила, что Стас не такой жестокий, каким кажется, приняла его ласки, перестала бояться…

И это было моей самой большой ошибкой. Нельзя доверять зверю… Каким бы милым и пушистым он ни казался. Потому что рано или поздно, но звериная натура выйдет наружу, и тому кто находится рядом не поздоровится.

Вот и Стас наконец сбросил личину и показал свою истинную сущность. Только я так и не поняла, что послужило триггером, и причём тут Маша?

Нервно сглотнув, вжалась в стену. Горецкий же подошел совсем близко и сунул руку в карман.

Подавившись всхлипом, закрыла глаза и приготовилась к смерти. Почему-то была уверена, что он сейчас достанет пистолет и меня пристрелит как паршивую собаку…

По щекам потекли горькие слезы, проделывая бороздки в тщательно наложенном макияже. А самое ужасное было в том, что моё тело даже искать никто не будет. Потому что никому до меня нет дела.

Разве что Валя переживать будет хоть немного, но надеюсь, Стас придумает для нее красивую сказку.

Раздался шорох — и я сжалась в комочек. Приготовилась к вспышке боли. Радовало только, что умереть можно только один раз.

Надо немного потерпеть, а потом боль уйдет. И все мои неприятности закончатся. И может, в следующей жизни мне повезёт больше.

И там хоть кто-то будет меня любить…