После выпускного

Глава 15

— Когда мы можем спуститься в шахту? — я оторвался от размалывания адамантина и повернулся к Николаю Бронникову, который за последние два часа успел мне надоесть до колик.

— Почему вы все еще здесь? Я же уже дал ответ, что не раньше, чем я уеду обратно в Тверь, — я с силой стукнул пестиком и остатки камня превратились в легкую, черную с серебристым отливом пыль. Ссыпав эту пыль в специально приготовленный для этих целей мешок, я схватил новый камень и бросил его в ступку, чтобы сделать из него будущее покрытие для боеприпасов. Активированный камень решил проявить характер и стоящий на письменном столе дырокол подпрыгнул и полетел в мою сторону. Я понятия не имею, как именно влияют адамантины на разум людей, но во мне они вызывали ни с чем не сравнимое раздражение, особенно тогда, когда я извлекал камни, к которым ни разу до этого не прикасался. Скорее всего, так и нужно, чтобы хозяин этих самых ископаемых не проникся их тлетворным влиянием и мог спокойно с ними работать, а не пускать слюни, возводя их в Абсолют. Словом, нет ничего удивительного в том, что воспитывать их приходится кнутом, словно усмиряя вздорный характер, который проявлялся каждый раз, когда я активировал камень. Схватив пестик, я ударил по камню так, что на нем появилась трещина, и он перестал испускать магнитные волны, а тяжелый дырокол упал на пол, не долетев до меня примерно половину пути. Я очень надеялся, что он упадет на ногу стоящему на пути его полета Бронникову, но удача как всегда повернулась ко мне задом. Раздавшийся звук, который издал упавший дырокол, словно вывел Николая от некоего гипнотического транса. Он оторвал от камня мутный взгляд, переводя его на меня, и постепенно заполняя осмысленными мыслями.

— Но почему? — вскричал Николай, заливаясь краской злости, полностью приходя в себя.

— Потому что я так хочу! А я, если вы еще этого не забыли, являюсь хозяином шахты, — размеренные движения пестиком как ни странно успокаивали, отвлекая от внешних раздражителей, хотя я уже порядком задолбался размалывать адамантины, превращая и в пыль. — И вы так и не сказали мне, чем именно вы так заняты, что просто горите желанием вернуться в недра земли, если все расчеты и замеры, оказывается, уже произведены и зафиксированы в отчете? — я схватил лежащий рядом со мной отчет и потряс им в воздухе, после чего бросил его туда, откуда взял, и с удвоенной силой принялся долбить камень.

Отчет этот мне прислал Бойнич в ответ на мое гневное выступление по поводу его людей, которые болтаются, где ни попадя, а у меня потом вилки серебряные пропад… это слегка из другой оперы, но суть все поняли. Ульмас выразил недоумение, пообещал разобраться и выяснить причины того, почему его люди, вместо того, чтобы готовиться к модернизации шахты, заказывая новое оборудование и предоставляя проекты, на самом деле занимаются не пойми чем. При этом Бойнич выглядел действительно удивленным и раздраженным, что позволяло не сомневаться в его искренности.

— Вы не понимаете, Виталий Владимирович, — пробормотал Бронников и уставился в пол.

— Нет, не понимаю, и именно сейчас, вы делаете все для того, чтобы вход в шахту для вас был закрыт навечно.

— Но, вы не можете…

— Ну-ка, ну-ка, — я прищурился, бросил пестик и шагнул к попятившемуся инженеру. — Что я не могу?

— Я должен туда спуститься, должен, понимаете, — Бронников сложил руки в молитвенном жесте.

— Я уже сказал, что не понимаю. Зачем вам туда возвращаться? Я был в шахте, ничего веселого и вдохновляющего я там не заметил.

— Это сложно объяснить, — Бронников вздохнул.

— А вы попытайтесь, думаю, что еще немного времени я сумею выдержать, — и я схватил пестик и вернулся к прерванному делу.

— Адамантины весьма странные камни, но вы и без меня это знаете, — Бронников задумался, затем продолжил говорить. — Они могут влиять на разум… Это сложно описать словами, похоже на шепот, раздающийся прямо в голове. В общем, мы, можно сказать, «подружились», и они указали мне и моим помощникам более простой путь к алмазной трубке.

— И каким образом они этот путь вам указали? Карту начертили? — сквозь зубы процедил я, стараясь раздробить камень, который оказался на редкость твердым и совершенно не хотел, чтобы с ним так варварски обращались. Но ничего, я еще метод пряника не применил, которым, разумеется, тоже следует наказывать. Внезапно камень поддался и в очередной раз раскололся, после чего дело пошло гораздо более быстро и весело.

— Я же говорил, что вы не поймете. Я даже не могу объяснить, что именно чувствую, но камни, словно вкладывают нужную информацию в голову, которая после проверки полностью подтверждается. Я понимаю, это звучит как бред, но камни не хотят, чтобы их сильно беспокоили. Ведь, согласно первоначальному плану, нам придется полностью убрать породу, содержащую адамантины. Но есть и другой путь, и мы уже практически достроили модель обхода адамантиновой руды и выхода к алмазам. Если вы, как Ульмас Бойнич понимаете только язык денег — такое решение будет гораздо выгоднее, к тому же, у вас останутся также и адамантины, в добавок к алмазам.

— Почему они вместе? — я снова отложил пестик. — Какие именно камни являются спутником?

— Алмазы, — выдохнул Бронников. — Всем известно, что адамантины образовались в момент столкновения гигантского метеорита в Землей в доисторические времена. В этих местах температура была настолько высокой, а удары настолько сильными, что спровоцировали выброс магмы со всеми вытекающими. Вы же видели лавовую реку в шахте? — я кивнул. До сих пор чувствую тот жар, который был в пещере, заставляющий трескаться кожу и кончики волос.

— Так, хорошо, — я побарабанил пальцами по столику, на котором стояла ступка. — Насколько будет выгоднее воспользоваться обходом?

— Почти на шестьдесят процентов от заявленной ранее суммы, — тут же ответил Бронников и положил на край стола какую-то объемную папку, видимо, содержащую информацию, подтверждающие его слова. Видно, что готовился, знал, что это будет одним из важнейших аргументов в его пользу.

— Почему вы так в этом заинтересованы? Камни задурили вам голову? — маленький камешек вылетел из ступки и с силой ударил меня в нос. — Ай, зараза такая, — я потер место ушиба, проверяя целостность хрупкого хряща и, не обнаружив даже крови, поднял камешек с пола и снова бросил в ступку. — Они могут быть весьма коварны, вы же видите?

— Вижу, — он кивнул. — Но они меня не дурили. Это взаимовыгодное решение.

— Хорошо, как только я уеду, а это произойдет со дня на день, вам вернут ваши пропуска и допуски. Но, предупреждаю, вы больше не будете там лазить в одиночестве, это понятно? Вас будут сопровождать мои люди. Потому что, хоть ваши аргументы и звучат довольно разумно, я все еще не уверен, что камни на вас не влияют, вспоминая одного из ваших, который до сих пор не может оклематься в стенах столичного госпиталя и не факт, что вообще после всего случившегося будет мыслить адекватно.

— Хорошо, — Бронников выдохнул с облегчением. — А можно поинтересоваться, Виталий Владимирович, что это вы с адамантинами делаете?

— Уничтожаю самых наглых, — и я несколько раз хохотнул, имитируя хохот злодея. Еще один камешек полетел прямо мне в лоб, спасибо, что не в глаз. — Ну что не так? — рявкнул я, бросая его в ступку.

— А если серьезно? — Бронников уже улыбался кончиками губ, наблюдая мою возню с активированной заразой.

— А если серьезно, то у меня огромная лаборатория, целый промышленный комплекс, и камни в подобном состоянии очень хотят заполучить мои люди, — очень уклончиво, но ни слова неправды. — К несчастью, только я сам могу вот так с ними работать, иначе они быстро теряют необходимые свойства. И, если у вас все, то я хотел бы продолжить свое удивительно увлекательное занятие.

Бронников благоразумно убрался, оставив меня в гордом одиночестве, но мое спокойствие длилось недолго. Уже через пятнадцать минут в комнату вошла Эльза и раздраженно села на небольшой диванчик, напротив того места, где я делал волшебную пыль. Пару минут она молча наблюдала за моими действиями, а затем прервала меня, задав вопрос.

— Ты уверен, что правильно расслышал эту куклу, и она действительно работает с какими-то плитами или панелями?

— Да я уверен, а что? — я бросил на Эльзу взгляд, не переставая перемалывать адамантин. Собственно, я еще вчера попросил Эл понаблюдать за реставрацией павильона и заодно выяснить, какие-такие плиты или панели они там снимают, и не являются ли искомые предметы очередным безумным изобретением моего чересчур активного родителя, чтобы потом братскую могилу во дворе дома не копать, ну или не заниматься транспортировкой к месту погребения пострадавших, хотя, если они разнесут пол дома, то в той половине я их лично прикопаю. — А что, есть какие-то проблемы?

— Да, есть, — Эльза задумчиво провела пальцем по губам мгновенно привлекая мое внимание к этой части своего тела. — Видишь ли, Сава, я вдоль и поперек изучила оба павильона, но ни в одном из них нет ни плит, ни панелей, ничего, что хоть как-то напоминало бы подобный декор. Кроме того, их и не было никогда, если судить по изначальной отделке. И я тебе скажу больше, ничего, что могло испускать некие магические волны, быть похожим на артефакты и тому подобные мистические штучки в доме тоже никогда не водились, потому что адамантины не любят соседства с чужеродной магией, не относящейся к дару их хозяев, в чем меня просветил Ярослав, удившись, что я не знаю таких элементарных вещей, которые могут помочь спасти жизнь, особенно, если в дом притащат мешок камней, например, как тот, который стоит прямо перед тобой.

— Та-а-а-к, — протянул я, ссыпав и эту порцию в мешок, внутри которого была выложена конструкция, чем-то напоминающая классическую клетку Фарадея. Что бы адамантиновая пыль не делала, она будет это делать исключительно в пределах этой клетки. Мне подсказал такую идею Евгений Алдышев, который связался со мной этим утром, чтобы сообщить, что благополучно вернулся на родину и безумно счастлив вновь оказаться в своих любимых лабораториях. А также очень рад видеть Егорова, узнавшего своего друга и начавшего вести себя более адекватно. Я подробно расспросил Алдышева про Егорова и выяснил, что тот, как оказалось, был неадекватным типом с самого своего рождения, и длительное пребывание в замкнутом пространстве никак не отразилось на его рассудке, даже, можно сказать, что он стал более собранным. Но от всего этого Егоров не становился менее гениальным, и Алдышев действительно был рад его видеть. — А где сейчас находится эта… как ее зовут?

— Анна. Эту зовут Анна, — Эльза слегка наклонила голову набок и улыбнулась. — Твое пренебрежение к красивой девушке одновременно и льстит мне, и слегка напрягает. Мне нужно волноваться?

— Из-за чего? — я напряженно думал, почти не вникая в то, что она говорит. — Из-за того, что я не бросаюсь на первую попавшуюся красивую мордашку? А ты этого хотела бы? — говоря это, я представил себе Систему. Нет, Эл, я знаю, как выглядит женщина, идеальная, с моей точки зрения, и никакого вожделения я к ней не испытываю, хотя, по идее, должен, она же воплощение моих грез, если я правильно ее понял.

— Я не хотела бы этого, но не удивилась бы, — Эльза покачала головой. — Ты спал с Настей? — внезапно выпалила она. Я даже опешил от такого заявления и резкого перехода.

— Зачем тебе это знать? Она мертва, и уже ничего не изменишь.

— Значит, спал, — она задумалась.

— Это что-то меняет? — на эти вопросы не бывает правильных ответов. В любом случае, я остался бы виноватым, поэтому я даже не пытался спорить. — Я ведь тоже у тебя не первый.

— Нет, не первый, — она смотрела на меня, слегка наклонив голову. — Хочешь знать, кто был первым?

— Нет, не хочу, — я смотрел на нее в упор, пытаясь понять, зачем она мне все это говорит.

— А я все равно скажу, — Эльза прищурилась. — Хирургический лазер. — Что? Я поздравил себя с тем, что догадался опереться на крышку стола, иначе упал бы, как пить дать. — Когда мне исполнилось восемнадцать, я всерьез задумалась о своей будущей сексуальной жизни. Долго обсуждала эту проблему с матерью, и мы пришли к выводу, что искусственная дефлорация — это то, что мне действительно необходимо, чтобы не получить болезненную травму во время своего действительно первого раза. А учитывая, что это произошло на столе в разрушенной комнате, травму я бы точно получила, и не только физическую, но и моральную, — она явно наслаждалась произведенным эффектом. Я же пытался собрать мозги в кучу, чтобы вспомнить, что мы с ней обсуждали до этого. Как бы то ни было, но любому мужчине важно быть первым у своей девушки. И как проверить, правду она говорит или сейчас жестко надо мной прикололась? — В кланах, которые занимают далеко не последнюю позицию в обществе, чистота девушки перед замужеством является неотъемлемой частью многих архаичных представлений о невесте, поэтому, если ты не веришь, то могу предоставить тебе справку, — видимо, что-то отразилось на моем лице, раз она продолжила надо мной издеваться. Я старался не смотреть на ехидничавшую девушку, прекрасно понимая, что все равно проверить чистоту, так сказать, будет невозможно, но хотя бы можно отбрехаться от закостенелых моралистов, мол, вот справка, идите лесом. Собрав мысли в кучу, я вспомнил, о чем мы говорили до этого. Так, я ведь хотел узнать про эту, как ее… Анну.

— Так, где сейчас Анна? — наконец, спросил я, пытаясь выбросить из головы картинку с лазером.

— Понятия не имею. И никто не знает, — Эльза откинулась на диванчике, положив руки на спинку. — Как сказал один из работников, она собрала все свои инструменты и направилась в сторону поселка, никого заранее не предупредив и не получив окончательный расчет, если она ушла отсюда насовсем, хотя оговоренную заранее часть работы она так и не выполнила.

— В сторону поселка, или в сторону шахты? — любые отвлеченные мысли вылетели из головы, и теперь я едва сдерживал подступающую ярость.

— Вот такие подробности мне не известны, — Эльза покачала головой. Я же сжал кулаки. Недаром девица показалась мне весьма подозрительной. И я почти был уверен, что она поперлась именно к шахте, и что-то явно замышляет.

— А как давно она ушла, ты выяснила? — я хмурился, и Эльза, очень тонко прочувствовав мое состояние, села прямо и ответила предельно серьезно.

— Где-то полчаса назад, мы с ней совсем немного разминулись.

— Я скоро вернусь, — процедив это, я бросился к выходу, на ходу вызывая Сергея и застегивая куртку, но буквально в дверях меня остановила Эльза.

— Я вообще-то не за этим сюда пришла. — Я повернулся к ней, нажимая кнопку отбоя после короткого разговора с водителем. — В общем, через неделю запланировано официальное торжественное мероприятия обряда бракосочетание и слияния кланов. — Тихо произнесла она, напряженно вглядываясь мне в глаза. Я кивнул, не понимая ее взволнованности, ведь буквально вчера мы уже все выяснили. — Что бы ты там не придумал себе, не ввязывайся в авантюру и возвращайся живым, мне, знаешь ли, не хочется остаться без жениха накануне собственной свадьбы.

Я усмехнулся, глядя на расслабляющуюся девушку и, наконец, выскочил из комнаты, чем-то внутренним, не исключаю, что селезенкой, ощущая, как уходит драгоценное время.

К входу в шахту подъехали быстро. Выскочив из машины, я подбежал к охраннику.

— Кто-нибудь сюда заходил? — он покачал головой.

— При мне никто, а я заступил на смену три часа назад, — неужели я ошибся, и Анна просто поехала в поселок, что-нибудь купить? Ага со всеми вещами и инструментами, поэтому лучше перестраховаться.

— Как тебя зовут? — парень занервничал и выпалил.

— Егор.

— Ты спускался когда-нибудь вниз? — я смотрел, не отрываясь, пытаясь понять, обманул он меня или нет.

— Да, спускался, — парень кивнул.

— Хорошо. Сергей! — водитель подошел ко мне, окидывая недоуменным взглядом охранника. Ну да, это тебе не отборные солдаты Вихрова, но для шахты должно было сойти, пока вокруг нее не начали разные мутные личности шляться. — Остаешься здесь. Егор, пошли, будешь меня сопровождать. Мне надо одну кучу дерьма оттуда забрать, так что помощь понадобится. Егор сосредоточенно кивнул, на мгновение скрылся в своей будке и выскочил оттуда с двумя касками с неизменными фонариками. В ответ на мой удивленный взгляд ответил.

— Я шахтером был, недолго, правда. Здоровье под землей не позволяет долго находиться, а там же еще и огненная река течет. Вот в сторожку меня и определили, выгонять жалко было, наверное.

Я кивнул и быстро пошел ко входу в шахту. Лифт был на месте, вроде бы Егор не врал, говоря, что никто не спускался. Ну что же, посмотрим. Двух суток, правда, еще не прошло, но ничего, посмотрим, насколько за прошедшее время уникальные камешки запудрили Громову мозги, заодно заберу его с собой. Алдышеву с Егоровым отдам на опыты, они, говорят, любят подобные редкие экземпляры.