Посадочная полоса 08

ГЛАВА II

Командир обошел уже почти всех пассажиров и теперь мог позволить себе задержаться, чтобы поболтать с одним из них, забавным человечком, которого он запомнил по предыдущему полету.

— Наверное, с ними я выгляжу, как заправский вояка из ВВС, — сказал Дан, поддев свои густые усы. И как бы в оправдание пояснил: — Но я к ним так уже привык, что расстаться теперь то же, что и потерять друга.

— Спорю, что все девушки от них без ума, — отозвался его маленький собеседник. — Как же они вас прозвали, не Моржом ли?

— Не совсем, — ответил Дан, пряча в усах улыбку. — У нас на авиалинии народ образованный. Чаще они зовут меня Дансинейн.

— Как? — переспросил его собеседник.

— Дансинейн, — проговорил капитан раздельно. — Вы-то должны знать! Неужели забыли нашего «Макбета»!

— Забыл Макбета? — повторил он обескураженно. — Эй, да о чем это вы?

Командир пояснил. Пока он говорил, его глаза неотрывно следили за стюардессой, которая стояла несколько поодаль, склонившись над креслом какого-то пассажира. Когда он подошел, то увидел, что там скорее лежала, чем сидела женщина, все ее тело тяжело вдавилось в подушки кресла, лицо время от времени искажалось судорожной гримасой. Глаза суживались, как бывает от сильной боли. Командир тронул за плечо стюардессу.

— Что-нибудь случилось, мисс Бенсон? — спросил он.

Джанет выпрямилась.

— Мадам немного не по себе, командир, — сказала она совершенно спокойно. — Я дам ей аспирин. Сейчас вернусь.

Дан занял ее место и, наклонившись, обратился к женщине и ее спутнику.

— А что вас беспокоит? — спросил он сочувственно.

Женщина с трудом подняла на него глаза.

— Я… я не знаю, — сказала она слабым голосом. — Вдруг стало так плохо. Всего несколько минут назад я почувствовала тошноту и головокружение, и еще такая страшная боль вот здесь. — И она показала на живот. — Извините, что доставляю вам хлопоты, но… я…

— Ну, ну, дорогая, — пробормотал человек рядом с ней. — Лежи спокойно. Скоро тебе станет легче. — Он взглянул на капитана. — Наверное, просто приступ воздушной болезни.

— Я тоже так думаю, сэр, — ответил Дан и озабоченно взглянул на женщину: капельки пота начали проступать на ее мертвенно-бледном лбу, волосы были спутаны, костяшки пальцев побелели, так напряженно она держалась одной рукой за подлокотник кресла, а другой за мужа. — Мне очень жаль, что вам стало нехорошо, — сказал он мягко, — но я уверен, что наша стюардесса сможет вам помочь. Постарайтесь как можно больше расслабиться. Может быть, вам станет немного легче, если я вам сообщу, что дальнейший полет, по всей видимости, будет спокойный. — Командир отступил на шаг, чтобы дать дорогу Джанет.

— Ну вот и я, — сказала стюардесса, отдавая таблетки. — Примите вот это. — Поддерживая голову женщины, она помогла ей отпить несколько глотков воды. — Вот и хорошо. А теперь позвольте мне поудобнее вас устроить.

Джанет подоткнула плед со всех сторон вокруг больной.

— Ну как? — Женщина благодарно кивнула. — Через несколько минут я вернусь вас проведать. Не стесняйтесь и берите бумажные пакеты, сколько вам нужно. Если я срочно понадоблюсь, нажмите кнопку у окна.

— Спасибо, мисс, — поблагодарил мужчина. — Я уверен, скоро все пройдет. — Он взглянул на жену с такой растерянной улыбкой, будто ему самому не очень в это верилось. — Попытайся заснуть, — сказал он ей. — Тогда все быстро пройдет.

— Да, вот это верно, — сказал Дан. — Я понимаю ваше состояние сейчас, мадам. Но надеюсь, что скоро вам будет гораздо легче, и вы оба еще успеете отдохнуть за эту ночь.

Он вышел из салона и подождал за дверью Джанет.

— Дай мне сразу же знать, если ей станет хуже, — приказал он подошедшей стюардессе. — Тогда я свяжусь с землей. Как ее зовут?

— Миссис Чилдер. Не понимаю: пятнадцать минут назад все было в порядке. Что это?

— Не знаю. Но мне не нравится ее вид. Возможно, конечно, что воздушная болезнь или приступ печени. Но ее прихватило довольно здорово. — Командир выглядел несколько озабоченным, его пальцы отбивали нервную дробь на металлическом поручне. — Есть ли у нас в списке пассажиров доктор?

— Нет, во всяком случае, никто не назвался доктором, — ответила Джанет. — Но я спрошу.

Дан покачал головой:

— Не надо их сейчас беспокоить. Большинство из них уже спит. Примерно через полчаса дай мне знать, как она. Самое главное то, — тихо добавил он, уже поворачиваясь, чтобы уйти, — что до берега нам лететь еще целых четыре часа.

Направляясь в кабину экипажа, он приостановился около больной женщины и ободряюще ей улыбнулся. Она попыталась улыбнуться в ответ, но внезапный приступ боли заставил ее закрыть глаза, и она конвульсивно выгнулась на спинке сиденья. Дан задержал на ней пристальный взгляд, а затем двинулся дальше. Войдя в свою кабину, он плотно закрыл за собой дверь и, не отодвигая кресла, проскользнул в него и сел. Сняв форменную фуражку, он надел наушники и микрофон. Пит пилотировал самолет вручную. То и дело отдельные клубы облаков на мгновение заволакивали лобовое стекло и затем растворялись где-то в темноте.

— Дождевые облака собираются, — отметил помощник.

— Идем на непогоду? — откликнулся Дан.

— Похоже.

— Ничего, выберемся. Лучше всего попробовать подняться выше. Запроси насчет высоты 20 тысяч.

— Хорошо. — Пит включил связь на передачу. — 714-й запрашивает Регину, — позвал он в микрофон.

— Вас поняли. Перехожу на прием, — затрещал голос из наушников.

— Впереди непогода. Мы бы хотели подняться на 20 тысяч.

— 714-й, вас понял. Я справлюсь в Управлении воздушным движением.

Командир напряженно вглядывался в клубящиеся впереди облака.

— Не мешало бы включить табло «Пристегнуть ремни», Пит, — сказал он, корректируя положение самолета, готового вот-вот попасть в воздушную яму.

— Сейчас включу, — отозвался Пит, протягивая руку к кнопке.

Самолет немного тряхнуло, когда он вышел из одного облака, но тут же он попал в другое.

— 714-й, — раздался голос по радио. — Управление дает разрешение на 20 тысяч. Конец.

— Говорит 714-й, — дал подтверждение Пит. — Спасибо. Конец.

Шум двигателей перешел в более напряженный и низкий гул, и пол в кабине начал уходить вверх. Ожившая на мерцающей панели стрелка высотомера начала отмечать ежеминутный подъем на 400 метров.

— Ох, много бы я отдал, только поскорее пройти эту дрянь, — высказался второй пилот.

Дан ничего не ответил, его глаза напряженно следили за показаниями приборов. Никто из пилотов не заметил, как вошла стюардесса.

— Командир, — настойчиво позвала она, стараясь в то же время не выдать голосом свое волнение. — Я по поводу той женщины. Ей все хуже. Кроме того, стало плохо еще одному из пассажиров — из той четверки…

Дан не обернулся. Он протянул руку и включил посадочные фары. Яркие лучи выхватили из тьмы беспорядочное движение дождя и снега. Выключив их, он занялся системой противообледенения.

— Я не могу сейчас прийти, Джанет, — ответил он, не прекращая работы. — А ты лучше пойди и попытайся найти доктора, как мы с тобой договаривались. Проверь, чтобы все надели привязные ремни. Возможно, будет здорово болтать. Я приду, как только смогу.

— Хорошо, командир.

Войдя в салон, Джанет обратилась к пассажирам в меру громким и ровным голосом:

— Застегните привязные ремни, пожалуйста. Возможна небольшая болтанка. — Затем она нагнулась к пассажирам, сидящим в первом ряду справа. Они взглянули на нее полусонными глазами. — Простите, — сказала она, улыбаясь, — нет ли среди вас доктора?

Мужчина с краю покачал головой и ворчливо ответил:

— Нет, к сожалению, а в чем дело?

— Нет, ничего особенного.

Громкий стон заставил ее тут же выпрямиться, и она заспешила к миссис Чилдер. Та лежала, скрючившись, на руках мужа. Джанет опустилась около нее на колени и отерла со лба крупные капли пота.

— Что же нам делать? — спросил Чилдер. — Что это, как вы думаете?

— Постарайтесь согреть ее, — посоветовала Джанет. — А я пойду пока узнаю, нет ли среди пассажиров доктора.

— О боже, я только на это надеюсь. А если его нет?

— Не беспокойтесь, сэр. Через минуту я снова буду около вас.

Джанет поднялась на ноги и, еще раз взглянув на страдающую женщину, пошла по проходу, тихо обращаясь к пассажирам с одним и тем же вопросом.

— Кому-нибудь плохо? — спрашивали ее.

— Ничего страшного. Небольшое недомогание. Такое иногда случается во время полета. Извините, что потревожила вас.

Чья-то рука схватила ее за запястье. Это оказался один из той четверки, которую недавно утихомиривал командир. Лицо его было желтым и блестело ст нота.

— Извините, мисс, что я снова вас беспокою, но мне чертовски нехорошо. Я бы вас очень просил принести мне стакан воды.

— Да, да, сейчас принесу.

— Так плохо мне еще никогда не было. — Мужчина откинулся назад, тяжело отдуваясь. Один из спутников зашевелился и открыл глаза.

— Что с тобой? — пробурчал он.

— Все внутренности выворачивает, — проговорил заболевший и тут же, почувствовав очередной приступ боли, схватился за живот.

Джанет мягко потрепала Спенсера за плечо. Тот с трудом разлепил глаза. — Извините, что разбудила вас, — обратилась она к нему. — Нет ли доктора среди вас?

Спенсер попытался стряхнуть с себя сон.

— Доктора? Нет. Вроде бы нет. — Джанет кивнула и двинулась было дальше, но он остановил ее. — Хотя, минутку. Сейчас припоминаю. Ну, конечно же, он доктор. Вот этот джентльмен рядом со мной — доктор.

— О! Слава богу! — с облегчением выдохнула стюардесса. — Вы не могли бы его разбудить?

— Конечно. — Он принялся расталкивать спавшего мертвым сном соседа. — Кто-нибудь болен?

— Да, немного.

— Ну, давайте, доктор, просыпайтесь! — в сердцах прикрикнул Спенсер. Доктор замотал головой, проворчал что-то и затем очнулся:

— Да?

— Похоже, что вам не обойтись в эту ночь без вызова.

— Вы доктор, сэр? — спросила в нетерпеливом волнении Джанет.

— Да. Я доктор Байард. А что случилось?

— Двое пассажиров плохо себя чувствуют. Не могли бы вы взглянуть на них?

— Безусловно! Я готов. Где они? — спросил он, протирая глаза.

— Сначала, я думаю, лучше осмотреть женщину, — ведя доктора по проходу, прошептала Джанет, одновременно мягко приказывая то одному, то другому пассажиру пристегнуть ремни.

Миссис Чилдер полулежала, разметавшись в кресле. Боль спазмами скручивала ее тело. Дыхание было тяжелым и прерывистым. Волосы, намокшие от пота, прилипли к осунувшимся щекам больной. Байард окинул женщину пристальным взглядом и, присев около нее, взял за запястье.

— Этот джентльмен — доктор, — сказала Джанет.

— О, я так рад, что вы здесь оказались, — с жаром откликнулся Чилдер.

Женщина открыла глаза. «Доктор…» — Она попыталась что-то сказать, но губы дрожали и не слушались.

— Самое главное сейчас — расслабиться, — сказал Байард, не отрывая глаз от циферблата ручных часов. Затем он отпустил ее руку, пошарил по карманам и вынул ручной фонарик. — Раскройте пошире глаза, — мягко приказал он и проверил реакцию глаз на свет. — Так. Сильные боли? — Женщина кивнула. — Где? Здесь? Или здесь? — Когда он нажал на живот, она вдруг оцепенела на мгновение, а затем крик боли свел ей гортань. Байард спросил Чилдера: — Жаловалась ли ваша жена на что-нибудь еще, кроме болей в животе?

— Тошнота. Ее всю вывернуло наружу.

— Когда это началось?

— Да вот совсем недавно. — Чилдер бросил беспомощный взгляд на Джанет. — Совершенно неожиданно.

Байард кивнул ему в ответ и, взяв Джанет под руку, отвел в сторону и очень тихо, так, чтобы его не услышали сидевшие рядом пассажиры, уже настороженно поглядывавшие в их сторону, спросил: — Вы давали ей что-нибудь?

— Только аспирин и воду, — ответила Джанет. — О, совсем забыла. Я же обещала принести воду другому пассажиру, ему тоже плохо.

— Стойте, — жестко остановил ее Байард. Его сонливость совершенно исчезла. Он уже был готов действовать быстро и решительно. — Где вы обучались первой помощи?

Джанет покраснела от его тона.

— В школе для стюардесс, но…

— Хорошо, это уже неважно. Запомните: аспирин ничего, кроме вреда, не принесет человеку, которого тошнит. Только воду, одну воду.

— Я… извините, доктор, — пробормотала Джанет.

— Думаю, что лучше всего вам сейчас пойти к командиру, — сказал Байард, — и сказать, что мы должны срочно идти на посадку. Эту женщину необходимо доставить в госпиталь. Машина «Скорой помощи» должна ждать на аэродроме.

— А что с ней, как вы думаете?

— В этих условиях я не могу поставить точный диагноз. Но это достаточно серьезно, чтобы приземлиться в ближайшем городе, где есть больница. Можете так и передать командиру.

— Хорошо, доктор. Вы не осмотрите другого пассажира, пока я буду у командира? Он жалуется на такие же боли и тошноту.

Байард пронзительно взглянул на нее.

— Такие же боли? Где он?

Джанет подвела его к креслу больного. Тот вздрагивал всем телом от приступов тошноты. Его товарищ поддерживал несчастного за плечи. Байард нагнулся, пытаясь взглянуть на лицо больного.

— Я врач. Не могли бы вы откинуть голову назад?

Он быстро осмотрел больного и затем спросил его:

— Что вы ели за последние 24 часа?

— Ничего особенного, — прошептал тот: казалось, вся былая сила, былой задор навсегда оставили его. — На завтрак яйцо с ветчиной. Салат на обед. Бутерброд в аэропорту… Потом ужин здесь.

Струйка слюны бесстыдно сбежала по его подбородку.

— Боже, эта боль, доктор! И глаза…

— А что с вашими глазами? — быстро спросил Байард.

— Все как-то не в фокусе, все двоится.

Его соседу показалось это забавным.

— Это виски иногда так ударит по мозгам, что ого-го! — воскликнул он.

— Потише, — сказал Байард, выпрямляясь. За его спиной уже стояли Джанет и командир.

— Его надо держать в тепле. Накиньте на него еще одеял, — приказал он Джанет.

Командир жестом пригласил его пройти с ним. Когда они оказались одни, Байард спросил:

— Через сколько мы сможем сесть?

— В том-то и дело, что сесть мы не можем, — коротко ответил Дан.

Байард оторопело посмотрел на него.

— Как?

— Из-за погоды. Я только что справлялся по радио. Над прериями сейчас низкие облака и туман. Калгари закрыт. Мы сможем сесть только по ту сторону гор. На побережье.

Байард на мгновение задумался.

— А если повернуть назад? — спросил он.

Дан покачал головой.

— Это тоже исключено. Виннипег закрыли из-за тумана вскоре после нашего вылета. Будет быстрее, если лететь вперед.

Байард поморщился.

— Когда же вы сможете посадить самолет?

— Примерно в пять утра по тихоокеанскому времени.

Дан непроизвольно взглянул на ручные часы доктора и добавил:

— Через три с половиной часа. Чартерные самолеты не самые быстрые в мире.

Байард понял, что теперь остается действовать только ему.

— Пока мы не приземлимся в Ванкувере, я постараюсь помочь этим людям, чем могу. Мне нужна моя сумка. Как вы думаете, до нее можно добраться? Я ее сдал в Торонто.

— Попытаемся, — сказал командир. — Я надеюсь, она не на самом дне. Дайте мне ваши багажные талоны.

Длинные пальцы Байарда скользнули в боковой карман брюк и извлекли бумажник. Он вынул оттуда талоны и отдал их Дану.

— Там две сумки, командир. Мне нужна та, которая поменьше. В ней не так много медикаментов — всего несколько самых необходимых вещей, которые я всегда вожу с собой. Но они могут пригодиться.

Не успел он договорить, как самолет вдруг сильно качнуло, и они оба отлетели к противоположной стене. Раздался громкий непрерывный сигнал. Командир первый вскочил на ноги и бросился к внутреннему телефону.

— Это командир! — резко выкрикнул он. — В чем дело, Пит?

Отозвавшийся голос звучал слабо:

— Мне плохо… Идите скорей…

— Прошу вас со мной, — обратился Дан к доктору, и они быстро вышли из буфета.

В салоне их встретили вопросительные и встревоженные взгляды пассажиров.

— Воздушная яма. Ничего не поделаешь. Извините, — спокойно пояснил Дан.

Как только они вошли в кабину пилотов, им тут же стало ясно, что второму пилоту очень плохо. Пот покрывал все лицо. Тяжело откинувшись на спинку кресла, он из последних сил сжимал штурвал.

— Надо вынуть его из кресла, — приказал Дан.

Байард и Джанет, которая вошла следом за мужчинами, подхватили Пита и подняли его на руки. Дан уже сел в свое кресло, штурвал был в его руках.

— Там сзади есть кресло радиста, — сказал Дан. — Отнесите его туда.

Когда они уложили Пита, Байард расстегнул ему воротник и постарался устроить его как можно удобнее. Больного трясло, каждые несколько секунд все тело сводили судороги рвоты.

— Доктор, — обратился к Байарду командир, голос его был напряжен. — Что это? Что происходит?

— Не могу сказать с уверенностью, — ответил тот мрачно, — но у всех этих случаев должен быть общий знаменатель. Скорее всего пища. Что было на обед?

— Горячее блюдо на выбор: мясо или рыба, — сказала Джанет. — Вот вы, доктор, вы брали…

— Мясо! — отрезал Байард. — Это было… Так… два-три часа назад. Что он брал? — Доктор показал на второго пилота.

На лице Джанет появилась тревога.

— Рыбу, — почти шепотом выговорила она.

— А что брали те двое пассажиров, вы помните?

— Нет. Но мне кажется…

— Пойдите, пожалуйста, и быстро проверьте.

Стюардесса поспешно вышла.

Байард наклонился к второму пилоту. Глаза больного были закрыты.

— Постарайтесь расслабиться, — попросил он мягко. — Через несколько минут я дам вам лекарство, которое снимет боль.

Пит приоткрыл глаза и облизал запекшиеся губы.

— Вы доктор? — спросил он.

Байард кивнул. С полуобморочным подобием улыбки Пит выговорил:

— Извините за эту суматоху. Я думал, что отдаю концы.

— Не разговаривайте. Вам надо беречь силы.

Вернулась Джанет.

— Доктор, — произнесла она тихо, запинаясь от волнения. — Я проверила. Оба эти пассажира ели рыбу. Теперь еще трое жалуются на боли. Пройдемте туда, пожалуйста.

— Конечно. Но мне все-таки нужна моя сумка.

Дан обернулся к нему.

— Послушайте, доктор, я не могу сейчас выйти, но вам поможет Джанет. Вот ваши талоны. Джанет, попроси кого-нибудь из пассажиров помочь тебе и отыщи доктору его сумку, хорошо?

Джанет взяла талоны.

— Я хочу связаться с Ванкувером, — продолжил Дан. — Надо сообщить им, что происходит. Передать что-нибудь от вас, доктор?

— Прежде всего, — сказал Байард, — сообщите, что у нас три серьезных случая предполагаемого отравления пищей. По-видимому, будут и другие. Вы можете также сказать, что хотя мы не полностью уверены, но отравление могло быть вызвано рыбой, которую подали в самолете. Хорошо, если вы попросите их наложить запрет на все продукты, которые получены из того же источника, что и наши. По крайней мере до тех пор, пока мы точно не установим причину отравления.

— Я сейчас припоминаю, — воскликнул Дан, — из-за опоздания нашим агентам пришлось получить продукты не от постоянных поставщиков, а от кого-то еще.

— Обязательно передайте им это, командир, — сказал Байард. — Они должны знать.

— Доктор, пожалуйста, — умоляюще позвала его Джанет. — Надо срочно посмотреть миссис Чилдер. Она уже без сознания.

Байард направился к двери. Лицо его осунулось, но выражение глаз было спокойным и решительным.

— Позаботьтесь, чтобы среди пассажиров не поднялась паника, — наставлял он по дороге стюардессу. — Многое зависит от вас. Теперь, если вы хорошо поищете и найдете, наконец, мою сумку, я смогу что-то сделать для миссис Чилдер. — Он распахнул перед ней дверь, затем внезапно остановился, как будто какая-то мысль пригвоздила его к месту. — Кстати, а что вы ели?

— Я — мясо, — ответила стюардесса.

— Тогда слава богу.

Джанет улыбнулась и хотела было идти, но доктор вдруг сильно сжал ее руку.

— Я надеюсь, что командир тоже ел мясо? — выговорил он.

Стюардесса посмотрела на него таким растерянным и тревожным взглядом, будто пыталась одновременно и вспомнить и понять, что стоит за этим вопросом. И когда до нее дошел смысл слов Байарда, глаза ее расширились от ужаса, и она, покачнувшись, едва не упала ему на руки.