После. Книга II: О воинстве немертвых

Глава III. Резня в тишине

Глава III

Резня в тишине

_____

Слово.

Небольшой зал, завешенный синими тканями, на деревянных креслах восседало несколько десятков пожилых людей в тогах.

Простая деревянная трибуна.

Прокашлявшись, он неспеша начал:

— Приветствую всех и благодарю за приглашение на столь важное и значимое собрание, — Альтиген мельком поглядывал на зал, и много смотрел на свои пометки, что в зале странно воспринимали, присутствующие здесь, как их назвали, провидцы не понимали, почему он читает по бумагам, — рад стоять здесь, видеть собравшихся здесь провидцев восточной области, магов Нового Храма, уважаемых людей. И я особенно рад, что все мы собрались здесь не на площади, не в зале для собраний государственного органа, а как люди, обсуждающие вопросы, которых их волнуют. И я рад, что могу высказаться так, как мне хотелось бы, заявить о том, что меня действительно волнует. Я прошу не злиться на меня, если я скажу что-то слишком резкое, ведь я просто высказываюсь в другу друзей. Безопасность, — он произнес это слово особенно отчетливо, — безопасность всеобъемлюща, без неё ничего не может быть возможным. Торговля, ремесло, быт, магия, ничего не может процветать в отсутствии безопасности. И главное, безопасность должна быть у каждого. Только безопасность всех есть безопасность для каждого. В нашем мире, когда жизнь есть только на небольших клочках земли, укреплённых фортификациями, а все земли, окружающие их, являются опасными пустынями, где нет ничего, кроме магических всплесков и монстров, несущих смерть, принципы сохранения безопасности должны быть особенно важными. Наш мир больше нам не принадлежит. — Далее он стал говорить более раскованно и вальяжно, — Ещё полтора десятилетия тому назад, наш мир был поделён между людьми, спокойствие обеспечивали воинства, состоящие из множества воинов, призванных для назначенного сражения или целого похода. Сегодня нам предлагают один город и одно воинство. Нам предлагают одну столицу и одну область. Но что же там кроется, за стенами этого одного города? Бесконечная нищета и рабство. Наши, так называемые, союзники в Белом городе нещадно угнетают собственное населения, ощущая себя единственными хозяевами судьбы своего народа, — речь его становилась с этого момента серьёзнее и жестче, — считаю это неприемлемым и невозможным. В этом не может быть той правды, которую пытаются преподнести, говоря о новом народе, о магическом будущем человечества. Каков результат? Бесконечные нападения на караваны, разграбление стоянок, борьба за торговые пути. Так ведет себя самопровозглашенная столица мира, которая должна была построить благополучие для всех. Считаю, что уже ничего не должна, и уже не столица, и уже не мира. Мира меж нас больше никакого нет. Вы об этом знаете. Должны ли мы пытаться договориться? По сути, уже нет возможности договориться. Кому среди них нужны договоренности с нами? От них никто не может спрятаться или уйти. Мы вынуждены терпеть от белого рыцарства постоянную угрозу. Считаю, что обязан наконец-то открыто об этом заявить. Кому нужна эта война? А между тем ситуация безвозвратно изменилась. Численность черного рыцарства и белого рыцарство сравнялась, мы обеспечиваем спокойствие большинства торговых маршрутов на континенте, мы восстанавливаем сообщение по морю, возводя новые укрепленные портовые зоны и активно наращивая грузовой флот. Белый город отстает от нас в этом отношении и только теперь пытается пока что только инициировать проекты, уже воплощенные у нас. Не стоит сомневаться, что наш растущий потенциал совместно с теми очагами человечества, что поддерживают нас, будет выражаться в возрастающей военной мощи. Должны мы теперь терпеть все это? Нет, не должны. Убежден, Белому городу следует пересмотреть свои устремления на континенте. Когда Белый город изменит свои взгляды на черное рыцарство и его роль в континентальной торговле, мы увидим возобновление спокойной торговли. В ином случае дальше будут неизбежны тяжелые ошибки и ненужные жертвы. — Его речь вновь возвращалась к той мягкости и деловитости, какие были ей свойственны почти всегда, — Десятилетие мы, люди, потратили на то, чтобы восстановить жизнь, насколько это было возможно. Неужели нам придется вновь все разрушить, на этот раз окончательно? Убежден, нам нужные новые отношения, нам нужен равный разговор между всеми городами и крепостями на континенте. В новом мире должны быть шансы и возможности у всех. Благодарю вас за внимание.

И тогда он отошел от трибуны.

В зале перешептывались и переговаривались. Явно не ощущалось восторга у присутствующих. Альтиген понял, что речь его оставило смутные, возможно даже тяжелое, впечатление.

С момента основания Государства Черного ордена прошло несколько лет. Несколько кропотливых и напряженных лет…

Шел четырнадцатый год от окончания войны.

Все то время с момента, когда Альтиген узнал о том, что белое рыцарство развязало против него полномасштабный террор, он готовил почву для собственного наступления.

Пока враги притесняли его воинов всюду, нападали на караваны, поджигали приюты и стоянки, выслеживали и коварно убивали черных рыцарей в городах востока и юга, Альтиген продолжал готовиться и собирать силы.

Он не только завладел Великим Приютом, но укрепил отношения с Золотым троном, Новым храмом и со всеми крепостями, находящимися к северу от восточных степей, все эти убежища теперь охранялись и оберегались полумертвыми воинами в вороных латах.

Возникшее на севере Государство Черного ордена распространилось на всю территорию бывшей области Башни. Многие крепости уже присоединились к нему. На западе град Вольный остался последней крепостью, которая ещё больше тяготела к Белому городу, чем к орденскому государству. Но малые оплоты легко принимали защиту и покровительство черного рыцарства, но правящие круги больших городов смотрели на Белый город иначе. Маги Нового Храма смотрели на ситуацию на просторах континента более цинично, кроме того, на их караваны белые рыцари нападали крайне редко, несколько действительно случившихся нападений были совершены бандитами из крепостей под руководством рыцарей, и совершенное было результатом скрытых разборок магов между собой. Альтиген смотрел на это и все больше разочаровывался в попытках наладить отношения с крупными игроками.

Сегодняшняя его речь была криком души, хотя и не все это поняли. Лишь некоторые из провидцев Нового Храма разговаривали с магистром на одном с ним языке, высказывались в пользу справедливого разговора между всеми городами и крепостями.

И если Альтиген не рассчитывал на то, что его кто-то услышит, он все равно делал то, что должен был делать, как рыцарь. Честь и совет господаря новой эпохи также требовали его высказываться прямо и открыто, так он считал, продолжал считать несмотря на то, что не все понимали его.

Противостояние неизбежно.

Конфликт неизбежен.

Ответ Альтигена неизбежен.

Так решил рыцарь и способствовал всему тому, что, по его мнению, просто должно было случиться.

И грядущее замешивалось с металлическими небесами.

_____

В далёких горах на севере, где вечно бесятся в своем неистовстве ледяные ветра, была одна скала, ближе к западному побережью.

Черные маги были людьми, которые крайне ревностно относились к своему могуществу. В любом вопросе они были тараном, который будет нестись туда, куда укажет Альтиген, потому что новый магистр был ревностным защитником устоев Черного ордена, свято верил в новый мир без обильных вольностей народа, но с взаимным уважением правителей разных государств и со свободной торговлей. За магистра черные маги и знаменосцы были горой, они видели в нем предводителя, который олицетворяет порядок, одно его слово возвращало всех к дисциплине и давало бодрость духа, простые рыцари верили в него, а их командиры уважали.

И когда магистр Черного ордена и правитель Государства Черного ордена, господарь Новой северной области приказал черным магам нанести удар, они не усомнились в словах его. Истинного воспламенил в их сердцах дух.

В роскошных палатах он собрал их вокруг себя, одетых в бурые мантии. Шестеро мудрейших чародеев севера, гексагон сильнейших магов предстал перед магистром, под белёными сводами правительственной палаты Великого Приюта, в полной тишине, они лишь поклонились ему, что уже было великой честью, как для них, так и для него. Взаимное уважение и почтение было свойственно орденским управленцам, ценителям традиций и скреп.

Тишь.

Пасмурный свет пробивает большие пёстрые витражи.

На роскошном золотом троне сидит Альтиген.

Состарился. Прошло время, от перенапряжения последних лет он ещё больше постарел. Брови, некогда бывшие ровными, теперь были скошены над впавшими глазами старика, все его лицо стало другим, немногая ровность и твердость черт уступила старческой округлости. Губы стали ещё тоньше, а взгляд холоднее. Теперь он носил такую же мантию, но с парчовыми элементами и большим золотым воротником, на голове же его красовалась шапка господаря, отороченная мехом, на верху же её довершали маленькие золотые рожки, дань уважения богу земли.

За окном подул ветерок, слегка зазвенели стекла.

— Чародеи, я собрал вас сегодня чтобы вы оказали мне услугу. Знаю, дело это тяжелое, а потому не приказываю, не повелеваю, но лишь прошу.

— Проси, господарь, — зашевелилась седая борода одного из магов.

Вновь тишь.

Напряженное молчание.

Старческие глаза магистра обеспокоенно устремились куда-то вниз, видно было как давит на него тяжесть грядущего решения.

Но мгновение сожаления окончилось.

— Я прошу вас ударить по граду Вольному.

— Как пожелаешь, господарь, — сказал маг, глядя прямо в глаза господаря, что были такими живыми в тот момент.

Но вот глаза его сделались вновь стеклянными.

— Мне донесли, что бандиты из этого града уже много месяцев тревожат наши караваны, белые рыцари покрывают их. Мы покажем, что бывает, если пытаться залезть под крыло таких неблагодарных подонков, как белые маги. Разнести эту крепость, но не в щепу. Разрушьте стену, а дальше рыцари войдут. Это будет легкий штурм, мои знаменосцы бывали там, и они знают слабые места крепости.

Его лицо скрасила улыбка шелковой легкости.

— Только так, как пожелаешь, господарь, — вновь произнес маг.

И черные маги ушли от него.

Шестеро их пошли из города, по улицам его.

Горожане прятались при их появлении, столь могущественными были эти люди, если их ещё можно было так назвать после всех магических извращений и уловок, что они творили с жизнью и её природой в своих закрытых владениях, им уже давно не требовалась охрана из числа орденских воинов.

После города они спустились по холму вниз.

Немного прошлись вдоль берега. Прохладный ветерок ласкал их забывшие ласку лица. Небеса над морем были особенно угнетающими своей нависающей громадностью.

Несколько недель они шли вдоль склона гор, не прерываясь ни на сон, ни на отдых.

Демоны пустошей не притрагивались к ним, убегая от их взгляда, проникающего на многие мили вокруг, в ужас впадали серокожие твари от тех сияний, что источали души этих магов, презирающих жизнь в большинстве её форм.

Где-то вдалеке звучал неслышно струнный инструмент и орденский хор затянул меланхоличную балладу о праведниках…

По пологим склонам древних, сточившихся ветрами скал, черные маги добрались до нужной им вершины. Закручивающаяся спиралью тропа ведет к древнему месту жертвоприношений на самой вершине. Маги знали, что это не место силы, как считают люди, обдуренные бесталанными жрецами минувших дней. Но площадка эта была весьма удобна.

Встав в круг, они лишь усмехнулись одними глазами, переглянувшись друг с другом.

Гексагон сильнейших магов простер руки над плоской вершиной горы, что была срезанной с камня площадкой с выдолбленными в ней круглым рисунком, по котором некогда текла кровь жертв, приносимых рогатому богу земли.

Не проронив ни одного нового слова, они согласовали свою волю, расслабив тела и растворив себя в магической энергии, что витала в этом воздухе; они источали её, вызвав в тонком пространстве вокруг себя, облако магической силы, что не было видно глазами обычных живых существ. Облако это прекратило вскоре рост и стало сжиматься, впитывая в себя напряжение, пока не сжалось в небольшую сферу, и сила эта усилием воли магов воплотилась в этом мире. Меж них, в центре круга возникла светящаяся сфера, но источала она черный свет. Сфера росла, искрясь и вспыхивая, пока наконец не поглотила жертвенную площадь, самих магов и вершину скалы.

И словно скорлупа яйца, отлетели черные клубы от сферы сверху и белый идеально ровный луч вдарил изнутри ввысь, смутив небеса, затерявшись в облаках, словно поток пламени, что был столь велик, что создал просеку в тумане.

И пресекся луч, и сфера исчезла. Маги опустили руки и поникли головами.

Ужасающая просьба их господаря была исполнена.

_____

То был обычный мирный и тихий денёк в самом его начале...

Птицы пели…

Дети игрались на узких закоулках в крепостных внутренних пристроек…

Один лишь миг.

Всеразрушающий белоснежный луч тонкой нитью внезапно пронзает одну крайнюю северную башню града Вольного, и расширяется за секунду до огромного столбы, что извергли сами небеса. Луч этот поглощает башню изнутри, пока не доходит до стены. И также быстро исчезает, оставляя ровные кромки гигантского испепеляющего разреза.

Башню сожгли за считанные мгновения.

И только обуглившиеся камни песчаника ссыпались из получившегося края крепостной стены, падая в образовавшуюся черную дыру, подобную небольшой бездне.

Люди внутри стали собираться на улице подле того места, где была исчезнувшая постройка. В образовавшийся проём виднелась соседняя гора, вершина, называемая Туманной лисицей. Они были ошарашены, страх медленно закрадывался в их сердца, до них доходило, что теперь они беззащитны перед угрозой извне. Ещё даже не звенел крепостной колокол, а стража пялилась на дыру, не веря глазам своим, но уже бежали по узким переходам и коридорам в цитадель, доложить о случившемся.

Когорта двинулась.

Без знамен и трубы.

Две сотни черных рыцарей пошли по крутому склону, быстро перебегая между большими булыжниками, они очень быстро двигались в своих вороных доспехах и нагруженные всем своим вооружением, включая мечи, щиты, копья и арбалеты с болтами к ним, нечеловеческая сила текла по иссохшим венам, питая мертвую их плоть, а мутные глаза их смотрели только вперёд. И вскоре, преодолев крутой участок, они вышли на пологий участок, где уже свежела зелёная трава, согреваемая людской магией.

В крепости только начал бушевать переполох.

Черные рыцари подошли, быстро и слаженно они поднесли множество длинных ошкуренных брёвен и с большой скоростью соорудили небольшой мост. Один за другим они ступали на него и переходили внутрь, где люди разбегались при их виде, прячась по домам.

В это время в цитадели наконец узнали. Нерасторопные защитники заставили колокол извести всех обитателей убежища о беде.

На крепостных стенах к пролому двигались отряды лучников. Черные рыцари уже проникали через переулки к основаниям башен, но нигде не было дверей, пока наконец они не дошли до колонн. Разрозненные их отряды расходились по внутренней застройке, избивая и разоружая любых зазевавших стражников, что попадались на пути.

Нигде не было сопротивления.

Пока наконец к пролому не подошли лучники, но тут же они были обстреляны из арбалетов отрядом, оставшимся для защиты моста, укрывшись под стенами домов они пускали болты на верх, откуда уже упали первые убитые.

Отряд из ста тёмных латников обогнул цитадель и дошел до её ворот.

Выстроившись колонной перед вратами и укрывшись большими круглыми щитами, они принялись вытаскивать цепи. Цитадель была обнесена внутренним рвом, а врата её дополнительно прикрывались подвесным мостом, который все же успели поднять. В бойницах над вратами замелькали лучники, полетели стрелы, они стали одна за другой впиваться в круглые щиты. Застучала боевая капель. Тогда рыцари ответили залпом из арбалетов, но заглушить окна не получилось.

Цитадель была пять этажей в высоту и возвышалась огромной прямоугольным бастионом над всем замком. На двускатной дощатой крыше её вскоре также показались защитники, которые стали скидывать камни и осколки булыжников, при этом громко выкрикивая крайне похабные оскорбления, на которые, однако, тёмные латники не отвечали. Уже летели цепи к подвесному мосту, но все никак не получалось зацепиться.

В этот момент мельтешение и суета в бойницах прекратилась.

К колонне подошел один черный латник, его тут же пустили под навес из щитов.

Было доложено, что внешнее кольцо обороны уже успешно захвачено. Черное рыцарство контролирует врата замка и всю крепостью стену, добивая особо отчаянных защитников в глубине некоторых башен.

И когда знаменосец с ближайшими подручными уже весело переглядывались, тихо посмеиваясь над легкостью грядущей окончательной победы, в одной из бойниц показались недоверчивые старческие лица.

Цепи дернулись один раз…

Ещё один раз…

На третий нечеловеческий рывок мост был сдвинут с места медленно, но, верно, его опускали.

Вскоре мост грохнулся об край рва, впереди оставались железная решётка. Но её рыцари планировали преодолеть усилиями магии.

Когда яркий с золотым отливом луч вырвался из одной бойницы, вырвав из её краев кирпичи. Упав на колонну, луч быстро расплавив целый ряд латников, оставив осколки тел и снаряжений, щепки от щитов и древков, куски мечей и раскалённых лат.

Колонна распалась. Знаменосец был уничтожен в этой стремительной магической атаке.

— Маги, в крепости маги!

— Назад, к стенам! — послышались хриплые вопли латников.

Они стали ретироваться от новых лучей, которые вспыхивали, уже не такие сильные, но они обжигали и тяжело ранили латников. Черные рыцари скрылись за домами, отдельные отряды добежали до стены. Арбалетчики открыли стрельбу из укрытий.

Железная решётка поднялась, в ней показалась колоннам защитников. Они также открыли стрельбу из луков.

Одним мощным ударом штурм был превращен в топкое болото. При черных рыцарях не было орденских магов, и они не подозревали, что в граде Вольном будут свои сильные волшебники. Слабая воспламеняющая сила самих рыцарей будет не столь впечатляющей в сравнении с подобными выплесками энергии.

Лишившись общего командования, рыцари быстро перебегали меж домов, пока все не укрылись в стенах. Вражеских магов ещё не скоро хватит на подобный удар, в узких улочках пристройки они легко могут словить стрелу, поэтому черные рыцари были в безопасности, будучи укрыты в толще внешнего кольца обороны.

_____

Купцы и старейшины вольного были в истерике.

Они не ожидали этого нападения. Они не ожидали удара черных рыцарей, они не ожидали, что их крепостная стена и её защитники окажутся столь слабы перед магической угрозой.

Ещё мало кто в новом мире видел, как применяется новая боевая магия.

После войны с чудовищами, мир стал гораздо более насыщенным магической энергией. Проложенные спустившимися с небес существами загадочные магистрали вливали её в этот мир великим потоком. Теперь маги вдыхали её как воздух.

И новые ужасающие военные заклинания впечатляли простых людей, увидевших их действие. Теперь казалось, что всё обычное оружие бессильно перед мощью волшебства, коварного и подавляющего воображения, как воля новейших богов.

Так и мысль местных уважаемых людей была в весьма подавленном состоянии.

Тем временем за окнами темнел вечер.

Зажигались свечи и благовония.

В тронном зале цитадели, украшенном всевозможными роскошными коврами и позолоченным убранством, собрались хозяева крепости, богатые купцы, лидеры немногих местных гильдий и приближённые владельца замка. Они беспокойно переговаривались, потом кто-то начинал на кого-то орать, кто-то получал кулаком по лицу, тут же их разнимали, шепот заполнял невысокий своды зала.

Но вот вошел хозяин крепости. Квятковский.

Его грузное тело и пышные светлые усы, жидко свисавшие, тряслись в гневе. Сдвинув с крутого лба мохнатые тёмные брови и окинул зал.

Все стихли.

Хозяин сел на деревянный трон.

Слуги, одетые в простые рубахи и штаны, поднесли ему золотой кубок, в которым было налито красное вино с пригородных виноградников Белого города. Он залпом выпил его и отбросил кубок, слуги побежали прибирать.

— Тишина здесь! Ну что вы? Что, бардак? Что, никто не ждал? А вот оно! На! Вот вам! — закричал он в бешенстве.

— Хозяин! — завопил басом один крупный купец, и упал на колени, — отец наш, не вели казнить, кто ж знал!? Кто знал!?

— Хватит!

Снова тишина. Теперь действительно тишина.

Все расселись по креслам, не более полусотни их здесь было. Толстые и худые, одетые в парчовые кафтаны и халаты, какие носят в далёком Золотом троне.

Хозяин

— Эти сволочи разрушили стену. Город у них… — он опустил голову, потерев зажмуренные глаза своими грубыми пальцами, потом поднял взор, — Мы сидим здесь, как крысы в клетке! — вдруг басом гаркнул он.

— Хозяин! Отец ты наш! — воскликнул один из молодых дворян, — прикажи нам лететь на них, как соколы мы на них упадем, всем головы снесём, только прикажи! — он встал на одно колено и склонил голову в порыве своей преданности.

— Рано ещё, остынь, Степан, — грузно произнес хозяин.

Дворянин встал и снова сел в кресло, как ни в чем не бывало.

Двери напротив трона открылись.

Вошли старцы в белоснежных мантиях. Все извернулись и вытянули голову. Их было всего трое, и они прошли к самому трону, скромно подняв руки в своем лаконичном приветствии, хозяин немного поклонился одной головой своей.

— Приветствую вас! Спасибо вам, белые маги, волшебники великие, что спали крепость нашу, — как можно более четко и ровно поблагодарил их хозяин цитадели.

— Мы приветствуем тебя, Богумил Квятковский, — сипло сказал один из магов.

— Чем обязан я вам, маги? — спросил с искрой надежды в глазах Богумил.

— Белый город попросит ещё тебя об услуге, — улыбка мимолётно явилась в одних глазах мага, и тот продолжил, — а пока что столица мира не потерпит враждебных крепостей у своих границ.

— Мы не дадимся так просто, уж поверьте мне, мы им ещё покажем, этой сволочи! — принялся горячо уверять хозяин града, — они внезапностью взяли нас, мы бы их под стены то не пустили, но против магии мы уж бессильны. Мои соколики не хуже рыцарей будут, а уж в удали им и равных не будет!

— Твои соколики, — жёстко отвечал маг своим сиплым голосом, — разве что корм монстров за стенами.

Повисшее молчание стало просто гробовым.

А Квятковский всего то сглотнул, непонимающими глазами уставившись на своих влиятельных гостей.

— Ну… — очнувшись, хозяин града стал неуверенно мычать.

— Здесь нет, — отрезал маг, — тех, кто мог бы справиться с черными рыцарями. Все, кто выйдут из этой цитадели будут мертвы. Вы должны это знать, Богумил, и все ваши подчинённые.

— Что же, — хозяин замялся, он был растерян и не знал, что отвечать на такие оскорбительные аргументы белых магов, — что делать то нам? Мы… да как же мы… — его глаза забегали по залу.

— Сидите здесь и не высовывайтесь. Ждите белое рыцарство, а мы пока что сожжем ваш мост, чтобы рыцари не смогли сюда пробраться. Следите в оба, ибо если они войдут сюда, вы уже не остановите их ни на одном из этажей.

— Ясно, — отчеканил наконец Квятковский.

Маги развернулись и ушли.

Закрылись двери, и купцы с дворянами снова стали перешёптываться.

_____

— Во истину, это ужасно.

Стратоник стоял за мраморной трибуной в зале собраний Совета Белого города.

На мраморных ступенях сидели в своих сверкающих мантиях белые маги, руководители города, цвет магического сословия, первые среди равных. Теперь они имели пояса из золотых верёвок, а руки не стесняясь украшали золотыми браслетами, на пальцах же носили скромные серебряные кольца.

Мода за несколько лет изменилась.

Только Стратоник выглядел все также скромно и был, будучи префектом, одет в тогу сапфирового цвета, и магом он не считался, хотя и владел магией; должность его не носила того сакрального смысла, какой имелся в Совете, устанавливающем законы, по которым живет столица мира.

Все ждали его слова, и он начал.

— Я хочу в этот день обратиться ко всем, кто меня услышит. Пусть речь моя будет записана и разнесена по всем крепостям и замкам, — видно было, с каким нескрываемо-глубоким разочарованиям он говорил, и как тяжело ему это давалось, — вчера, в четвертый день восьмого месяца пятнадцатого года после окончания войны с чудовищами, была коварно развязана новая война. Вчера крепость Вольный была подвергнута спланированному нападению со стороны сил Государства Черного ордена и Северной области. После применения ужасающих боевых заклинаний, серьёзно разрушивших оборону этого мирного убежища, четыре сотни воинов Государства Черного ордена перешли в нападения, захватили крепостную стену и атаковали цитадель. И лишь мужество и стойкость защитников крепости позволили им удержать оборону, выдержать этот страшный удар. Мы находились в мире с Черным орденом, пытались сохранить дружбу с ним. Мы считали это правильным выбором, мы считали, что в новую эпоху мы должны быть достаточно зрелыми людьми, чтобы не считать соседние с нами новые государства угрозой нашему благополучию. Как выяснилось вчера, мы жестоко ошиблись. Все это время Государство Черного ордена пыталось ввести нас в заблуждение, прикрываясь лживыми словами о диалоге на равных, оно пыталось помешать нам увидеть истинные замыслы черного рыцарства. Теперь мы платим за недальновидность и недостаточную проницательность. Люди града Вольного гибнут, а все остальные, кто ещё не затронут этим противостоянием, не могут больше чувствовать себя в безопасности.Я уверен, что выражаю волю всего белого магического сословия, когда заявляю, что мы не только защитим наши интересы за пределами стен этого города, но и упредим всякую возможность подобных коварных нападений и нарушений мира между крепостями и городами. Такого больше не должно случаться, никогда. Я выступаю за полноценный ответ на это нападение. Мы должны оказать помощь Вольному. Если падет Вольный, мы будем следующими.

Аплодисменты.

Длительные аплодисменты.

Стратоник не был доволен своей речью. Он с бледным лицом стоял за трибуной, принимая на себя всеобщую похвалу за те слова, которые он не хотел бы произносить никогда. Но что было ужаснее всего, он ощущал, как медленно впадает в ситуацию, которой не хотел допустить, и которой боялся все это время. Он знал, что война непредсказуема, он знал, что его руки, какими бы сильными не были, не смогут удержать бурную реку, какой ему представлялось общество, медленно впадающее в состояние войны.

Поникнув, он отошел от трибуны, даже не заботясь о том, выглядит ли он сильным в этот момент. Аплодисменты были мощными, несмотря на то что он из себя представлял, в тот момент он сказал то, что Совет захотел услышать.

Все они, враждебные фракции, южане и северяне, уроженцы запада и пришельцы с востока, выступавшие за дружбу и выступавшие за противостояние, все они стали едины в этот день, перед лицом грядущей угрозы они сплотились.

Они аплодировали то, что он подтвердил это своей речью, потому как именно он, Стратоник, префект Белого города, был известен, как союзник Черного ордена и друг магистра Альтигена.

После него на трибуну вошел Альтиор в пурпурной тоге.

Совет пришел в обычно состояние легкого вибрирующего шума. Где-то переговаривались, где-то шептались, многие, конечно, случали выступающего, но в целом все вновь стали расползаться по своим группам.

— Мы уже направили сотню белых рыцарей на помощь граду Вольному. Нет сомнений, мы выкурим их оттуда. Я вам это обещаю. А теперь о сложившемся положении, — удаль и весёлость первых слов сменилась серьёзностью, — Черное рыцарство нельзя недооценивать.

В момент произнесения этих слов, Стратоник, севший на кресло вблизи трибуны, внимательно посмотрел на Альтиора, эти слова ему показались весьма несвойственными Альтиору, Стратоник не любил, когда люди высказываются о том, во что сами не верят.

— Хватит ли наших сил? — спросил Стратоник у Протелеона, сидевшего тут же, подле места для выступлений.

— Хватит, не беспокойся, — заверил Протелеон, — странно слышать от тебя такой вопрос. Тебя что-то сильно беспокоит?

— Эта война меня беспокоит.

— Я знаю, как ты этого не хотел, но нельзя строить новый мир, не столкнувшись с сопротивлением, — Протелеон сопроводил эти свои слова проницательным взглядом, внутри которого Стратоник ощутил необходимость вновь стать собранным.

— Ты прав, верховный маг, прости мне мою нерешительность, — подыграл Стратоник.

— …и мы никогда не сдадимся перед лицом той опасности, которая существует за пределами нашего города. Стены наши неприступны. Белое рыцарство уничтожит все враждебные силы на континенты, обещаю вам, что рыцари вернутся с вестью о победе.

Умеренные аплодисменты.

После того, как Альтиор сошел с трибуны, он подошел к Стратонику и сел рядом.

— Чудесная речь, — похвалил префект.

— Твоя тоже. Твоя мне вообще особенно понравилась, — ухмыльнулся император, — а я… Я так. Я не оратор быть может. Но моя речь не была главной сегодня. Ты все сказал. Мне понравилось.

К этому моменту Протелеон встал и поднялся к трибуне, чтобы произнести и свое скромное слово.

— Лукавишь… — в никуда произнес Стратоник, о чем-то задумавшийся.

Тогда Альтиор нагнулся к нему и прошептал:

— Я считаю, у нас должна быть своя фракция.

— Фракция?

— Да. Эти сволочи сейчас рукоплещут, — и Альтиор кинул на зал презрительный взгляд, не переживая о том, увидит ли его кто-то, — сейчас они рады войне, но когда она затянется, а она затянется, когда станет уже не так весело, они начнут роптать. Поэтому нам нужна своя крепкая ястребиная фракция.

— Ты мыслишь слишком политично для императора. Твоя работа за стеной, Альтиор, — попытался отрезать Стратоник, внутренне обдумывая услышанное.

— Да, но то, что происходит по разные стороны стен сильно зависит друг от друга.

— И в этом ты тоже прав. Как я и сказал, ты слишком политично мыслишь для императора, — префект слегка улыбнулся.

_____

Град Вольный погружен в темноту.

Жители, оставшиеся в своих домах, тихо спят или доедают запасы, жгут разломанную мебель и пытаются побороть крепчающий холод, накрывшись всей одеждой, что у них есть. Всем на них плевать.

Как бы мало и какими бы ценными они не были, но в эти дни ещё всем плевать. Никто не ждал, что осада затянется. Это должна была быть в общем-то не осада, а стремительный штурм. И он получился бы, если бы маги не убили знаменосца, в отсутствии которого черные рыцари не смели продолжать какую-либо активность, кроме как укреплять оборону уже занятых позиций.

Гонцы к ближайшей горе, из которой должны были выйти подкрепления, уже были направлены, и, должно быть, уже шли сюда бодрым маршем новые колонны с рыцарями.

Медленно со скрипом и лязгом поднимается железная решётка цитадели, шумит механизм.

Мутные неживые глаза, что следили за ней, дергаются. Черный латник, наблюдавший из глубины одного из опустевших домов, напротив, срывается с места и бежит прочь из дома и к крепостной стене, чтобы доложить о вылазке.

Дорога из цитадели ведет прямо к внешним южным воротам замка.

Там на башнях уже видят, как колонна белых рыцарей бежит с подножия холма. Нечеловеческие силы, вызванные магической пропиткой тел, позволяли им совершать чудовищные марш-броски, покрывая десятки миль в доспехах, не снимать их многими днями, и сражаться после пройденного пути, без отдыха или даже короткой передышки.

Черные рыцари с барбакана появились между кирпичными зубцами и дали залп из арбалетов. Посыпались болты на колонну, которая этого даже не ощутила. Новый залп из болтов. Какие-то из рыцарей упали, с проломленными шлемами, но колонна все также двигалась вперёд.

Врата закрыты надежно и мост над внешним рвом поднят.

Тогда белые рыцари построились в квадрат, накрывшись щитами.

С барбакана продолжили обстреливать из арбалетов. Болты так и сыпались. Пока рыцари не почуяли неладное. Один из них своими неживыми глазами слово ощутил то, что нельзя было ещё разглядеть, и крикнул товарищам:

— Магия! Они готовят магию!

Слабое свечение внутри, вдруг стало пробиваться лучами среди щитов.

В спешке черные рыцари метнулись прочь с барбакана.

Тогда Белые рыцари разошлись и вышел молодой маг в стёганке и железной шляпке, который вытянул руки в перёд, держащие шар концентрированного белого света. Шар в его руках становился всё ярче, пока наконец из него не вышел луч, ударивший в барбакан.

Раздался мощный гром, и с грохотом разлетелось сооружение, куски стен, рассыпаясь, вылетели наружу, полетели обломки кирпичей. На мгновения показалось, что внутри барбакана было солнце, но вспышка взрыва исчезла и оставшиеся обломки грудой упали на землю. Вместо сооружения теперь были кучи камней, засыпавших ров и местность вокруг, проломив крыши и обвалив стены стоявших вблизи домов.

Выстроившись в колонну, белые рыцари двинулись дальше.

Преодолев колонну, они пошли прямо к цитадели. Черные рыцари лишь продолжили арбалетный обстрел, к которому бронированные воины были не слишком восприимчивы, хотя некоторые из них и пали, но руки в белых доспехах тут же брали товарищей и тащили под сенью щитов.

Колонна успешно скрылась в недрах цитадели, и железная решётка стала опускаться.

Переглядываясь между собой и смотря на возвышающуюся в темном небе крепость града Вольного, черные рыцари размышляли о предстоящем штурме, который рано или поздно случиться. Вблизи становилось понятно, как огромна цитадель, вмещающая в себе множество помещений, кипящая своей жизнью, словно маленький город.

Внутри же дворяне и купцы во главе с Квятковским уже встречали подошедших белых рыцарей.

В огромном каменном зале рыцари, расслабившись, снимали с себя шлемы и вдыхали теплый воздух помещения, наслаждались мягким светом светильников, с которыми их встречала прислуга хозяина крепости.

— Рад принять у себя славных белых рыцарей! — он распростер руки, словно встречал старых гостей.

Но маг, возглавлявший отряд только снял перчатки и лениво поднял ладонь в знак приветствия.

— Приветствую, — лаконично начал белый маг, — моя имя Иероним. Я возглавляю этот отряд.

— Вы раньше заседали в совете города? — поинтересовался Квятковский.

— Да, но времена изменились, чувствую, что больше нужен городу здесь, в мёртвой пустыне, — он говорил быстро и осматриваясь, чтобы оценить обстановку, а потом резко направил взор на собеседника, — вы планируете оборонять эту крепость до конца?

— Это моя вотчина! — гордо заявил хозяин, и затем немного скромнее принялся объяснять, — Мои предки владели до войны окрестными землями, и пусть остался лишь клочок её с замком на нём, но этот замок теперь более важен для выживания, нежели многие плодородные земли прежде. И, я надеюсь, Белый город понимает важность этой крепости, важность для безопасности самого города. Мы здесь принимаем на себя удар Черного ордена.

— Вы не принимаете удар, это лишь маленький отряд черных рыцарей.

— Позвольте, их много сотен!

— Скоро сюда подойдут маги ордена, тогда мы столкнемся с настоящими проблемами.

_____

Катакомбы…

Нищета.

Грязь, сырость, уныние.

Чей-то плачь раздавался среди квадратных колонн, поддерживающих своды подвалов, где ютились в полутьме жители города, не имеющие отдельных домов. Где-то кого-то тихо домогались или уже сношали против воли. Свободы в этих подземельях не было ни у кого, но просто кто-то получал свежий глоток удовольствия в том, чтобы ещё сильнее утопить в страданиях соседа.

Не было в жителях уже никакого уважения к себе, к подобным себе, их тела иссохли и стали больными, их души разлагались, их разум терял силы.

С горечью думал про себя Зеланд, что скоро этих жителей нельзя будет назвать людьми.

Их кормили объедками и хлебом с отрубями, мяса они не ели, как и овощей, одну лишь кашу раз в день, и работали они от заката до рассвета, отхватывая плетей за малейшие свои проступки. Они не заводили детей и покупали одежду лишь когда те обноски, в которых они ходили, износилась так, что её можно было лишь пускать на тряпки.

В глубине своей души Зеланд не испытывал привязанности к этим людям, не испытывал чувства сострадания к ним. Но смотреть на белых магов, гордящихся созданным ими общественным зданием, ему было крайне тошно и омерзительно. Это вызывало в нем гнев и бешенство. Как человек, он видел всю неэстетичность происходящего. Это было не просто неправильно, но демонстрировало бездарность белых магов, как правителей, и это раздражало самолюбивого Зеланда больше всего. Он не любил людей за то, какими они были, но любил тот образ, к которому хотел их привести своими усилиями, он хотел создать новых людей, когда белое магическое сословие видело в легенде о новом народе лишь красивую сказу для заливания в уши простолюдинов, Зеланд верил в неё.

Эти мысли не отпускали его ни на день.

Он засыпал с мыслями о новом народе, бредил им, видел его во сне. Годами.

И с этими мыслями он шел на заседание Серого ордена.

Орден успешно проводил заседания в крепости Змеиная нора.

Это был небольшое укрепленное городище, хозяин которого был видным представителем ордена, представителем от своей крепости и предводителем местного отделения. Городище располагалось на сером безжизненном холме, на востоке от западной горной гряды, южнее Белого города. Крепостная стена, с зубцами на внешней стороне, шла неровным прямоугольником. Здесь обитали жители севера области града Стремительного. Дома были из дерева, вытянутые, с высокими дощатыми крышами, маленькими окнами под потолком, очагами внутри, это было больше похоже на то, как жили раньше народы из области города Башни.

Четвертый собор представителей Серого ордена шел уже второй день.

Коллегия была избрана, в неё вошли Зеланд, Исеп, Эвлалия и Зэорис, а также Азенет, Инхерит, старые, испытанные братья.

Уже давно они разносят весть об ордене среди магов окрестных крепостей под страхом быть пойманными белым рыцарством, которое ищет членов Серого ордена. Только усилиями серых колдунов удавалось скрыть серых братьев и запутать белых магов. Но городские маги были также и в рыцарском воинстве, действующем за пределами столицы, и они ловили братьев, и похищали их, утаскивая во тьму своих владений. И если в первые дни своих сборищ и бесед о новом мире, братья могли спокойно, собираться соблюдая примитивные меры предосторожности и не привлекая лишнего внимания, то теперь они могли устраивать собрания исключительно за пределами столицы, а в городе лишь вести опасную работу, больше технического плана, чем пропагандистского. Агитация в городе была пресечена. Лишняя мысль будет учуяна белыми магами, которые сразу же схватят, слово будет услышано шпионами, снующими и в тёмных переулках, и в катакомбах, где обитают нищие, и уже тем более в зиккуратах, среди прислуги богатых людей и самих магов; шпионы были везде, их было неимоверно огромное количество. Столица была столь богата, что могла позволить себе содержать гигантский механизм сыска и слежки.

Собрание заседало в большом длинном доме и обставлено, как пир. За длинными столами стояли яства, жаренная птица в изобилии, тушенные овощи, свежий хлеб, сладкие фрукты, вино, пиво и мёд; не было лишь запечённой рыбы, которая больше не водилась в вымершем океане. Горело множество свечей, очаги пылали, а за слюдяными окошками уже была тьма вечера.

Заседавшие представители крепостей, убежищ и городов, пили, ели и обсуждали что-то. Потом, когда все они наедались, начиналось заседание.

Стерегущие серые маги рассаживались под окнами и усыпали в своей магической дреме, в которой они бродили меж тонких пространство этого места вселенной и созерцали лишние мысли и взгляды, которые не должны были зайти сюда. Долго так продолжаться не могло, потому как белые маги в своих тонких странствиях могли увидеть большое слепое пятно и устремить сюда свои силы. Тогда стерегущие маги покидали тонкий мир и предупреждали всех об опасности.

Но пока что враждебные очи ещё не зашли сюда. И представители могли спокойно обсуждать, интересующую их тему.

Все они ждали роковой доклад Зеланда, речь которого должна была определись новый курс. Отдельный стол, стоящий перепёк беспрерывного ряда столов, одного из трёх, за которыми сидели участники собора. За этим отдельным столом сидела коллегия: Зэорис, Зеланд, Исеп, Эвлалия, Азенет, Инхерит.

И Зэорис с горечью поглядывал на Зеланда, который был в довольно бодром настроении, дух его был приподнят. Он одет был в простые штаны и рубашку, как и большая часть местных и остальные собравшиеся, и держался до этого момента довольно скромно, но сейчас лицо его обретало все большую сосредоточенность и серьёзность.

Зэорис думал о том, что Зеланд скажет. Он беседовал с ним от одного собрания к другому, он виделся с ним, общался с ним. В городе они вместе занимались агитацией до того, как это стало опасно, а потом вместе организовывали встречи братьев в отдаленных крепостях. И теперь в разуме Зэориса роились весьма печальные мысли…

Но момент настал.

Зеланд прошел в сторону, к небольшому столу и по стульям взошел на него. И глаза его изменились, они стали стеклянными.

Этот взгляд. Как-то давно Зэорис уже видел его, когда Зеланд говорил о чем-то очень для него важном, он произносил это, а потом вновь становился обычным.

Тишина.

Молчание.

Снова тишина.

Напряжение росло. Зеланд оттягивал. И тогда наступила уже абсолютная тишина, а напряжение достигло апогея.

И он начал…

— Серые братья, представители Серого ордена, — начал Зеланд, сперва спокойно, — вот уже несколько лет, как создан этот орден, как мы ведем нашу борьбу. Мы уже узнали некоторые взлеты и падения. Наши агитаторы в крепостях и городах вели свою работу преданно и самозабвенно. Мы несли нашу идею, нашу истинную идею, и… — он оглядел зал, а затем стал говорить более низко и зловеще, — и поплатились за это. Теперь они, белые маги, преследуют нас. Они стали похищать наших последователей, они стали пытать нас в глубинах своих зиккуратов, они стали убивать нас. Уже многие сотни братьев пали от их рук. Резня, — его голос повысился и стал хриплым, речь ускорилась, — они режут нас, как свиней, и никто не смотрит на это, никто не скажет об этом, лишь товарищи уронят скупую слезу, те, кто действительно ценили павших за дело свободы и чести. — Пауза, Зеланд выдохнул и продолжил торжественно, — Этот день настал. Как вы все знаете, неделю назад началась война между крепостью Вольным и Государством Черного ордена. Эта война приведет к неминуемым последствиям. Белый город не может допустить посягательств на свои пределы, подпустить врага к своим стенам, поэтому будет оказывать помощь Вольному. Но на этом не остановится. Грядет большая война, все мы знаем это. А потому я предлагаю начать подготовку вооруженных формирований. Прежде наш орден не имел своих собственных вооруженных сил. Их создание и подготовка слаженности требует длительного времени. Я считаю, что начинать нужно уже сегодня. Вскоре все силы белого рыцарство соберутся в поход на север, — Его голос вновь обрел чарующую хрипоту и громкость, — они уже сейчас готовятся. Вы увидите этот величественный марш, тысячи бронированных воинов, сверкающих магией, они покинут предел столицы мира. И в этот день она станет беззащитной. И мы ступим на её землю, и народ поднимется, увидев нас. Мы построим город нашей мысли, нашей воли, наших устремлений! Серый град, истинно ведущий человечество к новой эре! Грядет день нашего восстания, так подготовимся к нему как следует! Грядет день нашего триумфа!

Горячее рукоплескание заполнило зал. Представители подняли и рукоплескали стоя. С гордостью они устремили взоры к Зеланду.

Зеланд поднял руку со сжатым кулаком.

— Новая эра! — крикнул кто-то.

— Новая эра! — заорал Зеланд.

И зал ответил хором:

— Новая эра! Новая эра! Новая эра!

_____

Земли континента медленно подвергались изменениям.

Магистрали пропускали через себя немыслимое количество энергии, под их опорами расцветали оазисы этого умершего мира, и свет, источаемый ими, давал надежду людям.

Но силы, просачивающиеся в землю, не влияли на всё однозначно. Магия появилась в этом мире относительно не давно. И люди знали лишь малую часть из её секретов, познавать которые можно было бесконечно.

Свет падал на мир сквозь белёсые расселины в свинцовых клубах извечных туч.

Стадо мутировавших существ, потомки животных, когда-то бывших прекрасными оленями, подходило к рыжеватой реке, текущей с гор на севере, чтобы насладиться водой.

Эти благородные некогда обитатели загадочных альвийских лесов теперь были уродливыми комками мышц на неровных ногах, они влачили жалкое существования, но продолжали плодиться. Ведь монстры не ели их, серокожих тварей и их мутировавших собратьев интересовало только человеческое мясо, особенно сладкое для них.

Никто не ел их, никто не убивал их, кроме, быть может, оставшихся альвов, истреблявших то, что забредало в зелёные недра их лесов, не поддавшихся всеобщей гибели.

Теперь стадо пило из широкой и неглубокой спокойной реки её отравленную воду ржавого оттенка.

В этот момент пустошь начал накрывать туман.

С магистрали, что виднелась меж горных вершин, стали сползать перламутровые клубы.

Произошел магический всплеск.

Клубы устремились, заливая собой долину, четвероногие существа поворачивали черные бусинки своих глаз к этому завораживающему зрелищу, но ничего не могли поделать. Туман шел на них быстро, как лавина. И вот уже он стал стелиться меж них.

Голоса зашептали. Неведомые существам. Это не были люди, с которыми они изредка сталкивались, но которые также, как и монстры, не ели их мяса, лишь отгоняли огнем от себя. Голоса другого разума, не принадлежащего к этому миру.

И четвероногие стали трястись и мычать, они беспокойно оглядывались.

Взрыв.

Мясные ошметки вдруг стали разлетаться. Неведомая сила выворачивала изнутри и разрывала этих травоядных, одного за другим.

Стадо двинулось, оставляя после себя трупы. Кровь воспарила, полившись по окрестности, словно дождь, бордовая кровь нездоровых форм жизни.

Запретные равнины наполнились болью.

_____

— Что там было?

— Нечто роковое, Протелеон… но все мы к этому шли. Теперь я волнуюсь, но… — он закрыла глаза, и её лицо скрасила ненадолго счастливая улыбка, — в хорошем смысле.

Протелеон и Эвлалия сидели в одном из залов восточного зиккурата, в покоях одного из серых братьев. Протелеон общался с Эвлалией и Зэорисом через тонкие миры крайне редко, когда требовалось передать простые короткие знания или эмоции, могущие предостеречь братьев от опасности.

Но сейчас они были в безопасности. Их никто не побеспокоил бы, и ничто не препятствовало спокойному разговору меж них.

Простая обстановка одной из спален. Ни вина, ни еды. Лишь немного опиума.

Кресло. В нем сидела Эвлалия. Диван. На нем полулежал Протелеон.

— Что же там произошло? — Протелеон закурил трубку с опиумом.

Потому как он не был обычным человеком, то опиум действовал на него иначе. Он лишь расширял сознание, не вызывая привыкания и ломки, боли или ещё чего-то, от чего корчились в муках обычные люди.

— Зеланд. Он огласил курс на восстание.

— Восстание? — Протелеон приподнял свои седые брови.

— Да. Он… — он встала и стала ходить из стороны в сторону. Потом села, потом снова встала, — он говорил… говорил так! Мы все слушали его, словно впадая в странное состояние, а ведь это даже не магия!

— Это не магия, — кивнул Протелеон.

— Видимо, он все так чудесно спланировал. Я не знала, что на соборе представителей будет так много его сторонников.

— Да, похоже, он долго работал над этим, Эвлалия, тщательно подбирая кандидатуры и продвигая своих людей на посты предводителей.

— Да, но мы и не заметили, как… он открыл так много отделений в крепостях, что просто заполонил собор их представителями.

Эвлалия села в кресло.

— Я боюсь. Мне некогда было связаться с тобой. Зеланд не обсуждал это ни со мной, ни с остальными членами коллегии. Ни Азенет, ни Инхерит или Зэорис, никто не был в курсе его речи. Но мне кажется, Зэорис догадывался. Мы не успели ничего предпринять, как весь зал уже скандировал клич, который он бросил.

— Как отреагировала коллегия?

— Мы, после заседания того дня обсуждали произошедшее. Зэорис высказался против восстания, Исеп поддержал его. Инхерит и Азенет поддержали.

— И что же ты?

— Я поддержала его, — ответил Эвлалия глядя прямо перед собой, и строгость была в её глазах.

— Молодец. Ты сделала правильный выбор, — Протелеон приветливо улыбнулся.

Недолгое молчание.

Усталые глаза Эвлалия застыли на верховном маге.

— Скажи, зачем мы делаем это?

— Тебе тяжело?

— Да, мне тяжко дается та служба, которую ты на меня возложил. Тебе ведь известно все, почему ты просто не прекратишь это все, не казнишь всех лидеров заговора?

— По-твоему, — Протелеон дружелюбно ухмыльнулся одним глазами, — я похож на этих бездарей, сидящих в нашем Совете?

— Не понимаю… — Эвлалия нахмурилась и покачала головой.

— Убить врага… это варварство, запомни. Цивилизованный человек прежде всего побеждает своего врага. И лишь затем убивает только при крайней необходимости. На этом законе основана была башня, мы никогда не резали друг друга. И сейчас. Кто такие серые братья? Это маги, Эвлалия. Маги не должны друг друга убивать, — последнюю фразу верховный маг произнес с печалью, — Убью я этих серых братьев, возникнут другие… понимаешь, Эвлалия? Я не могу вечно истреблять заговорщиков.

— И… что же ты хочешь сделать. Протелеон?

— Увидишь.