Посадочная полоса 08

ГЛАВА VII

У Спенсера пересохло в горле, и он едва мог говорить. Наконец он откашлялся.

— Алло, Ванкувер. Говорит 714-й. Рад приветствовать вас, капитан. Но только с самого начала давайте не будем играть в прятки. Мы оба прекрасно осознаем возникшую ситуацию. Весь мой опыт полностью сводится только к вождению одномоторных самолетов типа «Спитфайр» и «Мустанг». Налетал я, наверное, всего около тысячи часов. Но это было тринадцать лет назад. С тех пор я не прикасался к самолетам. Вы, я надеюсь, понимаете, что это значит? Конец.

— Ничего, Джордж, это то же самое, как с ездой на велосипеде — вы уже никогда не разучитесь. Не отключайтесь, хорошо?

В диспетчерской Ванкувера Трелливен выключил микрофон. Руководитель полетов протянул ему бумагу.

— Постарайтесь вывести его на этот курс, — сказал он. — От ВВС только что получены данные радиолокационной проводки. — Помедлив немного, добавил — Этот парень здорово держится.

— Что ему еще остается, — отметил не без сочувствия Трелливен. — Мы должны внушить ему веру в свои силы. Иначе невозможно будет что-либо сделать. Какая бы неожиданность ни случилась, главное, чтобы у него не сдали нервы.

Потом Трелливен обратился к радисту:

— Ну, продолжим. Только будьте предельно внимательны, чтобы не потерять его в эфире. Иначе у него моментально возникнут какие-нибудь осложнения, и тогда может случиться так, что ничего уже нельзя будет исправить.

Трелливен снова включил микрофон.

— Вызываем 714-й. Говорит Трелливен. Вы продолжаете лететь с автопилотом, верно?

— Да, капитан, — последовал ответ.

— Хорошо, Джордж. Через минуту вы отключите его, чтобы самому почувствовать машину. После небольшой практики вам предстоит изменить немного курс. Но выслушайте меня очень внимательно, прежде чем приступите к этому. Когда вы возьмете рычаги управления, они вам покажутся неподатливыми и не такими чувствительными, как на истребителе. Но пусть вас это не смущает. Так и должно быть. У вас в воздухе такая машина, что держать ее надо крепко. Все время следите за скоростью, она должна быть не меньше 120 узлов, пока не выпущены шасси и закрылки, иначе самолет может войти в штопор. Я повторяю: будьте всегда совершенно уверены, что скорость полета у вас не ниже 120 узлов. Теперь вот еще что. Есть у вас кто-нибудь, кто бы мог взять на себя радиосвязь, чтобы вы могли заниматься только управлением?

— Да, Ванкувер. Здесь со мной стюардесса. Она сейчас с вами поговорит. Давайте, Джанет.

— Алло, Ванкувер. Говорит стюардесса Джанет Бенсон.

— А, это ты, Джанет, — сказал Трелливен. — Ну, я бы везде узнал твой голос. Ты будешь передавать Джорджу все, что я скажу, хорошо? Так-то. Прежде всего, Джанет, следите все время за показателем скорости. Помните, что только скорость держит самолет в воздухе. Если она слишком снизится, то самолет начнет падать. Поэтому если на указателе скорость полета будет меньше 120 узлов, тут же говори об этом Джорджу. Ясно, Джанет?

— Да, капитан. Я поняла.

— Теперь передавай Джорджу. То, что вы сейчас будете делать, производите медленно и без резких движений. Вы должны сейчас отключить автопилот — переключатель ясно помечен на штурвале. Теперь сами возьмите управление самолетом, удерживая его все время в горизонтальном полете и на постоянной скорости. Стрелка вариометра должна стоять все время на нуле. Ясно? Ну, начинайте.

Спенсер положил большой палец правой руки на кнопку автопилота. Его лицо было сковано, как маска. Сжимая обеими руками штурвал, Спенсер в ожесточенной собранности был готов ко всему.

— Скажи Трелливену, что я принимаю сейчас управление на себя, — сказал он Джанет.

Она передала его слова по радио. На мгновение рука Спенсера задрожала, но он решительно и с силой нажал переключатель автопилота. Самолет слегка развернуло влево, но Спенсер мягко скорректировал положение, и самолет довольно легко подчинился движению его ноги.

— Скажи им, что все в порядке, — выговорил он. Его нервы были на пределе.

— Говорит 714-й. Мы продолжаем горизонтальный полет, — передала Джанет.

— Молодец, Джордж. Как только ты почувствуешь себя увереннее, попробуй сделать несколько поворотов, но не больше, чем на два-три градуса. Ты видишь указатель поворота? Он почти прямо перед тобой, чуть правее.

Трелливен говорил, закрыв глаза, чтобы лучше представить себе расположение приборов в кабине. Открыв их, он обратился к оператору связи:

— Вот что. С этим парнем у меня предстоит большая работа, но все-таки мы уже должны начать подготавливать прием самолета и посадку, пока еще в запасе много времени. Свяжитесь с диспетчером обзорного радиолокатора, хорошо? И дайте мне поговорить с ним.

Очень осторожно Спенсер вытянул левую ногу и повернул штурвал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем самолет ответил на его движение, и силуэтик авиагоризонта сдвинулся с нуля. Затем он попробовал проделать то же самое в другом направлении. Но на этот раз реакция самолета была слишком резкой. Взглянув на указатель скорости полета, Спенсер с ужасом заметил, что она упала до 180 узлов. Он тут же двинул штурвал вперед и со вздохом облегчения заметил, что скорость постепенно стала подниматься к 210. Да, ему следовало бы быть более осторожным, пока он по-настоящему не почувствует самолет. Это совершенно ясно.

Джанет оторвала взгляд от панели приборов и спросила тихо:

— Ну как?

— Передай, что я сейчас пробую вести самолет вручную и совершаю небольшие повороты, каждый раз возвращаясь на прежний курс, — сказал он стюардессе.

Джанет передала сообщение.

— Мне, правда, следовало давно вас спросить об этом, — раздался голос Трелливена. — Какая у вас наверху погода?

— Там, где мы сейчас, — чисто, — ответила Джанет. — Только под нами облачность.

— Ух!.. Вам нужно было сказать мне об этом раньше. Послушайте, Джордж, нам придется ускорить обучение. Вы можете в любой момент попасть в полосу облачности и столкнуться с небольшими встречными потоками. Если это произойдет, надо, чтобы вы были к этому готовы. Ну, как самолет, слушается?

Спенсер, оторвавшись от приборов, бросил на Джанет беглый взгляд.

— Скажи ему, что это не самолет, а квашня какая-то, — процедил сквозь зубы Спенсер.

— Алло, Ванкувер, он говорит, что это квашня, а не самолет, — повторила Джанет.

На несколько мгновений напряжение в диспетчерской ослабло, и все с улыбкой переглянулись.

— Вполне понятно, что у вас создалось такое впечатление, — ответил Трелливен. — Вы ведь привыкли к небольшим самолетам. Потом, когда вы начнете делать большие развороты, он вам покажется еще более неподатливым, но вы быстро освоитесь.

Телефонист тихо прервал его:

— У меня на проводе диспетчер обзорного радиолокатора.

— Ему придется подождать, — сказал Трелливен. — Я поговорю с ним, когда у меня будет перерыв.

— Хорошо.

— Алло, Джордж, — снова обратился к нему Трелливен, — старайтесь не делать никаких резких движений, это вы могли себе позволить только на истребителях. Если вы повернете резко штурвал, то слишком сильно измените направление, и тогда не избежать осложнений. Ясно?

— Да, Ванкувер, понятно.

— Теперь, Джордж, я бы хотел, чтобы вы почувствовали влияние изменения продольной балансировки на скорость. Сначала отрегулируйте режим двигателей так, чтобы скорость уменьшилась до 160. При этом сохраняйте строго горизонтальный полет. Но не прекращайте все время внимательно следить за скоростью. Она должна быть выше 120. Триммер руля высоты находится справа от вас у основания приборной доски, триммер элерона — под рычагами управления двигателями. Нашли?

Спенсер одной рукой проверил их расположение, одновременно поддерживая нужное направление полета.

— Все в порядке. Скажи, что я начинаю сбавлять скорость.

— Оʼкей, Ванкувер. Мы делаем все, как вы говорите.

Когда скорость достигла 160, Джордж занялся триммерами и вскоре дал знак Джанет, что все в порядке.

— Говорит 714-й. На указателе 160 узлов.

Трелливен сделал паузу, стаскивая с себя пиджак, и затем заговорил:

— Хорошо, Джордж. Попробуйте теперь направить самолет немного вверх, затем вниз. Действуйте штурвалом как можно осторожнее, как будто он из хрупкого стекла, и следите за скоростью. Помните, что она должна быть около 160 узлов.

Он отложил микрофон.

— Где диспетчер обзорного радиолокатора?

— Здесь.

— На каком расстоянии этот самолет войдет в вашу зону? — спросил Трелливен.

— Примерно в 60 милях, капитан.

— Тогда это нам еще не подходит, — сказал Трелливен отчасти себе, отчасти Бёрдеку. — Приходится только надеяться на то, что он продолжает двигаться в западном направлении. Однако в следующий радиосеанс надо будет проверить. Если он сохранил в общем-то прежнее направление, то мы сможем легко его скорректировать, как только он попадет в зону действия радиолокатора. А данные ВВС нам очень при этом пригодятся.

— А нельзя ли направить его на привод?

— Сейчас у него и без этого забот предостаточно. Если я попытаюсь навести его на привод, то у него будет неразбериха с радио, надо будет менять частоту и всякое другое. Лучше сейчас попытаться изменить направление полета на несколько миль и посмотреть, как у него это получится.

— Да, это имеет больше смысла, — согласился Бёрдек.

— Так мы и сделаем, — сказал Трелливен. — Я буду сам с ним разговаривать. Он уже привык ко мне.

— Хорошо, сэр, — откликнулся диспетчер обзорного радиолокатора.

— Как только он появится на вашем экране, вы начнете поставлять мне информацию, и в дальнейшем я буду полагаться на нее.

— Можете ли вы, — обратился затем Трелливен к связисту, — установить телефон между нами и радиолокаторной?

— Мы займемся этим, — ответил тот.

— А как насчет захода на посадку? — спросил диспетчер обзорного радиолокатора. — Будем пробовать тем же способом, — сказал Трелливен. — Как только он будет в вашей зоне и пойдет уже прямым курсом на аэродром, мы перейдем в башню. Там вы обо всем нам доложите, и мы решим, на какую полосу его сажать, и продумаем его заход на посадку.

— Да, сэр, хорошо.

Трелливен взял микрофон, но приостановился, так как его глаза встретили взгляд руководителя полетов, только что положившего телефонную трубку на рычаг.

— Внизу доктор Дэвидсон, — сказал он Трелливену.

— Что он хочет сообщить?

— На основании тех сведений, которыми мы располагаем, он пришел к тому же диагнозу, что и врач на самолете. Сначала, правда, он подумал, что, может быть, это вспышка ботулизма.

— А это что еще за чертовщина?

— Очевидно, какое-то очень серьезное пищевое отравление. Можно ли будет связаться сейчас с тем доктором на самолете?

— Нет. Сейчас важнее заниматься пилотированием. Они пусть сами скажут, нужна ли им сейчас медицинская консультация. Я же не хотел бы рассеивать внимание Спенсера и отвлекать его от работы. Пусть Дэвидсон сидит здесь, и мы к нему обратимся, когда понадобится.

Трелливен заговорил в микрофон:

— Алло, Джордж Спенсер. Не забывайте, что ответная реакция самолета запаздывает. Не торопитесь и не дергайте штурвал. Вы поняли меня?

Наступила пауза. Затем:

— Да, он понимает, конец.

Спенсеру показалось, что Трелливен прочел его мысли. Ведь как раз за несколько минут до этого он двинул штурвал и, не почувствовав никакой реакции самолета, попытался снова отклонить штурвал от себя. И тут самолет, совсем незаметно снижавшийся, внезапно начал стремительно падать. Джанет закусила нижнюю губу, чтобы не закричать. Стрелка указателя скорости ползла по кругу… 180… 190… 200…. 220… Стараясь вернуть самолет в прежнее положение, Спенсер изо всех сил потянул штурвал на себя. Стрелка на указателе вертикальной скорости снижения дрожала где-то у края шкалы. Маленький силуэт самолета на авиагоризонте накренил левое крыло и угрожающе замер в этом положении. Стрелки высотомера стали стремительно откручиваться назад.

— Давай, железяка, давай! — закричал Спенсер, когда, наконец, самолет прореагировал на его усилия. Его глаза неотрывно следили, как все три стрелки высотомера, казалось, из последних сил начали взбираться снова вверх, регистрируя постепенное увеличение высоты.

— Дело сделано! — с облегчением сказал Спенсер Джанет, совершенно забыв, что он чрезмерно отклонил руль.

— Скорость! Следите за скоростью! — воскликнула стюардесса.

Его глаза метнулись в сторону указателя скорости. 160… 150… 140… Но Спенсер быстро с этим справился, и корабль со стоном снова перешел в горизонтальный полет.

— Проклятье! Это ужасно! — пробормотал Спенсер.

Джанет все еще напряженно следила за показанием скорости — «160». Теперь все в порядке.

Дверь позади них распахнулась, и послышался голос Байарда:

— Что случилось?

Спенсер бодро ответил, не отрывая глаз от приборной доски:

— Извините, док. Я пытаюсь покороче познакомиться с самолетом.

— Но делайте это как-нибудь полегче, хорошо? Там и так дела очень плохи. А как вы справляетесь?

— Прекрасно, просто прекрасно, доктор, — ответил Спенсер, облизывая запекшиеся губы.

Дверь закрылась, и в это время в наушниках раздался голос Трелливена:

— Алло. Джордж Спенсер. Все в порядке?

— Все в порядке, Ванкувер, — ответила Джанет.

— Хорошо. Укажите направление.

Спенсер посмотрел вниз.

— Скажи, что магнитный компас показывает 290. Я старался все время придерживаться этого курса.

— Очень хорошо. Так и продолжайте. Вы можете вдруг немного отклониться, но я вам скажу, когда надо будет выправить курс. А сейчас я хотел бы, чтобы вы попробовали управлять самолетом на малых скоростях, когда выпущены закрылки и шасси. Но ничего не делайте, пока не получите от меня инструкций. Ясно? Конец?

Джанет, поймав кивок Спенсера, попросила Трелливена продолжать.

— Алло, 714-й. Вначале сбавьте немного газ, и пусть скорость установится на 160. Зафиксируйте горизонтальный полет. Затем скажите, когда будете готовы к дальнейшему. Конец.

Спенсер выпрямился и бросил Джанет через плечо:

— Следите за этой чертовой скоростью. Вам все равно придется зачитывать ее вслух, когда пойдем на посадку, так что уже сейчас начинайте практиковаться.

— Стрелка на 190, — начала отсчитывать Джанет. — 200… 190… Он сказал 160, мистер Спенсер.

— Знаю, знаю. Я как раз собираюсь сбавить немного газ.

Он взялся за рычаги управления двигателями и потянул их назад.

— Ну, как теперь скорость?

— 190, 180, 175, 155, 155, 150… Но это уже слишком мало!

— Я знаю. Ты следи! Следи!

Его рука нетерпеливо обхаживала, почти лаская, рычаги газа, ища нужное положение для заданной скорости. Глаза Джанет были прикованы к дрожащей стрелке указателя.

— 150, 150, 155, 160… установилась на 160.

Спенсер облегченно вздохнул:

— Уф! Наконец! Передай на землю, Джан.

— Алло, Ванкувер. Наша скорость установилась на 160. Конец.

— Хорошо, 714-й. — В голосе Трелливена слышалось нетерпение, как будто это сообщение, по его расчетам, должно было прийти давно. — Теперь, Джордж, вам нужно выпустить закрылки на 15 градусов. Когда я скажу, поверните рукоятку до конца, при этом наблюдайте за указателем. Когда стрелка достигнет 15 градусов, переставьте рукоятку обратно. Но будьте очень внимательны. Закрылки выпускаются быстро. Все ясно?

Спенсер нащупал рукоятку.

— Подтверди, — сказал он Джанет. — Но, может быть, ты их выпустишь сама, хорошо?

— Мы готовы, Ванкувер, — сказала Джанет.

— Хорошо. Тогда приступайте.

Она приготовилась нажать на рукоятку, как вдруг ее всю передернуло от ужаса.

— Скорость! Она снизилась до 125!

Спенсер быстро взглянул на указатель. Отчаянным усилием он отжал штурвал от себя.

— Скорость! — закричал он. — Называй скорость!

Казалось, что их внутренности вот-вот вывернутся наружу от крена, в который вошел самолет. Джанет, почти припав к панели, продолжала зачитывать скорость:

— 135… 140… 150… 160… 170… 175… Вы не могли бы вернуть к 160?

— Я попытаюсь, я попытаюсь…

Он снова выровнял самолет и отрегулировал его положение так, что скорость наконец была укрощена и установилась на 160. Спенсер быстро провел рукавом по лбу, не решаясь выпустить из рук штурвал, чтобы достать платок.

— Ну, что, теперь 160, верно?

— Да, теперь порядок.

Спенсер откинулся на спинку кресла.

— Давай немного передохнем.

Ему удалось даже выдавить при этом что-то вроде улыбки.

— Теперь ты видишь, что я за пилот. Я бы мог все это предвидеть заранее.

— Нет, ведь это я должна была следить за скоростью. — Джанет глубоко вздохнула, чтобы утихомирить сердцебиение. — Мне кажется, вы все делаете великолепно.

Эти слова взбодрили Спенсера. Он встряхнулся и быстро, с несколько излишним жаром проговорил:

— Ладно, Джанет, давайте продолжим.

— Алло, Джордж, — раздался среди треска в наушниках голос Трелливена. — Вы уже выпустили закрылки?

— Мы как раз собираемся это сделать, капитан, — ответила Джанет.

— Подождите. Я забыл вам сказать, что когда выпущены закрылки, скорость начинает падать. Вы должны будете ее вернуть к 140.

— Ну, знаете! — взорвался Спенсер. — Очень любезно с его стороны предупредить нас об этом. Теперь мы уже без него знаем.

— Они там, внизу, тоже, наверное, жутко нервничают, — сказала Джанет. Она прекрасно себе представляла, что происходит сейчас в аэропорту.

— Спасибо, капитан, — сказала она в микрофон. — Мы начинаем.

При кивке Спенсера она отвела рукоятку до предела, в то время как Спенсер внимательно следил за шкалой.

— Достаточно. Теперь назад во второе положение.

С невероятной осторожностью он довел скорость до 140.

— Передайте ему, Джанет, что мы все сделали.

— Алло, Ванкувер. Закрылки выпущены на 15 градусов. Скорость — 140.

— 714-й, вы сохраняете горизонтальный полет?

Спенсер кивнул Джанет.

— Скажи, что да. Ну, более или менее.

— Алло, Ванкувер. Более или менее.

— Хорошо, 714-й. Теперь следующая задача — выпустить шасси. Тогда вы уже полностью будете иметь представление, как самолет идет на посадку. Попытайтесь не потерять высоту и сохранить скорость 140. Когда будете готовы, совершенно готовы — выпустите шасси. Скорость при этом может снизиться до 120. Но, возможно, вам придется все-таки увеличить режим двигателей, чтобы добиться этой скорости. Ясно? У вас есть какие-то вопросы? Конец.

— Спроси его, — сказал Спенсер, — где включается управление шагом винтов и как насчет смеси?

При этом вопросе Трелливен бросил в сторону Бёрдека:

— А у этого парня мозги работают.

И продолжил в микрофон:

— Сейчас пусть это вас не беспокоит. Сосредоточьте свое внимание только на скорости. Она должна быть постоянной при выпущенных закрылках и шасси. Позже я вам дам полные данные для посадки. Конец.

— Передай, что все ясно, — сказал Спенсер. — Сейчас мы выпустим шасси.

Он с опаской взглянул на рычаг управления шасси, расположенный около его ноги. Он подумал, что было бы гораздо вернее не выпускать штурвал из рук. Поэтому он попросил Джанет:

— Послушай, я думаю, что лучше тебе заняться шасси. Ты же сможешь при этом продолжать зачитывать скорость?

Джанет согласилась.

— 130, 125, 120, 115… Слишком снизилась!

— Продолжай!

— 115, 120, 120… Установилась на 120.

— Ну, я ей еще покажу! — тяжело дыша, проговорил Спенсер. — Вот еще, недотрога!

Тут послышался несколько встревоженный голос Трелливена:

— У вас все в порядке, Джордж? Шасси должны быть уже выпущены.

— Так оно и есть.

— Тогда найдите три зеленых лампочки. Они должны показать, что стойки шасси встали на замки. Кроме того, в дальнем левом углу центральной приборной доски находится манометр. Его стрелка должна находиться в зеленой зоне. Проверьте..

— Как там у нас? — спросил Спенсер.

Джанет посмотрела и удовлетворенно кивнула.

— Тогда передай ему это.

— Да, Ванкувер, все в порядке.

— И еще скажи, что это не самолет, а квашня или того хуже.

— Алло, Ванкувер. Пилот говорит, что самолет в руках хуже квашни.

— Ну, не волнуйтесь, это ничего. Теперь надо полностью выпустить закрылки, и тогда у вас будет представление, как самолет заходит на посадку. Вы скоро освоитесь. Сейчас делайте все точно, как я вам скажу. Выпустите закрылки полностью. Снизьте скорость до 110 узлов и выправьте тангаж. Отрегулируйте режим двигателей, чтобы сохранить высоту полета. Затем я вам объясню, что нужно делать для сохранения высоты и скорости полета, когда будете убирать шасси и закрылки. Конец.

— Вы сказали 110, капитан? — нервно переспросила Джанет.

— Да, 110, Джанет. Делайте точно, как я говорю, и все будет в порядке. Вам понятно, Джордж?

— Скажи ему — да. Мы сейчас до конца выпустим закрылки.

Рука Джанет еще раз с силой нажала на рычаг выпуска закрылков, и скорость начала падать.

— 120, 115, 115, 110, 110…

От напряжения голос Спенсера немного сел.

— Хорошо, Джанет. Передай ему, что все нормально. Боже, как тяжеловесна эта махина!

— Алло, Ванкувер. Закрылки полностью выпущены. Скорость 110. Мистер Спенсер говорит, что самолет стал еще более неподатливым в управлении.

— Джордж, все идет прекрасно. Мы из вас сделаем настоящего пилота. Теперь вернитесь в первоначальное положение и повторите все еще раз с некоторыми дополнениями, то есть воздушный винт, смесь, насосы… Хорошо?

— Опять! — простонал Спенсер. — Я не знаю, как я все это выдержу. Ну ладно, давай, Джанет.

— Мы готовы, Ванкувер.

— Хорошо. Теперь в обратном порядке уберите закрылки до 15 градусов, а скорость верните к 120. Вам придется уменьшить немного газ, чтобы добиться этого. Приступайте.

Протянул руку вниз. Джанет нащупала рукоятку управления закрылками и нажала. Но она не поддалась. Джанет склонилась ниже и попробовала еще раз.

— Что такое, Джанет? — спросил Спенсер.

— По-моему, заклинило. Я не могу ее сдвинуть.

— Не может быть. Нажми посильнее.

— Наверное, это я сама виновата. Просто нет сил с ней справиться.

— Тогда давай я. — Спенсер снял руку со штурвала и без труда повернул рукоятку назад.

— Ну, вот видишь. Нужно было только правильно взяться. Теперь, если ты через секунду…

— Осторожно! — закричала Джанет. — Скорость!

Перейдя отметку 90, стрелка указателя скорости приближалась к 75.

Пытаясь удержаться в кресле, уходящем из-под него под резким углом, Спенсер сразу же понял, что произошло сваливание и самолет начинал входить в штопор.

— Горы! — воскликнула Джанет. — Я уже вижу землю.

— Полегче! Полегче! Не так быстро. Попридержи скорость. Мы выходим… Мы выходим из штопора. Получилось. Получилось!

— 105, 110, 115…— произносила Джанет сдавленным голосом. — Стало совсем темно. Мы, наверное, попали в туман.

— Убери шасси.

— Горы! Мы, должно быть…

— Убери шасси, я сказал!

Дверь в кабину с треском распахнулась. Послышались плачущие и разъяренные голоса.

— Что они делают? — раздался женский вопль.

— Там что-то случилось! Я сейчас выясню.

— Сядьте на место! — Это уже был голос Байарда.

— Нет, пропустите меня!

В дверном проеме появилась фигура мужчины. Вглядываясь в полумрак кабины, он двинулся вперед, хватаясь за что попало, чтобы сохранить равновесие, но через два шага остановился, задохнулся от ужаса при виде Спенсера в кресле пилота и двух тел, распростертых на полу. Затем он с усилием отступил назад к порогу и, вцепившись руками в оба косяка, высунулся в салон.

Перекрывая творившийся там шум, раздался его истерический вопль:

— Он не пилот! Мы все погибнем. Мы сейчас разобьемся!