Последний дракон Цзянху

Глава 7 Резиденция Черного дракона

Скинувший после зимы серую хмурь Чанъян буквально излучал биение жизни. Даже лица людей стали более праздными и живыми, словно весеннее солнце пробудило их от долгого сна. Широкой дорогой стелились выложенные камнем улицы, обрамленные двух- и трёхэтажными домами. Голые ветви деревьев были усыпаны зелёными почками, готовыми вот-вот взорваться свежей, словно вымытой, листвой. Лёгкие порывы ветра разносили по воздуху сладковатые и пряные запахи от вереницы лоточников с уличной едой. На роскошных верандах гостевых павильонов зажиточные жители города и приезжие по делам торговцы неторопливо пили чай и словно будды наблюдали за городской суетой.

Бай Сюинь, возглавляющая процессию, уверенно шла по главной улице города, а потом вдруг резко остановилась, и следующий прямо за ней Ван Чжэмин едва не врезался ей в спину.

— Наставница Бай, что случилось? — его ладонь уже спустилась на рукоять меча, а настороженный взгляд осматривал толпу.

— По правде говоря… — Бай Сюинь нахмурилась и тоже смотрела по сторонам, словно искала что-то взглядом. — По правде говоря, я не знаю, где именно находится восточная резиденция Храма Чёрного Дракона. Старейшина Су, я вынуждена просить тебя проводить нас туда.

Су Цзинъюань расправил плечи и устремил взгляд поверх городской толпы.

— Мне не знакомо точное расположение драконьей секты, но, уверен, мы сразу заметим их дьявольский павильон, — уверенно сказал он.

— Не думаешь же ты, отец, что их павильон выкрашен в чёрный, а над ним сгустились мрачные тучи и сверкают молнии? — усмехнулся Су Шуфань.

— Вижу, тебе не терпится вернуться в орден, — бросил на него хмурый взгляд отец.

— Нет, нет, ну что ты, — опустил глаза внезапно вспомнивший про сыновье почтение сын, — раз мы не знаем, где поселились эти ужасные демоны, то просто кого-нибудь спросим. — Он тут же подбежал к ближайшей торговке и лучезарно улыбнулся: — Тётушка, не подскажите, где нам найти Храм Чёрного Дракона в этом городе?

Торговка подняла на него испуганный взгляд и попятилась.

— Не знаю, ни про каких драконов не знаю! — она отвернулась, всем видом показывая, что говорить дальше не желает.

— Ну тётушка, ты ведь наверняка здесь не первый день торгуешь, как ты можешь не знать? — не унимался Су Шуфань.

— Даже упоминать этих грешников уже преступление, — покачал головой стоящий у лотка мужчина. — Зачем бы они вам ни понадобились, лучше забудьте.

— Преступление? — в глазах Су Шуфаня разгорался огонёк любопытства. — Чем же они так неугодны?

— Разве молодой господин не знает, что они поклоняются дьяволу? — взмахнул рукавами мужчина.

— Они пытают и убивают людей, — тут же влез в разговор стоящий неподалёку паренёк. — Всем известно, что они проводят дьявольские ритуалы.

— Правда? И есть доказательства? — оживился Ван Чжэмин.

— Они отринули человечность и поклоняются чудовищу, какие ещё вам нужны доказательства? — выплюнула торговка. — Все знают, что они запытали до смерти полсотни людей в Лазурном ущелье, и вся земля там пропиталась кровью несчастных.

— Говорят, все цветы в ущелье там стали красными от крови! — закивал паренёк.

— А что же городские власти? Неужели бездействуют? — поинтересовался Су Шуфань.

Люди молча переглянулись и отвели взгляды.

— Градоначальник Чанъяна в сговоре с дьволопоклонниками, — поднял голову старик, который рядом торговал плетёными корзинами. — Жители города много раз просили их выгнать, но он даже слушать не стал.

— Если у вас нет доказательств преступлений, то разве это не просто обычные сплетни и наговоры? — раздался бесстрастный голос. — На каком основании градоначальник может изгнать тех, кто имеет здесь землю и исправно платит налоги?

Люди метнули гневные взгляды, но увидев одного из городских стражей, сразу стушевались. Он подошёл ближе и смерил их презрительным взглядом:

— Вам бы лучше следить за своими языками, пока они у вас есть. Если из-за ваших слов пострадают невинные, кто будет за это отвечать? — Затем он обернулся к заклинателям и почтительно поклонился: — Четвёртый страж торгового квартала Бо Ан приветствует бессмертных даосов Алого Феникса. Если вы ищете Храм Чёрного Дракона, прошу позволить этому Бо показать вам дорогу.

Бай Сюинь кивнула, и заклинатели пошли следом за ним. Стражник свернул с главной улицы в боковой переулок и повёл их в южную часть города. Чем дальше они шли, тем уже становились улицы, а дома более обветшалыми. Людей тут было гораздо меньше, а их одежда уже не выглядела такой богатой. Едва завидев заклинателей, местные тут же опускали головы и почтительно расступались.

— Господин не боится, что мы ищем Храм Чёрного Дракона, чтобы учинить беспорядки? — нарушила тишину процессии Бай Сюинь.

— Да простит госпожа бессмертная мою дерзость, но если бы орден Алого Феникса решил расправиться с Храмом Чёрного Дракона, то они бы отправили больше людей и не стали брать с собой детей.

— Это кто ещё здесь дети? — возмутился Су Шуфань, но Ван Чжэмин тут же пихнул его локтем под рёбра.

Су Шуфань зашипел и бросил на того обиженный взгляд, но промолчал.

— Кажется, жители города не любят эту секту, — заметила Бай Сюинь.

— Верно, — хмуро кивнул стражник, — стоит хоть чему-то случиться, ребёнок ли заболел или пьяный в колодец упал, как во всём тут же винят Храм Чёрного Дракона. У сплетников длинные языки и короткий ум.

— Значит, люди их ненавидят, — хмыкнула Бай Сюинь и покосилась на стражника. — Но не вы.

— Мне нет дела, поклоняется ли кто-то Будде или самому дьяволу. Пока люди не делают зла, мне не за что их ненавидеть.

— Почему вы так уверены в том, что они не делают зла? — спросила Бай Сюинь.

— Когда три года назад прекратились поставки риса из-за войны, в бедных районах города начался голод. Люди просили помощи и у градоначальника, и у ордена, но те лишь отмахнулись, сославшись на собственные проблемы. Именно тогда Храм Чёрного Дракона раздал свои запасы людям, чтобы те смогли пережить плохие времена.

— А что они потребовали взамен? — тут же поинтересовался Су Шуфань.

— Ничего, — покачал головой стражник. — Впрочем, вы сами всё увидите.

Они свернули на узкую улицу и подошли к небольшим ничем не примечательным воротам, над которыми висела давно просившая свежей кисти табличка «Храм Чёрного Дракона». Одна из дверей ворот была приоткрыта, и перед ней стоял лысый старик в застиранной, но опрятной одежде. Он пытался мокрой щёткой оттереть написанную прямо на воротах фразу, которая была настолько кривой, да ещё и с ошибками, что Бай Сюинь не сразу поняла, что это бранные слова. Старик с абсолютно безучастным видом тёр иероглифы, но они даже не становились бледнее.

— Почтенный Чжоу, — поклонился старику стражник, — эти бессмертные из ордена Алого Феникса искали ваш двор.

Старик повернулся и окинул рассеянным взглядом делегацию. Его лицо испещрили глубокие морщины, но глаза были всё ещё ясными. Он отложил щётку и поклонился:

— Приветствую бессмертных великого ордена, чем наш скромный храм обязан такой чести?

Су Цзинъюань сделал шаг вперёд и уже набрал полную грудь воздуха, чтобы высказаться, но Бай Сюинь его остановила и незаметно покачала головой.

— Приветствуем служителя Храма Чёрного Дракона, — поклонилась она. — Мы хотели бы поговорить с главой вашего двора. Не могли бы вы позвать его или проводить нас к нему.

— Сейчас из старших здесь только я, — развёл руками старик. — Моё имя Чжоу, пожалуйста, проходите, осматривайтесь.

— Что вы имеете в виду? — приподняла бровь Бай Сюинь.

— Почтенная госпожа, этот ничтожный старик не желает тратить ваше время понапрасну. Вы ведь за этим сюда пришли — узнать, где ужасная дьявольская секта проводит тёмные ритуалы и прячет убитых людей. Поэтому можете обыскать наш двор сверху донизу и если вдруг случайно найдёте пару затерявшихся мешков риса, то, пожалуйста, дайте знать, а то наши запасы подходят к концу.

Бай Сюинь не успела ничего ответить, когда из приоткрытой двери ворот выбежал мальчишка лет десяти.

— Старший Чжоу, Старший Чжоу, там маленькая Цэнцэн упала и расшибла лоб. Никто не может её успокоить. Она зовёт Старшего Чжоу.

Во взгляде старика тут же мелькнуло беспокойство, и он повернулся к заклинателям:

— Прошу простить этого старика за неучтивость, но мне нужно идти. Пожалуйста, чувствуйте себя свободно, — и он скрылся за воротами, оставив дверь открытой.

Заклинатели растерянно переглянулись, не решаясь переступить порог секты.

— Господа бессмертные, — склонился четвёртый страж Бо Ан, — если у вас больше нет поручений для этого Бо, я вернусь к своей службе.

— Орден Алого Феникса будет помнить вашу доброту, — вежливо ответила Бай Сюинь.

— Тогда я уйду первым, — стражник развернулся и пошёл в сторону торговой площади.

— Это какая-то уловка, — процедил Су Цзинъюань, когда тот скрылся из виду. — Они пытаются заманить нас на свою территорию, чтобы напасть. Наверняка на территории их двора полно ловушек.

Бай Сюинь с сомнением посмотрела на деревянные ворота, а потом толкнула дверь, и та с протяжным скрипом распахнулась, являя их взору небольшой, но чисто выметенный двор, по которому бегали несколько детей. Взрослых нигде не было.

— Откуда здесь дети? — нахмурился Ван Чжэмин. — Это ученики секты? Надо было спросить у того стражника.

— Это место совсем не похоже на обитель демонов, — задумчиво произнесла Бай Сюинь.

— Всё это просто для отвода глаз, — не сдавался Су Цзинъюань.

— Я так не думаю, — вздохнула Бай Сюинь. — Кажется, этот дракон всего лишь маленький червяк, а страх людей создал из него огромную змею. Идём. Нехорошо отказываться от приглашения старшего этого двора. Посмотрим, что на самом деле скрывает в себе Храм Чёрного Дракона.

Су Цзинъюань спорить не стал, но обошёл Бай Сюинь и прошёл через ворота первым. Остальные двинулись следом. Когда они оказались в центре двора, их тут же облепили дети, с восторгом разглядывая красивые одежды заклинателей.

— Сестрица такая красивая! — послышался тонкий голос, Бай Сюинь с удивлением опустила взгляд и увидела девочку лет шести, которая вцепилась в кисточку на поясе старейшины. — Сестрица пришла сюда за ребёночком? Тут много детей, сестрице обязательно кто-то понравится!

— За ребёнком? — переспросила Бай Сюинь.

— Простите Сяо Хун, она ещё маленькая и не хотела вас обидеть, — тут же вмешался мальчик, который до этого позвал старика Чжао. — Пожалуйста, не сердитесь на неё. — Мальчик старательно пытался вытащить кисточку из цепких детских рук, но ничего не получалось.

Он наклонился к ребёнку и настойчиво просил отпустить кисточку, но девочка лишь надулась, ещё сильнее сжимая красивую вещь в руках. Бай Сюинь, к поясу которой прилип ребёнок, не знала, что делать и как на такое реагировать.

— Эй, малышка! Тебе нравятся красивые вещи? — появился рядом Су Шуфань. — Тогда смотри сюда, — он выудил из-за пояса маленький светящийся камень, который на солнце переливался всеми цветами радуги.

Девочка тут же отпустила кисточку и прилипла к камешку восторженным взглядом.

— Хочешь его? — Су Шуфань размахивал безделушкой прямо перед носом ребёнка.

— Прекрати её дразнить, — возмутился Ван Чжэмин и один движением вырвал камень из рук Су Шуфаня и отдал девочке.

Та благоговейно приняла подарок и тут же куда-то убежала, даже не поблагодарив своего благодетеля.

— Простите, — упал на колени мальчишка, — Сяо Хун совсем ещё ребёнок, мы плохо её учили. Я сейчас же найду её и верну вам вашу вещь.

— Нет нужды, — замахал руками Су Шуфань, — всего лишь безделушка. У меня ещё такие есть, — он улыбнулся и выудил из-за пояса мешочек, а потом высыпал на ладонь горсть переливающихся камней.

Дети вокруг тут же сгрудились вокруг, рассматривая сокровище.

— Наставница Бай, отец, разве вам не нужно куда-то идти? — лукаво улыбнулся Су Шуфань. — Пожалуйста, не торопитесь. Мы с Чжэмином пока тут поиграем с детьми.

Бай Сюинь молча кивнула и отошла в сторону.

— Я пойду осмотрю помещение слева, — мотнул головой Су Цзинъюань.

— Хорошо, — легко согласилась Бай Сюинь и пошла вперёд.

Её ученики не только отвлекали детей, но и сами были на виду. Вряд ли кто-то решит на них напасть прямо посреди двора. К тому же она не сомневалась, что с помощью подкупа, Шуфань попытается выведать из наивных детей побольше информации. То, что у него оказались эти яркие безделушки, было совсем неудивительно — в недрах его одежды всегда можно было найти кучу всевозможных предметов. Су Шуфань не был очень сильным воином, зато имел изобретательный ум и большую часть времени посвящал осваиванию талисманов и созданию артефактов. Пока они не обладали хоть какой-то значимой силой, но Су Шуфань был ещё совсем молод. Старейшина Бай не сомневалась, что её болтливого ученика ждёт великое будущее.

Оставив позади шумных детей, она быстро шла вперёд, подмечая каждую деталь. Пройдя ещё одни ворота, она оказалась во втором дворике. Он был намного меньше и людей здесь вообще не было. Впереди виднелась невысокая пагода, выкрашенная в чёрный, как и пророчил старейшина Су. Над входом была золотая табличка «Храм Чёрного Дракона».

Бай Сюинь оглянулась и, не заметив никаких препятствий, подошла к пагоде и толкнула дверь. Едва перешагнув порог, она тут же схватилась за божественный лук Чэнчжитянь, висевший на поясе, но, приглядевшись в полумраке, поняла, что чудовище перед ней было лишь барельефом. Прямо напротив входа в стене был вырезан большой чёрный дракон с открытой пастью, словно готовящийся проглотить того жалкого глупца, что посмел войти в его обитель. В полумраке храма солнечные лучи струились сквозь маленькие щели под самой крышей, пронизывая дым от благовоний и создавая причудливые тени. Глаза у резного дракона были искусно сделаны из янтаря и под косыми лучами солнца мерцали всполохами, будто живые. Бай Сюинь быстро окинула взглядом помещение и заметила, что стены в нём были покрыты искусной резьбой. Кроме подушечек для преклонения колен на каменных плитах пола и дымящихся благовоний, в этом храме ничего не было.

— Впечатляет, не правда ли? — послышался за спиной голос, и Бай Сюинь резко обернулась.

В дверях стоял старик Чжоу и с улыбкой смотрел на резного дракона.

— Очень искусная работа, — заметила Бай Сюинь.

— Благодарю, — просиял старик. — В свободное время я люблю вырезать по дереву, поэтому за свою долгую жизнь кое-чему да научился.

— Это вы сделали? — искренне удивилась Бай Сюинь.

— Да, — старик подошёл к дракону и нежно погладил его по морде. — Мне очень хотелось, чтобы каждый, кто входит в Храм Чёрного Дракона, испытывал трепет, словно Великий бог находится перед ним.

— Значит, слово «храм» здесь не для красоты? — повернулась к нему Бай Сюинь. — Вы и правда поклоняетесь дракону как божеству?

Старик поднял на неё взгляд и долго смотрел, словно изучая.

— Если госпоже бессмертной хочется узнать больше, я покажу вам, — его рука опустилась в драконью пасть и что-то там нащупала.

Раздался щелчок, и одна из каменных плит пола отъехала в сторону, открыв проход вниз. Старик подошёл к нему и стал спускаться по узкой лестнице. Бай Сюинь немного помедлила, но всё же направилась следом за ним. Когда она ступила на пол нижнего этажа, то сразу зажгла духовный свет, освещая небольшую комнату. Старик взмахнул рукой и с неё сорвались снопы искр, устремляясь вверх и зажигая свечи под потолком. Теперь всё помещение было равномерно освещено.

— Вы тоже владеете духовной энергией, — заметила Бай Сюинь.

— Верно, как и мой учитель и учитель моего учителя, — улыбнулся старик, наблюдая за гостьей. — Тех детей, у который есть способности, мы учим управлять ци.

— Значит, дети во дворе — это ваши ученики? — спросила Бай Сюинь, осматривая комнату, стены которой были украшены картинами, на большинстве которых был изображён Чёрный дракон.

— Нет, почти все они обычные дети, — покачал головой старик. — Но есть у них склонность к совершенствованию или нет, Храм Чёрного Дракона будет одинаково заботиться о них.

— Почему? — Бай Сюинь шла вдоль стены, рассматривая картины.

— Потому Великий бог заботился о детях, — наклонил голову старик.

Бай Сюинь остановилась перед картиной, на которой была изображена красивая женщина. На ней была императорская одежда в старом стиле, расшитая золотыми драконами, а голову украшала корона мяньгуань[1].

— Эта женщина… — Бай Сюинь насчитала двенадцать нитей бусин на мяньгуане, — почему на ней императорские одежды?

— Потому что она была Императором, — старик подошёл ближе и встал рядом. — На этой картине изображен Император[2] Тяньшунь[3].

Бай Сюинь с сомнением посмотрела на старика Чжао:

— Вы хотите сказать, что Кровавый Император Тяньшунь, приказавший Чёрному дракону уничтожить великие ордена и сжечь столицу, был женщиной?

— Верно, — кивнул старик. — Люди хотели скрыть тот факт, что трон узурпировала женщина и несколько лет правила страной. Всё-таки старые устои, где место женщины возможно лишь за спиной мужчины, были слишком сильны. И тем не менее это исторический факт. Тяньшунь была очень красивой женщиной. До того, как захватить столицу и объявить себя Императором, она была даосским заклинателем и адептом одного из великих орденов. Её звали Линь Шунь.

— Откуда это вам известно? — нахмурилась Бай Сюинь.

Старик подошёл к высокой подставке, на которой лежал потрёпанный трактат.

— «Записки девы Линь», — прочитала название Бай Сюинь. — Эту книгу написала та женщина? Император Тяньшунь?

— Это лишь копия, — провёл старик кончиками пальцев по хрупкой бумаге. — Такие есть в каждом нашем храме. Разумеется, читать их могут только избранные.

— Что в ней написано? — Бай Сюинь вновь посмотрела на картину, где красивая женщина в императорской одежде стояла с гордо поднятой головой, и во взгляде её ясно читались бесстрашие и непокорность.

— Эти записи Линь Шунь начала вести ещё до того, как стала править страной. Это её личный дневник. Она описала в нём встречу с Чёрным драконом и свой путь.

— Как можно верить этим записям? Прошло несколько тысяч лет, а почти все книги того времени были уничтожены.

— Как я уже сказал — это всего лишь копия. Оригинал хранится в Храме Нефритового Будды.

Бай Сюинь резко повернулась и посмотрела на него с недоверием:

— Как такое возможно? Вы хотите сказать, что крупнейший буддийский храм Цзянху хранит у себя личный дневник Кровавого Императора и скрывает это от мира?

— Прошу простить мою дерзость, бессмертная старейшина Алого Феникса, но вы ещё молоды и многого не знаете о мире. Храм Нефритового Будды хранит у себя самую большую коллекцию манускриптов, трактатов и свитков, которые сохранились со времён Великого хаоса.

— Великий хаос? — усмехнулась Бай Сюинь. — Так вы называете время, когда чудовище, которому вы поклоняетесь, словно божеству, уничтожало города и заживо сжигало невинных людей?

— Великим хаосом мы называем время до прихода нашего бога в мир смертных людей. Могу и я задавать вам вопрос, госпожа бессмертная? — взгляд старика был серьёзным и холодным. — Почему вы думаете, что те люди были такими уж невинными?

— Чёрный дракон почти до основания разрушил все великие ордена, включая орден Алого Феникса, — вскинула голову Бай Сюинь. — В каждом из таких орденов живут сотни людей. Людей, которые посвятили себя защите мира от демонов и злых духов. Тех, кто день и ночь неустанно тренируется, чтобы спасать других. И большинство из них были убиты, уничтожены, сожжены чудовищем.

— Верно, — кивнул старик. — Вот только люди тогда были другие. Знали ли вы, что в те далёкие времена любой заклинатель мог, не дрогнув, убить смертного за малейшую оплошность. За недостаточно почтительное поведение или косой взгляд. И никто бы его за это не наказал.

— Как такое возможно? Даосские заклинатели посвящают жизнь тому, чтобы защищать простых людей.

— Сейчас это действительно так, — легко согласился старик. — Но лишь потому, что однажды в наш мир пришёл истинный Бог и наказал нечестивцев, заставив уважать и ценить любую жизнь. Чёрный дракон, которого вы, даосы, считаете монстром, убивающим налево и направо всех подряд, на самом деле был разумным и действовал во благо нашего мира.

— Какое может быть благо в убийстве людей? — ужаснулась Бай Сюинь.

— Если полководец жалеет солдат, сможет ли он выиграть войну? — ответил старик. — Иногда, чтобы изменить мир к лучшему, приходится чем-то пожертвовать. Чёрный дракон изменил судьбу этого мира. До него великие ордена постоянно враждовали друг с другом, а предыдущий Император погряз в веселье и распутстве, растрачивая всю казну на наслаждения. Люди умирали от голода и болезней прямо на улицах. Демоны бесчинствовали, потому что ордена хотели лишь власти и бессмертия, и им не было дело до простых смертных.

— Так вы считаете, что Чёрный дракон — это божество, которое убило злых людей ради мирового блага? — покачала головой Бай Сюинь.

— В мире нет чёрного и белого, — развёл руками старик. — Люди решают, что есть добро, а что зло. Но если мир в итоге стал лучше, разве это не благо?

— Тогда что насчёт столицы? Если ордена заклинателей погрязли в распрях и творили бесчинства, то в столице жили обычные люди. Или их убийство тоже на благо мира?

— Разумеется, нет, — вздохнул старик. — Умирали не только злодеи, другие были принесены в жертву миру. Знает ли госпожа бессмертная, как была захвачена столица? В ваших трактатах это не сказано, верно? Тогда позвольте этому старику поведать вам. После того как Чёрный дракон под предводительством Линь Шунь сжёг ордена, он направился к столице. Узнав об этом, правящий Император испугался. Что можно противопоставить Богу, что летает в небе и испепеляет всё вокруг? У людей не было и шанса победить дракона. Даже если б Император отправил целую армию, это бы его не спасло. Знаете, что он сделал тогда?

— Сбежал?

— Не сразу. Сначала он приказал собрать всех детей младше десяти лет и выставить их на стенах города. Чтобы уничтожить город, дракону пришлось бы сначала сжечь этих детей.

— Но какой в этом смысл?

— Дело в том, что Император знал, что Чёрный дракон не просто очень силён. Он был разумен и имел чувство сострадания.

— Как такое возможно? Он же был просто зверем.

— Не просто зверем, но высшим созданием. Когда он подлетел к столице, то увидел детей на стенах и не стал нападать. Он перелетел стены города и увидел, что на крыше каждого дома стоит ребёнок. Плач испуганных детей, что отняли от матерей, разносился повсюду. Пролетев через весь город, Чёрный дракон улетел, никого не тронув.

— Но он сжёг столицу, это известный факт.

— Не сразу. Он прилетал несколько раз, и каждый раз Император выставлял детей живым щитом. Вскоре жители города поняли, что дракон не хочет убивать детей, и взбунтовались против Императора, который готов был пожертвовать молодым поколением ради спасения своей жизни. Большая часть императорских стражников примкнуло к бунту. Императору пришлось бежать из дворца. И тогда Чёрный дракон вошёл в столицу и сжёг западную часть города, где располагались военные казармы. На самом деле при захвате столицы жертв почти не было. На главной улице до сих пор сохранилось несколько каменных построек тех времён. Если бы Чёрный дракон и правда сжёг столицу, они бы тоже были уничтожены. Ведь всем известно, что пламя Чёрного дракона способно плавить даже камень.

— И вы узнали об этом из дневника девы Линь? — Бай Сюинь с сомнением покосилась на книгу. — Даже если так всё и было, откуда она могла об этом узнать?

— Бог сам ей сказал, — улыбнулся старик Чжоу, внимательно наблюдая за реакцией гостьи.

— И под богом вы имеете в виду дракона? — Бай Сюинь нервно усмехнулась. — Каким же образом он мог что-то поведать Кровавому Императору?

— Линь Шунь и Чёрный дракон могли общаться. Некоторые их разговоры она записала.

— Как зверь может разговаривать? — недоверчиво спросила Бай Сюинь, но старик молчал. — Могу я прочитать эту книгу?

— Увы, но я не могу это позволить. Для нас это священная реликвия, информация из неё не должна попасть не в те руки.

— Тогда зачем вы мне всё рассказали? — Бай Сюинь указала рукой на картины. — Зачем привели меня сюда и показали это место?

Старик Чжао пристально на неё посмотрел, а потом пошёл в сторону узких ступенек.

— Госпожа бессмертная потратила достаточно времени на этого старика. Я бы с радостью продолжил нашу беседу, но, боюсь, срочные дела мне этого не позволят.

Бай Сюинь ничего не оставалось, как покинуть комнату следом за стариком. Ещё раз бросив взгляд на вырезанное из дерева чудовище, она вышла из храма. Солнечный свет на мгновение ослепил её, и перед глазами заплясали зайчики. Когда они прошли внутренние ворота, Бай Сюинь поняла, что о срочных делах старик говорил всерьёз — возле главных ворот доносился какой-то шум.

[1] Мяньгуан это китайский головной убор, является разновидностью короны, которую традиционно носили императоры. Представляет с собой прямоугольную пластину, крепящуюся к кольцеобразному основанию. Спереди и сзади пластины свисали нитки с бусинами. Традиционно на императорском мяньгуане было двенадцать бусин из белого нефрита спереди и столько же сзади.

[2] В китайском языке нет родовых окончаний, поэтому правящее лицо, вне зависимости от пола называли Императором (Хуан-ди). Императрицей называли Хуан-хоу, жену Императора, которая заведовала внутренним дворцом (гаремом), но не участвовала в политике государства.

[3] При восхождении на престол Император выбирает себе девиз правления, который также становится тронным именем. Девиз правления Линь Шунь — Тяньшунь (天順 Tiānshùn), что означает «благосклонность небес».