Порочный учитель

Глава 31

Оак

Евы нет в постели, когда я просыпаюсь, поэтому я иду на её поиски. Сердце бьется сильнее, когда не нахожу ее на кухне или в маленькой библиотеке. Горит свет в оранжерее, где я держу свой ноутбук и дневник.

— Ева, — произношу я ее имя, когда вхожу.

— Что это? — Спрашивает Ева, указывая на ноутбук, открытый на отфотошопленном снимке её поцелуя с уборщиком.

Должно быть, я оставил свой ноутбук включенным, не заблокировав его. Либо это, либо она угадала мой пароль. Ёе глаза полны чистой муки, и это заставляет мою грудь болеть.

— Ты был тем, кто отправил фотографию моим родителям. — Она качает головой. — Т-ты. — Ее голос срывается, и случайная слеза скатывается по щеке. Она также кивает на открытый дневник на столе. — Я всё знаю.

— Ева, послушай. — Я иду к ней, но она делает шаг назад.

— Нет, — кричит она громче, чем я когда-либо слышал от неё. — Не подходи ко мне. Наталья предупреждала меня, что кто-то хочет, чтобы я была здесь. — Она сжимает кулаки. — Она сказала, что кто-то подделал фотографии, чтобы родители отправили меня сюда. Я должна была послушать ее.

Я перестаю двигаться, поднимая руки вверх в знак капитуляции.

— Пожалуйста, Ева, просто выслушай меня.

Она качает головой.

— Все это время ты лгал мне. — Ее глаза сужаются, когда она смотрит на меня с ненавистью. — Ты наказывал меня за то, что я не сказала тебе правду об уборщике, и все это время… — Ее голос срывается, когда по щекам стекает еще больше слез. — Ты болен, — выплевывает она, хватая дневник со стола и швыряя в меня.

Я ловлю его и кладу на тумбочку рядом.

— Видимо, ты не читала с самого начала. С причины, по которой я это делаю.

— Мне насрать, почему ты это делаешь, Оак. — Она сжимает кулаки по бокам. — Ты использовал меня. Ты…

Она отворачивается, выбегая из оранжереи.

Я следую за ней, понимая, что это последнее, чего я хочу. Мой план прощупать почву и после всё объяснить провалился.

Ева в спальне, собирает свою сумку.

Я прислоняюсь к двери.

— Что ты делаешь?

— Убираюсь от тебя как можно дальше.

Выражение ее глаз — это ненависть, страх и крайняя тоска, которые пронзают меня до глубины души.

Я подхожу к ней и мягко кладу руки ей на бедра, заставляя ее остановиться.

— Пожалуйста, Ева. Позволь мне объяснить.

— Не прикасайся ко мне, — рычит она, пытаясь вырваться.

Я не могу отпустить ее, не так легко. Ей нужно успокоиться и выслушать меня.

— Ты можешь уйти, как только дашь мне все объяснить.

Ее тело напрягается под моими пальцами.

— Ты не заслуживаешь шанса что-либо объяснять.

Я отхожу от неё, закрываю дверь в спальню и запираю ее.

— Я не отпущу тебя, пока ты не выслушаешь меня.

Ева таращится на меня, переводя взгляд со своей наполовину упакованной сумки на закрытую дверь.

— Ты держишь меня в плену?

— Нет, я заставляю тебя выслушать меня.

Я делаю шаг к ней, но она отступает.

— Тебе не нужно находиться рядом со мной, чтобы я тебя слышала. — Ева скрещивает руки на груди и сердито смотрит на меня. — Ты сядешь вон там. — Она указывает на кресло в углу. — Я сяду прямо здесь. — Она указывает на край кровати.

Я вздыхаю и делаю, как она говорит, пересаживаясь в кресло подальше от нее. Все, чего я хочу, — это обнять ее, растопить ее решимость и сказать, что я никогда не хотел причинить ей боль, с тех пор как узнал ее.

— Какую часть моего дневника ты прочитала? — Спрашиваю я.

Ева стискивает зубы.

— Часть о том, где ты затащил меня сюда под ложным предлогом.

Я провожу рукой по волосам.

— У меня есть грязное прошлое с твоими родителями.

Ее кулаки сжимаются при упоминании родителей.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Пять лет назад твои мать и отец уничтожили мою многомиллиардную корпорацию, и все потому, что я отказался платить им деньги за защиту и работать на их мошенническое предприятие в Атланте. — Я наклоняюсь вперед и упираюсь локтями в ноги, сплетая пальцы вместе. — Они оставили мне зловещее послание через две ночи после того, как я отказал им. Я приехал в здание своей корпорации и обнаружил, что все вокруг горит. — Я стискиваю челюсти, воспоминания о той ночи возвращаются снова. — Они не только уничтожили мою компанию той ночью. — Я встречаюсь взглядом с Евой, чувствуя себя немного странно, рассказывая ей о Джейн. — Они убили моего сотрудника по подбору персонала во время пожара. Женщину, которая любила меня, и я любил ее, хотя мы никогда не действовали в соответствии с нашими чувствами. В конце концов, я был генеральным директором.

Я нервно сглатываю, пытаясь оценить реакцию Евы на мою историю.

Она просто сидит там, безучастно впитывая каждую деталь.

— В ту ночь я погиб вместе со своей корпорацией. Я сменил имя и сбежал из Атланты, зная, что оставаться было бы глупо. — Я бросаю на Еву многозначительный взгляд. — Ты не можешь оправиться от того, что оказался не на той стороне твоих родителей.

Я с трудом сглатываю.

— Итак, я получил свои страховые деньги от уничтоженной компании и купил Академию Синдиката с целью отомстить через одного из детей Кармайклов. — Я сжимаю челюсти, зная, что ей не понравится, что моей первоначальной целью был ее брат. — Изначально я нацелился на твоего брата, но ваш отец хотел, чтобы он с юных лет занимался семейным бизнесом, а не учился.

— И что именно ты собирался с ним сделать? — Спрашивает она, ее голос спокоен, учитывая то, что я ей рассказываю.

— Втянуть его в скандал, заставь твоих родителей поспешно вернуться в Академию Синдиката и… — Я потираю лицо, понимая, что следующие два слова могут разрушить все отношения с Евой. — Убить их.

Ева задыхается, глаза расширяются.

— Ты хочешь убить моих родителей?

Я встаю, чувствуя, как меня охватывает новая волна паники.

— Ева, ты должна понять, что они разрушили мои мечты и убили единственную женщину, которую я когда-либо любил, и все потому, что я не хотел на них работать. — Я расхаживаю по комнате. — Мне казалось правильным забрать у них всё. — Я тяжело вздыхаю. — Пока я не встретил тебя.

— И ты смог бы их убить? — Спрашивает она, словно пытаясь понять, способен ли я на такое насилие.

— Ева, у нас больше общего, чем ты можешь себе представить. — Я встречаю её взгляд. — Я уже рассказывал тебе о своих итальянских корнях. Мое имя при рождении было Лука Моретти, и я родом из Неаполя.

Мое сердце колотится сильно и быстро, поскольку я никому не рассказывал о своем истинном происхождении, даже двум моим самым близким друзьям. В конце концов, семья никогда не откажется от моих поисков.

— Я был их первенцем, которому предстояло унаследовать криминальную империю и править ею, но я никогда не хотел такой жизни. — Я расхаживаю по комнате, не глядя на Еву, когда рассказываю ей свои самые глубокие, самые мрачные секреты. — Итак, я сбежал в Америку, когда мне было восемнадцать, и взял новую личность, построив Archer Data Corp с нуля к тому времени, когда мне исполнилось двадцать восемь.

Теперь я смотрю на Еву и вижу шок в ее глазах, когда она слушает.

— Меня воспитывали так же, как и твоего брата, учили быть безжалостным, но я никогда не был создан для преступной жизни. Мой младший брат гораздо больше подходил для этой работы, и поэтому я убрался с дороги, но когда твои родители убили Джейн… — Я качаю головой. — Это вскрыло что-то темное внутри меня. Ты должна понять, что я был воспитан как убийца, Ева.

Я замечаю, как она вздрагивает.

— Так ты собирался убить их? — Она хмурится. — Ты убивал раньше?

Я мысленно возвращаюсь к ужасам детства. Мой отец был чудовищем, возможно, даже хуже, чем ее родители.

— Отец заставлял меня убивать с тринадцати лет.

— Тринадцати? — Эхом отзывается Ева, ее лицо бледное.

— Да. — Я киваю и встречаю ее потрясенный взгляд. — У меня было твердое намерение использовать тебя, чтобы добраться до твоих родителей, пока я не встретил тебя.

Ева садится немного прямее, ее глаза ничего не выдают.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты была такой, какой я не ожидал. Доброй, чистой и невинной. Гребаная противоположность твоим родителям, и я знал, что не смогу использовать тебя так, как планировал.

— Как ты собирался использовать меня? — Спрашивает Ева, ее голос срывается от эмоций.

Я подхожу к ней, и на этот раз она не уклоняется.

— Я намеревался втянуть тебя в скандал. — Пожимаю плечами. — Хотел бросить тебя в объятия профессора Дэниелса. — Я сажусь рядом. — Но не смог подпустить его к тебе. Я никого не мог к тебе подпустить. — Я беру ее за руку, и она напрягается, но позволяет мне держать ее. — Ты заставила меня понять, что в жизни есть нечто большее, чем месть, и тогда я понял, что ты тоже ненавидишь своих родителей.

Она убирает руку.

— Я ненавижу их, но я бы никогда не причинила им вреда так, как ты хочешь.

Удивительно, как девушка, всю свою жизнь взращиваемая таким злом, осталась им нетронутой. К сожалению, не могу сказать того же о себе. Может, я и убежал от тьмы, но часть ее живет внутри меня.

— Я знаю. — Я кладу руку ей на бедро и сжимаю. — Вот почему я придумал новый план. Тот, который не предполагает убийства, но он причинит твоим родителям не меньшую боль.

Ее брови хмурятся.

— Каким образом это возможно?

Я поднимаю палец вверх.

— Подожди здесь минутку.

Я направляюсь к прилегающему шкафу и ищу кольцо, которое подарила мне бабушка, перед тем, как вырваться из их лап. Я скучаю по ней больше всех из моей семьи.

Она понимала, почему я не хотел быть частью этого. За несколько дней до моего побега она практически сказала мне уходить и подарила свое обручальное кольцо на память о ней. Я беру коробочку и открываю ее, глядя на простое, но красивое украшение. В центре кольца из белого золота с цветочной короной — безупречный бриллиант в полтора карата.

Ева подумает, что я сумасшедший. В конце концов, ей восемнадцать лет. У нее вся жизнь впереди, и все же я хочу предъявить на нее права. Хочу, чтобы моё кольцо было на её пальце, а моё имя — за её именем ещё до того, как начнется её жизнь.

Я закрываю коробку, возвращаюсь в спальню и обнаруживаю, что Ева исчезла.

— Черт, — рычу я, когда вижу открытую дверь. Я выбегаю из комнаты, однако не нахожу ее ни на кухне, ни в гостиной. Сердце колотится, когда я открываю входную дверь, ледяной воздух хлещет вокруг меня и заставляет дрожать, но я бросаюсь в снег без верхней одежды.

Паника мгновенно утихает, когда вижу ее, сидящую на скамейке возле арки, ведущей в мой коттедж, и пинающую носком ботинка густой снег. Она кутается в толстое зимнее пальто и с тоской смотрит на окружающие ее зимние волшебные пейзажи.

— Ева, — зову я ее по имени.

Она переводит взгляд на меня, и выражение чистого страдания в ее глазах пронзает меня до глубины души.

— Мне очень жаль. — Ева хмурит брови, глядя на снег. — Мне нужно было подышать свежим воздухом.

Я иду к ней, чувствуя, как кровь сильнее приливает к моим венам от перспективы сделать предложение этой женщине. Мы знакомы всего два месяца, но я без сомнения знаю, что не смогу жить без нее. Вопрос в том, чувствует ли она то же, что и я.

Я останавливаюсь перед ней, опускаясь на колени на уровне ее глаз. Глядя на неё, с уверенностью понимаю, что люблю ее, и не могу отпустить ее без борьбы. Я верил, что любил Джейн, но никогда не чувствовал себя так. С Джейн я держал свои руки при себе и мог сопротивляться притяжению, но против Евы устоять было невозможно.

Глаза Евы расширяются, когда я достаю черную бархатную коробочку.

— Что ты…

— Позволь мне сказать, — говорю я, открывая крышку, чтобы показать кольцо. — Ева Кармайкл, за последние два месяца я узнал тебя лучше, и ты самый добрый, самый красивый человек, которого я когда-либо знал.

Ее рот приоткрывается, она переводит взгляд с меня на кольцо.

— Я люблю тебя, и не хочу тебя отпускать. — Я смотрю в ее карие глаза, пытаясь найти ответ за непролитыми слезами, которые сейчас собираются в них. — Ты выйдешь за меня замуж?

Она качает головой, и мое сердце проваливается в желудок.

— Оак, мои родители убьют тебя.

Я наклоняю голову набок.

— Нет, они не посмеют. Раньше я был расходным материалом, но сейчас, будучи директором этой школы, я обладаю огромной властью. Многие влиятельные семьи обязаны мне бесчисленными одолжениями, и даже твои родители не смогут преследовать такого человека, как я. — Я дотягиваюсь до её руки и сжимаю. — Это твой выход из положения. Шанс для тебя поступить в колледж и получить квалификацию ветеринара. — Я чувствую боль в груди. — Я буду защищать тебя и оберегать до конца наших жизней.

Слеза скатывается по ее щеке.

— Оак?

— Да, малышка?

— Ты серьезно? Разве это не испортит твою репутацию директора?

Я качаю головой.

— Это вызовет небольшой переполох, но ничего такого, с чем я не смогу справиться. В конце концов, если мы поженимся, это будет значить, что я не представляю угрозу для других девушек.

Я даже не знаю, правда ли это, но я должен сделать так, чтобы это сработало.

Ева всхлипывает, слезы быстро текут по ее лицу.

— Я не хотел тебя расстраивать, — говорю, садясь рядом с ней на скамейку и притягивая ее к себе. — Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, Ева.

У меня болит грудь, потому что я никогда в жизни не любил другого человека. Не так.

— Я не расстроена, я так… — Ева отстраняется от меня и вытирает лицо. — Так счастлива. Да, я выйду за тебя замуж. — Она обхватывает мое лицо руками. — Я тоже тебя люблю.

Ее губы врезаются в мои, когда она вкладывает в поцелуй все свои чувства, заставляя мое сердце петь.

Я не понимаю, как мне настолько повезло найти свою вторую половинку. Кажется, у судьбы есть свой способ подшутить, но так или иначе, все получится лучше, чем я планировал. Месть предназначена для людей, у которых ничего нет, но мое стремление к мести принесло мне всё и даже больше.

Ева — мой мир, и я не могу дождаться, когда проведу с ней остаток своей жизни.