Портрет в сандаловой рамке

Глава 19

— Жако Буссен, то есть Николай Косых, увел Анну, чтобы спрятать ее в надежном месте. Часы прощались с ней, — сказала Вера, завершив рассказ. Глеб вскочил, сжал кулаки, грозя кому-то на потолке.

— Выходит, что он никого не убивал! Хорош ваш Бобров! По его версии, в доме Анны после визита Косых осталось два трупа. Ну и сука-журналюка!

— А вы никакой не странник. Вы дурак или лгун. Скорее, лгун.

— Ну почему вам так трудно врать? — Словно сдаваясь, он поднял руки.

— Потому что я знаю правду. Я знаю конец этой истории. И вы ведь тоже знаете. Может, расскажете сами?

— Хорошо. Обещаю ничего не утаивать, раз уж на то пошло, — согласился Глеб. — Но пожалуйста, расскажите прежде сами. Мне необходима ваша версия. Подробная. Это очень важно.

Вера сжала ладонями виски, стараясь сосредоточиться. С минуту молчала и качнула головой:

— Не могу. Ничего не вижу. Какое-то помутнение… Всю ночь просидела опустошенная, малевала вот стену. Даже, знаете, бутылку вина приобрела. Не помогло. Я словно наткнулась на непроницаемую завесу. С тоски пошла в кафе подкрепиться супом. Тут явились вы…

— Подождите! — воскликнул Глеб, срываясь с места. — Идиот! Одно мгновение!

По деревянной лестнице загрохотали его шаги: сначала вверх, потом вниз. Через пару минут он стоял в дверях, держа перед собой портрет.

— Так вам будет легче вернуться к той истории. — Глаза Глеба возбужденно сверкали. — Теперь вы понимаете, как похожи на нее? И вспоминаете? Вспоминаете декабрьский вечер 1944-го?…

Вера осторожно притронулась к рамке.

— Мне страшно.

Кутаясь в теплую шаль, она подошла к стене, обмакнула кисть в красную краску и медленно вывела: «20 декабря 1944». Бросила кисть, опустилась на диван и просительно взглянула на Глеба:

— Вы… вы не смогли бы сесть рядом? Ничего, если я возьму вас за руку?

Глеб опустился у ее ног, обхватив укутанные шалью колени.

— Мы заглянем в прошлое вместе. И что бы там ни случилось… Вы ведь заметили, что я здорово умею драться? А к тому ж, как и Мишель, не боюсь привидений.